К лучшему

— Каковы твои идеи относительно этого конкретного распространения? — спросил мягкий голос, перекрывая звуки напитков, разливаемых по льду. — Разве это не твоя работа? — спросил другой голос беззаботно, когда его владелец принял напиток. — Ну, обычно да. Но раз уж ты посылаешь Эмили присматривать за мной… — глаза Андреа сузились до щелочек. — В последний раз говорю, — сказала Миранда, ее холодный тон выдавал ее нетерпение. — Она едет туда не для того, чтобы присматривать за тобой. Она будет присматривать за той дурой, которую я стыжусь называть своей сверстницей, — закончила она, взволнованная, как всегда, когда люди заставляли ее повторяться. — Я могу справиться с Жаклин. — Андреа ощетинилась. Миранда многозначительно закатила глаза. — Да, конечно, можешь, — сказала она, пренебрежительно махнув рукой, явно не имея в виду ничего подобного. — Но ты же дизайнер. Я хотела бы иметь третью сторону. — Она легко лгала. Андреа, однако, этого не хотела. — Это чушь собачья. — Прямо сказала она, одним глотком осушая свой бокал, наслаждаясь тем, как Миранда ощетинилась от этого ругательства. — У тебя есть какая-то другая причина послать ее со мной, — сказала она, вызывающе изогнув бровь. Миранда фыркнула. Удивительно, что брюнетка все еще могла читать ее так, как она это делала раньше, даже спустя восемь лет. Она предпочла не вдаваться в подробности, вместо этого просто пристально посмотрела на женщину. — Ладно, пусть будет так. — Сказала Андреа, устав от яркого поединка. Миранда наконец смягчилась, сменив ледяной взгляд на любопытный, когда Андреа снова наполнила ее бокал. — У тебя есть что-нибудь для Парижа? — спросила она. Андреа только пожала плечами. — Я работала над несколькими эскизами одновременно с теми, что были сделаны для Милана. Большинство из них я уже запустила. — Она объяснила. — Хорошо, хорошо.- Рассеянно пробормотала Миранда. Несколько мгновений стояла неловкая тишина, нарушаемая лишь легким ритмичным постукиванием Андреа по бокалу. Это действительно было довольно… неловко, размышляла Энди. И вот она снова сидит с Мирандой Пристли, женщиной, с которой, как она твердо верила, никогда больше не будет общаться. И все же они были здесь, пили из мини-бара ее отеля, пытаясь быть… дружелюбными? — У тебя есть что-нибудь из них с собой? — Внезапно спросила Миранда. — А? Есть что? — Эскизы? Для Парижа? — Повторила Миранда, превозмогая раздражение. — О да, у меня есть несколько. — Энди пристально посмотрела на Миранду. — Не хочешь взглянуть на них? — спросила она. Миранда фыркнула, изображая равнодушие, но брюнетка знала лучше. — Если вы не возражаете. — Наконец произнесла седовласая женщина. Энди посмеивалась над выходками Миранды. Женщина ничуть не изменилась. Она медленно выбралась из удобного кресла, в котором сидела, и направилась к комоду в дальнем углу комнаты, открыв ящик, чтобы открыть маленький сейф. Миранда наблюдала за брюнеткой, изучая каждое ее движение. Она всегда так делала, даже когда Андреа работала на нее. Восемь лет определенно многое изменили. Андреа повзрослела не только внешне, но и в манере держаться. Миранда отчетливо помнила, как ее бывшая помощница была в Подиуме, переполненная неуверенностью и более чем небольшим страхом. По мере того, как время ее пребывание в журнале росло, Андреа потеряла много этого страха, а ее неуверенность отошла на задний план, когда она научилась передвигаться на шпильках. Андреа с Подиума кроме того, была довольно неуклюжей, всегда шаркая, суетясь и спотыкаясь. Она заикалась и теребила пальцы, когда нервничала, что Миранда находила глубоко раздражающим в худшие времена и слегка милым в лучшие. Даже тогда в мокко-карих глазах ее Андреа горел огонь. Редактор ни за что не призналась бы в том, какое облегчение она испытала, когда поняла, что это яркое пламя вспыхнуло в глазах Андреа спустя восемь лет. Тогда, в тот роковой день в Париже, он был потушен ее собственным холодом, и от него остались лишь тлеющие угольки. Она была рада видеть, что Андреа удалось разжечь его заново. Эта более взрослая