К лучшему

- “Это все.” Увольнение было типичным для Миранды, почти как подпись. Эмили слышала его бесчисленное количество раз на протяжении своего пребывания в журнале Подиум, и она научилась оценивать настроение редактора, просто обращая особое внимание на интонацию, несущую эти два слова. Это был скучающий шепот, когда Миранда просто не могла сосредоточиться на том, что было под рукой. Когда она была в ярости, то начинал холодеть лед. Была сухая насмешка, когда ее особенно раздражала чья-то полная некомпетентность. Был мелодичный, почти радостный тон - зарезервированный для того времени, когда Дьявол в Прада переживал особенно дьявольский день. Краткие прощальные слова Миранды звучали разными мелодиями, и Эмили знала их все. По крайней мере, так она думала. Никогда за многие годы, проведенные под руководством Ля Пристли, она не слышала, чтобы в задыхающемся тоне, похожем на тот, что только что зарегистрировался в ее мозгу, послышалось обычное отмахивание. Все, что она могла сделать, это растерянно таращиться. Странная нерегулярность потрясла ее настолько, что она на время забыла, что на самом деле означали эти слова. Из-за ее нерешительности Миранда бросила на нее один из лучших смертельных взглядов, и рыжеволосая в отчаянии выскочила из роскошного номера. Как только дверь захлопнулась, хрупкая хватка Миранды на фасаде "ледяной королевы" полностью разрушилась. Ее плечи на мгновение опустились, а затем снова напряглись в ярости. Ее глаза, сохранившие сердитый серый оттенок, осуждающе уставились на Сакстонскую папку на столе. Ее содержимое, как и все другие Сакстонские творения, которые она видела за эти годы, промелькнуло в ее сознании молниеносными снимками, вплоть до самого первого эскиза, который Эмили принесла из какой-то художественной галереи семь лет назад. Миранда вздрогнула и поняла, что ее руки дрожат от необъяснимого, яростного гнева. Прежде чем она успела подумать, ее наполовину пустую кружку с кофе швырнуло через всю комнату, оставляя за собой коричневый след, и она ударилась о стену, громко разбиваясь при ударе. Шум заставил ее первую помощницу насторожиться, она тревожно заглянула в дверь. - “Миранда! Вы…” Элиза остановилась как вкопанная при виде своего растрепанного босса. Щеки редактора покраснели,на лоб упала прядь волос. Ассистентка громко сглотнула, когда бурно-серые глаза пронзили ее острым взглядом. Руки Миранды были сжаты в кулаки, идеально ухоженные ногти впились в ладони— она выглядела как Амазонка, готовая к войне. Редактор нахмурилась, встретив испуганный взгляд ассистентки. “Пошла. Вон.”- Приказала она шепотом, который разнес лед по комнате. Элиза быстро скрылась, даже не заметив в панике характерного британского акцента, с которым ее босс шепотом отдавал приказы. Миранда тяжело вздохнула. Она сердито взяла со стола печально известную папку и принялась яростно переворачивать каждую страницу. Она едва удержалась, чтобы не разорвать их на куски. Эта невыносимая девчонка! Как она посмела? Ее глаза впились в красивые рисунки, украшавшие каждую страницу. "Умная", "толстая" девушка, предположительно, издевалась над ней. Не может быть. Наивная, невинная девушка со Среднего Запада, которая утверждала, что ее не волнует мода, была тем самым дизайнером, которым Миранда была одержима в течение последних семи лет. Судьба, казалось, наслаждалась иронией в худшие моменты. Она позволила бы себе посмеяться над абсурдом, если бы не была так взбешена этим открытием. Как она посмела! Как смеет Андреа Сакс уходить от нее, а потом вот так же ворваться в ее владения? Прячась за псевдонимом, как маленькая трусишка. У этой ничтожной лицемерки не хватило духу взглянуть на Миранду, как