Любовь во время зимы

      26 июля 2017 года, где-то на просторах космоса       Гермиона со всей доступной ей скоростью спешила за Локи в командный отсек. Сердце выпрыгивало из груди — не только и не столько от перебежек, сколько из-за хмурого выражения его лица.       Что-то произошло, и это что-то заставило Локи серьезно напрячься.       Ее интуиция, все тревожные знаки которой Гермиона прежде приписывала немного настораживающему поведению мужа, не молчала и теперь, после его признания. Быть может, дело изначально было не в Лив? Почему сама Гермиона ощущала, словно время утекает сквозь пальцы?       В командном отсеке были: сам Тор, Хаймдалл, Брун, Сиф, Корг с гладиаторами, несколько командиров эйнхериев и — всего пара-тройка десятков человек, но такое сборище не предвещало хороших новостей. Да и лица у всех были мрачные.       — В чем дело? — решительно спросил Локи, проходя внутрь.       — За нами следует какой-то корабль, — начала первой Брун. — Сперва мы подумали, что это кто-то из тех, кто решился нам помочь, но не смог прилететь вовремя. Мы отправили несколько сообщений, но в ответ не получили ничего, ни слова.       Это само по себе уже было подозрительно.       — Насколько быстро он приближается? — Гермиона подошла поближе и теперь могла видеть на радаре довольно крупную точку у самого края.       — У нас есть пара часов, если прибавим ходу, — ответила Брун.       — Ты что-то видишь, Хаймдалл? — повернулся Тор к замершему на месте Стражу, взгляд золотых глаз был устремлен куда-то вдаль, за пределы отсека, за пределы Властителя.       — На нем какая-то защита, так что заглянуть внутрь я не могу, — с некоторой досадой ответил Хаймдалл. — Но он огромен. Больше, чем я когда-либо видел.       Локи вздрогнул.       Сложно было представить корабль больше Властителя. Здесь спокойно помещалось несколько тысяч человек, и не сказать, что было слишком тесно. Насколько же огромным должно быть преследующее их судно? А в том, что оно преследует их, не было почти никаких сомнений — корабль не останавливался, несясь на всех парах сквозь космическое пространство, но при этом точка на радаре неумолимо приближалась.       — На что он похож? — уточнил Локи.       — На… птицу. С четырьмя крыльями.       Услышав это, Локи прикрыл глаза, выдохнул и оперся о расположенную перед ним приборную панель. Так, словно ноги его не держали.       — Локи? — Гермиона приблизилась к нему и обхватила за предплечье чуть подрагивающими ладонями.       В воздухе иллюзорно пахнуло озоном, словно предвестник надвигающейся бури.       — В чем дело, брат? — не менее обеспокоенно позвал Тор. — Ты знаешь, кто это?       — Боюсь, что да, — отозвался Локи, и, несмотря на внешнюю нервозность, голос его был тверд. — Я надеялся, что этого не произойдет. Или произойдет, но намного позже.       Собравшиеся смотрели на младшего принца напряженно, с опасливым ожиданием.       — Похоже, Танос все же явился по мою душу…       Зазвучали приглушенные перешептывания. Из всех собравшихся, похоже, только они с Локи и еще Тор с Хаймдаллом были в курсе, кто такой Танос.       — О ком вообще речь? — с какой-то детской непосредственностью поинтересовался Корг. — Я думал, это ты у нас Громовой.       — Я Громовержец*, — бросил ему Тор, глубоко задумавшись.       («Thanos» — «Танос» немного созвучно с английским «thunderous» — «громовой». «Громовержец» — «Thunderer».)       Задумчивым был и Локи, но его выражение лица отчего-то не понравилось Гермионе. Она не могла понять чем.       — Объявим тревогу, — решил Тор. — У нас достаточно спасательных модулей, чтобы увести с Властителя до двух третей всех пассажиров. Остальные — кто сможет и захочет — останутся и задержат противника. Брун, Сиф. Вы отправитесь с эвакуированными, будете ими руководить, а также проследите, чтобы все прошло хорошо.       Обе девушки подскочили к Тору и начали с ним оживленный спор — обе не хотели убегать, трусливо поджав хвосты, и в какой-то степени Гермиона их понимала.       — Я прошу вас, — настойчиво сказал Тор, отмахнувшись от всех возражений. — Сиф… Ты единственная из моих друзей осталась в живых. Брун… Девочки, вы — сильные и смелые, только на вас я могу рассчитывать.       