Любовь во время зимы

      Локи стоял на вершине продуваемой всеми ветрами скалы и смотрел, как сотворенная магией лодка с телом бывшей царицы Асгарда уплывает вдаль.       Это казалось даже символичным — провожать мать в последний путь там же, где ушел ее супруг, которого она горячо любила.       Жили они долго и счастливо, — грустно, через боль усмехнулся про себя Локи. — И умерли в один день.       Когда лодка под воздействием магии отдалилась достаточно, он щелкнул пальцами — и тело Фригги распалось на тысячи маленьких искорок и взметнулось вверх, в темное, пестрящее звездами небо.       Теперь-то она точно могла спокойно пировать вместе с Одином в небесных чертогах. Им двоим там было самое место.       Вот и все.       В голове было чрезвычайно пусто. Все, о чем он мог думать в этот момент, — это о том, что всего в течение нескольких дней, тянущихся для него целую вечность, он успел потерять двух важнейших в своей жизни женщин и теперь боялся, что та же участь постигнет последнюю оставшуюся.       Но и эта мысль сейчас терялась где-то на задворках сознания, оставаясь лишь безотчетным страхом, натягивающим и без того потрепанные нервы.       — Они прибыли, — сзади в открытую настежь дверь выглянул Стрэндж. — Пора.       — Отлично, — не поворачиваясь, откликнулся Локи и, засунув руки в карманы обычного магловского костюма, бросил последний взгляд вверх, на мерцающие огни.       Все, кто был нужен Локи, собрались в одной из гостиных нью-йоркского храма. Точнее, почти все.       Поттер нервно мерил шагами пространство у окна, сложив руки на груди. Он был напряжен и серьезно обеспокоен, и это беспокойство, казалось, оседало на самом кончике языка наэлектризованной магией.       В противовес ему в соседнем кресле вольготно устроился Уизли, расслабленно закинув ногу на ногу и положив поверх коленей свой зонт. Он казался спокойным и лишь слегка заинтересованным происходящим, но Локи полагал, что это все было напускное.       В противоположной стороне от них, негромко переговариваясь друг с другом, сидели Старк и Фьюри. Первый явно был раздражен — Локи вырвал его с «важной деловой встречи», на которой во время разговора был отчетливо слышен голос мисс Поттс, так что ничего удивительного.       По Фьюри сложно было что-то сказать. Он слушал Старка со спокойным вниманием, не дергался и не нервничал, но он очень уж хорошо умел держать лицо — не хуже Уизли.       Стрэндж, пройдя внутрь, занял еще одно кресло, сложив ладони перед собой домиком, задумчиво касался указательными пальцами губ, ногой отстукивая какой-то ритм. Он выглядел напряженным и готовым сорваться с места в любую секунду.       — Где Роджерс? — спросил Локи у Старка, поскольку знал, что у того где-то хранились его контакты. Тони, конечно же, этого не афишировал, но все же.       — И тебе не хворать, Олень, — оскалился тот.       Эти несколько лет они почти не виделись — так, пересекались пару раз на каких-то торжественных собраниях и важных праздничных мероприятиях, но даже не подходили друг к другу, во избежание инцидентов, так сказать. Локи уже успел подзабыть, насколько эта Жестянка была доставучей.       — Я попросил тебя связаться к Кэпом. Где он?       — Ты не попросил, ты потребовал, — проговорил Старк. — Не знаю, что у тебя там за важное дело, но…       — Ты даже не позвонил ему, — выдохнул Локи, сжав пальцами переносицу. — Что ж, передашь информацию потом.       — Я не…       — Ваши разногласия, — он повысил голос, не давая Старку продолжить, — сейчас не имеют никакого значения. Земле нужны все Мстители. Все кто есть.       — Что же такого криминального произошло, — заговорил Фьюри, слегка растягивая слова, — что ты срываешь нас всех с места без какого-либо предупреждения?       — Наша с Тором сестрица произошла.       Повторение рассказа далось легче, чем в первый раз, правда, ненамного. Но хотя бы голос больше не подводил, и то радость.       Собравшиеся слушали его с предельным вниманием, все больше мрачнея в процессе. Особо сбледнул Поттер, услышав о судьбе своей подруги, но и остальные не отставали от него.       — То есть твоя полоумная сестрица собирается прийти на Землю с целой армией? — уточнил Старк. — У вас в семье есть хоть кто-то нормальный?       Проигнорировав вторую реплику, Локи ответил:       — Хочется верить, что планы Хелы сорвутся, но я бы не сильно на это уповал.       — И каков твой план? — собранно спросил Фьюри. С его лица сошел даже намек на легкомыслие.       — Соберите всех, кого можете, — в тон ему ответил Локи. — Пусть будут готовы к массированной атаке. Любое использование Радужного моста отныне стоит воспринимать, как акт нападения. Считайте, что это межпланетная война.       — И ты снова в самом ее эпицентре, — выдохнул Фьюри с определенной претензией.       — В этот раз вины на мне нет. Вы не хуже меня знаете, что мне не выгодна война.       — А что такого? — наигранно удивился Старк. — Что тебя останавливает?       — Моя дочь, — Локи посмотрел на него как на умалишенного.       — Так она наполовину ваших кровей… — не отступил мужчина.       — В том-то и дело, что только наполовину, — ответил он. — Хела уже интересовалась ей, и вряд ли этот интерес выльется для Руны во что-то хорошее. Так что в моих же интересах обеспечить дочери безопасность. И я на все готов ради этого. Другой вопрос, готовы ли вы поднять оружие для защиты своих близких, защиты своей планеты?       Старк вскинулся, но Фьюри не дал ему вымолвить и слова:       — Мы выслушали тебя, Локи, — похоже, он взял на себя роль главного переговорщика и руководителя, для него она была самой простой и органичной. — Будь уверен, что мы сделаем все возможное, чтобы отразить атаку, если она все-таки произойдет. Но есть ли какие-то сроки? Насколько нам нужно торопиться?       — Максимально. Не думаю, что она станет ждать больше пары дней. Есть, конечно, идея немного отодвинуть сроки, но никто не возьмется утверждать, что план выгорит.       — Опиши нам ее и ее войско, — попросил Фьюри. — Чего нам стоит ждать?       Локи не мог сказать, что знает Хелу достаточно хорошо, но за это время он успел пособирать некоторые справки и пообщаться с теми, кто знал ее еще до изгнания. Так что ему было что рассказать, правда, за свежесть и актуальность информации отвечать в полной мере он не мог.       Закончив терзать Локи вопросами, все потихоньку начали расходиться. Первым ушел Старк, бросив на него долгий, задумчивый взгляд. Он ничего не сказал, но уже не казался излишне колким и агрессивным, как в начале.       После него откланялся Фьюри, успев напоследок выразить Локи соболезнования по поводу жены, и ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть.       — Я постараюсь передать эту информацию выше, — подошел к нему Перси Уизли. — Но не уверен, что кто-то поверит мне просто на слово. Они будут тянуть с решением до последнего, и не исключено, что в итоге будет принято решение отсидеться в стороне за высокими стенами магических защит.       Подобный ответ предполагался.       — Только эта защита никого из них не спасет, — заверил его Локи, и Уизли согласно кивнул.       Несмотря на свое высокое положение, здесь он был исключительно в качестве связного — Локи просто некогда было пытаться выйти на кого-то рангом повыше. Но и на этом спасибо. Главное, что Локи сделал что мог — он предупредил. А остальное…       — Нас не так уж и много, — в свою очередь добавил Стрэндж, провожая Локи и по-прежнему молчащего Поттера к выходу. — Но мы сделаем, что возможно, все-таки специфика наших способностей очень помогает в бою.       Локи уже вымотался настолько, что ему хватило сил только кивнуть. А ему ведь еще предстоял не очень простой разговор с Поттером…       — Я сожалею, что тогда так вышло. С вашей женой, — добавил СтрЭндж. — Когда мы уловили возмущение магического поля, дверь уже закрылась, а портал мы смогли протянуть, когда все уже закончилось…       Имело ли это какое-то значение? Сейчас Локи не верилось, что Стрэндж мог чем-то помочь. Но, возможно, он просто не знал пределов его силы. На что вообще был способен этот чернокнижник?       Попрощавшись, вдвоем с Поттером они вышли в наполненный вечерней прохладой лондонский воздух. Чуть отойдя, Локи обернулся — несмотря на все его познания в магии, подобные места, как Санктум Санкторум, связывающий три разные точки пространства, пусть и на одной планете, вызывали невольный трепет.       