на саму себя. Она подавила нехарактерное для животных желание швырнуть в стену какой-нибудь другой неодушевленный предмет. Теперь все обрело смысл. Коллекция “Небесная”. Абсолютная наглость этой девушки! Миранда была уверена, что ей следует довольствоваться этой маленькой частной колкостью. Голубая лазурь, ради Христа! И она одела своих дочерей работой легендарного второго помощника, который ушел от Леди-Дракона и выжил, чтобы рассказать эту историю. Самое горячее имя в мире моды оказалось самым большим разочарованием Миранды Пристли. Судьба любит иронию, эта переменчивость. Проведя руками по своим знаменитым серебряным волосам, Миранда постаралась успокоить дыхание, размышляя о прошлом. Точнее, в тот унылый день восемь лет назад, когда самая замечательная молодая женщина, которую она когда-либо знала, бросила ее, исчезнув, как дым, среди ослепительных вспышек камер. Сучка на каблуках не задумываясь занесла бы девушку в черный список на всю жизнь. И все же Миранда не могла заставить себя сделать это, потому что каждое ее слово заставляло Андреа бежать. Она действительно видела себя в брюнетке. Борьба за превосходство. Компетенция. Драйв. Амбиции, нет, жажда успеха. Она заметила эти качества, возможно, еще до Андреа. Она просто не могла возводить стены, чтобы остановить кого— то, обреченного на величие, поэтому дала девушке рекомендацию. Печать одобрения Миранды Пристли, дарованная дезертиру. Это не остановилось на рекомендации. В каком-то смысле Миранда поручилась за Андреа. Лучше бы девушке проделать феноменальную работу в своей новой карьере, получив такое одобрение. В конце концов, это самое меньшее, что она могла сделать, чтобы отплатить Миранде за эту невообразимую услугу. Итак, через неделю после того, как Андреа была нанята, "Нью-Йорк Миррор" был добавлен в список публикаций, ожидающих Миранду за ее столом каждое утро. Конечно, смысл заключался в том, чтобы следить за продвижением девушки по службе. Миранда Пристли не будет одобрять неудачу. Поэтому королева моды стала ежедневно просматривать "Зеркало" в поисках текста, который заканчивался словами "Андреа Сакс". В конце концов она нашла некрологи и другие не относящиеся к делу фрагменты, законченные детским сокращением ее имени, и она не могла не издеваться. Андреа могла бы придумать что-нибудь получше. Андреа заслуживала большего, а Миранда никогда не растрачивала свой талант впустую. Она уже наполовину позвонила главному редактору "Зеркала", чтобы поговорить с ним, прежде чем поняла, что делает. С какой стати она чувствовала необходимость вмешиваться? Прошло всего несколько недель; Андреа потребуется еще некоторое время, чтобы подняться по служебной лестнице. Вероятно, пройдет пару лет, по крайней мере, пока девушка не заработает свои полосы, чтобы стать достойным журналистом. Потенциал Андреа не имел значения, он не должен был препятствовать боссу девушки в продвижении ее по службе. Почему она вообще думала, что Андреа заслуживает лучшего? Она должна ненавидеть девушку. Нет, правильно, она ненавидела ее. Она ненавидела ее за то, что она увидела момент ее слабости, ненавидела за то, что она трахалась с Кристианом Томсоном, ненавидела за то, что она уехала в Париж. Больше всего на свете она ненавидела ее отвратительную дерьмовую ухмылку, такую искреннюю и такую легкую, какой бы злобной ни была Ля Пристли. Нет, Миранда не станет вмешиваться. -"Так не пойдет", - рассудила она. Хотя Миранда воздерживалась от того, чтобы руководить карьерой Андреа, она внимательно, как ученый, просматривала страницы "Зеркала", разбирая каждую его часть в надежде найти больше статей, написанных брюнеткой. Если Эмили и заметила, что босс вдруг