Счастье приходит к человеку во всяком виде, разве его узнаешь? Я бы, положим, взял немножко счастья в каком угодно виде и заплатил за него все, что спросят. Хемингуэй Э. "Старик и море"
- Извините! Извините! С дороги! Пропустите! Молодой человек несётся по коридору так быстро, словно от этого зависит чья-то, если не его собственная, жизнь. Едва увидев на бегущем бежевый плащ, большинство людей отшатывается к стенкам, а тех, кто не успел, парень отпихивает локтями, расчищая себе дорогу. Работники арены в панике тянут руки к рациям, проверить - не пропустили ли они сигнал тревоги. Но общая линия молчит. И тут закладывает уши от громкого звонкого крика: - Оса-а-аму! Мимо ошарашенных людей пролетает маленький вихрь из алого и золотого. Господин старший надзиратель знаменитой на весь мир арены "Йокогама", которого и сотрудники, и эсперы боятся не меньше, чем владельца, со всех ног убегает от маленькой девочки. - Пропустите! Извините! Дазай отталкивает в сторону невысокую хрупкую девушку. Та, охнув, отлетает к стене, испугано глядя, как надзиратель спотыкается на ровном полу и, картинно взмахнув руками, падает в отходящий направо коридор. То, что день не задался, Осаму понял ещё с самого утра, когда в законный выходной его разбудил настойчивый звонок телефона. Сначала молодой человек не хотел отвечать и даже залез головой под подушку, но проклятый гаджет не замолкал ни на минуту. Лишь один человек, знающий его номер, мог так допекать Дазая, требуя ответить на звонок. Застонав, он скатился с кровати, путаясь в простынях, и ползком добрался до кресла, на которое кинул телефон прошлой ночью. Нащупал его рукой и прижал к уху, улёгшись спиной на пол. - Если ты не смерть моя, зачем тревожишь мой покой? - Вставай, спящая пташка, дело есть. Босс требует твоего присутствия, - голос Оды в трубке был до отвращения бодрым, хотя прошлый вечер они оба провели в баре, который покинули лишь ближе к двум часам ночи. Осаму с трудом мог вспомнить, как вызывал себе такси, и совершенно не помнил, как добрался до кровати. А Ода говорит так, словно и не пил вовсе. - Смерти моей хочешь? - Дазай приподнял голову и тихо стукнул ей о пол, застонав. - Если бы я этого хотел, то не стал бы тебя будить, а посмотрел, что сделает потом с тобой Мори. - Ты ставишь меня перед выбором: смерть от рук Мори или Элизы. И я не вполне уверен, какая будет менее болезненной, - парень потёр свободной рукой глаза и зарылся пальцами в свои волосы. - Без меня вообще никак? - Нет. Через пару часов должны привезти новичка. Не думаю, что твой дядя будет в восторге, если ты не займёшься им лично. Осаму резко сел, хватаясь рукой за подлокотник кресла. Сон как рукой сняло. - Блин! С этого и надо было начинать! - зажав телефон между ухом и плечом, Дазай схватил брюки и, прыгая на одной ноге, принялся натягивать их. - Давай, колись, что там! Что-то стоящее? - Без понятия. Я только направляюсь за бумагами. Даже не знаю - белый лист или с другой арены. - Аааа, - парень упал в кресло, запутавшись в штанинах. - Жди меня! Я скоро буду. Новый эспер для "Йокогамы" - ради этого стоит и на выходной день забить. А точнее, на все ближайшие выходные, так как они автоматически отменяются, ведь первое время любой новичок находится под непосредственной ответственностью старшего надзирателя Дазая. Какой он? Что за способность? Осаму всегда испытывал невероятный интерес к дару эсперов. Не столько к силе, как к тонкостям и мастерству использования. И по этой причине он был временами достаточно суров с Акутагавой. У парня был талант и огромный потенциал, который тот сам не замечал, но который хотел вытащить на поверхность Дазай. Вся проблема с тренировками Рюноске упиралась в отсутствие у парня достойных противников: тот же Куникида выиграл вчерашний бой исключительно из-за самомнения и безалаберности Акутагавы. Будь парень чуть собраннее, подобного не случилось бы. Поэтому каждого нового эспера Дазай ждал с нетерпением, надеясь на достойного соперника для Рюноске. Парнишка нравился надзирателю, и Осаму совершенно не хотел, чтобы в первых же боях за титул чемпиона мира Акутагава погиб из-за незнания, как полностью можно использовать свой дар. А о способностях своих подопечных старший надзиратель "Йокогамы" знал даже больше их самих. Он умел подмечать все нюансы и выстраивать в голове возможные способы использования того или иного дара. Тот, кто головой отвечает за