♦♦♦♦♦
Вряд ли что-то могло остудить разгорячённое сердце молодого Короля-под-Горой. Давно горящий пожар печали и постоянных потерь могла усмирить лишь кровь врага, пролитая на землю, коснувшаяся клинка, впитавшаяся в кожу. Бильбо, нервно облизав губы, переступил с ноги на ногу. В висках отбойным молотом стучала кровь, лоб покрыла испарина, всю сущность хоббита поглотил дух свирепой и безжалостной войны. Чуждый насилию, полурослик с трудом верил, что оказался в столь ужасной передряге: орки наступали со всех сторон, рычали, плевались, сверкали голодными глазами. Страх сковывал мышцы, разум с тяжестью анализировал поступающую извне информацию. «Мы погибнем тут, — со скупой отрешенностью решил Бильбо. — Поляжем на проклятой опушке леса от рук гадких, мерзких орков. И хорошо, если после смерти тела наши останутся целыми. Но, очевидно, оказаться в могилах останкам не придется, ибо косточки наши вероятнее всего придутся по вкусу шакалам Азога». Ярость взыграла в крови мистера Бэггинса, слепая, дикая, полыхающая негодованием. Нахмурившись, Бильбо проглотил горький комок, подобравшийся к горлу. Не желая раскисать в столь ужасный час, храбрый хоббит собрал всю свою волю в кулак и обратил взор к Ниар. Девушка стояла поодаль, прячась за широкой спиной Глоина. Изредка кидая испуганный взгляд на замерших врагов, воспитанница Беорна нервно покусывала нижнюю губу. Карие глаза юной особы сверкали, за маской задумчивости кипели юные и живые мысли. Что-то Ниар задумывала. Но что? «Она поможет, — без тени сомнений подумал мистер Бэггинс. — Поможет, как иначе? Ведь пришла же девица в Лихолесье на свой страх и риск. Пришла, и вывела нас из леса. И, разрази меня гром, если Ниар не сможет найти способ избежать побоища». Надеяться на помощь со стороны воспитанницы оборотня Бильбо не хотел, но оглядываясь, понимал, что одержать победу над светлокожим врагом Торина в этот раз не выйдет. И хоть последний бой с орками гномы благодаря Гэндальфу пережили, правда настоящего не позволяла допускать вероятности очередного случая слепой удачи. Всю компанию смельчаков окружили, Торин стоял поодаль, орков становилось все больше, а отступать, судя по всему, никто не собирался. Бильбо сжал губы, сдерживая крики ярости и страха. «Гоблин меня побери и отнеси на блюде в Мордор, я не стану сегодня закуской для этих поганцев, — прохрипел в уме Бильбо. — Не тогда, когда Эребор так близко. Не после всего, что уже пришлось пережить». Толкнув плечом зазевавшегося серокожего, мистер Бэггинс метнулся к Балину. Седовласый мудрец стрелял глазами из-под густых бровей, явно оценивая шансы на победу. Надеясь, что ума наставнику Короля-под-Горой хватит для разумных действий, хоббит подбежал к Ниар. Отталкивая от себя гадких уруков, иногда взмахивая мечом для пущей важности, Бильбо юркнул под руку Двалина. Кареглазая девушка, явно ожидавшая чего-то, удивленно моргнула, заприметив рядом с собой маленького полурослика. — Поможете нам, а? — без всяких церемоний обратился мистер Бэггинс к своей недавней знакомой. Ниар, ошеломленно открывшая рот, непонимающе замотала головой. — Как я могу помочь? — девица пожала плечами, окинула взором беснующееся море битвы. — У меня и оружия нет, о чем Вы вообще речь ведете? — Я о том, что Вы не просто так ослушались своего покровителя, — Бильбо смахнул со лба градины пота. Ветерок дул прохладный, но в груди хоббита словно бы разгоралось пламя горна. — Вы ведь помочь нам хотели, верно? — Верно, — Ниар опустила голову. Злобно прищурившись, зашипела: — И я свое желание исполнила, о чем сейчас безумно жалею. Как, спрашивается, мне отсюда выбраться? — Вот и я о чем. Торин кинется в битву, и вряд ли он подумает о глупости собственного решения. Но Вы не сможете пробиться к Чернолесью сквозь ряды орков, не так ли? Ниар промолчала. Бильбо знал, что прав. И хоть кареглазая девица в ловкости могла бы посоперничать с эльфами, ей тоже не суждено было избежать большой драки. А так как у воспитанницы Беорна явно было смелое сердце, стоило поверить, что безумный риск не казался девушке вздором. — С чего Вы взяли, мистер Бэггинс? — янтарные глаза наполнились темнотой, сумбурной, хаотичной, лживой. Сквозь дрожь голоса пробивались нотки страха, а еще – звуки абсолютного, нечеловеческого хладнокровия. Бильбо пробрала дрожь. — Если я хочу чего-то, обычно своего добиваюсь. Пусть способы не всех устроят, но Ваша покорная слуга сбежит из лап надвигающейся кровавой расправы. «Не сомневаюсь, — слова пронеслись в подсознании, как смерч. Бильбо сжал в