Leaving him

Мевкибе посмотрела на часы в магазине - шесть часов. Он скоро будет здесь, и она вздохнула. После исчезновения Санемси, Джан приходил в продуктовый магазин и проводил с ними вечер, прежде чем вернуться домой. Он несколько раз сопровождал Нихата в полицейский участок. До сих пор не было достигнуто никакого прогресса, и поскольку Санем являлась взрослым человеком, полиции приходилось решать более неотложные дела. Джан припарковав свой 4×4, быстро зашел в магазин. Он поздоровался с родителями Санем, пробыл в магазине всего пять минут и вернулся к витрине. Парень напомнил Мевкибе одну из этих больших кошек, потому что был похож на льва в клетке, и ему нужно было как можно больше открытого пространства. Поэтому каждый вечер сидя на улице в районе Санем, рядом с «Leyla Bakkal», он пил кофе, который Мевкибе готовила для него вместе с бёреком. Он выглядел очень несчастным. А мама Санем поняла насколько была несправедлива к нему. Теперь Мевкибе ясно видела, что Джан действительно отчаянно любит их Санем, но было уже поздно. Она не могла не чувствовать ответственность за случившееся. Может быть, она должна была дать ему презумпцию невиновности, несмотря на его прошлое, в конце концов, это была не его вина. Вы не выбираете семью, в которой вы родитесь. Она всегда любила его как сына. И теперь она окончательно поняла, что была так предвзята. Она смотрела на него через окно, опустив плечи и повернув голову к тротуару. Он так изменился за последний месяц. Ах, Санем, ах! Где же ты, девочка? Слезы текли по щекам Мевкибе, она так скучала по ней! Услышав голос Нихата, она быстро вытерла слезы и вышла из магазина. — Джан, сын мой! Добрый вечер. Как поживаешь? — спросил Нихат — Добрый вечер! Есть новости? — Нет, извини, — он положил руку на плечо Джана, нежно сжимая его. — Госпожа Мевкибе, Господин Нихат, так больше не может продолжаться!Полиция ничего не делает. А я уже с каждой минутой становлюсь все безумнее. Поэтому завтра же я, найму частного детектива, чтобы найти ее. Чтобы найти Санем. И вернуть ее ко мне, к нам, — сказал Джан срывающимся голосом. — Джан, как заботливо с твоей стороны, но… Мы не можем позволить тебе сделать это, сынок. Это будет стоить тебе слишком много денег, я. — Мевкибе не могла закончить фразу, читая отчаяние и печаль, которое было в глазах Джана. Нихат посмотрел на жену и кивнул. — Хорошо, сынок. Сделай это. Скажи, можем ли мы чем-то помочь, — заключил Нихат. На следующий день, Джан вернулся. Его сопровождал мужчина средних лет. Это был человек с голубыми глазами и седыми волосами. Джан представил его, и они вчетвером решили закрыть магазин и поговорить в доме семьи Айдын. Мевкибе готовила кофе и чай, пока они сидели на кухне. Господин Омер начал задавать много вопросов, одновременно записывая всю информацию, которую он считал относящейся к делу. Он настоял на том, чтобы осмотреть комнату Санем. Все поднялись наверх и стали наблюдать за ним. Детектив открыл ящики и двери. Он просмотрел неоконченный роман Санем, ее ингредиенты для приготовления парфюма, ее книги. Джан последовал за ним и сел на ее кровать, положив правую руку на подушку. Его глаза бродили по комнате, остановившись на записке, которую она прикрепила к зеркалу. Он узнал свой почерк. «Альбатрос» – это был пароль, который он выбрал для доступа ее компьютера к сети агентства. Санем бросила на него такой мрачный взгляд, когда прочитала его. О, Боже! Он так любил ее, когда она была злой и склочной. Ураган Санем! Босс он или нет, Санем никогда не боялась сказать ему, что она на самом деле думает. Честность была таким редким качеством, и она жила в ней. Джан возобновил «сканирование», прочитав названия книг стоящих на комоде: «Гордость и предубеждение», «Письма Милене», «Слова любви». Его сердце сжалось. В конце концов он заметил ее косметику. Пять парфюмерных контейнеров были аккуратно выровнены перед зеркалом. Каждый из них был помечен буквой «С», за исключением зеленого. Джан встал, взял баночку и осторожно открыл ее. Аромат ударил его, как молния. О, Боже! Он мог поклясться, что она была здесь, в комнате с ним. Что она никогда не уходила. Чувство покоя, вызванное любимым парфюмом, длилось недолго, когда Джан понял, что главный и самый важный ингредиент отсутствует. Может быть, уже никогда и не вернется… Джан закрыл крышку, сунул баночку в карман пальто и вышел из ее комнаты, не забыв закрыть за собой дверь. Сейчас его путь лежал к тем самым проклятым камням. Последний раз он был здесь во время их «войны», когда она отказалась признать, что влюблена в него. Но потом Санем наконец-то призналась ему в любви, мечта Джана сбылась и он провел одну из самых незабываемых ночей в своей жизни с Санем. Джан! Возьми себя в руки! Ты еще в доме ее родителей, ради всего святого! Детектив ушел и пообещал держать их в курсе своих расследований. Джан попрощался с Мевкибе и Нихатом и побежал за господином Омером. — Подождите меня! Есть еще кое-что. Кое-что, что вам нужно знать, — объявил Джан дрожащим голосом. Мужчина молчал, ожидая откровения Джана. — Санем и я… Мы… — Джан сделал паузу, — мы были близки. Мы расстались, но в ночь перед ее исчезновением мы были вместе в моем доме. И мы помирились. По крайней мере, я так думал. Мужчина кивнул, пожал руку Джану, сел в машину и уехал.

