Время серых

Встреча, о которой Кайло грезил много лет, хотя не решался по-настоящему на неё надеяться. И представлял себе… Особенно ярко его фантазия разыгрывалась, когда получал очередную «оплеуху» от повелителя и хотел исчезнуть с собственных глаз, стыдясь своего присутствия в мире. Мечта вдруг сбылась; только вместо грозного ситха перед ним предстало вот ЭТО, и как раз такого явления не хватало ему, чтобы снова вскипеть. Он злобно уставился на незваного гостя. -- Значит, Люк рассказал мне правду! -- О чём именно? – невозмутимо уточнил призрак. -- Что ты вернулся на Светлую сторону перед смертью! -- Нет. Но голос, голос… смутно знакомый не только из-за сходства с голосом Люка. Кайло сделал усилие, пытаясь вспомнить. И сразу пожалел о содеянном. «Остановись! Не позволяй Тьме захватить тебя! Бен…» Кричащий шёпот из прошлого вернул Кайло на 7 лет назад – в ночь гибели Нового ордена джедаев. Ночь предательства дяди и падения Бена Соло. Да не абы какие моменты воскресли, а именно те, которые Кайло стремился забыть накрепко. Не убийство учеников Люка и даже не занесённый над проснувшимся Беном дядин меч. Были в роковой ночи происшествия похуже. Когда Люк ворвался в зал, где происходило избиение ордена, его и Бена взгляды скрестились, всколыхнулась Сила и, словно за раздёрнутой завесой, Бен увидел, ощутил нечто, заставившее его замереть. Потом, не замечая, что переступает неловко тела своих вчерашних однокашников, пачкаясь тёплой кровью (дабы взору магистра открылась сколь можно более тяжкая картина кончины его любимого детища, Бен применил разные способы убийства), шагнул к Люку, опустив меч. Ярость и страх, вызванные покушением учителя на его жизнь, разом ослабели. Он хотел сказать, спросить… Вот тогда проник вдруг в сознание голос, что шептал тревожно: «Не подходи!» Ещё один взгляд угадал еле заметное движение Люка: мастер готовился активировать скрытый под плащом меч, чтобы расправиться с бунтарём – теперь уж наверняка. И – дикая ненависть переполнила всё существо юноши. Недавний гнев полыхал ярко, теперь чернота окутала Бена. Он слышал, но не слушал уже голос, уберёгший его только что от гибели. Тьма сделала его невосприимчивым даже к своему спасителю. «…не поддавайся гневу! Тёмная сторона уничтожит тебя!» Он тряхнул головой. Всё уловки Люка, не иначе… Но он не позволит больше манипулировать собой Свету! Мысленно велел падаванам, что приняли его сторону, сгруппироваться вокруг предводителя и отступать к выходу, не упуская, впрочем, шансов нанести новые смертельные удары оставшимся сторонникам магистра. Сам Бен, отходя последним, задержался на пороге, призвав Силу, от которой заколебались стены и пошёл трещинами потолок храма. Бен надеялся, что Люк, позабыв на время бежавших предателей – будущих рыцарей Рен – сосредоточится на попытке спасти учеников, что ещё подавали признаки жизни. Некоторое время мятежный падаван и учитель упорно соревновались в попытках обрушить либо поддержать стены и крышу. Верх взяли молодость и ярость, чему несказанно обрадовался Бен. Он покинул место ненавистной ныне учёбы, унося с собою картину падения кусков храмового свода, чтобы ещё немного полюбоваться снаружи. Не прекращая действовать Силой, конечно. Храм рухнул, погребая под собой живых и мёртвых, а Бен Соло удалился за поджидавшими его соратниками, упоённый победой… и подавленный душевной болью, с мучительной занозой то ли в голове, то ли в груди. Поначалу он считал, что вычеркнул Люка из списка живых – но увы, Сноук вскоре развеял его заблуждение. Сейчас Кайло захотелось повторить приговор Светлой стороне, который он произнёс про себя в достопамятную ночь. Ведь милые родственники по-прежнему стараются запутать его, пользуясь слабостью. Не вернулся в Свет, говоришь? Дарт Вейдер, значит, пытался удержать своего внука от перехода на Тёмную сторону?! -- Не успокоитесь никак, даже там, за гранью! Ты – предатель обеих сторон! Сбежал обратно к Свету, чтобы вечную жизнь в Силе себе обеспечить? Договорился с Люком вместе спасать мою грешную душу? Да будьте прокляты вы оба! Выдержка и самообладание никогда не были сильной стороной Кайло Рена. А после вчерашней катастрофы на Крэйте, вновь сбросившей его самооценку ниже уровня плинтуса, да ещё сегодняшней финальной встречи с Хаксом, всякое жалкое подобие внутреннего равновесия испарилось. И повторно за последние два дня новоиспечённый Верховный лидер Первого порядка совершил невообразимую глупость – бросился с мечом на нематериальное существо. Если провал на Крэйте и холодный, словно приговор, прощальный взгляд Рэй отправил Кайло в нокдаун, столкновение с Хаксом добило. И сейчас Рен яростно атаковал противника, в принадлежности которого к миру иному не было ни малейших сомнений. Как и следовало ожидать, атака провалилась. Но не потому, что Кайло не сумел поразить световым оружием бесплотную цель. Призрак плавно вскинул руку, из его раскрытой ладони исходило то самое бледное, сероватое свечение, что разрубило чёрно-белый кокон, недавно терзавший Кайло. Разъярённый Рен ощутил, как нити Силы, сплетаясь в прохладное, тугое полотно, захлёстывают его, лишая возможности двигаться. Отчаянная борьба ничего не дала, и вскоре непреодолимая мощь опрокинула его на кушетку, одновременно заставив выпустить меч. Он был скручен, как мумия, невидимыми пеленами, вдобавок, ему зажали рот, удерживая крик, который теперь клокотал внутри, не находя выхода. Его сделали беспомощным и немым, только дыханию не препятствовали. Но он захлёбывался воздухом, пытаясь уже не крикнуть, но сдержать рыдание. Отказ Рэй, уничижительная предсмертная отповедь Люка, бегство остатков Сопротивления, Хакс, даже конвульсии между Светом и Тьмой – всё померкло перед этой пыткой. Дед, которого он боготворил, обошёлся с ним вот так… А бледный свет всё струился, сероватая аура окружила призрачную фигуру, с которой Кайло не сводил больных, ненавидящих глаз. И медленно, постепенно, злость и отчаяние начали отступать, словно растворяясь в непонятном свечении. Затем Кайло понял, что ему вернули возможность говорить. -- Что ты делаешь? – спросил он с неподдельным любопытством. -- Успокаиваю Тьму. – лаконично отозвался призрак. – Она тебя на части разрывает. -- Возвращаешь меня к Свету?.. Свет сейчас не пугал Кайло, ему было всё равно. Нет, не так – было интересно. -- Возвращение на Светлую сторону для тебя невозможно, об этом забудь. И сам я не в Свете. -- Разве? – Кайло недоверчиво прищурился. – Но ты же хотел удержать меня от падения в Темноту. Это был ты, разве нет? В ночь, когда я уничтожил орден Люка. -- Я пытался уберечь тебя от Тьмы. Но не удержать в Свете. -- Люк меня обманул? Когда рассказал о возвращении джедая. -- Люку хотелось верить, что джедай вернулся. Он выдавал желаемое за действительное. Я не стал разубеждать его, уходя. -- Но почему ты… такой? Призрак вопросительно наклонил голову. -- Ты ждал другого? Хотел увидеть меня в чёрной броне? Кайло подумал, что смазливое личико, вероятно, как раз побудило Энакина прикрыться шлемом. Символ империи с таким лицом смотрелся б несерьёзно. А пока суд да дело, шлем успел стать привычкой, и визитной карточкой. -- Ты – Энакин Скайуокер. – заявил Рен прокурорским тоном. -- Конечно. – призрак, похоже, не собирался оправдываться. -- Я хотел видеть лорда Вейдера! -- Уверен? Дарт Вейдер – ситхское имя, и только. -- Не просто имя! Дарт Вейдер был… -- Обрубок человека и раб императора. – перебил гость. -- Не понял, я не с Люком сейчас говорю?! -- Люка здесь нет. Ты думал, я спою тебе песнь о великом ситхе? -- Джедаи, значит, тебе больше по душе! -- Ну, этих мне любить не за что. -- в голосе призрака проскользнули мрачноватые нотки. -- Энакин Скайуокер