и зрелая Андреа излучала уверенность с каждым шагом. Не говоря уже о том неуклюжем существе, которое таскалось с рубашками и шарфами от Кельвина Кляйна, эта женщина двигалась с небывалой грацией. Каждое движение имело свою цель и каждое из них добавляло Андреа элегантности. Она еще совсем молоденькая, подумала Миранда. И все же она выглядела, вернее, чувствовалась немного старше. Возможно, дело было в том, как уверенно она держалась. Шарканье бумаг оторвало Миранду от ее мыслей. Андреа снова сидела на своем стуле, протянув руку к Миранде, которая держала в руках папку, аккуратно зажатую между пальцами. — Вот несколько для Парижа. — Тихо сказала она, задумчиво глядя на Миранду. — Очень хорошо. — Просто сказала Миранда, протягивая руку за предложенными эскизами. Энди откинулась на спинку стула, пока Миранда просматривала папку. По правде говоря, она немного отстала со своей коллекцией для парижской Недели моды. Обычно так и было. Каждый раз, приезжая в Париж, Энди очень волновалась. Для каждого мероприятия в городе она старалась работать как можно усерднее. Поначалу она отрицала, что ее повышенное нервное напряжение в Городе Света имеет какое-то значение, но в конце концов Клэр заставила ее понять, что в Париже есть нечто принципиально иное. В Париже все пошло наперекосяк. Париж все еще был больным местом — поэтому Энди работала изо всех сил, чтобы найти что-то — отпущение грехов, искупление; она не знала точно, что именно она так отчаянно искала. Но одно она знала точно, как и весь остальной мир моды: все лучшие коллекции Александры Сакстон были в Париже. Энди на мгновение задержала взгляд на Миранде, к этому она еще привыкла. Еще в Подиуме она была профессионалом в чтении этой женщины. Каждый взгляд, каждый едва заметный поворот головы или движение имели какое-то значение, и Энди знала их все — она могла читать Миранду Пристли, как открытую книгу. По большей части. Клэр была совершенно ошарашена, когда Энди правильно предсказала, что Миранда будет искать Александру Сакстон лично на том кулачном шоу. Энди была одновременно удивлена и напугана, обнаружив, что она не потеряла сноровку. Поэтому теперь, когда у нее появилась еще одна возможность понаблюдать за Мирандой Пристли, она делала именно это. Эта женщина была, мягко говоря, чрезвычайно интригующим объектом для изучения и брюнетка обнаружила, что полностью поглощена редактором, который почти благоговейно переворачивал страницу за страницей. По тому, как Миранда просматривала каждую страницу, она могла сказать, что седовласая женщина не торопилась, впитывая все с чем-то похожим на восторг. Энди никогда не устанет наблюдать за реакцией Миранды на ее работы, будь то в альбоме или на подиуме. Энди на мгновение задумалась, не отреагировала ли так же Миранда, получив оригинальные эскизы для коллекции «Небесно-голубой». Неужели ее глаза выглядели такими же невероятно ясными и голубыми, как сейчас? Неужели ее руки ласкали каждую страницу в благоговейном страхе перед тем, что она видела? Может быть, ее губы слегка приоткрылись от удивления, как сейчас? Может быть, Миранда была в очках, когда получила посылку, может быть, она задумчиво сняла их и потерла нижнюю губу, как обычно делала, когда глубоко задумывалась. Миранда закрыла папку с величайшей осторожностью, положив на нее руку почти для защиты. Ее восхищенный взгляд наконец встретился с Андреа. — Андреа, — прошептала она легким голосом. — Это исключительные вещи. У меня нет слов. Энди проглотила самодовольство от того, что ранее заставивила великую Миранду Пристли лишиться дара речи. — Исключительно - это слово. — Пошутила она с глупой ухмылкой. К ее облегчению, не говоря уже о полном удивлении, Миранда хихикнула. — Да, это так. Однако это, кажется, не делает тебя справедливой. Энди с трудом моргнула. Миранда Пристли откровенно хвалила ее. Ее прежнее самодовольство сменилось благоговением. — Это почти заставляет меня пересмотреть всю мою схему. — Прокомментировала Миранда, и на ее лице появилось страстное выражение. — Не знаю, смогу ли я вынести такую