Деловое предложение

Рами и Мартин договаривались недолго. Малек пытался подобрать день перед непосредственными съёмочными выходными на случай «вдруг что». Мартину же, ввиду отсутствия занятости, было решительно всё равно. Ему просто хотелось с этим покончить. И чем быстрее, тем лучше. Накануне ожидаемого события Рами был на нервах. Потел, бледнел, сомневался. «Как школьница перед первым, мать его, разом!» И в этом имелась доля правды. При чём, не только про первый раз. Как и подобает «неопытным школьницам», Рами хотелось, чтобы всё прошло максимально хорошо. Именно поэтому, ну и чтобы занять руки/мысли, Малек выдерживал диету, поменял постельное бельё, купил дорогой выпивки и разнообразных смазок с разными вкусами, запахами, эффектами. Полночи читал руководства, и даже пытался растягиваться. Последнее давалось с трудом, отзываясь болезненными ощущениями. Но, как говорится, тяжело в учении — легко в бою. По крайней мере, так утешал себя Рами. Утешения не всегда помогали, и тогда упорный актёр слушал Queen, чтобы напомнить себе, ради чего это всё. Часы летели, стремительно приближая момент истины. Даже слишком стремительно. Стремительнее, чем хотелось Мартину, но не так стремительно, как желал того Рами. В целом, Малек быстро понял, что вся авантюра держится чисто на его энтузиазме. Стоило тому хоть немного потухнуть, и вся затея рухнет. Развалится на куски. Наверное, поэтому Рами и торопился, набирая номер телефона. «Мартин уже десять минут, как должен был быть тут…» *** К своему огромному удивлению, Мартин долго готовился. Читал рекомендации и последствия, смотрел обучающие видео. Даже купил тюбик смазки с анестетиком и крем для быстрой регенерации. «Ну, мало ли, вдруг что пойдёт не так». О том, что именно может пойти не так, и что с этим потом делать, Мартин старался не задумываться. Ведь, по сути, если взвешивать все «за» и «против», «против» несомненно победит. И это окажется очень не кстати. Вы знали, что все шведы максимально пунктуальны? Поверьте, это так! Опоздания для них совершенно недопустимы. Наверное, из-за этой национальной особенности Мартин прибыл по высланному Рами адресу аж за двадцать минут до назначенного времени. Дом актёра сильно напоминал обитель Эллиота. «Он что, правда тут живёт? Или же это съёмная квартира?» От последней мысли ему стало настолько отвратительно, что он с трудом подавил в себе желание уйти. Пожалуй, на этом воля Мартина и закончилась, так как сил позвонить в домофон он в себе не находил. Однако, будто бы подслушав мысли Волстрёма, судьба решила ему немножечко помочь. Телефон, всё ещё не выведенный из режима «без звука» загудел в кармане. Мартин не сразу поднял трубку, некоторое время рассматривая фотографию на дисплее. Улыбающийся Рами в один из первых дней съёмок первого сезона Мистера Робота. Малек не знал, что его фотографируют, и, наверное, именно поэтому Мартину нравилась эта фотография. Искренняя улыбка, взгляд куда-то в сторону, сценарий в руках… Рами выглядел счастливым, живым, и это как-то само собой рождало улыбку. Но звонок длился уже слишком долго, и Мартин наконец решился снять трубку. — Да? — спокойно ответил он, выпрямляясь, как деловой бизнесмен Тайрелл Уэллик. — Не передумал? — быстро спросил Рами из трубки. «Ну да, сразу в лоб… чего тянуть-то?» — Нет, — Мартин зачем-то огляделся по сторонам, точно искал кого-то. — А ты? — Хорошо! Когда приедешь? — продолжал тараторить Рами, игнорируя вопрос. «Волнуется, что ли?» — Да я, как бы, — Мартин облизнул кончиком языка пересыхающие губы, — уже здесь. — Отлично! Домофон не работает, так что просто заходи. Звонок оборвался так же резко, как и начался. Мартин быстро глянул на телефон, пожал плечами. Этот разговор немного разрядил обстановку, позволил отвлечься. «Хорошо, что он всё-таки позвонил, — подумал Мартин. — Если бы домофон не сработал, я бы тотчас развернулся и ушёл, сочтя это знаком свыше!» Вы знали, что шведы очень суеверны?.. *** Пока Мартин поднимался на лифте и собирался с мыслями перед дверью, Рами нервничал внутри, в который раз проверяя собственный внешний вид, убранство комнат и эстетичность еды. Неуверенный тихий стук в дверь прогремел громом, ознаменовав неотвратимость грядущего события. Дрожащими руками Рами открыл дверь, и был сражен наповал. Сначала в прихожую ворвался запах духов Мартина, которых тот явно не пожалел. Впрочем, как и Рами. И пока два запаха схожих мужских одеколонов выясняли, кто из них сильнее, в квартиру вошёл он — Мартин Волстрём. Максимально подавленный, точно пришёл не на свидание, а на эшафот. Что-то в груди у Рами сжалось при виде этого глубоко несчастного человека, но, памятуя о важности собственного настроя, немного собрался и выдавил из себя: — Привет! Мартин кивнул, и только потом отозвался тихим ответным приветствием. Протянутая рука была им проигнорирована. Не проявляя особого интереса к происходящему, Мартин отвернулся, снимая пальто. «Так странно… — думал он, пока Рами крутился вокруг, пытаясь помочь снять верхнюю одежду, а после принимая её и расправляя на вешалке, — я думал, что сразу приступлю, но я словно окован цепями». — Как день прошёл? — этот вопрос был произнесён Мартином чисто механически. Он всегда начинал общение именно с него. Почему? Волстрём мог бы придумать сотни причин, но на самом деле он и сам не