Но вскоре здание осталось далеко позади. Локи и Гарри медленно брели куда-то без какой-либо цели, совершенно молча. Поттер был погружен в свои мрачные мысли, Локи же просто не хотел начинать первым.       Он вообще ничего не хотел, он бы с удовольствием избежал этого разговора, но что-то его удержало.       — Прости, — внезапно нарушил молчание Поттер.       Он брел засунув руки в карманы и устремив взгляд себе под ноги и выглядел предельно разбитым и виноватым. Таким, каким сейчас себя ощущал сам Локи.       — Если бы я не дал ей мантию, — продолжил Поттер на невысказанный вопрос, но Локи лишь отмахнулся.       — Ты не хуже меня знаешь, что ее не остановило бы отсутствие мантии.       — Значит, я должен был пойти с вами…       — Ты и сам прекрасно понимаешь, что не пошел бы. Ты не знал. Никто не знал.       И если уж и винить кого-то, так это самого Локи. Но Поттер бы не стал. Вот заниматься самобичеванием — это да, в его стиле.       — Что ты планируешь делать?       Хороший вопрос.       — Не знаю, — честно признался Локи. Нет, план имелся, и довольно четкий, но при этом не имелось желания воплощать его в жизнь. — Сражаться? Ее надо остановить.       Только это не обязательно должен быть именно он — эта мысль не давала покоя.       — Но это форменное самоубийство…       Неужто Поттеру была так дорога его жизнь? С чего бы?       Нет, они неплохо общались последние годы, их спокойно можно было назвать приятелями, но тепла и дружеской привязанности в их общении не было никогда. Так что вот чтобы так переживать…       — Помнится, ты когда-то хотел посмотреть на то, как я делаю все ради тех, кто мне дорог. Я делаю.       — Но не такой же ценой…       — Не убивайся так, — успокоил его Локи. — Я надеюсь вернуться живым, я еще нужен Руне, так что меня рано списывать со счетов…       Поттер выдохнул и устало прикрыл глаза, а когда открыл их, боль и растерянность уже оказались запрятаны куда-то совсем глубоко.       — Могу я чем-то помочь? Быть может, пойти с тобой? Тебе нужен кто-то, кто сможет прикрыть тебе спину.       — Не думаю, что там, — Локи бросил выразительный взгляд на небо, — от тебя будет какой-то прок. Слишком уж сильно придется скрываться. Ты больше пригодишься здесь: собирай своих людей, помогай Уизли договариваться с Конфедерацией… будьте наготове — это все, чего я от вас прошу.       Гарри кивнул.       — Хотя конкретно для тебя у меня есть отдельная просьба, — добавил Локи. — Мне нужно, чтобы ты спрятал Руну и родителей Гермионы. Пусть магические поместья и сложно назвать идеальной защитой, но это хотя бы что-то.       — Конечно, — сразу же согласился Поттер, но Локи иного от него и не ждал.       Тем не менее от сердца отлегло. Можно было бросаться в бурю, не оглядываясь.       Они распрощались, и Поттер сразу аппарировал домой.       Локи же некуда было идти, возвращаться к Грейнджерам не хотелось, он не был уверен, что выдержит еще один раунд общения с ними и дочерью без потерь.       Заходить домой — на это не было никаких сил. Он сейчас не был готов встретиться с местом, пропитанным Гермионой до самых краев.       Отправляться в Асгард? Нужно было взять небольшую паузу, прежде чем сделать этот шаг, потому что он знал, что обратной дороги не будет. Именно сейчас была своеобразная точка невозврата, момент, когда Локи еще мог поменять свои планы.       А сделать это хотелось все сильнее. Идея схватить в охапку Руну и скрыться с этой обреченной планетки никогда не была настолько притягательной.       В конце концов, что и кому он должен? По сути, кроме дочери, никем Локи здесь так сильно и не дорожил, чтобы отправляться ради них на верную смерть, да и в Асгарде больше не осталось никого близкого.       Все, кто последние годы был рядом, в первую очередь были теми, кто дорог Гермионе: ее родные, близкие друзья, хорошие знакомые…       О, она бы первая бросилась на амбразуру, мечтая всех спасти. Даже когда ее участие особо не требовалось, она пыталась что-то сделать: кому-то помочь, за кого-то заступиться.       