Нити киновари

      Середина декабря выдалась на удивление снежной. Анне приходилось в два раза чаще выметать снег со сцены, иначе бы доски могли легко надломиться. Несмотря на это, девушка, казалось, пребывала в приподнятом настроении почти каждое утро, в отличие от её напарника. Еймей искренне не разделял подобную радость. После того нападения между ними что-то изменилось. Анна почувствовала это уже на следующий день, когда юноша поинтересовался её самочувствием. Конечно, холодновато и с присущей ему резкостью, но его действительно это волновало. Кажется, отношения между ними наконец-то начали налаживаться.       С теми незнакомцами Анна больше не виделась. От Еймея она узнала, что они живы, хоть и потрёпаны. Этого знания ей вполне хватило для того, чтобы успокоить свою совесть. Исключая этот момент, их обыденность никак не менялась. Разве что день ото дня становилось всё холоднее.       Анна иногда даже забывала о том, что её сожитель имеет нечеловеческую сущность, а она сама является приманкой для ему подобных. К удивлению, она больше не задавала вопросов по поводу рифов, несмотря на то, что ответов на прошлые так и не получила. Возможно, девушка чувствовала, что сейчас не самое подходящее время для расспросов, в конце концов они оба привыкают к совместной вынужденной жизни. О семье Анна старалась не думать. После той листовки девушка не хотела лишний раз видеть родных; это только пошатнуло бы её уверенность в правильности своих действий. Всё же ноющее чувство в груди преследовало её изо дня в день, не отпуская ни на минуту. И Анна потихоньку привыкла даже к этому.       Её прошлая жизнь уже не казалась такой близкой, даже наоборот, девушка ощущала некоторую отдаленность от других людей. Было ли это побочным эффектом от сожительства с рифом или просто так получилось — неизвестно, но Анну причины не волновали. Иногда она выходила из театра, перед этим получив от Еймея утверждение, что на улицах малолюдно, или куда можно идти, а куда нельзя. Тогда девушка чётко осознавала в голове, какую грань провела между собой и остальным миром. И это тоже её пугало.       Жить вместе с рифом оказалось не так уж невозможно, как думала Анна в первые дни. С Еймеем оказалось легко ужиться, как бы невероятно это ни звучало. Он был тихим, не мешал, когда напарница погружалась в раздумья, не вмешивался (по большей части) в её жизнь и спокойно реагировал на всё, что происходило вокруг. Анна не могла провести параллель между встреченным ею взрывным недовольным юношей и тем, с кем она жила сейчас. Видимо, обыденность накладывала на него такой же сильный отпечаток, как и на саму девушку. Не то чтобы ей это не нравилось, но постепенно окружающая действительность становилась всё менее интересной. Анна со скукой каждое утро осматривала театр, не зная что делать сегодня и как провести ближайшую неделю. Да и Еймей каждое утро уходил, возвращаясь только ближе к вечеру. Куда? Она и не спрашивала. Даже не хотелось интересоваться. Точнее, если бы Анна попыталась сформулировать своё настроение более чёткими словами, она бы сказала, что ей не хотелось абсолютно ничего. Жажда приключений пропала с тех пор, как девушка осознала, что её прошлая жизнь и нынешняя не отличаются друг от друга в эмоциональном плане. Всё та же рутина, завёрнутая в другую обёртку. И это удручало ещё больше. Однако, девушка даже не могла предположить, что следующий день принесёт ей намного больше сюрпризов, чем она могла представить.       Всё началось с того, что Еймей ушёл немного раньше. Проснувшись всё на той же импровизированной кровати, Анна потянулась и встала. К счастью, она уже сама могла спокойно доходить до общежития окольными путями и возвращаться обратно. Такие моменты напоминали девушке о детстве, когда ей, маленькой девочке, впервые разрешили сходить в магазин и обратно, а потом стали отпускать регулярно. Словно ты проложил невиданный ранее путь и теперь со спокойной душой можешь им пользоваться в любое удобное тебе время. Такое сравнение было даже забавным.       Правда когда Анна вернулась, то обнаружила в театре гостя. Очень необычного гостя. Эта была невысокого роста девушка, одетая в экстравагантное короткое пышное платье. Анна бы отнесла её стиль к лоли готике, но она никогда особо в таком не разбиралась. Что поразило её больше всего — волосы незнакомки. Двухцветные, разделённые ровно по пробору и собранные в два высоких хвоста, они заканчивались чуть ниже талии. Одна, левая сторона — красная, правая — чёрная.       Эта девушка действительно выделялась на фоне серого театра. Она стояла спиной к Анне, рядом со сценой, облокачиваясь на неё руками. Однако же, словно почувствовав прибывшую, девушка повернулась. У неё оказались удивительные глаза фиолетового цвета, обрамлённые длинными ресницами. Она ничего не сказала, лишь широко оскалилась, отчего Анна невольно шагнула назад. Все её зубы были невероятно острыми, словно клыки хищного зверя. Именно это навело человеческую девушку на мысль.       — Риф? — голос немного дрожал, но Анне удалось быстро взять себя в руки. Еймея в театре нет, и навряд ли ей повезет так же, как и в прошлый раз. — Но как.?       Она стояла в другом конце зала, не смея приблизиться. Заметив это, незнакомка только тихо рассмеялась.       — Я не собираюсь тебя есть, глупая, — девушка покачала головой, не сводя глаз с человека. — Хотя инстинкт самосохранения работает. Это хорошо.       Анна нахмурилась и сместилась за ближайшее сиденье. Оно могло стать хоть каким-нибудь препятствием.       — Это тебе не особо поможет, хотя идея здравая, — миниатюрная девушка равнодушно пожала плечами и тут же устремилась вперёд, выкрикивая остаток фразы. — И всё же давай проверим, что ты можешь!       Анна отклонилась в сторону и побежала так быстро, как только смогла. Тело, не привыкшее к таким нагрузкам, быстро сдавало, поэтому девушка пыталась найти укрытие как можно скорее. Ей не победить рифа в открытой драке, как бы ни хотелось. Анна побежала к боковой стене зала и спряталась за одной из колонн, чтобы немного перевести дыхание. К её удивлению риф застыл на месте, находясь буквально в нескольких метрах от её укрытия. Анна даже не могла выглянуть и посмотреть, что делает противник. И пусть человеческая девушка прекрасно понимала, что её укрытие не является секретом для рифа, но всё равно не рисковала двигаться дальше. Что эта странная особа задумала?       Анна только собралась с духом, чтобы побежать дальше, как по колонне ударило нечто длинное, гибкое и невероятно быстрое. Девушка испуганно дёрнулась назад, открывая себя врагу, хотя риф и не собиралась сейчас нападать. Она стояла рядом и удовлетворённо наблюдала за реакцией человека. У Анны перехватило дыхание, когда она взглянула на незнакомку. Из её руки извивалось что-то похожее на щупальцу, обтянутое кожей. Как раз-таки обе конечности были полностью освобождены от одежды.       — Чего же ты застыла? Так даже не интересно!       Риф направила руки в сторону Анны, и из них тут же выросли ещё несколько щупалец, которые сразу же кинулись к цели. Подросток вышла из оцепенения буквально за секунду до того, как они врезались в её тело: она успела отпрыгнуть в сторону.       — Какого хрена здесь происходит?! — прокричала Анна, огибая сиденья. Девушка интуитивно направлялась в сторону сцены. К несчастью, она неблагоразумно отвела взгляд от рифа, буквально на пару секунд, но этого хватило, чтобы противница направила свои щупальца в нужную сторону. У неё даже не было необходимости приближаться. Анна почувствовала сильный толчок в спину прежде, чем саму боль. Щупальца приподняли подростка над землёй и кинули на сцену.       Девушка скорчилась на деревянном полу, держась за живот и пытаясь захватить ртом как можно больше воздуха. Стук каблуков длинных сапог рифа был почти единственным звуком, раздававшимся в помещении, но казался оглушительно громким. Девушка медленно направлялась к сцене, полностью вернув свой облик в изначальный вид. Выразительные фиолетовые глаза с сильно выделяющимся нижними ресницами, хрупкое телосложение, пышные волосы. Она была красива в этом молчаливом мгновении. Кончиками пальцев риф обводила спинки сидений, всё приближаясь и приближаясь. Анне удалось выровнять дыхание, и теперь она зло смотрела на незнакомку. Однако с пола девушка встать не смогла.       — Боже, ты абсолютно бесполезна, — риф доброжелательно улыбнулась. Она спокойно поднялась на сцену и нависла над человеком. — Я даже не думала, что всё настолько плохо. Ты и минуты не продержишься против тех рифов, с которыми борется Еймей. Слишком слабая реакция и полное отсутствие боевых умений. И ты ещё хотела сражаться с ним наравне? Действительно, глупая.       — Еймей? Откуда ты его знаешь? — Анна пропустила оскорбления мимо ушей, зацепившись за знакомое имя. Ей некомфортно было смотреть снизу вверх, но сил подняться просто не было. И как риф одним ударом смогла её полностью обездвижить?       — Ох, какая я невежливая! — казалось, она и правда была неприятно удивлена своей забывчивости. Риф смахнула прядь на лбу и снова обратилась к Анне, всё больше улыбаясь.       — Я Дездемора, шестая из хранителей, давняя знакомая Еймея и твой личный учитель на ближайшее время. Поздравляю с этим радостным событием.       Дездемора наигранно несколько раз хлопнула в ладоши. Анна нахмурилась ещё сильнее.       — Откуда мне знать, что ты не лжёшь? Знакомая Еймея? Он мне ни слова о тебе не говорил, — прошипела девушка, пытаясь аккуратно встать. Протянутую руку рифа Анна старательно игнорировала. — С чего бы мне тебе верить, ты меня только что чуть не убила!       — Потому что это я её попросил.       