эсперов, должен знать и предвидеть всё. Но главный ужас поджидал Осаму у входа в "Йокогаму". Рядом с двумя здоровенными охранниками сердито топала ножкой маленькая золотоволосая девочка. Скрестив руки на груди, Элиза встречала надзирателя гневным взглядом. - Осаму Дазай, ты обещал мне карусели! - Элис! - как можно более радостно протянул Дазай, пытаясь обойти девочку стороной. - Какая встреча! А почему ты не с Мори? - Не пытайся отвертеться, братик! Элиза сделала шаг по направлению к Осаму, и тот резко сорвался с места, рванув в лабиринты коридоров Арены. Благо, старшего надзирателя каждая собака знала в лицо, и он просто помахал своим пропуском, пробегая мимо охраны. Позади раздался детский крик и топот маленьких ножек. Элиза, конечно, не страшнее Мори, но мозг будет выедать не менее основательно, когда доберётся до кузена. Поэтому Осаму бежал так, что только пятки сверкали. Каждый коридор, поворот, секцию и комнату Дазай знает лучше, чем свою двухкомнатную квартиру вне "Йокогамы", и прокладывает кратчайший путь к спасению. И ведь почти удалось сбежать, когда он так неудачно запнулся о собственную ногу и полетел вниз на пол. От свидания лица с бетоном спас резкий рывок за ворот плаща. - Я, конечно, просил тебя поторопиться, но не ожидал, что ты воспримешь всё настолько буквально. - Одасаку, - растянулся в улыбке Дазай, понимая, что спасён. Отчего-то Элиза на дух не переносила Оду, и тот становился настоящим спасательным кругом от неугомонной сестрёнки. Восстановив равновесие, Осаму схватил Сакуноске за руку. - Бежим! - За тобой там что, Мори гонится? - Элис. Я обламываю её уже со вторым походом на колесо обозрения. - Тогда бежим быстрее. Перевести дух они смогли только добравшись до закрытых для общего доступа помещений, куда Элиза попадала разве что в сопровождении Дазая или своего отца. Осаму тяжело привалился к закрывшейся за их спинами двери и пытался отдышаться. - Документы получил? - упираясь ладонями в колени, поинтересовался надзиратель у друга. - Ага, - Ода похлопал рукой по чёрной папке, на которую Осаму обратил внимание ещё при столкновении. - Пошли, ты как раз вовремя. Расскажу по дороге, - мужчина открыл папку и, вытащив один лист, передал его Дазаю. Тот на ходу стал вчитываться, ведя себя уже серьёзно. - Имя - Накахара Чуя. Возраст - 22 года. Пол... - Блин, Одасаку, это же не собака, чтобы уточнять такие детали. Я и так понял, что он парень. Сакуноске вздохнул. - Ну извини. Способность - управление гравитацией. Лицо Осаму вытянулось, и он постучал пальцем по подбородку, не отрываясь от листа с данными. - Серьёзно? - в его мозгу моментально пронеслись тысячи возможных вариантов использования подобного дара, и большинство из них вызывали восторг. - Это где же Мори такое чудо откопал? - Чуя, а не чудо... Дазай перевёл взгляд на друга и несколько раз похлопал ресницами, но шутку всё же оценить не смог. - Оставь, Одасаку. Юмор не твой конёк. Так откуда этот чудо-Чуя? - А вот это хороший вопрос. Ни в одной базе данных эсперов этот парень не числится. Словно его и не существовало никогда до сегодняшнего дня. - Какова вероятность, что способность только обнаружили? Дазай приложил свой пропуск к светящейся панели, открывая железные двери, впустившие их в просторный ангар. - Сдаётся мне, что нулевая, - ошарашено выдохнул Ода. Большое помещение залито ярким белым светом ламп под потолком, не оставляющим даже намёка на тени в углах. Обитые железными листами стены, залитый бетонный пол. Посередине ангара стоит бронированный фургон, окружённый толпой народа. Здесь и десяток охранников "Йокогамы" в чёрных форменных костюмах, и несколько военных в камуфляже с автоматами, направленными в сторону машины. Чуть поодаль его дядя Огай Мори беседует со светловолосым военным. - Жди здесь, - Осаму сглотнул и, отбросив все эмоции, размашистым шагом направился к начальнику. - Дазай, - приветствовал его Огай с улыбкой, не обещающей ничего хорошего. - Ты немного опоздал. - Прошу прощения, господин Мори, - кивнул Осаму, а затем повернулся к военному, который был ниже его. - Добрый день. Я старший надзиратель "Йокогамы", Дазай Осаму. Мужчина в форме одарил Дазая добродушной улыбкой, от которой внутри шевельнулось неприятное предчувствие. Так улыбаются люди, протягивающие тебе левую руку, а в правой уже заносят нож для удара. - Капитан Дзёно Сайгику, - он протянул руку. Осаму пожал её, но краем глаза неосознанно