Горячее ассорти

Сладкий и тягучий стон разнёсся по комнате и ближайшим коридорам секретного штаба Акацки. — Тише, — парень приподнял свой взгляд на Сакуру, с упоением наблюдая, как от наслаждения дрожат девичьи ноги. После присоединения Сакуры к преступной организации прошло полгода. Многое за это время произошло: внезапное знакомство двух молодых людей, их жесточайшие битвы, которые доходили до грани и сулили, казалось, единственным возможным окончанием — смертью для них обоих, их таинственный разговор после очередного боя под покровом ночи, покрытый завесой тайны, пылкой и неожиданной влюблённостью, обжигающей страстью и мольбами присоединиться в организацию к парню, чтобы она постоянно была рядом. Чтобы он мог коснуться её в любой момент, обнять, прижать к своей такой ледяной, но научившейся любить груди, чтоб Сакура стала обещана ему и только ему. Он помнил всё: её злость на него, растерянность, нахлынувшее отчаяние, которое повторялось вновь и вновь, сменяясь лишь возбуждением от прилива адреналина. Она боролась сама с собой, боролась долго и мучительно, но всё же сдалась. Сакура уже давно всё сама решила для себя, только боялась в этом признаться себе. С болью на сердце предала своих родителей, друзей, родную деревню и себя. Ушла к Сасори, с мимолётной опаской оглядываясь назад. Она шла за ним через любые помехи и преграды, преодолевая все страхи. Шла за ним, прикрывая его спину. Шла за мужчиной, который, наконец, научился любить. И вот сейчас она лежала перед ним на краю кровати, раздвинув ноги и возбуждённым изумрудным взглядом любовалась своим красивым парнем с рубиновым цветом волос, который стоял на коленях, сжимал её бёдра своими крепкими руками и отлизывал ей. Кто бы мог подумать, что Сасори отважится позвать её за собой? Как долго он обдумывал один из серьёзнейших шагов в своей жизни? Увы, этому нет ответа. С каждой лаской, с каждым поцелуем на их тайных встречах вдали от Акацки и Анбу он всё сильнее уверовал в себя, в своё ожившее сердце, которое отбивало столь явный и бешеный ритм в груди при одной мысли о Сакуре. Порой этот редкий для него звук он слышал у себя в висках, настолько яро он чувствовал чуждые для себя эмоции. Так любо ему было видеть Сакуру каждый раз, отчего болезненно щемило сердце, и он хватался своей мозолистой рукой за её аккуратную, но такую же исцарапанную ладонь, держал крепко-крепко, не сводил своих тёмных глаз с её волнующих изумрудных, с приоткрытого ротика, пухлые губы которого подрагивали от нетерпения, настолько жадно хотелось ему услышать песнь о любви. Но все слова постоянно застревали где-то в горле, а когда он их находил, пусть с заминкой, но всё же на выдохе от волнения он быстро тараторил полушёпотом что-то своё невнятное, а Харуно ласково улыбалась, нежно поглаживая его слегка щетинистую после долгих миссий щёку, словно пыталась так успокоить любимого. Их встречи были редкими, поэтому стали по-особому ценными для обеих душ. — Раздвинь ноги шире, — властно приказал ей Сасори. Он любил наслаждаться ею и брать без остатка, ему приятно было видеть её сладострастное удовольствие. Да что там видеть, Сасори был впервые рад своему окончившемуся одиночеству. Его наконец-то кто-то ждал дома. Сакура очень тонко чувствовала каждое его прикосновение к своей вульве. Нежно, обильно смачивая слюной, он слабо прикасался к её половым губам своим языком, словно дразнил и без того возбуждённую девушку, которая так тосковала по своему мужчине в долгие дни разлуки. Последняя миссия была мучительно долгой, уж слишком отчаянные и жестокие шли битвы Сасори и Дейдары против шиноби Деревни, Скрытой в Листве. И, наконец, её нукенин, вернувшийся с новыми ссадинами и синяками, снова целиком и полностью был её. А разве могло быть иначе? И разница в возрасте не стала помехой: им наплевать, кто и что подумает. Два сердца уже сплетены воедино, такая трепетная любовь была отрадой для обоих. Сильнее прижав рукой его рубиновую макушку к своему лобку, Сакура нетерпеливо выгнула спину, настаивая и ожидая более чувственную любовную ласку, но её не последовало. Сасори лишь уголками губ улыбнулся и легонько поцеловал в уже сильно набухший и раскрасневшийся клитор. В ответ нукенин услышал рык разочарования с тонкими нотками негодования. Парня это забавляло. Он помедлил, провёл кончиком носа по нежным складкам половых губ, затем неспешной чередой поцелуев прошёлся по внутренней стороне бедра одной ноги, потом — другой, сжимая руками нежную кожу икр. Лаская Сакуру, Сасори не сводил с неё взгляда. Его внимание целиком и полностью было приковано к обнажённой и такой уязвимой сейчас куноичи, которая без раздумий и сожалений согласилась сбежать с ним, будто он снова стал глупым юнцом, ускользнувшим из родительского дома под покровом ночи вместе с любимой. Девушка подчинялась Сасори, принадлежала только Сасори, была верна только Сасори. И от этого он получал безумное удовольствие. Это было дико и прекрасно. Словно коварный искуситель, он ловко расставил свои сети, которые Сакура не смогла пройти, оставшись без единого шанса на спасение. Ей приятно было слышать нужду в его любви, взаимной любви и преданности. Необыкновенно, но так чуждо. Непривычно, но так притягательно. И благодаря этому вихрю игривости чувств он возродился. Чарующе околдован. Сасори волнительно и нежно провел кончиками пальцев вверх по утончённым изгибам тела Сакуры, очертил розовый ореол, сжал подушечками пальцев чувствительный сосок и затем смело положил ладонь на грудь девушки, сжимая её в своей мозолистой руке. Харуно издала надрывный блаженный стон, откинула голову на заранее заботливо уготованные подушки, закусила до боли губу, а в голове мелькала одна и та же грязная, но такая желанная мысль. Почувствовать Сасори в себе. До самого конца, до отказа, сжимать в себе его твёрдый член и чувствовать его сжавшиеся и тугие от возбуждения яйца, которые остервенело бились бы о её ягодицы. Подобно искусному кукловоду, которым и являлся Сасори, он управлял её телом своими руками, доводя до экстаза и блаженства. — Сасори, войди в меня… — невнятно и жалобно проныла Харуно, извиваясь под умелыми ласками нукенина. — Тихо, моя девочка… — прошептал он ей в ответ, опустил ладони с её груди на бёдра и нежно погладил чувствительную кожу. — Прошу… — Уже нет сил ждать?.. В его взгляде не было плотоядного оскала, лишь любовь и забота, желание подарить себя ей, быть верным до самого конца, который был не так уж и далёк. Сасори поднялся с колен и лёг на девушку сверху, поднося возбуждённую головку члена к нежной и влажной от слюны вульве. Вошёл в её напряжённое от возбуждения тело и почувствовал на своей спине сильные руки девушки, которые крепко обхватили его тело, коготками вонзаясь в кожу, всю испещрённую шрамами. Где-то в глубине души, в её потаённых тёмных уголках, Сакура догадывалась, даже чувствовала, что им недолго осталось наслаждаться друг другом, но воистину — она каждый раз отдавала себя без остатка. Каждый раз как последний.