Любовь во время зимы

      Свобода продолжала кружить около Локи, но эти «круги» подозрительно походили на все более сужающуюся спираль. При этом она умудрялась ходить по тонкой грани между откровенным и подозрительно выглядящим преследованием и отталкивающим сарказмом. Фрай даже (почему-то только сейчас) попыталась договориться с руководством базы о свободном выходном для Локи под свою ответственность, но получила логичный отказ — за все это время она не заслужила здесь особого доверия.       Как и сам Локи.       Впрочем, конкретно это он мог исправить, хоть прежде и не хотел. Если раньше Локи мог вернуться в Лондон и снова утонуть в том тошнотворном болоте скучных будней, то сейчас у него не было и этого. Сейчас, когда пути назад не осталось, надо было двигаться вперед, пробиваться. Но, Суртур, как же это было сложно.       Казалось, за эти несколько лет Локи настолько «закостенел», потерял сноровку, что сейчас возвращаться к себе прежнему порой казалось непосильной задачей.       Сперва он начал более активно проявлять себя на тренировках. Близнецы, с которыми Локи чаще всего ставили в пару, были совсем неглупы, Ванде не хватало уверенности в себе и опыта, а Пьетро — какой-никакой самодисциплины. Оболтус тренировался спустя рукава, больше наслаждаясь собственной исключительностью и той свободой, что ему предоставляли — все воскресенье от рассвета и почти до рассвета Максимофф пропадал в городе.       Локи упорно убеждал себя, что ему не завидно.       Ванда была более сдержанной в прогулках. Она предпочитала почти все свое свободное время посвящать тренировкам, за эти месяцы она неплохо прокачалась в боевой магии, но, на взгляд Локи и самой Ведьмы, этого было недостаточно. Он иногда натыкался на нее в тренировочном зале и заставал сами тренировки, занималась девчонка бессистемно, перескакивая с идеи на идею. Иногда в ее действиях проглядывали основы какой-то неизвестной школы, иногда Локи замечал собственные интересные фишки в ее нелепом исполнении…       От вида того, как она старается, самому Локи порой становилось совестно — у него была пара идей, как можно было бы использовать силу Ванды, и если бы не его принципиальное желание не быть использованным…       Он понимал, что Щ.И.Т.у именно это от него и нужно, но если раньше Локи не спешил идти у них на поводу, то теперь… Что ему вообще терять? Последние крохи самоуважения?       — Ты загоняешь свою силу в слишком узкие рамки, — не выдержал Локи к концу недели. Он в очередной раз «застукал» Ванду на тренировке — она пыталась увеличить силу собственных энергетических шаров.       — Что тебе нужно? — спросила она чуть резковато. Она знала, что Локи прежде отказался ее тренировать, и наверняка была на него обижена. За последний месяц она не перемолвилась с ним и десятком фраз, и Локи не мог ее в этом винить. Он бы тоже обиделся.       Вот как бы все объяснить — даже не ей, хотя бы себе самому? Со стороны, наверно, выглядело глупо: он хотел свободы, хотел, чтобы его опустили, но при этом практически не желал ничего делать, ведя с руководством негласную партизанскую войну. И ведь Мышка ему об этом говорила.       Дело скорее было в нежелании Локи прогибаться конкретно под Мстителей. Он ведь работал с Отделом, совершенно не манкируя обговоренными с ними обязанностями, так что проблема была не в этом. Локи ожидал, что, не добившись от него активного желания работать, Щ.И.Т., убедившись в его безобидности, вернет его в Лондон на более лояльных условиях.       Но со временем становилось очевидным, что так просто ему не отделаться. Да и самому Локи больше некуда возвращаться.       — Я просто хочу помочь, — пожал он плечами под пытливым взглядом Ведьмы. Она утерла влажным рукавом бордовой толстовки льющий со лба пот и недовольно поджала губы. — Все же от ваших успехов напрямую будет зависеть моя жизнь.       — Неужели ты это понял только сейчас? — уточнила она не без издевки, на что Локи ответил усмешкой.       — До последнего надеялся от всего этого откосить, — пояснил он. — В конце концов, я семейный человек, не хотелось рисковать собственной жизнью.       Ее скептический взгляд сказал о многом — она не поверила ни слову из его уст. А еще она умела читать мысли, и пусть сейчас для Ванды чтение чужих мыслей было табу, этому все равно не стоило доверять со стопроцентной гарантией.       — Я правда могу помочь, — Локи стер чуть дурашливую ухмылку со своего лица, постаравшись придать ему как можно более добродушный вид.       — И как же? — фыркнула она, но Локи был готов простить этот тон — это практически приглашение.       И ведь он на самом деле хотел девчонке помочь. Даже тогда, когда отказывался, он жалел, что приходится так поступать: молодые хорошие ребята не должны были гибнуть слишком рано просто потому, что кому-то захотелось использовать их способности в своих корыстных целях.       