Ураган по имени Санем ударил снова! Или, можно сказать, цунами, потому что при виде Санем волна эмоций сильно ударила Джана в грудь, в место, которое, как он думал, умерло, когда она исчезла. Его сердце, казалось, снова забилось при виде Санем. Она кричала на него. Ему было интересно, что он сделал, поскольку они не виделись уже почти девять месяцев…
Он слышал слова «больница», «сейчас» и «ребенок», но все еще не мог понять волнения Санем. Затем его глаза переместились с ее прекрасного взгляда на ее довольно большой живот, и он перестал дышать. «Они не виделись почти девять месяцев», — эхом отозвался его разум. О, Боже! Он не планировал этого так быстро.
Он ожидал, что она убежит от него, так как это был ее фирменный ход. Джан ожидал, что она будет кричать на него. Он ожидал тысячу реакций, но не эту…
Глухой удар и внезапный ожог на левой щеке вернули внимание Джана к реальности. Она только что ударила его?
— Джан! Убирайся с моего пути! Мы должны идти!
— Ты только что ударила меня? — заныл Джан
— Да ладно тебе, ты ведь как Железный Человек. Ты… — и она не смогла продолжить, так как схватки заставили ее замолчать.
— Санем! Ты в порядке?
Санем бросила на него мрачный взгляд и ответила:
— Нет, Джан Дивит! Я не в порядке! Так что будь полезен и возьми нам такси!
Джан послушно подчинился, поняв, что сейчас определенно не время объясняться с ней. Они втроем сели в такси, Санем посередине. С другой стороны сидела старушка, и Джан понятия не имел, кто она такая.
— Значит, это ты красавчик? — сказала Эмель. Санем издала громкий вопль.
— Прошу прощения! Что вы сказали?
Санем посмотрела на Эмель, и ее глаза умоляли ее не повторять того, что она только что сказала.
— Я сказала. Значит, ты и есть панк.
— Панк? О, Господи. — Джан почувствовал, как он приземлился в параллельное измерение, — меня зовут Джан Дивит. Приятно познакомиться, госпожа…
— Маленький панк! Разве ты меня не узнаешь? Я Эмель. Бабушка Метина. Мы познакомились, когда вы еще учились в школе, — объяснила старушка.
Джан улыбнулся ей из вежливости, но догадался, что она видит, что он понятия не имеет, кто она такая. Ах, Метин, ах! Значит мы опять вернулись к этому… Его время придет. Но сейчас он оказался с Санем, старушкой и… и с ребенком, который должен был родиться.
Он повернулся к Санем и невинно спросил:
— Но как это случилось?
Санем кипела.
— В самом деле? Это единственный вопрос, который пришел тебе в голову? Как? Это? Случилось? Джан Дивит, позволь напомнить тебе, что ты тоже был там, — усмехнулась она.
— Хорошо, хорошо, Санем. Что я могу сделать, чтобы помочь? Тебе придется рассказать мне, потому что я… . — он начал
Санем прервала его:
— Заткнись и держи меня за руку!
Когда она почувствовала, что еще одна схватка усиливается, она начала сжимать руку Джана все сильнее и сильнее, заставляя его изменяться в выражении лица. Он подумал, что безопаснее и мудрее не комментировать боль, которую она только что причинила ему.
Схватки становились все сильнее, и, к счастью, они быстро прибыли в больницу. Джан помог Санем выйти из такси и поддержал ее, пока она медленно шла к дверям. Пара медсестер поприветствовали их и посадили Санем на инвалидное кресло. Затем им сказали идти к стойке регистрации, чтобы заполнить документы.
— Имя? — медсестра спросила
— Джан. Дивит, — ответил он, не задумываясь.
За его спиной рявкнул голос:
— МОЕ ИМЯ, ДЖАН!
— Да, да конечно! Санем Айдын.
Вопросы продолжались, и он пытался дать информацию, которая была нужна, как мог. После этого ему разрешили присоединиться к Санем.