Обе девушки резко повернулись в сторону боковой лестницы. Еймей стоял, облокотившись на перила, и с интересом рассматривал открывшуюся ему картину. Подавив смешок, юноша спустился на сцену.       — Ты? — Анна недоверчиво хмыкнула. — С чего бы?       Риф подошёл к девушкам, засунув руки в карманы пальто. Он явно был абсолютно спокоен, в отличие от своей незадачливой напарницы и чересчур весёлой гостьи.       — Ты сама убедилась в том, что не можешь справиться с грозящей на улице опасностью, — осторожно начал Еймей, не спуская глаз с человека. — У меня нет времени с тобой возиться, это правда. Но у неё, — юноша кивнул в сторону Дездеморы, — есть.       Упомянутая риф только фыркнула, не прекращая улыбаться. Анна почувствовала небывалое раздражение.       — Поэтому ты решил глянуть, как она будет меня калечить? — язвительно выплюнула девушка, медленно поднимаясь. Удивительно, как только очки остались на месте нетронутыми. К концу фразы она уже смогла принять сидячее положение. Всё же удары рифа значительно отличаются от человеческих по силе. — Очень мило с твоей стороны. Что ты вообще делаешь снаружи столько времени? Тебя нет практически целый день.       — Он для тебя старается, милая, — насмешливо протянула Дездемора. Она протянула руку Анне, но та только отмахнулась. Риф пожала плечами. — Подумай перед тем, как неразумно выпускать свою злость. Да и мне надо было проверить тебя в действии, не обессудь.       Анна поперхнулась воздухом, услышав последнюю фразу. Девушка грешным делом подумала о том, что от таких проверок она окочурится гораздо раньше, чем от той же внешней угрозы.       — Анна, — устало позвал Еймей, — послушай Дездемору, она говорит дельные вещи. Чем я занимаюсь, тебя не должно интересовать: меньше знаешь — крепче спишь.       — Не надо пытаться от меня отделаться детской поговоркой, — Анна отвела взгляд от парня, упрямо буравя свои ноги. Да, она прекрасно понимала, что Еймей задумал это для того, чтобы девушка могла себя защитить, но с другой стороны… С другой стороны, было совсем необязательно привлекать эту невменяемую. — После всего я только и делаю, что не лезу. Хотя мне до сих пор ничего неизвестно ни о рифах, ни о тебе в частности. Только то, что ты рассказал в первые дни. Разве это честно? А сейчас появляется она, — Анна сердито ткнула пальцем в притихшую Дездемору, — и ты мне заявляешь, что, мол, так и так, теперь Дездемора будет жить с нами и заниматься тобой, потому что я слишком занят для таких мелких делишек. А знать, что я делаю и кто мы все такие, тебе необязательно. Что за хрень, Еймей? Я на такое согласия не давала.       Парень вздохнул. Он явно не ожидал, что разговор перейдёт на тему нехватки информации. Хотя, если признаться, в том его вины не было: Анна не особо расспрашивала сожителя после побега. Девушка, конечно же, в этом никогда не признается. Они оба неловко замолчали.       — Да боже мой! — воскликнула Дездемора, театрально возведя руки к потолку. — Хватит разыгрывать передо мной драму, пожалуйста. Нашли мне здесь проблему. Если тебе так не хватает захламлённости в мозгу, то я лично заставлю Еймея всё рассказать, лишь бы больше не выслушивать этого нытья.       Анна опешила от такого резкого тона, но рифа, казалось, совершенно это не беспокоило. Та только насмешливо протянула, глядя на человека:       — Я остаюсь здесь. Смирись и наслаждайся.       Дездемора ловко обогнула парочку и скрылась за кулисами. Именно там, где располагалась их импровизированная кровать. Анна возмущённо посмотрела на Еймея.       — Чёрт с ними, объяснениями. Что делать с НЕЙ? — девушка поднялась, не сводя глаз с сожителя. Юноша неопределённо повёл плечами. — Она ведь не может действительно остаться. Это опасно! И я даже не знаю как нам всем разместиться — кровать одна.       Еймей молча наблюдал за тем, как Анна выплёскивает свою злость. Сейчас ему это казалось довольно забавным зрелищем, хоть она и говорила по делу. Точнее, юношу не особо волновал вопрос размещения, однако, — он это признавал, — с этим возникали определённые проблемы. Еймей был почти уверен, что Анну, на самом-то деле, тоже мало волновало место, она пыталась таким изощрённым способом успокоить нервы. Девушка пришла в своё обычное состояние через несколько секунд, когда её бурчание стало настолько тихим, что даже напрягаясь Еймей не мог разобрать её слов. Анна застыла на месте и растерянно посмотрела на рифа.       — Неужели ты действительно просто взял и позвал её сюда? Зная о том, как я действую на вас?       — Она не будет на тебя нападать. Точнее, с целью полакомиться — не будет. Риф её уровня может спокойно контролировать свои потребности, как бы невероятно это ни звучало. Я полностью понимаю твои опасения, но это лучшее решение на данный момент.       — Да, а всё потому, что ты постоянно где-то пропадаешь, — недовольно пробурчала Анна и смущённо отвела глаза. Она не хотела показывать, как её это волнует, но иначе просто не умела.       — Я защищаю нас. Пойми уже наконец, что твоя спокойная жизнь обусловлена моей неспокойной, — Еймей запустил руку в волосы, — я исполняю свою часть договора.       Анна пристыжено замолчала, не в силах поднять на рифа взгляд. Она и думать забыла о том, как сильно привлекает чужих. Девушка неловко скрестила руки на груди.       — Прости, — тихо, но отчётливо.       Еймей вздохнул.       — Забыли. Просто попытайся привыкнуть, хорошо? У тебя это уже получается.