Несмотря на сарказм, слушателем Ванда была благодарным.       — Как я уже говорил, ты загоняешь свои силы в слишком узкие рамки. Ты используешь только разрушительную часть магии — это то же самое, что надеть костюм Старка и просто ходить в нем пешком по полю боя и раскидывать всех голыми кулаками, — объяснял Локи, уводя девушку обратно в общие комнаты.       — Я не собираюсь использовать ментальные атаки, — нахмурилась Ванда.       — Я не об этом.       — Ладно, — выдохнула она. — Так когда же ты хочешь начать тренировки?       — Прямо сейчас, — Локи расплылся в хищной усмешке.       Они как раз достигли гостиной. Локи, бегло осмотревшись, подошел к журнальному столику перед диваном и взял в руки стоявшую там кружку с солисткой группы «Eurythmics».       — Что ты… — начала было Ванда, но когда кружка выскользнула у Локи из рук и, упав на пол, разлетелась на мелкие осколки, она воскликнула: — Что ты творишь! Это любимая кружка Пьетро!       — Почини, — махнул Локи рукой.       — Что?       — Почини.       — Но я…       — Ты можешь, — произнес он убежденно. — Сила Камня Разума — это больше, чем ментальные атаки, больше, чем сгустки энергии, которые ты бросаешь. Высшая постоянная трансфигурация — безвозвратное изменение материи по собственному желанию. Создавать вещи из воздуха, манипулировать реальностью — вот что тебе подвластно.       По Ванде было видно, что она хотела верить его словам, но отчего-то не решалась. Она нахмурилась, рассматривая лежащие на полу осколки, и неуверенно протянула руку. На кончиках ее пальцев возник живой бордовый туман, и осколки зашевелились, медленно сползаясь друг к другу.       — Ты пытаешься собрать ее при помощи телекинеза, как если бы собирала и клеила ее своими собственными руками, — укоризненно заметил Локи, и Ванда смутилась и даже слегка разозлилась. — Представь ее целой. Вообрази.       Она бросила на Локи еще более неуверенный взгляд, поджала губы и вновь протянула руку. На этот раз осколки шевельнулись, но остались лежать на тех же самых местах.       — Если не получится, я скажу твоему брату, что это ты ее разбила, — усмехнулся Локи, и Ванда вспыхнула от злости.       Казалось, она думала, что это такая шутка, и Локи не мог ее в этом винить. Но, надо было отдать ведьме должное, рук она не опустила, и на этот раз остатки кружки взмыли в воздух, и через секунду та стояла на столе совершенно целая.       — Я же говорил, — лицо Локи расплылось в хитрой усмешке, и Ванда позволила ответить себе неуверенной полуулыбкой, которая тут же исчезла, когда Локи вновь столкнул кружку со стола.       — И еще раз!       В тот раз его не убили только чудом. Но со временем Ванда подстроилась под особую манеру «преподавания» Локи и стала схватывать новые фишки практически на лету.       Что радовало самого Локи — это наставничество на самом деле не сильно его напрягало. Раз в несколько дней он подкидывал Ведьме новые задачки, решение которых ей приходилось искать самостоятельно.       О чем он и помыслить не мог, так это о том, что такое его рвение быстро оценит руководство Щ.И.Т.а — Роджерс через неделю сообщил ему, что они начали всерьез обсуждать возможность «условно-досрочного» для Локи. Так что, возможно, уже скоро он будет практически свободен.       Правда, это туманное «скоро» все равно не очень-то радовало — обсуждение могло занять недели, если не месяцы, и одна эта мысль навевала тоску. Но это уже было хотя бы что-то.       А пока Локи как можно сильнее старался себя хоть чем-то занять: тренировки, работа с Вандой и Пьетро (которого тоже пришлось взять «под крыло»), воскресные прогулки с Руной, собственные эксперименты на тему подарка для нее…       Сама Руна все больше обосновывалась на базе. Комната Локи полнилась игрушками: как теми, что приносила девочка из дома (Локи даже в одной из стопок книг видел фотоальбом), так и теми, которыми ее щедро одаривали другие «местные жители». Девочку постоянно забрасывала приятными мелочами Романова, почти каждый визит Руны уделявшая ей не менее получаса для разных «девчачьих разговоров», пару каких-то безделушек подарил Капитан, Ванда передала несколько интересных книг со сказками, Пьетро ничего не дарил, но порой катал малышку по коридорам базы на своих плечах. Даже Старк в связи с прошедшим днем рождения презентовал ей маленький дрон на дистанционном управлении — стоило видеть его лицо, когда он понял, что Руна может управлять игрушкой без всякого пульта одной своей магией, пусть и всего несколько секунд…       Самому Локи с трудом удавалось держать Руну в некотором отдалении от Свободы. Но той, на первый взгляд, и не нужно было это общение. Фрай провожала ее и сопровождавшую ее Лив нечитаемым взглядом и разговаривать сверх необходимого не спешила. Но что-то в этих ее взглядах Локи отчаянно не нравилось…       Ему вообще не нравилось очень многое относительно Свободы. Он не мог до конца охарактеризовать все то, что крутилось у него в голове при взгляде на нее, словно…       Мысли вертелись на языке, но исчезали, стоило только о них подумать. Одно он мог сказать точно — за это время Фрай стала открываться перед ним совсем с другой стороны. В своих активных поползновениях она слегка сбавила обороты, не перестала казаться взбалмошной и беспринципной, но с каждым разговором позволяла заглянуть глубже внутрь себя.       