был джедай. – Кайло с неприязнью надавил на последнее слово. -- Состоял в ордене. – поправил его призрак. – А отступничество в рядах джедаев случалось и прежде, я не был первым. -- Ты ведь сам говорил, что Энакин умер, когда родился Вейдер. Так утверждал Люк. -- Да, я говорил. Такие вещи говоришь, если хочешь забыть о чём-то или что-то оправдать… и облегчить свою боль. Дарт Вейдер отнюдь не новая личность, а только то, что оставалось от Энакина. Вейдер – Энакин, лишённый надежды. -- Ты лишился её, перестав быть джедаем? -- Нет. Всё, что я потерял, потерял по глупости. Но истинным джедаем я не мог стать никогда. -- Почему? Разве ты не верил в Свет? -- Я верил в Силу. «Сила» прозвучало неожиданно страшно. -- Ты убил Императора. -- И что ж? Я убил бы его ещё намного раньше… если б не обстоятельства. Ты вот убил Сноука – разве это убийство вернуло тебя на Светлую сторону? -- Но ты убил ради Люка… -- Верно. Он мой сын. Разве это поступок воина Света? Личные интересы не должны руководить действиями джедая. Я предал своих наставников в Свете, потому что боялся за жену и будущего ребёнка. Я предал Императора, потому что ненавидел его давно, и он пытал моего сына. Один и тот же мотив заставил меня отречься и от звания джедая, и от звания ситха. Страх и ненависть – чувства Тёмной стороны. Но я предал и Свет, и Тьму. Потому что Энакин не был добрым малым, которого сманила Тёмная сторона. Он всегда был беспринципным эгоистом, его манили власть и могущество. И мог совершить что угодно, если затронуты его интересы. Просто, до поры до времени обстоятельства складывались так, что у меня не было повода проявить себя… во всей красе. Паузу, во время которое Кайло пытался переварить услышанное, вновь нарушил призрак. - Ты себе представлял Чёрного рыцаря. Что ты знаешь о шлеме? - Знаю, что он снят с твоего погребального костра… - Почему я носил его, знаешь? - Нет. – молодой человек озадаченно нахмурился. – Люк не говорил, а я не спрашивал. Я думал… это символ Тёмной стороны, имперской мощи. - Ты ошибаешься. – тихо произнёс Энакин. – Смотри, я покажу. – и призрак протянул руку, вверх ладонью. Кайло послушно потянулся навстречу и накрыл предложенную руку своей, ощутив невесомую опору Силы. Прикосновение немного холодило. Тревога и любопытство разбирали Рена. Словно луна заглянула прямо в окно, проливая необычно яркий свет. Широкая серебристая полоса, стерев собой стену комнаты, простёрлась куда-то вовне. Кайло показалось, что он становится легче, и под ногами у него не пол с жестковатым ковровым покрытием, а прохладно сверкающая лунная дорога. На дороге возникали картины и фигуры: сначала далёкие, как миражи в пустыне, они приближались, следуя друг за другом, и каждая картина, наконец, позволяла оказаться внутри её… *** Под низким сводом шатра, в тусклом колеблющемся свете небольшого очага -- измождённая, непонятного возраста женщина на руках юноши-джедая. «Я пришёл, мама. Всё будет в порядке.» «Эни… Какой ты стал большой… мой взрослый сынок. Я так горжусь тобой…» «Мама…» Голова женщины опрокидывается назад – рот безвольно открыт, глаза пусты. Через Силу джедай чувствует смерть. Лицо парня дрожит от подступивших слёз, потом застывает, тупеет, схваченное гневом. Нижняя губа оттопырилась, исподлобья глядит он на выход из шатра. Рванувшись в проём, рубит световым мечом двух часовых. На шум сбегаются жители стойбища – пустынники в серых бурнусах, с лицами, сплошь замотанными грубой материей. Нелюди песков! Уничтожить, истребить тех, кто замучил её! Синий луч сверкает в смертельном танце, не щадя ни взрослых, ни детей – лагерь делается общей могилой. Бережно завернув тело матери в ткань, юный Скайуокер покидает место мщения. *** Пожилой человек в широком балахоне из тёмного бархата, с благообразным, постно-лукавым лицом жреца или политика, говорит Энакину о высшем могуществе – о владении Силой того уровня, что приближает к бессмертию. Молодой рыцарь занят неотвязной мыслью о близких родах жены – они страшат его, недавний сон предсказывал смерть. *** У разбитого панорамного окна космоскрёба темнокожий джедай средних лет, вооружённый мечом с фиолетовым лезвием, схватился с тем, пожилым; хищный оскал изменил благообразные жреческие черты. Джедай, похоже, вот-вот возьмёт верх, хотя противник яростно бьёт по нему молниями Силы. Уродливые глубокие складки бороздят щёки и шею пожилого, кожа на лбу бледнеет и бугрится, голос сипнет, глаза делаются жёлтыми. Вбежавший в комнату Скайуокер стоит, не зная, на что решиться, чью сторону принять. «Он слишком опасен, мы не можем оставить в живых владыку-ситха.» жёстко припечатывает темнокожий магистр, занося меч для последнего удара. «Он нужен мне!» выкрикивает Энакин. Встречный удар сбоку лишает старшего джедая оружия и кисти руки. Воспрявший ситх, распялив рот в упоении победой, вновь разит покалеченного врага молниями; тело магистра, выброшенное с огромной высоты через зияющую пасть окна, исчезает из вида. Юноша устало преклоняет колени перед новым наставником и господином. «Помогите мне сохранить жизнь Падме! Я отдаю себя в ваше распоряжение.» «Сила в тебе велика!..» хрипло шипит старец, напоминая сытую рептилию. «Ты станешь могущественным ситхом. Даю тебе имя – Дарт Вейдер.» *** Небольшой круглый зал с узорчатым полом и низкими креслами, за которыми спряталось около десятка мальчиков в одежде падаванов. Снаружи доносится шум сражения. Открывается дверь и дети, узнав вошедшего, доверчиво покидают нехитрое укрытие. «Мастер Скайуокер, они напали, их слишком много, что нам делать?» Юнлинги ждут – но вместо ответа в руках старшего товарища вспыхивает меч. Вскоре жёлтый узорчатый круг на полу усеян детскими телами. *** Перед Скайуокером отчаянное женское лицо. Второе лицо из медальона – что принадлежало бывшей королеве Набу, возлюбленной тайной жене джедая. «Улетим с тобой сейчас! Будем растить ребёнка, оставим всё остальное позади!» «Нам незачем убегать, не надо больше прятать наши отношения. Я принёс мир Республике! Сила во мне крепнет. Сумею одолеть и канцлера! Мы будем править Галактикой вместе – ты и я. Всё устроим так, как угодно нам! Нашу империю.» «Энакин, ты выбрал путь, который я не могу разделить с тобой!» Обида, злая горечь закипают в новообращённом ситхе. «Из-за проповедей Кеноби?» «Из-за того, что ты сделал, и ещё готовишься совершить!» «И ты прихватила Оби-Вана с собой, чтобы не дать мне ничего больше сделать?!» Картина быстро меняется: Скайуокер и человек с русой бородкой бьются на обломках арматуры над потоком жидкой лавы, бросающим вверх снопы искр. Бородатый джедай ловким прыжком выбирается на твёрдую почву, на небольшой возвышенности. Молодой ситх бросается следом – и в неосторожном полёте противник подрубает ему ноги. Лишённое опоры тело падает и катится по чёрной земле вниз, к краю огненной реки. Сверху несётся: «Ты был избран восстановить равновесие Силы, а не опрокинуть мир во Тьму! Я учил тебя, Энакин, и любил, как брата!» Джедай удаляется, унося с собой меч противника. Его преследует стонущее «Ненавижу!» Скайуокер барахтается внизу, пытаясь отползти от кипящего потока. Всплески лавы лижут обрубки ног, причиняя нестерпимую боль. Одежда и плоть уже горят, пламя перекидывается на спину. На берегу в сопровождении двух штурмовиков возникает чёрная фигура – под капюшоном плаща виднеется бледный, безобразный лик канцлера-императора. По его знаку штурмовики бегут за медицинской капсулой и бригадой. Дроиды поднимают почти обугленное тело. И вот уже на столе в операционной присоединяют протезы, облекают изувеченного воина в защитный костюм с бронёй. Чёрная маска, опускается на лицо, отрезая носителя от мира, что будет отныне виден только через её