Он сам никогда таким не был. Излишне рисковать он никогда не любил и решался на что-то, если выгода была слишком велика или, напротив, избежать риска не представлялось никакой возможности. Тогда да, он действовал решительно и дерзко…       Но сейчас выбор стоял между фактически опасностью во имя спасения не очень-то ему важной планеты и защитой одной только дочери (правда, не гарантированной. Было у Локи подозрение, что при желании Хела найдет его и на другом краю Вселенной).       то есть выбор между геройством и трусостью. Тот же Тор счел бы именно так.       Безумно не хватало Мышки и ее решительности. Ее тепла и поддержки. Сейчас казалось, что будь она рядом, они бы справились с чем угодно.       А ведь он столько всего ей не успел сказать…       Идея, глупая и сумасбродная, возникла неожиданно. Он знал, что впустую тратит время, но это было ему нужно.       Взяв в руки телефон, Локи набрал знакомый номер и стал вслушиваться сперва в гнетущее отсутствие гудков, а затем и в бойкий, высокий голос:       «Здравствуйте, вы позвонили Гермионе Грейнджер. К сожалению, я не могу сейчас ответить, но вы можете оставить мне свое сообщение…»       Хмыкнув, Локи заговорил. Он изливал все, что давило и требовало выхода, все, что терзало его сейчас, — и неуверенность, и страх, и боль, и разочарование.       Несмотря на глупость затеи, стало заметно легче. Словно он поговорил с самой Мышкой, а она молчаливо его выслушала и по обыкновению приняла и поняла все то, что он пытался ей донести.       Хотя молчать она бы не стала…       Локи продолжал блуждать по городу, не придерживаясь определенной цели. Он не знал, чего хотел, не знал, куда податься. Просто ждал… какого-то знака свыше?       В какой-то момент он осознал себя совсем далеко от знакомых мест, на Ковент-Гарден.       Несмотря на поздний час, здесь было людно и шумно — Локи не знал, в чем дело, но его это и не особо интересовало.       Светились огни, шумела музыка — на специально выделенной крытой площадке играла какая-то группа, вокруг которой на скамейках расселись зрители, не то чтобы много, но достаточно.       Хотелось затеряться, раствориться в этом шуме, полностью отринуть все свои страхи и проблемы. Хотя бы ненадолго.       Невольно остановившись, Локи бросил взгляд на музыкантов, они как раз готовились исполнить очередную песню. Зазвучал проигрыш, и их солистка, молодая девушка с выделяющимися ярко-фиолетовыми локонами, сделала шаг вперед.       — Одержишь ли победу, когда остальные вдруг опустят свои руки?* — запела она, твердо чеканя каждое слово. — Лучше молчи. Весь мир — это игра, мы пешки на доске, но вопреки сожжем мосты. Но смогут ли когда-нибудь простить нам небеса грехи? Ты мне скажи, скажи…       *(«Imagine Dragons — Natural» в переводе Даниелы Устиновой.)       Он просил знака и, похоже, получал его.       — …Такова цена, — продолжила девушка, растягивая слова. — И ее заплатишь ты сполна. В прошлом оставляй всю боль потерь. Кто же ты: охотник или цель? Всем врагам смело в глаза смотри… Ведь настоящий ты, сердце стучит в груди. Холодный и чужой, весь мир пал пред тобой…       Локи закрыл глаза, ощущая по телу липкую дрожь. Это была новая песня какой-то известной группы, он уже как-то слышал ее, но здесь, в этом исполнении она ощущалась совершенно иначе.       Словно Гермиона говорила с ним чужим голосом, отвечая на все то, что он пытался до нее донести, и от этого одновременно было и тяжко, и легко.       Слова резонировали, даруя какое-то болезненное освобождение.       — …Угасаю, в душе темнота, умираю… Я дал клятву и слов своих не нарушаю. Выбор сделан, конец неизбежен, сквозь боль и потери достигну цели!       Музыка продолжала греметь, был еще один припев, но Локи уже его не слушал…       Мышка бы не хотела, чтобы он опускал руки и сбегал. Если был шанс спасти всех, она бы спасла.       «Бывают ситуации, когда кому-то надо встать и бороться за правое дело», — сказала она ему несколько дней назад.       Мог ли он позволить себе отступиться от ее пути?       Музыканты уже закончили эту песню и заиграли следующую. Усмехнувшись, Локи развернулся направился прямиком к червоточине.