знал. Просто так исторически сложилось. — Странно, — честно ответил Рами, задвигая зеркальную дверцу шкафа-купе. «Определённо не «нормально» и не «как обычно». — А твой? — Мой? — швед поднял потерянные голубые глаза. «Катастрофически выбивается из привычного образа жизни». Беседа зависла. Мартин и Рами старались не встречаться взглядами. Рами рассматривал одежду Мартина, а тот и вовсе пол. «Всё-таки наши персонажи накладывают на нас свои отпечатки. Сейчас Мартин походит больше на озадаченного Тайрелла. По крайней мере внешне. Безукоризненно выглядит! Кажется, он тоже готовился». — Проходи, — неопределённый взмах рукой, улыбка радушного хозяина. Несмотря на солидный актёрский опыт, эта пьеса давалась Рами с трудом. Мартин сделал два шага вперёд и понял, что больше не может. Тошнота подкатила к горлу столь внезапно, что мужчина едва удержал завтрак внутри. — Где тут ванная? — спросил он, поднимая голову и быстро озираясь. Брови его съехались к переносице, придавая лицу строгий вид. Рами прищурился. «Неужели мне показалось, и Мартин на самом деле не готовился? Кажется, он серьёзно настроен. Выглядит куда решительнее, чем секунду назад. Чёрт, как же не по себе… Я хотел любви, а не изнасилования». — Там, — ещё одно указывающее движение. — Ты… хочешь чего-нибудь? — Просто руки помыть, — выдохнул Мартин, стараясь унять желудочную бурю. «Если я помоюсь в третий раз — моя кожа просто уйдёт от меня». Стараясь идти ровнее, Мартин скрылся в ванной, и, стоило двери закрыться, метнулся к раковине, включая воду и склоняясь к ней. Съеденный с утра завтрак успел перевариться, поэтому приступ тошноты не выдал результатов. Мартин пытался дышать ровнее, и даже наклонился к крану, делая несколько глотков холодной воды. Вода испарялась, не достигая горла. Хотелось пить ещё и ещё… но нельзя. Бессмысленно. Придя кое-как в себя, Мартин вытер руки полотенцем. Зеркало отражало нечто болезненное и крайне уставшее. Рами ожидал его, привалившись к дверному косяку по ту сторону помещения. — Холодно на улице? — спросил Рами, кивая на руки Волстрёма, когда тот вышел. Мартин удивлённо посмотрел на коллегу, потом на собственные руки, покрасневшие от перепада температур. Мартин и раньше замечал, что Рами как-то слишком уж пристально его разглядывает, но старался не придавать этому значения, списывая всё на свою интересную рубашку. Хотя кому может показаться интересной однотонная голубая рубашка? Только тем, кто вообще никогда не видел одежды! «Мне нужно быть внимательным. Не упустить ни одного движения, ни одной собственной эмоции… И, явно требуется делать это не так палевно. А то он, кажется, заметил». — Да, — коротко ответил Мартин. «Могу ли я коснуться его, чтобы продемонстрировать температуру рук? — короткий взгляд в светлые глаза. — Нет. Не стоит». Рами заметил нечто, пробежавшее в глазах товарища, но не успел понять, что это было. — Хочешь чаю? — как можно более миролюбиво и гостеприимно. — Или, может быть, чего покрепче? — Лучше покрепче, — сходу ответил Мартин. «Нажираться, как свинья, мне нельзя. Но немного алкоголя не повредит. Как же неловко и неуютно…» — Пойдём! — Оживился Рами. — У меня есть отличный виски! «Если у нас в итоге ничего не получится, хотя бы выпьем как следует». Рами прошёл на совмещенную с гостиной кухню, где уже ждали нарезанные фрукты, один бокал и бутылка. Скептический взгляд Мартина пробежался по единственному бокалу. — Ты будешь пить из горла? — Я? — Рами открыл бутылку. — О нет, мне нельзя пить. Я должен максимально трезво оценивать и запоминать ситуацию. Рами налил виски в бокал, затем окинул взглядом кислое выражение лица товарища, и добавил ещё. — Уверен, что сможешь так расслабиться? — Волстрём продолжал сверлить взглядом своего будущего любовника. Сложно было понять, за кого он больше переживает: за Рами, или всё-таки за себя? Руки Малека дрожали, но показывать этого было нельзя. Поэтому Рами упёрся подушечками пальцев в тёмную мраморную столешницу барной стойки и чуть подался вперёд: — Я ни в чём не уверен. Весь день настраиваюсь и… откровенно говоря, всё ещё страшно. — «Я могу себе позволить быть с ним искренним. Учитывая, что нас ждёт. И… я же запер дверь? Вроде запер. Значит, не сбежит. Не от моих признаний точно». Улыбка лёгкого облегчения пробежала по лицу Мартина. — Я тоже. Ты можешь отказаться в любой момент, — глоток виски, уважительный взгляд в бокал. «А он разбирается в алкоголе! Если у нас ничего не получится, мы просто обязаны вместе выпить! А если получится — тем более!» — Нет, я уже не могу, — весёлое выражение стаяло с лица. «Я должен это сделать. Ради зрителей. Ради Фредди. Ради себя. — Я просто говорю, — Мартин чуть двинул плечом, залпом осушая бокал и ставя его на столешницу барной стойки. Рами только рот приоткрыл, глядя на бокал, но говорить ничего не стал. «Кажется, это сигнал, что он готов. Он готов, а вот я…» — Хочешь чего-нибудь ещё? — Хочу, чтобы ты начал, — спокойно сказал Мартин без тени эмоций в голосе. Алкоголь дал в голову слишком быстро. На пустой-то желудок… «Вот же актёрище! В момент способен изменить настроение! Кажется, дальше тянуть не получится. Может, оно и к лучшему? Быстрее начнём, быстрее закончим». Рами перестал улыбаться, прикрыл глаза, медленно выдыхая. — Ты знаешь, как это все происходит? Или обучающее видео показать? — Я уже