Иногда Свобода рассказывала что-то о себе. Так, однажды, когда Локи поинтересовался, как ее не раздражают настороженные и полупрезрительные взгляды, которые на нее бросали люди на базе, Фрай просто пожала плечами.       — Я привыкла, — ответила она. — Меня всю жизнь презирали за то, кто я и откуда. Дети дразнили, взрослые смотрели с пренебрежением, отец… — Свобода замялась, а Локи не мог не думать, насколько это ему напоминает его собственную юность. Только он еще и не знал причин подобного отношения. — Отец же видел во мне лишь безмозглую племенную кобылу. Он мечтал максимально выгодно выдать меня замуж, но я знала, что ждет меня в браке — участь хуже бесправной рабыни, которой только и место, что в ногах у своего хозяина. Я много всего наворотила, чтобы сорвать его планы, — она хищно улыбнулась, но в глазах ее было пусто. — Нет ничего более отвратительного, чем быть там, где тебе не место…       О, как прекрасно Локи ее понимал. Он сам столько лет был не к месту при дворе. Всеми презираемый принц… Фрай же, видимо, совсем погрузилась в себя и свои невеселые мысли. Она бездумно теребила висевшее на шее ожерелье — как почти всегда, когда речь заходила о ее прошлом.       — Мой отец — жестокий, жадный до власти человек, — продолжила она потухшим голосом, — и я искренне надеюсь, что здесь он до меня не дотянется.       — Я полагал, Отдел защищает своих работников от посягательств извне?       — От моего отца не спасет никакой Отдел. Если он захочет — найдет меня и на другом конце вселенной…       На это Локи лишь задумчиво хмыкнул. Да, он сам легко мог бы назвать несколько таких «отцов года» — половина Асгарда их, если честно. Детей там любили и ценили, но вместе с этим мужчины редко уделяли своим отпрыскам так уж много внимания. А уж когда уделяли…       Из самых интересных представителей этого вида Локи бы назвал, конечно же, Одина, его хорошего друга Ньерда, да и Вольштагг как отец был так себе…       Эти размышления заставили его горько усмехнуться — сам-то он чем был лучше?       И таких разговоров было много. Не думать о них Локи не мог, и было странно — он ощущал, что она не пыталась ему понравиться насильно, не пыталась казаться лучше, чем есть. Свобода была естественной в собственной дикости и необузданности, и это было по меньшей мере непривычно. Мышка на ее фоне казалась чопорной и излишне сдержанной, но ведь в этом и был плюс — ее было так интересно раз от раза выводить из зоны комфорта. Фрай же неплохо выходила из нее сама и умудрялась выдернуть оттуда Локи. И нельзя сказать, что ему это сильно нравилось…       Ноябрь перевалил за середину, когда рутину базы всколыхнула новость — у Мстителей появилось первое по-настоящему серьезное задание.       — Его зовут Брок Рамлоу, — начал Роджерс, когда вся их группа была в сборе в командном центре базы. Присутствовал и Старк, который сейчас, по сути, в команде и не состоял.       На экране горели две фотографии — одна из личного дела, на которой был мужчина средних лет с заросшим щетиной лицом и короткой военной стрижкой. На второй, очевидно, он же, но на верхнюю часть его тела был надет экзоскелет, больше похожий на броню с крестом на груди, лицо же было закрыто железной выбеленной маской.       — В настоящее время он также известен как Кроссбоунс, — продолжал тем временем капитан. — Агент Гидры в рядах Щ.И.Т.а, он был раскрыт во время событий двухлетней давности, едва не погиб, на долгое время исчез и сейчас вернулся вновь.       Вторая фотография на экране вышла на передний план, увеличившись раза в два. Рядом в небольшом окошке возникло видео с какого-то склада, на котором этот человек в броне поливает все огнем из огнемета.       Как рассказал Кэп, Кроссбоунс не был простым солдатом: опытный и обученный оперативник, он мог в открытой схватке заставить попотеть даже генномодифицированного Роджерса, а это на самом деле немало значило.       — Не так давно он собрал вокруг себя свою прежнюю команду — на счету его группировки кражи оружия, новейшей техники, терроризм…       — …использование уродской экипировки, — добавил Локи, заслужив недовольный взгляд Роджерса. Сбоку хмыкнул Ртуть.       — У нас нет информации о том, что конкретно задумал Рамлоу, но зато мы определили предполагаемое месторасположение его базы.       План Капитана был прост — силами Новых Мстителей накрыть базу, когда Кроссбоунс будет там.       — Помощь не нужна? — уточнил Старк, когда обсуждение плана подошло к концу.       — Для человека, взявшего длительный отпуск, ты слишком много лезешь в самое пекло, Старк… — заметил Локи.       — Ну не могу же я оставить этих детишек тебе на растерзание? — ответил с усмешкой тот.       Вопрос Старка заставил Роджерса всерьез поразмыслить.       — Думаю, лезть на рожон не обязательно, но быть поблизости в качестве подстраховки…       Так и было решено. Команду погрузили на квинджет и отправили в Южную Америку, где, по данным Щ.И.Т.а, базировался Кроссбоунс.       — Будьте осторожны с Рамлоу, он хитер и жесток, — напомнил Капитан перед самой высадкой где-то в Чили. — Не отделяйтесь от своей группы, — суровый взгляд в сторону Пьетро, — не вступайте с ним в бой один на один. При возникновении трудностей тут же сообщайте. Всем все понятно?       Слушатели утвердительно закивали.       — Вопросы есть? — уточнил Роджерс.       Локи обвел взглядом остальную команду и недовольно нахмурился. Чрезмерно взвинченные, Мстители напряженно ждали старта. Даже Уилсону и Роудсу явно было не по себе, хотя первый еще и заметно хорохорился, что уж говорить про близнецов. Один только Вижн был предельно спокоен, но у него была поистине железная выдержка. Следовало разрядить обстановку.       — У меня есть вопрос, — отозвался Локи, привлекая к себе всеобщее внимание. — Почему у нас с Виженом нет супергеройских позывных?       На самом-то деле эти позывные были только у Уилсона и Роудса, и те остались еще с прежних времен. Ванду многие негласно называли «Ведьмой», реже — «Алой ведьмой», Пьетро сам выбрал себе прозвище «Ртуть», но ни то, ни другое не было закреплено официально.       Но вот Локи и Вижн так и оставались лишь Локи и Виженом.       — Ваши имена и так уже как позывной, — ответил Капитан. — Да и что еще можно придумать?       — Я уже давно придумал! — фыркнул Старк. — «Олень» для Локи — разве не подходит?       — Прекрати, Тони, — осадил его Роджерс незлобливо. Они оба, похоже, поняли, чего Локи добивался своим нелепым вопросом.       — Учтите, — усмехнулся он, — меньше чем на «Бог» не согласен.       Пьетро забавно округлил глаза:       — А что, так можно?       — Нельзя, — ответили ему Роудс и Уилсон хором.       Впрочем, Локи своего уже добился: напряжение было заметно сбавлено, ухмылка Пьетро перестала походить на паралитический оскал, а у Ванды перестали трястись руки.       Они уже пролетали над красочным Пуэрто-Монт, когда Роджерс отдал команду приготовиться. Их высадили на небольшом предгорье в нескольких милях от базы, Локи, усевшись на предоставленный ему мотоцикл, разместил Ванду позади себя и, прикрывшись чарами, выдвинулся в нужном направлении. Роджерс и Романова неплохо устроились на втором мотоцикле, остальным же была предоставлена прекрасная возможность добраться до базы «своим ходом».       Проникнуть на базу оказалось не очень сложно, труднее было сделать это так, чтобы те, кто находился внутри, этого не заметили. Именно на Локи легла задача обеспечить эту самую незаметность, и он справлялся вполне неплохо — у него была возможность потренироваться с разными вариациями скрывающих чар.       Рамлоу, по данным Роджерса, должен был быть на базе, он и был — до определенного момента.       Им даже не пришлось далеко пробиваться — небольшой отряд задержал Локи, Роджерса и Ванду у гаража. Как оказалось, Рамлоу копил силы, чтобы одним мощным ударом прорваться через атакующих и скрыться — несколько бронированных грузовиков, из которых на Мстителей полился шквальный огонь, пронеслись мимо, вынеся ворота. За рулем одного из них можно было различить человека в выбеленной железной маске.       — Рамлоу уходит! — сообщил Роджерс по общей связи.       — Преследую, — отозвался Старк.       Из орудий квинджета он вывел из строя одну из машин и заставил попетлять остальные.       — Присоединимся, — решила Романова, въехав в гараж прямо на байке. — Садись, ископаемое, — бросила она Роджерсу, — прокачу с ветерком.       — А ты не хочешь прокатиться? — улыбнулся Локи Ванде.       — Не откажусь, — улыбнулась она в ответ, отшвыривая в сторону последнего противника.       — Щ.И.Т. уже у базы, приехали мусор вывезти, — отрапортовал Старк. — А Рамлоу на подъезде к городу.       — Не дайте ему затеряться на улицах. — приказал Роджерс. — Сэм, Вижн, Роуди — вы где?       — Нам тут одни ребята хотели местные красоты показать, — отозвался Уилсон. — Еле догнали. Сейчас и этих догоним.       Над Локи, несшимся по дороге на мотоцикле, пролетел Уилсон, за ним Вижн и Роудс.       