Чертоги Хаоса

      Андрей не может точно сказать, сколько они бежали. Просто в один момент, когда дыхание каждого сбилось, а ноги забились, они остановились и попытались отдышаться. Зелёнка выглядела менее усталой (оно и неудивительно — занятия спортом сильно сказались на её выносливости и силе), а вот Артём, казалось, сейчас упадёт и помрёт на месте. Они молча прислушивались поначалу, а потом, когда не услышали цокота костей по полу, немного успокоились и расслабились, привалившись спинами к стене. — Почему мы его бросили? — тихий вопрос Тёмы, вздрогнувшая Лена. Андрей же сохранял ледяное спокойствие, абстрагировавшись ото всех эмоций. Сейчас не время давать им волю. — У нас не было выбора, — жёстко и чётко, прямо глядя в уставшие серые глаза друга. — Он звал нас на помощь, — даже голос Зелёнки звучал жалко и слабо, несчастно совершенно. — Если бы мы попытались его спасти, погибли бы все. Вы это прекрасно понимаете. Чтобы жертва Ми…ши, — Андрей-таки решился выговорить это имя, дабы не проявлять слабости перед друзьями — сломленными и потерянными. Хоть кто-то из них должен оставаться сильным, — не была напрасной, нам нужно выжить любой ценой. — Какие же мы друзья после этого? — точно не слыша, горько шепчет Зелёнка, сглатывает судорожно, очевидно, подавляя рыдания. На этот раз Андрей не нашёл ответа. Ему тоже было больно — бросать Корги вот так просто, даже не обернувшись ни разу, но… в глубине своей чёрствой душонки он радовался, что не оказался на месте Миши. Быть брошенным собственными друзьями, а после быть растерзанным костяными тварями — та ещё перспектива. — Всё это сплошные банально-сопливые диалоги, типичные для какой-то дешёвой книжки дешёвого автора, — вдруг подал голос молчавший до этого Тёма, — нам всем его жалко, но, признайтесь, вы оба порадовались, что не оказались на его месте, ведь так? — Андрей вздрогнул, услышав те же спокойные, безэмоциональные нотки, что и у него недавно. Зелёнка замялась и отвела взгляд. Выходит, Андрей не один является тем, кто страстно хочет выжить?.. — Я порадовалась, что на месте Корги оказались не мы с тобой, брат, — наконец подала голос Лена. Она очень редко называла Артёма «братом», и в такие моменты её голос становился донельзя серьёзным. — То же самое, — две пары глаз уставились на Андрея, точно извиняясь перед ним. Тот слабо усмехнулся. — Зато честно, — пожимает плечами мальчишка. — Я чувствую облегчение от того, что меня не бросили и не сожрали заживо. — Ты в любой момент можешь предать нас, — Тёма задумчиво щурит свои пронзительные серые глаза, и весь его вид выражает насторожённость. Обычно тихий, робкий и скромный, Артём превратился в того, на кого можно положиться даже такому человеку, как Зелёнка. Эта ситуация преобразила их всех, обнажив истинные личины каждого. — Как и вы меня, — пересечение взглядов. У Андрея они тёмно-голубые, отливающие зелёным — как морская волна, а у Артёма — светло-серые, точно небо в плохую погоду. Они смотрели друг на друга насторожённо, ощетинившись, недоверчиво — все устали, а недавняя смерть Корги стала шоком для троицы. — Два идиота, — шипит Зелёнка, скалясь, как злая собака, — нам в любом случае нужно держаться вместе. В этой дыре запросто можно сойти с ума. Мы втроём — выжили, и надо сделать всё, чтобы так и оставалось, — Артём устало выдохнул, соглашаясь, Андрей же вновь задумался над словами блондинистого мужчины перед тем, как дверь лабиринта закрылась. Позволит ли это место выйти им всем?       