Любовь во время зимы

      28 декабря 2015 года, Лондон       — Это документы на развод, Локи, — негромко произнесла Мышка. — Я хочу развестись.       Первым желанием Локи было отшвырнуть папку от себя как можно дальше, но он сдержался. Вместо этого он, сжав переносицу пальцами, глубоко вздохнул.       — Почему? — спросил он вкрадчиво, все-таки подняв на нее взгляд.       Очевидно, этот разговор не будет легким.       — Ты серьезно не понимаешь? — уточнила она спустя пару секунд.       Ну, не то чтобы он совсем не понимал…       — Послушай, я знаю, что вся эта ситуация с Фрай-Фрейей выглядит отвратительно, и ты наверняка никак не можешь забыть о том поцелуе, которому стала свидетелем…       — Да дело совсем не в поцелуе, как ты не понимаешь! — воскликнула она, но тут же сбавила тон. — Точнее, не только и не столько в нем.       — Тогда в чем?       — Ты и правда не понимаешь, — обреченно произнесла Мышка, опустившись на диван рядом с Локи, но так, чтобы даже ненароком не соприкоснуться с ним. — Локи, — она опустила голову так, что чуть растрепанные волосы закрыли ее лицо.       Всколыхнувшееся в нем раздражение требовало выхода, но Локи не поддался ему, понимая, что это будет выглядеть глупо.       — Знаешь, — сказала Мышка после некоторой паузы, очевидно, собираясь с мыслями, — все это время я ощущала себя отстающей. Пыталась отчаянно бежать за тобой, но понимала, что не могу, не успеваю. И в один момент ты отдалился слишком сильно.       Она бросила на него пронзительный, печальный взгляд, и Локи не выдержал, взглянув себе под ноги.       — Ты день ото дня показывал, насколько тебе некомфортно с нами находиться, ты хотел освободиться, и я даю тебе такую возможность. Ты свободен, Локи.       От всей иронии ситуации ему хотелось бы закричать, Локи сжал губы в тонкую нить и крепко прикрыл глаза, пытаясь побороть приступ острой боли где-то в подреберье.       — Послушай, — выдохнул он наконец, справившись с собой. — Я понимаю, что вел себя не самым лучшим образом, но ты поверишь, если я скажу, что больше так не буду?       Ее укоризненный взгляд отчетливо говорил о том, что нет, не поверит. Это злило, но мог ли Локи ее винить?       Этот разговор сильно напоминал тот, что они вели там, на базе, Мышка все это уже ему говорила, но он тогда не пожелал прислушаться к ее словам. Да и вообще, он тогда в сердцах наговорил ей слишком много всего…       Выдохнув, он продолжил:       — На самом деле я все это время ощущал себя так же. Загнанным. Я был заперт здесь, в четырех стенах, практически совсем один, лишенный всего, что прежде составляло мою суть… Да, я отчаянно хотел свободы, и я не мог не злиться на то, что ты-то этой свободой могла спокойно пользоваться. Я знаю, что был неправ, но позволь мне все изменить.       Он поднялся, отложив папку, и повернулся лицом к Гермионе.       — Ты говорила, что устала бежать за мной… Пожалуйста, вот моя рука, — Локи протянул ей раскрытую ладонь. — Мы можем идти дальше вместе.       Не спеша ни отвечать, ни браться за предложенную руку, Мышка смотрела на него с почти нечитаемым выражением лица.       — Я понимаю, ты злишься, — не выдержал он, но Гермиона отрицательно покачала головой.       — Я не злюсь больше, — заверила она его. — Я могу понять и принять то, что ты тогда чувствовал, но… Локи, я не хочу больше быть загнанной. Я устала. Давай не будем пытаться делать вид, что между нами все может быть хорошо.       Буря, разбушевавшаяся в его душе из-за ее слов, требовала выхода...       — То есть это, — Локи кивнул на лежащую рядом с ней на диване треклятую папку, — именно то, чего ты хочешь?       Мышка отвела взгляд, и всего на секунду, но он увидел сомнение, сокрытое в самой глубине ее глаз. Впрочем, она быстро справилась с собой, посмотрев на Локи решительно и непоколебимо.       — Да.       Сорвавшись, он, глухо зарычав, запустил пальцы в волосы и дернул их, сделав круг по комнате, словно загнанный в клетку зверь.       — А как же Руна? — спросил он, резко остановившись. — Ты думаешь, ей будет хорошо оттого, что ее родители разойдутся?       — Я не собираюсь препятствовать твоим встречам с дочерью, ты даже можешь бывать здесь в разумных пределах, забирать ее к себе, когда определишься, где будешь жить. Но прошу, не трогай меня.       Мольба в ее голосе удручала и заставляла еще больше злиться — уже на себя. Подхватив с дивана папку, Локи уселся на месте, погрузившись в чтение.       Когда-то, еще только соглашаясь на брак с Мышкой, он узнавал и о бракоразводном процессе, но даже представить не мог, что эта информация ему когда-нибудь понадобится.       Мышка, очевидно, подала заявление в отдел регистрации и контроля магического населения, где должна была указать причину развода.       — И чем же ты объяснила свое желание развестись? — спросил Локи, с трудом сдерживая рвущееся наружу ехидство.       Без доказательств развод — крайне хлопотное и почти бесперспективное дело. Консервативное британское магическое правительство делало все, чтобы минимизировать количество разводов в обществе, так что…       — Приложение номер один к заявлению, — ответила Мышка.       Пролистав документы до нужной страницы, он увидел вложенную в файл аккуратную вырезанную из газеты фотографию. На ней Локи прижимал к себе Аманду Фрай, Фрейю…       Весомый аргумент.       И эта женщина утверждала, что не обижена? Чушь! Мышка не выглядела злорадной, но это еще ни о чем не говорило.       Также в папке Локи заметил проект дополнительного соглашения об опеке над Руной, но здесь можно было пока не вдаваться в подробности, он был уверен, что подлости в этом вопросе от Гермионы ожидать не стоило.       Теперь дело было за Локи. Он, по сути, должен был поставить свою подпись под согласием на развод, после чего дело попадет в подконтрольный Визенгамоту отдел мелких судебных тяжб, где уже будут рассматриваться все остальные вопросы, в том числе и об опеке, а затем, когда суд примет решение, над ними будет проведен ритуал по разрыву брачных уз.       — Насколько я знаю, у меня есть три месяца на размышления, — напомнил Локи, отрываясь от изучения документов.       Именно поэтому на папке стояла дата ознакомления. С этого момента у него было три месяца, чтобы согласиться на развод или отказаться от него. Он мог бы написать отказ хоть сейчас, но в таком случае дело тут же попадет на рассмотрение в суд, а при наличии неопровержимых доказательств их в итоге разведут.       Мышка слегка побледнела, но лица не потеряла, согласно кивнув:       — Есть. Но я не вижу смысла…       — Зато я вижу, — раздраженно отрезал Локи, захлопывая папку. — Изучу на досуге.       Напряженное молчание свалилось на них неподъемным грузом, Мышка не выдержала первая.       — Локи, — проговорила она мягко, — так правда будет лучше…       — Кому?       — Всем.       — Позволь с тобой не согласиться.       — Локи…       — Я бы хотел все это обдумать, — оборвал он ее, не дав продолжить уговоры.       — Я… Да, конечно, прости, — она грустно улыбнулась, поднимаясь с дивана. — Уже поздно, пойду уложу Руну спать. Ты можешь остаться сегодня здесь, я не против, — Мышка указала в сторону дивана и, не дожидаясь ответа, вышла. Почти сбежала.       Все же отшвырнув от себя папку на диван, Локи снова вскочил, заметавшись по комнате в бессильной злобе. Он понимал, что просто не будет и что полноценное возвращение в этот дом на ПМЖ потребует от него каких-то определенных действий, но и в самом страшном своем кошмаре Локи и предположить не мог, что все обернется вот так.       Мысли, полные гнева и нецензурной лексики, бессвязным облаком метались в голове, мешая думать о чем-то конкретном.       Его «отпустило» почти через час, когда дом погрузился в тишину. Мышка больше так и не спустилась, оставив Локи в одиночку обдумывать сложившуюся ситуацию, и он не знал, благодарить ли ее за это.       «Какая ирония», — думал он, стоя у окна гостиной. Локи хотел свободы, он ее получал, сразу и по всем фронтам. Отчего же тогда на душе было так мерзко?       Осознать свои цели и желания было непросто. Локи понимал, что мысль отпустить Мышку вызывала в нем стойкое отторжение, но ему еще больше хотелось понять причины всего этого.       