следил за второй. - Очень приятно. Я так понимаю, что наш пассажир переходит под вашу ответственность, господин Дазай? - Совершенно верно. - Он лучший в своём деле, - вставил Мори, похлопав племянника по плечу. - Нет ни одного эспера, с которым он не совладает. Они у него все ходят как ручные котята. - Прошу прощения, - перебил Осаму поток похвалы. - Почему его так охраняют? К чему этот конвой? - Недавно поймали. Парень скрывался и от отдела по делам эсперов, и от государственных властей. Жил отшельником. Неделю назад всего нашли. Отмыли, выставили на продажу. Пока не знаем всей картины о его способностях, так что это просто меры предосторожности. Дазай не поверил ни единому слову из этой краткой и быстро озвученной истории. К тому же, он уже успел узнать от Оды, что эспер не числился ни в каких базах. "Что же ты такое, Накахара Чуя? Дзёно явно скрывает что-то важное. Как много из этого известно Мори? Получится ли выудить из него эту информацию?" – пометки вырисовывались в голове Осаму с невероятной скоростью вместе с вопросами, которые лучше сейчас было не задавать. - По документам, с которыми я успел кратко ознакомиться, эспер обозначен вами как средне опасный, но таких обычно сопровождает два или три человека. - Его способность могла доставить неудобства, поэтому было решено усилить охрану. - Военными? - Господин Мори, - с хищной улыбкой Дзёно повернулся к владельцу арены, - Ваш сотрудник действительно хорош и знает толк в своём деле. Поэтому не смею Вас больше задерживать и передаю Вам груз. - Эспера, - холодно отрезал Дазай, чувствуя, как внутри закипает гнев. Как бы ни были ограничены права одарённых, называть живого человека грузом было слишком даже по меркам Осаму. - Что, простите? - Он не вещь, чтобы так называть его. На какой-то миг Осаму показалось, что военный сейчас вцепится ему в глотку, решив назаказать за дерзость. Мори шокированно переводил взгляд с одного оппонента на другого, видимо, решая, чью сторону занять. Но Дзёно лишь невинно улыбнулся. - Да мне вообще всё равно, как Вы этот мусор называете, - он пожал плечами и повернулся к своим солдатам. - Отдайте им этого... эспера. Всего доброго, господа. Подняв ладонь к фуражке и отсалютировав, капитан Дзёно направился к фургону и забрался в кабину водителя. Двое военных открыли задние двери. - Зачем ты с ним сцепился, Дазай? - зашипел Мори, но Осаму слушал его вполуха. Он всматривался в то, что происходит внутри фургона. Там виднелись ещё несколько солдат, окруживших кого-то, сидящего на полу в крайне неудобной позе. Когда эспера вытащили из фургона, Дазай вообще решил, что это подросток. Одарённый был невысоким и хрупким. Очень бледным и с копной давно не чёсаных рыжих волос. Один из военных снял с худых запястий тяжёлые оковы, и руки парня повисли вдоль тела, словно плети. Половину его лица скрывала глухая маска. Одарённых часто перевозили в таких, чтобы они не могли ориентироваться в пространстве, но на обычных машинах, а не бронированных с эскортом из особого отдела. - Ты прекрасно знаешь, почему, - тихо ответил дяде Дазай. - И знаешь, что меня бесит, когда одарённых называют вещами. - А ты знаешь, что я никогда не считал одарённых вещами. Но с людьми, подобными Дзёно, лучше не связываться. - Давай начистоту, дядя, - продолжая изучать новоприбывшего эспера взглядом, спрашивает Осаму, - что такого особенного в этом парне? Где ты его взял? Одарённый осторожно и едва заметно переминается с одной босой ноги на другую. На нём бледно-голубая футболка и тонкие серые штаны чуть ниже колен. Выглядит так, словно парень спал у себя в кровати, когда его схватили, выволокли из дома и запихали в эту машину. А ещё он чудовищно худой. Осаму и сам кожа да кости, но эспер из-за своего роста кажется вообще скелетом. На тонкой шее затянута какая-то чёрная лента, ключицы и колени так и выпирают, а кожа на запястьях стёрта от наручников до крови. И он очень замёрз, понимает надзиратель. Однако, в парне хватает силы воли держаться так, что заметить это мог только цепкий взгляд Дазая. - Мне позвонил старый знакомый, - ответил Мори, наблюдая за собирающимся военными, один за другим запрыгивающими в транспорт. - Сказал, что у его друга есть весьма интересный эспер на продажу, - когда солдаты закрыли за собой дверь машины, рыжего парня окружила охрана арены, наведя на него пистолеты. Тот продолжал покорно стоять на месте. - Согласись, не каждый