предпочел "тряпки" Нью-Йоркскому Зеркалу, то никак не прокомментировала это. Но опять же, она не посмеет. Необъяснимое ликование заставляло едва уловимо шевелить губами, когда какая-нибудь статья привлекала внимание Миранды. Хотя Андреа не намного лучше, чем некрологи с точки зрения карьерного роста, Андреа принесла что-то, даже в самые скучные мирские статьи о наполнителях, которые она была обременена как репортер. Миранда не могла не гордиться. Не за девушку, конечно, это было абсурдно; она все еще пронзала монументальным взглядом того, кто даже начал шептать имя брюнетки в ее непосредственной близости. Нет, нет, Миранда испытывала удовлетворение от того, что снова оказалась права— у девушки действительно был потенциал. Она далеко пойдет, даже без помощи Миранды. Затем, спустя несколько месяцев и, казалось бы, ни с того ни с с сего, наступил день, когда в газете не было упоминания об "Энди Саксе". Осмотрев каждый дюйм этого безвкусного маленького издания, Миранда пришла к выводу, что ее бывшая помощница сегодня не будет украшать ее страницы, и ее настроение сильно ухудшилось по какой-то причине. По совпадению, именно в тот день она уволила своего тогдашнего помощника за то, что тот упомянул, что Андреа была полной идиоткой за то, что ушла. Не важно, что Миранда отчасти согласилась с этим наблюдением, у нее были исключительные права ссылаться на идиотизм Андреа. Когда Андреа на второй день не появилась ни на одной из плохо расположеннных страниц зеркала, Миранда отправила домой какую-то бедную девушку с аксессуарами и ее вещами в коробке. На третий, Серена почти была доведена до слез из-за какой-то тривиальной детали, которую она пропустила для фотосессии. К четвертому, мантра недавно назначенного младшего редактора ‘Я люблю свою работу, я люблю свою работу " попала в уши смерти. На пятый, Найджел всерьез подумывал спрятаться под столом до конца дня. После недели, когда Энди Сакс не написала ни одного письма, а пять совершенно неспособных помощников были убиты, Миранда на удивление устала терроризировать своих сотрудников в дюйме от их жизни. Поэтому, по совершенно безумной прихоти, она позвонила главному редактору "Зеркала" и потребовала ответа, где, черт возьми, находится Андреа Сакс, только чтобы узнать, что девушка подала в отставку почти три недели назад. Что ж. Это не остановит Миранду Пристли. Она заставила своего не совсем неумелого первого помощника сканировать любые публикации в Нью-Йорке на предмет наличия Андреа "Энди" Сакс. Конечно, девушка переехала на более зеленые пастбища, Миранда не осудит этого. Так что это стало неожиданностью, когда на самом деле совершенно некомпетентный помощник не смог найти имя Андреа нигде в Нью-Йорке. В порыве гнева, а может быть, даже отчаяния, Миранда вела поиски повсюду-даже в незначительных изданиях в Огайо, но безрезультатно. Андреа Сакс, казалось, исчезла с лица земли. Пустота, которую Миранда почувствовала, когда ее идиотский бывший помощник исчез, была необъяснима. По какой-то причине маленькие размытые зарисовки, которые она с нетерпением ждала, чтобы прочитать в Зеркале, по-видимому, держали ее вместе намного больше, чем она первоначально думала. На всякий случай она сохранила подписку, по крайней мере, так она себе говорила. В отсутствие новой работы Миранда тщательно и методично собрала все, что когда-либо издавал "Энди" Сакс, и поместила в аккуратный альбом. Сама мысль о том, что Миранда Пристли будет заниматься таким ужасным домашним занятием, как скрапбукинг, была невообразима, но все же она была там, иногда перелистывая ее, когда некомпетентность в офисе достигала новых невыносимых уровней. Апатия тех первых месяцев без