руке клинок, прогоняя прочь неуверенность. — Я, конечно, не эксперт, но за Вашим милым личиком скрывается острый ум, такой же смертоносный, как зубы варгов». — Ну так почему бы Вам просто нам не помочь? — Бильбо не заметил, как с полушепота перешел на ор. Явно удивленная внезапным проявлением агрессии, Ниар отшатнулась от Бильбо. Хоббит же, скрепя сердце, бросил вскользь взгляд на Торина. Король-под-Горой бушевал, в то время как его друзья тщетно пытались подобраться к своему лидеру. — Сейчас не время играть в шарады и раз уж Вы так уверены в собственных силах, будьте любезны, балрог дери, окажите нам честь и помогите! Бильбо хотел добавить еще пару ярких слов для пущей убедительности, но его монолог нагло перебил громкий вопль орков со стороны. Уруки, что подбирались к гномам с севера, в страхе расступились перед чем-то большим и черным, что быстро приближалось к честной компании. Прищурившись, мистер Бэггинс увидел мчащегося на всех порах фриза, гигантского и тяжелого даже в сравнении с волками Азога. Быстро перебирающий ногами, Арго выбивал чечетку на земле. Широкая грудь коня блестела от пота, длинная грива развевалась по ветру. Воздух постепенно наполнялся пением колокольчиков: мягкое бренчание серебра перекрывало гвалт битвы и растворялось в нем, как порой лучи солнца растворяются в набегающих на небо тучах.♦♦♦♦♦
Воздух постепенно наполнялся пением колокольчиков: мягкое бренчание серебра перекрывало гвалт битвы и растворялось в нем, как порой лучи солнца растворяются в набегающих на небо тучах. Кили сходу обернулся, утыкаясь глазами в силуэт черного коня Ниар. Арго, успевший понравиться не только хоббиту, но и всем гномам, пролетал сквозь орчью армаду как стрела, пущенная умелым стрелком. Откуда вороной красавец появился поблизости, молодой племянник Короля-под-Горой не понял, однако определенно был рад его видеть. В столь враждебно настроенной обстановке любой знакомый образ тепла и уюта благотворно действовал на беспокойные сердца. — Эй, братец, а может, поможешь мне? — Фили, державший бесчувственную эльфийку за плечи, упрямо пытался водрузить ее на спину гнедого скакуна. Незнакомая бессмертная, что присоединилась к гномам чуть позже своей подруги, стояла по другую сторону от мереаса и обеими руками удерживала ноги подопечной. Кили, вздрогнув, быстро посмотрел на сражающихся друзей: стоящие плотной стеной, они надежно защищали занятых компаньонов от клыков и пик орков. Непомерно благодарный им за воинскую лояльность, юный гном подскочил к брату и схватил эльфийскую деву за руки. — На счет три, — предложил Фили. — Хорошо. — Раз… Два… Три! Чтобы закинуть бессмертную на коня, пришлось поднапрячься. С виду худенькая, милая девушка оказалась тяжелее, чем можно было представить. Кое-как справившись с поставленной задачей, братья тяжело выдохнули, отирая лбы. Синеглазая Квенди, что помогала гномам, коротко им кивнула, запрыгивая в седло лошади. Кили, осторожно поправив свисающие руки бездыханной девицы, сдул со лба упрямые пряди волос. Становилось жарко, и не только из-за вовсю полыхающего летнего солнышка. — Что Вы собираетесь делать, госпожа? — Фили подошел к гнедому жеребцу и смело взялся за уздечку, подавая ее новой знакомой. Кили же, точно завороженный, смотрел на бледное лицо спасенной красавицы. Явно еще детское, не обретшее прекрасных женских черт. Наверное, потерявшая сознание эльфийка была молода. И не просто молода: она родилась, судя по всему, на десятки лет позже племянников Торина. Кили от этой мысли отчего-то стало дурно. — Переправлюсь на другую сторону реки, — синеглазая бессмертная, бледная, точно свежевыпавший снег, дернула поводья, разворачивая жеребца. Руки Квенди, что полулежала на стройной шее мереаса, безвольно качнулись. — Что и вам сделать советую. Против орков выстоять не удастся, а помощи пока ждать неоткуда. Трандуил узнает о врагах не так скоро, как хотелось бы. Вам нужно бежать… Кили передернуло от отвращения, стоило имени эльфийского Короля коснуться ушей. Испытывая жгучую неприязнь к остроухим, юный подгорный житель исподлобья оглядел синеглазую незнакомку. Последняя, не выказывая никаких эмоций, пришпорила коня и поскакала к берегу реки, ловко обегая кучи злобных орков. Уруки, кстати, не слишком-то пытались задержать удирающую из-под носа добычу. Кили, поморщившись, перевел взгляд на брата. — Толковую мысль подкинула нам Квенди, — Фили взмахнул мечом. — Мы тут все поляжем, если не попытаемся бежать. — И как ты собираешься переплыть реку? — Кили вскинул брови в выражении