прорези; она подключена к системе, создающей внутри костюма особую газовую среду для безопасной вентиляции сожжённых лёгких. Глухой бас, совсем непохожий на прежний голос Энакина, раздаётся из-под шлема, перемежаясь тяжким, свистящим дыханием. *** Могучий ситх, олицетворявший власть Императора, был калекой, неспособным самостоятельно дышать. Кайло почувствовал, как горло сжимается от страха… и жалости. -- О, Люк тоже жалел меня. – заметил призрак, качая головой. -- Только с одним условием. С условием, что я непременно покаюсь его стараниями. Он не мог иначе. Увы. Но кого мне винить, кроме себя?.. *** Следующая сцена из прошлого плыла навстречу, направляемая потоком серебристого света. Люк – совсем молодой, в комбинезоне лётчика-повстанца – висит над огромной, сверкающей огнями пропастью вентиляционной шахты, цепляясь одной рукой за пучок тонких труб; его правая рука отрублена по локоть, волосы липнут к вспотевшему лбу. В нескольких метрах от Люка, с полукруглой площадки над шахтой наклонился Дарт Вейдер. «Оби-Ван говорил о судьбе твоего отца?» «Говорил достаточно! Я знаю, отца убили вы!» «Знаешь? А ты не думал, как меч твоего отца оказался в руках Кеноби? Если убийца Энакина – я, меч, скорее, должен быть у меня.» «Оби-Ван не оставил бы вам этот меч! Он его забрал для меня.» «Оби-Ван не хотел рассказывать тебе правду и сыграл на твоём неведении. И на том, что ситх берёт второе имя – знак Тёмной стороны. Твой отец перешёл на Тёмную сторону, из-за чего между ним и Кеноби случилась схватка. Оби-Ван победил и ушёл, думая, что оставляет противника мёртвым. Меч он забрал; надеялся, что жена Энакина родит нового джедая. Но Сила в Скайуокере велика, отец твой выжил. И скрылся под новым именем. А от него скрыли, что его ребёнок благополучно появился на свет. Недаром Кеноби и Йода старались стравить нас с тобою.» «Вы лжё…» «Нет. Я предал джедаев, помог уничтожить их орден. И я – тот, кого звали Энакином Скайуокером.» бесстрастный бас немного меняется, делаясь мягче, глубже. «Твой отец.» «Нет… Это неправда!» голос парня рвётся, как его прежнее знание о своей жизни и семье. «Невозможно!» «Прислушайся к Силе – и ты поймёшь, что я сказал правду. Люк, ты способен уничтожить императора – он это предвидел. Такова судьба.» Вейдер торопится, напирает, стараясь быть убедительным. «Пойдём со мной: мы прекратим губительную гражданскую войну и будем управлять Галактикой – отец и сын.» Секунду Люк обречённо смотрит на ситха, потом судорожно озирается по сторонам. Вейдер протягивает ему руку. «Идём со мной.» Люк выпускает шаткую опору и падает, падает в бесконечную глубину. *** -- Я бы пошёл за тобой, позови ты меня. – Кайло повернулся, заглядывая в лицо призрака. Ему почти плакать хотелось от негодования: на Люка, оттолкнувшего великую возможность ради верности глупой идее, и на судьбу, что не дарила Бену Соло подобной встречи. -- Я на его месте… -- Не говори, как бы поступил на месте Люка, Бен. Ты на его месте не был, и знать не можешь. Люк стал моей воскресшей надеждой. Но я сам загасил искру. Годы с этим ведром на голове не прошли даром. Все чувства во мне отупели. Я не смог взять верный тон, чтобы преодолеть влияние Кеноби… если его можно было преодолеть. Посмотрев вниз, Кайло вспомнил, что над умирающей матерью обе руки Энакина были в сохранности. Но во время доверительной беседы с канцлером правая уже сменилась роботизированным протезом. Сейчас призрак пользовался только левой рукой, другая не показывалась и правый рукав плаща всё время висел, как пустой. -- Эту руку я потерял в самом начале Клонической войны, незадолго до моей свадьбы. Обращаясь в призрак Силы после смерти, я выбрал свою прежнюю внешность – ещё падавана, у которого две руки целы. Но затем… Энакин покачал пустым рукавом. -- Я не мог пребывать в Силе рядом с моим бывшим наставником и Верховным магистром Йодой. Я покинул их, изменив образ на тот, что был перед тем, как Кеноби изувечил меня. -- Они тебя не простили? -- Я не простил их. -- Кеноби пытался тебя казнить – разве простишь такое? -- Расправа со мной – не самое главное. Прежде всего, похищение близнецов. Если б я знал, что мои дети вышли из материнского чрева живыми… Побуждения и поступки джедаев я понимаю – но простить не могу. Ты, конечно прав: существование, что я вёл после дуэли с Кеноби на Мустафаре и близкого знакомства с лавой, тоже простить трудно. Но здесь велика доля моей вины: я позволил гневу далеко превысить безопасный уровень. Владей я тогда собой лучше, очень возможно, в огненной реке искупался бы мой учитель. Кайло сильней ощутил прохладное пожатие пальцев. -- Тебе очень повезло выйти пока изо всех передряг живым и целым. Ты не знаешь, каково существовать без живых конечностей и терпеть постоянную боль, которую нельзя заглушать лекарствами, поскольку такого рода препараты уменьшают способность к использованию Силы. И хорошо, что не знаешь. Цени это, Бен. Рен стоял, не зная, что ответить. -- Ну, что ж… Увидеть осталось немного. *** Люк корчится перед императором на полу сумрачного зала, обвитый молниями Силы, которые с остервенением шлёт в него старый ситх. За плечом Тёмного владыки – поникшая, скособоченная фигура его помощника. У Вейдера нет правой кисти – виден обрубок протеза. Мощные плечи под чёрным плащом вздрагивают от криков истерзанного болью парня. «Отец, помоги! Помоги!» Голова, заключённая в шлем и маску, напоминающую чудовищно увеличенное рыльце какого-то насекомого, тяжёло клонится. Глухой вскрик или стон доносится через голосовые щели. Вейдер хватает истерично брызжущего Силой императора, и сбрасывает в тусклый проём вентиляционной шахты, откуда почти сразу со свистом вырываются облака голубоватого пара. Великан в чёрных доспехах оседает на пол, навалившись грудью на низкие перила. Побитый молниями Люк, бросившись на помощь, не без труда укладывает массивное тело на пол и осторожно приподнимает, обхватив за плечи. «Люк… сними с меня маску.» «Но ты умрёшь без неё.» протестует парень. «Этого всё равно не избежать теперь. Но раз в жизни я хочу посмотреть на тебя собственными глазами.» Аккуратно, почти со страхом, Люк снимает «ведро» шлема и с лёгким скрипом отгибает маску, обнажив жалкую, голую голову, с мертвенной, гипсового цвета кожей, покрытой старыми рубцами от ожогов. Парень глядит с жадным интересом и состраданием. «Теперь… уходи.» медленно произносит отец. «Нет!» Люк пытается улыбнуться. «Я тебя не оставлю, ты пойдёшь со мной.» «Ты уже сделал всё возможное. Ты был прав на мой счёт… Иди и скажи сестре, что был прав.» «Я не могу тебя бросить…» Люк замолкает, поняв бессмысленность своих слов – человек на его руках уже отходит. *** «Лунная дорога» погасла. Призрак выпустил руку Кайло и отодвинулся на несколько шагов. Кайло смотрел на него, уже не пытаясь сжать трясущиеся губы. Злость, которую он испытал, увидев «не того» деда, ушла, остались шок, страх, боль, что-то ещё… -- Ты говорил, что не собираешься спасать мою душу. Но что ты хочешь объяснить мне сейчас? -- Да, я пришёл не ради твоей души. Не смотри на меня с таким ужасом, я не пытаюсь добиться от тебя раскаяния. Моя судьба – не пример того, как плохо быть Тёмным. Плохо быть импульсивным глупцом. Хотя, во Тьме тоже хорошего мало, особенно для тех, кто, как ты и я, подвержен эмоциям. Тебе сейчас не душу спасать надо, а жизнь и репутацию. -- Так ведь… -- Ты сегодня заглядывал в Свет. – вновь перебил призрак. – Что почувствовал? Кайло прижал руку ко лбу. -- Там – ужас. Я не могу… не хочу… - он осёкся. -- И не надо. Поздно тебе каяться. Ты уже не можешь вернуться на Светлую сторону, закрыта она для тебя. Кайло обмяк от нахлынувшего облегчения. -- Почему? – уточнил он на всякий