смотрел, — и снова этот металл… — Да? — удивление Рами сменилось неким восторгом. «Значит, половина дела уже сделана. Мартин знает, что нужно делать, и мне не придётся просвещать его». — Тогда… пойдём? Спальня оказалась не сильно большой комнатой. В ней располагался встроенный в стену шкаф, прикроватная тумбочка и, собственно, большая кровать с тёмным постельным бельём. «Рами явный любитель минимализма. Вся квартира какая-то мрачно-серая, и с минимальным количеством мебели. Я всё больше сомневаюсь, что он правда тут живёт. Ни одной личной вещи. Или же так тщательно убирался?» — …вон там на тумбочке смазки, презервативы, если хочешь. — «И зелёный фаллоимитатор. Ну так, на всякий случай». Взгляд на тумбочку не выражал ничего, кроме скуки. — Нам не понадобится и половина этого, — голубые глаза перекатились, взирая теперь на Рами. — Подойди. «Это как-то… неожиданно. Я думал, всё будет совершенно иначе». Пересиливая себя, Рами сделал неуверенный шаг к Мартину, продолжая вглядываться в его лицо. Руки Мартина легли на талию Рами, однако взгляд не отрывался от глаз, а лицо продолжало выражать ничего. «Он боится. Я тоже боюсь», — Волстрём наклонился, касаясь губами виска Рами, который начинал нервничать всё сильнее, но, привыкший к персонажу Эллиота, визуально не проявлял эмоций. Серые глаза закрылись сами собой, позволяя лучше концентрироваться на ощущениях». — Может, мне свет выключить? Чтобы тебе было проще? «А в этом есть здравый смысл. Так нам обоим будет проще. И приятнее». — Не открывай глаза, — тихо сказал Мартин, отпуская Рами и отходя к выключателю. «Чёрт, да где же он? А, вот!» Возвращаясь, Мартин решил поменять положение, подходя ближе. Теперь его руки легли не на талию мужчины, а на его шею. «Как в той сцене с неудачным признанием в любви…» Дыхание Рами дрожало. Теперь идея Мартина пугала его. В темноте всё ощущалось в разы сильнее. Движение партнёра показалось ему знакомым. Сейчас он чувствовал, что перед ним не Мартин, а Тайрелл. «Понятно… Мартин пытается спрятаться за персонажем. Чтобы не брать это всё на себя. Что ж, думаю, я не буду против. Но вот мне ни в коем случае нельзя скрываться за образ Фредди или Эллиота! Мне придётся пройти всё это самому…» Мягкий поцелуй в нос, в скулу, в щёку. И Мартин отстранился, разочаровывая настроившегося на действие мужчину. В свете фонарного света за окном он всё ещё видел силуэт. — Теперь ты, — тихо сказал Мартин. И Рами был вынужден признать, что не ошибся с выбором. «А он молодец! знает, как нужно работать. Похоже, Мартин изучал не только порнографию, но и психологию». Широкая ладонь Рами легла сверху, накрывая ладонь на своей шее. Поворот головы, поцелуй в запястье. Рами слегка подался вперёд, но быстро понял, что напрасно. — Я не дотянусь выше. Хитрый ход, заставивший Мартина склониться к нему, имитируя отдачу и взаимность. Поцелуй предназначался щеке, но по какой-то причине губы промахнулись, касаясь уголка чужих губ. Несмотря на конфуз, Рами не остановился, уходя выше и оставляя ряд поцелуев на скуле. «Идеально гладкая кожа. Мартин всегда следит за собой, но сейчас складывается ощущение, будто он брился ровно перед выходом». Действия Рами внушали Мартину некоторую уверенность, и тот решился приблизиться, прижать мужчину чуть сильнее. Поворот головы, поцелуй в подбородок. От этого ответного действия Рами стало не по себе. Создавалось впечатление, что Мартин не пытается вести себя, как Тайрелл. И не представляет супругу на месте коллеги. «Он не закрывается. Он здесь. Со мной». Опустив голову, Рами коснулся горячей шеи мужчины, отмечая приятный и достаточно сильный запах духов, который вначале раздражал, а теперь наоборот притягивал. Повторное действие не встретило сопротивления. «Не слишком ли интимно? Мне можно это делать?» Словно услышав мысленный вопрос, Мартин отклонил голову, открывая шею ласкам. Блуждающие поцелуи, скольжение рук по спине то вверх, то вниз. Единственное правило — не оставлять следов. Всё это продолжалось до тех пор, пока Мартин не остановил Рами, взяв того за подбородок и, как бы намекая, слегка оттянул нижнюю губу. И в этот момент внутри Рами что-то замерло, а и без того крупные серые глаза округлились сильнее. «Мне неоднократно приходилось целоваться с мужчинами на площадке, но сейчас всё иначе. По-настоящему. И мне страшно. Но, с другой стороны, этот трепет перед желанным прикосновением… Нужно обязательно запомнить это чувство. Оно очень пригодится мне на площадке». Мартин некоторое время смотрел на Рами, ожидая, сделает тот шаг, или нет. Нет. Рами так же ждал, затаив дыхание. Холодные глаза Волстрёма сверкнули синим огнём. «Всё приходится делать самому!» Его губы мягко и аккуратно накрыли грубы Рами. «Не припомню, чтобы я кого-то целовал настолько нежно и осторожно. Даже Лизу…» Глаза закрылись сами собой. Если бы Рами не был занят, он бы обязательно выдохнул с облегчением. «Я не ошибся в Мартине. Он действительно будет нежен и обходителен со мной. Только почему же у меня остаётся ощущение, будто я что-то в нём ломаю? Неминуемо и с хрустом. Будто он рассыпается в осколки… Ох уж эти художественные образы…» Поцелуй постепенно развивался, превращаясь из нежного и едва осязаемого во что-то более уверенное, и даже немного страстное. Рами пытался сравнить ощущения от Мартина с Люси. «Мужские губы