крайнего скептицизма. Приподняв в руке меч, посмотрел на удаляющийся силуэт темноволосой бессмертной. Гнедой конь резво переплывал Келдуин, кидаясь грудью на невысокие волны. — Лично из меня пловец выйдет не слишком хороший. А ведь тут широко… — К балрогу страхи, выбора нет, — Фили кивнул в сторону. — Выбирая между водой и орками, без промедления я выбираю воду. — А остальные? — Кили пожал плечами. — Дядя не станет убегать. Брат поморщился. Торин действительно вряд ли бы согласился на позорное отступление, однако обычно хладнокровный, он вполне мог правильно оценить расстановку сил. За неимением лучших идей, Кили мысленно похвалил Фили и, развернувшись на каблуках, поманил рукой брата. Молодые потомки рода Дурина очертя голову кинулись к компаньонам, дабы помочь им и поделиться собственными измышлениями. Удары палиц и пик посыпались на подгорных жителей градом, стоило только подобраться к урукам поближе. Под гневным натиском врагов приходилось медленно отступать, так что теперь побег не казался постыдным вариантом развития событий. Ныне он был единственной здравой альтернативой.♦♦♦♦♦
Под гневным натиском врагов приходилось медленно отступать, так что теперь побег не казался постыдным вариантом развития событий. Ныне он был единственной здравой альтернативой. Двалин, махнув молотом, выпрямился. Оглядываясь, оскалил зубы. Как же неприятно было осознавать собственную незначимость в сложившейся обстановке. Пожалуй, сейчас как раз кстати пришлась бы помощь Гэндальфа, но проклятый старикан умчался по своим делам. Впрочем, бывалый воин не стал бы отказываться и от эльфийской помощи, но как назло остроухие собраться Трандуила не спешили появляться рядом. Мотнув головой, Двалин перевел взгляд на Торина. Тот, судя по ярости наносимых ударов, и думать не желал об отступлении. Азог, что наблюдал за разворачивающейся схваткой с высоты небольшого холма, лишь улыбался. Стеной стоявшие вокруг гундабадца орки не обращали никакого внимания на своих старых противников: казалось, гномы их волновали даже меньше грязи, скопившейся под ногтями. Траин, которого бледный урук держал на цепи, со слезами на глазах оглядывал полчище завоевателя Мории. Двалин, сглотнув, решил, что нужно как-то действовать. «Надеюсь, мой старый Король, ты не будешь против, если я уведу твоего сына подальше от мразей вокруг, — высокий подгорный житель замахнулся молотом, разбрасывая серокожих подле в разные стороны. От Торина Двалина отделяла пара больших мужских шагов. — Раз уж Азог сохранил тебе жизнь, то не станет ее отбирать в ближайшее время. Определенно точно, ты ему нужен. И мы вернемся к тебе, милый друг. Обещаю». В горле застрял горький комок и опытный воин, сглотнув, оборвал свой внутренний монолог. Убив нескольких орков, перепрыгнул через уже остывающее тело серого варга. Оказавшись за спиной Торина, одним большим взмахом раскидал мерзких поганцев Азога. В горле пересохло, лоб покрылся капельками пота. А сердце в груди отчего-то истошно кричало голосом ужаса. — Торин! — Двалин окрикнул друга, силясь повалить на землю пятерых уруков. Король-под-Горой, стоявший спиной к воину, взмахом меча снес голову с плеч какого-то несчастного. Крутанувшись на месте, посмотрел в глаза одному из своих самых верных компаньонов. — У них мой отец, — безжизненный голос перекрыл шум битвы, врезался в вопли орков, как пика врезается в мягкие тела смертных. Пустота скользила в словах Торина, густая и ядовитая, как смрад Мордора. В спину Двалина словно бы вогнали ледяной кол: заглянув в глаза юному наследнику трона Эребора, гном увидел ярость и боль, слитые в единый поток ненависти и гнева. — Торин, нам не выстоять! — повторил воин как можно более спокойным тоном. Понимая, что бросает факел в вулкан, Двалин ожидал взрыва. — У них мой отец!!! — Торин не кричал, но голос повысил. Этого было достаточно для стоявших рядом уруков. Шарахнувшиеся в стороны, они испуганно взирали на раненного гнома. Король-под-Горой, покрытый грязью и черной кровью своих врагов, с безумной болью во взгляде смотрел на соратника. Ни мольбы, ни просьб, никаких эмоций на лице, кроме той безумной пропасти в синеве холодных глаз. Как никогда сильный в своей слабости, Торин был готов броситься в самое пекло битвы. — И у них ключ от Эребора… Один из псов Азога отобрал его у меня… — Мы ни минуты больше не можем тут стоять, — Двалин отмахнулся от орка, кинувшегося в атаку. Раздробив ему челюсть, повалил на землю и опустил молот на голову. Послышался хруст ломающейся кости, в воздух взметнулся фонтан