Чертоги Хаоса

      Андрей не мог понять, почему ему так больно и почему кожа ощущается грязной и потной, а пижама — изодранной чуть ли не в клочья, испачканной, липкой. Он ведь перед сном принимал душ, а ранений никаких не получал — иначе бы обработал. Нога горела адской болью, ладони неприятно ныли, а в шею будто со всех сторон вонзились клыки — так сильно она болела. И почему-то на душе словно камень лежал, давил своей неприятной тяжестью — ощущение, словно Андрей вчера сделал что-то плохое.       Воспоминания накатили неожиданно, резко, возвращая мальчишку в суровую реальность и заставляя открыть глаза. Андрей до последнего надеялся, что всё произошедшее — всего лишь сон, а он сейчас очнётся на своей кровати, в солнечный полдень майского воскресенья, увидит сообщение от Корги, почему-то присланное в пять утра. Но, открывая глаза, Андрей знал, что лжёт сам себе — и боль во всём теле тому подтверждение. Он проснулся в кровати, на которую его положила Стальная Леди, перед этим нахлебавшись его крови. И заставив… вот почему одежда такая липкая.       Андрей отчаянно не желал вставать с этой, мало-мальски уютной, кровати. Ему очень хотелось остаться тут навсегда, лежать и спать, но… Стальная Леди не позволит оставаться здесь вечно, а Босс хочет узнать, чем всё закончится. Никто не отпустит их с миром — сначала нужно пройти лабиринт. Чувство стыда за недавнюю эякуляцию совсем притуплённое — его будто нет совсем. Подумаешь, ящерица напилась его крови и взамен неожиданно принесла возбуждение. Стыдиться и самобичеваться — потом, сейчас главное — выжить и выбраться отсюда. Это было жутко неправильно, но что он, в конце-концов, мог сделать? Собственный организм как взбесился, тем самым сыграв Стальной Леди на руку. А та нагло этим воспользовалась, вот и всё.       Поднявшись и поморщившись от боли (она явно стала сильнее — не к добру) в ноге, Андрей, прихрамывая, поплёлся в коридор, намереваясь наконец-таки выйти и продолжить. Даже с больной ногой и нечищенными зубами. Стальная Леди стояла, скучающе глядя на Андрея, и, к её удивлению, мальчишка, пусть и чуть покраснел, но взгляда не отвёл. Смотрел прямо, уверенно, даже нагло слегка. Он умудрился сохранить гордость даже в такой ситуации. Удивительный ребёнок. — Спасибо за то, что позволила поспать, — внезапно подал голос ребёнок. Он старался говорить равнодушно и отстранённо, но всё равно выглядел очень смущённым. Стальная Леди умилилась. — И за шоколад, — он потянулся было к ручке, намереваясь открыть дверь, но его остановили. Стальная Леди положила железную руку-протез, больше напоминающий лапу какой-то жуткой ящерицы на плечо Андрея. Тот застыл, исподлобья наблюдая за тварью — что она хочет сделать в этот раз?       Но, ничего страшного не произошло. Стальная Леди потянула его, кивком головы указав на дверь, которая образовывалась прямо на глазах Андрея, точно напротив него. Это и есть проход в четвёртый этап? Он выглядел несколько… необычно, по сравнению с прежними. Проходом во второй этап стало падение с чёрт знает какой высоты. Проходом в третий — та огромная стена, за которой они смогли укрыться от Диктора и где впервые столкнулись с костяными гончими (Андрей старался не вспоминать, что именно там они бросили Корги умирать). А проходом в четвёртый стала самая обыкновенная (если не считать того, что она появилась из ниоткуда) деревянная дверь. — Знаешь, пацан, ты мне нравишься, — голос Стальной Леди звучал равнодушно, но Андрей всё равно поёжился. Сначала этот белобрысый психопат, а потом его не менее ненормальная приспешница. — На, переоденься, — Андрей удивлённо посмотрел на чистые, просторные бежевые шорты и простую красную футболку без каких-либо инициалов. И, что самое важно, тут лежало чистое бельё. О, господи, для полного счастья не хватает только душа.       