Быть может, проще отступить? Да, прежде он не хотел отдавать Мышку Воробью, но чем было продиктовано это самое нежелание?       Все это не отпускало его целую ночь, за прошедшее время Локи так и не сомкнул глаз, пытаясь определиться с собственными мыслями и чувствами.       — Ты уже проснулся? — удивилась Гермиона, застав Локи на кухне ранним утром.       — Что-то вроде того, — криво усмехнулся он, делая глоток обжигающе горячего кофе. — Будешь? — уточнил Локи, кивнув на стоящую на плите наполовину полную турку.       — Я… — слегка замялась Мышка, но в итоге согласно кивнула: — Да, спасибо.       Она хотела пройти к плите, чтобы перелить кофе себе в чашку, но Локи опередил ее, взмахнув со своего места волшебной палочкой.       — Спасибо, — снова поблагодарила она, чуть смутившись.       Следом за Мышкой на кухню спустились Лив и Руна. Гермиона тут же занялась завтраком, Руна со служанкой же в это время играли в игру на запоминание последовательности действий. С их стороны то и дело доносились хлопки и топания.       Локи поймал себя на ощущении, что происходящее… умиротворяло. Он смотрел на Мышку, на дочь и думал о том, что хотел бы, чтобы и дальше все было так же. И даже присутствие Лив нисколько не мешало, девушка неплохо вписывалась в эту картину       От того, что все это скоро закончится, стало совсем горько и тоскливо, но Локи не позволил себе опуститься в меланхолию.       Суртура с два он так просто это все отпустит!       Завтрак уже заканчивался, когда в дверь постучали, и если визит этого гостя заставил Мышку удивиться, то для Локи такой поворот событий не стал сюрпризом. Фригга обещала появиться сегодня — повидать внучку и сообщить последние новости из Асгарда.       Руна обрадовалась бабушке так, словно не с ней она провела вчера несколько часов. Она заняла ее почти на час, уговорив немного поиграть с куклами, но потом все же позволила взрослым уйти на кухню, чтобы поговорить.       — Есть какие-то новости? — вкрадчиво поинтересовался Локи у матери.       — Фрейя пришла в себя вчера вечером, — ответила Фригга. — Я поговорила с ней. В присутствии кристалла истины. Она была не очень разговорчива, но в целом подтвердила все, что рассказала Лив. Она хотела вернуть ту девушку, Аманду Фрай, но наткнулась на Смита и, узнав о его планах, решила во все это ввязаться. Она привела Смиту зачарованного бродягу, но он каким-то образом раскусил ее обман. Он попытался вызнать о том, где настоящая Руна, но Фрейя сбежала вместе с Лив в заранее укрепленное место и скрывалась там до нашего прихода.       — И ты веришь ее словам? — уточнил Локи.       Локи ли было не знать, как все это работало. Пусть кристалл истины и позволял вычислить, когда человек лжет, он не заставлял выбалтывать всю правду и давал возможность выкрутиться. Он сам подобным нередко пользовался.       На какое-то мгновение непонятная тень мелькнула в глазах царицы, но она моргнула, и видение прервалось.       — У меня нет причин ей не верить, Локи, — заверила его Фригга. — Если ты опасаешься, что она могла что-то от меня утаить, то хочу напомнить, что у меня большой опыт «распутывания словесных кружев»…       Она с намеком посмотрела на него, но Локи на это лишь хмыкнул, не поддавшись на провокацию. Да, царица славилась проницательностью и острым умом.       — И… что ее теперь ждет? — спросила Мышка, слегка нахмурившись.       Фригга молчала, какое-то время собираясь с мыслями.       — Суд ее еще только ожидает, — наконец произнесла она, — но можно с уверенностью сказать, что ее заточат в темнице. Вопрос — на сколько.       Мышка задумчиво опустила голову, нахмурившись сильнее.       Локи и сам был в двойственных чувствах. С одной стороны, несмотря на длительные отношения с Фрейей, он не испытывал к ней особого тепла, но и отправлять ее в темницу после всего?..       Впрочем, пусть это и прозвучит малодушно, судьба Фрейи его совсем не касалась, отсюда, из Мидгарда, у него не было никаких способов как-то повлиять на ситуацию, кроме как разговоров с Фриггой, но та, думалось, и сама была рада помочь своей давней фрейлине.       