черных брызг. Внутренности черепа вывалились на траву плотным маленьким кулем. — Нужно уходить, Торин, иначе мы останемся здесь навеки… — Так тому и быть, — Торин не спрашивал, он приказывал. В движениях никаких сомнений, в размахах меча никакой жалости к себе или близким. Стремительные атаки и рык, доносящийся из груди. Двалину вновь пришлось отбить атаку пары орков. Сухой взор бывалого воина скользнул назад к товарищам, вырвал из общей толкотни высокий силуэт черного коня. «Чертовка каким-то образом притащила своего Арго в эту преисподнюю, — Двалин отдал должное сноровке Ниар. — Сейчас даст деру и поступит верно. Любой бы деру дал, будь такая возможность. Но, надеюсь, Торин не будет сильно злиться на меня. Поступок оправдан. Ведь, пусть Аулэ станет мне свидетелем, нам не нужен мертвый Король». Превратив конечность одного из уруков в раздавленный ком мяса, Двалин повернулся к юному сыну Траина. Чуть приподняв в руке молот, прицелился, рассчитывая силу удара. Торин, не ожидая никаких подвохов со стороны своих друзей, продолжал сражаться с чернокровой армией. Старый воин, прошедший через множество битв, поморщившись, таки решился на удар: опустив тупой конец молота на затылок своего Короля, подхватил в секунду обмякшее тело наследника трона Эребора. Перекинув же Торина через плечо, Двалин схватил меч друга и начал пробивать себе дорогу назад, к друзьям. В голове уже зрел план побега.♦♦♦♦♦
В голове уже зрел план побега. Ниар видела, как полыхают холодные глаза Двалина, как они наливаются свирепой яростью и уверенностью в собственных действиях. Потерявший сознание Король-под-Горой висел на руках гнома, безвольно опустив руки вниз. — Переправь его на ту сторону реки, девочка, — голос Двалина громом долетел до ушей Красной Колдуньи. Сидящая верхом на Арго, она удивленно воззрилась на высокого соратника Торина Дубощита. — Переправь его туда и гномий род будет вечно тебе благодарен. Ниар сделала большие глаза. Последнюю минуту она потратила на пылкий спор с мистером Бэггинсом, который не желал отпускать ее с поля брани. Как ни странно, маленький хоббит играл на руку старшей дочери Мелькора: для пущей правдоподобности создательница Барад-Дура всеми правдами и неправдами пыталась отвязаться от надоедливого полурослика. Не веря в свою удачу, Ниар встречала яростный отпор со стороны Бильбо. Последний, хватаясь за поводья Арго, не позволял девушке сбежать. И тогда, когда мистер Бэггинс уже готов был сдаться, появился Двалин. С Торином на руках. «Могла поспорить, что все будет куда сложнее, — подумала Ниар, не забывая строить удивленную гримасу. — А, судя по всему, сама судьба ведет нас вперед. Хотелось бы верить, что удача не отвернется в самый последний момент». Двалин же, подойдя к Арго, нагло взвалил своего Короля на спину лошади. Ниар, отпустив поводья, всплеснула руками. Гном, лежавший теперь перед ней, истекал кровью. Опущенные плечи покрывал изодранный плащ. Длинный волос свисал с головы как пакля. Ничего не скажешь, но потомка Дурина успели хорошенько потрепать. Прищурившись, старшая Миас осторожно взяла Торина за плечи, силясь поудобнее устроить его на шее фриза. Арго, игнорируя битву вокруг себя, как ни в чем не бывало гордо взирал на лесную опушку. — Что Вы от меня хотите!? — писклявым голосом заголосила Ниар. Где-то в глубине души ликуя первой одержанной победе, девушка испуганно посмотрела на Двалина. Гном, переминаясь с ноги на ногу, рукой указал на Келдуин. — Отвези его подальше от этого ужаса, деточка, — воин произносил слова спокойно, размеренно, но четко. Таким голосом обычно отдают приказы гончим псам, когда впервые выводят на охоту. Владычице Тангородрима захотелось ухмыльнуться в лицо подгорному жителю, но чародейка одержала верх над соблазном. Торжественные улыбки могли подождать. А пока следовало оставаться для детей Аулэ простым человеком, трусливым, нежным, непривыкшим к битвам. — Давай же, гони свою лошадь! Последние слова сорвались с губ Двалина криком. Ниар, подпрыгнув в седле, испуганно подхватила поводья. Не став медлить, повернулась телом вбок: вышколенный фриз вторил движениям хозяйки. Развернувшись на месте, ударил копытом о землю. Красная Колдунья, бросив растерянный взгляд на Бильбо, несильно ударила ногами Арго по бокам. Конь, верно истолковав приказ хозяйки, галопом сорвался с места. Перепрыгивая через головы удивленных орков, мчался к реке, обдумываемый кровавым ветром перемен. Ниар, осторожно придерживая Торина, гнала лошадь к воде. Когда черный красавец ворвался на полном ходу в тихую пока еще гладь Келдуин, принцесса Ангбанда позволила себе хитро улыбнуться. В груди ширилось облегчение и тупая, щекочущая нервы радость.♦♦♦♦♦