И Сиф, и Брун недовольно поджали губы.       — Это не приказ, это просьба. Я прошу вас, — повторил Тор.       Нехотя, но воительницы сдались. Переглянувшись, они все же покинули отсек, Брун по пути нажала на одну из кнопок и произнесла:       — Внимание! Говорит капитан корабля. Всем пассажирам собраться на эвакуационной палубе. Корабль в опасности.       Очередное нажатие на кнопку, и из коридора приглушенно раздался пронзительный звук сирены, после которого прозвучало записанное Брун обращение. После этого девушки вышли, на ходу раздавая команды последовавшей за ними части эйнхериев.       Люди мельтешили вокруг, каждый занимался своим делом, подготавливая эвакуацию.       Ладонь Локи легла на руку Гермионы, и он потянул ее за собой на выход. И правда, сейчас они вряд ли здесь пригодятся, им лучше потратить все имеющееся время, чтобы помочь пассажирам.       Они шли молча, не размыкая рук, и на душе Гермионы становилось все более и более тревожно.       Когда они отправлялись на последнюю битву с Хелой, Гермиона решила, что будет рядом с Локи, что бы ни случилось. Хела была страшна, у нее была армия, но они тем не менее имели призрачный шанс победить ее и в итоге им и воспользовались. Несмотря ни на что, прежде у Гермионы не было этого вымораживающего ощущения неминуемой гибели.       Танос надвигался неотвратимо, и если следовать плану Тора, все, кто останется прикрывать отход, скорее всего погибнут. В милосердие сумасшедшего титана не верилось ни капли.       Сердце Гермионы разрывалось между желанием быть рядом с мужем и осознанием, что, если они с Локи умрут, Руна останется круглой сиротой. Эта мысль терзала ее и раньше, но прежде ей удавалось абстрагироваться от нее…       Впрочем, сделать это пришлось и сейчас, потому что без жесткого контроля за ситуацией эвакуация грозила перерасти в хаос. Модули, набитые людьми под завязку, отстыковывались от Властителя один за одним и сразу набирали скорость — благодаря меньшим размерам им удавалось довольно скоро исчезнуть в пустоте космоса.       Те, кто оставался, рассредоточивались по кораблю. Многие собрались у иллюминаторов, приближения вражеского корабля видно не было, но людям было тревожно.       Когда пассажиров осталось меньше половины, Локи оттащил Гермиону в сторону.       — Послушай, Мышка, — тихо произнес он ей на самое ухо. — Ты должна сесть на спасательный модуль…       Она знала, что этот разговор рано или поздно всплывет.       — Сделай это. Ради Руны, ради всех нас…       Его вкрадчивый, умоляющий голос ранил сильнее любой стали.       — Послушай, — продолжал убеждать Локи, — мы с Тором просто задержим их, а потом отправимся следом…       При всем своем воображении Гермиона не могла представить, что все на самом деле будет настолько «просто», как Локи предполагал.       — Локи…       — Прошу тебя…       Гермиона знала, что по ее щекам текут слезы, и не могла их остановить.       — Мы не пропадем, у меня есть несколько запасных планов. Я вернусь. Обещаю тебе. Ты мне веришь?       Глядя в его глаза, Гермиона видела, что Локи не лгал и не увиливал, он на самом деле был уверен в своих словах. Это в какой-то мере решило дело. Если Локи обещал, свое обещание он исполнит, Гермиона в это верила.       Осознав, что жена согласна на его условия, он облегченно выдохнул и, подхватив Гермиону под руку, подвел ее к одному из последних спасательных модулей, почти заполненному людьми.       — Только рискни умереть, Локи Лафейсон, — процедила она, повиснув у него на шее. — Я достану тебя с того света.       — Я знаю, — усмехнулся он, запечатлев на ее губах страстный поцелуй. — Будь осторожна.       — Буду, — кивнула Гермиона и скрепя сердце сделала нетвердый шаг назад.       Практически сразу перед ней закрылся люк, двигатель зашумел, и модуль вылетел через открывшийся шлюз.       Ощущая на себе взгляды сотен человек, а в спасательные модули набивалось по две-три сотни пассажиров, Гермиона не могла отвести взгляда от иллюминатора, расположенного в люке перед ней. Именно поэтому ей слишком хорошо было видно, как перед Властителем вырос пугающе огромный корабль, который с легкостью мог бы вместить в себя даже не всех жителей Асгарда, а всех землян без исключения.       