красоту на страницах Подиума Франции. Я уже подумываю, не притащить ли тебя в Нью-Йорк прямо сейчас. — Пробормотала она. Андреа была почти уверена, что у нее отвисла бы челюсть, если бы она вовремя не взяла себя в руки. — Ну, если ты не хочешь, чтобы они были опубликованы вместе с Жаклин… — она почти выплюнула имя женщины, — нужно только сказать об этом. Миранда настороженно посмотрела на нее. — Нет, нет, я думаю, что выживу. Хотя, должна признаться, я всегда считала, что твои Парижские коллекции стоят выше других. — Задумчиво произнесла редактор. Энди вопросительно подняла бровь. — Пойми меня правильно, — продолжала Миранда, — все твои работа безупречны. Париж, однако, всегда, кажется, пронизан другим отчетливым чувством. — И что же это за «чувство»? — Неуверенно спросила Андреа. — Это мне еще предстоит выяснить. Оно всегда ощущается по-разному, так или иначе. Они более… интимные. Там есть какое-то качество, в твоей коллекции, которое не так заметно в твоей обычной работе. — Миранда попыталась объяснить, раздраженно фыркнув от неадекватности собственного ответа. Энди тем временем просто пристально смотрела на Миранду. Она это заметила. Миранда заметила разницу, и даже несмотря на то, что она не могла выразить это словами в данный момент, не было никаких сомнений, что редактор действительно чувствовала это. — Да, — наконец сказала она. — По какой-то причине Париж всегда пробуждает во мне что-то новое. — Объяснила она, хотя и намеренно туманно. Настала очередь Миранды вопросительно приподнять бровь. — И почему? — спросила она шепотом. Энди прикусила внутреннюю сторону щеки, обдумывая свой следующий шаг. Конечно, они с Мирандой недолго обсуждали возможность быть «дружелюбными», но говорить об этом было одно. Реальность была совсем другой. Она снова посмотрела на редактора, решив раз и навсегда разобраться с этим и пойти дальше. — Париж всегда имел для меня какое-то особое значение, — сказала она нарочито медленно, обращая особое внимание на любую реакцию Миранды. — В каком-то смысле там все кончилось, там и началось… я и сама не уверена. — Призналась она, внутренне поморщившись, когда поза Миранды стала более жесткой. Она продолжила. — Итак, каков бы ни был этот смысл, это значение, оно неизбежно подтолкнуло меня сделать все, что в моих силах. — Она наконец закончила, прерывисто дыша. Миранда тоже судорожно вздохнула. — Что именно пошло не так в Париже, восемь лет назад? — прошептала она. Андреа не была уверена, говорит ли редактор с ней или только с собой. — Все. — Сказала она, заставив Миранду удивленно повернуться к ней. — и ничего одновременно. — Добавила она, пожав плечами. — Оглядываясь назад, все это кажется таким глупым, но все же имеет такой вес. — Есть кое-что, что меня всегда удивляло, — сказала Миранда внезапно, ее голос был осторожным. — Это из-за Найджела? Или из-за того, что я сказала? — спросила она, и Энди снова пришлось удерживать свою челюсть, чтобы она не открылась против ее воли. Неужели Миранда сама сомневается? — Это было не то и не другое, это было множество вещей, которые накапливались. — Сказала Энди, прекрасно понимая, что ее объяснение совсем не то, что, вероятно, искала Миранда. — Ты просто растворилась в воздухе. — Сказала редактор, и ее глаза приобрели необычно яркий голубой оттенок. — Я обернулась, а тебя уже не было. Энди поморщилась — Я знаю. Извини. Миранда послала в ее сторону недоверчивый взгляд. — Ты не имеешь это ввиду. — Она обвинила брюнетку. — Не совсем, — призналась Андреа. Поскольку Миранде, похоже, нечего было добавить, Энди встала и направилась к бару. Она не спеша наполнила свой бокал, наслаждаясь им, прежде чем решилась продолжить. — Я не жалею, что уехала.