В груди ширилось облегчение и тупая, щекочущая нервы радость. Бильбо, готовый прямо сейчас кинуться Двалину на шею и расцеловать его за находчивость, украдкой глянул на Ниар. Девушка, верхом на коне, направлялась к восточному берегу Келдуин. Река немного сносила Арго к югу, но тяжелый жеребец легко справлялся с течением. Ухмыльнувшись, мистер Бэггинс пробежал чуть вперед, сбив с ног удивленного орка. Глаза полурослика блестели от волнения и, преисполненный надеждой на лучший исход, он обернулся к друзьям. Гномы, следуя за Двалином, бежали к пойме реки. Отражающая небо вода приятно лепетала периодическими всплесками. Русло Келдуин казалось безумно широким, но хоббит не желал думать о плохом. Желание избавиться от Азога и его приспешников пересиливало страх перед водяной глубью. Краем уха слушая переговоры своих компаньонов, Бильбо первым очутился и водной кромки, выжидая. Взор полурослика метался из стороны в сторону, иногда приходилось отбиваться от орков-одиночек, хотя в целом ситуация казалась теперь не такой уж и трагичной. «А Ниар не хотела помогать, — возмущенно подумал мистер Бэггинс. — Хотела сбежать от нас, как от прокаженных людей. Но ведь все же оказалась полезной. Ну, быть может не она, а ее конь. Впрочем, без разницы. Теперь главное оказаться подальше от серокожих гадов». — Ты чего стоишь тут, как пень?! — возмущенный крик Бофура выбил Бильбо из тихого омута размышлений. — Прыгай в воду и шевели своими мохнатыми лапками, мистер Бэггинс! Орки не станут ждать! — Я плавать не умею! — выпалил Бильбо, только сейчас осознавая, что чисто физически неспособен справится с водной стихией. Теряясь в догадках, как теперь поступить, полурослик бросил испуганный взгляд на Фили и Кили. Братья, на ходу вкладывая оружие в кожаные меха, бросились в воду без всяких страхов или колебаний. — Чтоб тебе в Ородруин провалиться, хватайся за мои плечи и как-нибудь переплывем! — Бофур, на месте развернувшись, кинулся к Бильбо. Взяв смелого ширца за шкирку, подтащил к воде. Мистер Бэггинс, усиленно сопротивляясь, выпученными глазами смотрел на Келдуин. — Я не хочу туда, — только и смог пропищать он. — А придется, — не слушая причитания компаньона, Бофур толкнул хоббита в спину. Бильбо, замахав руками, попытался поймать равновесие. Как бы не так – удар оказался достаточно сильным, чтобы выбить из груди весь воздух. Понимая, что избежать знакомства с прохладой реки не удастся, мистер Бэггинс сощурил глаза. Он плюхнулся в Келдуин животом. Мелкая галька под руками яростно застрекотала, оставляя на ладонях ссадины. Глотая песок, Бильбо вытащил из воды голову. Попытался приподняться на руках. Тут же почувствовал, как чья-то сильная рука поднимает его на ноги и тащит вглубь. Бофур, игнорируя причитания компаньона, изредка бросал взгляды на преследователей-орков. Бильбо, потерянный и физически разбитый, быстрыми шагами семенил за гномом. Когда оба оказались по шею в воде, любитель шапок-ушанок любезно попросил хоббита ухватиться за плечи. Мистер Бэггинс послушно выполнил приказ друга и, закрыв глаза, велел себе не паниковать. Вскоре земля ушла из-под ног, и всем телом маленький полурослик ощутил холодные касания языков Келдуин, мягких, но сильных. Вода бросала ширца из стороны в сторону, но крепко вцепившись пальцами в толстый плащ гнома, Бильбо пытался набраться смелости. За спиной верещало воинство Азога, в ушах плескалась вода, попадая в нос и рот, а впереди виднелись макушки других подгорных жителей. Не слишком-то хорошо плавающие, гномы достаточно ловко пересекали русло реки, кое-как усмиряя буйный нрав водной стихии. Бильбо, решившись все же открыть глаза, с ужасом увидел пролетающие мимо пики и стрелы. Плюхающиеся в недра Келдуин, они взметали в воздух снопы капель и тонули, скрываясь в темноте речного дна. Понимая, что находится на волосок от смерти, Бильбо тихонечко захныкал. Не хотелось умирать в такой чудесный день.♦♦♦♦♦