Андрей принялся живо, быстро переодеваться, одновременно прикрывая свою наготу от пытливого взгляда Стальной Леди и пытаясь натянуть одежду, которая удивительно хорошо на нём сидела. Разве что шорты чуть великоваты, но и это компенсировала резинка, не давая им упасть. Хоть какая-то удача, наконец-то. Всё-таки, не зря он напоследок поблагодарил эту рептилию со странностями. Взгляд сам по себе устремился на металлическую, искусственную руку Стальной Леди, которой та на удивление хорошо владела. — А откуда у тебя этот протез?.. — Андрей не успел прикусить язык. Его мучило любопытство, и, возможно, тварь (у него не получалось не называть Стальную Леди так) удовлетворит это чувство, столь присущее Андрею. Удивительно, но с губ саламандры сорвался короткий смешок, однако при этом особо весёлой она не выглядела. — В другой раз, пацан, — Васильев разочарованно поник, всё ещё почему-то медля и не решаясь наконец-таки открыть дверь, за которой таились очередные твари и смертельные ловушки. — Пока, — прозвучало тихо, робко, почти смущённо, ибо воспоминания обо всём, что произошло непосредственно до сна, заставляли щёки покрываться еле заметным стыдливым румянцем. Рептилия, которой идёт седьмая сотня. — Удачи, мелкий. Надеюсь, мы с тобой встретимся в последнем коридоре, — Стальная Леди широко улыбнулась, обнажая ряд длинных, острых зубов и скользкий длинный язык. Она сверкнула янтарным, кровожадным взглядом напоследок, и исчезла — Андрей моргнул, а коридор уже пустовал. В коридоре комком валялась его грязная, запятнанная красным, частично спалённая, одежда, сердце билось где-то в горле, и Андрей готов был поклясться, что почувствовал ту ауру, едва не заставившую его упасть при их встрече. Он открывал дверь подавленным и напуганным, потому что Стальная Леди ясно дала понять, что они ещё пересекутся. И тогда это уже не будет просто пугающе. Это станет очередным смертельно-опасным испытанием, и Андрей уже не уверен, справится ли с ним.       Полный неуверенности в себе и страхом перед неизвестным, Андрей вошёл в светящийся белый проход. Дверь захлопнулась за ним, отрезая единственный путь к отступлению.

***

      Сколько Артём себя помнит, они всегда были вместе. Вместе росли, вместе учились, даже спали вместе — расставались только тогда, когда Лена в очередной раз уходила на свой бокс, а Артём — в литературный кружок. Как бы странно не звучало, но самым мучительным периодом для Артёма являлось именно лето — Лена разъезжала по чёртовым тренировочным лагерям вместо отдыха, и Тёма тосковал. Он, интроверт, у которого из друзей только собственное одиночество и сестра (всех остальных Артём почему-то априори считал за просто людей, ошивающихся рядом).       Лена это человек, просто физически не умеющий сидеть на одном месте, импульсивный и эмоциональный. А ещё со своей омерзительной параноидной шизофренией, которую она не заслужила. Регулярные обследования у врачей, терапия, таблетки и насторожённые взгляды учителей, которым прекрасно известно о болезни Лены. Их хотелось избить до полусмерти — они общались с Леной так, будто та была опасным монстром, который требовал постоянного контроля и осторожности. Но это не так! Лена — такой же ребёнок, как и Артём, просто у неё болезнь, а в том случае виноват он. Определённо.       Не уследил, не удосужился проверить и преспокойно пошёл есть, хотя знал ведь — те мелкие идиоты к ней пристают. Из-за него Лена страдала. Из-за него ей пришлось пережить весь этот кошмар, и она ведь считала виноватой себя!.. В этом виновен лишь Артём. Родители велели присматривать ему за сестрой — говорили, что она может навредить не только окружающим, но и себе, а Артём слишком расслабился, стал делать себе поблажки. Болезнь Лены никогда не уходила полностью — лишь отступала на некоторое время, скрывалась в тени, чтобы безжалостно и внезапно атаковать.       В приступе неконтролируемой ярости она сломала Андрею Данову позвоночник, выдавила глаз и прокусила шею. Мальчик едва ли не остался инвалидом. А мать его всё твердила, что Лену нужно как минимум изолировать от людей, а лучше всего застрелить, ибо «такие люди не принесут обществу ничего, кроме вреда!» Родители упорно старались сгладить конфликт, а Артём, обычно такой тихий и послушный, кинулся на тётку с кулаками, и от драки его удержали всё те же родичи. Она так презрительно на него посмотрела, что Артёму стало ещё обиднее — как эта женщина смеет так говорить о ни в чём не повинной Лене? Как она смеет смотреть на Артёма, словно он — пустое место? Как она смеет?       