***

Наступил февраль. Но и он все еще не принес никаких вестей от Санем. Джан Дивит тоже исчез. Только призрак, бледная имитация того, кем он был, продолжала преследовать агентство. Все украшения, которые он носил, исчезли. Больше никаких ожерелий, колец, браслетов. Его волосы были распущены и росли, ложась на плечи. Дерен была вновь вынуждена взять на себя руководство творческим отделом. Ей было действительно больно видеть Джана таким. А еще она устала быть полезной. Она устала помогать, но ничего не могла сделать, кроме как поддерживать тех, кто оплакивал исчезновение Санем. Осман, казалось, утвердился в ее дружбе, и за последний месяц они стали очень близки. Несмотря на то, что она была эффективным креативным директором, Джан остался в своем кабинете, превратив свой стол в святилище, посвященное памяти Санем. Бабочка оригами была рядом с его любимой фотографией, которую он сделал во время фотосессии в своем доме. Здесь Санем была похожа на греческую музу в простом белом платье, с ожерельем из лазурита на изящной шее и венком из ромашек на ее голове. Это была единственное фото, которое он не смог сжечь в ночь, когда узнал правду о ней. Он носил ее розово–желтую бандану на левом запястье, она никогда не покидала его, и признаки ее износа уже проявлялись все более явно. Последние два сувенира были самыми важными, и мужчина носил их с собой в любое время дня и ночи. Куда бы он ни пошел, баночка с ее парфюмом и коробка с кольцом, которые он сделал для нее, были надежно спрятаны в переднем кармане джинсов. Они стали его новыми лунными камнями; они стали его спутниками; они были всем, что он оставил себе от нее. Джан сел за стол, провел рукой по бабочке — оригами и взял рамку. Он поднес ее к губам и нежно поцеловал фото через стекло. Частный детектив пришел к нему вчера вечером и признался, что Санем нигде нельзя найти. У него не было абсолютно никакой надежды, и он сожалел, что принес такие плохие новости. Мевкибе громко кричала, а Джан еле сдерживал свои слезы. Во всяком случае, он был избавлен от мучений, сообщая новость родителям Санем, так как ее мать посещала его каждый день, чтобы накормить, после того как он перестал приезжать на район. Мевкибе занимала кухню, накрывала его одеялом и ждала, пока он доест свою тарелку с едой, как мать, ухаживающая за больным ребенком. Он послушно подчинялся, единственное, о чем он просил ее — это не заваривать чай для него, потому что чай имел вкус Санем. Чай был цвета солнца, отражающегося в ее волосах. Стакан с чаем был ее соблазнительным телом. Чай был забыт в доме Джана Ди вита. В тот день Эмре проводил совещание, чтобы проинформировать агентство о том, что Санем не найдена, и что в случае необходимости будет оказана физиологическая помощь. Лейла стояла рядом с ним, положив руку ему на плечо. Оба «сканировали» аудиторию, их реакцию. ДжейДжей и Гюлиз тихо плакали в объятиях друг друга. Метин утешал Анелу, нового стажера. Лейла быстро улыбнулась, а Метин ответил ей с беспокойной усмешкой, избегая глаз Лейлы любой ценой. Такое необычное поведение озадачило ее, и она все больше убеждалась, что Метин что-то скрывает от них.