день видишь кого-то, кому подвластна гравитация, - Осаму кивнул в то время, как военные особого отдела выезжали за ворота "Йокогамы". - И сколько ты за него заплатил? - Если бы его не купил я, его обещали продать Шибусаве, - усмехнулся Мори. - Это многое объясняет, - выдохнул Осаму. В Японии главным конкурентом Мори в индустрии зрелищных игр был только владелец арены "Дракон", Тацухико Шибусава. - Уберите от него оружие! Охранники отшатнулись от эспера, а парень вздрогнул от неожиданности: и без того громкий окрик надзирателя усилился, отражаясь от стен, покрытых железом. - Они выполняют работу, за которую я им плачу, - Мори откровенно забавлялся. Он прекрасно знал, что если Дазай считает, что можно обойтись без каких-либо мер, так и есть. Осаму читал эсперов, да и людей, почти как открытые книги. Не всех, но большинство. - Не забывай, на нём пока ещё нет ошейника. - Сейчас будет. Пока в ближайшие недели он принадлежит мне, я не хочу, чтобы в него тыкали пистолетами. И кстати, дядя, объясни, пожалуйста, Элис, что я опять не смогу сводить её в парк. - Не боишься, что твоё отношение к одарённым однажды выйдет тебе боком? - Нет, пока ты на моей стороне. Пойду работать. До скорого. Осаму махнул на прощание рукой и направился к стене, на которой висели несколько ошейников и запасные пульты. Взяв один из них, надзиратель даже засомневался, не сломается ли шея новенького под тяжестью металла, но выбора не было, все ошейники для эсперов изготавливались по одной схеме. - Не бойся меня, - тихим уверенным голосом заговорил Дазай, подходя к рыжему эсперу. - Я должен надеть на тебя ошейник, но я не причиню тебе вреда. Хорошо? Осаму дождался, пока парень неуверенно кивнёт, и протянул руку, намереваясь снять с шеи кожаный ремешок, который он прежде принял за ленту. Едва пальцы коснулись шеи, бледные потрескавшиеся губы одарённого шевельнулись, он прошептал так тихо, чтобы его мог услышать только надзиратель: - Пожалуйста, не снимай... В этой просьбе было столько мольбы, что Осаму невольно почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Он одёрнул руку, задев ладонью длинные пряди рыжих волос. - Хорошо, - сорвалось с его губ раньше, чем надзиратель успел подумать о том, что сказал. Вот ведь! Теперь было бы подло отобрать у парня ремешок. С другой стороны, ошейнику тот не помеха, так что пускай остаётся, если эспер так привязан к нему. Одарённый ощутимо напрягся, когда холодный металл коснулся его тонкой шеи. Ну совершенно он не похож на двадцатидвухлетнего человека, такой худой и Дазаю в грудь дышит. Очень тихо и часто дышит, словно боится. Или, наоборот, затаился, как дикий зверь перед прыжком, и на слух пытается определить опасность. Многие эсперы, только прибыв в "Йокогаму", боятся и ведут себя крайне скованно. Те две-три недели, что Дазай лично наблюдает за ними и изучает их способности, нужны ещё и для того, чтобы новые обитатели Арены почувствовали себя здесь в безопасности. Поняли, что господин старший надзиратель нужен не только, чтобы наказывать и контролировать их, но и оберегать. У одарённых и так жизнь не сахар, чтобы делать её ещё хуже. В этом политика Мори и "Йокогамы" сильно отличалась от большинства Арен, где с эсперами обращались как со скотом. Этот рыжий одарённый никогда не был ни на одной Арене, он даже не знает, что это, - понял Осаму, застёгивая на нём ошейник. Тот тихо щёлкнул, и датчики активировались. Это был временный аксессуар, который уже завтра заменят на постоянный, считывающий показатели состояния эспера. Парень слегка пошатнулся, почувствовав тяжесть ошейника и переступил с одной дрожащей ноги на другую. Кто и как с ним обращался, что довели до подобного изнеможения, подумал надзиратель, а вслух произнёс: - Идти сможешь? Рыжий неуверенно попробовал босой стопой пол, втянул носом воздух и коротко кивнул. - Хорошо, - Осаму, хоть и не подавал виду, но откровенно был в ужасе от состояния парня. На его памяти подобного не было ни разу. - Я смогу снять маску только во внутренних помещениях. Таковы правила. Да какие там к чертям правила? Ему хотелось как можно скорее отправить парня в мед.