Лена и Артём связаны неразрывными узами, и эта связь сильна настолько, что они даже готовы пожертвовать собой ради друг друга. Если кому-то из них придётся выбирать, кого спасать, то они без колебания вытащат своего близнеца, бросив Андрея умирать. С ними нужно оставаться начеку, особенно с Артёмом — мало ли какую подлянку он может выкинуть, дабы облегчить им с сестрой путь по лабиринту. Зелёнка, несмотря на свою болезнь, специально против Андрея ничего делать не будет — у неё слишком добрая душа для подобного. По крайней мере, Васильеву хотелось на это надеяться (ведь велика вероятность того, что Андрей не знал не только про болезнь подруги).       Наконец, они двинулись в путь, уже не так быстро, то и дело останавливаясь, дабы прислушаться — не цокают ли кости по каменному полу где-то позади них? Зелёнка вела их вперёд, и, ловушек, кажется, на их пути не было — Лена, благодаря своей болезни, которая позволяла видеть то, что недоступно простым людям, вела Артёма и Андрея вперёд, благополучно минуя проходы с ловушками. Андрей в этой темноте не сразу заметил, что близнецы остановились, пока его слабо не потянула назад тонкая рука Тёмы. — Здесь какая-то опасная ловушка, — задумчивая Зелёнка щурила серые глаза, вглядываясь в непроглядную темноту перед ними. — Думаю, нам стоит пробежать всем вместе и как можно быстрее, тогда она активируется, но никого не заденет. — Лен, а что ты видишь? — внезапно спросил Андрей, не успев вовремя прикусить язык. Неуёмное любопытство, вызванное недавним открытием тайны подруги, так и подначивало начать задавать неловкие вопросы, наподобие этого. Хотя, пожалуй, это даже не неловкий вопрос — скорее, просто неприятный до ужаса. Зелёнке наверняка тяжёло говорить о своей какой-то там шизофрении (полное название её болезни Андрей уже забыл), а он тут лезет… Артём покосился на друга (друга ли теперь?) в немом осуждении, но ничего не сказал, предоставив сестре самой разбираться со своими проблемами. Лена частенько говорила брату, чтобы он не опекал её так сильно, и Артём, всегда прислушивающийся к её мнению, сжав зубы, послушался, но нет-да-нет машинально присматривая за Зелёнкой, напоминая о приёме таблеток и о том, что ей нельзя умственно перенапрягаться. — Не вижу. Слышу, — поправила Ткачева Андрея своим удивительно невозмутимым тоном, хотя Артём не понаслышке знал, как ей неприятны разговоры о собственной неполноценности, — голоса мне нашёптывают о том, куда идти и что делать. В кои-то веки от них хоть какой-то толк, — Зелёнка горько усмехнулась, и Васильев внезапно понял, что совершенно ничего не знает о ней. Елена Ткачева занималась боксом, отличалась жизнерадостностью, гиперактивностью и плохой обучаемостью (хотя, глупой её точно не назовёшь). Иногда на Лену нападала странная агрессия, которой Андрей не придавал значения, а потом… потом случилась эта заварушка с лабиринтом, они попали в комнату с зеркалами, где у Зелёнки произошло обострение, вызванное стрессом и усталостью. О её прошлом не было известно ровным счётом ничего, они с Артёмом всегда старательно избегали этой темы, и Андрею подумалось, что в том состоянии, когда Лена полностью подчинялась своим голосам и образам, она запросто могла кому-то навредить или даже убить. Эта мысль испугала Васильева до мурашек — одно дело умереть из-за ловушек или тварей лабиринта, и совершенно другое от рук собственной больной подруги, которой привидевшиеся существа могут посоветовать сломать Андрею шею. — А-ага. Понятно, — о его напряжённых размышлениях говорила только лёгкая дрожь в голосе, но Зелёнка всё равно каким-то образом проследила ход мыслей своего друга. Сощурилась недовольно, почти злобно. — Пока я пью таблетки, даже во время обострения вряд ли смогу причинить кому-то вред, — и, разумеется, Зелёнка промолчала насчёт того, что её лимит (шесть таблеток в день) уже совсем скоро будет истрачен. Лена полагала, что ей хватит одной таблетки до конца всего этого кошмара. Конечно же, она ошибалась.       