Едва Лена прошла реабилитацию, они переехали в другой город и там начали жизнь с чистого листа. Тёма пошёл в литературный кружок, Лена — в бокс, и больше подобного никогда-никогда не случалось. Потому что Артём всегда следил за тем, чтобы сестра принимала таблетки, заступался за неё перед учителями и тщательно хранил их секрет, чтобы никто и никогда не узнал о болезни Лены. Чтобы никто никогда не смотрел, как та женщина.       Их доверие друг перед другом безгранично, их любовь невероятно (Артём даже признался себе, что любит сестру сильнее, чем родителей) сильна и крепка. Они никогда не смогут поднять друг на друга руку — и до некоторых пор это было прекрасно. Андрей Васильев, этот идиот с параллели, пожирающий Лену взглядом, полным обожания и ласково зовущий её «Зелёнкой» всё сломал. Испортил, испоганил, изуродовал — просто несколькими словами. Андрей пригласил импульсивную и бойкую сестру на этот блядский квест, та в свою очередь позвала Тёму — и он, как всегда, не смог отказать этому её умоляющему взгляду.       Всё покатилось под откос — даже предупреждение по рации не помогло. Лена заново пережила весь этот кошмар, в котором Артём винил только себя. Их тайна была раскрыта — да перед кем! Чёртов Андрей теперь имеет рычаг давления на Лену — он может её заставить что-то делать ради своей выгоды, заставить её страдать, или же наоборот — стать сестре ближе, чем кто бы то ни было. Ближе, чем Артём. И ему отчаянно не хотелось признавать, что от этой мысли у него внутренности в клубок сворачивались, сердце трепетало от боли, а разум велел как можно скорее избавляться от Андрея.       Почему-то у их родителей, молодых и здоровых, родились больные дети. Девочка с параноидной шизофренией и мальчик с нездоровой тягой к собственной сестре. Больная, уродская, до невозможности сильная и неправильная тяга — такой не должно быть у брата к сестре. Так не бывает. Несмотря на то, что Лена сильна, намного сильнее его, Артём знал — сестра нуждается в поддержке. В одиночку она может легко победить большинство своих ровесников, но не болезнь. Ей одной не справиться с болезнью, как бы она не пыталась это отрицать.       Артём готов её поддерживать — любви Лены, пусть и чисто братской, достаточно. Он знает — в лабиринте ему не выжить, Тёма слишком, слишком слаб. У него нет физической силы, как у Лены, или же твёрдой решительности выжить, как у Андрея. Второго он запросто сможет убить, но свою сестру — никогда. Его привязанность к ней слишком сильна, Артём никогда, никогда не сможет драться против Лены. Как и она не сможет драться против Артёма.       Тихий, робкий мальчишка слишком много времени проводил со своей сестрой, слишком сильно о ней заботился, и они слишком многое разделили. И всё это привело к тому, что он, одинокий интроверт, влюбился в собственную сестру, у которой и без Тёмы вся жизнь впереди. У каждого из них будет своя жизнь, но уже друг без друга. Так, редкие встречи по праздникам и неловкие телефонные разговоры через силу.       И он прекрасно понимал — выживет только один. Всё указывало именно на это — и та злополучная листовка, которую Артём досконально изучил. Ему, чёрт возьми, сразу не понравилась эта идея с квестом, но он не хотел портить Лене праздник, легко и уступчиво прогнулся под неё, как прогибался всю свою жизнь. Его робость привела к тому, что теперь они с сестрой находятся под угрозой смерти. И кому-то из них придётся пожертвовать собой, чтобы другой устранил Андрея и смог выжить.       У Артёма не хватит сил, чтобы одолеть Андрея — тот слишком решителен, слишком напорист, слишком жаждет выжить, чтобы сдаться перед хлюпиком вроде Ткачева. Но Лена… Лене с её силой, несгибаемым упорством и нечеловеческой выносливостью, сможет, в случае чего, убить (если он не умрёт сам) Андрея. Чертоги Хаоса не отпустят их троих. Только один, самый решительный, самый сильный духом ребёнок сможет выйти отсюда. И это явно не Артём. Возможно, он ошибается в своих выводах и слишком рано сдаётся, но даже если это и так, до выхода он уже не доберётся.       