Но перехватить Рамлоу до города не успели, его грузовик, последний из оставшихся, не особо заботясь о безопасности местных жителей, въехал на улицы города. Ртуть на пределе своих возможностей минимизировал ущерб, но не справлялся в одиночку, и Локи и Ванда присоединились к нему, вместе с тем пытаясь заставить грузовик остановиться.       Его зажали почти в центре, Рамлоу выволокли из машины и сдернули с него шлем.       — Ошибочка вышла, парни, — расплылся в гадкой улыбке прятавшийся под маской Кроссбоунса темнокожий мужчина.       — Где Рамлоу? — встряхнул его Роджерс, видимо, имевший с Кроссбоунсом какие-то личные счеты.       — Не знаю, о чем ты говоришь, — ответил незнакомец и рассмеялся, когда Капитан снова его встряхнул.       Надо отдать ему должное, Роджерс быстро взял себя в руки.       — Старк, сообщи ребятам из Щ.И.Т.а, что Рамлоу обвел нас, пусть обыщут базу и остальные машины.       — Сделаем.       Только обыск мало что дал: Рамлоу, видимо, предполагая скорую облаву, успел подготовиться.       У этой миссии возникло внезапное, неочевидное, но вполне логичное последствие — простые чилийцы, видевшие саму спецоперацию, наперебой рассказывали представителям СМИ о новых героях, спасших десятки невинных жизней, а потому Щ.И.Т.у пришлось официально представлять всем новых Мстителей.       Пресс-конференции, ток-шоу… Из графика тренировок команда выбилась больше чем на неделю, потому что их всех буквально разрывали на части. В определенный момент Локи даже успел порадоваться, что ему запрещено покидать базу — те редкие моменты, когда он все-таки делал это под надзором руководства базы, превращались в балаган. Он, конечно, когда-то мечтал о славе, внимании и власти и часто наслаждался своим новым положением суперзвезды, но… Некоторые фанатки (и даже фанаты) и их неуемная фантазия вводили его в ступор.       Причем в шоке был не он один.       — Черт возьми, — возмущался Пьетро в один из вечеров, когда вся команда собралась в общей комнате за чаем и не только, — я понимаю, когда Кэпа шипперят с Черной вдовой. Я понимаю, когда Ванду шипперят с Виженом, Локи или с Сэмом…       Причем для некоторых ему пришлось дополнительно объяснять значение слова «шипперить».       — Или мной? — уточнил Роудс. — Почему ты меня не назвал?       — Уймись, жестянка номер два, — хмыкнул Локи. — Ты никому не интересен.       — …но, — продолжил Ртуть, кажется, даже не заметив их короткой перепалки, — когда нас шипперят с сестрой или меня с Локи… Или даже нас втроем, всех вместе взятых, — этого я не понимаю.       Локи приложил максимальные усилия, чтобы не представлять все то, что Пьетро сейчас им рассказал. Ему собственная психика была дорога в здоровом состоянии. Уж лучше бы этот недоделанный меломан вообще не лез в сеть, чтобы узнать, что о нем пишут.       — Вы, смертные, вообще странные существа… — пожал плечами он.       Самого Локи, если честно, больше напрягала Ванда и ее все возрастающий к нему интерес. В какой-то момент, в самом конце ноября, для него стало очевидно, что он… нравится ей? Его нетривиальные методы обучения не прошли даром — способности Алой ведьмы раскрывались для нее самой в новом свете, и все чаще Локи начал ловить на себе ее заинтересованные взгляды и видеть ее смущенные улыбки.       Недолго думая, он решил разрубить этот узел, почти немедля, но в своем хитром стиле. Он не объяснялся с Вандой и не напоминал ей, что женат и у него есть дочь, он просто переключил ее внимание на новую сложную задачу и в помощники поставил Вижена.       Пара слов там, пара намеков тут — и дело было почти готово. Благо того же Вижена не надо было практически никуда подталкивать, его интерес к Ванде был очевиден и без всякой телепатии — чего только стоила его привычка проникать в комнату, где находилась она, прямо через стену. И если бы Ванда не закрывалась от своего умения читать чужие мысли из этических соображений, то тоже неплохо бы поняла все сама.       А Локи хватало и одной Фрай.       Примерно в это же время Роджерс обрадовал Локи приятной новостью — последнее воскресение ноября он сможет провести за пределами базы. Руководство дало ему «увольнительную», и Локи не собирался упускать свой шанс.       Больше половины дня они с Руной в сопровождении Фрай гуляли по магазинам и парку, и Локи казалось, что он не может надышаться.       Да, Фрай прежде помогала ему сбежать с базы, и они гуляли порой по полночи по шумным улицам Нью-Йорка, но сейчас это было совершенно иное ощущение. Чувство свободы не призрачной, но настоящей.       Кто же думал, что день может быть омрачен одной единственной фразой, произнесенной непосредственной Руной.       Они проходили мимо детской площадки, и девочка запросила остановиться, чтобы поиграть.       — Я сама буду кататься, — заявила она, — меня дядя Уолти научил.       — Дядя Уолти? — вопрос сорвался с губ Локи прежде, чем он успел его до конца осознать.       — Да, он почти каждый день с нами гуляет, он показал мне, как нужно самой раскачиваться. Без волшебства!       Не сопротивляясь, Локи позволил дочери увести себя к качелям. Он помог Руне сесть и встал рядом, под ее требовательным взглядом убрав руку с перекладины.       Гадливое чувство скрутило живот и сдавило тисками грудь. Он и не думал, что ему будет настолько неприятно узнать, что вместо него Мышка, недолго думая, выбрала этого недострелянного воробья.       Что ж, если она так хочет…       Локи выдохнул, заставив себя успокоиться, и натянул на лицо улыбку, чтобы дочь не видела его кислого выражения лица.       К ужину Лив забрала Руну обратно, но Локи возвращаться на базу отчаянно не хотел.       — Что, еще прошляемся? — уточнила Фрай с улыбкой, засунув руки в карманы.       Угукнув, Локи пошел вдоль по улице. Стемнело, но свет фонарей и мерцание многочисленных вывесок не делали город темным и мрачным.       Правда, сейчас Локи совершенно не хотелось всего этого великолепия. Он брел, практически не обращая внимания на то, куда ведет его дорога, Свобода шла следом, нога в ногу, и идти с ней было на удивление уютно. Она не болтала, не висла на нем, она просто… была. И от этого, как ни странно, было немного легче.       Путь завел их на одну из второстепенных улиц, здесь уже не было такого засилья вывесок — лишь несколько фонарей горели, освещая дорогу редким прохожим. Локи остановился, не зная, куда идти, и даже толком не решив, хочет ли он вообще идти.       — Хотите об том поговорить? — спросила Фрай, но тут же усмехнулась: — Ладно, шучу. Может, на базу?       Локи повернул голову, смерив ее долгим, внимательным взглядом, и Свобода стерла с лица эту дурашливую усмешку.       — Что? — спросила она чуть напряженно.       Он позволил себе лишь на мгновение опустить взгляд на ее губы. Если Мышка пустила в свою жизнь другого человека, то чем он, Локи, хуже? Да, скорее всего Фрай была подослана специально, но… Это ли не возможность вывести ее и Отдел на чистую воду?       Поттер спрашивал, как далеко он готов зайти? Вот и проверим.       Свобода поняла все быстрее, чем можно было предположить. Или, возможно, просто ждала повода. Короткий шаг — и она повисла у Локи на шее, впившись губами в его губы. На этот раз он не стал ее отталкивать, обхватив за талию и ответив на поцелуй.       Но с каждой секундой, что их губы соприкасались, он все больше убеждался, что ошибся.       Ни его душа, ни тело не отозвались на этот пылкий акт. Если прежде Локи питал иллюзию, что что-то между ними возможно, то сейчас она растаяла, как дым.       Нет, как бы красива и сексуальна ни была Свобода в своей откровенной дикости, Локи не хотел ее. Мало того, за это время, что они общались, он проникся к ней определенным уважением, и вот так вот ее использовать…       Он не видел в ней попыток охмурить его ради того, чтобы выслужиться перед отделом, в своей страсти она была неподдельна. Быть может, и помогала ему она без всякой корысти?       Тогда они оба — лишь пешки в игре, которую ведет Отдел.       Отстранившись, Локи отвернулся.       — Возвращаемся на базу, — обронил он едва слышно, пытаясь не дать злости на все происходящее вырваться наружу раньше времени.       — Как скажешь, — пожала она плечами и достала мотоцикл.       Ехали они молча практически всю дорогу. Фрай источала какое-то злорадное удовлетворение, словно наконец заполучила то, о чем давно мечтала, и даже мрачный вид Локи ее совершенно не смущал. И он сам пока не находил в себе сил ее расстроить. Хотелось верить, что до нее дойдет.       Сославшись на важное дело, Локи скрылся в своей комнате. Близнецы проводили его тревожным взглядом, Вижн — задумчивым, и одно это сказало ему о многом. Как же он тогда выглядел, если они так на него пялятся?       Впрочем, ему было по-настоящему все равно.       Захлопнув за собой дверь, он первые пару секунд попытался продолжать держаться, но в итоге не выдержал. Ближайшая стопка книг полетела на пол.       Ее примеру последовали две кружки, стул и постельное белье. Выдохнув, Локи прислонился спиной к двери и сполз по ней на пол, опустошенно прикрыв глаза.       Суртур, какой же он идиот!       Силы резко иссякли, не осталось никаких мыслей, никаких желаний — одна лишь пустота.       Он даже толком не мог сказать, сколько просидел так, возможно, Локи даже отключился. Очнувшись, он поднялся, ощущая дикую слабость и холод и поплелся к кровати. Запнувшись обо что-то, Локи опустил взгляд вниз — под его ногой лежал раскрытый почти на самой первой странице фотоальбом.       Их семейный фотоальбом, который Руна умудрилась приволочь из Лондона в своем маленьком безразмерном рюкзачке.       