всё-таки слишком отличаются от женских, а я слишком натурал, чтобы что-то чувствовать, но… Это определённо приятно». Мартин же думал о том, что мужские губы отличаются от женских только отсутствием эмоций и интереса. Хотя некий интерес к Рами у него всё-таки присутствовал. Пальцы смуглых рук пробегали по спине, изучая рельефы мышц и выступающие косточки. «Наверное, слишком нагло с моей стороны так трогать его. Но…» — Мартин, — шепот, — если я вдруг сделаю что-то не так — ты говори мне. Рами снова потянулся к его губам, желая продолжить поцелуй. — Хорошо, — «хотя какая по сути разница?» — А ты не зажимайся. Расслабься и получай удовольствие, — «эта фраза звучит странно с учётом того, что мы планируем делать». Постепенно губы осваиваются, свободно блуждая по разным частям тел. Руки забираются под рубашки, касаясь голой кожи, изучая её. «Ни одна девушка не была так права в своих действиях, — думал Рами. — Кажется, я начинаю понимать, что именно нашёл Фредди в мужчинах». В этот момент в его голове рождалась теория о том, что мужчина всегда знает, как доставить удовольствие другому мужчине, но проверять её и дальше он, разумеется, не планировал. Рука прошлась по плоскому животу Волстрёма, ненадолго задерживаясь над ремнём брюк. И хотя в полумраке комнаты Рами видел нечётко, голубые глаза партнёра будто бы светились. По крайней мере, так казалось самому Рами. — Что? — спокойно произносит Мартин, слегка удивлённый задержкой. «Что я опять не так сделал?» — Если я скажу, что у тебя красивые глаза, это будет совсем по-гейски? Усмешка. — Понятно, — усмешка в ответ, но уже какая-то горькая, — подкат не засчитан. «Говорят, во время секса нельзя шутить. Кажется, это именно тот случай…» — Засчитан, — отвечает Мартин, снимая с себя голубую рубашку и прижимаясь голой кожей к торсу Рами. И не важно, что рубашку Лиза отглаживала минут пятнадцать. Пусть лежит на полу. Не до неё сейчас. Объятия становились теснее, трогательные касания постепенно перерастали в некое подобие страсти. В какой-то момент, Рами не понял, как это произошло, он сам оказался без рубашки. Дорогие куски тёмной и светлой ткани переплелись где-то на полу. Вмиг обоим мужчинам показалось, что в комнате стало значительно жарче. Нагота тел подогревала взаимный интерес. «Играет он, или нет, но у меня создаётся ощущение, что меня действительно хотят. Не знаю, Тайрелл это, или Мартин, и о ком он думает в этот момент, но в любом случае, я ему верю». Рука Мартина так же опускалась вниз, скользя по телу, задерживаясь на ремне брюк, и уверенно сжала его. Вопроса не последовало. Но последовал ответ: «Продолжай», — хрипло сказал Рами, наблюдая за его действиями. На избавление от ремня, «Кто вообще надевает ремень перед сексом?», ушло чуть больше времени, чем хотелось. Поэтому пришлось совмещать поцелуи и раздевания, что далось Мартину не так уже и легко. Трудно делать два дела одновременно. Одновременно хорошо. Наконец, расстегнув брюки, Мартин спустил их вместе с… с ничем. Просто брюки. «Значит, трусы ты заранее не надевал, — думал Мартин. — А ремень надел? Ну и где логика?» Рами почувствовал что-то не то, но в следующий момент его ощутимо толкнули в грудь. Не удержавшись, тот рухнул на кровать. Мартин не стал долго раздумывать, взяв с тумбочки случайно выбранную баночку смазки, презервативы, швырнул их на кровать. «Ну так, чтобы не отвлекаться в ответственный момент». Рами не успел что-то прокомментировать, как Мартин уже оказался сверху, поцеловал, вжимая его в кровать. Рами не был к этому готов, и вот теперь ощущал некую тревожность. Но Мартин уже вошёл в раж, и останавливая его, Рами рисковал вообще ничего не получить. «Что ж… придётся потерпеть немного» — думал он, располагая руки на талии партнёра и отвечая на несколько болезненные поцелуи. — Такие порывы пугают, но, с другой стороны, никто и не собирался целоваться три часа, так что…» Но когда Мартин, явно торопивший события, немного сбавляет темп, Рами мысленно выдохнул, с готовностью отвечая ему. Его собственные руки тянулись к брюкам партнёра, стягивая только их и не покушаясь на бельё. Мартин остранился, зачёсывая назад упавшие на лоб волосы. «Не понимаю девушек, которым нравится Эллиот, — думал Рами, наблюдая. — Тайрелл куда красивее. Даже я это признаю!» Мартин встал, раздеваясь полностью, в отличие от Рами, снял даже носки. После лёг обратно. Правда Рами заметил эту паузу, между тем, как Мартин нависает над ним, и непосредственно ложится. Мужское тело в разы горячее и тяжелее женского. Рами всегда нравилось, когда Люси, полностью обнаженная, ложилась на него. Сейчас же ощущения были совершенно другими. Никаких грудей на грудной клетке, никакой влаги в промежности. Орган партнёра казался мягким и липким, но Рами ни за что не стал бы это проверять. И представлять, как всё выглядит со стороны. Хотя, честно говоря, отсутствие возбуждения Мартина слегка задевало его. Рами никогда не считал себя красавцем, но всё-таки! — Ты как? — вдруг спросил Мартин. Хотя за этим вопросом стояло куда больше, чем состояние Рами. — Н-нормально. А ты? — И я. Разговор зашёл в тупик. Впрочем, как и всегда «Ну да, Мартин вроде не разговаривать сюда пришёл». — Я думаю… можно? — «Даже несмотря на то, что я тоже не возбуждён. Хотя, вроде бы, возбуждение пассива ни на что не влияет. Я же не женщина, в