часть на осмотр. Он стоит на одной силе воли, что ли? - Не бойся, я поведу тебя за руку... Не успел Дазай договорить, как худая рука эспера взлетала вверх и с неожиданной для такого заморыша силой сжала пальцы надзирателя. Парень чуть наклонил голову к плечу, прислушиваясь. Осаму, затаив дыхание, ждал, что он будет делать дальше. Эспера он не боялся, но хотел понять, что тот способен выкинуть. Одарённый снова глубоко вздохнул и, крепко держась за руку Дазая, сделал маленький шаг. Его ноги тут же подогнулись, но парень смог на них удержаться, только беззвучно оскалил зубы от боли, исказивщей видимую часть лица. Он не просил о помощи и не жаловался, а потому продолжал молчать и бездействовать Осаму, наблюдая за новым подопечным. Рыжий приоткрыл рот, тяжело дыша, и сделал ещё шаг, оттягивая вниз руку надзирателя. Очень упорный парень, отметил Осаму, скорее всего, ног почти не чувствует после перевозки, но не хочет показывать слабину. Долго же они будут так добираться до секции с жилыми комнатами эсперов, но сейчас важнее было дать парню понять, что надзиратель ему не враг, и что его не будут унижать в стенах "Йокогамы". Если он умеет хоть более-менее сносно управлять своим даром, то впоследствии из него может выйти настоящий бриллиант. Ещё один тяжёлый шаг, и Осаму сам отступает в сторону дверей во внутренние помещения, немного потянув парня за руку, чтобы указать ему направление. Рыжий скалит зубы, но идёт, и, кажется, мышцы ног немного разминаются, его движения становятся чуть более уверенными. Осаму идёт лицом к эсперу, наблюдает и готов в любой момент подхватить его, если тот начнёт падать. Он жестом подзывает ожидающего у двери Оду. Мужчина подходит, и эспер резко замирает, услышав новый голос. - Он вообще живой? Не уверен, что Мори следовало его приобретать. Дазай бросает на друга осуждающий взгляд и чувствует, как немного расслабившиеся ранее пальцы одарённого вновь судорожно сжимают его руку. Боится, что от него решат избавиться? И правда. - Я в порядке, - шепчет едва слышно и делает ещё шаг. - Одасаку, - ровно говорит надзиратель, - ему уже выделили комнату? Сакуноске открыл свою чёрную папку и принялся быстро перебирать листы. Найдя нужный, покачал головой. - Пока нет. Оно и понятно, о том, что его везут к нам, информация пришла только ночью. Странно. - Судя по словам Мори, он сам узнал о нём только ночью. - И сразу купил? Без документов? Без просмотра? - мужчина удивлённо вскинул брови, закрывая папку. - Да на этого парня вообще ничего нет! Осаму почувствовал, как напрягся рыжий эспер, разговор ему явно не нравился. Надзиратель незаметно для друга слегка сжимает пальцы парня, стараясь ободрить. Мол, не бойся, я не дам тебя в обиду, и тот, кажется, успокаивается. - А когда Мори с кем-то советовался по своим прихотям? - почему-то Дазаю кажется правильным скрыть от друга те крупицы информации, что он пока получил от дяди. Ода пожимает плечами. - Я тут сам справлюсь, - продолжает надзиратель, - а ты пока узнай, что с комнатой для нашего гостя, и попроси кого-нибудь из врачей зайти ко мне. - К тебе? - Ну а куда я его сейчас должен вести? Посмотри на него, Одасаку, парень еле на ногах стоит! Ему нужен врач, а не косые взгляды других эсперов. - Я в порядке, - вновь прошептал рыжий, слегка поворачивая головой из стороны в сторону и вслушиваясь. И совсем тихо добавил. - Есть. - Что? - Дазай взволнованно наклонился ближе к парню. - Не нужен врач. Очень хочу есть. У Осаму Дазая нет любимчиков. Хотя Рюноске всё же немного попадает под эту категорию. У Осаму Дазая нет тех, на ком он срывается. Осаму Дазай - лучший надзиратель Японии. Но у него дёрнулся кадык, и ком стал в горле от этих слов. Он рывком сорвал с пояса рацию и зажал кнопку общего канала. - Старший надзиратель Осаму Дазай. Немедленно передать на кухне, чтобы в мою квартиру доставили жидкую рисовую кашу и чай. - Ты уверен, что справишься? - Ода был очень удивлен поведением друга. - Да. Давай, иди. Врача пока не надо, я потом сам позову. Сакуноске удаляется, обещая зайти позже, когда узнает насчёт комнаты для нового эспера, а Дазай с этим самым эспером продолжают свой путь. У двери Осаму жестом отпустил охрану, они ему вообще не сдались. Одарённый на одной силе воли идёт, куда уж там до применения способностей. Недолго идёт, к слову. Дазай знал, что этот момент рано или поздно наступит. Он крайне удивлён уже тем, что парень смог пройти сам ещё целый коридор метров в сто и только потом рухнул на руки надзирателю. Осаму терпеливо ждал, пока тот оставит тщетные попытки вновь встать на ноги и не смирится с тем, что сейчас он больше не сделает ни шага. И только когда полный разочарования в себе вздох сорвался с