- Торжественно произнесла Энди. — Мне очень жаль, что я так поступила. Это было по-детски и совершенно непрофессионально. Ты заслуживаешь большего. — она закончила, сделав большой глоток из своего бокала и приготовившись к ответу Миранды. К ее удивлению, Миранда невесело усмехнулась. — Заслуживаю ли? Ты уверена? Андреа восьмилетней давности может с этим не согласиться. Андреа смутилась. — Ты права. — Она уступила, намеренно игнорируя шокированное выражение лица Миранды. — Андреа восемь лет назад считала тебя настоящей сукой. На самом деле, я все еще думаю, что ты настоящая стерва, Миранда. — она подняла руку, чтобы редактор не перебила ее. — Но я также поняла, что в большинстве случаев быть стервой приходится. Это, также, окупается. Седовласая женщина на мгновение ощетинилась, но почти сразу же успокоилась после объяснений Андреа. — Так что, я думаю, мы можем сказать, что это все утекающая вода под мостом? Миранда изогнула бровь — то ли вопросительно, то ли насмешливо, то ли недоверчиво; Андреа не могла точно сказать. — Неужели так? — спросила она, и Андреа снова пожала плечами. — Насколько я могу судить. Прошло восемь лет и ты доказала свою правоту. Мне нужно забыть об этом. — Она открылась. Миранда открыла рот, без сомнения, с какой-то язвительной репликой наготове, но в последнюю секунду передумала. — Хорошо. Я хотела бы вернуться к этой дискуссии позже. А пока я оставлю все как есть. — Вместо этого сказала она. Андреа кивнула, полностью соглашаясь. Этой темы было так много, что она не смогла бы переварить ее без большого глотка. — А пока, — продолжала Миранда, — я бы хотела, чтобы вы с Эмили начали изучать возможности вашего спреда в Подиуме Франции. Я попросила ее обратить особое внимание на любые твои требования. — Хорошо. Не знаешь, какой фотограф будет отвечать за съемку? — Спросила Андреа с некоторой осторожностью. Миранда закатила глаза. — Не тот итальянец, которого ты так старательно избегаешь, а просто один из его соотечественников. Полагаю, ты слышала о Марио Тестино? Он будет главным. Андреа вытаращила глаза. — Тестино? Я думала, он перестал работать с Жаклин. — Изумленно сказала она. — Действительно, — подтвердила Миранда со злым блеском в глазах, — но он оказывает мне личную услугу. Брюнетка усмехнулась и допила свой напиток. — Ну конечно же. — Сказала она саркастически, но быстро изменила тон, послав благодарный взгляд в сторону редактора. — Спасибо, — искренне поблагодарила она. Миранда только фыркнула в ответ. — Я, конечно, не знаю, за что. Я сделала это, чтобы сохранить тот стандарт, которым славится Подиум… даже если его французское сестринское издание упала совсем низко. — Она солгала. Энди подавила смешок — Миранда не обманывала ее, нет, ни на секунду. Однако она предпочла оставить эту тему. — Тем не менее, спасибо. Тебе не нужно было посылать Эмили или Тестино, если уж на то пошло. Ты могла бы просто позволить Жаклин управлять этим распространением, как бы она этого ни хотела. — И зачем мне это делать? — Возмущенно съязвила Миранда. — Во-первых, я не хочу, чтобы Жаклин обесценивала бренд Сакстон. Во-вторых, — она ухмыльнулась, сверкнув глазами, — зачем мне это делать теперь, когда мы договорились быть друзьями? — сказала она, саркастически подчеркивая последнее слово. Андреа открыто рассмеялась. — Верно, верно. Пока что нам это удается? В том, чтобы быть «дружелюбными», я имею в виду? Редактор склонила голову набок, бросив веселый взгляд на свою бывшую помощницу. — Похоже, у нас все в порядке, поскольку мы еще не задушили друг друга, — фыркнула она, наслаждаясь раскатами смеха, которые Андреа свободно испускала. — Миранда, мне действительно нравится твое чувство юмора. — Да, я не сомневаюсь, что это придает мне иллюзию человечности. Это отличное прикрытие, — язвительно заметила она, снова закатив свои голубые глаза. — Ты человек. Он просто спрятан глубоко, глубоко внутри, но он там. Я видела. — Сказала Андреа. Миранда повернулась к брюнетке, недоверие было ясно написано на ее лице. — Где, скажите на милость, ты видела мою вечно ускользающую человечность? — Ну, я знаю, ты сказала, что мы обсудим это в другой раз, но… в Париже, — уточнила Андреа, глядя куда угодно, только не на Миранду. Редактор не сразу ответила, решив вместо этого на мгновение поджать губы. — Ты права, — наконец сказала она, пригвоздив Андреа взглядом к месту. — Я сказала, что мы обсудим это в другой раз.