конце концов!» — Хорошо, — этого Мартин и ждал. Короткий поцелуй в губы, влажный в шею, всё ниже и ниже, до самой бедренной косточки. Рами вздохнул, не сдерживая полустон. И тут рука Волстрёма сжалась вокруг его органа, заставляя мужчину удивлённо открыть глаза. И тут же закрыть, так как поступательные движения кисти смешались с поцелуями в шею и ключицы, доставляя определённое удовольствие. «Получается… Мартин не хочет меня просто трахнуть. Он пытается именно доставить мне какое-то удовольствие, как я и просил. Великий человек… Как ему только не противно? Хотя я не знаю, что происходит в голове Мартина, но и не уверен, что хочу узнать. Или же всё-таки хочу?» — Мартин, если ты чего-то не хочешь, ты не должен… — Я хочу, — поцелуй в губы. Мартин немногословен. Он чувствовал, что поймал волну, и если собьётся или отвлечётся, то вряд ли сможет завершить своё дело. Поэтому разговоры Рами и его внезапное благородство в этой ситуации были совершенно лишними. Рука Рами скользила ниже, по животу Мартина, до самого основания ствола. А дальше никак. Рами не решился взять его в руку. «У него однозначно не стоит, и с этим придётся что-то делать. И вообще, раз я решил получить опыт, то нужно его получать!» — Мартин, что ты знаешь о Голандском штурвале? Короткая усмешка в плечо. — Рами, нет! — «Что ж ты всё так не вовремя то…» — Почему? — искреннее удивление. — Надо же его как-то… поставить? — Я справлюсь с этим сам. Но такое положение вещей Рами не устраивало. Не может же он просто лежать и ничего не делать? Нельзя оставлять всё на Мартина. Кому это, в конце концов, нужно? — Я просто не смогу. Страшно мне… Так что было бы здорово, если бы твоя рука была рядом. — Это слишком смешно даже звучит! — ответил Мартин, и тут же добавил более мягко. — Не бойся, он не кусается. Но глядя в печальные круглые глаза, вздохнул. «Всё через жопу…» Отчаявшись вразумить партнёра, Мартин взял его руку в свою, располагая на своём члене и сжал, при этом не забывая целовать мужчину, чтобы тот не думал о чём не надо. «М-м-м… Кажется, я понимаю, как ощущают себя девушки и почему так пугаются. Я хотя бы имел дело с этим органом, а они… Вялый член — то ещё удовольствие. Да я, впрочем, не удивлён. Да я, впрочем, и не претендовал! Нет, это будет долго». — Кажется, всё-таки лучше, если ты это сделаешь сам. А Мартин и не сомневался, что лучше. Наличие чужой широкой ладони только сбивало. Поэтому тот кивнул и отстранился, садясь на кровать. — Мартин, можно нескромный вопрос? — Рами тоже сел, чуть наклоняясь вперёд. Идея, посетившая его голову, казалась совершенно безумной. — Можно, — коротко ответил швед, стараясь сосредоточиться на каких-то более-менее возбуждающих образах и воспоминаниях. Хотя и это особо не помогало. — Ты же принимал душ? Перед выходом там, или…? — Два раза, — быстро ответил мужчина, чуть ухмыляясь, обнажая зубы. — А я три, — улыбнулся Рами. «Он тоже волновался. Похоже, почти так же, как и я. Но нельзя отвлекаться…» — В таком случае… Я могу попробовать… Рами наклонился ближе, и в этот момент Волстрём открыл глаза, осознавая, что партнёр собрался делать. — Рами, нет! «Рами, да!» Но возмущаться поздно. Рами успел наклониться, перехватить привставший член в руку, и даже коснуться его языком. От этого простого движения Мартин вздрогнул. Его орган тут же отозвался на действия. Рами старался не думать ни о чём. Единственной его мыслью было «в горло не пролезет, значит, нужно попробовать за щёку». Все остальные идеи и предположения отметались поганой метлой. Рами вспоминал, что делали его любовницы и парни из видео. «Я хотя бы знаю, как это работает, а вот какого же приходится женщинам…» Мартин же не сопротивлялся, удивлённо глядя вниз. Рами делал это как-то… по-особенному. Не так, как Лиза, или кто-то до неё. «Говорят, все мужчины умеют сосать. Даже те, кто никогда не пробовал. Проверять это я, конечно же, не буду, но…» В своём предположении Мартин не был уверен, но вот в том, что Малек не пробовал — был. Движения короткостриженой головы продолжались ровно до того момента, пока Рами не осознал, что его челюсть скоро отвалится. К счастью, Мартин уже успел прийти в достаточную боевую готовность, и Рами отстранился с чувством выполненного долга. «В целом, не так уж и страшно. Для первого опыта — нормально. Совершенствовать навыки, или хотя бы повторять подобное я, разумеется, не буду». — Тебя надо растягивать? — спросил Мартин понимая, что дальше медлить уже нельзя. Он сам ни за что ничего подобного делать не будет. — Я пытался сам, — признался Рами, — но получилось так себе… Духу не хватает. — «Даже резиновый член купил! Но до него дело так и не дошло. Подарю Карли, посмеёмся вместе. Разумеется, без предыстории». — Не переживай, там всё чисто. Я подготовился. «В этом я даже не сомневался». — Ложись на спину. Рами недолго думая выполнил просьбу. — Да, вот так. — «Как там было на тех картинках?» — Возьми себя под колени. И… — Мартин огляделся по сторонам. «Нужно приподнять бёдра. И эта подушка здорово подходит». После установки Рами в нужное положение, Мартин взял тюбик смазки. Но, всё-таки подумав, решил изучить и другие. Света уличного фонаря хватало, чтобы видеть названия. «Ароматическая, разогревающая… Нет, ничего не подходит!» К счастью, брюки валялись не так далеко от кровати, а тюбик смазки с