Воспоминания
Развалившись на тёплой, ещё не остывшей от дневного солнца пшенице, Рейх и СССР в тишине смотрели на ночное небо, сплошь усеянное множеством звёзд. Первым тишину прервал задумчивый голос Союза. — Эй, Рейх. Можешь пообещать мне одну вещь? — спросил Совет, продолжая рассматривать созвездия. Получив со стороны немца положительное мычание, он продолжил. — Пообещай мне, что никогда меня не предашь, как и я тебя, хорошо? И мы всегда будем поддерживать друг друга. — попросил русский, поворачивая голову к другу и всматриваясь в сапфировые глаза, которые в лунном свете светились ярким цветом. — Конечно, я тебя никогда не предам. Что за глупая просьба, Совок? — усмехнулся нацист, взлохматив свои, и так взъерошенные, волосы. Улыбнувшись на такую приятную реакцию, коммунист придвинулся ближе, касаясь бедра фашиста своим. Тот никак не отреагировал, если не считать того, что кончики ушей немного порозовели и на губах появилась смущённая улыбка.Сейчас
Улыбнувшись вчерашним воспоминаниям, фюрер поднял взгляд на небо. Яркий свет сразу резанул по глазам, заставляя прищуриться и сделать «домик», создавая этим тень и не портя себе зрение. — Даю слово, что всё будет хорошо. — прошептал фюрер, откинувшись на руки, от чего волосы защекотали лопатки. — «Ты и вправду думаешь, что не предаешь этого дурака? Ты ещё наивнее чем я думал». — противно и неожиданно засмеялся Анти, заставляя недовольно поморщиться, а явная усмешка в голосе вообще отбивала какое-либо желание отвечать. — «Я не думаю, а уверен в этом. И я никогда не предам Союза, чего бы мне это не стоило. И ещё…» — уверенно ответил Дитрих, но на последних словах голос приобрёл угрожающие ледяные нотки. — «Ещё раз назовёшь его дураком, то поверь. Ты исчезнешь так же незаметно, как и появился. Уж поверь, я постараюсь и приложу к этому свою руку. И этот момент скоро наступит». — стальным тоном произнес Фриц, невидящим взглядом сверля землю. На такой тон и настрой, тёмная сторона дрогнула и замолчала, не собираюсь больше ничего говорить. Почувствовав это, Рейх тяжело вздохнул, оторвал один колос, и крутя его в руках. — Мх, Рейх? Это ты? — раздался хриплый и сонный голос с боку, на что немец спокойно кивнул. — Да, это я. Не волнуйся. — ответил нацист, не поворачивая головы и продолжая «мучить» бедную пшеницу. — Может ты уже прекратишь свои пытки и скажешь сколько времени? — улыбнувшись, спросил СССР, принимая сидячее положение и сладко зевая. — Хм, уже десять часов утра. — ответил фашист, покосившись на свои наручные часы. — Только десять? Рановато как-то, мы даже до моего дома дойти успеем. — проговорил Союз, поднимаясь с земли и отряхивая свои штаны. Скептически посмотрев на Совета, фюрер тоже поднялся, опираясь на протянутую руку. — Совок, а ты не боишься что нам влетит за то, что мы не пришли вчера? — поинтересовался Дитрих, шагая в ногу с другом. Тот встрепенулся и с полным ужасом в глазах приложил ладонь ко рту. — Чёрт! Да, мне же точно отец вставит, узнав что я не пришё-ахаха! — под конец своей речи русский не смог сдержать рвущегося наружу смеха. За что сразу получил по своей светлой голове хорошего леща. — Ладно. Прости. Нет, я не боюсь что мне достанется от отца. Он конечно поворчит, прочитает мне нотацию, а потом уйдет к себе, причитая под нос про своего, упаси меня партия, Бога. Какой я придурок, и ведь жалко же, что он меня не порол, когда надо было. — размеренно говорил коммунист, запрокидывая руки за голову и шагая вперёд, жуя не пойми когда оторванный колос пшена. — Да и вообще. Ему не до меня вчера было, как и твоему отцу. Если ты понимаешь о чём я. — хитро поиграл бровями революционер, посмотрев на Фрица. Тот задумчиво глянул вперёд. — Ну, РИ вчера сказал что они с отцом будут разбирать документы, разве нет? — начал приводить примеры Рейх, поймав на себе искрящийся от слёз взгляд Советского Союза. — Ты прав, нет. Но если подумать получше? — довольно улыбаясь, сказал СССР, вытирая выступившие слёзы. — Нет? А тогда чем они могли зани… — осознание пришло само собой, и немец стал ярче самого спелого помидора, краснея на глазах. — Ну что, понял? — смеясь