случай. -- Да хотя бы потому, что руки у тебя в крови по локоть. И не только кровь чужих. Соло. Молодой человек вздрогнул. -- Люк обещал, что отец… что это воспоминание всегда будет преследовать меня. -- Ну, здесь он преувеличил. Воспоминание не будет тебя преследовать, если сам не позволишь. -- Но как?.. Призрак сделал отметающий жест. -- Ты не о том сейчас думаешь, Бен. Кайло стиснул зубы. -- Вот-вот. Снова не о том. Не повторяй мою ошибку и заблуждение Люка. Бен Соло – не синоним слова «джедай», а Кайло Рен – просто попытка стать кем-то другим. И в этом – проблема Бена. Но сейчас не важно, каким именем тебя звать. Кайло или Бен, ты совершил серёзный промах на Крэйте. Правда, этот промах можно обернуть пользой – тебе очень повезло. Но повезло благодаря стечению обстоятельств. А ты себя повёл совершенно неправильно. Нет, не думай, что мне легко тебя ругать. Я хорошо понимаю, что ты чувствовал, почему поступил именно так. В своё время и я бы поступил точно так же. Но мне это слишком дорого обошлось, я не хочу, чтобы твоя судьба стала повторением моей. Ты поддаёшься эмоциям, отвлекаясь от действительно важного. Всё максимально удачно сложилось, ситуация в твоих руках. Может быть в твоих руках, если возьмёшь. А ты сидишь здесь и плачешь из-за того, что Люк тебя провёл, девушка отказалась перейти на твою сторону, а Хакс назвал тебя.. не стану повторять, какими словами. Глаза Рена зло заблестели. -- Удачно сложилось?? -- А разве нет? Люк не позволил тебе убить его и твою мать. Избавил. Репутация матереубийцы тебе ни к чему. Как видишь, Люк сыграл тебе на руку. А ты думаешь только о том, что тебе не удалось ним рассчитаться, и вдобавок он наговорил тебе… всякого. -- Он… -- вскинулся Кайло. Энакин предупреждающе поднял руку. -- Опять. Беда в том, что в глубине души ты готов согласиться и с Люком, и с Хаксом. Поскольку чувствуешь себя слабым. Ты в себя не веришь. Боишься Силы, которой должен бы повелевать. К сожалению, твои наставники к этому руку приложили. Но теперь их нет. Как нет Хакса. Так зачем считать их слова истиной в последней инстанции? -- Я упустил Сопротивление. – пробормотал Кайло. – Девушка оказалась сильней меня. -- Повторяю – ты упустил возможность войти в историю убийцей своей матери. – сухо ответил Энакин. – А девушка вовсе не сильней тебя. С нервным смешком Кайло дотронулся до шрама на щеке. -- Да, ты ей проиграл поединок. Её сила – в уверенности, которую даёт примитивное мышление. А ты слишком склонен к сомнениям. Ты ей проиграл, как человек, не как пользователь Силы. И это важно, очень. Но ты не менее восприимчив к Силе, чем она. И у тебя есть амбиции. Надо только правильно расставить акценты. Это будет нелегко. Но что остаётся? -- О чём ты?.. -- О том, что с твоим кровавым послужным списком у тебя не так много выходов из создавшегося положения. Или что ты предлагаешь? Ведь тебе очень скоро придётся выйти из этой комнаты. Ты убил Сноука ради власти (оставим сейчас в стороне твою личную ненависть к нему). И что ты намерен делать со своей властью? -- Какой властью?.. – Кайло угрюмо рассматривал пол. – Они презирают меня. -- Кто – они? – холодно переспросил призрак. -- Разве не «их» останки дроиды недавно убирали из Большого зала? -- Остальные… -- Отношение остальных зависит от тебя. -- Я не могу быть Лидером. -- В самом деле? Куда же ты собираешься идти? На Светлую сторону не хочешь, да и нельзя. Если только ты не готов покинуть этот мир. Покаяние сейчас будет стоить тебе жизни. Но если ты согласен на такую жертву, можешь уйти туда, где тебя не достанут ни Первый Порядок, ни Сопротивление. Готовности покинуть этот мир. Кайло, увы, не мог в себе отыскать. Оставалось ещё бегство в пределах материального мира. Но прятаться по каким-нибудь грязным углам всю оставшуюся жизнь, оглядываясь ежеминутно через плечо, как загнанный зверь… Нет. -- Или суд со смертным приговором… или выстрел в спину от своих. -- Бен, ты слышишь себя? В твоём распоряжении ресурсы Первого Порядка. Какой суд? Ты так боишься матери и этой девушки, что голову потерял и уже ждёшь приговора. Никто тебя не будет судить, если поведёшь себя с умом. А вот выстрел в спину от своих – правильная постановка вопроса, об этом стоит задуматься. -- Что мне остаётся? -- Политика. Там можно чёрное выдать за белое, а из убийцы сделать героя. -- Я имел в виду сторону Силы. – молодой человек был явно растерян словом «политика». -- Нет, Тёмная сторона не для тебя. Ты утонешь в ненависти и страхе. В этом ты уже мог убедиться. -- Куда же мне деться?! Ни туда, ни сюда. -- В Силе есть третья дорога. Её, надеюсь, я смогу тебе указать. Но сейчас речь не о Силе. Ты всегда придавал ей слишком большое значение. Ты многое знаешь, но ты игнорировал многие полезные знания и не пытался их использовать, полагаясь только на Силу. А она подводила тебя. Ты поклонялся Силе, как божеству, вместо того, чтобы владеть ею. Восхищение пополам со страхом – не лучший способ контактировать с Силой. Она – лишь инструмент, который можно использовать. Так заставь её быть инструментом, вместо того, чтоб выпрашивать у неё милости. Просящему можно не дать. Хозяину не откажешь. Оставь Силе место, которое ей предназначено, и займись остальным. Тебе многое придётся освоить, в самые сжатые сроки. Например, контроль над эмоциями. Запомни раз и навсегда: ни при каких обстоятельствах ты не можешь позволять себе срываться и буйствовать при подчинённых. Ты не должен быть прозрачным для них – ты выше. Но ты обязан выглядеть адекватным и достаточно предсказуемым. Чтобы твоё окружение не чувствовало себя, как на вулкане. А если очень захочется побиться головой об стену, делать это можно только в своих личных апартаментах, надёжно заблокировав дверь изнутри. Но и этого недостаточно. -- ???????? -- Помнишь, как мне пришлось зажать тебе рот Силой, когда ты отбивался от меня на диване? Сам ты не подумал поставить звукозащитный барьер. А обычной звукоизоляции здесь нет. Ты и так основательно подорвал свою репутацию; хотел, чтобы ещё крики твои услышали? Никто не должен ни видеть, ни слышать тебя в состоянии, принижающем лидера. -- Я… учту. Он едва удержался от истеричного смешка. Вспомнил, как шептал над покорёженным шлемом: «Лорд Вейдер, наставь своего внука!..» И вот, пожалуйста, его начали наставлять. Правда, уклон этих наставлений был неожиданным. Несообразным, почти диким, на вкус Кайло. Звукоизоляция… -- Дальше, возьмём девочку. – не отставал Скайуокер-старший. -- Твоё выступление в тронном зале после гибели Сноука было неудачным. -- Я предложил ей… -- вскинулся Кайло. -- Что ты предложил? -- Ты знаешь! Вместе установить новый режим в Галактике. -- Во-первых, она не смыслит ничего в управлении и политике. – заметил призрак. – А во-вторых… Бен, я буду тебе благодарен, если ты закроешь рот и дашь мне договорить. Во-вторых, зачем ей всё это было нужно? Чем её могло привлечь твоё щедрое предложение? -- Власть над Галактикой… -- выдохнул Кайло. – Разве мало? -- Слишком много – для этой девочки. Она не мыслит такими категориями. А власть… власть надо ещё установить и укрепить. Создание режима – это тебе не поединки на световых мечах, не карательные операции и даже не залпы «Звёздного киллера». Это нудная, тяжёлая работа – работа с документами и людьми, Бен. Людей ты презираешь, канцелярщиной не интересуешься. Даже к невежественной девочке не нашёл подхода. Твой с ней разговор – промах на промахе. Дипломатия у тебя хромает. Ноздри Кайло гневно подрагивали, но возразить он не решился. -- Итак. – Энакин напоминал преподавателя, разбирающего ошибки с нерадивым студентом. – Почему ты решил, что её мечта – встать во главе Галактики? -- Ну, не её!.. – процедил Кайло. – Мне