Больше эта тема не поднималась — они просто побежали вперёд, держась за руки. Позади них вспыхнуло пламя, вырываясь из пола, стен и потолка — буквально отовсюду. Эта ловушка могла бы оставить от них горстку пепла, если бы не Зелёнка. Андрею даже думать не хотелось, что с ним стало бы, не будь здесь Лены. И Васильева поразила короткая мысль, пронзившая его голову: Лена полезнее Артёма. Гораздо полезнее. И, судя по всему, не горит желанием от него избавиться, в отличие от своего братца. Это значит, что, в случае чего, первым делом следует спасать именно Зелёнку.       Размышляя, Андрей не сразу обратил внимание на то, что они все остановились. От задумчивости и спокойствия Зелёнки не осталось и следа — та напряжённо сверлила глазами почти кромешную темноту перед ними. Стало настолько тихо, что Андрей даже смог услышать своё сердцебиение: учащённое, быстрое — так билось сердце испуганного очередным хищником кролика. По сути, они все и являлись кроликами, забавы ради пущенными в Чертоги Хаоса, и большинство из них ждёт жестокая (если, конечно, не произойдёт чудо — Андрей в чудеса никогда не верил) смерть.       Ничего не происходило — никаких шорохов, скрипов, голосов, однако Андрей как никогда отчётливо почувствовал надвигающуюся на них угрозу. Если Диктор заявил о себе ненормальным грохотом и поразительными размерами, то эти твари ничем не показывали своего присутствия, кроме резкого понижения температуры в помещении и отчётливой аурой смерти. Андрей не слышал их дыхания — просто видел, как едва заметно колышется темнота, вытягиваются тонкие конечности существ, показываются их когти, длиной не меньше десяти сантиметров. Они запросто распорют мясо, если захотят, — отстранённо подумалось Андрею, пока он наблюдал, как чудовища движутся к оцепеневшим, неподвижным детям.       Воздух замер вместе с ними — всё в этом мире потеряло значение. Страх удушливой волной расползался по телу, парализовал, не давая двинуться и побежать. Белоснежные, почти неоново сверкающие, чуть вытянутые, глаза, жадно следили за дыханием подростков, чувствуя, как оно еле заметно учащается, видя, как дрожат их слабенькие, хрупкие тела, что так легко разорвать одним точным ударом когтей. Они приближались, медленно, но неотвратимо, позволяя жертвам в полной мере насладиться своим ужасом, радуясь мучениям, испытываемым этими мелкими, упиваясь каждым полным страха вздохом.       Андрей понимал — нужно бежать, но ноги почему-то его не слушались. Их сковало, как и самого Андрея — он попросту не мог двигаться, не хотел, подчиняясь удушливой атмосфере отчаяния. От теней (другое определение этим тварям Васильев дать не мог, как ни старался) шёл запах крови, боли и смерти. Они повидали несколько тысяч смертей, сожрали несколько сотен людей, а убили лично лишь несколько десятков, и этого не хватало. Не хватало совершенно, а этот мужчина — от него шла убийственная энергия, он мог уничтожить их всех одним ударом, но вместо этого улыбнулся вежливо и предложил детей.       Каждый год Теням доставалось от одного и до пятерых детей, и это в несколько раз меньше, чем обычных людей, но детский страх куда сильнее, нежели ужас обычного взрослого, детским отчаянием упиваться гораздо приятнее, нежели скупыми слезами взрослых, дети такие маленькие, нежные и эмоциональные — их в разы проще убить. Но наслаждение от детской смерти непередаваемо — оно пропитывало Теней, всю их мерзкую, жаждущую людской крови сущность, насыщали необходимой дозой страданий. Детей сейчас достать не так-то просто — их скурпулёзно оберегают дотошные взрослые, не позволяют шариться по тёмным местам и регулярно патрулируют их. Пища вообще стала проблемой — но этот мужчина век и пятнадцать лет назад решил её. Тени плевать хотели, кем или чем он являлся — самое главное, что этот подозрительно сильный тип доставлял им пищу.       