Они какое-то время еще обсуждали произошедшее, даже Лив, которую вся эта тема касалась напрямую, не ушла, оставшись молчаливым наблюдателем.       Правда, все это были скорее пустые разговоры, как и вчера, так что еще какое-то время пообщавшись с внучкой, Фригга отправилась домой.       Проводив мать, Локи вернулся на кухню.       — Ты выглядишь удрученной… — услышал он голос Мышки, обратившейся к помогающей ей с обедом Лив.       — Простите, миледи, я не хотела расстраивать вас своим видом, — поникла девушка, отступив на шаг от плиты.       — Глупости, — отмахнулась Мышка, — ты не расстроила меня своим видом, Лив, но я полагала, что мы почти что подруги, и мне не все равно, что ты чувствуешь. Ты удручена, и я бы хотела знать почему. Но если тебе неприятно или ты не хочешь об этом говорить, то…       — Нет, миледи… — замялась девушка, заметно смутившись, — я… очень рада, что вы так тепло ко мне относитесь. И… я… мне просто жаль принцессу Фрейю.       — Жаль? — удивилась Мышка.       — Да, — кивнула Лив более уверенно. — Я знаю, что она оставила не самое приятное впечатление о себе, и вы можете недолюбливать ее, — она бросила быстрый взгляд в сторону Локи, которого заметила в дверях. — Но… Я не слишком хорошо ее знаю, но принцесса Фрейя никогда не была жестокой или грубой со служанками, хоть и могла иногда показаться слишком резкой. Я иногда прислуживала ей, она одаривала самых расторопных и умелых слуг украшениями или золотом. А однажды она защитила меня от домогательств одного знатного лорда…       Говорить об этом девчонке было не очень приятно, она мялась, но тем не менее продолжила:       — И в этот раз… Она защитила принцессу Руну и спасла мою жизнь, хотя последнее вообще не обязана была делать. Меня бы наверняка убили, если бы не она.       — Не стоит так сильно переживать, — заверил ее Локи, усмехнувшись. — Вряд ли это заключение продлится слишком долго. Отец Фрейи в хороших отношениях с Одином, я полагаю, он уговорит Всеотца смягчиться по отношению к дочери друга. К тому же если припомнить все былые заслуги Фрейи. На самом деле, единственное, что можно ей вменить, — это нарушение режима содержания. Однако я удивляюсь, почему Один давно не отменил этот свой запрет… Так что, возможно, ей грозит провести в заключении лишь несколько десятков лет. И то это я беру по максимуму.       Хотя на самом деле он был не вполне честен. Один мог усмотреть в побеге не просто небольшое нарушение предписанного ванам режима, а открытую попытку мятежа (отягощенную постоянно вспыхивающими в Ванахейме восстаниями). В таком случае Фрейю ожидала казнь или пожизненное заключение.       Но самому Локи не верилось в такой исход.       Время неумолимо тянулось к ужину, атмосфера в доме становилась все более напряженной, в первую очередь из-за самого Локи. Мышка попыталась снова завести с ним разговор, но он отговорился тем, что даже еще толком не смотрел документы, хотя за прошедшую ночь успел их прочитать от корки до корки.       Только дело было еще и немного в другом. По сути, ему надлежало уйти куда-либо на эту ночь, но он и не хотел. И даже не собирался. А Гермиона, очевидно, после всего не могла собраться с духом и выгнать его взашей. Мешало как минимум воспитание.       Нет, Локи понимал, что уйти придется. Если он сейчас будет слишком давить на Мышку, ничего хорошего из этого не выйдет, она лишь только больше разозлится.       Дилемму вечером решил возникший на пороге Пьетро.       — Я думал, ты уже в Штатах, — удивленно протянул Локи, стоя в дверях и настороженно разглядывая посетителя.       Парой незаметных взмахов палочкой он удостоверился, что Пьетро — именно тот, за кого он себя выдает.       — Я… решил осмотреть город, — замялся мальчишка, отведя взгляд. — Но это уже неважно. Нас вызывают, квинджет прибудет за нами через два часа, но нам еще надо выбраться из города.       — И ты пришел сюда, чтобы мне об этом сказать? — уточнил Локи, не скрывая сарказма. — У меня, между прочим, тоже есть телефон.       Но по рассеянному виду Пьетро, который, похоже, едва сдерживался, чтобы не заглядывать в коридор через плечо, и так все было понятно.       — Но, — наигранно бодро продолжил Локи, — ты в любом случае можешь пройти и подождать меня, мне нужно собрать кое-какие вещи.       Пропустив Пьетро внутрь и закрыв за ним дверь, Локи скрылся на кухне. На самом деле он соврал, те вещи, что на самом деле были ему нужны, остались на базе, здесь не было ничего такого, что надо было срочно забирать с собой.       А собирать оставшееся он в обозримом будущем не планировал. Но Пьетро явно хотел увидеть служанку. Пусть поговорят ребята, а он в это время достойно попрощается с дочерью — если их всех собирали, это могло обернуться для Локи отсутствием в лучшем случае до выходных.       — Я видела Пьетро, — Мышка зашла на кухню, ведя Руну за руку.       Она посадила девочку на стул и налила ей попить.       — Я шибко понадобился Мстителям, — ответил он на невысказанный вопрос.       — Ты уезжаешь? — поникла Руна, отставив стакан.       — Я должен, детка, — мягко заметил Локи, подойдя к дочери и опустившись рядом с ней на колено. — Обещаю вернуться, как только смогу. Ты даже заскучать не успеешь…       Но никакие убеждения не подействовали, Руна вцепилась в него мертвой хваткой и повисла на шее, не собираясь отпускать.       Что ж, Локи должен был дать ей немного времени.       — Я вернусь. И обещаю, что мы сразу же пойдем в парк кататься на аттракционах.       — Правда? — спросила Руна почему-то шепотом.       — Конечно.       — И мама пойдет?       — Если захочет, — заверил ее Локи, бросив на Мышку мимолетный взгляд. — Я ведь могу?.. — начал он, чтобы минимизировать недовольство Гермионы.       — Да, конечно, — кивнула она с нечитаемым выражением лица. — Я говорила, что не хочу препятствовать вашему общению, ты можешь бывать здесь в разумных пределах и брать Руну к себе, если это не будет мешать ее образованию.       — Так что видишь, малышка, — снова обратился он к дочери, — я вернусь, и мы пойдем гулять. Но для этого тебе придется меня отпустить. Хорошо?       — Хорошо, — буркнула Руна ему в шею, но медвежьи объятия все же разомкнула.       — Локи, — позвала его Мышка, когда он уже хотел выйти в коридор. — Насчет нашего разговора…       — Тебе есть что добавить или ты просто хочешь знать ответ? — поинтересовался он, стараясь погасить в себе злость. Нет, не здесь и не сейчас.       Этот, казалось бы, безвинный вопрос заставил Мышку слегка смутиться.       — Наверное, все же второе, — признала она спустя полминуты раздумий.       — Тогда ответ прежний: я еще ничего не решил.       Локи вышел из кухни, с трудом удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью. Он, не прислушиваясь, прошел мимо гостиной, откуда раздавались приглушенные голоса, и поднялся наверх, на второй этаж, встав в проходе между дверьми в детскую и в их — бывшую, теперь уже просто в мышкину — комнату.       Он решил начать с детской. Зайдя внутрь, он остановился у самой двери, оглядываясь по сторонам. Локи помнил эту комнату еще с тех времен, когда ее обитательница еще не появилась на свет, помнил, как здесь она росла, делала свои первые шаги… Сама комната незримо менялась, подстраивалась под нее — однажды небольшая кроватка с высокими бортиками сменилась неширокой односпальной кроватью у окна, стеллаж с игрушками стал больше походить на филиал детской библиотеки…       Не стоило даже сомневаться, что стоит Локи согласиться, и большая часть дальнейшей жизни дочери пройдет мимо него. Как бы Гермиона ни божилась, она не стала бы ежедневно терпеть Локи у себя под боком в случае развода.       Но им двигал не только и не столько страх потерять Руну.       Покинув комнату дочери, Локи насквозь прошел коридор, заходя в их прежнюю с Мышкой спальню. Уже ничего не говорило о том, что здесь, кроме Гермионы, кто-то жил. Нет, скорее всего некоторые его вещи все еще лежали в шкафу, вряд ли Мышка была так зла, что собрала все и бросила где-нибудь на чердаке. Но при первом взгляде ничего не напоминало здесь о Локи. Даже их с Мышкой совместная фотография, прежде стоявшая на комоде напротив кровати, исчезла.       