По крайней мере, именно такое впечатление складывалось при взгляде на этого крылатого монстра.       Собравшиеся на модуле пассажиры так же замерли в молчании. В тягучей, пугающей тишине было слышно коммуникатор, ловящий сигнал с Властителя.       «Вызывает Властитель! — тщетно пытался достучаться до чужаков связист. — Это космолет с мирными асгардскими беженцами на борту. Озвучьте свои намерения! Повторяю, озвучьте свои намерения!»       По тому, как закольцовывалась запись, стало ясно, что с гиганта никто так и не ответил. И, зная, кто владел этим кораблем, Гермиона была уверена, что и не ответит.       На корабле-гиганте зажглись огни орудий, и практически сразу вспышки залпов столкнулись с довольно мощной, но не абсолютной защитой Властителя. Тот тоже начал отстреливаться, но из-за разницы в габаритах это казалось незначительными укусами мошкары.       Самое страшное, что все это происходило в полной тишине, — со стороны сражающихся кораблей до них не доносилось ни звука. Лишь только связист надрывался по общей связи, требуя прекратить огонь.       Гермиона застыла, прижав руку ко рту. Ее взгляд, не отрываясь, следил за Властителем, поэтому она практически сразу заметила, что один из отрикошетивших залпов вражеского корабля летит прямо в их сторону.       Единственное, что Гермиона успела сделать, это раскрыть максимально большой магический щит, которого все равно было недостаточно, чтобы охватить весь спасательный модуль.       Взрыв, содрогнувший челнок, оказался такой силы, что снес не только щит Гермионы, но и стационарный щит. На какое-то мгновение Гермиона потеряла сознание, а когда ей все же удалось прийти в себя, она с трудом осознала, что модуль разлетелся на мелкие части. Более-менее целым оказалось то место, где прежде стояла Гермиона.       Воздуха не хватало — она оказалась в открытом космосе. Радовало, что палочка осталась цела, и Гермиона, едва осознавая, что происходит, наложила на себя чары головного пузыря.       Вокруг плавали осколки модуля и тела пассажиров. Тем, кто прежде стоял рядом с Гермионой, удалось выжить, дальше же виднелись изуродованные взрывом трупы.       Схватив несколько ближайших к ней людей, Гермиона максимально сосредоточилась и, невзирая на неприятный звон в ушах, постаралась аппарировать. Похоже, удача повернулась к Гермионе лицом, поскольку аппарация на Властитель прошла без расщепа. Асы, которых ей удалось спасти, тяжело откашливались, опустившись на пол, сама Гермиона тоже с трудом держалась на ногах.       Властитель сотрясало от взрывов, и Гермиона, не выдержав, нервно рассмеялась, утирая текущие по щекам слезы. Она не смогла бы спасти еще кого-нибудь, возвращаться в открытый космос опасно, да и не факт, что ей бы удалось нормально аппарировать в нужное место.       Остальные спасательные модули уже отлетели слишком далеко, до них было не добраться, так что атакованный Властитель был единственным местом, где можно было спастись. Хотя бы на ближайшие минуты.       Именно этот факт заставил Гермиону захлебываться нервным смехом — она спаслась, но надолго ли?       Впрочем, унывать не стоило.       С трудом поднявшись на ноги, Гермиона обратилась к тем, кого ей удалось захватить с собой:       — Попробуйте найти другой спасательный модуль. Не стоит опускать руки.       — А вы, принцесса? — внезапно спросила ее женщина, выглядящая наиболее бодрой и здоровой.       — А мне стоит последовать зову судьбы и найти своего мужа, — криво, по-локиевски, усмехнулась она.       Очевидно, сама судьба намекала Гермионе, что пытаться сбежать — глупый вариант. Что ж, у Локи вроде был запасной план побега? Почему бы не воспользоваться им всем вместе?       Но сперва надо было найти самого Локи.       В командном отсеке его не было, лишь несколько гладиаторов, что пытались хоть как-то управлять отказывающими одной за другой системами.       — Вызывает Властитель, — голос связного был полон отчаянной хрипоты. — Космолет с асгардскими беженцами на борту. На нас напали. Повторяю, на нас напали. Отказ двигателей, ресурсы на исходе. Призыв о помощи всем, кто находится в зоне досягаемости. Мы в четырех прыжковых точках от Асгарда. Защита взломана, на борту асгардские семьи, военных практически нет. Корабль не боевой! Повторяю, корабль не боевой!       Похоже, не достучавшись до напавших, Властитель старался дозваться хоть до кого-то…       Впрочем, это уже Гермиону не интересовало. Здесь, на корабле, звуки взрывов были отчетливо слышны, так же, как и голоса защитников. Именно на них Гермиона и пошла.       — Мышка? — внезапно раздался сбоку тревожный вскрик. — Что ты здесь делаешь?       Локи остановился в нескольких шагах от нее и внезапно наставил на нее волшебную палочку.       — Это на самом деле я, — ответила Гермиона, подняв руки, и торопливо добавила: — Ты первый раз признался мне в любви несколько дней назад, когда понял, что я жива.       Зажмурившись, он судорожно выдохнул и стремительно преодолел разделяющее их расстояние, чтобы заключить Гермиону в крепкие объятья.       — Что произошло?       — Модуль разнесло рикошетом, я чудом спаслась и вытащила несколько человек…       Задрожав от мысли, скольких же ей спасти не удалось, Гермиона ощутила, что кольцо рук Локи сжалось вокруг нее с удвоенной силой. Только трогательный момент воссоединения был нарушен очередным толчком, едва не сбившим их обоих с ног.       Взгляд Локи вновь наполнился мольбой, но на этот раз Гермиона отрицательно покачала головой.       — Я уже попыталась и чудом осталась жива, к тому же я не уверена, что сейчас хоть одному модулю дадут покинуть Властитель.       Локи тяжело вздохнул, но оспаривать аргументы Гермионы не стал, по крайней мере последний.       — Спрячься под мантию, — велел он, — и постарайся не высовываться. Хотя бы попытайся, — добавил Локи, когда она смерила его скептическим взглядом.       Гермиона послушно накинула на свои плечи мантию-невидимку, благо Тор своевременно ее ей вернул, отобрав у Хелы.       Практически сразу после этого они с Локи после нескольких пробежек по коридорам оказались в огромном помещении, которое Гермиона далеко не сразу опознала как тот зал, где проводилась коронация Тора и проходили пиры. Огромный иллюминатор был разбит, его осколки оказались рассыпаны по полу, потолок местами обрушился, валяясь на полу грудами металла, пластика и камня. Лишь чудом сохранившаяся защита не позволяла кислороду покинуть помещение через зияющее отверстие.       И среди всего этого шло ожесточенное сражение. Гермиона не знала, просто не могла представить, каким это образом вражеские силы проникли на Властитель, да и это уже было, в общем-то, неважно. Главное, что было понятно: все, кто остался на корабле, — не жильцы.       Две трети тел, лежащих на полу, принадлежали асам. Оставшуюся треть представляли собой странные ящероподобные существа наподобие тех, кто некогда напали на Нью-Йорк. Это и были те самые читаури?       Еще живых существ с легкостью раскидывали Тор и Хаймдалл, да и для остальных они не представляли больших проблем, но только среди нападавших были и другие, что отличались от типичной рептилоидной массы.       Ближе всех находилось высокое, около десяти футов, существо, с легкостью размахивающее огромным, в человеческий рост, молотом. Неподалеку от него Гермиона заметила женщину с землисто-серой кожей, витиеватыми рогами и окрашенным черным лбом. Инопланетянка ловко орудовала чем-то вроде скипетра, стреляя из него энергетическими снарядами.       Пока Гермиона осматривалась вокруг, битва продолжала кипеть. Локи уже сокращал численность ящериц, совмещая искусное владение мечом и волшебной палочкой, так что стоило взять с него пример.       Приходилось постоянно перемещаться, огибая сражающихся, чтобы труднее было отследить источник разноцветных вспышек магии. Благо многие сраженные даже не успевали понять, откуда в них попадали проклятья. Тем не менее это помогало следовать за Локи тенью и прикрывать его спину от шальных атак.       