анестетиком находился именно в них. Мартин выдавил смазку на отверстие, размазал вокруг, после смазал пальцы и ввёл один. Рами не издал ни звука. «Всё-таки какая-никакая растяжка мне удалась. Один — не больно». Второй входит так же без проблем. Это действие уже вызвало хриплый выдох. «У меня не получилось ввести сразу два. Как ему не противно?» — Мартин, наклонись ко мне? Наклон, поцелуй, выражающий всю благодарность. «Он очень многое для меня сделал и делает». Рука продолжала двигаться внутри, уже не доставляя дискомфорта никому из любовников. Мартин пытался вспомнить, как изображали на картинке, в какой момент нужно раздвигать пальцы. Рами же думал об ощущениях, и о том, что что-то в этом есть. «Я будто бы опьянён… но не от происходящего, а от него. Какая самоотдача! Потрясающе… Мне кажется, этот человек не просто так писал все те твиты. Не ради рекламы постил картинки. Он действительно хорошо ко мне относится. Лучше многих, кого я знаю. Даже, в каком-то плане, Люси…» — но мысль о частых истериках лохматой и взбешенной по каждому пустяку девушки ушли, когда Мартин случайно задел выступ простаты, вводя целых три пальца. Рами был бы не против повтора этого движения, но Мартин, решивший, что с него этого хватит, уже вынул пальцы и теперь вытирал их о простыню. Профессиольным движением надев презерватив, «И как он угадал с размером?», Мартин сел, привалившись спиной к спинке кровати, и обильно смазал член, поступательными движениями возвращая ему полную боевую готовность. Рами несколько удивлённо наблюдал за этими махинациями. Поймав напряжённый взгляд Малека, Мартин пояснил: —Тебе надо сделать это самому. — Почему мне? — нахмурился Рами. — Ты же… — Так меньше неприятных ощущений. Ты сам будешь контролировать процесс. В первый раз это особенно важно. Рами бросил быстрый взгляд на орган партнёра. — Не уверен, что я смогу, — «сесть на него». — Я помогу тебе, — заверил Мартин, протягивая руки. — Иди сюда. Рами чувствовал себя максимально некомфортно, садясь на колени Мартина, поднимаясь. Мартин, как и обещал, взял член в руку, направляя его, куда требуется. Но как Рами ни пытался, собраться с мыслями и опуститься у него не получалось. Мышцы крепко сжимались, не пропуская ничего внутрь. — Слушай, — вздохнул Мартин, понимая, что это может продолжаться долго, — держись за что-нибудь, и постарайся расслабиться, я тебе помогу. Рами кивнул, упираясь руками в кровать. Мартин взял его за бёдра одной рукой, медленно и осторожно опуская. «И к чему такая морока? Я бы мог, в таком случае, и сам. Всё сам… нет уж!» Рами старался дышать глубже. Вдыхать, когда нечто, значительно более крупное, чем пальцы, проникало в него, и медленно выдыхать, когда останавливалось. Создавалось такое впечатление, что ещё чуть-чуть, и что-то внутри лопнет. Болезненных ощущений пока что не было, только неприятное натяжение. Рами таращил глаза, стараясь расслабиться, но от этого только сильнее напрягался. — Не бойся. Расслабься. Всё хорошо. Дыши. Думай о чём-то приятном… Мартин пытался поддерживать его, как мог. Во всех смыслах этого слова. Но единственной приятной вещью для Рами в данный момент было бы извлечение из него инородного предмета. В придерживании члена более не было необходимости, и Мартин отпустил Рами, взял смазку, обильно смазывая оставшуюся снаружи плоть и многострадальное отверстие. Это помогло Рами полностью сесть. И когда его бёдра коснулись Мартина, мужчина облегчённо выдохнул. — Всё? — недоверчив спросил Рами. — Угу, — ответил Мартин, протягивая руки и приводя отклонённого партнёра в более-менее вертикальное положение. Рами обнял Мартина руками и ногами. Любое движение давалось с трудом, заставляя постоянно думать об инородном предмете внутри, но, приняв наконец-то удобную позу, Рами стало немного легче. — Дай мне привыкнуть, — прошептал Рами, целуя Мартина в висок. — Даю, — ответил тот, поворачивая голову и перехватывая его губы. «Это… Какое-то странное чувство соединения. Слияния. Взаимного проникновения и доверия. Такого бы я не получил ни от одного проститута. А вот Мартин…» Рами старался делать всё, что вычитал, чтобы боль скорее ушла. А Мартин прислушивался к телу Рами, пытаясь понять, что тот чувствует, и чисто механически целуя. — Мне нужно ещё немного времени… — внутри всё так напрягалось, что Рами становилось не по себе. — Ш-ш… тише… — Руки Мартина успокаивающе гладили по спине, нежно обнимая. — У нас полно времени. Мы никуда не спешим. Выдохни. Рами послушался и выдохнул, буквально обмякая на мужчине. — Мартин, я тебе безмерно благодарен. За всё. — «Возможно, это единственная возможность поблагодарить его. Потому что, когда всё будет закончено, он уйдёт к жене, а я буду таким уставшим и слабым, что вряд ли смогу что-то делать». Мышцы постепенно привыкали, и уже не так сильно ныли. Действие анестетика на лицо. Точнее… не совсем на лицо. Дальше тянуть уже не хотелось, и Рами сделал пробное движение, чуть подаваясь вверх, и снова опускаясь. Поморщился. «Неприятно. Но, думаю, что лучше уже не будет». Первая попытка движения. Вторая. Всё это походило на какую-то пытку. — Может, ещё подождать? — осторожно предложил Мартин. — Нет смысла, — покачал головой Рами. «Мне нужно отвлечься, не думать». — Ты так тщательно готовился? Так много знаешь… — Да, я… — Мартина несколько удивляло внезапное