Они не знали, как умерли и не помнили своей прошлой жизни, но в сущности каждого из них была заложена ненависть к роду людскому — сильная, подобно Гераклу из древних сказаний, и жгучая, точно пламя извергающегося вулкана. Этот огонь не угаснет, пока последний человек не затихнет навсегда, исторгнув предсмертный вопль. И прямо сейчас, глядя в переполненные страхом глаза детишек, Тени вновь упивались своей ненавистью, яростной, раскалённой добела, и злорадством, переполнявшим их при виде искажённых людских мордашек. Все люди — жестоки. Все они, как никакое другое существо, заслужили страданий. И сейчас они их получат. Вновь.       Когда Андрей увидел, как аспидно-чёрная конечность, в которой, казалось, скопилась вся тьма этого мира, то в его голове вспыхнула ясная, безумно простая, мысль: я не хочу умирать. А эти твари жаждут его смерти — это ясно, как день, и оттого мальчишке ещё страшнее, но в душе у него зарождается былая жажда жизни. Артём с Зелёнкой так и стоят, всё ещё парализованные ужасом, и Андрей, разворачиваясь, залепляя им обоим пощёчины, обжигая уверенным ударом, и тем даже не потребовалась команда, чтобы побежать.       Тени потянулись за ними непонимающе — но как же так? Они ведь были так близко, но почему же не поддались чарам страха, не остались на месте, покорно дожидаясь смерти? Непокорность жертв взбесила — Тени оскалились яростно, недовольно, и всё также беззвучно поплыли по воздуху за отчаянно убегающими детьми. А Андрей бежал, вновь сжимая странно похолодевшие ладошки друзей. Те, казалось, до сих пор не пришли в себя — в глазах у них застыла пустота, где всё ещё плескался оттенок пережитого ужаса, но им явно стало лучше.       Андрей смог уловить неясные очертания тварей, и почему-то он откуда-то знал: простое оружие здесь не поможет. Да и нет у них никакого оружия — даже от менее опасных костяных гончих нечем отбиться — разве что словом божьим или собственной скоростью. Он чувствовал, что их не быстро, но преследуют, а потому хотел пробежать как можно дальше, мысленно моля всех богов о том, чтобы Тени отстали хоть немного — им нужно проработать план. Диктор никак не предупредил их о грядущей встрече с этими тварями, значит, теперь нужно насторожиться вдвойне. Кто знает, какие неизвестные чудовища их ещё подстерегают в этих жутких катакомбах? — Гляжу, вам понравился мой сюрприз? — помяни черта, а он тут как тут, мрачно думалось Андрею, однако вслух он ничего не сказал, продолжая бежать по лабиринту, прислушиваясь: не цокают ли кости где-то вдалеке? — Это наше лучшее оружие, великолепные убийцы, Тени! Их невозможно задеть никакой физической атакой, они до последнего преследуют свою цель, а их кровожадности позавидуют даже костяные гончие! Как вы собираетесь с ними справляться, детишки?       Как-нибудь, да справятся: даже у таких тварей должны быть слабости. В целом, ситуация складывалась наипрекраснейшая: они всё ещё не знают, где правильный проход, Зелёнка всё молчит и не предупреждает о (они, тут, чёрт побери, наверняка есть) ловушках, и теперь их преследуют не только быстрые, безжалостные и здоровые костяные гончие, но и эти Тени, с которыми, непонятно как, но надо справляться. Иначе все (и Андрей в том числе) они окажутся трупами в ближайшие полчаса. Сколько-то они идут, не останавливаясь? Хватит ли у них сил на то, чтобы выбраться?       