Он устал, он смертельно устал — знал бы Андрей, не так давно истерично смеявшийся, каких сил стоило Артёму не разрыдаться, не поверил бы. Артём не привык к длительным физическим нагрузкам, он вспотел и проголодался, а ноги болят так, будто бы их медленно, по частям, отрывают. Лена уже давным-давно спала, прижавшись спиной к чернильно-чёрной стене тёмного коридора, где они очутились после того, как зашли вслед за Андреем. Впереди виднелся яркий-яркий свет, но то была лишь иллюзия — они не смогут выйти, пока Андрей не уйдёт от Стальной Леди. По крайней мере, так сказал Диктор, и Артёму почему-то думалось, что он не врёт. Однако Лена хотела убедиться в этом наверняка — схватила брата за руку и понеслась прямиком к свету. Но он всё не приближался, и им пришлось оставить эти попытки, просто сев и прислонившись спинами к стене. Через некоторое время Лена повалилась набок и мирно засопела, а Артём так и сидел, усердно размышляя над тем, что им делать дальше.       Андрей посеял их единственное оружие — фонарик, когда придумал этот идиотский и рискованный (но, как нехотя признал Артём, весьма действенный) план по отвлечению костяных гончих. Они вновь остались абсолютно беззащитными, а впереди их ждало неизвестно что. Силы Артёма уже на исходе, а эта короткая передышка, которую дал этот мужчина с красивой улыбкой и голубыми глазами, не поможет полностью восстановиться. Скорее всего, Артём просто в один момент упадёт от истощения, позволив какой-то твари сожрать себя.       Ему страшно. Страшно умирать, страшно оставлять Лену один на один с Андреем, страшно быть брошенным, как Корги. Но… его сестра сильная, справится. Её решительность почти не уступает решительности Андрея, и она превосходит его физически в несколько раз. Этот идиот с параллели, погубивший их всех, умрёт от рук Лены. Достойная месть за Мишу и Шурика. И за него тоже. Сестра отомстит глупому черноволосому мальчишке, Артём в этом даже не сомневался. У неё хватит сил. Обязательно. Ему не хотелось думать о том, что решимость Андрея сможет одолеть физическую силу Лены.       Артём улёгся напротив сестры, прижавшись спиной к стене. Глядя на её умиротворённое лицо, он испытал трепетную нежность. Андрею со своим восторгом никогда не понять этого тёплого чувства и желания оберегать до последнего вздоха. Их двое, он один. Ему не выжить. Васильев сгинет в Чертогах Хаоса вместе с Артёмом, потому что ему никогда не хватит сил одолеть его сестру. Засыпая, Артём надеялся только на то, что все его предположения окажутся верны.       Ему снились далёкие-далёкие деньки, когда Лена была такой же нелюдимой, как и Артём, когда они играли только вдвоём и когда у Артёма ещё не было этого жутко неправильного чувства в груди. Была только любовь — крепкая, братская, родственная и совершенно нормальная. Артём этого не запомнил, но во сне по его щекам катились слёзы, а сам он подрагивал от холода и беззвучно всхлипывал, скукожившись в позе эмбриона.       Он не хотел, совершенно не хотел умирать.       Беспокойный сон Артёма прервало касание чужой руки, задевшее его плечо. Он вскинулся почти мгновенно, ошарашенно глядя в сгустившуюся темноту и не сразу осознавая происходящее. Над ним нависал Андрей, и мальчишка безошибочно прочитал в его взгляде неприязнь. Он не доверяет Артёму. Чует в нём угрозу своей жизни, которую ему так хочется сохранить. — Проснись. Пора идти, — явно избегает длительных прикосновений. Боится удара из-за спины? О, нет, Артём не сможет так просто его убить. Ему не хочется оставлять Лену одну, а других людей поблизости нет, кроме хладного трупа Корги, оставшегося далеко позади. Именно о его смерти Артём сожалел — Миша был очень добрым и мягким, не слишком упорным и не слишком сильным. Именно эта его мягкость, непривычность (хотя, для них всех подобная ситуация даже не непривычна, а приносящая обжигающий страх и жуткий стресс) к таким условиям погубили несчастного Кротова, судьба которого была предрешена ещё в самом начале квеста. Или, вернее будет сказать «испытания»?       