спросил Союз, обнимая друга и падая головой ему на плечо. — Блин, Совок. Или это ты извращенец, или же это всё правда. — от смущения нацист еле выдавил из себя даже эти слова, но яркий смешок слышался в его голосе. — Пхах, кто знает, кто знает. — проговорил Совет, на что получил недоверчивый взгляд со стороны фашиста и засмеялся ещё громче. Придя домой, парни осторожно, словно мыши, зашли в огромный холл. — Никого, идём. — вполголоса проговорил русский, проходя вместе с фюрером вперёд. Уже поднимаясь по лестнице, Дитрих услышал какой-то шорох внизу и боязливо глянул на начало лестницы. Опасения сбылись. Внизу как раз оказался Российская Империя, перебирая какие-то бумаги и периодически хмуря брови. Сглотнув, Фриц аккуратно дёрнул коммуниста за край футболки, привлекая этим его внимание. — Там это, твой отец. — шёпотом сказал Рейх, показывая на Империю, который стоял к ним в пол оборота на первых ступенях. Революционер от неожиданности округлил глаза, а потом осторожно начал подниматься вверх, всё время косясь на РИ. — Тихо, но быстро. Понял? — таким же шёпотом ответил Советский, и получив от немца кивок, оба опять направились вверх. Преодолев лестницу, парни чуть ли не галопом помчались в комнату СССР. Залетев в помещение, оба свалились кто куда. Союз не церемонясь упал на пол, а фашист смог добраться до кровати, поэтому развалился во всю длину на ней. — Фух, успели. — тяжко вздохнул Совет, широко улыбаясь и прикрывая рукой глаза. — Я наверное испорчу тебе настроение Совок, но, по-моему, твой отец нас видел. Потому что когда мы преодолели лестницу, я напоследок на него посмотрел. И заметил, что он искоса на нас поглядывал, а на его лице играла усмешка. Я конечно не всматривался, но могу сказать, что с нами ничего криминальная не сделают. — рассказал свою догадку нацист, продолжая смотреть в потолок. — Мда, ну, раз ты так говоришь, значит и вправду увидел. У отца очень хороший слух, его не проведёшь. — с улыбкой проговорил русский, но потом у него появилась одна очень заманчивая идея. — Реейх. — протянул СССР, переворачиваясь на живот и подпирая голову руками. Вопросительно изогнув бровь, фюрер повернулся к Союзу. — А давай в клуб сходим? — с надеждой спросил парень, складывая руки в молитвенном жесте. — Ох, ну ладно. Только потом не обижайся, что я не буду с тобой танцевать. Так как ты знаешь, у меня мягко говоря, не очень получается. — не стал возражать Дитрих, получив мягкую улыбку в ответ. — Ну, тогда давай в семь и пойдём, я как раз слышал что новый клуб открыли. — спокойно сказал Совет, перелезая на постель и моментально вырубаясь. — И за что мне это чудо, мне кто нибудь скажет? — устало проговорил Фриц, и так же, как и русский, погружаясь в сон.***
Выбирая между двумя футболками, Рейх думал какую из них надеть. Он только недавно вспомнил, что у него с собой совершенно нет никакой одежды. Если не считать той, которая в данный момент на нём. Спасибо СССР, который без возражений согласился выбрать что-нибудь из его одежки. И даже сам предложил, видя явное смятение немца. — Совок. Was denkst du, was ich anziehen soll (Как думаешь, какую мне одеть)? — спрашивал нацист, подставляя каждую футболку по очереди и поглядывая на Союза. — Хм, если честно, то тебе идут обе. Ты то сам, к какой больше склоняешься? — устало выдохнул Совет, оценивая взглядом. Ему, если честно, уже и так нравилось, что фашист идёт в его одежде. Ну, а в какой русскому было не так уж и интересно. — Мм, наверно эта. — немного подумав, фюрер всё-таки остановился на обычной серой футболке, которая предательски сползала на ключицы. — М! А почему ты эту не надел? Я так надеялся, что ты выберешь именно её. — поинтересовался коммунист, беря в руки первую футболку и вертя её в руках. — Was? Совок, ты серьёзно? Я бы её даже под угрозой смерти бы не надел. — возмутился Дитрих, пытаясь привыкнуть к новой одежде. Майка революционера была на два размера больше чем сам Фриц, и тот в ней в прямом смысле тонул. Вздохнув поглубже, Рейх на половину заправил верх в штаны, а другую часть оставил снажужи, пытаясь хоть так облегчить свою ношу. — А что