***

      Жить втроём оказалось намного веселее, чем могла себе представить Анна. Если признаться, девушке не особо нравилась Дездемора. Может, своим характером или манерами, а может быть, всем сразу. Риф была взбалмошной и громкой, в то время как Анна уже привыкла жить в тишине. Одно осталось неизменным — Еймей всё так же пропадал целыми днями. В первое время обе девушки вели себя настороженно друг с другом: Анна помнила первую встречу, а Дездемора… Кажется, ей просто понравилось вести некую игру. В любом случае, изрядно устав от беспричинной (по версии рифа, конечно) подозрительности, она вытащила человеческую девушку на первую «тренировку».       Раньше в школе Анна придерживалась мнения, что хуже физкультуры в старших классах ничего быть не может. Дездеморе удалось её поразить. Простая разминка выжала из девушки все соки, но риф не собиралась останавливаться. Приседания, отжимания, наклоны и многое другое — стандартный набор занятий для любого человека. Анна даже была удивлена, что на этом всё и ограничивалось.       — А что ты хотела? — недовольно спросила Дездемора, сидя на корточках рядом с отжимающейся девушкой. Её совершенно не волновало то, что платье вот-вот задерётся до той высоты, что в обществе считается неприличной. — Ты человек и вообще мало что можешь противопоставить нам, но тебе повезло, что здесь есть я. После прохождения моего «курса молодого бойца» сможешь не только убегать, но и наносить существенные повреждения противнику. Но начнём мы с основ, пожалуй. Иначе, чую, ты просто не доживёшь.       Анна справедливо признала, что возразить она не может. Совсем обессилев, девушка свалилась на пыльный пол и наотрез отказалась что-либо делать. Риф рассмеялась:       — Ты продержалась всего полчаса занятий. Ну и ну.       Ответа Дездемора не услышала: проворно проникла в кладовку за съестным. Вернувшись на сцену, она легонько пнула человека, потребовав встать, и положила несколько фруктов на стол. Преимущественно там были бананы. Анна тяжело вздохнула, но смирилась с тяжёлой судьбой и поднялась. Правда, далеко она уйти не смогла, ноги почти сразу же подкосились от непривычной нагрузки, и девушка плюхнулась на стул. На противоположный села Дездемора и сразу же стала проворно очищать банан от кожуры. Анна задумчиво наблюдала за действиями рифа.       — Разве вы не питаетесь людьми?       Вопрос был задан раньше, чем девушка над ним подумала. Риф тут же удивлённо посмотрела на человека, активно разжевывая фрукт. Она улыбалась.       — Не совсем так, — Дездемора благосклонно улыбнулась подростку и, поставив локоть на стол, оперлась щекой на кулак. — Мы вполне можем есть вашу, человеческую, еду, но для нас она «пустая». Как бы понятнее объяснить. Точно! Она как фастфуд для вас — вкусно, но ничего полезного. Однако и здесь есть своя загвоздка. Если вы можете долгое время питаться фастфудом, то для нас это непозволительная роскошь.       — Почему? — Анна не заметила, как заинтересованно подалась вперёд.       — Если риф долгое время не будет получать полезных веществ из человеческого мяса, то он растеряет все свои способности. Постепенно, конечно. А потом, — она замолкла и разом помрачнела. Даже голос стал словно на несколько тонов холоднее, — потеряет рассудок. Мы зовём их дикими. Это уже и не рифы вовсе — животные.       Дездемора презрительно фыркнула и вцепилась зубами в банан. Анна удивлённо переваривала полученную информацию. Она даже и не думала, что людоедство имело такую значимую роль в жизни рифов. Девушка всё больше поражалась Еймею, который жил с ней довольно продолжительное время, но ни разу не показал своего голода или желания с ней разделаться. Вдруг девушка вздрогнула, припомнив события в больнице. Казалось, что они произошли чуть ли не год назад, настолько многое изменилось.       — То есть, получается, Еймей не просто ведёт охоту на рифов. Он охотиться на диких рифов? — Дездемора прикрыла глаза, задумываясь. Наконец, отложив почти доеденный фрукт в сторону, она наклонилась ближе к Анне и доверительно зашептала.       — Я не знаю. Но если бы он убивал нормальных рифов, то долго бы в живых не остался. Это даже к лучшему.       — Что? Почему? В смысле, разве вы не приятели? — Анна поперхнулась, увидев оскал напротив себя. — Он же сам говорил, что попросил тебя и ты согласилась, и…       — Ох, милая! — Дездемора и не пыталась скрыть насмешливый тон. — Да, мы знакомы. Однако здесь я чисто по собственному интересу и желанию, в данном вопросе он практически не сыграл роли. Хотя, пусть считает иначе. Это будет нашим небольшим секретом.       — Но как так? — девушка всё больше запутывалась. Совсем недавно они оба заявили, что находятся в дружественных отношениях, и Еймей даже был не против сожительства! Неужели ей просто показалось?       Дездемора пожала плечами и одним махом доела фрукт:       — Долгая история. У тебя нет столько свободного времени. Пора возвращаться к тренировке!       — Что? — Анна чуть не упала со стула, услышав последнюю фразу. — Но я думала, что мы уже закончили!       — Через полчаса? Ты меня явно недооцениваешь.       Вернувшийся к вечеру Еймей был приятно поражён необычайной гармонией, воцарившейся в театре. Буквально пару дней назад Анна не могла выносить даже вида рифа, а сейчас они обе довольно мирно переговаривались, сидя на истерзанных подушках на краю сцены. Правда, подросток почему-то выглядела довольно уставшей и запыхавшейся. А ещё недовольной. Хотя это он заметил уже только подойдя вплотную.       — Что у вас происходит? — он с интересом взглянул на Дездемору, которая явно получала удовольствие от происходящего. Она приветливо махнула рукой, и Анна тут же повернулась к пришедшему лицом.       — Да так, недавно закончили с первым занятием. Надо сказать, что она упорная, хоть и слабая, — прямо прощебетала Дездемора, улыбнувшись. — Как раз работка для меня.       — Я рад, что ты вошла во вкус, — хмыкнул юноша и обратил своё внимание на человека. — Ты как?       — Я думала, что задохнусь! — вскрикнула девушка. — Или упаду и сломаю себе что-нибудь! Или мои мышцы от перенапряжения порвутся! Я не могу теперь сдвинуться с места, смекаешь?       — Ты преувеличиваешь, — хмыкнула Дездемора, без интереса разглядывая маникюр. — Мы всего-то сделали пару кругов вокруг театра…       — Зимой! Без верхней одежды!       — …размялись…       — Она заставила меня присесть сорок раз! Сорок!       — …потянулись…       — Еймей, она попыталась посадить меня на шпагат с первого раза. Я не шучу.       — … это обычная практика для всех. Ничего особенного. Я даже не дала ей приступить к основам самообороны.       — Ты согласилась повременить с этим только после того, как я не смогла пошевелиться даже под натиском твоих щупалец. — Анна возмущённо сверкала глазами.       Еймей был удивлён услышанному. Он не ожидал, что Дездемора окунётся в тренерство с головой, пусть это и означало мучение её нерадивой ученице. Конечно, в первую очередь, риф вообще не ожидал, что хранитель согласиться на его предложение. Не после их последней встречи. Хотя сейчас было бесполезно думать об ушедших днях, по крайней мере Дездемора относилась к нему спокойно, каким бы удивительным это ни казалось. Почувствовав, что невольно начинает улыбаться, Еймей отвернулся от девушек, однако смех был сильнее его. Юноша тихо рассмеялся, наблюдая за тем, как Анна пыталась доказать свою усталость рифу. Они обе замолчали, когда услышали его голос.       — Простите, — Еймей отмахнулся, оказавшись не в силах перестать смеяться, настолько его позабавила ситуация. Чуть-чуть успокоившись, парень вздохнул и объяснил свою реакцию. — Это смотрелось так по-домашнему, что я не удержался.       Анна почувствовала, что вся злость испарилась от звонкого смеха сожителя. Девушка переглянулась с Дездеморой и через секунду сама рассмеялась. Но тут же схватилась за живот.       — Мне даже… смеяться…больно! — еле отдышавшись сказала Анна. Дездемора в ответ только хихикнула.       — Уже поздно, давайте расходиться, — Еймей сочувствующие похлопал подростка по плечу и запрыгнул на сцену.       — Погодите! — оба рифа повернулись к Анне. — Мне надоело ютиться в одной кроватке всем вместе.       — А как же тепло, выделяемое нашими телами ночью? Уверена, что можешь заснуть в хладном одиночестве? — ехидно протянула Дездемора, вставая с подушек. — Мы и так спим на полу, с «кровати» никто не свалится.       — Я не об этом, — Анна помотала головой и секунду помедлила, словно подбирая слова. — Нам всем нужен свой угол, личное пространство. Места за кулисами достаточно для трёх полноценных комнат.       — И каким это таким волшебным образом ты предлагаешь их отделить? — Еймей насмешливо поднял бровь.       — Э-э… Ну, перегородки? Или ширмы, как они там называются… — Анна смялась под двумя насмешливыми взглядами. Вздохнув, она отвела глаза в сторону и уже совсем тихо закончила. — Ай, забудьте. Глупая идея.       Девушка встала и, сложив подушки в сторону, направилась к занавесу.       — Мы можем отделить их запасным занавесом, который я видела в кладовой, — голос Дездеморы прозвучал необычайно громко в образовавшейся тишине. — Разрежем на две части, должно хватить.       Анна резко повернулась к рифу. Та лукаво улыбалась и, встретившись глазами с человеком, подмигнула.       — Закрепим сверху чем-нибудь, вот и будут тебе комнаты. С полным отсутствием звукоизоляции, правда.       Еймей недоверчиво посмотрела сначала на Дездемору, а потом на Анну:       — Вы это серьёзно?       Обе девушки кивнули. Еймей неожиданно почувствовал прилив необычайной усталости, что спорить совершенно не оставалось сил. Риф только отмахнулся и направился в сторону спальни:       — Чёрт, делайте что хотите. Только завтра, а сейчас спать.       Анна подумала, что Еймею иногда нужно делать перерывы между своими вылазками. Иначе совсем скоро откинется.       Сказано — сделано. На следующий день Еймей, проклиная величайшие женские умы, рассерженно вешал занавесы между колоннами. Чуть ниже стояла довольная Дездемора и потешалась каждому сквернословию. Анна наблюдала за этим с чуть видной улыбкой. Сама девушка сидела поодаль от всей картины, на одном из пледов. Перед ней лежала стопка бумаг и обычная синяя ручка. Анна вновь вернулась к писательству, отвернувшись от рифов. Она сильнее сжала ручку, задумавшись над словами, а потом уверенно нажала на бумагу. Писательство успокаивало её, хоть сейчас она и не придумывала ни сюжетов, ни… Это было письмо. Девушка немного отворачивала листы от рифов. Не то чтобы она была сильно против, чтобы эти двое увидели её мысли, просто хотелось сделать это максимально уединённо.       Анна спокойно перечитала написанные строчки и вздохнула. Уже конец декабря, а она ни разу не появилась рядом с домом. Сердце вновь заныло от тоски. Решившись, девушка встала и повернулась к рифами. Те были слишком увлечены своей перепалкой, чтобы замечать что-либо вокруг. Анна уже хотела их окликнуть, как на секунду задумалась.       — Еймей!       Юноша вздрогнул, услышав оклик. Он резко повернулся к подростку, удивлённо наблюдая за тем, как та стремительно приближается. Анна взяла его за рукав и потянула за собой, извиняюще улыбнувшись Дездеморе.       — Я заберу его у тебя на пару минут, — риф демонстративно фыркнула, хотя и было видно, что она не особо переживала на этот счёт. Анна сочла это за молчаливое разрешение и уже более уверенно потянула Еймея за занавес.       — Прости, что так неожиданно, — девушка понизила голос на полтона. Она выглядела немного взволнованной, а её руки мелко дрожали. Юноша заинтересованно ухмыльнулся. — У меня есть одна просьба… Если это вообще возможно.       — Слушаю.       — В общем, это… Как бы правильно сформулировать, — Анна замялась. Она не знала, как правильно выразить свою мысль, поэтому решила просто начать говорить. — Ты говорил, что у меня будет возможность навещать свою семью. Уже прошло много времени со дня моего…побега… и я подумала, что, возможно, если это не будет слишком сложным, наверное, ты бы мог, если, конечно, это не принесёт особых последствий, может быть, отнести меня, осторожно, разумеется, … домой? Я просто хотела бы их увидеть, спустя столько времени. Еймей задумался. Парень несколько раз посмотрел сначала на девушку, потом на пол и наконец остановился.       — Думаю, мы вполне можем это сделать, — риф чуть улыбнулся, когда увидел как загорелись глаза Анны. — Я могу тебя отнести, но поговорить у вас не выйдет — слишком опасно. Договорились?       Девушка радостно кивнула и резко подалась вперед, заключая юношу в объятия. Тот был немало этим удивлён.       — Спасибо! Спасибо! Спасибо! — полушепотом повторяла она как заведённая. Еймей несмело коснулся её спины в ответ. Они оба неловко отстранились. Анна была смущена от смелого порыва, а Еймей почувствовал неловкость от всей ситуации в целом. Негласным общим решением этот момент благополучно был забыт.       На следующее утро Дездемора получила известие об уходе сразу от двух лиц, что её знатно огорчило.       — Вообще-то, я уже расписала этот день, и она никак, совсем никак, не может уйти. Ни сегодня, ни завтра и даже через месяц это будет невозможным, иначе мы выбьемся из графика, — деловито заявила она, махая перед подростком листком с расписанием. Анна раздражённо его выхватила и пробежалась глазами по ровным строчкам.       — Восемь часов постоянной физической нагрузки не выдержит никто! — девушка возмущённо посмотрела на рифа, на что та лишь отмахнулась. — Нет, Дездемора, так не пойдёт. Я человек и такое, — она помахала листом, — выдержать не в силах, как бы ты этого не хотела.       — Вы знали, на что шли, когда звали меня сюда. Я очень радикальна в своих методах, но это работает и будет работать. Так что не увиливай. Ты не можешь уйти сегодня и точка.       