потрескавшихся губ, надзиратель подхватил практически невесомого парня на руки. Эспер охнул, цепляясь тонкими пальчиками за рубашку Осаму. - Я в порядке, - твердил он шёпотом, как заученную мантру. Осаму не сдержал улыбки - всё равно их никто не видит, а на самом эспере маска. - Ты молодец, - успокаивал его надзиратель, неся дальше на руках. - Не бойся. Я знаю, что ты сильный. Ты бы передохнул пару минут и смог дойти сам. - Я не боюсь тебя, - его пальчики нервно теребили ворот рубашки Осаму, иногда задевая шею. Чёрт, они ледяные. Дазай свернул к лифту и поднялся на третий этаж, там повернул направо, где располагались квартиры некоторых из сотрудников Арены, включая и его. Надзиратель часто не хотел ехать в свою городскую квартиру посреди рабочей недели, предпочитая оставаться здесь. Хрупкое тело в его руках подрагивает и прижимается, пытаясь согреться. Если Осаму узнает, кто его так заморил, прибьет собственноручно. Вот и нужная дверь. За пропуском не долезть, мешает эспер на руках. - Голосовая активация, - требовательно произносит Дазай уверенным и не терпящим возражения голосом старшего надзирателя. - Осаму Дазай. Открыть. Раздаётся неприятный щелчок и лёгкое гудение. После чего механический женский голос подтверждает принятие команды, и дверь отъезжает в сторону, впуская надзирателя и его ношу внутрь. Свет зажигается, реагируя на движение. Квартира Осаму в "Йокогаме" представляет из себя две небольших комнаты, одна из которых - спальня, а вторая больше похожа на рабочий кабинет с библиотекой. И сейчас Дазай едва ли не бегом добирается до кровати, опуская на неё эспера, которого тут же принялся заворачивать в одеяло. - Давай, сиди, не падай, - попросил Осаму, придерживая парня за спину и помогая усесться на мягком матраце. Когда одарённый, придерживая одной рукой одеяло, а другой опираясь на кровать, перестал шататься, Дазай склонился над ним, заглядывая за плечо. Его привычные ловкие пальцы нащупали кнопки на маске: четыре снизу и две сверху, которые требовалось нажать одновременно, что молодой человек и сделал. Осторожно отвёл кусок пластика в сторону, попутно придерживая волосы эспера, чтобы не запутались в маске, и откинул на пол. Одарённый опустил голову, пытаясь избежать яркого для него света. Кто знает, сколько времени он провёл в этом устройстве. А Осаму пока рассматривал тонкие рыжие брови, сведённые в недовольстве к переносице и светлые реснички, подрагивающие в желании приоткрыть веки. Если бы не его чрезмерная худоба и бледность, Дазай бы даже мог назвать его красивым. - Ты когда в последний раз ел? - Не знаю, - сквозь привычный от парня шепот начинают прорезаться хриплые звуки голоса. - Но не волнуйся, мне бы отдохнуть, и я сделаю всё, что надо. Я не слабый. Осаму усмехнулся, присаживаясь на корточки у кровати перед рыжим эспером. - Ну что, будем знакомиться? Рыжий кивает и осторожно приоткрывает глаза, являя Дазаю спрятанные за воспалёнными веками настоящие сапфиры. На миг у надзирателя даже перехватывает дыхание. И не столько из-за удивительного цвета глаз. Эспер смотрит открыто, честно и с таким вызовом во взгляде, словно на спор голыми руками согласится и сможет перегнуть железные подпорки арены. Осаму видел много одарённых, считающих себя выше других. Взять к примеру Рюноске - у того в глазах дерзость и решимость. А у этого парня невероятное осознание собственной силы. "Он не более-менее управляет своей способностью, - понял Дазай. - Он точно знает, что может с ней делать". -Ну здравствуй, Накахара Чуя, - Осаму старается выглядеть как можно дружелюбнее. - Меня зовут Дазай Осаму. Что бы с тобой ни случилось в пределах Арены, ты всегда можешь попросить позвать меня. Поэтому запомни это имя. - Ты здесь главный? - рыжий изучал лицо своего спутника очень внимательно, словно собирался после рисовать его по памяти, как художники-архаисты. - Не совсем. Но значительная доля влияния у меня есть. - А кто такой Мори? - Чуя перевёл взгляд с лица надзирателя на интерьер спальни. - Мне говорили, что я поеду к Мори. - Мори Огай является владельцем этой Арены. - А ты? - синие глаза вновь вернулись к Дазаю. Парня перестало колотить, он начал отогреваться. - Можно сказать, что я - его правая рука. Главный помощник, - пояснил Осаму, поймав немного удивлённый и растерянный взгляд. - И отвечаю за ваше поведение и безопасность в стенах Арены. - Ваше? - немного зло произнёс Накахара. - Эсперов? Дазай