это было нужно! -- Что тебе было нужно, я знаю. Но как тебе в голову пришло назвать её никем и ничем? Фактически смешать с дерьмом. -- Я хотел надавить! -- И? Кайло не ответил. -- Ты опоздал. – резюмировал призрак. -- То есть? -- У всякого орудия, Бен, может быть срок годности, срок эффективности. Ты опоздал с применением своей манипуляции. -- Она же была мусорщицей на Джакку… -- выплюнул молодой человек. -- И ты думал, она будет счастлива узнать, что ты не считаешь её пустым местом? – осведомился призрак. -- А кто ты такой? Верховный лидер потерял дар членораздельной речи. -- Она была мусорщицей, когда ты встретил её впервые. – невозмутимо продолжил Энакин. – Но к тому моменту, как вы с ней оказались в тронном зале Сноука, обстоятельства изменились. Она осознала в себе Силу, одолела тебя в поединке, стала членом Сопротивления и ученицей Люка. Без неё, очевидно, ты не справился бы с преторианцами после гибели Сноука. И она могла поспорить с тобой… насчёт дерьма. Кто из вас больше его напоминает. Бледное лицо Кайло приобрело зеленоватый оттенок. -- На чьей ты стороне?.. -- На твоей. – веско произнёс призрак. – Не будь идиотом. -- Ты восхваляешь девчонку, словно… -- Повторяю – не будь идиотом. Я в своей жизни переступал через трупы десятков, сотен таких, как она. – тихо ответил Энакин. – И переступлю ещё, если потребуется. Но речь не о ней. Я объясняю тебе ситуацию. Ты опоздал с «надавливанием», Бен. И умение читать мысли, между прочим, дано тебе для того, чтобы узнавать мысли других людей… а не находить в их голове свои собственные. -- Что значит, свои собственные?? Я… -- Кто из вас двоих хотел верховной власти? – безжалостно оборвал призрак. – Хотел потому, что в глубине души чувствовал себя ничтожным. Ещё ты требовал, чтобы она покончила с прошлым? С каким это прошлым? Её прошлое – Джакку. А Сопротивление и Светлая сторона—её настоящее. Сопротивленцы стали для неё друзьями, почти семьёй. А ты уничтожал Сопротивление на её глазах, и не хотел остановиться. -- А я должен был остановиться?? -- То есть, ты рассчитывал, что она забудет о гибели Сопротивления. Но ради чего? -- Ради нового порядка, ради… -- Ради того, чтобы решать твои проблемы, Бен – так будет точнее. И тебе ли требовать от других, чтобы они покончили с прошлым? Ты сам-то покончил с ним? Вспомни, что ты устроил на Крэйте всего несколько часов спустя. -- Я… -- Ты сказал ей, по сути: «Я истреблю людей, которые стали тебе близкими, но ты не обращай внимания. Ведь мне так плохо, так трудно, ты должна мне помочь! Пусть твои товарищи гибнут, оставайся со мной.» Топорная работа, Бен. Впрочем, девочка тебе помогла. Можешь благодарить её. -- Благодарить?.. -- Не лично. – успокоил призрак с еле уловимой нотой сарказма. -- Пока про себя. Она помогла тебе решиться на убийство Сноука и расправиться с преторианцами. И ты остался жив. Согласись, она принесла пользу. Но вряд ли ты можешь ждать от неё большего. -- Тебя послушать, все только тем и заняты, что приносят мне пользу. – попытался съязвить молодой человек. – И Люк, и девчонка. Хакс, наверное, тоже мне помог? -- Да. Во всяком случае, скоро поможет. -- Прямиком из утилизатора? -- Бен, это не смешно. Ты думал, на кого переложить вину за преступления Первого Порядка? Сноук – разумеется. Но одного Сноука мало. Твоё преимущество – ты ещё очень молод. Ты считался правой рукой Лидера… но скорее именно считался, чем был в действительности. Тебе посчастливилось остаться в тени. Ты и близко не подошёл к тому положению, в каком находился я, когда встретил Люка. За пределами Порядка о тебе знают немного, и достаточно смутно. Хакс был больше на виду. Он строил «Звёздного киллера», он расстрелял сенат на Хосниан-Прайм. Хакс – великолепная фигура, которая послужит тебе прикрытием и теперь. На Хакса и Сноука придётся свалить всё, что возможно. О девушке думать нечего. Готовься лучше к масштабной работе над ошибками. -- Она мне нужна! – с тихой яростью пробормотал Кайло. – Если я смогу выжить и подняться, я её получу. -- Зачем? – спросил Энакин. -- Её Сила… -- почти благоговейно произнёс молодой человек. – Сноук сказал, только я и она обладаем такой мощью. Я не могу упустить такой источник Силы. Но она разорвала связь! -- Естественно. После того, как перебили почти всё Сопротивление. И её ты ведь тоже планировал убить. -- Я предлагал ей другое! Почему эта шваль из Сопротивления так важна для неё?? -- Она должна была присоединиться к тебе или умереть? – прошелестел призрак. Ответа не последовало. Некоторое время Энакин молча рассматривал внука, который напоминал то ли ежа, выпустившего колючки, то ли скунса, готового показать преследователю свою заднюю часть и её исключительные способности. -- Когда ты поймёшь, почему шваль из Сопротивления важна для неё… или, по крайней мере, примешь это, как данность, и научишься учитывать такого рода обстоятельства, вместо того, чтобы идти напролом – вот тогда ты сможешь стать Лидером. Использовать по назначению свой дар чтения мыслей. Видеть людей, подстраиваться под их особенности, говорить им то, что они действительно хотят услышать. И при этом держать их под рукой. Понимать, что субъект, вроде Хакса, не простит публичного унижения… -- Сноук валял его по полу перед всеми не раз, и не два! -- Сноук и ты – не одно и то же. – припечатал Энакин. – Субъект типа Хакса, как собака, чует хозяина. И никогда не стерпит унижения от того, кого боится недостаточно, чтобы уважать. Но было полбеды, пока ты не сел в лужу, сразившись с голограммой. После такого Хакс уж точно не потерпел бы тебя над собой. Авторитет – вот что тебе предстоит заработать в поте лица. А прежде, чем гоняться за чужой Силой, займись-ка лучше своим собственным контактом с ней. -- Сегодня в зале совещаний я почувствовал, что Сила от меня ускользает… -- выдавил Кайло. -- Это от стресса. -- Хакс ведь не промахнулся?.. – Кайло поднял глаза на деда. -- В итоге, он промахнулся. -- Потому что ты отвёл заряд! Разве не так? -- Ты словно удивляешься. Неужели я поступил бы иначе? Момент был критический. Кайло отвёл взгляд. -- Но не будь тебя, заряд вошёл бы мне точно под седьмое ребро. -- Всё поправимо. Ты восстановишь контроль над Силой. -- Уверен? -- Бен. – голос призрака звучал странно, словно резко и мягко одновременно. – Ты безобразно раскис. И всё, по сути, из-за трёх людей. Один из которых – Хакс -- вообще не стоит внимания. Правда, его счета стоят внимания. Особенно те, которые он пытался спрятать от Сноука. А ты упустил этот вопрос из виду. Даже не поинтересовался, прежде, чем казнить самого Хакса и его приспешников. К счастью, интересовался я. И ещё живы некоторые люди Хакса, посвящённые в его денежные дела. Девушка, что предупредила тебя о заговоре, кстати, подумала о тайных счетах своего шефа. И указала людей, которые в курсе. -- Какая девушка?.. – удивился Кайло. -- Она возглавляла канцелярию Хакса. Донос пришёл от неё. Бен, деньги бывают поважней Силы в иных ситуациях. Разбрасываться ими – последнее дело. Знаю, ты всегда жил на всём готовом, и не привык думать о финансовых вопросах. Но придётся привыкать. -- Хакс что – утаивал доходы от Сноука?? -- Пытался. Сноук всё знал, конечно. И понимал – он в любой момент пыткой выбьет из бравого генерала все номера счетов, до единого. Но его, видимо, забавляла ситуация. Энакин произнёс краткую речь, которая повергла Кайло в состояние лёгкого шока. Рен всегда считал генерала эдаким стерильным дерьмом. Однако, Хакс, как выяснилось, был, конечно, дерьмом, но отнюдь не стерильным. С Хаксом, курировавшим наркоторговлю и проституцию, Кайло не был знаком. -- Всё переходит к тебе. – заключил Энакин, явно не подразумевая возражений со стороны