***
«Плохой Король» вернулся домой и уже сводил Санем с ума. Госпожа Хюма приготовила одну из гостевых комнат внизу, чтобы ему не пришлось в данный момент подниматься и спускаться по лестнице. Кроме того, ему было удобнее передвигаться туда-сюда по кровати и дивану в гостиной. Альба была взволнована возвращением отца, и пыталась следовать за ним, где бы он ни был. В первый день она забралась на кровать с помощью Санем, чтобы быть рядом с папой, и в конце концов они оба уснули рядом, голова Альбы покоилась на руке Джана… «Какая прекрасная картина», — подумала молодая женщина, входя в комнату. Она на цыпочках вернулась в коридор и позвала маму Хюму. Они улыбались и вздыхали одновременно, а в их сердцах наступило облегчение. Санем еще раз возблагодарила Бога за то, что смогла стать свидетелем воссоединения дочери и отца, и, судя по выражению лица Хюмы, было ясно, что и она тоже очень рада. Они тихо вышли из комнаты, чтобы приготовить ужин на вечер. Они вчетвером поужинали вместе, когда Джан попросил мать остаться. Перед выпиской из больницы Санем рассказала, насколько преданной была госпожа Хюма и какую поддержку она оказала ему и ей во время комы. Джан просто попросил ее, без всяких любезностей, сказал, что она может остаться. Однако Санем признала в этом первый шаг к примирению между матерью и сыном. После ужина Хюма быстро ушла, и они наслаждались тем, что были вместе впервые за последние два месяца, пока Альбе не пришло время спать. — Она почти заснула, как только ее голова коснулась подушки, — хихикнула Санем, придя из спальни дочери, садясь на кровать Джана. — Не могу поверить, насколько она выросла… Она скоро точно начнет ходить! — Ага! Ходячая катастрофа! Я покажу тебе фотографии завтра, если хочешь. Твоя мама фотографировала все то время, пока ты был без сознания. Она не хотела, чтобы ты пропустил эти моменты. Джан улыбнулся. Его мать училась на своих ошибках. Лучше поздно чем никогда. — Хорошо, что-нибудь нужно, прежде чем я уйду? — Хм, Санем, дорогая? Куда именно ты уходишь? — утробно прорычал мужчина. — Что значит «куда именно ты уходишь»? — передразнивая его голос, полный упрека. – Я иду спать мой господин Контроль, или тебе больше нравится Босс? – засмеялась девушка заметив как засверкали его глаза от внутренних противоречий. — Наверх? Нет! Вот он конец счастливой любви… — заявил он, схватив Санем за талию и повалив ее на кровать. — Джан? Что ты, что ты делаешь? Давай, отпускай меня немедленно! Отпусти меня! Джан, отпусти кому говорю! — Перед моим отъездом ты обещала переехать ко мне. Ты дала мне слово, Санем Айдын! — И я сдеражла его, Джан Дивит! — немедленно отпарировала она. — С той ночи я спала в твоей постели каждый день, — тихо призналась девушка уткнувшись носом в его грудь. — Отлично! Моя кровать теперь здесь! И ты тоже! — ответил Джан голосом, не допускающим отказа. Санем поняла, что сопротивляться бесполезно, и она сдалась, закатив глаза к потолку. Ей даже не разрешили подняться наверх за пижамой. Он слишком боялся, что она запрется там, а она слишком боялась, что он поднимется по лестнице, чтобы забрать ее. Она стащила одну из его футболок, когда он не дал ей войти в ванную, его глаза потемнели, сверкая похотью и дьявольской улыбкой. — Господин Джан! Босс! Спешу напомнить вам, что вы выписались из больницы всего несколько часов назад, и вы должны отдохнуть. Я серьезно Джан! Я буду спать с тобой, но только спать! А будешь выпендриваться, уйду наверх! И это мое последнее слово! – выпалила Санем на одном дыхании. Парень только усмехнулся. Он не проведет еще одну ночь, тоскуя по ней. Он дома, и он добьется своего. Плевать на то, что там несколько часов назад, вчера, два дня назад, месяц. Во всяком случае, у него были неопровержимые аргументы, которые убедят ее, когда он начнет медленно поглаживать ее плечо. Девушка понимала, что обречена. Она отказалась от своего намерения и страстно поцеловала его, так словно пила из его губ коктейль, пробуя на вкус его рот, утоляя жажду, которая мучила ее каждый день, когда ей приходилось жить без него. — Тебе придется вести этот танец, дорогая… – прошептал Джан, не желая прерывать связь. Ночь за ночью Санем чувствовала себя обязанной исполнять желания своего пациента, возвращая Джана к жизни. Несмотря на физическую усталость, желание и тоска, накопившиеся за это время, никуда не делись. Ее прекрасная душа вернула его оттуда, где он был в ловушке, а значит ее грешное тело восстановит его силу и выносливость к их былой славе. Когда в доме было тихо и Альба спала, Санем становилась сладострастной