кивнул, почувствовав, что ляпнул что-то неуместное. Все эсперы "Йокогамы" относились к своему положению настолько спокойно, что подобная реакция выбила его из колеи. - Эй, - Осаму протянул руку и тихонько толкнул парня кулаком в плечо. - Не знаю, где и как к тебе относились, но здесь слово "эспер" - не позор. И пока я тут старший надзиратель, я не позволю никому оскорблять или унижать одарённых. Я требовательный, но справедливый. Накахара скептически вскинул бровь и, кажется, немного улыбнулся как раз, когда в дверь постучали. - Никуда не уходи, - подмигнул Дазай, вставая и направляясь к двери. Карточкой пропуска махнул мимо панели на стене, и железная пластина отъехала в сторону. "Йокогама" подобна огромному живому организму с множеством клеток. Её мозг - Мори Огай, определяющий путь развития организма. Её лицо - эсперы, бьющиеся на арене. Увидеть именно их приходят зрители. Её мышцы - команда надзирателей во главе с Дазаем, которые обеспечивают движение организма. Но есть тысячи тысяч клеток, без которых эта огромная махина рухнет. По сути "Йокогама" была собственным городом внутри Токийской мегломерации*, где люди не только работали, но и жили. И один из винтиков этой машины, в лице миловидной девушки лет двадцати, стоял за открывшейся дверью. - Господин старший надзиратель, - с придыханием сорвалось с губ девушки, - я принесла Вам заказ. Могу ли я быть Вам ещё чем-то полезна? - Спасибо, прекрасная леди, - Осаму взял из её рук поднос с накрытой миской, ложкой, глиняным чайничком и чашкой. - Но на этом всё. Пока. Надзиратель помахал ей рукой, пока дверь возвращалась на место, отрезая от очередной воздыхающей девицы. Он вернулся к кровати, на которой по-прежнему сидел укутанный в одеяло Чуя и пристально наблюдал за каждым его шагом. Осаму сел недалеко от парня, поставив поднос между ними, открыл миску с рисовой кашей и помешал ложкой. - Вот, - довольно улыбнулся Дазай, протягивая ложку Накахаре. - Угощайся. Парень замер в нерешительности. Взгляд, обращённый к миске, такой блестящий и голодный, но ложку брать не хочет. Осаму смотрит, как Чуя сглатывает слюну, буквально пожирая кашу взглядом, но не шевелится. Он что, боится, что его отравят? "А если и правда?" - Осаму зачерпывает ложку каши и отправляет себе в рот. Взгляд синих глаз непрерывно следит за его действиями. Проглотив, надзиратель постучал кончиком ложки по подбородку, подняв глаза к потолку и словно задумавшись. - Да, - наконец, выпалил он, заставив Чую вздрогнуть от неожиданности и вытаращить на него глаза. Кажется, парень даже дышать забыл как. - Определённо не хватает соли! Ещё несколько секунд Накахара напряжённо смотрел на него, а потом резко освободил из кокона одеяла тонкую руку и выхватил из пальцев Осаму ложку. - Дурак! - в его прорезающемся голосе скользнуло раздражение, и Дазай не мог этому не порадоваться. Парень быстро приходит в себя, это хорошо. А ещё, новый подопечный Осаму с ой-каким характером. Руки Чуи иногда подрагивали, но он упрямо подхватывал на ложку кашу и отправлял её в рот. Сначала медленно, словно продолжал опасаться, а потом всё быстрее, пока не оставил абсолютно пустую миску. Облизав бескровные губы, парень кинул ложку в миску и, помолчав с минуту, тихо вымолвил: - Спасибо. Осаму кивнул, наливая в чашку зелёный чай, но тут же отставил поднос в сторону. Одарённому нужна вода, он и правда не ел и не пил долгое время. К счастью, Дазай бывал в этих комнатах чаще, чем в городской квартире, и потому бутылка с питьевой водой не стала проблемой. Он открыл тумбочку рядом с кроватью и достал одну. Открутив крышку, сделал глоток и протянул Чуе. Парень смущённо опустил голову, но воду взял. Он пил жадно, струйки стекали по губам и подбородку, капали на одеяло, оставляя на нём темные мокрые пятна. Опустошив всю бутылку, Накахара тыльной стороной ладони вытер губы и подбородок, отдав тару хозяину комнаты и широко зевнув. Его пронзительные глаза забегали по углам помещения, словно в поисках чего-то. - Чуя, - наконец, не выдержал Дазай, понимая, что парень реально опасается за свою жизнь, - ты сказал, что не боишься меня, - Накахара кивнул. - Тогда вот что, если хочешь спать, спи. Пока ты в моей комнате, тебя никто не тронет. Кроме меня, сюда никто не может войти. - Я сказал, что не боюсь тебя, а не то, что доверяю тебе. Вот это поворот! Осаму аж рот открыл от удивления. - Хочешь, - Дазай в недоумении указал