Не хотелось умирать в такой чудесный день. Никому из них, если уж на то пошло. Ниар, спрыгнув с лошади, оправила промокшие ремни подпруги. Холодно смерив взглядом Короля-под-Горой, поджала губы. Хмыкнув, осторожно прильнула к лошади, делая вид, что возится с седлом. Стоящая чуть поодаль эльфийка не проявляла никакого интереса к только переплывшей реку человеческой девушке. Все внимание бессмертной было приковано к гномам, которые, пыхтя и фыркая, пытались пробиться к восточному берегу Келдуин. Торин все еще был без сознания, что, очевидно, не могло не радовать. Красная Колдунья, хмыкнув, одернула плащ наследника Эребора. Мельком взглянула на рану, которая красовалась на руке гнома. Заглянула молодому Королю под воротничок, убеждаясь, что заветный ключ теперь находится в надежных руках Анаэль. Улыбнувшись, Ниар быстрым движением руки вытащила из кармана плаща подгорного жителя красное наливное яблочко. Пропитанное магией, оно служило маяком для сестры. Так и не сподобившись съесть подарок, Торин сам того не ведая сослужил чародеям Миас прекрасную услугу. Младшая сестра никогда не видела сына Траина в лицо, но почуяла на нем магическую метку, запах магии Амана. Именно так узнав в толпе Дубощита, Анаэль на удивление быстро разобралась с поставленной задачей. Ниар, чувствуя, как настроение подымается, засунула яблоко обратно в карман истрепанного плаща. Теперь нужно было разобраться с проблемой посерьезнее. Орки на западном берегу Келдуин вряд ли могли как-то изменить планы детей Аулэ. Они были достаточно упрямы и отчаянны, чтобы кинуться к Одинокой Горе без ключа и помощи мага. В расчеты Ниар поход к Эребору не входил, а значит, следовало менять обстоятельства. Бросив взгляд на бескрайние северные просторы, Красная Колдунья прикусила нижнюю губу. Заставить упрямцев отступиться от своих целей казалось непосильной задачей. В ход могли пойти все те же орки, но тогда темп разыгрываемой партии должен был измениться: надеющаяся на медленную игру, принцесса ангбандская предпочитала действовать нерасторопно, осторожно и расчетливо. Чтобы отрезать детям Аулэ все пути к Эребору требовалась помощь со стороны кого посильнее, чем орки. И так как у Ниар все еще были припрятаны лишние тузы в рукаве, она решила не брезговать и использовать давно проверенное, старое оружие. Огонь. Прикрыв веки и на мгновение отрешившись от всего сущего мира, наследница черных стен Лугбурза, точно молитву, начала повторять в уме слова языка валараукар. Темный язык ложился на мысли туманной рябью и сливался с сущим, как мужчина может слиться с женщиной в чудесном танце жизни. Летя по воздуху невидимой тенью, властный зов мчался к Эребору. «Услышь меня, Золотой Дракон, великий разрушитель людских поселений, владыка Эребора, — странный зов разливался в уме песней, грубой, холодной, повелевающей. — Открой свои глаза навстречу солнцу, ибо один из твоих хозяев взывает к тебе и о помощи просит. Ты должен вспомнить меня, колдунью в красных одеждах, потому что именно я указала тебе на золотые дюны гномов. Пора платить за оказанные некогда услуги, Смог, так что очнись ото сна и прогони прочь забытье. Ждет тебя работа, по силам и по духу. Поднимись с перины из драгоценных камней и расправь крылья». — Сожги Эсгарот, Смог, — Ниар прошептала последние слова, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. — Сожги долину и пусть южная часть земли вокруг Эребора полыхает пламенем Роковой Горы…♦♦♦♦♦
Сожги долину и пусть южная часть земли вокруг Эребора полыхает пламенем Роковой Горы… Кажется, Ниар изъяснилась предельно ясно. Ее голос, такой нежный и мелодичный, сочился ненавистью. Смог, приподняв голову над сверкающим богатством гномов, широко разинул пасть, зевая. Никому и никогда не доводилось будить дракона так нагло и дерзко. Но к чародеям Миас вряд ли можно было применить рамки морали, годные для обычных людей: вежливостью дети Моргота не отличались, особым тактом тоже. В чертах их лиц виднелась лишь сила и внутренняя крепость. За промахи они наказывали подчиненных свирепо и безжалостно. И хоть Смог не был юн и слаб, свое место в мире он знал. Поднявшись на лапы, дракон вспомнил тот день, когда впервые увидел свою Королеву. И хоть сама Ниар не признавала за собой права называться владычицей Дор-Даэделота, Смог видел в осанке и взгляде Красной Колдуньи тот огонек тщеславия, что мог бы стать надежной твердыней для когда-то павшего королевства Мелькора. Смутно помнивший своего бывшего хозяина, разрушивший Эребор змей чувствовал разницу между чародеями Миас и их отцом: дети Белерианда обладали мягкими душами, светлыми и добрыми, в противовес наставникам и учителям. Конечно, Смог не слишком ратовал за справедливость, но нутром чуял – лучших правителей для Ангбанда вряд ли можно еще где-нибудь найти. В изъеденной огнем душе дракона теплились надежды на возвращение мира, каким память сохранила его еще до падения Моргота. Вполне возможно, Ниар и ее друзья были способны сдвинуть вселенную и