Было странно осознавать, насколько Локи пророс в этот дом, и необходимость выдирать себя отсюда с корнями пугала и отзывалась глухой болью.       Развернувшись, Локи вышел, закрыв за собой дверь, и спустился вниз. В гостиной было тихо, но из кухни выглянула задумчивая Мышка.       — Пьетро ждет тебя на крыльце, — сказала она, и Локи понятливо кивнул.       Он еще раз попрощался с Руной и собрался выйти.       — Пока, Локи, — бросила ему Мышка на полувыдохе, стараясь не смотреть в глаза.       Подавив всколыхнувшуюся в груди тоску, Локи лишь едва заметно улыбнулся.       — До встречи.       Пьетро и правда ждал его на крыльце. Вокруг сгустились ночные сумерки, почти не разгоняемые висевшей на противоположной стороне лампой, но мрачность парня перекрывала любой внешний сумрак.       — Вижу, разговор закончился ничем… — протянул Локи на долгом выдохе.       Женщины! И тут трагедия…       — Да. Нет. Не знаю, — односложно бросал Пьетро и тут же воскликнул: — Я уже ничего не понимаю!       Хмыкнув, Локи опустился на соседнее кресло, устало вытянув ноги. Из-за своих проблем лезть в чужие размолвки не хотелось, но оставлять мальчишку в таком состоянии…       — Тогда начни с того, что ты все же понимаешь.       — Я… Лив, она хорошая, она нравится мне, и она говорит, что я тоже ей нравлюсь, но… Она не хочет отношений, не хочет подпускать меня ближе. Говорит, что все будет только хуже… Но чем хуже? Я не понимаю!       — А она что говорит?       — Что мы не пара, что у нас нет будущего. Я… Я думаю, что готов на серьезные отношения. Быть может, не прямо сейчас, но… Мы бы могли попробовать быть вместе, завести семью — она говорила, что хочет этого, хочет замуж, хочет детей… Но, похоже, не со мной. Я даже не понимаю, в чем дело. Порой мне казалось, что она считает себя… не заслужившей все это, не заслужившей счастья. Но когда я ее спросил, она сказала, что дело не в этом. Но в чем тогда?       Осмыслив все сказанное, Локи задумчиво постучал ногой по полу.       — Кажется, я могу предположить.       Его утверждение заставило Пьетро вытянуться, как борзую, взявшую след. Он с жадностью склонился к Локи, ожидая продолжения.       — Это не стопроцентное утверждение, предупрежу сразу, — продолжил Локи. — Дело в том, что ты сам сказал, — она хочет семью…       — Так я готов ей ее дать! — возмущенно воскликнул Пьетро. — Не сейчас, но…       — Единственное, что ты сможешь ей дать, — это самого себя, — оборвал его Локи. И добавил, когда собеседник так и не понял, к чему он ведет. — Она асгардка, Пьетро. Асинья. Асиньи не могут иметь детей от простых смертных.       Было видно, что слова Локи прозвучали для Пьетро как гром среди ясного неба. Парень выпал из реальности более чем на десять минут, погрузившись в свои мысли, и чем больше времени проходило, тем мрачнее он становился.       — Понятно… — выдохнул наконец он. Его посеревшее лицо бледным кругом выделялось из полумрака.       — Я не утверждаю, что она не хочет отношений с тобой только поэтому, — попытался сказать Локи, но на этот раз уже Пьетро не дал ему договорить:       — Я понял. Ты прав, скорее всего так оно и есть. Но нам пора.       — Пора, — согласно кивнул Локи.       Мальчишку в какой-то мере было жаль. Но он сам ничего не мог для него сделать. Возможно, служанка и права, обрывая все здесь и сейчас. Дальше им обоим было бы намного больнее.       Поднявшись, Локи спустился с крыльца и двинулся вперед по подъездной дорожке и лишь в последний момент обернулся. Он поклялся себе, что переступает этот порог не в последний раз.       Гермиона хотела развода?       Что ж, если она так наивна, то его долг не позволить ей совершить эту глупую ошибку. Он не был бы собой, если бы дал себе так легко сдаться и опустить руки.       Усмешка, застывшая на губах Локи, не могла сулить Мышке ничего хорошего.       Если бы она ее видела, конечно.