Ты слишком высокий

      Следующие три дня Мэллори провела в полном затворничестве. Смотря глупые сериалы, поедая отнюдь не самую здоровую и полезную пищу, девушка отдыхала от всех тех бед и забот, что свалились ей на голову подобно снежному кому.       Чувство ностальгии нахлынуло на Блэквуд. Укутавшись в потрёпанное одеяло, обложившись кучей сладостей и фастфуда, она до глубокой ночи смотрела сериалы про вампиров, точно так же как делала это в детстве. В то самое безоблачное время, когда все девочки были влюблены в образы слащавых мальчиков-вампиров, когда брат специально доводил ее до криков и истерик, придумывая любимому герою нелестные клички. Она помнила, как мама в такие моменты тихо подкрадывалась сзади, давала несильный подзатыльник и притворно-строго смотрела на своих детей, а после, тихо посмеиваясь, отправляла на кухню, где всегда стояло печенье и чай.       Помнила отца. Сурового и неприступного мистера Блэквуда.... Вспоминать отца не хотелось. Этот человек никогда не давал повода любить себя, а скорее всего не любил никого и сам: лишь себя и свой бизнес.       Из воспоминаний, накативших столь внезапно, темноволосую вырвал телефонный звонок. Оторвав взгляд от экрана ноутбука, куда девушка, не мигая просмотрела без малого минут сорок, Мэллори начала искать в куче мусора смартфон. На дисплее высвечивалось имя звонившего «Коннор». На лице промелькнула небольшая улыбка, и Блэквуд, недолго думая, смахнула значок вверх, отвечая на звонок: — Добрый день, мисс Блэквуд, простите за то, что беспокою вас в выходной день, — голос андроида как всегда был спокоен и размерен. — Все нормально, не переживай, что-то случилось на работе? Дай мне пару минут, чтобы собраться и я... — Все в порядке, — голос парня напрягся, но в следующий момент вновь стал спокойным, — Я звоню предупредить о том, что я и мистер Андерсон решили навестить вас и скоро будем на месте. – Аммм, скоро это через сколько?, — Мэлл скривила лицо, сбрасывая с себя кучку фантиков. — Мелочь, у тебя есть 20 минут дабы убрать весь срач, что ты развела во время отдыха, — Хэнк с нескрываемой усмешкой в голосе выкрикнул фразу, — время пошло.       Минуту тупив в потухший экран, девушка не могла понять смысла сказанных слов, но потом, словно ошпаренная, Мэллори вскочила с дивана и словно крыса в колесе начала метаться по дому в поисках мусорных пакетов. Отчёт пошёл, до приезда старика Хэнка и его протеже осталось немного, а значит, самое время попрактиковаться в экспресс уборке.

***

      Старый «Кадиллак» с тихим скрипом остановился возле многоэтажки. Серые замызганные стены покрылись тонким слоем льда. Погода в Детройте уже два дня не жалует своих жителей ни снегом, ни морозом: лишь моросящим ледяным дождем и растаявшим снегом. Хэнк, кряхтя, вышел из машины, и скривив лицо в гримасе отвращения присвистнул: — М-да... Чую, что внутри меня ждёт действительно ужасающая картина. — Хэнк... Пап, — поймав на себя взгляд мужчины, парень быстро исправился, и неловко улыбнувшись, продолжил, — Ты уверен, что мисс Блэквуд согласится на это? Исходя из моих наблюдений, девушка очень упряма и... — Не переживай, согласится. Ну а если нет, то берём за шкирку и вытаскиваем из этого гадюшника. Давай, сынок — веди нас в логово сырости и плесени.       Андерсон захлопнул дверь машины и медленно поплёлся следом за Коннором в подъезд.       По пути мужчину обуревало чувство негодования. Хэнк знал, что скорее всего Мэллори жила не в лучших условиях, но из-за своей гордости и упрямства никогда не жаловалась. Мужчина корил себя за то, что в какой-то момент упустил из поля зрения девчушку, и некогда веселая и активная Блэквуд превратилась в среднестатистического трудоголика.       Поток самобичевания прервался лишь тогда, когда Коннор остановился возле зелёной деревянной двери, которую при желании можно было выбить с одного лёгкого пинка. Стук. Стук. За дверью послышался скрежет, а после щелчок замка, и взору Андерсона предстало это нечто. — Старик, чтоб ты знал, обычно когда хотят зайти в гости предупреждают заранее, — Мэлл стояла перед гостями в длинной растянутой футболке с непонятным орнаментом, явно потерявшим свой цвет от неоднократных стирок, таких же старых пижамных штанах, растрёпанная, с босыми ногами. Подобная картина умилила полицейского, однако на предоставленную претензию он ответил незамедлительно — Я и предупредил, даже дал фору. А мог бы постучать в этот кусок фанеры, и тогда бы ты предстала перед нами в куче фантиков. Прям как свинка. — Пф. Сам ты... Свинка. Проходите.       Девушка, насупившись, направилась в сторону кухни, мужчины прошли в квартиру. Датчики Коннора все так же улавливали угрозы для человеческой жизни. Хэнк, не теряя времени, проследовал вслед за девушкой и усевшись на стул вновь заговорил: — Я не буду скрывать, мы приехали тебя забрать, — подняв палец вверх, и заткнув вырывающуюся претензию из уст темноволосой, он продолжил, — Мэлл, ты прекрасно знаешь, жить здесь — самоубийство. Я не предлагаю. Я ставлю перед фактом. Собирай вещи. С этого дня живёшь у нас.       В помещении воцарилось молчание. Андерсон точно понимал, что по-хорошему девушка явно не согласится на это предложение, и был явно готов к тому, что сейчас она начнет спорить и отпираться, однако последующие слова удивили его не меньше, чем отсутствие тараканов в его любимой забегаловке (которых, между прочим, пришлось потравить из-за инициативы новоявленного сына, ибо тот отказывался закрывать свой рот во время трапезы лейтенанта и с неимоверной достоверностью наизусть пересказал сколько бактерий переносят на себя рыжие «жмурики»). — Ладно. Я согласна. Однако потом, старик, не вой волком, когда мое присутствие в доме начнет тебе досаждать. Коннор, солнце. Достань со шкафа мой чемодан.