К лучшему

Эмили Чарлтон устала. До мозга костей. Это не было неизвестным состоянием, к сожалению. Она была слишком хорошо знакома с тем, что все ее тело просто умоляло ее упасть, чтобы она могла немного отдохнуть; нравится ей это или нет. Вскоре она сдалась перед требованиям своего измученного тела и опустилась в кресло в одном из кабинетов огромного здания Подиума Британии. Андреа только что извинилась, не менее измученная и ушла, чтобы провести время с дочерью — хотя Эмили готова была поспорить, что брюнетка просто отправится домой и поспит с маленькой девочкой. Эмили, однако, предпочла просто плюхнуться на ближайшую мягкую поверхность и просто закрыть глаза на несколько мгновений. Они только что закончили; с помощью видеоконференций, чтобы собрать впечатляющее распространение Сакстон для Подиума Франции. Это был настоящий подвиг, и не только из-за нелепых временных ограничений: Редактор сестринского издания Подиума во Франции просто ставил барьер за барьером, и Андреа бесцеремонно сбивала их, и там была Эмили, застрявшая по-середине. Она недоумевала, почему, черт возьми, Миранда не отправила их обоих во Францию. Конечно, это было бы проще, подумала она, чем играть в видеоигры с Жаклин Фоллет. Кроме того, женщина, похоже, не знала, как управлять веб-камерой — ее нос всегда был неудобно близко к объективу. Но кто она такая, чтобы сомневаться в прихотях Миранды? Во всяком случае, это могло быть причиной того, что седовласая женщина просто не хотела давать Жаклин Фоллет никаких преимуществ, даже их нахождения на территории Жаклин. Рыжеволосая должна была признать, что, оглядываясь назад, в какой-то степени это имело смысл: французский редактор была так расстроена временами, что она в конечном итоге позволила им немного пошевелиться. Не так уж много места для маневра, но все же. Ее размышления были прерваны тихим стуком в дверь кабинета. Эмили надменно фыркнула. Если бы это была та неуклюжая ассистентка, которую Элизабет оставила, чтобы «помочь» им снова, у нее была бы аневризма. Мальчик, Сэм, был довольно приятным, но соперничал с неряшливостью некоей Андреа Сакс, когда она только начинала в подиуме, конечно. — И что теперь?! — Она залаяла, не в настроении. — Ужасно сожалею, дорогая, я вернусь в другой раз. Эмили замерла, услышав добрую мелодию Элизабет Джеймс с британским акцентом. Она развернулась на своем сиденье, чтобы перехватить женщину, прежде чем та успеет уйти. — Мисс Джеймс! Мне так жаль, я думала, что это кто-то другой! Пожилая женщина просто добродушно обернулась, усмехнувшись и сверкнув зелеными глазами. — Без сомнения, Сэм. Я прошу прощения, но, судя по тому, что я слышала, он принес больше вреда, чем пользы. Но, похоже, вы приложили руку к тому, чтобы он был осведомлен об этом. Лицо Эмили было примерно того же цвета, что и ее волосы. — О, ну нет, я имею в виду… он действительно помог, мы обе были слишком напряжены, чтобы иметь достаточно терпения, — она сглотнула, в то время как присутствие Элизабет само по себе успокаивало, у нее не было ужасающей ауры, как у Миранда (или даже Жаклин, иногда). Нет, вместо этого у британки было гораздо более теплое и привлекательное поведение. — Терпение или не терпение, но он должен был выдержать это. Боюсь, мне придется прекратить давать ему второй шанс, он действительно не создан для этого. Глаза Эмили расширились от страха, что его уволят. — О Боже, пожалуйста, не увольняйте его из-за нас! — Она почти умоляла. Элизабет со смехом отмахнулась от нее. — Не волнуйся, дорогая. У Сэма есть талант, и я это знаю. Я надеюсь, что перевод в грим будет тем, что ему нужно, чтобы процветать. У рыжей отвисла челюсть, но редактор отмахнулся от ее удивления. — Просто потому, что некоторые люди не подходят для некоторых областей, не означает, что они не будут хорошо работать в других. И не думайте, что я дура, у Сэма был большой опыт в этой области; единственная причина, по которой он был моим помощником, заключается в том, что это было единственной открытой вакансией в то время. Теперь я готова посмотреть, что он может сделать на своей территории. — Вау. Не припомню, чтобы