отвоевать у Валар потерянные земли. «Я верю в сказки, — подумал Смог, разворачиваясь на месте и понимая, что готов исполнить любой приказ хозяйки. — Верю, как наивное малое человеческое дитя, еще не познавшее жизни. Трое Миас сильны, бесспорно, но кто они такие в свете Амана? Лишь призраки минувших лет величия, островки гнева в бесконечном океане власти Валар. Но быть может, закрыв глаза, на секунду…». Эсгарот. И все пустые земли, что простирались вокруг Эребора. Сжечь, испепелить, истребить, сравнять с землей, да так, чтобы небеса пылали. Зачем такое могло понадобиться Ниар? Кто его знает. Она ведь сдала дракону Одинокую Гору и даже не дрогнула, говоря о грабежах и убийствах. Хотя прекрасно понимала, чем обернется нападение Смога (вообще, последний находил подгорный народец весьма аппетитным): смерти, насилие, слезы. Такие горестные перспективы Ниар не смущали. Да впрочем, и не могли смутить. В свои лучшие дни старшая дочь Мелькора вела за собой многотысячные армии и вырывала из рук врагов победы там, где, казалось бы, о победах и речи идти не могло. Хватка у наследницы Ангбанда была стальной, а выдержка, нужно признать, мифриловой. Фыркнув, Смог пролез по широкому коридору, разминая крылья. Впереди дракона ждал полет, долгий и интересный. Защищенный магией Миас, змей не боялся людского и эльфийского оружия, а потому предвкушал кровавый запах хорошей пирушки. Помахивая хвостом, он неспешно пробирался к выходу из Эребора, тому, что был недоступен созданиям, прикованным к земле: широкие проемы в горе служили гномам окнами и балконами. Достаточно просторные, они позволяли Смогу иногда высовывать нос из своего убежища. В этот раз, правда, высунуть нужно было не только нос. Зная, что хозяйку не подведет, Смог облизал губы раздвоенным языком и осторожно переступил с лапы на лапу, готовясь к прыжку. Земля под сильными ногами стонала и дрожала, как умирающий, измученный болезнью человек.♦♦♦♦♦
Земля под сильными ногами стонала и дрожала, как умирающий, измученный болезнью человек. Фили, ошарашенно посмотрев на стоявшего по правую руку брата, кинулся к Бофуру и Бильбо, которые только вылезали из воды. Порядком напуганный хоббит трясся, точно осиновый лист на ветру. Изредка облизывая посиневшие губы, он что-то лепетал себе под нос. Фили беднягу стало откровенно жаль. Однако следует признать, полурослик очень быстро пришел в себя. Отряхнувшись и отерев лицо, он выпрямился, расправил плечи, улыбаясь друзьям. Гномы, порядком уставшие, мокрые и злые, встали вдоль берега реки. Взгляды подгорных жителей устремились к оставленным позади врагам: беснующееся орчье племя, прыгая вокруг Азога, издавало жуткие, душераздирающие вопли. Моргнув, Фили с удовлетворением понял, что гундабадец не собирается гнаться за эреборцами. Одной проблемой меньше. — Ну, что теперь? — Ори, решившийся заговорить первым, обратил свой взор к Балину. Последний, выжимая руками бороду, хмуро пялился себе под ноги. — Подождем, пока Торин очнется, — внес предложение Двалин. Искоса поглядывающий на Ниар, он нервно теребил края своей рубахи. Фили, не зная причин нервозности одного из старых друзей дяди, невольно поежился. — Это плохая идея, — вступил в разговор Нори. — Что мешает оркам залезть на варгов и переплыть треклятую реку? Если будем ждать, ничего не добьемся. Эребор близко, так что предлагаю отправиться на север. — Я никуда с вами не пойду, — звонкий девичий голосок заглушил глубокий гномий говор. Ниар, держа черного фриза под уздцы, ступила в круг беседующих. Король-под-Горой все еще покоился на спине огромного вороного скакуна. Фили, хмурясь, перевел взгляд на эльфийку, которой помог убежать от орков. Бессмертная стояла рядом и также придерживала своего жеребца за узду. — Мой путь лежит на юг, к широким раздольям и через Келдуин, к западу. Простите, милейшие, но свою роль в вашем походе я выполнила: помогла выйти из Лихолесья. Поэтому извольте забрать своего Короля и отпустить меня. Чуть склонив голову к груди, воспитанница Беорна без страха в глазах поглядела на Двалина. Тот в свою очередь недовольно фыркнул. Фили с каким-то паническим ужасом вдруг понял, что все идет не по плану дяди. Конечно, никто и не ожидал безоблачного путешествия, но кто бы мог подумать, что незаурядное предприятие маленькой гномьей компании перерастет в крупномасштабную погоню. Земля вновь затрепетала, гулко, утробно. Легкая дрожь прошлась по траве, вспугивая засидевшихся на цветах бабочек. Фили, ощутив, как ноги наливаются свинцом, сглотнул. — Без лошади будет