Андрей завёл друзей в небольшой тупик, почувствовав, что Тени, вроде как, отстали, а их силы уже на исходе. Скоро их совсем не останется — злополучный укус арсониста, пусть и перестал кровоточить, болел нестерпимо, а обгоревшая по краям раны кожа Андрею совсем не нравилась. Так и до нагноения недолго. Хотя, какого чёрта какое-то нагноение сейчас так волнует Андрея? Ему бы самому уцелеть, а о ноге он позаботится потом!       Поняв, что он, вместо того, чтобы думать над планом действий, истерично размышляет о своей ране, Андрей постарался успокоиться и глубоко вздохнул. Зелёнка и Тёма, всё ещё пребывающие в некоем трансе, так и стояли молча, застыв каменными изваяниями и безжизненно глядя в пустоту. Они что, так и не отошли после первого прихода Теней?.. Им же ещё убегать от них как-то надо, а желательно — полностью избавиться! Мысли вновь скатились к бессмысленной, вязкой панике, утягивающей за собой почти мгновенно, и Андрей попробовал ещё раз встряхнуть близнецов, которые сейчас больше напоминали собой зомби, нежели живых людей. Те на это почти не среагировали — только вперили пустые глаза в Андрея, точно спрашивая: а какого чёрта он их сейчас трясёт?       Он обернулся, не желая видеть эти бессмысленные лица Артёма и Зелёнки: думать будет легче, если Андрей просто вперит взгляд в стену. Ну же, соображай!.. Васильев упёрся руками в стену (как будто она может подвинуться) и совершенно случайно действительно вдавил один кирпич куда-то вглубь бесчисленного скопления камней и холода. Андрей ожидал чего угодно: и ещё одного провала куда-то вниз, и очередной ловушки, и, может быть, неожиданного появления арсонистов. Но никак не того, что ему в живот, которым Андрей прижался к стене, упрётся кирпичная выдвижная платформа. Мальчишка отскочил с недоумённым воплем, жадно вытащил кирпич, подмечая то, что он легче среднестатистического кирпича (и ещё в нём что-то гремело, прямо как в большой подарочной коробке). А после принялся постукивать, нажимать и давить, надеясь отыскать заветный секрет, спрятанный в этом куске камня, и результат не заставил себя ждать: кирпич раскрылся прямо у Андрея в руках, напоминая собой распустившийся каменный, прямоугольный цветок. Скудное (и всё же, тут светлее, чем в коридоре, где они впервые увидели Теней) освещение позволило разглядеть находку.       И это оказался… обычный фонарь. От разочарования Андрей чуть не подавился слюной, но всё же, совладав с собой, взял его в руки. Достаточно увесистый, явно качественный, чёрно-красный (как и та листовка с приглашением на квест) и с большой кнопкой включения. Разглядывая сей агрегат, Андрей не сразу услышал тихий хрип Зелёнки. Тень вцепилась ей в предплечья, пока что ещё слегка надавливая когтями на бледную кожу девчонки. Вторая жадно вылизывала (Андрея чуть не стошнило тогда) лицо Артёма, очевидно, пробуя его на вкус. А третья неспешно плыла прямо на Васильева, и его чуть было снова не парализовало страхом.       Но, в конце-концов, он смог взять себя в руки, и, действуя на одних инстинктах, врубил фонарик и направил прямо в зубастую морду Тени. Белый луч света ослепил тварь, и та завизжала от боли, задымившись прямо на глазах. Андрей тут же забыл о своём разочаровании. Он, мать его, совершенно случайно нашёл это оружие! Прям какой-то грёбаный рояль в кустах! Быстро разобравшись в принципе действия фонаря, Андрей, впервые за всё время пребывания в Чертогах Хаоса, наконец, почувствовал уверенность.       Направив свет на Тень, которая уже в кровь разодрала предплечья Зелёнки, Андрей судорожно размышлял о том, насколько может хватить этого фонаря. Такое оружие никогда не бывает без подвоха, а потому, батарейка в нём наверняка быстро сядет. Или он сломается. Или костяных гончих привлекают, э-э, световые волны этого фонаря?.. В голову полез откровенный бред, который Андрей решительно выбросил из головы, направляя фонарик на третью Тень, которая, кажется, собралась (фу) съесть лицо Артёма.       