В какой-то момент совсем рядом возник такой же серокожий, как и почти все нападающие, высокий и тонкий, словно жердь, инопланетянин, до неприятного напомнивший Гермионе Волдеморта. Такой же безносый и уродливый.       В отличие от других «детей Таноса», этот был на удивление скуп на движения. Он мягко, словно левитируя, двигался по полю боя, и лишь его руки как будто бы жили своей жизнью. Каждый взмах сухих, костлявых пальцев заставлял окружающие предметы двигаться туда, где инопланетянину они были нужны. Огромные глыбы камня и листы железа защищали его от атак, длинные и острые осколки стекла и куски арматуры становились метательными снарядами.       — Так-так, — протянул он, увидев Локи. — Какая приятная встреча…       — Не скажу, что мне приятно видеть твою убогую рожу, Эбони Мо, — ответил Локи, оскалившись.       Казалось, слова асгардского принца нисколько противника не обидели.       — Зато Танос порадуется, что сможет лично спросить с тебя за потерянный Камень…       Продолжать диалог Локи не стал, а поэтому сразу же бросился в атаку. Эбони Мо казался опасным противником, и Гермиона решила попытаться помочь мужу вывести его из игры. Локи ловко уворачивался, хитро атаковал, вот только его заклятьям явно не хватало скорости и силы, чтобы хоть сколько-нибудь навредить сопернику. Возможно, если атаковать из слепой зоны…       Вот только Бомбарда, брошенная Гермионой в спину Эбони Мо, оказалась принята на очередной обломок камня, после удара разлетевшийся на куски.       Инопланетянин резко развернулся. Сперва Гермиона испугалась, что он сможет ее заметить, но судя по его блуждающему взгляду, он не понял, откуда было совершено нападение.       — Покажись, — велел он, высокомерно растягивая слова. — Покажись — и умрешь быстро и безболезненно.       Естественно, Гермиона замерла, стараясь не выдать себя.       Недовольно сощурившись, инопланетянин взмахнул рукой, и в считанных дюймах от головы Гермионы пролетел металлический штырь.       — Твой противник я, — напомнил ему Локи и нанес удар мечом.       Эбони Мо увернулся и запустил в Гермиону кусок стекла, а в Локи — еще три штыря. Следом в них полетели новые осколки, листы железа и массивный булыжник.       Гермиону спасало то, что противник не мог знать точно, где она находилась, и потому снаряды шли с большим разбросом, но вот Локи был на виду, и ему приходилось сложнее. Камень, летевший в его сторону, был настолько массивным, что, даже пытаясь уйти с линии атаки, Локи все равно оказался сбит по касательной и упал на пол. Летевший следом штырь должен был пробить его грудную клетку, и Гермиона с ужасом осознала, что не сможет его прикрыть, — она стояла с совершенно противоположной от Эбони Мо стороны.       Раздался противный звук пронзаемого тела, от которого Гермиона на мгновение невольно зажмурилась. Сердце подступило к горлу, но времени поддаваться панике не было — противник сразу постарался вновь ее обнаружить, атакуя практически без остановки.       Изловчившись, Гермиона перехватила одну из атак и отправила кусок камня обратно, следом за этим вновь бросив мощное взрывающее. На этот раз кусок железа, которым прикрылся Эбони Мо, не спас его от взрывной волны, и его унесло куда-то вбок, через толпу сражающихся.       Возможно, стоило пойти и попробовать добить его, но вместо этого Гермиона наконец нашла в себе силы посмотреть, что же произошло с Локи. Вот только она совершенно не ожидала увидеть то, что предстало перед ее глазами.       Кусок арматуры так и не достиг Локи, потому что его своим телом прикрыл Хаймдалл. Локи только пришел в себя, и они с Гермионой подоспели к стражу практически одновременно. Во взгляде асгардского принца читался шок, когда он смотрел на толстый штырь, что торчал из бока у Хаймдалла.       — Почему? — побледневшими губами проговорил Локи, помогая своему спасителю опуститься на пол.       — Мой долг — защищать членов царской семьи, — хмыкнул Страж, прикрывая глаза. — Идите, мой принц, для вас битва еще не окончена.       Ответить Локи не успел — где-то послышались рев Тора, щебетание молнии, а затем мощная сиреневая ударная волна прокатилась по залу, валя людей с ног.       Большая часть противников осталась стоять.       