тяжко… — как бы невзначай заметил Глоин. — Я понесу Торина, если понадобится, — Двалин пресек зарождающиеся споры на корню. — И, если Вам угодно ехать на юг, пожалуйста. Мы и так благодарны за все, что Вы уже сделали, юная Леди. Ниар довольно улыбнулась, коротко кивнула и всем телом развернулась к Арго. Протянув руки к дяде, аккуратно поправила его плащ. Изорванный рукав стал черным от крови. Сквозь дыры в кожаных одеждах проглядывались глубокие раны. Фили передернуло: Торину вновь не повезло встретиться в бою с варгом. Дядя отлично владел мечом, но против животной силы и ярости вряд ли могла помочь даже самая крепкая в мире сталь. В глазах защипало и Фили, резко одернув собственный сюртук, мотнул головой. — Вам нужно будет омыть его раны, — Ниар заговорила тихо, а гномы, замолкнув, внимали ее словам. Почему-то девичий голос успокаивал. — Когти варгов грязны, а слюна – ядовита. Он может погибнуть не столько от нанесенных волками увечий, сколько от заражения крови. Знаете, тут растет много целебных трав, так что… Договорить воспитанница оборотня не успела: фразы потонули в ужасающем грохоте, что сотряс по-летнему теплый воздух. Фили, подпрыгнув на месте, обернулся к Одинокой Горе, ощущая, как холод внутри разрастается и гасит последние искорки смелости. Земля вновь начала ходить ходуном под стопами и, будь обстоятельства иными, гном решил бы, что началось землетрясение. Однако происходящее корнями уходило в правду, гораздо более страшную в сравнении с разгулявшейся природной стихией. — Что за?... — Кили, качнув руками, испуганно вылупил глаза. — Какое-то извержение? Землетрясение? Обвал? — Ах, если бы, — Балин, хладнокровно оглядывающий компаньонов долгим усталым взглядом, потер нос. — Это дракон.♦♦♦♦♦
— Это дракон. Ниар захотелось улыбнуться, но девушка прогнала веселье прочь. Опять же, крики ликования следовало попридержать до лучших времен. «Когда окажусь в Мории, — решила Красная Колдунья, глядя на Одинокую Гору. — Вот тогда я позволю себе и смеяться, и плясать, и хлопать в ладоши. Но не раньше момента, когда Торин Дубощит откроет мне створы тайного хранилища древних царей Казад-Дума. А до тех пор я останусь тихой и скромной. Девочкой без прошлого и без будущего, простенькой и веселой. Терпение, оно ведь еще никого и никогда не подводило. А значит, следует сложить руки на груди и просто позволить всему идти своим чередом». Золотая истина, принцесса ангбандская знала об этом. Потому, не пытаясь даже вернуть потерянное внимание подгорных жителей себе, осторожно ахнула, словно бы от страха. В голос пробралась дрожь. Что к лучшему. Глупые и недальновидные эреборцы спишут все на усталость и панику. И вряд ли смогут заподозрить Ниар в чем-то злом и коварном. Чуть опустив голову, Красная Колдунья сосредоточилась на собственном дыхании. Из груди порывался вырваться крик счастья. Воздух вокруг пропитывался горьковато-сладким запахом смерти и, разливаясь по зеленым холмам, возвещал о бедах, что вот-вот грозили обрушиться на прекрасные земли Востока.♦♦♦♦♦
Воздух вокруг пропитывался горьковато-сладким запахом смерти и, разливаясь по зеленым холмам, возвещал о бедах, что вот-вот грозили обрушиться на прекрасные земли Востока. Тауриэль, из последних сил карабкаясь по берегу Келдуин, исподлобья глядела в сторону Эребора. Из груди вырывалось посвистывающее дыхание. Раны на спине и животе кровоточили. Голова гудела, и казалось, что в затылок кто-то загнал раскаленный добела кинжал. Слабая, уставшая, изнуренная, эльфийка опустилась на мягкую траву и отрешенным взором уставилась в пустоту неба. В памяти полыхали мелькающие сцены битвы, развернувшейся рядом с Лихолесьем. Орки, волки, гномы… Все слилось в единый поток красной реки боли. Хныча, практически скуля, Квенди попыталась привстать. Руки и ноги, к сожалению, не слушались. Дрожащие конечности холодели, в грудь пробивался колокольный набат страха. Понимая, что стоит у пропасти, Тауриэль вспомнила лицо девушки, что повстречалась ей в темном лесу… «Это ее рук дело, — с каким-то холодным остервенением решила эльфийка. Не подвергая собственные выводы сомнениям, Стражница Лихолесья криво ухмыльнулась, отгораживаясь от новых приступов агонии. — Несомненно, это ее рук дело. И, пусть меня тут же настигнут призраки Улаири, я вернусь за ней и вырежу сердце из груди. А потом сплавлю тело вниз по реке, да благословят Келдуин великие Валар». Прикрыв глаза, Тауриэль провалилась в темноту, уже не чувствуя, как трясется земля и тихий мир облачается в одежды спешно приближающейся Войны.