Анна беспомощно посмотрела на Еймея, который стоял, прислонившись к колонне, в то время как сам спор разгорелся на выходе со сцены. Юноша тяжело вздохнул и подошёл к Дездеморе; положил руку на её плечо.       — Она отработает.       Парню стоило больших усилий не рассмеяться прямо сейчас, глядя на два лица, обращённых к нему. Одно удовлетворённое и другое шокированное.       — Что? Да ты… Да как? — Анна вдруг обнаружила, что воздух в лёгких кончается слишком быстро, она просто не успевает выразить свои мысли нормально. Девушка возмущённо вскрикнула и отвернулась от рифов. — Ладно, ладно! Если уж вам так это надо — отработаю.       Дездемора довольно улыбнулась и скинула руку Еймея. Тот лишь понимающе кивнул и, обогнув Анну, крикнул ей, что будет ждать на улице. Девушки молчали.       — Иди уже, человеческая, — махнула рукой риф в сторону выхода. С её губ не сползала саркастическая усмешка. — Всё же давно не виделась со своими. Так уж и быть, проведай.       — Откуда ты… — вопрос остался неозвученным, а Анна просто осталась стоять на месте с разинутым от удивления ртом. Опомнившись, девушка приблизилась к рифу, заглядывая той в глаза. — Как много ты слышала?       Дездемора отступила на шаг, не переставая улыбаться.       — Интересно, — протянула она, — как ты вообще планировала это от меня скрыть, а главное — зачем? Это было довольно оскорбительным, знаешь ли, но я вошла в твоё положение и великодушно смирилась с глупостью человеческого ума. Мило, не правда ли?       Анна почувствовала себя некомфортно. Девушка бессильно уставилась на собственные руки, боясь поднять взгляд. Дездемора прекрасно чувствовала её стыд, но это не помешало ей приподнять подбородок подростка кончиками пальцев, заставив ту смотреть прямо в глаза. Риф наслаждалась ситуацией, ведь теперь она всё держала под контролем. Особенно эту девчушку.       — Беги к своему принцу, дорогая. И потом не прибегай ко мне в слезах после выполнения своей ужасной идеи.       С этими словами Дездемора резко развернулась на каблуках и скрылась за занавесом, оставив Анну смотреть вслед. Девушка перевела дыхание и сердито фыркнула.       — Ужасная идея, ха, — подросток спустилась со сцены и направилась к выходу. — Да что она вообще может знать? Высокомерная дрянь.       Дверь зала захлопнулась, и последние слова потонули в этом громком звуке.       — Поругались? — Еймей стоял, облокотившись на стену рядом с дверью. Он скрестил руки на груди и спокойно смотрел на человека. Анна закатила глаза и оставила вопрос без ответа, двинулась дальше, помахав спутнику рукой, чтобы он шёл за ней. Еймей послушно зашагал следом.       А на улице вовсю бушевала зима. Девушка поглубже укуталась в шарф, взятый накануне. На ней был всё тот же тёплый свитер и свободные штаны. Одежда рифа не изменилась за все эти дни. Анна иногда задавалась вопросом о стирке, но от юноши никогда не пахло, поэтому подросток предпочла об этом больше не думать. Меньше знаешь — крепче спишь. Еймей протянул руку девушке, и та уверенно за неё взялась. Одним сильным прыжком он взмыл в небо, удерживая на руках Анну. Их дорога длилась недолго. Девушка удивилась, ведь в прошлый раз она казалась вечностью, хотя длинными прыжками риф добрался до её дома за двадцать пять минут. Они остановились за несколько домов от окна спальни. Несмотря на расстояние, можно было прекрасно разглядеть всё, что происходило в комнате. Анна сделала глубокий вздох и повернулась в сторону своего дома. В окне её бывшей комнаты горел свет: Дана что-то разбирала на столе. Сестра выглядела слишком сосредоточенно, поэтому девушка, не боясь, обратилась к рифу:        — Ты можешь поднести меня ближе? Не думаю, что хоть кто-то заметит мое присутствие сейчас. Она выглядит слишком занятой. Еймей недовольно хмыкнул, но просьбу выполнил. Встав на кладку крыши соседнего дома, Анна буквально вцепилась взглядом в своё окно. Тут Дана вскочила из-за стола и рванула прочь из комнаты. Минуты четыре была только тишина и редко мигающий свет, потом дверь резко открылась и захлопнулась. Сестра стояла, прислонившись к ней. Анна невольно подалась вперёд, всматриваясь в родное, но опечаленное горем лицо, и Еймей схватил её за руку, не давая упасть. Подросток даже этого не заметила. Дана согнулась пополам и прикрыла лицо руками. Её плечи мелко тряслись. Женщина выглядела разбитой.       — Это моя вина… — Анна невидяще уставилась в окно. Она чисто машинально следила за тем, как сестра тяжело поднялась и выключила свет. — Ты видел это? Она выглядела как…как…       — Как человек, который потерял кого-то очень близкого, — закончил риф, вглядываясь в лицо девушки. Однако та полностью отвернулась от Еймея, и он не мог увидеть её эмоций. — Это вполне ожидаемо, Анна. Ты знала, что они тебя искали и, возможно, ищут до сих пор хотя прошло уже больше двух недель. Что ты хотела здесь увидеть?       