тебе в ней не нравится? Хорошая же ведь вещь. — непонимающе спросил Советский Союз, стягивая с себя свою майку и надевая эту. Скрыв румянец, немец провёл рукой по лицу, из-за пальцев смотря на собеседника. — Я её не надел потому, что на ней нарисован серп с молотом. Не хватало мне ещё и коммунизм принять. — тяжело вздохнул фашист, потрусив головой. — Пф, ну ладно. Пошли тогда, уже без пяти семь. — улыбнувшись сказал СССР, хватая нациста за руку и выбегая из комнаты, на ходу как ариец натягивая на себя кофты. Пробегая мимо РИ и ГИ, парни еле успели оповестить тех, что они идут гулять и вернуться не скоро. Прыснув в кулак, русский посмотрел на непонимающего товарища. — Может чаю? — спросил Российская Империя, направляясь на кухню и ставя чайник на плиту. — С коньяком. — добавил Германская Империя, садясь за стол и обречённо кладя голову на руки.***
Дойдя до того самого клуба, СССР уверенно потянул Рейха за собой, заходя во внутрь. — Совок, этот «клуб» мне больше напоминает кафе, а не наоборот. — осматривая помещение, выдал немец, проходя к бару и садясь за него. — Хах, ну да. Китай мне сказал что здесь неплохо, да и подразумевали построить клуб. Но, как видишь вышло немного другое. Зато здесь музыка хорошая, и людей много. — воодушевленно говорил Союз, заказав себе водку, а фашисту Шнапс. Заказ был готов спустя пару минут. Парни спокойно беседовали, пока не заиграла американская песня. — О! Это же Fashion! — по восклицанию Совета было слышно, что тому нравится эта песня. (Включите для атмосферы песню — Lady Gaga — Fashion.) — Рейх, пошли танцевать! Это единственный пендосская песня, которую я могу слушать! — упрашивал русский, хватая нациста за руки и пытаясь вытянуть его на середину зала. Тот упрямился как баран, упираясь пятками в пол, от чего коммунист волок за собой не парня, а что-то куда тяжелее. — Я же уже сказал, dass ich nicht tanzen werde! Ich kann nicht (что я не буду танцевать! Я же не умею)! — противился фюрер, в итоге врезавшись революционеру в грудь и чуть не сбив того из-за этого. — Да не волнуйся ты так. Просто двигайся в такт музыке, а потом тело само начнёт подбирать правильные движения. Просто расслабься. — посоветовал СССР, крутанув Дитриха вокруг оси. Пытаясь соответствовать советам, Фриц попробовал попасть в такт. Первые движения вышли неловкими, но потом перешли в более уверенные и чёткие. А потом понеслась. Парни веселились до отнимающихся ног и сорваного благодаря смеху голосу. Союз крутил, обнимал и поднимал Рейха на руки, от чего тот иногда вскрикивал и смеялся, а потом змейкой извивался в каком-то движении, что со стороны смотрелось довольно-таки эффектно и даже красиво. Если кратко, оба натанцевались на много лет вперёд уж точно. И сейчас, идя по парку, весело смеялись и говорили о произошедших событиях. — А ты говорил танцевать не умеешь. То, как ты отплясывал не передать словами. Там все наверное обзавидовались. Даже я так не могу. — улыбаясь проговорил Совет, доставая деньги из кармана и отходя к ларьку с мороженым. Спустя минут так пять, русский пришел обратно к немцу, протягивая ему сорбет со вкусом свежей клубники и сочного манго. А себе взял обычное сливочное с шоколадной посыпкой. Повезло, что магазинчики ещё открыты. Ведь даже в выходной день они работают не допоздна. — Спасибо Совок. И да, я же и вправду не умею танцевать. Это благодаря тебе и твоему совету, у меня что-то, да получилось. — усмехнулся нацист, пробуя мороженное на вкус. — Ммм, как фкусно. — восхищённо прокомментировал фашист, расплываясь в улыбке и облизывая губы. — Пхах, Рей. У тебя тут сладкое осталось. — посмеялся коммунист, указывая на след от мороженого, который находился чуть выше уголка рта. — Да? — удивился фюрер, вытирая рот. — Всё? — убирая руку спросил Дитрих, смотря на революционера. — Нет, давай я. — улыбаясь, ответил СССР, наклоняясь ближе и вытирая большим пальцем остатки мороженого. Но встретившись с Дитрихом взглядом, Союз уставился на него, как и тот. Большие сапфиры смотрели в яркие фиалковые. Лёгкий и ненавязчивый поцелуй в губы. Смущённая улыбка на пухлых губах и спокойная в ответ.