Вроде как, свет не только прогнал Теней, но и смог-таки наконец вернуть Артёма и Зелёнку к их обычному состоянию. Зрачки расширились до нормального размера, в движениях пропала заторможенность, а лица перестали быть похожими на лица умственно-неполноценных. Андрей порадовался: вместе они проработают план, потому что фонарик не убивал, но отпугивал Теней. Те ушли достаточно далеко, испугавшись света, однако Андрей понимал, что его нужно экономить, иначе фонарик быстро перестанет функционировать. — Почему у меня такое липкое лицо? — поинтересовался Тёма недовольным, слегка заторможенным, голосом, и Андрею захотелось рассмеяться от облегчения, до того он обрадовался. — Руки. У меня были целые руки, насколько я помню, — Лена скривилась от боли, обнажив зубы в болезненном оскале, но, в целом, она выглядела адекватной. По крайней мере, обострения не случилось, чему Андрей невероятно порадовался. Не хватало ещё тут, помимо костяных гончих, Теней и прочей дряни, убегать от больной Зелёнки.       Андрей вкратце изложил им обоим всё произошедшее, в конце закончив свой недлинный монолог предложением подумать над планом. Артём сделал задумчивое лицо, явно что-то прокручивая в голове, а Лена со своим привычным, почти родным, энтузиазмом выхватила из рук Андрея фонарик. Её лицо излучало почти детский восторг — она по-всякому крутила прибор, разглядывая его со всех сторон, с любопытством пару раз включила и выключила. Васильев не спешил её прерывать — наблюдение за такой Зелёнкой напомнило ему о годах, проведённых с ней до лабиринта. Без всякой шизофрении, когда Андрей искренне восхищался силой Ткачевы, её обаятельностью и её эмоциональностью. Он думал, что влюблён, а на деле оказалось, что Андрей вполне сможет бросить Зелёнку, если того потребует ситуация. Его размышления в очередной раз прервал тихий голос Артёма, когда Ткачев, вдоволь надумавшись, наконец поднял голову. — Я предлагаю… — однако договорить ему не дало уже знакомое звучание. Андрей отдал бы всё, чтобы не слышать его именно сейчас, когда к ним пришло хрупкое равновесие и даже нотка умиротворения, которого так не хватало в Чертогах Хаоса.       Стая костяных гончих, в этот раз подкравшаяся совершенно бесшумно, приближалась к тупику, в который они затёсались, убегая от Теней. Андрей судорожно, быстро выхватил у Зелёнки фонарик, кивнув друзьям в сторону прохода. Теперь уже поздно обсуждать план — в приоритете побег от этих жутких клыкастых, костяных тварей. Да уж, их явно не раздавишь ботинком (тем более, у Лены они все истрепались после арсонистов, удивительно, как ещё не развалились).       Пропустив Зелёнку вперёд, Андрей и Артём побежали следом, в противоположную от костяных гончих, сторону. Эти твари, в отличие от Теней, оказались чрезвычайно быстрыми: Андрей прекрасно слышал, как клацают кости, сталкиваясь с камнем, слышал гавканье, раздававшееся едва ли не у уха. Это будет гораздо труднее, чем они предполагали. Ну, что же, если они смогли уйти от арсонистов, то почему бы и не смочь свалить от этих тварей? Потому что, грёбаный идиот, они бегают не хуже обычных собак и не могут уставать! — пронеслась пронзительная мысль в голове Андрея, обращённая к самому себе. Достойный контраргумент. Васильев бы непременно посмеялся, не будь ему так страшно.       