внука. -- Мне… торговать наркотиками?.. – молодой человек был обескуражен. -- Не торговать, а курировать торговлю – поправил Энакин. – А как же иначе? Наркобизнес неистребим. Упустив его, ты потерял бы огромные доходы. Кайло открыл было рот… и молча закрыл его. Воображая себе встречу с дедом, он ждал неких неслыханных откровений о Силе, быть может, упрёков за свои промахи, за слабость духа. Но уж никак не циничных инструкций касательно способов пополнения личной казны и обмана электората. -- Однако, наследство Хакса можно считать дополнением. Главное – что осталось после Сноука. Колоссальное богатство, второй такой куш не сыскать во всей Галактике. Умирать Сноук не планировал, и никого не снабдил полной информацией о своих капиталах. Только ты можешь наложить руку на всё. На сей раз смех пробил преграды. Кайло хохотал, уткнувшись в подголовник дивана. -- От радости, надеюсь? – спросили над ним. Не без труда выпустив из объятий диван, Кайло показал деду лицо с отпечатавшимся следом обивки. -- Ты… ты, значит, разыскивал деньги Сноука по банкам и корпорациям? -- И даже по криминальным картелям. Я собирал любую полезную информацию. Деньги Сноука необходимы тебе. Только не затем, чтоб их выбрасывать на строительство помпезных неповоротливых громадин под названием «Звезда смерти» или «Звёздный киллер», которые взрываются в самый неподходящий момент, причиняя огромные убытки. Палпатин и Сноук, покрывая издержки, встали на опасный путь неуважения частной собственности…. Власть – скучная вещь, Бен. Скучнее глубоких медитаций и тренировок с Силой. Бесконечные дипломатические переговоры, совещания по финансированию проектов в различных отраслях, горы документов, анализ информации. Но нити власти, если сумеешь по-настоящему взять их в руки, смогут, возможно, дать тебе больше, чем нити Силы. Смеёшься… Крепко же тебя обработали. Намертво вколотили убеждение, что тебе не одержать победы. Но пришло время дать бой твоим богам. -- У меня нет богов. Я верю только в Силу! -- Ты зачем убил Соло? – в лоб спросил призрак. Огорошенный столь крутым поворотом от финансовой темы к тому, что стало одним из самых больных его мест, Кайло, тем не менее, выдал ответ практически без запинки. -- Сноук велел мне. -- Он тебе велел? -- Дал понять, что это – необходимое условие Тёмного пути! -- Допустим, так. Но почему Соло? Люк был целью помасштабней. -- Люка не нашли ещё. А отец… попался мне на дороге. Они, диверсанты, проникли на «Звёздного киллера» -- не отпускать же! -- Прочих ты упустил. Соло сам подошёл к тебе. -- Да, я отвлёкся от остальных! А потом дурная обезьяна подстрелила меня… Воцарилась напряжённая, гнетущая тишина. Энакин, кажется, мог бы промолчать так вечность. -- Я любил его… -- произнёс Рен чуть слышно, его грудь заходила ходуном. – В этом и заключается испытание. Я вспомнил, как любил его когда-то… Я не сомневался, что должен его убить! -- Почему? -- Да чтобы стать сильней, победив воспоминания и жа…лость! – Кайло осёкся было на последнем слове, но оно уже вырвалось, и Рен попытался вернуться к самому удобному аргументу. – Сноук… -- Оставь Сноука в покое. Говори за себя. -- Я хотел пройти Тёмный путь до конца. -- Зачем? – с несносной назойливостью повторил призрак. «Зачем» напоминало то ли ментальную пытку Силой… то ли выкручивание мокрой тряпки, каковой Кайло видел сейчас себя. Рен предчувствовал, что дед его выжмет «досуха» -- как не удавалось и Сноуку. С тоской он попробовал контратаку: -- Разве ты сам… --- Отложим меня в сторону, вместе со Сноуком. За себя говори. -- Я хотел стать сильным! Неужели ты не понимаешь?? -- Бен, я спрашиваю не потому, что меня любопытство мучает. Что же, смерть Соло дала результат, на который ты рассчитывал? -- Ты знаешь, что нет! Я не сумел справиться со Светом… Ты прав – Люк был главной целью. Если бы мне убить его! -- Разве я сказал, что убийство Люка могло решить твою проблему? Очнись, Бен. Ненависть к Люку тебя с ума сводит. И при чём здесь Свет? -- Я пытался покончить со Светом. Но время от времени чувствовал его в себе. Я думал, смерть отца его погасит, но… -- Я, помнится, уже говорил об этом. Ты снова повторяешь ошибку Люка. Твои чувства к Соло – ещё не Свет. Во всяком случае, не то, что назвали бы Светом джедаи. Любовь сама по себе может приводить и к Тёмным делам. Джедаи проповедовали другую любовь -- на которую ты вряд ли способен. А ты говоришь о Свете так, словно он зверь какой-то, что охотится за тобой. Ты думал, если зазеваешься, Свет заберёт тебя помимо твоей воли? И против воли исправит? Такого не бывает. Катиться вниз по наклонной, позволив страстям подгонять, куда легче, чем карабкаться по круче Светлого пути, отказывая себе в желаниях. Всюду, где есть разумная жизнь, пороки чаще выигрывают соревнование с добродетелью. Насильно в Свет никого не затащишь. Голый Свет смертельно опасен для тебя теперь – но ты туда и не пойдёшь. А в качестве противовеса Тьме Свет полезен, просто необходим. -- Значит, во мне Света нет? -- Почему? Есть. Мало найдётся чудовищ, в ком не осталось ни искорки. Но это не значит, что Свет победит. Обычные люди всегда прекрасно сочетали светлые порывы с самыми мерзкими деяниями. Носителям Силы стоит последовать их примеру. Да, да, у простых людей можно поучиться, не кривись. Джедаи и ситхи – крайности. Тебе бывало жаль тех, кого уничтожали во время карательных рейдов, пытали? -- Нет… -- С чего ж ты решил, будто тебя мучает Свет, что именно он тебе мешает? -- Слабость… --- Слабость – значит, Свет? Что случилось, когда вы с Соло встали лицом к лицу над шахтой? Рен пожевал губами, не находя внятного ответа. Призрак ждал. -- Я вспомнил детство. Отец так постарел… Мне стало жалко его… жаль себя. Под Сноуком несладко жилось. Я смотрел на отца, мне пришло в голову -- уйду с ним. И я испугался. -- Чего? -- Сноук… -- Опять Сноук? -- Я сделал ставку на Тёмную сторону. – отчеканил Рен. – Уйти, чтобы всё прахом пустить? -- Тяжёлый выбор. Тебе очень хотелось уйти? -- Да, наверное. Потом я понял, что если не убью его, он меня уведёт. А я не хотел… -- Чего ты хотел сильнее? Или чего не хотел? -- Да если б он пришёл сам по себе! – горестно выкрикнул молодой человек. – Ясно, его мать за мной послала – он всегда при ней состоял на побегушках! Пойди я с ним, он доставил бы меня прямиком к Лее! И со мной было покончено. -- Думаешь, она бы казнила тебя? Убила? -- Убить, может, и не убила бы. Но покончила со мной, точно! -- Как? -- Как-как… Что бы от меня осталось?! Явился обратно в слезах и соплях? Потом бесконечно ползай перед ними на брюхе, замаливая грехи? Они… -- Они – кто? -- Мать и Люк! Не отец же… -- Люк скрывался. -- Да уж нашёлся бы, чтоб самолично ткнуть меня носом в дерьмо! Что они мне оставили?! Герои всея Галактики, рыцари Света и свободы… -- Заняли всё место своей славой и непререкаемым авторитетом, выделив тебе ничтожный уголок? И куда податься, как не на Тёмную сторону? -- Да. Обязательно всё вытаскивать и перемывать?! -- А лучше, если ты по-прежнему будешь путать со Светом твоё чувство вины перед ними за то, что обманул их надежды? Ты – сын и племянник победителей Империи -- должен был стать воином Света. Но не стал им. И подспудно всё время ждал наказания. Но вина и страх – с Тёмной стороны. Не память о любви к Соло делала тебя слабым, а страх. Не Свет коверкает твою способность владеть Силой, а избыток Тьмы. Кайло угрюмо отвернулся. Он с ужасом ждал продолжения допроса, и долго ждать не пришлось. -- Что у тебя произошло с Люком? Только не рассказывай, как он замахнулся мечом, а Сноук поманил тебя перспективами. -- Но так и было. -- Было так. Но не только. -- Спросишь, зачем я уничтожил Новый орден? – поинтересовался