на дверь, - я могу уйти. Это было, конечно, вопиющим нарушением правил Арены, но Осаму готов был рискнуть, чтобы дать этому издёрганному комку усталости, страха и недоверия хоть немного прийти в себя. Он встал, намереваясь направиться к двери, но цепкие пальцы схватились за подол плаща. Надзиратель удивлённо смотрел на тонкую руку, сжимающую его одежду, на голову, опущенную вниз, чтобы скрыть лицо. - Не уходи, пожалуйста... - Хорошо, - едва слышно выдохнул Дазай, повернувшись, чтобы уложить парня на кровать и, распутав его из одеяла, нормально накрыть сверху. Он осторожно провёл ладонью по спутанным рыжим прядкам. Поверил ли Накахара, что Дазай не даст его в обиду, или это был просто отчаянный жест человека, который хватается за того, кто хотя бы не проявляет в его сторону агрессии. - Я буду в соседней комнате. Чуя не ответил, лишь глубже забрался под одеяло. На улице был день, но из-за отсутствия окон в квартирах "Йокогамы" понять это было невозможно, и, когда Осаму попытался выключить в комнате свет, эспер дёрнулся, сжавшись ещё сильнее. - Оставить? Одарённый энергично закивал, высовывая нос из-под одеяла.***
Когда человек, представившийся ему Осаму Дазаем, покинул комнату, уйдя в соседнюю, Чуя вновь натянул одеяло до самого носа и под ним прижал к груди острые колени. Его взгляд перебегал от одного предмета на другой, пытаясь понять и осмыслить, что это за вещи, для какой цели они служат. Но мозг усиленно отказывался воспринимать информацию. После того, как его накормили, напоили и обогрели, организм начал настойчиво запрашивать сон, которого его долго лишали. Чуя пытался убедить себя, что его порог выносливости выше, чем у любого человека, но эта отмаза, кажется, ушла на то, чтобы гордо доехать до этого места, которое Нома называл ареной. Что это значит, он не пояснил. Не говорил и того, что Чуя будет здесь делать. Обмолвился только, что жизнь на арене лучше, чем у него была раньше, и что он сможет сам за неё побороться, как и хотел. То, что Нома сдержал слово, говорило о вероятности, что другим людям тоже можно верить. Далеко не всем, но отчего-то Чуя очень хотел верить этому Дазаю. Честно признаваясь самому себе, парень не представлял, что ему теперь делать. У Накахары не было никаких идей относительно того, во что он ввязался. Пока весь его новый мир ограничивался только Дазаем и тем, что тот решит ему показать. Осаму несколько раз заходил к нему в комнату проверить, уснул ли одарённый. Каждый раз Чуя прикрывал глаза, притворяясь, и из-под ресниц наблюдая за ним. Молодой человек с волнением во взгляде смотрел на него, хмурился, жевал губу и уходил обратно. В какой-то момент Чуя услышал его приглушённый голос. - Да, Одасаку, это Дазай. Удалось найти что-нибудь на этого парня? - пауза. - Ищи лучше, - пауза. Тяжёлый вздох. - Попробуй подключить Анго. Да, я зайду. Нет, он не спит. Чуя сжался, поняв, что разговор идёт про него, и Дазай его раскусил. Тогда почему молчал и не сказал об этом? - Чуя, - надзиратель зашёл в комнату, - мне нужно отойти часа на три, наверное. В это помещение никто, кроме меня зайти не может, - да, он уже говорил об этом. - Попробуй, пожалуйста, всё-таки поспать немного. А, когда я вернусь, я отвечу на любые твои вопросы относительно этого места. Если захочешь пить, вода в тумбочке справа от кровати. Можешь брать, сколько захочешь. Эспер никак не отреагировал и не подал виду, что слышит его. Чуя решил до последнего притворяться, что спит, чтобы там ни говорил Осаму. Раздался тихий писк и шелест, похоже, надзиратель открыл дверь. Несколько шагов и снова звук закрывающейся двери. А в голове у Накахары вертелись тысячи вопросов, мешающих довериться этому человеку и уснуть. Куда он попал? Что он и с ним теперь будут делать? Почему Дазай так к нему отнёсся? Не пытался заставить что-то делать, не давил на него, не ущемлял самолюбие. Этот человек даже догадался, что Чуя боится, что его могут отравить, но не сказал об этом. Обратив всё в какую-то глупую шутку, он показал ему, что еда безопасна, попробовав сам. Словно между делом отпил из бутылки прежде, чем протянуть Накахаре. Он просто хороший человек или знает что-то о прошлом Чуи? Судя по его разговору с каким-то Одасаку, если и знает, то совсем немного. Но упорно хочет узнать. А вот Чуя хочет забыть. Когда его заводили в ту холодную машину, парень провёл для себя границу, разделив свою ничтожную жизнь на до и после.