желание Рами поговорить. Как ему казалось, сейчас не место и не время. Обычно, если девушки начинали болтать, значит, он что-то делал не так. Но что может быть не так здесь? Мартин не понимал, — чего только ни делал со своей женой. «Нет, плохая тема. Это явно не то, что бы я хотел услышать, — и Рами замер, прислушиваясь к своим ощущениям, а после продолжил движение. — Что это внутри меня? Ревность? Злость? Господи, Рами! Не надо! Только не это!» Эмоции били ключом, набирая обороты. Возможно, от злости, Рами начал ускоряться. Мысли его были заняты собственными чувствами, мужчина пытался понять их, разложить на составляющие и запомнить. «Это то, к чему я буду возвращаться на сцене, когда Мэри расскажет мне о своём парне и беременности. Но сейчас их нужно подавить». — Не думай об этом. — «Я говорю это не только ему, но и себе». — Сейчас я здесь, с тобой… Объятия становились крепче. Обоим мужчинам было не по себе. Рами ощущал боль в душе, и эта боль глушила физическую. Отвлекала. «Во всём нужно искать плюсы», — думал он, покусывая собственную костяшку среднего пальца. Мартин подыгрывал ему, слегка двигая бёдрами в ответ, но больше думал о партнёре, чем о своих ощущениях. Собственные чувства его не волновали. Только Рами. Нравится ли ему происходящее? Кажется, не очень. А что он, Мартин, мог сделать, чтобы понравилось? — Давай теперь ты? — попросил Рами, чувствуя, что ноги у него уже отваливаются. «Думаю, теперь я буду иначе смотреть на мужчин с накаченными ногами». — Давай, — согласился Мартин. Если просто сидеть и придерживать Рами, то начинаешь думать не о том. Мартин придерживал партнёра, помогая тому слезть. Как только Рами лёг на спину, Мартин навис сверху, но не продолжил действий, а секунду смотрел в уставшее лицо, а после нежно поцеловал в губы. Рами тут же обнял его за шею, вовлекая в более страстный поцелуй, в процессе которого Мартин вошёл, чем получает случайный, но ощутимый укус нижней губы. Металлический привкус только добавил интереса. А Рами начал понимать, что всё-таки в этом действительно есть что-то приятное, но не физически, а где-то там, в голове, на затылке… Движения Мартина становились всё более и более свободными. Ни что не задерживало его член. Добавление небольшого количества смазки позволило увеличить амплитуду. В процессе Мартин отобрал у Рами руку, которую тот кусал, и вжал её в кровать, переплетая пальцы замочком. По телу Рами пробегают мурашки от всех действий Мартина разом. Он действительно ощущал некую странную связь с этим человеком. Не как с родственниками, не как с Люси — нечто иное. Каждый толчок Мартина заставлял ощущать эту связь сильнее и тихо постанывать, покачивая бёдрами навстречу. Боль вернулась, когда Мартин решил ускориться. Но Рами не подал виду. Боль не сулила ничего страшного, но испытать её всё равно требовалось. «Это важный опыт, получить который нужно всецело, рассмотреть ситуацию, так сказать, со всех сторон». Но рано или поздно всё должно закончиться. Так закончилась и выносливость Мартина. Кончить ему помогли собственные годами выработанные методы и фантазии, а никак не тело Рами. «Узкий, горячий, страстный, но… нет». Этому методу заканчивать по собственному желанию он обучился в период долгих съёмок. Супруге, которая видела его достаточно редко, хотелось долго, много, часто. Мартину же хотелось спать. Поэтому быстрое окончание акта решало массу вопросов, избегая ненужных объяснений. Устал. Перетрудился. Всё. Чувствуя, как тело на нём подрагивает, а движения останавливаются, Рами повернулся к Мартину и посмотрел в его лицо. — Ты всё? — Да, — ровный ответ и очень шумный выдох. Мартин вышел и лёг рядом, переводя дыхание. «Сексуальный акт сравним с хорошей кардио-тренировкой. Особенно, если партнёр не бревно». А как Рами не старался, до жриц любви всё равно не дотягивал. Рами смотрел на Мартина, дышащего, как солдат после марш-броска. Выглядел мужчина, впрочем, так же — уставший, влажный от пота, раскрасневшийся, растрёпанный… Рами протянул руку, убирая прядь волос с его лба. Такое простое, но нежное движение. — Ты… — «Доволен? Чего-нибудь ещё хочешь? Нет, я не буду этого спрашивать. Как-то слишком уж по-шлюшьи», — как? — Нормально, — пальцы переместились на скулу Мартина, рисуя очертание его лица. — Хочешь? Чего-нибудь? — Да, — Рами приблизился к Мартину, обнимая того. Осознание приходило постепенно. — Ты сейчас уйдёшь? — Ты хочешь, чтобы я ушёл? — Мартин посмотрел на Рами. — Прямо сейчас? — «Не верится…» — Нет… — вздох. «Я, кажется, не хочу, чтобы совсем уходил». — Мне нужно в душ. Ты пойдёшь?  — М-м-м… — желания двигаться у Мартина не наблюдалось. Как, впрочем, и желания отпускать Рами. — Надо бы. — Тогда иди первый, а потом я. Мне нужно полежать. Презерватив можешь выкинуть в мусорку около унитаза. — Хорошо, — ответил тот, выбираясь из объятий. Так не хотелось идти мыться, но нужно. Мартин встал, напоследок привычно поцеловав партнёра в щёку. И застыл. Рами слегка округлил глаза. «Он… поцеловал меня? Несмотря на то, что всё закончилось? Поцелуй, как обещание венуться, как… как…» Мартин стоял, осознавая, что перед ним не любимый человек. Не Лиза, которую он всегда целовал перед тем, как отлучиться, выражая той свою любовь, давая обещание вернуться… Такой особенный интимный жест для него и его второй половинки. При чём тут вообще Рами? «Чёрт возьми, зачем я… Я же понимал, кто лежит рядом. Я же…» Мартин быстро вышел из комнаты. Прохладная вода смывала пот и остатки смазки. Мартин смотрел вниз, как утекает вода в водосток. Время остановилось для него. «Как я мог поцеловать его? Всё же уже закончилось! Я мог просто встать, просто уйти, а я зачем-то… Зачем?» Рами лежал, распластавшись, точно морская звезда. Смотрел в потолок. «Что я наделал? Нет, всё прошло хорошо. Лучше, чем я ожидал, чем мог ожидать. Теперь я понимаю Фредди, понимаю, как должен играть и что. Благодаря Мартину. Но… Мартин… теперь всё точно не будет как раньше. И я даже не могу предположить, как всё будет». Рами закрыл глаза. И не открывал их до тех пор, пока вода не стихла, а кровать не прогнулась под новым весом. Мартин обеспокоенно смотрел на Рами. «Спит?» — Эй, — тихо позвал тот, надевая трусы. — Ты как? Рами устало открыл глаза и повернул голову. «Тебе честно ответить? — оценивающий взгляд. Мартин выглядит обеспокоено. — Нет, думаю, сейчас не то время, чтобы решать свои проблемы, вешать на него сопли. Разбираться в себе я буду завтра, уже без него. Я ведь понимал, на что шёл. И он понимал. Я надеюсь». — Нормально. Там горячая вода ещё осталась? — Вроде бы осталась, — Мартин пожал плечами. — Ты пойдёшь мыться? — Надо бы, но не хочется, — Рами протянул руку, намереваясь коснуться его руки. — Можно? Или я всё усложняю? — Да куда уж сложнее, — вздохнул Мартин. Рами смотрел на их руки, переплетая пальцы, перебирая их. «Надо бы что-то сказать, но этого всего так много, я не хочу ничего говорить», — прохладная вода многое смыла, отрезвляя разум, но не до конца. — Мне кажется, — начинает Рами, как обычно издалека, — что отец Эллиота специально попросил Тайрелла ничего не говорить. «Это всё совершенно не относится к тому, что нужно говорить сейчас», — но Мартин смотрел на него, ожидая продолжения. — Он сказал, что некоторые слова не должны быть сказаны. Потому что тогда, если бы Эллиот узнал о чувствах Тайрелла, это бы всё изменило. Для них обоих. Но один из них не был к этому готов. «Я понимаю, о чём ты, Рами. И ты чертовски прав. Никто из нас до конца ничего не понял, и никто не готов. Этот секс был плохим. Ну правда. Очень плохим! Никто из нас не получил удовольствия, как бы чего не имитировал. Нам просто нужно пережить это, забыть, и не возвращаться более. Так будет лучше для тебя, и для моей семьи. Надеюсь, у тебя хватит ума ни в чём мне не признаваться». — Эллиот даже не догадывается? — Думаю, догадывается, — с сомнением ответил Рами. — По крайней мере, Тайрелл бы хотел, чтобы Эллиот догадался. Но пока слова не сказаны, они вроде бы ни к чему не обязывают, ведь так? — Да. Так, — «Мы друг друга поняли. Но тему нужно однозначно менять!» — И что? — наигранная усмешка. — Ты теперь готов играть Фредди? — Да, кажется. Не знаю, но я начинаю его понимать. — Я рад, — улыбка. Искренняя. — В смысле, здорово! — Да уж, здорово… — грустно. «Неужели актёр должен испытывать всю боль, что пережил персонаж? Конечно! А как же ещё…» «Рами переживает. Из-за меня?» — Слушай, Рами, я уйду только тогда, когда ты скажешь. Ну, или в семь утра. — Почему в семь? — «Я не хочу этого слышать». — На работу надо. — Тоже верно… — задумчивой кивок головы. «Я подгадал время так, чтобы мне завтра никуда не нужно было идти, но совершенно не подумал спросить Мартина о его планах! Я эгоист. Дважды». «Я не могу понять, что же его так гложет?» — Если ты хочешь, я могу уйти спать в другую комнату. Если я тебя напрягаю и… — Нет, — быстрый ответ Рами. — Я хочу, чтобы ты спал тут. А то что такое, поматросил и бросил? Проговорив это, Рами понял, что шутка вышла крайне неудачной. С рассветом они разойдутся и всё это волшебство, что сейчас ощущает он и, как надеется, ощущает Мартин, исчезнет между ними. Раз и навсегда. Но Мартин внезапно улыбнулся. — Так себе из меня матрос, верно? — Не знаю, — пожал плечами Рами, радуясь, что шутка осталась понятой. — Матросов ты вроде не играл. Устав сидеть в не очень удобной позе, Мартин аккуратно освободил руку и лёг на спину, вытягиваясь с протяжным стоном. — Вот бы завтра у меня тоже был выходной… — «Тогда мне не пришлось бы уходить отсюда так рано. Да и вообще не пришлось бы уходить. Позавтракали бы, как нормальные люди. Пообщались. А Лизе рассказал правду — был у друга, смотрели футбол. Она ложь за версту чует…» — Завтра пятница. А потом суббота, — выразительный намекающий взгляд. Мартин быстро уловил, что имеет ввиду Рами. — Мне прийти? — «Зачем?» — Да… — с замиранием сердца. «Что же я делаю…» И тут, как бы спохватившись добавил. — Вообще, рано об этом говорить. Мы слишком одурманены произошедшем. А ты ещё и слегка пьян. Вдруг всё пройдёт через несколько часов? — Конечно пройдёт, — «У тебя — точно. Как появилось, так и исчезнет. А я долго ещё буду восхищаться тобой, как актёром, человеком, и думать об оказанном мне доверии». — Мы ведь разойдёмся по работам. Ну, в смысле, я на работу, а ты… по делам? Давай… ты вечером снова мне напишешь? — «Зачем я это говорю? Чего ради? Зачем я хочу этого? У меня же Лиза. У него Люси. А мы…» — Мне нравится твоя идея. Она… здравая. — «Самая здравая из всего, что вообще было за сегодня». — Вот и договорились, — улыбка появляется на лице Мартина, и тут же опадает. — Но в душ ты всё-таки сходи.