Миранда когда-нибудь делала что-то подобное. — Эмили закрыла рот рукой, как только слова вырвались наружу. Она явно слишком устала, чтобы подвергать себя цензуре. Но прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, Элизабет Джеймс подмигнула ей. — Не волнуйся, я никому не скажу. Две британки обменялись мгновенными смешками, прежде чем взять себя в руки. — Чем я могу вам помочь, Мисс Джеймс? — Серьезно спросила Эмили. — Пожалуйста, зови меня Элизабет, дорогая. Ты не могла бы пойти со мной в мой офис и помочь мне с несколькими макетами для следующего выпуска? Эмили едва успела моргнуть, прежде чем утвердительно кивнуть. — Следующий выпуск? Подиум Британии? — в изумлении спросила младшая британка, вызвав очередной смешок у своей соотечественницы. — Насколько я помню, это тот журнал, который я редактирую. А теперь пойдем. Элизабет дала Эмили ровно ноль секунд на размышление, прежде чем выйти за дверь. Рыжеволосая поспешила за ней и наконец догнала, когда редактор уже стояла в лифте, с улыбкой придерживая дверь открытой. Пока они поднимались наверх, Эмили не могла не думать о поручении Миранды связаться с другим редактором. Это было на удивление легко; Элизабет лично разыскивала Эмили по разным поводам, в основном просто чтобы узнать, как идут переговоры с Жаклин Фоллет и может ли она что-нибудь сделать. Время от времени она спрашивала, как обстоят дела на «Французском фронте», и рыжеволосая всегда была готова услужить. Редактор, казалось, живо интересовалась ее мыслительным процессом и с большим удовольствием слушала, как молодая женщина подробно объясняет свои решения. Эмили, конечно, не могла жаловаться: когда внимание главного редактора было так сосредоточено на чем-то, что она делала так хорошо, это возбуждало. Она пошла на многое, чтобы объяснить развитие и исполнение своих мыслей. Она особенно старалась объяснить все в более наглядной форме, даже если Элизабет часто спрашивала ее о редакционном содержании, сопровождающем статьи. Если она сумеет произвести впечатление на редактора, то, возможно, замолвит словечко за Миранду, а поскольку Элизабет была буквально единственным сторонним приемлемым Подиумом, редактора Миранда уважала, это много значило. Может быть, это даже даст ей работу в художественном отделе. Они добрались до офиса Элизабет всего за несколько минут. Эмили ожидала, что это помещение будет похоже на комнату Миранды, чистое и открытое, полное стекла, открытого пространства и мрамора. Иначе и быть не могло. Во-первых, атмосфера напоминала то, что описал бы сэр Артур Конан Дойл в книге о Шерлоке Холмсе. В комнате было довольно темно, и большая часть мебели была сделана из тяжелого темного дерева в викторианском стиле. В углу располагалась уютная кожаная кушетка, а стены были увешаны произведениями искусства и красивыми дубовыми полками, которые, в свою очередь, были до краев заполнены книгами. Сам стол казался произведением искусства, искусно вырезанным из такого же темного дерева. В то время как комната Миранды была открытой и просторной, комната Элизабет была довольно душной, но в то же время уютной, особенно с гранитным камином, согревающим комнату теплым оранжевым светом. На столе Элизабет царил такой же беспорядок, как и на столе Миранды; повсюду были разбросаны бумаги, но Эмили почти сразу поняла, что это безумный темп работы. Ее стол почти всегда выглядел очень похожим. В мгновение ока Элизабет уселась вместе с Эмили на диван, кофейный столик перед ней был завален бумагами, на которых были изображены различные стили и аранжировки разворотов и другого контента для следующего выпуска Подиума Британии. — Чем могу помочь, Мисс Дже… а, гм, Элизабет? — Посмотри на это и скажи мне, что ты думаешь. — Просто сказала редактор. Эмили вопросительно подняла бровь. — Что я думаю… в отношении чего? Элизабет пожала плечами, прежде чем ответить. — Что угодно. Всё. Что ты думаешь о спредах? Что еще более важно, что ты думаешь об этом макете в целом, от содержания до шрифта. Глаза Эмили расширились. — Это может занять некоторое время. — О, как я глупа. Конечно, ты, должно быть, устала. Если