Это переломило ход боя. Не ставшие мешкать враги добивали побежденных, не оставляя в живых никого.       Локи, тем не менее, обошли стороной, лишь направили на него оружие, велев подойти ближе к центру зала.       Эбони Мо, практически не покалеченный атакой Гермионы, поднялся и сделал небольшой круг по залу, особое внимание уделив тому сектору, где находилась Гермиона. Но он по-прежнему не видел ее, а она не давала возможности себя обнаружить, поэтому, лишь мазнув по ней взглядом, он прошел мимо.       Сама Гермиона смогла внимательнее осмотреть оставшихся противников. Помимо Эбони Мо в ее сторону двигался еще один «сын» Таноса, практически полностью облаченный в черный доспех, на голове виднелся шлем с двумя золотистыми «крыльями» по бокам. Было видно лишь лицо с все той же землисто-серой кожей.       Как-то неожиданно для себя Гермиона поняла, что этот инопланетянин остался единственным, кому было поручено добить поверженных асгардцев. Остальная шушера была разогнана для проверки корабля, лишь верхушка «Черного Ордена» осталась здесь.       Взгляд невольно скользнул к последней фигуре, которую Гермиона прежде не могла разглядеть за суматохой боя. Не оставалось никаких сомнений в том, кем было это существо.       Огромное, выше всех своих детей, закованное в броню чудовище. Локи рассказывал о нем, но все эти рассказы не описывали и малой доли той темной, тяжелой энергии, что исходила от Таноса.       — Услышьте и возрадуйтесь, — заговорил тем временем Эбони Мо, — ибо вам довелось быть спасенными Великим Титаном.       Он продолжал неторопливо прохаживаться между трупов и все еще живых людей, вещая с одухотворенностью священнослужителя.       — Полагаете, это мучение? О, нет. Это — освобождение, и, жертвуя вами, он уравновешивает чашу весов мироздания. Ликуйте! Пусть и посмертно, вы пополнили сонм детей Таноса…       Громкие напыщенные слова и стоны умирающих асов сливались в одну тошнотворную какофонию. И самое ужасное — с этим ничего нельзя было поделать.       Стало очевидно — это конец.       Они проиграли, Тор, на которого было больше всего надежды, лежал поверженный у ног Таноса, многие другие были либо уже мертвы, либо сильно ранены, либо обезврежены.       — Проигрывать всегда горько, — заговорил титан, будто продолжая мысли самой Гермионы. — Истово верить в свою правоту — и все равно проиграть.       Он усмехнулся, медленно нагнулся и, схватив Тора за нагрудник, легко поднял над полом. Одной рукой, словно он не весил как трое среднестатистических земных мужчин. Со своей ношей, показательно и не торопясь, Танос двинулся в сторону Локи, заставляя Гермиону внутренне холодеть от страха.       — Да, вам страшно, — снова проницательно бросил он. — До дрожи в поджилках. Но вопрос: чего ради трястись, бежать от судьбы? Ее все равно не минуешь. Она уже здесь, и зовут ее Танос.       С этими словами титан поднял левую ладонь, окованную в огромную золоченую перчатку с горящими на ней двумя кристаллами — фиолетовым и красным.       Красным. Неужели, это именно то, о чем Гермиона подумала?       — Что-то много болтаешь, — хрипя, выдавил из себя Тор, но его слова Танос проигнорировал, не сводя своего взгляда с Локи.       — Где же твоя знаменитая справедливость? — произнес Локи, изогнув бровь в легком удивлении. — Помнится, прежде ты оставлял в живых половину «освобожденных» тобой народов…       Голос его был тверд, словно умирающие вокруг него люди его нисколько не волновали. Но Гермиона, слишком хорошо его знавшая, могла видеть, что это не так.       — Сегодня я немного не в том настроении, асгардец, — процедил Танос. — Тессеракт или голова твоего брата. Выбирай.       С этими словами титан прижал сиреневый камень на его перчатке прямо к виску Тора.       — Нет у нас Тессеракта, — проговорил тот не без труда. — Сгинул в Асгарде.       Разозлившись, Танос прижал Камень с еще большей силой, отчего Тор, не сдержавшись, закричал. По его виску, прямо по коже, пошла темная трещина, словно Громовержец был фарфоровой статуэткой.       — Хватит! — остановил его Локи.       — Моя сестрица и то больнее била, — выдавил из себя Тор.       