Он вошел, сел на стул рядом с женщиной, которую любил больше всего на свете, даже если она выглядела довольно пугающе и страшновато на данный момент. Санем становилось все труднее сохранять спокойствие, поскольку схватки увеличивались по интенсивности, длине и частоте. В этот самый момент Джан чувствовал себя совершенно бесполезным и неуместным. Слова «ребенок», «мать», «отец», «родители» танцевали в его голове, но они не имели никакого смысла. Пока.
Санем была очень взволнована, и постоянная болтовня Эмель не приносила ей никакой пользы. Джан решил попросить старушку принести им что — нибудь выпить. Наконец они одни. Он рискнул улыбнуться ей, и Санем улыбнулась в ответ.
— Я рада, что ты здесь, — призналась она, взяв его руку в свою.
— Чем я могу помочь Санем? Я правда хочу помочь. — сказал Джан
— Расскажи мне то, чего ты никогда не рассказывал. Все, что угодно. — ответила Санем. Все, что угодно, чтобы отвлечь ее от боли и страха, которые овладевали ею. Это был также повод услышать его голос. Она скучала по музыке его слов.
— Окей. Хорошая идея. Ты видела шрам у меня на груди, — начал Джан, прекрасно зная, что Санем неплохо представляет себе его тело. Он ненадолго замолчал, прервав ее ответ, когда она закатывала глаза к потолку.
— Около 5 лет назад я был в Перу с племенем, живущим глубоко в джунглях. Ты видела фотографию в моем кабинете, не так ли? Что ж… Я играл с детьми, когда появился Ягуар.
Санем была очарована его историей и глубоким голосом. Она почувствовала облегчение, и ее сердце остановилось.
— Детям удалось сбежать, за исключением маленького мальчика. Животное прыгнуло, вытащив все когти, целясь в горло мальчика, но вместо этого ударило меня в грудь, когда я появился на его пути, — продолжил Джан.
Санем слушала, «выпивая» каждое его предложение. Естественно, она вспомнила этот шрам. Она удивлялась причине такой отметки на его безупречном теле. Снова начались схватки.
— Сконцентрируйся на мне, Санем! Смотри на меня! И дыши, малышка! Дыши, — приказал Джан.
— Я в порядке, продолжай.
— Человек из племени прибыл через несколько минут, прогнав хищника, — объяснил Джан.
Он поцеловал ее пальцы и закончил рассказ:
— Рана была тяжелой, и я сильно истекал кровью. Они должны были зашить меня тем, что у них было. Вот почему этот шрам такой уродливый.
— Мне нравится этот шрам, — сказала Санем, чувствуя себя совсем раскрасневшейся.
Они оба улыбались, когда медсестра пришла проверить, как идут подготовки к родам у Санем, и объявила, что Джану пора уходить. Впервые с момента их прибытия Джан увидела страх в глазах любимой. Жуткий страх. Затем он встал со своего стула, наклонился над Санем и поцеловал ее. Почувствовав на губах облегчение и надежду Джана, она ответила с тем же пылом. Полную уверенности, он взял ее руки в свои и поцеловал их.
— Не волнуйся, — спокойно прошептал он, — все будет хорошо.
Сестра спросила:
— Господин, вы идете?
Глядя на Санем, он сказал:
— Если ты скажешь мне идти, я уйду. Если ты скажешь мне остаться, я останусь.
С небольшой усмешкой, соответствующей его, Санем ответила:
— Пожалуйста, останься, — и она потянулась к его руке.
***
Теперь Санем кричала во всю глотку. Джан стоял рядом с головой Санем. Она была истощена. Ее красивое лицо было покрыто потом, ее голос был хриплым и слезливым. Но Боже, как сильно он любил эту женщину.
Он понимал, что весь этот процесс подходит к концу, и врач сказал Санем, постараться в последний раз.
Она кивнула, глубоко вздохнула, и ее пронзительный крик наполнил комнату, за которым последовали крики новорожденного ребенка.
— Поздравляю, госпожа Санем. Это здоровая девочка.
Санем была запыхавшейся и совершенно пустой. Она смотрела на потолок, вдыхала и выдыхала, позволяя слезам стекать по ее щекам. Наконец-то все закончилось.
Джан аккуратно вытер ее лицо, оставив крошечный поцелуй на ее лбу. Он наклонил голову, чтобы посмотреть на доктора, когда увидел ее.
