форс-мажор

— Меня уволили! — бросая кейс на пол и снимая с раздражением мокрые ботинки, Хосок проходит вглубь маленькой квартирки, где его жена, сидя на полу за журнальным столиком, обедала, смотря любимое по телевизору. — Что ты сказал? — доходит весь смысл слов парень до Наён, что палочки падают на стол и скатываются на пол. Девушка хлопает широкими глазами, глядя на сердитого мужа. — Я нахер засужу эту корпорацию, — бросает пиджак на пол Чон, вздымая грудью, вскипая до того, что все лицо рдеет. — Что произошло? — Они выдали мои документы, когда я пришел в офис, и сказали, что я уволен без объяснений. — Они не смеют просто так увольнять тебя. — Видимо могут, — падает устало на пол Хосок рядом с женой и опускает голову. — Никто не стал слушать меня. Они снова устроили сокращение. — Почему? — Снова свои грязные дела покрывают, — ухмыляется Чон, скрипя зубами. Все в компании знают, какие дела творят начальники. Это уже происходит не впервые. Хосок думал, что сможет избежать такой же участи, так как работал он всегда хорошо, сверхурочно и без каких либо проблем. Но похоже всем просто плевать на сотрудников крупной компании, которая принадлежит чеболи* во втором поколении. — Вот уроды. На прошлой недели упали акции и глава сошёл с ума. Еще начал ходить слух, что он покрывает одного из политиков сейчас, — выдает бесстрашно молодой парень. — Надо что-то с этим делать. Как нам теперь платить за жилье, Хосока? — с грустью Наён опускает руку на голову любимого и гладит, не представляя, что теперь будет с ними. — Я найду новую работу, дорогая. Не переживай, — совсем спокойно отвечает Хосок, мягко касаясь маленькой ладони девушки и целуя свою единственную драгоценность в этом мире, ради которой он готов пойти на всё. — Только вот… не хочется мне так всё оставлять. — Что ты имеешь в виду? — не понимает жена. — Помнишь, ты как-то говорила, что однажды помогла одной иностранке, которая взамен предложила тебе помочь во взломе данных меня или кого-нибудь еще. — Ну было дело. Уже пару лет наверно прошло. Чего вспомнил то? — хмурится Наён, пытаясь понять, к чему муж вообще вспомнил о таком. — Я хочу взломать эту чертову фирму и показать всем, какое дерьмо там творится внутри. Ты даже не представляешь, сколько слухов всяких ходит и сколько денег тратится непонятно на что. Аж жутко становится, — показывая, как дрожит тело, Хосок изображает, как ему страшно, на что девушка еле сдерживает смех. — Там деньги такие незаконные крутятся, пока мы обычные рабочие внизу пытаемся заплатить за жилье. Эх, — трет он переносицу и поджимает губы. — Думаешь, это так легко просто взять и взломать компанию? — Если та хакерша сможет это сделать, то это заставит их хорошенько поволноваться. Может и этот старик уже уйдет со своей должности. — Айгу, Хосока. Нехорошо так говорить, — обнимая мужа, восклицает Наён, но еще крепче прижимается. — Дорогой, ты сейчас на эмоциях. Может отдохнешь недельку. Дома посидишь. Работу поищешь пока. Давай не влезать в это незаконное дело. — Чаги, кто-то должен это сделать. Хватит уже закрывать на это глаза. Сейчас все итак подозрительны к чеболям. А мы можем показать людям еще больше правды. — Ну на кой-именно тебе это делать. Что если тебя потом посадят? — Ты ведь говорила, что та девушка — лучший хакер в мире, — вспоминает Хосок слова жены и даже повторяет с тем де энтузиазмом. — Ну это она так сама сказала. — Ну вот. Пусть докажет, что лучшая в мире. — А давай ты лучше поешь, — громко ставя тарелку перед мужем, Наён еле сдерживается, чтобы не поднимать голоса. — А поговорим об этом потом. — Нет. Нужно сейчас. Нельзя медлить. Если слухи правдивы, то большие деньги тратятся на взятки. Нужно узнать обо всём. Нужно раскрыть данные. — Думаешь просто возьмёшь и найдёшь эти данные? — Не знаю, но идея-то ведь хорошая, — говорит Хосок, что аж глаза горят, только представив, какой ажиотаж это вызовет. — Дурацкая идея, — бурчит Наён, не желая, чтобы её горе-муж лез в подобные дела. — Говорят все важные данные хранятся в кабинете главы, а чтобы их достать нужен лишь его телефон и отпечаток большого пальца.