Кайло с издёвкой. -- Преступление страсти от политического убийства я отличу. -- Преступление чего? -- Страсти. Убийство падаванов Люка. -- Я должен был вырезать джедаев, выбирая Тёмную сторону! И отомстить. -- Кому, за что? -- Люку – за то, что хотел меня убить. – Рен старательно передразнил интонацию деда. – Удовлетворён? -- Ты точно не был удовлетворён. В старину говорили, нет ничего страшнее мести отвергнутой женщины. Но месть отвергнутого ребёнка не легче. -- Да какого рафтара?.. -- Я приходил к Люку в ту ночь. И мне не даёт покоя мысль, что я его спровоцировал. -- Ты приходил? Ты, значит, с ним общался? -- В ту ночь я пришёл к нему впервые со времени моей смерти. -- Зачем? -- Поговорить о тебе. Я видел, что происходит между вами. Рен опустил голову. Его раздирали противоречивые эмоции. Гадко выворачивать грязное бельё, но и почти приятно – как ни пытайся отрицать. Энакин наотмашь бил его по больному, будто скальпелем ковырялся в ранах без анестезии… но порывы отбиваться и огрызаться мешались с желанием воткнуть «скальпель» поглубже. Как бы обидно ни звучали дедовские сентенции, Кайло понимал – Энакин его не судит. И упрекает за урон, нанесённый внуком собственной судьбе, а не за провинности перед другими. Рен хотел и боялся поверить происходящему. -- Ты говоришь, Люк был твоей надеждой. Моей тоже. Только я не гасил ничего! Это он… Вечно недоволен, хоть я в лепёшку расшибался, лишь бы ему угодить. -- Недоволен одним тобой? Молодой человек задумался. -- Да нет, пожалуй, всеми… Но не о них же речь! -- Вообще-то, Люк считал тебя своим лучшим учеником. -- Впервые слышу! -- Он не хотел, чтоб ты зазнался. -- Конечно, у святого Скайуокера не могло быть любимчиков. -- Он боялся, что ты перессоришь падаванов, внесёшь смуту в Орден. -- Но разве не мне он со временем собирался передать руководство Орденом? – надменно вопросил Кайло. -- Да, лучшему. Но будущий глава ордена джедаев должен пройти дорогой смирения. -- О, Сила, опять! -- Да не брыкайся, жеребёнок… Чувство справедливости по отношению к другим чуждо тебе, как и мне. Но Люк очень старался быть справедливым. Ему было нелегко. Моральный кодекс, который он выработал для себя, чувство долга перед твоей матерью, и твои необузданные порывы. -- Мне казалось, он не понимает… Дошёл до ручки по своему пути смирения! Дядей не разрешал его звать – даже когда мы оставались вдвоём. -- Понятие «дисциплина» тебе знакомо? Только ты не за дисциплиной отправлялся в храм Люка, верно? -- Я считал его единственным, кто поймёт! Мать в последнее время смотрела на меня, словно во мне сидит какая-то гадость. И отца настраивала. Отец Силу не понимал. Я так надеялся на Люка. Родители избавились от меня; но я радовался, что еду в храм. Я был уверен… -- Храм джедаев – не то место, где сбываются мечты. Люк не оправдал ожиданий. -- Я ведь не поблажек в учёбе просил! Любые нагрузки – пожалуйста! Хоть до полусмерти меня загоняй. -- Любые нагрузки, кроме испытания смирением, Бен. Люк пытался вести тебя путём джедая, а ты требовал, чтобы он любил тебя. Тебя одного – не наравне со всеми падаванами. -- Что наравне со всеми – гроша не стоит! -- Для Люка пойти навстречу твоим амбициям означало предать всё, во что он верил. Пытался верить. Вспоминая, до чего дошёл я, он всю жизнь стремился мне не уподобиться. Не хотел сделаться пристрастным -- потому не хотел любить тебя. А ты не умеешь прощать. На Люка ты возлагал самые большие надежды – ему и ненависти досталось больше всех. Ты ведь не собирался просто убить его – такой мести было тебе мало. -- Да! Я хотел причинить ему боль! Ты доволен? Отнять то, что ему всего дороже. Побольше боли… -- Причинил? – негромкая реплика призрака напоминала удар хлыстом. -- Да. – в голосе Кайло боролись натужное злорадство и разочарование. -- Однако, удовольствие не получилось. -- Нет. – вяло огрызнулся Рен. -- Боли ему ты принёс больше, чем думаешь. Ещё до разрушения храма. Кайло машинально провёл рукой по лбу. Не помогло. Назойливо вторгалось воспоминание, жалящее давней обидой и чем-то ещё, очень похожим на страх. Ему было, кажется, года два от роду… Исследовать свою память Силой и уточнять дату не хотелось – смутный этот страх укрощал любопытство. Забыть бы! Но и забыть не выходило. Праздновали его день рождения. Тогда он увидел Люка впервые. Пока отец радостно приветствовал гостя, Бен, прячась за матерью, изучал незнакомца. Слова, жесты, выражения лиц, которые он не совсем понимал в то время, крепко отложились в памяти, и много лет спустя картина из прошлого вставала перед ним слишком живо и достоверно. «Смотрите, кто пожаловал наконец! Сколько времени ты у нас не был, а? Сколько, Лея?.. Да с самой свадьбы. Друг и шурин, называется! Ну, знакомься – вот наш бутуз. Бен! Ты куда подевался?» Отец часто забавлялся с маленьким Беном, затевая шумную возню. Особенно Бену нравилось взлетать высоко-высоко – почти до самого потолка! – пища от страха и восторга, и приземляться затем в огромные тёплые ладони. После таких игр мальчик долго не мог успокоиться и буквально на голове ходил, а мать, строго глядя и подавляя улыбку, старалась угомонить его. Недоброе слово «возбудимость» появилось позже, а в ранние годы Бен просто чувствовал, что мать хочет увести куда-то отца – видимо, тоже играть, вот только играть она хотела уже без Бена и тот обижался. Отец, выходя, всегда заговорщически улыбался и поднимал руку, сжав пальцы в кулак. Это значило надёжность их с Беном союза и напоминало, что капризничать нехорошо. Бен старательно сжимал кулачок в ответ и крепился. Гость на отца не походил – он был тихий, словно думал всё время о чём-то своём. Но его голубые глаза вели странную игру – отыскивали Бена, чтобы сразу затем убежать в сторону. Наступил момент, когда родители вышли, оставив именинника наедине с незнакомцем, который назывался Люком или дядей. Бен дичился чужих, но вместе с Люком в комнату вошло что-то странное, нечто, манившее мальчика. Оно плохо ощущалось поначалу из-за кутерьмы и разговоров. А когда наступила тишина, неведомое что-то захватило Бена. Минуты не прошло, как он уже доверчиво притопал к дивану, где расположился гость. Люк слез со своего места и сел на ковре, скрестив ноги. Бен сделал совсем для себя нехарактерное -- тронул объект интереса, потеребил светлый рукав. Казалось, гость дичится не меньше самого Бена – Бен не знал, что взрослые так могут. Он застенчиво выговорил имя и название гостя, но перепутал слова местами. Люк отмер, улыбнулся и поправил ошибку. Потом осторожно поднял Бена и пристроил к себе на колено. Голубые глаза оказались совсем близко, их цвет казался мальчику невероятно красивым. Некоторое время Бен с гостем изучали друг друга. Бену сначала было спокойно-спокойно, а потом стало не по себе. Казалось, гость его боится, хотя такая мысль не могла чётко оформиться в сознании мальчика и выражалась неясной тревогой. Со вздохом Люк наклонился к ребёнку, прерывая зрительный контакт. Светлые волосы защекотали шею Бена. Услышав голос Люка, он не успел удивиться и понять, что разговор происходит не так, как обычно разговаривали все окружавшие мальчика люди. Заметил странность, только отвечая. «Вот ты какой… Пока не знаешь, что Сила мощно течёт в тебе. Но твоя Сила может оказаться проклятием. Как же быть? Я должен буду тебя учить, но…» «Что такое Сила? И почему я сейчас говорю, а губами не шевелю?..» «Сила как раз даёт нам возможность говорить, не шевеля губами…» Бену показалось, что прямо перед собой он видит уже не волосы Люка, а фигуры двух человек. Приглушённые голоса, странный шёпот… Неожиданно Люк резко отпрянул, так, что мальчик плюхнулся с его колена на пол. Оживлённо переговариваясь, вернулись