намека на брюнетку не помешала Миранде работать усерднее, чем когда-либо. Тем не менее, пустота внутри побудила ее забрать кусочки ее хрупкой домашней жизни— пока не стало слишком поздно. Она приходила домой к обеду по крайней мере четыре раза в неделю, что не оставалось незамеченным для ее девочек. Они наслаждались возвращением матери, но даже тогда что-то было не так. Только когда Эмили Чарлтон потащила ее к какому-то второстепенному дизайнеру, Миранда снова почувствовала себя целой. Не было никакой апатии, когда она смотрела на чудесные творения Александры Сэкстон. Было волнение и драйв, который бездействовал почти год с той роковой Недели моды в Париже. Миранда нашла в этом дизайнере какое-то подобие цели; был реальный потенциал, было что-то новое, что-то новое, с чем она могла бы работать. Только она была ослеплена женщиной, которая категорически отказывалась появляться на людях. Конечно, замкнутость Сакстон бросила королеву моды в петлю. Но Миранде нравился вызов. Она покажет Александру Сакстон в Подиуме. И Миранда получила то, что хотела. Семь лет спустя, и по-прежнему ничего. До сих пор. Гнев, который она испытывала по отношению к своему бывшему помощнику, постепенно сменился дьявольским ликованием, когда Ля Пристли взяла себя в руки. О да, теперь она знала. Она знала, кто такая Александра Сэкстон, и будь она проклята, если не воспользуется этим в полной мере. Она заставит Андреа Сакс пожалеть, что она повернулась к ней спиной, с ее чутким чутьем и наивными идеалами. Слишком долго девушка пряталась в тени трусости и анонимности. Слишком долго она была за игрой ледяной королевы, не играя по правилам. И Миранда знала все об этой игре. Черт, она установила правила. Она не выпускала Андреа Сакс из виду, а наглая девчонка возвращалась туда, где ей и следовало быть: под каблуком "Прада". _____________________________ Энди очнулась от беспокойного сна из-за пронзительного телефонного звонка. Элли ворчала вместе с матерью, когда парочка проснулась, засунув голову под подушку, а Энди лихорадочно потянулась к аппарату на прикроватном столике. Она ответила, не глядя на экран, бормоча сонное приветствие. Почти сразу же, как бы неразборчиво ни звучали британские крики, она едва не откинула телефон от уха. - “Андреа!! О, черт побери, слава Богу, ты взяла трубку, клянусь, дерьмо вот-вот взорвется, и мне так жаль, но она обманула меня, и я обещаю, что убью эту глупую корову, Элиза, все пошло прахом, но она обманула меня, сказав, что опубликует их, если я не дам ей имя, и Найджел, этот придурок.” - “Эмили? Помедленнее, ради бога.” Энди услышала какое-то сопение на другом конце провода. Эмили явно выучила несколько удобных дыхательных упражнений, так как после того, как она снова заговорила, она заметно успокоилась. - “Миранда знает, Энди. Я не хотела говорить, клянусь. Но она обманула меня. Она сказала, что скопирует и опубликует эскизы, если я не дам ей имя.” Энди ощетинилась и изо всех сил постаралась сохранить самообладание. Она не могла винить Эмили слишком сильно. В конце концов, загонять людей в угол и не давать им выбора было классическим шагом Миранды. Тем не менее, она боролась с неприятным чувством внизу живота. - “Все в порядке, Эмили. Ну, вообще-то, нет, это не хорошо, но в глубине души я знала, что рано или поздно она узнает. Я просто надеялась, что это будет позже.” Наступила пауза. - “Ты так легко это воспринимаешь,” - пробормотала Эмили. Энди усмехнулась. Ну? Ну? - “Какой еще у меня выбор, Эмили? Мы говорим о Миранде Еб...Чертовой Пристли. Мне просто нужно вернуть папку, тогда я буду беспокоиться о дьяволе.” На этот раз пауза была длиннее. На мгновение Энди подумала, что Эмили отключилась— - она взглянула на экран, заметив, что звонок все еще продолжается. - “Эм? Ты все еще там?”