жрицей, снимала с него одежду и поклонялась его телу, отмечая свою территорию губами и пальцами на его божественной коже. В прошлом Джан всегда был тем, кто навязывал темп, но он должен был признать, что наслаждался, наблюдая, как его маленькая нимфа превращается в грозных богов, всегда жаждущих страсти и плотского удовлетворения. Даже когда выздоровление давало ему больше свободы движений, он наслаждался, позволяя ей контролировать ситуацию. После трех недель тренировок, днем и ночью, тело Джана снова начало формироваться. Поскольку он всегда был очень атлетичен и гордился своей крепкой фигурой, ему было трудно смириться с потерей мышц из-за месяца бездействия. У него было много судорог и болей, что делало его очень сварливым и раздражительным. Физиотерапевт посещал его три раза в неделю для консультации и проверки процесса выздоровления. Вскоре костыли были не нужны. Джан Дивит был гордым и упрямым человеком. Теплая июньская погода держала их в основном вне дома, на террасе или в саду. Бассейн снова заработает через несколько недель, и Джан улыбнулся при мысли, что Альба будет играть в воде. При виде Санем в купальнике его губы расширились еще больше. В общем, у Джана было все, чтобы сделать его счастливым человеком; у него был красивый дом, любящая семья, удивительная дочка, работа, которую он любил, но… Он жаждал одного — единственного, чего, как ему казалось, он никогда не хотел больше всего на свете. Единственное, из-за чего он так завидовал Метину, — это то, что несколько дней назад Хюма забрала почту из почтового ящика. Затем она вручила ему большой конверт. — Это для тебя и Санем, — объявила она. Джан разорвал конверт и вытащил блестящую квадратную карточку. Слова, которые он читал, были словами счастья и величайшей радости. Тем не менее они стреляли ему прямо в сердце, вызывая во рту горький привкус зависти. Так много зависти. На секунду он возненавидел Метина. Он ненавидел его счастье. Он ненавидел… Хюма заметила перемену в настроении Джана и спросила о содержании письма. — Это приглашение, — он сделал паузу, с трудом сглотнув, — приглашение на свадьбу. Свадьбу Метина. — О! Фантастика! Когда же это будет? — спросила она. — «Метин и Анела, вместе со своими семьями, рады пригласить вас на свою свадьбу 26 июня», — прочитал он вслух насмешливым голосом. — Через две недели… Ты собираешься идти? Я имею в виду с Санем. Вы пойдете вместе? — продолжала Хюма, игнорируя сарказм. Лицо Джана ничего не выражало. Почему-то он был счастлив, что в этот самый момент рядом с ним была мать. Они согласились перевернуть страницу, оставить прошлое позади и двигаться дальше ради Санем и Альбы. Оба знали, что Джан никогда не забудет того, что сделала женщина, но прошлое есть прошлое, и ничто из того, что она может сказать или сделать, не исправит этого. Она уважала его решение и была благодарна за то, что он передумал. Это было не идеально, но все же лучше, чем не быть частью его жизни, их жизни вообще. — Джан! Джан! Я знаю… Я знаю, о чем ты думаешь. Но...Ей стоит дать время. Дай ей это время. Ладно? — прошептала Хюма. — Я не знаю. Я имею в виду… Я в этом сомневаюсь. Санем наверняка захочет поехать. И это прекрасная возможность заставить ее вернуться до свадьбы Лейлы, — рискнул он. Боль усилилась, когда он понял, что скоро ему придется пережить вторую свадьбу. Джан закрыл глаза и крепко прижал пальцы к векам, как будто это могло искоренить конфликт, бушевавший внутри него. Очевидно, он был рад за своего брата и лучшего друга, но в то же время он был зеленым от зависти, чистой ревности. Джан никогда ничего не желал того, что было у Эмре, на самом деле всегда было наоборот. Эмре завидовал своему брату, завидовал его популярности, завидовал его успеху, но ветер переменился, и на этот раз у Эмре будет то, чего Джан жаждал как безумный… Скоро у Эмре будет жена. Все было очень просто. Он, так называемый «Великий Джан Дивит», больше всего на свете хотел быть женатым человеком и называть Санем «своей женой».***