родители. Бен хотел было скукситься и даже захныкать – гость обманул его доверие. Но глаза Люка безмолвно просили… Хныкать Бен передумал, только косился обиженно на гостя. «Ага, подружились! Он обычно с гостями тихоня тихоней, и не подойдёт. Но с дядькой дело другое, так, Бен Соло?» Отец пропустил мимо замешательство Люка; мать стояла чуть позади и отец не видал её лица. Казалось, она и Люк натворили что-то и теперь не хотят, чтоб отец догадался. -- Что ты вспомнил? Голос Энакина вернул Кайло к действительности. -- Ничего. – бросил он сухо. -- Знакомство с Люком. – констатировал призрак, и Кайло снова захотелось взяться за меч. -- Я плохо помню. – молодой человек поджал губы. – Там половина – фантазии. Мне было всего… -- Два года. – сообщил призрак. – И что ты считаешь фантазией? Ты часто вспоминал этот случай, верно? -- Да. – буркнул Кайло. – Но в годы учёбы у Люка вспоминал уже по-другому, чем в детстве. Я напридумывал себе всякого. -- А точнее? -- Когда ж тебе надоест жилы из меня тянуть? -- Когда услышу правду. -- Какой правды тебе надо?? -- У тебя хорошая память, подкреплённая Силой. Воспоминание твоё – не фантазия. -- Люк не мог себя вести, как мне якобы помнится. Не мог так… смотреть. -- И как же? -- Словно я ему разбиваю сердце. – предательская дрожь, в собственном голосе заставила Кайло ощериться. – А в храме иногда, наедине, мне казалось, он боится меня, и что-то ещё, не пойму… как страдание. Но это невозможно! Я просто фантазировал от обиды… Или впрямь? Уже в глубоком детстве разглядел во мне Тьму и заранее скорбел о погибшей душе? Хотя и попытался потом её спасти. А позже начал бояться, что я нарушу баланс Силы, и Тёмная сторона снова перевесит. -- Люк опасался за сохранность баланса в самом себе. Твоё пребывание в храме стало для него одним из самых тяжёлых испытаний в жизни – пострашнее даже встречи со мной. Отказываясь от власти, которую я предлагал, он не понимал, что такое власть. Узнав, что он мой сын, схватился за идею, будто Энакин и Вейдер – практически два разных человека, и можно вернуть павшего джедая Скайуокера Свету. Но то, что виделось простым и понятным в юности, стало труднее потом. Люк не решался отречься от своих убеждений, но вера его пошатнулась. Ты его тревожил с самого рождения. А когда приблизился к нему… Рен преувеличенно резко хохотнул. -- Я польщён! Великий Люк Скайуокер ночи не спал от страха, что я его сведу с пути истинного! -- И чем дальше, тем хуже. -- Я не верю тебе! -- Бен, -- лицо и голову призрака на миг окружила странная завеса – точно кто-то набросил полупрозрачную чёрную ткань. -- может быть, хватит? Кого ты пытаешься обмануть? -- Не понимаю… -- Что открыла тебе Сила в ночь гибели ордена Люка? Молодой человек весь разом подобрался, как загнанный зверь, готовый броситься на охотника; тени, залёгшие у него под глазами, сделались ещё темнее, взгляд заметался, словно в поисках выхода из ловушки. -- В ночь гибели ордена?.. Предсказуемо, тяжесть последовавшей затем паузы первым не выдержал Кайло. -- Ничего Сила мне в ту ночь не открывала! – нервно выпалил он. – Просто фокусы Люка! Он хотел шокировать меня, затем обезоружить и прикончить! -- Люк понял, что ты увидел в Силе. И решил использовать внезапную возможность, чтобы тебя остановить. Но Сила говорила правду, никаких фокусов. -- ЭТО – не правда! – взвыл Кайло, как подстреленный. Его глаза готовы были вылезти из орбит. Энакин наклонил голову. -- Видит Сила, мне не хотелось снова участвовать в разговоре вроде того, что был у меня с Люком в Облачном городе… Но, ничего не поделаешь. -- Нет. – в севшем голосе Кайло послышалась уже не злость, а мольба. – Он не мог так со мной поступить. Он фанатик, да, он готов был меня убить ради Света! Но не… -- И тебе легче ненавидеть фанатика Света. Однако, ты заглядывал в медицинский архив, чтобы узнать… Кайло судорожно замотал головой. -- Меня беспокоили проблемы с Силой, которые у меня были. Я думал, может, они связаны с тем, что я недоношенный. – он сглотнул. – Мне никогда не рассказывали, что я родился на два месяца раньше срока, но однажды я увидел в мыслях отца. -- А в мыслях матери? -- Туда я не заглядывал. -- Почему же? -- Не знаю, почему! Не заглядывал, и всё. -- И ты пытался выяснить связь между сроком твоего рождения и проблемами с Силой в медицинском архиве? Логичней тогда было спросить Сноука. -- Я спрашивал! Он ответил уклончиво. И с такой мерзкой ухмылкой… -- Конечно. Он знал. И намекал на это, понимая, как ты отреагируешь. -- А ты решил взять на вооружение его методы?? -- Ты хотел узнать свои параметры при рождении. – продолжал призрак, не отвечая на выпад. – Но так и не осмелился заглянуть в данные. Почему? Кайло скосил глаза вниз: казалось, он пытается уследить за губами, чтобы не ляпнуть чего лишнего. -- Твои проблемы с Силой имеют психологическую природу. А родился ты точно в срок. -- Я родился семимесячным! -- Ты мне говоришь? Я точно знаю, когда ты был зачат. За два месяца до битвы при Эндоре. В ночь перед тем, как Лея, чтобы вызволить Соло из плена, проникла в логово хаттов на Татуине. Двое мужчин были влюблены в неё. Она выбрала одного, хотя нуждалась в обоих. Отправляясь спасать своего избранника, она попыталась утешить другого, с которым остаться не могла. -- Прекрати! Хан – мой отец! Я не хочу… Вжимаясь в угол кушетки, Кайло стиснул ладонями голову, закрыв уши. Но такая преграда не могла стать помехой для голоса призрака. И голос этот шёл, казалось, со всех сторон. -- Твоим отцом был Люк. И ты знаешь это. Губы Кайло скривились в немом крике, совершенно обезобразившем его лицо. -- Когда мы с Люком бились на космической станции перед императором, Люк вышел из себя после того, как я заговорил о Лее. Я сказал, что она, вероятно, перейдёт на Тёмную сторону. Люк испугался, что случившееся между ним и Леей может привести её во Тьму. Одна ночь на Татуине создала проблему на всю жизнь. Люк, который занёс над тобой меч, уже не был юным идеалистом, который боролся когда-то с Империей. Он успел узнать, что такое грех – не возможный, а совершённый, запретная страсть, угрызения совести. Каково приходить в дом сестры и встречаться глазами с человеком, который считает тебя другом. И лгать этому человеку. И видеть ребёнка… Несколько секунд Энакин безмолвно разглядывал внука, его лицо дрогнуло, черты пошли рябью. Словно повинуясь некому усилию, рябь успокоилась. Призрак снова заговорил, вплотную придвигаясь к кушетке, в которую Кайло вцепился теперь, как тонущий в обломок корабля при виде катящего навстречу вала. -- Даже сейчас ты продолжаешь идеализировать Люка. Ты ненавидишь его, но и поклоняешься. Напоминает твои отношения с Силой. -- Я прекрасно знаю, на что способен был Люк! Он подкрался ко мне ночью… -- Ты готов признать, что Люк хотел убить своего ученика. Но не сына. То готов признать, что Люк пытался уничтожить тебя ради торжества Света и всеобщего благополучия. Но ты отказываешь ему в таких чувствах, как страх – не за человечество, а за себя -- и угрызения совести. Он для тебя не человек, а идол. Ты не хочешь его простить. Кайло подавился слюной. -- Так он из-за угрызений совести хотел меня убить? Простить его?! Я ещё мог бы простить мастера-джедая, но не… -- он оборвал себя, судорожно глотая несказанное слово. -- Мы оба знаем, что ты не смог простить джедая. Идола простить нельзя – ему можно только поклоняться либо пытаться его сокрушить. -- Он сам себя уничтожил! -- Но не ты его. – заключил Энакин. – А ты мечешься между невыносимым чувством вины и злобой побеждённого… -- и добавил безо всякого перерыва. -- Протяни руку и открой разум Силе. -- Нет, пожалуйста… -- Протяни руку. – повторил призрак с беспощадной монотонностью.