На фото, оказавшемся сверху, были они втроем — Локи, Гермиона и Руна — с того самого первого их Рождества. Они сидели под елкой в обнимку, Мышка трепетно прижимала к себе дочь, а Локи, чуть приобняв ее за талию и уткнувшись носом в ее волосы, смотрел в камеру исподлобья с каким-то задорным предвкушением.       Он тогда неплохо пошутил, изменив на фото все красное на зеленое. Зеленые свитера, зеленые украшения, в два раза более зеленая ель...       Невольно Локи усмехнулся, взяв альбом в руки. Он неторопливо листал страницы, на которых оживало их — счастливое? — прошлое. На многих фото он сам улыбался, несмотря на негативное отношение к желанию Гермионы и ее матери запечатлевать на пленке каждый чих.       Некоторые фото были живыми, с них Мышка махала в камеру, и взгляд ее нет-нет, да и стрелял в сторону Локи, если он появлялся в том же кадре.       Насколько сильно она была предана ему, настолько же сильно она оказалась преданной им...       Захлопнув альбом, Локи отложил его в сторону на прикроватную тумбочку и лег, не переодеваясь и не заправляя обратно постели...       Проснулся он под утро совершенно больным и крайне раздраженным. Удивительно, но никто не спешил тормошить его или лезть в душу, лишь только Роджерс уточнил, все ли в порядке и не хочет ли Локи прогуляться до лазарета.       Он отказался.       Тренировка боевых приемов до самого изнеможения позволила немного отвлечься и успокоиться. Он мог бы продолжать погружаться в мрачные мысли, жалость к себе и поиск глупых оправданий, но в первый-то раз именно это все и испортило.       Пора было основательно взять себя в руки и «прекратить наматывать сопли на кулак», как сказал бы Тор.       Приняв после тренировки контрастный душ, Локи ощутил себя почти живым. Он пока не знал, что будет делать дальше, но в одном был уверен точно — он не позволит этому воробью-Фоули себя заменить. Это — его семья, и никому этого не отнять.       Надо только разобраться со Смитом и Фрай.       Со Свободой нужно было поговорить, но та сперва пропала едва ли не до среды, а затем уже Локи закружило в новом витке тренировок.       В начале декабря Щ.И.Т. снова вышел на след Рамлоу, но очередная «облава» вновь не принесла результата, зато привлекла внимание прессы, так что заниматься Свободой ему было совершенно некогда. Да и сама она не торопилась что-либо делать, словно ничего между ними и не происходило.       Правда, надолго ее не хватило.       В одну из ночей Локи спал у себя. После он даже не мог толком сказать, что же ему снилось, но, проснувшись, он сначала даже не понял, что не так. Тяжесть чужого обнаженного тела казалась естественной, на мгновение он даже всерьез думал, что в Лондоне с женой.       Реальность хлынула в голову воспоминаниями о событиях последних месяцев, задохнувшись, Локи столкнул с себя тело, тут же послав вслед связывающее заклятье.       По его команде зажегся свет, и, проморгавшись, Локи увидел сидящую на полу связанную Фрай.       — Не думала, что ты любишь пожестче, — усмехнулась она, попытавшись сбросить с плеч зачарованную веревку, но бесполезно — чары были добротными.       — Что ты здесь делаешь? — нахмурился Локи, склонив голову и в очередной раз поразившись своей удивительно слабой реакции на представшую перед глазами картину.       Перед ним сидела полностью обнаженная, связанная по рукам и ногам девушка, а ему было практически все равно. В какой-то момент он даже слегка испугался за свое здоровье, но все встало на свои места, когда представил Мышку на месте Фрай.       — Что может делать красивая голая женщина в комнате красивого, но пока еще не голого мужчины? — усмехнулась тем временем Свобода. — Пришла в покер сыграть, видимо.       — На желания? Или на раздевание? Если ты пришла с другой партии, то у меня для тебя плохие новости — ты совсем не умеешь играть...       Она рассмеялась, Локи же позволил себе легкую вежливую полуулыбку.       — Мне нравится твое чувство юмора, — просмеявшись, сказала она. — Ладно, расколдовывай меня — и продолжим.       — Я расколдую тебя — и ты уйдешь, — в голосе Локи послышалась сталь, и с Фрай разом слетела ее наносная веселость.       — Эй, что не так? — возмутилась она. — Ты разве не этого хотел?       — Нет, — он покачал головой, ощутив неприятную липкую дурноту. — Я совершил глупость и не собираюсь ее повторять. Между нами ничего не было, нет и не будет.       На ее лицо легла тень.       — Неужели ты все еще грезишь о своей «Мышке»? — спросила Фрай, скривившись. — Чем я хуже нее?       Локи не видел смысла отвечать. Зачем? Говорить с ней было откровенно неприятно. Вся лояльность, которую он ощущал к Свободе, очень быстро сошла на нет — было сейчас в этой женщине что-то неприятное.       Взмахнув палочкой, Локи отменил заклинание.       — А может, ты просто не можешь? — издевательски спросила Фрай, потерев покрасневшие запястья.       — То, что я не хочу тебя, еще ни о чем не говорит. Прости, ты мне не интересна. Уходи.       — Я не... — Фрай поднялась, желая что-то еще сказать, но Локи оборвал ее:       — Проваливай! — рявкнул он. — Можешь возвращаться в Лондон, пусть они пришлют мне кого-то другого. Мне плевать кого.       Помрачнев еще сильнее, она опустила голову, но тела не прикрыла, напротив, шире расправила плечи.       «Носи свой позор с гордостью», — говорила ему когда-то его первая «учительница»...       — Ты еще пожалеешь... — процедила Фрай злобно.       — Уже жалею, — ответил он. — Жалею, что подпустил тебя так близко. Проваливай.       Она, вылетела из его комнаты прямо так, обнаженной. Оставалось надеяться, что Локи сейчас не совершил серьезной ошибки, впрочем, новости, пришедшие ему из Лондона пару дней назад, несколько обнадеживали...       Поттер просил о небольшой отсрочке — ему нужно было получить дополнительную информацию, чтобы дело было сделано до конца. Хотелось верить, что несвоевременное возвращение Фрай в Лондон не смешает ему все карты. Но Локи ничего не мог с этим поделать — оставлять ее рядом с собой означало зайти слишком далеко.       Время до Рождества летело умопомрачительными темпами, две недели промелькнули перед глазами смазанным пятном из тренировок, заданий и съемок.       Это было третье Рождество Локи и первое, которое он встречал вдали от семьи. Вытащить его из мрачного настроения не мог ни общий для всех Мстителей праздник, устроенный на базе Старком (присутствовал даже Бартон, от которого все это время было ни слуху, ни духу), ни обмен колкостями с самой Жестянкой.       — Да ладно тебе тухнуть, Олень, — Старк приземлился рядом с ним на диване и, усмехнувшись, легко толкнул Локи плечом в плечо. — Взбодрись.       — Я до отвратительности бодр, — выдохнул он, опрокидывая в себя второй или третий бокал с виски. Опьянения не чувствовалось совсем.       Поставив бокал на стол, Локи продолжил размышлять. Самой главной его дилеммой было острое желание связаться с Мышкой и поговорить с ней начистоту, но было нельзя. Да и что он ей мог сказать — вот так, по телефону?       — Что, Олень, не наскребли тебе на нормальный гаджет? — с насмешкой поинтересовался Старк, кивнув на небольшой кнопочный телефон, который Локи задумчиво вертел в руках. — Хочешь, тебе выделят нормальный, как у меня.       — Нет, спасибо, у меня нет комплексов, — ответил он почти на автомате, кивнув на лежащий на столе старковский смартфон, дюймов семь в диагонали.       Поняв намек, Старк побагровел, но ничего не сказал, к тому же тут же рядом нарисовался вездесущий капитан Роджерс. К вечеру все разбрелись: Старк утащил всю старую гвардию, а также Роудса и Уилсона, в какой-то клуб для дальнейших гуляний, Ванда и Вижн уединились где-то в зоне библиотеки, вполголоса обсуждая какой-то вопрос, Пьетро с самым загадочным видом смылся еще едва ли не в самом начале вечера — у него было назначено свидание в городе...       Локи пил виски, оставаясь при этом до тошноты трезвым. В этот момент как никогда прежде он скучал по брату с его забористым эльфийским пойлом...       Как там вообще поживает Тор? Каково ему было бросить все — любимую женщину, брата, родителей, трон — ради призрачного общего блага? Встретится ли он в своих странствиях с Таносом?       Вопросов было больше, чем ответов.       — С праздником тебя, братец, — Локи отсалютовал бокалом в полупрозрачное окно, за которым виднелось чистое звездное небо. — С праздником, Мышка...       «С праздником, Локи», — почти услышал он и ощутил призрачное прикосновение губ жены к своей щеке. Грудь привычно сдавило болью.       Но и после праздника легче не стало. Следующие дни потянулись вяло и тоскливо — Роджерс распустил всех до самого Нового года, объявив каникулы, да и на самой базе стало как-то пустынно. Военные разъехались к своим семьям на праздники.       Ближайшего после Рождества воскресенья Локи ждал с тоскливой надеждой — он хотел увидеть дочь, и одного раза в неделю ему было мало для общения.       Только воскресный день обернулся совсем не тем, чего он ожидал. А началось все с впервые на памяти Локи зазвонившего мобильного телефона, на экране высветилась фотография забавного мышонка, грызущего сыр.       Секунд десять Локи не шевелился, не веря в увиденное. Чтобы она — и позвонила первая?       — Привет, Мышка, — хмыкнул он, подняв трубку и ляпнул, не успев себя одернуть: — Так и знал, что ты первая не выдержишь...       Всхлип, раздавшийся на том конце, заставил Локи побледнеть и забыть о собственной глупости — только сейчас он осознал, что Гермиона позвонила бы только в самом крайнем случае. И именно сейчас он и наступил.       — Локи, — дрогнувшим голосом произнесла Мышка. — Руну похитили...