На лице титана заиграли желваки. Гермиона была искренне уверена, что Тору сейчас придет конец. Но неужели Таноса оскорбила такая детская подначка?       — Полагаю, ты выбрал? — обратился он к Локи.       Вместо ответа тот жестом фокусника выудил Тессеракт из пространственного кармана.       — Камень за жизни всех, кто выжил на корабле, — поставил свое условие Локи.       — Брат, нет, — попытался спорить Тор, но его снова никто не послушал.       — Даю тебе слово, брат, — улыбнулся ему Локи, — солнце вновь воссияет над нами.       — Твой оптимизм неуместен, асгардец, — бросил Танос, вытягивая вперед руку.       — Ну, во-первых, я не асгардец.       По изменившейся улыбке Локи стало понятно, что что-то происходит. Это ощущалось в легкой дрожи, прошедшейся по полу.       — А во-вторых, у нас есть Халк.       Дрожь стала ощутимее, а затем огромная груда мышц, выскочившая неизвестно откуда, сбила Таноса с ног, не дав коснуться камня. Локи удалось отскочить с дороги, в самый последний момент перехватив брата.       Титан схватился в рукопашную с Халком, и это в какой-то степени вызывало восхищение, потому что Гермиона ощущала волны магии, исходящие от дерущихся при каждом ударе. Мог бы Танос выстоять без нее?       Но практически сразу Гермиону отвлекли от созерцания битвы, потому что кто-то дернул ее за подол мантии. Сердце ушло в пятки и перестало заходиться в нервном стакатто только тогда, когда она осознала, что это был Хаймдалл.       — Подойди, принцесса, — подозвал он, и Гермиона, нервно оглядев отвлеченных на битву врагов, даже того, кто занимался убийством поверженных, подползла ближе.       Чуть дрожащими руками она собиралась попытаться хоть как-то залечить виднеющуюся в боку Стража рану, мысленно сетуя, что не подумала об этом с самого начала, но Хаймдалл остановил ее:       — Не стоит тратить силы попусту, — и подманил еще ближе, заставив наклониться практически к самому лицу. Говорил Хаймдалл тяжело, словно каждое слово было для него неподъемным грузом. — Я больше не могу… выполнять свой долг. Но есть… еще кое-что, что я… могу сделать для царской семьи. Тебе лишь нужно принять… этот дар.       Гермиона не понимала, что он имел в виду, и, когда Страж с неожиданной силой дернул ее на себя, впиваясь в губы холодным, болезненным поцелуем, опешила, попытавшись отстраниться. Вот только держал Хаймдалл крепко.       Лишь когда в Гермиону хлынула сырая Сила, она с ужасом осознала, что происходит и что значило «принять дар». Вот только до конца испугаться она не успела, потому что ощущение затапливающей ее магии окончательно смело все мысли.       Ее накачивали, словно воздушный шар, и с каждым мгновением все больше казалось, что еще чуть-чуть — и она просто лопнет. Но хуже было то, что вместе с этим кошмарным ощущением наполненности пришли иные странные чувства. Зрение смазалось, в глаза словно насыпали песок, отчего их тут же пришлось закрыть, но хуже было со слухом — неприятный высокий писк смешивался с шепотом и воем, который словно заполонил собой все пространство вокруг. Складывалось ощущение, будто Гермиона была на прежнем месте, но вместе с тем оказалась где-то еще, и не могла понять, где она и что происходит.       Внезапно стало легче — какофония звуков сменилась легким звоном, а глаза перестали так сильно болеть, хоть голова и продолжала кружиться, как после бутылки дешевого виски. Не сразу, но Гермиона осознала, что Хаймдалл что-то чертит у нее на лбу вымазанными в собственной крови пальцами.       — Должно стать полегче… а потом ты привыкнешь… и обуздаешь… дар.       Он выдохнул и устало прикрыл глаза, правда всего на несколько мгновений.       На краю пьяного от силы сознания мелькнуло опасение, что кто-нибудь видел все происходящее и сейчас Гермиону безжалостно схватят и убьют. Но, взяв себя в руки и осмотревшись, Гермиона осознала, что никому до них не было дела — схватка Таноса с Халком шла к своему логическому завершению, но ее ход сильно всех отвлек, так что никто ничего так и не заметил.       