Девушка не ответила. Между ними повисла гнетущая тишина, как вдруг Анна громко выдохнула и произнесла:       — Это действительно было ужасной идеей. Пойдём.       Слово «домой» так и осталось неозвученным.       Дездемора встретила их понимающим хмыканьем, но, к счастью Анны, промолчала. Подросток, не задумываясь, обогнула рифов и ушла в свою часть сцены, плотно задёрнув занавес. Ей не хотелось сейчас смотреть ни на Еймея, ни на Дездемору. Девушка залезла на кровать и осталась лежать в позе эмбриона, даже не сняв сапоги. Всё равно в этом театре нет понятия санитарных норм.       Анна чувствовала себя ужасно. Она явно не ожидала, что её семья по-прежнему будет убита горем, хотя этого и следовало ожидать — листовки висели по всему городу. Те самые злосчастные листовки, которые покоились на дне её мусорного ведра. Чувство тоски сжало сердце с невиданной силой, и девушке даже начало казаться, что ещё чуть-чуть и оно совсем разорвётся. Умом Анна понимала, что сделала правильный выбор и ей даже казалось, что она смогла преодолеть своё сожаление, но сейчас она осознала, что любовь к семье никуда не делась, просто затаилась где-то внутри, глубоко. Оставалось только смириться и прекратить сжимать бледными тонкими пальцами свитер в области груди. Прекратить сдерживать еле видные слёзы. Просто прекратить чувствовать сожаление. Она всё это прекрасно понимала. И от этого чувствовала себя ещё хуже.       Еймей остался стоять рядом с рифом, хотя он прекрасно видел, в каком состоянии находилась Анна. Юноша тихо выдохнул и обратился к Дездеморе, стараясь говорить как можно тише:       — Ты ведь прекрасно знала, что так всё и получится.       Риф уверенно улыбнулась. Она была на две головы ниже парня, но, казалось, это её ничуть не смущает. Наоборот, Дездемора задрала голову и спокойно ответила.       — Конечно. И ты знал. И она тоже, ну, глубоко в душе. Это было слишком очевидно. Именно поэтому я вас и отпустила — пусть выучит урок. Раз уж решилась на что-то, так доводи дело до конца, а не беги назад, как трусливая шавка, — несмотря на спокойный тон, её слова были резки. Еймей вздрогнул от услышанного.       — Какая интересная позиция, — неопределенно пожал плечами риф, отводя взгляд в сторону — Раньше ты бы сказала иначе.       — Раньше, мой дорогой, у меня бы не было желания вырвать тебе глаза, — улыбнулась в ответ девушка. — Благодари судьбу, что Анна мне интересна.       — Хотелось бы узнать, с чего это. Я был знатно удивлён, когда ты приняла моё предложение, — Еймей нахмурился, но всё так же упрямо не смотрел на собеседницу. Дездемора усмехнулась, она-то не сводила глаз с рифа.       — Но ты его сделал. Твоя смелость меня поражает. А способность использовать случайные встречи с максимальной выгодой для себя — восхищает по самое не могу.       — О да, храни-и-итель, — язвительно протянул юноша и неожиданно посмотрел Дездеморе прямо в глаза. — Как же так вышло?       — О чём же ты? — девушка немного отошла и развела в стороны руки. Она улыбалась, хотя из глаз пропало всё веселье — О моей внешности? О моей должности? Или о том, как твоя «ошибка» испоганила нам всю жизнь? Что именно ты хочешь знать, Еймей? Последствия своих действий или то, какие возможности они дали мне?       Риф уязвлённо отшатнулся. Её слова били по больному, однако Дездемора не желала останавливаться. Увидев, как влияет её речь на собеседника, девушка только набрала силу и ткнула пальцем в грудь Еймея.       — Ты хоть раз задумывался над тем, что с нами стало? НЕТ. Ты позорно сбежал в человеческий мир, а сейчас имеешь наглость спрашивать у меня «как так вышло»? Конечно, ведь ты-то считал, что с нами покончено, что меня больше не увидишь, мертва, да поминай как звали, — риф театрально повертела рукой в воздухе и звонко рассмеялась. В этом смехе звучала лишь отчаяние. — Ты — причина моих, наших, бед. Как я стала хранителем? Всё просто. ЕГО больше нет в живых, ведь ЕГО способность передали мне. Риф с двумя способностями, живой и функционирующий — это же сенсация! Не было никого сильнее меня и Первый это использовал. Теперь я охраняю границы человеческого и нашего мира, а ты прозябаешь здесь. Что ж, хоть за это я могу тебя поблагодарить, Еймей. Но не думай, что я забыла. Его смерть на твоей совести. И однажды ты за это ответишь.       Дездемора больше не улыбалась. Её руки безвольно болтались вдоль тела, а глаза пылали ненавистью. Пальцы мелко подрагивали, но девушка не пыталась ещё больше приблизиться к рифу. Дездемора давно не говорила о произошедшем вслух — и навряд ли когда-нибудь ещё об этом заговорит. Еймей не мог ничего ответить. Девушка имела право на эту злость, на это отвращение. Ненависть. Дездемора молча скрылась за занавесом на своей половине. Еймей остался стоять в одиночестве.       Было холодно.