Артём поднимается с трудом, проигнорировав протянутую руку Андрея. Ноги всё ещё ноют, голова тяжёлая. Мысли сумбурно перемешиваются в одну кашу, ускользают и не могут собраться во что-то понятное и нужное. Артёму малодушно хочется остаться этом месте, покорно дожидаясь своей участи, но он понимает: это ещё не конец. Его время не пришло. Надо дотерпеть до того момента, когда смерть Артёма сыграет Лене на руку. Он — всего-навсего балласт своей сестре, сильной и прекрасной.       Для себя Ткачев Артём уже всё решил, но страх, этот детский инстинктивный страх перед смертью грыз его изнутри, подтачивал решимость твёрдо защищать дорогого человека, шёпотом предлагая сначала убить Андрея, а дальше действовать по ситуации. Артём эти мысли отгонял с упорством Геракла, но они всё равно просачивались в его голову: тёмные, злые, наполненные эгоизмом. Но Артём — не Андрей, он никогда и ни за что не сможет поднять руку на Лену. Он никогда и ни за что не станет жертвовать её жизнью ради своего спасения. Он никогда и ни за что не причинит ей боль.       Глупая, на самом деле, мысль. Разрыв их связи причинит Лене колоссальную боль, сильную невероятно, потому что она тоже любит Артёма, пусть и правильной, родственной любовью. Они всю жизнь прожили бок о бок, разделили меж собой всю радость и все печали, когда-либо испытываемые ими. Конечно, Лене будет больно. У него самого от боли всё горит — и она куда сильнее физической, жгучая, раздирающая, пронзающая всё его тело мелкими иглами. Не хочу умирать.       Но ей будет куда больнее собственными руками убивать Артёма, потому что последних двух заставят драться, он в этом не сомневался ни капельки. Тёма умный, прилежный и начитанный мальчик, на редкость догадливый и проницательный. Каждое действие тварей в лабиринте, каждое слово Диктора, даже тот светловолосый мужчина — они все указывали на то, что здесь хотят сократить количество участников. Зачем — непонятно. Босс ищет кого-то… и этот квест на протяжении нескольких столетий являлся приманкой для упрощения поиска. Наверное, до квеста заманивали чем-то другим, но чем — Артём не хочет раздумывать.       На протяжении долгого времени, наверняка (даже не наверняка, а точно) с периодичностью, тот человек (человек ли?) с солнечной улыбкой, которая смогла обдурить даже Артёма, заманивал пятерых детей в ловушку, тщательно замаскированную каким-либо развлекательным мероприятием. Сейчас это квест. А что было раньше? Цирк? Театр? Ему не хочется знать этого. Этот красивый, обаятельный мужчина… является воплощением зла. И под этой его красотой прячется личина самого настоящего монстра.       Они идут медленно, тщательно прислушиваясь к каждому шороху. Но в коридорах почему-то подозрительно тихо, и эту мёртвую тишину нарушает лишь эхо шагов троих испуганных, усталых детей и их едва слышное дыхание. Артём невольно замечает, что у Андрея новая одежда. Это заставляет его скривиться недовольно — они с Леной всё ещё потные и грязные, в порванной одежде, спавшие на каменном полу, а этот идиот щеголяет во всём чистеньком. Ещё и наверняка спал на нормальной кровати.       Почему-то этот Босс благосклонен именно к Андрею. Ни к Лене, ни к Артёму — именно этому мальчишке с параллели он проявляет симпатию. Артёму думается, что для сестры это невыгодно, но потом он вспоминает слова Диктора. Да, хоть кто-то, кроме Артёма, надеется на победу Лены. Уже хорошо. И плевать на то, что из-за Диктора умер Миша. Возможно, он может как-то помочь Лене… на самом деле, глупо так думать. Этот ящер всего лишь сделал ставку. И помогать он не будет. Никто им не поможет. Они совершенно одни в этом смертельном лабиринте, где каждый вздох может стать последним. — Голоса, — бормочет Лена, — я их больше не слышу. Они утихли. Блядь, — выругивается тихо, но её голос отчётливо слышен Андрею и Артёму. Что ж, теперь они даже о ловушках узнать не смогут. И правильное направление выбрать — тоже.       