Две недели пролетели быстро, и 26 июня, которого он боялся, наконец наступило. Джан ждал, когда спустится Санем. Он очень нервничал. Он не хотел разочаровывать своего друга и Санем, тем более что она снова встретится с друзьями, которых не видела больше года. Он услышал резкий стук ее каблуков по ступенькам, и встрепенулся. На ней было бело-голубое платье с короткими рукавами. Широкая кружевная лента обвивала ее тонкую талию. Она собрала волосы в свободный пучок и украсила их маленькими цветочками, которые сорвала утром в саду. Янтарное ожерелье сияло над ее грудью. Синие туфли на высоких каблуках завершали ее образ. Джан не мог не смотреть на эту женщину. Она выглядела Божественной, но в то же время доступной. Как такое вообще возможно? Он едва сдерживался, борясь с желанием поцеловать ее и запереть в спальне на весь день. — Джан! Джан! Джан! — спустившаяся Санем махнула перед его лицом ладонью — Родной, ты в порядке? Что-то случилось? — она потянулась к его лицу и беспокойно погладила бороду. — Я в порядке. Не волнуйся. Ты готова идти? — быстро сменил тему мужчина. Санем кивнула, схватила трость, и они вышли из дома. Через 25 минут они прибыли в отель, где должна была состояться свадьба. Санем глубоко вздохнула и вышла из машины, за ней последовал Джан, который намеренно оставил свою трость внутри. Так он будет опираться на Санем на протяжении всей церемонии. Она озорно улыбнулась. Неужели он действительно думает, что она не понимает, что он делает? Ах, Джан Дивит, ах! Мастер нулевого личного пространства вернулся! Они вошли в вестибюль, крепко держась за руки. Как только ДжейДжей и Гюлиз заметили Санем и Джана, они бросились к ним, крича и выкрикивая ее имя. Джану пришлось отойти от Санем, чтобы ее друзья не врезались ему в ногу, потому что эти две торпеды не могли остановиться даже при виде их босса! Объятие, казалось, длилось целую вечность, за ним последовало требование ДжейДжея пролить свет на историю ее исчезновения. Санем изложила сценарий, разработанный ими с Джаном: как она была совершенно убита горем; как ей пришлось уехать из Стамбула, чтобы исцелиться с помощью, которую ей оказал Метин. Потребовалось некоторое время, но теперь она вернулась навсегда. На самом деле никто не сердился, все были так рады ее видеть. Никто даже не усомнился в ее прибытии с Джаном. Он чувствовал, что ничего не случилось. Конечно, не было абсолютно никакого упоминания об Альбе, которая осталась дома с его матерью. Церемония началась вовремя. Метин был взволнован, Акиф, его свидетель рядом. Анела просто сияла. Ее прекрасные карие глаза сияли при виде человека, который в ближайшие минуты станет ее мужем. Она выбрала платье с глубоким V-образным вырезом из тонкого кружева с цветочными аппликациями и блестками цвета слоновой кости, подчеркивающими ее высокий силуэт. Топ плотно облегал ее клеветническую талию, а юбка элегантно покачивалась на длинных ногах. Наряд Анелы был изысканным, но она предпочла простоту, и ее волосы ниспадали свободными волнами. Все были очарованы сияющей красотой невесты. Все, кроме одного человека, который видел только свою домашнюю птичку. Придет ли для них этот день? Была ли надежда? Повезет ли Джану, называть Санем однажды «своей женой»? Санем быстро заметила неловкость Джана. Глубоко в его мыслях, она наблюдала, как его красивое лицо закрывает от нее всю церемонию.Она прекрасно понимала его реакцию. Она чувствовала борьбу, происходящую внутри него. «И это все твоя вина! Молодец, Санемси, молодец! Только ты способна так мучить этого человека! Давай, продолжай в том же духе! – это начала ворчать ее внутренние Я. К сожалению, оно снова оказалось право. Это ее вина. Джан чувствовал себя несчастным из-за нее, потому что она отказалась выйти за него замуж. Но почему? Почему она была так непреклонна? Он был единственным мужчиной, которого она любила. Он был единственным мужчиной, которого она когда-либо хотела. Он был ей ровней во всех отношениях. Пока Метин и Анела обменивались кольцами, Санем приняла решение. Больше никаких колебаний. Их отношения были в подвешенном состоянии слишком долго, они должны были двигаться вперед, и она была единственной, кто мог это сделать. Поймав смеющийся взгляд бабушки Эмель, Санем начала собирать воедино свои мысли.***
На следующий день после свадьбы Метина, Джан с удивлением обнаружил на террасе столик на двоих. Санем устроила Альбе небольшую вечеринку у ее родителей, а Хюма уехала с Эмель. — Так… Что именно мы празднуем? — подозрительно начал Джан. — Присядь. Устраивайся поудобнее, — намекнула Санем, расставляя перед собой несколько тарелок с дразнящими вкусовые репторы блюдами. — Это ты приготовила? — спросил Джан, немного обеспокоенный и знакомый с плохими кулинарными навыками Санем. — Нет, не беспокойся, — сказала она со смехом. – Моя мама. Она не позволит никому готовить еду для ее сыночка! – Обожаю твою маму! Бери с нее пример! Люби меня также как она. – рассмеявшись произнес парень. Девушка тем временем отодвинула свой стул, и села рядом с ним. Взяла его ладонь. – Что ты задумала, Санем? – напрягся Джан. – Джан, лю..., – запнулась женщина. – Любимый...