Они неслись, круто сворачивая на резких поворотах и сбивая собак с толку. Те сначала топтались на месте, не понимая, куда делись пронырливые жертвы, а потом с лаем бросались следом, сориентировавшись. К удивлению и облегчению Андрея, Тени им ещё до сих не попались. Им могло бы не поздоровиться, скооперируйся они с костяными гончими. Да что там не поздоровилось — они бы все попросту погибли. Есть ли вероятность того, что они намеренно избегают друг друга? Андрей точно не знал, и проверять это у них попросту нет времени — для начала нужно уйти от костяных гончих.       Зелёнка уверенно вела их куда-то вперёд, и, кажется, кровоточащие предплечья нисколько не беспокоили её. Андрей даже позавидовал — его рана на ноге причиняла немалый дискомфорт, а привычной к боли Зелёнке следы, оставленные Тенью, казались простыми царапинами, если не меньше. Но, с другой стороны, несмотря на погоню, Андрей продолжал анализировать: если костяные гончие не отличаются сообразительностью, то можно ли их как-то обмануть?       И, буквально за несколько секунд, когда он чуть не врезался в стену, поворачивая, в голове Андрея созрел весьма сомнительный, опасный план, который не гарантирует их спасения. Однако, попытаться стоит — при успешном выполнении они смогут выиграть немного времени и отыскать верный путь, а в случае неудачи… что ж, они потеряют только рюкзак Андрея, в котором, кроме бутыля воды, ничего полезного нет.       Ничего не объясняя, Андрей вклинился меж бегущими Зелёнкой и Артёмом, стараясь держаться ближе к очередному проходу. Он действовал на скорости, торопливо бросив им что-то про свой план. Когда собаки остались за поворотом, Васильев резко швырнул свой рюкзак дальше по проходу, а сам втолкнул Тёму и Лену в небольшой для этого лабиринта проход, что оканчивался тупиком, резво втиснувшись следом за ним. Что ж, всё или ничего. Костяные гончие резко вывернули, и, точно следуя плану Андрея, побежали к резко бросающемуся в глаза рюкзаку, не обратив внимания на затаившихся в темноте подростков.       Трое даже дышать перестали — так боялись попасться. Псы рычали, разрывая тонкую ткань в клочки, и Андрей возликовал, поняв, что его теория была верна: эти твари состояли лишь из костей, ни плоти, ни крови, ни органов — только глаза, которые хорошо видели в темноте. Они оказались тупы, как пробки, и теперь всё, что нужно, это только подождать, пока они уйдут. Разум костяных гончих запрограммирован на слепое подчинение, и, стоит только сбить их с толку, они становятся беспомощными, как маленькие потерявшиеся котята.       Но, даже на фоне ликование Андрей прекрасно понимал, что расслабляться не стоит, иначе его может ожидать внезапный сюрприз в виде смерти раны от очередной твари. Диктор едва не застал их врасплох, и если бы не Зелёнка, погиб бы не только Корги. Они все запросто могли сгинуть под диким напором этой жуткой твари, которая размерами больше напоминала какого-то динозавра. На данный момент самым опасным противников являлся именно Диктор — имея разум, в отличие от всё тех же арсонистов, костяных гончих и Теней, он мог легко убить их всех лишь ударом хвоста.       Стальная Леди, о которой Диктор не раз упоминал в своих монологах, скорее всего, тоже являлась каким-то опасным представителем Чертогов Хаоса. Но Андрей даже приблизительно не знал, кем она является — та ещё никак не давала о себе знать, очевидно, затаившись, спрятавшись в тени и ожидая подходящего момента для атаки. Интересно, почему она получила такое прозвище?..       