Эти коридоры отличаются от прежних — если раньше стены были матово-чёрными, то теперь аспидно-чёрный цвет вокруг поглощал тот скудный свет, предоставленный им. Артём едва-едва различал что-то дальше трёх метров. А ещё он отчётливо ощущал, что за ними наблюдают. Это был некто очень, очень быстрый — пока что они шли только по прямой, но он умудрялся мелькнуть где-то позади, или совсем-совсем близко — пробежав вдоль стены широкого коридора. Лена и Андрей тоже заметили эту тварь — но пока что никто ничего не предпринимал. Они полностью безоружны, а значит, единственный способ выжить — убегать. Но как это сделать? Новый враг быстр, опасен и огромен — под два метра ростом как минимум. Что это за дрянь?       Наконец, широкий коридор заканчивается, и появляется развилка с тремя поворотами. Они могут пойти по прямой, направо и налево. Они абсолютно одинаковы на вид — огромные, чёрные и мрачные, больше похожие на беззубые пасти каких-то чудищ, готовых сожрать неосторожных путников. Лена качает головой — она не знает, куда поворачивать. Артём шарится по карманам и достаёт несколько монеток — пятирублёвка, пятьдесят копеек и один рубль. У него ещё много мелочи спрятано, но пока что будет достаточно именно трёх монет.       Пять рублей летят в правый коридор, мгновенно отсеивая его от возможных правильных путей. Огонь жжёт некоторое время, и Артёму чудится чьё-то недовольное шипение. Через некоторое время пламя потухает, и мальчик кидает пятьдесят копеек уже по прямой. Там тоже пройти не получится — прямо из каменного пола высовываются железные шипы. Наподобие тех, которые убили Шурика. Артём морщится от жуткого воспоминания. Лена хотела было двинуться налево, но Артём остановил сестру за руку, наткнувшись на недоумевающий взгляд серьёзных серых глаз. Рука у неё теплая, приятная на ощупь — прикосновение хочется продлить, но Артём отпускает её и кидает последнюю монету в левый коридор.       Несколько секунд ничего не происходит — но после шипы начинают высовываться из-под пола, причём не все сразу. Сначала они охватывают первые пару метров, а после исчезают, появляясь уже дальше. Этот коридор следует пробежать, чтобы не стать шашлыком, как это сделал Шурик. Хочется истерично смеяться от собственного чёрного юмора, но сейчас не время, совершенно — страх мурашками бегает по коже, отдаётся где-то глубоко в подсознании, указывая на откуда-то исходящую опасность.       Они хватаются друг за друга (Артём морщится от прикосновения Андрея) и начинают свой бег, слыша тот самый, пронзительный звук, с которым железки высовываются из-под пола. Но его сопровождает что-то ещё. Это омерзительное шипение, то, которое Артём услышал во время огненной вспышки. И громкий, восторжённый голос Диктора — тот говорил едва ли не с обожанием. — Итак, настало время четвёртого этапа, милые детишки! Здесь вам предстоит встретиться с одной из самых опаснейших тварей этого места! Один-единственный экземпляр, доставленный прямо из лесов Соединённых Штатов Америки! Встречайте: вендиго!       И вновь это глухое шипение. Тварь уже не скрывалась — с поразительной скоростью бежала прямо к ним навстречу, и Артём наконец-таки смог рассмотреть её в подробностях. Волосатое, покрытое буроватым мехом чудище, комплекцией отдалённо напоминающий человека. Оно передвигалось на двух ногах, рычало, обнажая длинные жёлтые клыки. Этот урод явно жаден до человеческой крови, и он не оставит их, пока не прикончит и не сожрёт.       Артёму как-то доводилось читать про вендиго, и он чётко уяснил одно: эти твари боятся огня. Возможно, он сможет как-то использовать это знание, если когда они убегут от него. В этот раз уже он потянул оторопевших подростков, поборов желание обделить этим коротким прикосновением Андрея, и они вновь побежали. Ноги отчаянно протестовали, нещадно болели и не давали покоя, а Андрей так и вовсе чуть-чуть отставал от них, хромая. Артём тайком понадеялся, что пока вендиго будет жрать его, они с Леной смогут оторваться.       Но упорный Васильев не желал так просто сдаваться. Преодолевая боль, куда более сильную, нежели боль Артёма, он бежал и бежал почти наравне с близнецами. Где-то на задворках сознания вспыхнула мысль о том, что даже если этому идиоту оторвать обе ноги, он всё равно будет убегать, пытаясь ползти с помощью рук. Андрей представляет серьёзную угрозу для Лены.       И почему-то Артём уже не был так уверен в победе своей сестры.