** — Хосока~. Я еще раз говорю, это незаконно. Тебя могут арестовать. Думаешь, раскроешь правду и сразу разрушишь целую империю? — Не разрушу, но сделаю трещину, а там они уже сами всё разрушат. — Ты словно одержим, — взволнованно глядит на мужа Наён. — Я ненавижу этих богатых ублюдков и хочу справедливости. Если не я, то кто сделает это, Наён? — Хосока, а вдруг они убьют тебя? — шепчет беспокойно девушка, поджимая ноги под себя. Ей действительно страшно. Она уже представила в голове, как в квартиру громко стучатся полицейские с плохими новостями или головорезы с татуировками. Наён бы не пережила такого. — Если придётся пожертвовать собой, чтобы сделать этот мир лучше, я готов пожертвовать собой, — уверенно произносит Хосок, замечая, как темнеет взгляд жены, что теперь точно страшно становится за свою жизнь. — ЧТО? — вскрикивает Наён, ударяя мужа по рукам. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? ГОТОВ ПОЖЕРТВОВАТЬ? — Ауч, ауч, ауч, — уклоняясь от ударов, Хосок пытается сначала спрятаться, а после перехватывает девушку за руки и обнимает крепко. — Отпусти, — пытается выбраться она и навалять этому герою по самые не балуй. — Если так хочешь умереть, так иди и сам взламывай, — выбравшись из объятий, Наён отталкивает от себя мужа, и поднявшись на ноги, выбегает из кухни в слезах. — Наён, — кричит ей в след Чон. — Прости меня. Я просто подумал, что могу попытаться. Я хочу сделать доброе дело. Десятки людей сегодня были уволены. Всё не должно закончиться так просто. Если эта девушка может что-то сделать, разве не стоит попытаться? Наён выглядывает из спальни, вытирая влажные щёки, и медленно направляется к мужу, видя его взволнованный взгляд. Она устало вздыхает, опуская голову. Тоже хочет справедливости, но сейчас боится за любимого человека. — Я позвоню этой девушке… Но если она скажет нет, то ты больше никогда не подумаешь об этом, — строго говорит она. — Хорошо, — крепко обняв жену, Хосок радостно целует в щеку и продолжает опускаться ниже, утягивая Наён на кровати. Уже на следующий день Чон сидит в людной кофейне рядом с рекой Хан, глядя подозрительно на светловолосую девушку перед ним, что сама опасливо оглядывается по сторонам. — Так ты, та самая русская хакерша, о которой Наён однажды прожужжала мне уши? Я слышал, что русские хакеры опасные. — А вы хотите взломать базу данных какого-то конгломерата и украсть важные документы? — на ломанном корейском бросает незнакомка, щуря зеленые глаза. Между двоими нависает напряженное молчание. Взглядами они пытаются забраться друг другу в головы, чтобы узнать, могут ли они действительно доверять. — … Чон Хосок, — представляется безработный в конце концов, слегка улыбнувшись. — Лина. Просто Лина. Наён позвонила так неожиданно вчера вечером, что я не сразу поняла вашу просьбу. — Просто скажите, что вы сможете это сделать? — складывая руки на груди, Хосок хочет знать только это и больше ничего. — Я могу взломать всё что угодно, — полушепотом отвечает Лина, копируя позу парня. — Прекрасно. Наён очень разозлится, — понимает Хосок, хмурясь. — Наён-онни против этого? — удивляется девушка. — Да. Она очень волнуется, что меня посадят или убьют за такое. — Я не могу гарантировать вам, что всё пройдет гладко или что все останутся живы. — Чегось? — Всё зависит от многих обстоятельств, Хосок. — Главное, конечно, чтобы не вычислили, а затем только взлом базы данных. — Ну если нас вычислят, значит, я не лучший хакер, — пожимает лишь плечами Лина, отчего парню легче на душе становится. — Вы очень самоуверенная, — не может не заметить Хосок. Девушка перед ним ничуть не волновалась. Выглядит абсолютно в своей тарелке. Чего не скажешь о самом Чоне. У него уже нервы шалят от мысли, что действительно сможет отомстить. В нем поднимается адреналин и хочется поскорее что-нибудь сделать. — На самом деле нет. Просто я тоже хочу справедливости в этом мире, — честно отвечает Лина, опуская взгляд. Хосок видит в грустных глазах, что у неё у самой хватает проблем в жизни, но она всё же соглашается помочь, пока всё стоит на своих на местах. — Тогда сделаем это, — протягивает парень ладонь. — Угу, — пожимает в ответ Лина руку, заключая тем самым договор между ними и ощущая приятную мягкую ладонь нового знакомого. Хосок еще никогда так не был уверен в себе. Он знает, что у них получится. Ему нравится эта собственная уверенность и спокойствие девушки. «Суровые русские», — думает он, сдерживая смех, но вспоминает кое-что еще важное в этом деле. — Это ведь будет не бесплатно? — Я ничего не возьму с вас. Ваша жена помогла мне однажды, и я готова ей оплатить. — Даже ценной своей жизни? Что такого сделала Наён? Она никогда не рассказывала мне. — Если она не рассказала вам, значит, на то были свои причины. Не хочу быть втянутой в это. Простите, - любезно, чуть улыбнувшись, говорит Лина, вспоминая первую встречу с Наён. — Вы правы, — кивает Хосок. — Тогда мы договорились.