ты предпочитаешь отдохнуть, то, конечно, иди, можешь помочь мне завтра, если хочешь. — Нет-нет, я могу сделать это сегодня вечером. Я хочу это сделать. Я просто спросила, не возражаете ли вы. — Эмили отступила назад, немного взволнованная такой перспективой. — Ну конечно. Я возвращаюсь домой гораздо позже. — Ласково сказала Элизабет. Эмили улыбнулась и принялась за работу, но прежде чем она смогла по-настоящему приступить к ней, она снова повернулась к редактору. — Почему вы просите меня о помощи? Разве у вас нет других сотрудников под рукой? Услышав этот вопрос, Элизабет широко улыбнулась. — Конечно, есть. Но иногда полезно взглянуть на это свежим взглядом. Я так много смотрю каждый божий день, Эмили. Новая перспектива иногда приводит к тому, чего даже я не замечаю. Редактор повернулась на диване так, чтобы видеть рыжеволосую. — Что касается того, почему ты, — сказала она, — у тебя самые свежие глаза в округе. Кроме того, Миранда сказала много замечательных вещей о тебе, как бы трудно ни было в это поверить. У Эмили от изумления отвисла челюсть. Хотя она знала, что Миранда ценит ее работу, но узнав, что она замолвила словечко перед другим главным редактором — она думала, что заплачет от радости. Элизабет, казалось, понимала нынешнюю неспособность рыжеволосой девушки составить связное предложение. Она просто усмехнулась и встала. — Почему бы тебе не поработать, пока я приготовлю нам чай? Эмили отчаянно закивала и погрузилась в следующую работу, стараясь не думать о том, что главный редактор Подиума готовит ей чай. — Черт возьми, — пробормотала она, прежде чем полностью сосредоточиться. ___________________ — Миранда, спасибо, что ответила на мой звонок. — Не думай об этом, Элизабет. Всегда рада выкроить время. Чем я обязана такому удовольствию? — Я звоню, чтобы поговорить об Эмили Чарлтон. Черт возьми, Миранда! Седовласая женщина тут же подскочила на стуле при нехарактерном для нее ругательстве со стороны вечно кроткой Элизабет. Боже милостивый, что натворила Эмили? — Элизабет, надеюсь, все в порядке? — спросила она холодным и, казалось, безразличным тоном. -Я провела с ней большую часть прошлой ночи, наблюдая, как она работает над некоторыми макетами. — Продолжала британка. -…да? Продолжайте. — Никогда не пойму, как вам удалось все это время держать бедную молодую женщину младшим редактором. Это определенно преступление! Миранда позволила себе редкий смешок облегчения. Для этого она достаточно доверяла Элизабет. — Боже мой, женщина, ты была в ярости. Я уже подумывала, не уволить ли ее. — Не смей так поступать. — Фыркнула Элизабет. Уголки губ Миранды слегка приподнялись в сдержанной улыбке. Хорошо, когда все идет по плану. — Значит, я верю, что она подойдет? Британский редактор радостно рассмеялся. — О, да, определенно. Я удивлена, что ты не держишь ее рядом, чтобы заменить себя. У девушки невероятный талант. Она далеко пойдет, я точно знаю. — И она, я полагаю, так же далеко пойдет в Подиуме Британии. — О, я думаю, что нет. Она предназначена для чего-то большего. Миранда, я бы не удивилась, если бы эта девушка решила строить свое собственное издание с нуля и оставила нас всех глотать пыль после себя. — Давай не будем забегать вперед. Преувеличение никогда не шло тебе, дорогая. У нее есть талант, конечно, но она просто не может им воспользоваться. — Осторожно заметила Миранда. — Да, да, конечно. Но я верю, что она будет процветать у руля Подиума Британии. Теперь Миранда широко улыбалась — в кабинете больше никого не было — довольная развитием своих планов. Она не сомневалась, что Эмили оправдает ожидания Элизабет. — Я рада это слышать. — Когда ты ей скажешь? — Скоро. Держись за свое место еще немного, теперь уже недолго. — Боже, это действительно происходит. А пока поищи ее имя в качестве редактора в следующем номере журнала Подиум Британии. — Радостно добавила Элизабет. — О, поверь мне, я так и сделаю. Миранда закончила разговор и развернулась на стуле лицом к хаотичному движению Нью-Йорка. Она сплела пальцы вместе, улыбаясь за ними. Ничто не могло сравниться с ощущением, что все сделано правильно.