Костяные гончие, кажется, отошли, и Андрей, Тёма и Зелёнка наконец-таки получили возможность уйти. Быстро повернуть в противоположную сторону — избегая лишних движений, аккуратно, вдоль стенки, юрко нырнуть в очередной тупик и сделать небольшую передышку. Но прекращать движение категорически нельзя — и Андрей, понимая это, собрался было идти дальше, надеясь найти непонятно что, но его остановила уверенная хватка Зелёнки. — Там — правильный путь, — она держала его за запястье шершавой, липкой ладонью, и от ощущения тепла её кожи Андрей почувствовал себя чуточку легче. — Но придётся обойти ловушку.       Дабы пройти вышеупомянутую ловушку, требовалось не наступать на опредёлённые каменные плитки, коими был вымощен весь пол, и им даже посчастливилось остаться целыми. Зелёнка не утерпела — кинула монетку, желая проверить, как именно работает эта ловушка, и ту мгновенно пробил шип, пропоров железо точно по центру. Точное такие же шипы повылазили почти из всех плит на расстоянии трёх метров, и Андрей с содроганием вспомнил о том, как едва-едва не наступил на место, не являющееся безопасным. Одно лишнее движение — и они бы все погибли, так глупо и нелепо. — Но тут ничего нет, — Артём с недоумевающим видом водил руками по стенам, очевидно, надеясь отыскать секретную кнопку. — Голоса сказали, что правильный путь располагается именно здесь, — Зелёнка тоже выглядела недоумённо, то и дело замирая, прислушиваясь. Почему-то сейчас голоса не говорили ничего путного, зациклившись только на расположении правильного пути. Андрей без интереса задрал голову вверх, тоскливо подумав о том, что они всё обшарили, а ответа как нет, так и не было. И вскрикнул от увиденного: стена заканчивалась ниже, чем потолок, образуя между ним и собой проход. И как они сразу не заметили?.. — Что нам делать? — недовольно интересуется Зелёнка, без особого энтузиазма (разумеется, у неё ничего не получилось) пытаясь допрыгнуть и зацепиться за край стены руками. — Очевидно. Я вас подсажу, — на Тёму удивлённо покосились, и его сестра не замедлила встрять. — Но почему? Ты себя-то видел? Такой задохлик, давай лучше я или Андрей!.. — Андрей не станет нас всех подсаживать, потому что мы можем его бросить, — всё также негромко, спокойно возразил Артём, и Андрей в очередной раз поразился его честности и проницательности. — Если ты, то некому будет тебя затащить. Ты полезешь первой, потом затащишь Андрея, а в конце меня, — на это Лене нечего было возразить, и та вздохнула разочарованно, с тревогой покосившись на брата.       Андрей взобрался на хрупкие артёмовы плечи, скрестив ноги на его груди и уперевшись руками в стену. Зелёнка лезла хаотично, неловко цепляясь за волосы и уши, но в конце-концов залезть во вполне просторный проход ей удалось, и Лена, не медля, одним движением затащила Андрея следом, даже не поморщившись, несмотря на вновь открывшиеся раны. Тёму пришлось вытаскивать совместными усилиями, поскольку его рука всё время выскальзывала из ладони Зелёнки, но Андрей поспешил прийти на помощь, и со второй попытки они-таки вместе смогли подцепить Артёма, удерживая его с двух сторон. Тот повалился рядом, тяжело дыша и потирая спину.       В конце не слишком длинного прохода располагалась дверь — обычная, деревянная, без всяких мрачных узоров и чёрного цвета, но почему-то именно она вызывала непроизвольную дрожь. Андрею казалось, что за этой дверью находится нечто страшное. — Пошли, — выдохнула Лена, и они все поползли на четвереньках, нехотя приближаясь к этой странной двери. Они колебались некоторое время, отчаянно не желая заходить туда, точно чувствуя что-то, и Андрей уверенным жестом дёрнул литую ручку, понимая, что задерживаться здесь не стоит. Из-за двери дыхнуло темнотой, и Андрей, замирая от страха, пополз первым, видя, как нерешительно мнутся близнецы, опасаясь туда соваться.       Но они и не успели войти следом — дверь захлопнулась, зажёгся неяркий свет, и Андрей застыл от ужаса, услышав тихий, отчётливый смешок.