Ее.
— Моя дочь, — пробормотал Джан.
Впервые созерцая свою дочь, Джан почувствовал, что его переполняет чувство, которого он никогда раньше не испытывал. Безусловная любовь. Любовь, которая ничего не требовала взамен. Любовь, которая никогда не угаснет и не умрет.
— Господин! Господин! Вы должны выйти из комнаты, пожалуйста! Господин! — раздался голос.
Одна из медсестер повела его к выходу, а остальные столпились вокруг доктора, который теперь выкрикивал приказы. Глаза Джана уловили красные лужицы на полу перед тем, как дверь закрылась.
***
Джан ходил взад и вперед по коридору, останавливаясь перед дверью в надежде услышать что-нибудь внутри, но тщетно. Эмель сидела в нескольких метрах от него, то и дело поглядывая на этого крупного мужчину, съеденного тревогой. Он не мог успокоиться. Почему так долго? Что случилось? Боже, он сходит с ума.
Дверь открылась и вышел врач.
— Господин Джан. Не волнуйся, все в порядке. У вашей жены было кровотечение. Иногда это случается, но нам удалось вовремя остановить кровотечение. Вы можете войти прямо сейчас.
Перед тем, как Джан вошел, врач добавил:
— Не задерживайтесь, пожалуйста. Ей нужно отдохнуть.
— Я понимаю. Спасибо, доктор.
Джан осторожно приблизился к кровати. Санем выглядела бледной, ее глаза были закрыты, а в левую руку была введена перфузия.
— Любовь моя. — прошептал Джан с тяжестью в сердце.
Голос позвал его сзади:
— Господин? Хотите подержать своего ребенка?
Он отвернулся от Санем, обнимая дочь. Он никогда раньше не держал ребенка. Джан так боялся уронить ее. Будучи уверенным в себе, он долго изучал ее. Она была такой красивой. Столь невинной. Настолько чистой. Прямо как ее мать. Как может кто-то, кого вы никогда раньше не встречали, вдохновлять на любовь, нежность? Все одновременно? Он чувствовал себя таким благословенным! Он никогда не знал, как сильно он жаждал иметь собственную семью. До этих пор. И вот она, эта семья, появилась… Джан Дивит — отец!
Он поцеловал дочь в голову. Очень маленький, очень нежный поцелуй. Он не хотел ранить ее своей бородой. Джан подумал, что теперь ему, возможно, придется хорошенько побриться. Она так хорошо пахла. Он никогда не думал, что на него снова может повлиять другой запах. Она пахла свежестью и чистотой. Малышка открыла глаза и, казалось, долго разглядывала отца. Джан улыбнулся и заметил, что дочка унаследовала карие глаза Санем и длинные темные ресницы. Опасный шоколадный океан для моряков, которые охотно потеряются в нем.
— Итак, как ее зовут? — спросила медсестра с опознавательным браслетом в одной руке и ручкой в другой.
— Джан, — сказал он с оттенком гордости в голосе.
— Она спрашивает имя дочери, глупенький! — усталый голос рассмеялся позади него.
Джан повернулся, подошел к кровати и осторожно отдал ребенка в руки Санем.
— Альба… Ее зовут Альба. Альба Айдын Дивит, — добавила она.
— Очень красивое имя, — прокомментировала медсестра, поправляя браслетик на запястье ребенка, — оно что-то значит?
— Это латинское слово, означающее «Белый», — ответил Джан.
— Это также сокращение от слова «Альбатрос», — пошутила Санем.
Они оба хихикали, но вскоре маленькая Альба, которая заснула, заставила их замолчать и онеметь. Они просто смотрели на самый прекрасный вид, который они когда-либо видели в своей жизни.
С порога, не желая разрушать магию этого момента, мама Джана наблюдала за этой сценой. Она тихо достала из сумки телефон и сфотографировала «новорожденную» семью. Она посмотрела на экран, вздохнула, и с довольным видом ушла так же тихо, как и приехала.
***
— Нет! Мой ответ-нет!
— Санем!
— Нe называй меня «Санем», Джан Дивит! Мой ответ — нет!
