Вторая жизнь

       Мне сегодня приснился наш с Джейком разговор в кинотеатре.        «Когда ты видишь его, и все меняется, и оказывается, что на планете тебя держит не гравитация, а она, все остальное ничто, и ты сделаешь все что угодно, станешь кем угодно, ради него…» — вот что я ему тогда сказала, и только сейчас осознала весь смысл этих слов. Я действительно влюбилась, нет, я любила. Любила этого невыносимого, язвительного, с собственническими замашками вампира.       Прощание с Вольтури вышло… забавным. Афинодора и Сульпиция возмущались, что мы так и не сходили по магазинам, Аро ухмылялся и просил никуда не вляпываться, по крайней мере, если не уверена, что выйду победителем. Кай сожалел, что я так рано уезжаю и что, мы так мало времени провели вместе. Он чуть ли не запретил мне никуда ехать, хотел под домашний арест на ближайшие лет сто посадить, но его отговорили. Хотя, Марк был явно не против, ему стоило лишь сказать об этом, и я бы осталась, но он промолчал.       Он вообще был молчалив и задумчив. Причину он не пояснил, сказал лишь, что чья-то нить оранжевая, хотя должна быть желтой. О чем это он вообще? Марк не отпускал моей руки до отъезда, а я пугалась своих мыслей и чувств.       Я готова стать для него кем угодно, лишь бы быть рядом, лишь бы не отпускал мою руку.       Но всему свойственно заканчиваться, и вот я уже прилетела в Сиэтл и еду домой с Эдвардом.       Пришло сообщение от Рона, машину восстановить не удалось. Жаль, она мне нравилась, но на мой счет поступило почти сто тысяч долларов, а ту гадину посадили.       Вдруг дорогу нам преградил Джейкоб, он стоял прямо на дороге, благо машин не было. Пришлось остановиться и идти за ним. — Значит, ты еще жив, — спросил Джейк у Цветочка. Кто о чем, а оборотни о смерти вампиров. — Он считает, что это я мешаю вам быть в месте, — перевел мне Эдвард. А Джейк молодец, научился-таки подменять одни мысли другими, пусть и сходными по смыслу. — Не лезь ко мне в голову, — это он сейчас кому? — Джейкоб, я знаю, ты хочешь мне что-то сказать, но сначала я тебе кое-что скажу, если ты не против…. — куда мы без пафоса? У Люци почти такие же мысли. Гении думают одинаково? Но было видно, что слова Цветочку даются через силу, — Спасибо. Ты помог Белле, когда меня не было рядом, — эти слова дались ему с трудом. — Именно. Тебя не было, только я не ради тебя старался, — угу, верю-верю. А какая моська надменная! Прелесть. — Знаю, но теперь я не оставлю ее до тех пор, пока она сама мне об этом не скажет, — а вот этого не надо. Я нянек не нанимала. — Увидим, — а мне мысленно, — «Сочувствую, он же от тебя не отстанет, как потом будешь оправдываться, что другого любишь?» — и снова вслух — Эй, ты помнишь о ключевом пункте договора? — Я его не забыл, — Эдвард встал ближе ко мне. — Какой пункт? — это уже я встряла, интересно же, если есть ключевой, значит есть и другие пункты. Надо будет кого-нибудь из ребят потом расспросить. — Если кто-то из них укусит человека, перемирию конец. — То есть были прецеденты, когда вампир кусал не человека? А кого? — мне, правда, было интересно, но меня проигнорировали. — Нет, этого я не допущу. Ты не станешь одной из них, Белла, — а в голосе скрытая боль. — Ты сам знаешь, что человеком мне не быть. — Ты знаешь, что мы с тобой сделаем. Мор, у меня не останется выбора, — да не собираюсь я становиться полноценным вампиром, хотя это и невозможно, мне того, что я полукровка хватает. Плюсы перевешивают минусы. — Джейк, я тебя люблю. Не ставь меня перед выбором. Я выберу его, всегда его выбирала, хоть и поняла это только недавно, — я говорила искренне. Я правда люблю Джейка… как брата. И он не сможет изменить мой выбор, через несколько месяцев я вернусь в Вольтерру, к нему.       Эдвард попытался меня увести, но Волченок обратился и зарычал. Только это мне не хватало. Я сделала шаг вперед. — «Ты знаешь, что я не человек, это раз. Никто из Калленов обращать меня не собирается, а кто попробует, тому лично голову откручу и по магазинам со мной ходить заставлю, тем более у меня появились знакомые, которых даже я боюсь, это два. Ну и последнее, что с тобой случилось? Ты сам на себя не похож» — со стороны казалось, что мы просто смотрим друг другу в глаза. Именно это должен был видеть Цветочек. — «Сам не знаю. От тебя кровью и вампирами разит, да и твои слова о выборе… Кто он, Мор?» — и столько горечи в голосе. — «Вампир» — одного этого слова хватило, что бы Джейк развернулся и ушел в лес. — Джейк… — он не вернулся. Значит вот что ты ко мне испытываешь. Прости. — О чем вы говорили? — сзади подошел Эдвард и обнял меня.       Именно это мне и было нужно, это больно, когда кто-то столь близкий отказывает тебе, когда ты понимаешь, что он прав, но ничего поделать не можешь. А я так хотела рассказать ему о поездке, о своем отце, да, я приняла Кая как отца, о Афинодоре, что за столь краткий период, стала мне почти родной, о дядюшке Аро, о… как Кай смеялся, когда я на прощание так назвала Аро, и о Марке… но видимо, не судьба.       Это больно. — Ни о чем, — меланхолично ответила я, — Ни о чем. — Почему он назвал тебя Мор? — не отставал от меня Каллен. И я даже была рада этому, я боялась впасть в уныние.       Когда Каллены уезжали, это было не так больно, как сейчас. Может, это потому, что я была уверена, что вновь их встречу и все будет как раньше? А вот с Волчонком уже как раньше не будет. — Потому что меня так зовут, — я отвечала без эмоций, как кукла. — Я, кажется, чего-то не понимаю, — удивленно ответил он и, видя, что я не горю желанием отвечать, — Ладно, забудь. А о ком ты говорила? Кого выбрала?       Он говорил с какой-то затаенной надеждой, но я не замечала этого… или не хотела замечать… ответила я так же, как и Джейку. — Вампира, — и горько усмехнулась, — Я всегда выбирала вампира, а оборотня я даже не замечала. И где моя хваленая наблюдательность?