- спросила она. В трубке послышалось что-то вроде хныканья. - “Видишь ли... о твоем переплете.…” Как только ее разговор с рыжеволосой закончился, Андреа была готова врезать кулаком в стену. Все эти годы она изо всех сил старалась держать себя в руках, но Миранда Пристли снова серьезно проверяла ее решимость. Типично. Она закрыла телефон и положила его обратно на стол холодным, расчетливым движением, борясь с желанием швырнуть его по комнате, выдернуть волосы и закричать. Часто дыша, она провела рукой по своим длинным темным локонам и закрыла глаза. Все, что она могла сделать, это ждать. Она поджала губы в раздражении и гневе, стараясь не показать ничего, кроме легкого недовольства этим жестом. - “Мама? Ты в порядке?”- спросил тихий голос из-под одеяла. Холодное лицо Энди тут же растаяло, когда она откинула одеяло, чтобы посмотреть в карие глаза дочери. Она ободряюще улыбнулась девушке. - “Да, милая, не волнуйся. Просто немного работы. Я разберусь с этим.” Элли прижалась к матери, казалось, довольная ответом. Энди крепко обняла ее, и они уже собирались задремать, когда раздался стук в дверь. - “Входите,” - поманила Энди. Очень растрепанная Клэр вошла в комнату, прижимая телефон к груди. Энди и Элли ухмыльнулись при виде этого зрелища— светлые волосы Клэр торчали во все стороны, ее боксерские шорты были собраны, а рубашка помята. В довершение ко всему, ее бледное лицо было отмечено розовыми полосами, несомненно, складками подушек, на которых она, вероятно, спала до недавнего времени. Ее изумрудные глаза, однако, были широко раскрыты и насторожены. Энди поняла, что что-то не так, по тому взгляду, который она бросила, когда Клэр переступила порог. - “Эй, Элли, почему бы тебе не пойти и не приготовить нам кофе? Все готово, нужно только включить.”- Она повернулась к дочери, которая тут же проснулась от мысли, что ей придется возиться с модной кофеваркой. Обрадованная своей полезностью, девочка спрыгнула с кровати и побрела на кухню. Энди жестом подозвал Клэр. Блондинка подошла и села в изножье кровати, все еще крепко прижимая телефон к груди. - “На линии Элиза Мюррей.” Элиза... Элиза ... она недавно слышала это имя, размышляла Энди. Оценивая ее реакцию, Клэр уточнила. - “Элиза, ассистент Миранды Пристли.” Поджатые губы и холодный фасад тут же вернулись на место. Клэр всегда благоговела перед превращением подруги в босса. В одно мгновение брюнетка превратилась из Энди в Александру, и от этого превращения у блондинки всегда перехватывало дыхание. - “И что?”- спросила она размеренным тоном. - “Миранда требует встречи с Ан-Дрей-Ах Сакс. Завтра, Гаврош, в семь.” Энди приподняла бровь, и губы ее сжались еще сильнее. - “Так не пойдет. Апсли, восемь.” Клэр кивнула и передала информацию. Было явно какое-то сопротивление, но Энди не могла не ухмыльнуться, когда блондинка просто не сдвинулась с места, фактически заставив помощника Миранды приспособиться к ее расписанию, а не наоборот. Дело не в том, что Энди не смогла добраться до места и ко времени, оговоренных Мирандой; она могла. Но если ей придется столкнуться с отрядом смерти, то это будет на ее собственных условиях. После подтверждения неизбежного разоблачения Клэр повесила трубку и задумчиво посмотрела на Энди. -“Так. Она знает.” - “Она знает,” - подтвердила Энди, и в ее глазах мелькнула едва заметная паника. Клэр погладила ее. - “Есть идеи, чего ожидать от встречи?” Энди покачала головой, и странная, злая ухмылка искривила ее губы. Блондинка отстранилась, немного удивленная. - “О, Клэр. Я не встречаюсь с Мирандой Пристли. Александра встретится.”