Следом произошло сразу несколько событий. Во-первых, Халк проиграл. Несмотря на свои возможности и всю свою силищу, ему было нечего противопоставить обладателю двух Камней. Во-вторых, Хаймдалл снова крепко схватил Гермиону за руку.       — Всеотцы! — зашептал он, и она почувствовала, как то нечто в ней, что грозило разорвать Гермиону изнутри, болезненно зашевелилось, принося новые страдания. — Пусть оная магия снизойдет на меня… последний раз…       Чары, а это были именно они, потянули из Хаймдалла оставшуюся магию, частично забирая ее и у Гермионы, но если ей это приносило некоторое облегчение, то сам Страж смертельно побледнел. Силы покидали его, но, несмотря на это, он поднял руку и протянул ее в сторону Тора.       И именно тут произошла третья вещь: сменив Халка, Громовержец бросился на Таноса, ударив его металлическим штырем, вместе с тем выходя из зоны действия чар, но зато в ней оказался Халк.       Возникшая радужная вспышка приподняла его над полом и куда-то унесла. Недолго думая, Гермиона взмахнула палочкой, и Локи, стоявшего совсем близко и готового броситься на помощь брату, унесло следом.       — Беги, — последнее, что успел сказать Хаймдалл, и глаза его, прежде потерявшие золотой блеск, окончательно помутнели. Его голова безжизненно свесилась набок.       Гермиона вскочила и, готовая дернуть на себя Тора, шагнула к всполохам, но те внезапно исчезли.       Зато теперь стало видно Таноса, и Камни на его поднятой перчатке ярко сверкали.       — Опрометчивый поступок, — процедил он, смерив тело Хаймдалла надменным взглядом. — Никто не избежит справедливого возмездия, и твой брат, — Танос перевел взгляд на скованного металлом Тора, — в первую очередь.       Все вокруг замерли, кроме Эбони Мо, поднявшего выпавший во время заварухи Тессеракт.       — Позволь презренному склониться пред величием твоим, — пафосно изрек он и преклонил колени перед Таносом. — Никто доселе не обладал силой и благородством духа, чтобы управлять сразу тремя Камнями Бесконечности. Вселенная твоя — лишь руку протяни.       С неменьшим пафосом Танос вытянул руку и пальцами раздавил куб, скрывающий в себе Камень Пространства, а затем вставил Камень в перчатку. Тот лег в выделенный для него слот с легкостью, будто примагниченный.       — На Земле остались еще два, найдите эти камни и доставьте ко мне на Титан, — обратился Танос к своим, и те преклонили колени, выказав немалый энтузиазм.       — Что делать с пленным? — Эбони Мо покосился на Тора.       О самой Гермионе речи не было, и она не могла понять почему.       — Оставьте. Я обещал жизнь тому, кто выжил на этом корабле, — велел он, и все направились к ожидающему снаружи челноку. — Впрочем, — остановился титан, бросив на Тора мрачный, полный злобы взгляд, — если нет корабля…       Враги исчезли во вспышке света, и Гермиона, с трудом передвигая ноги, подошла к Тору, магией снимая с него кандалы.       — Гермиона? — прошептал Громовержец охрипшим голосом, даже не сразу сообразив, что не один на корабле. — Что… Где Локи?       — Хаймдалл отправил его… куда-то.       — А сам?.. — только сейчас он нашел взглядом тело Стража, и вопрос отпал сам собой.       Боль, написанная на лице Тора, заставила сердце Гермионы сжаться. Она догадывалась, что Хаймдалл был дорог Тору, был еще одним его другом. Друзей всегда тяжело терять.       Она хотела рассказать о том, что произошло между ней и Хаймдаллом, но язык словно прирос к небу. Нет, это не было результатом чар, но Гермиона сама не до конца разобралась с тем, что же произошло, а потому ей хотелось сначала понять, а уж потом вываливать это на остальных.       Впрочем, до конца подумать обо всем этом ей было не суждено.       — Я понять не могу, — задумчиво признался Тор, — почему они оставили нас… меня в живых. Почему не стали тебя ловить, ты же тут была, у них под боком.       — Зачем? — горько усмехнулась Гермиона. — Они бросили нас тут, корабль больше никуда не полетит, спасательных модулей нет…       Но, как оказалось всего через несколько секунд, Танос не был настолько жесток. Он не оставил Тора и Гермиону умирать медленной мучительной смертью от голода.       Нет, стоило ему и его людям вернуться к себе, как титан просто-напросто взорвал корабль.