Драбблы с Намджуном

«Мне всегда интересно, как далеко я успею зайти, как много ошибок совершу, сколько историй узнаю и в чьи впутаюсь к восходу Солнца. Обычно тогда я уже могу ответить себе на вопрос, что будет дальше, останусь я здесь, если да, то насколько, до восхода же всё не в моих руках, я могу лишь поддаться течению. Могу пролететь рядом с кем-то, также быстро словно метеор, оставшись неизвестной, а для других отпечататься пятном случайно пролитого коктейля, но несуразнее всего то, что пока никто так и не попытался задержать метеор, то есть меня. Никто не желал сделать из меня часть его странной, несообразной или жуткой истории». Твой самолёт садился, как и лукаво подмигивающее Солнышко, в ещё одном неизвестном для тебя городе, ты видела, как спешили пассажиры, кто куда, но тебе нужно было оглядеться и найти место сегодняшнего «теста». Ты всегда удивлялась тому, насколько разным может быть закат в зависимости от места, настроения, окружения и цели, но ты ни разу не видела некрасивого заката. Ты любила полёты, может быть, поэтому постоянно переезжала с одного места на другое, а в первую ночь обязательно шла в местный клуб и оценивала город. Атмосфера, деньги и новые знакомые — личная система оценки, к рассвету ты знала, насколько задержишься здесь. Воспоминания не преследовали тебя, ты уезжала, и складывалось такое ощущение, что тебя там не было, душа не привязывалась, ты не плакала и не скучала, а твоей любимой фразой было: «Надо уметь ставить точку», ты не любила сложноподчинённые предложения, только парцелляция. Говорят, в Риме веди себя как римлянин, тебя не нужно было этому учить, ты легко подстраивалась под окружающую обстановку, не засоряла голову ненужными переживаниями, когда от настоящего момента можно было поймать кайф. Поэтому, только переступив порог, заполненного до отказа тёмного шумного помещения, с тебя слетела сонливость, в груди просыпалось трепетание, ногам хотелось отстукивать ритм мелодии, а на лицо непроизвольно наползла улыбка. Почему именно так? Почему нельзя изучить улочки, посетить уютные кафе или банально пройтись по достопримечательностям? Потому что второй твоей любовью после неба был танцпол. Ты всегда полностью отдавала себя музыке, растворялась в ней, слышала только её и своё дыхание, не думала о том «как», просто двигалась, подчиняясь оглушающим звукам. Ты терялась, приходила в себя ненадолго, а сегодня, придя в себя, обнаружила, что рядом с тобой околачивается незнакомый парень. «И что это за фрукт», — окей, это был даже не фрукт, а овощ какой-то, танцующий так неуклюже, будто у него обе ноги левые. Тебя покидало чувство опьянения от ритма, а волшебный мир рушился прямо на глазах, потому что у демонов самозабвенных танцев кровь из глаз полилась при виде огромного нескладного паренька. Нет, такого ты точно допустить не могла, поэтому подалась вперёд, цепляясь рукой за его шею, наклоняя юношу к себе. — Расслабься, — ввела мальчика в шок, но так и не опустила рук, переместив их на плечи, чтобы было удобнее. Он вопросительно приподнял брови, и ты кивнула, через секунду почувствовав, как его руки оказались на твоей талии. — Это не медленный танец. — Ну и что? — милая улыбка приглушила внутренние проклинания за прерывание сеанса дорогого полузабвения. Впоследствии ты узнала, что его зовут Намджун, но это всё впоследствии, сейчас же ты вновь опускалось в любимое ощущение, мозг отключался, только теперь ты была ни одна, а с лица не стиралась улыбка, потому что наблюдать за юношей было более чем уморительно. Он сначала пытался сбежать, но, в конце концов, поддался твоему настроению. — Всё, я не буду этого делать! — Ким уверенно направился к барной стойке. — Нет, куда ты? Так нельзя, не кидай меня! — ты попыталась удержать парня за руку, но ничего не вышло, ты продолжала плестись за ним. — Я могу подождать тебя, но туда больше ни ногой! — Неа, я тебя не отпущу, — ты обвила его шею руками, убеждённая, что вытащишь юношу обратно. Это вы стояли, но люди вокруг продолжали танцевать, Намджуна случайно толкнули, и вы замерли, остановив губы в миллиметре друг от друга. Мгновение сомнения и робости, вопрос глазами, ответ напротив и застенчивое касания, прикрыв глаза, которое обязано было перерасти в страстный поцелуй с дрожью в пальцах и остановкой сердца, набиравшегося смелости, дабы сорваться в безумной скорости. — Если ты в постели также плох, как на танцполе, то это того не стоит, — мужчина усмехнулся, доказывая своё право на обладание твоими губами, сминая их в этот раз более требовательно, пока ты мысленно ругала себя за то, что тебя прямо сейчас оставляли без мизерной доли кислорода, которую с трудом можно выцепить в этих стенах, тем самым уменьшая возможности мозга к рациональному мышлению. Да и зачем тебе в такой момент рациональное мышление? Парень уже успел всю твою помаду съесть, а взамен подарил лишь обжигающие касания сквозь лёгкую ткань да одурманивающую зависимость от его парфюма, перемешанного с привкусом алкоголя. Чтож, по крайней мере, целовался он явно лучше, чем танцевал, потому что ты отрывками помнишь, как вы садились в такси, как сводили с ума водителя, не на шутку боявшегося, что вам окончательно сорвёт крышу, и ему придётся надолго освободить своё место, так и не успев довезти вас до места назначения. А Намджун не позволял всю дорогу слезть с его колен, издеваясь, ты, конечно, решила отомстить. — Эй, мне нужно в душ! — теперь расстояние от входной двери да той, что ввела в ванную, не казалось таким маленьким, как при первом осмотре, а всё потому, что каждый шаг стоил какой-нибудь сорванной с тебя части гардероба. — Не нужно, — но ты ускользнула от обладателя хрипловатого баритона и моментально юркнула за дверь, оставив того недоумевать, а себя считать удары сердца. Вот знаете, обычно так начинаются истории, заканчивающиеся на утро потерянным бюстгальтером, чугунной головой и прекрасными воспоминаниями, или не очень прекрасными, но бывает, что обрываются они на самом интересном. Выходишь ты из душа, вся свежая, полная сил и энергии, а молодой человек прикорнул, сопит и видит седьмой сон про розовую принцессу в белых бантиках. — Да уж, — тебе вновь повезло. Ты глубоко вздохнула, подняла покрывало, чтобы Ким чуть-чуть скатился на край, но «чуть-чуть» как-то не вышло, и тело грохнулось с кровати совсем. Если оно живое, то должно было как-то на это отреагировать, однако, оно сильнее закуталось в ткань и продолжило сопеть дальше, ты решила, что с трупом можно и с утра разобраться, залезая под одеялко. — Да чтоб я ещё пьянчуг каких-нибудь в клубе подцепляла! Следующее утро началось не менее весело. Первое, что ты увидела, открыв глаза, было лицо Намджуна, склонившегося над тобой и уже минут 10 пытавшегося разбудить тебя силой мысли. — Что я делал на полу? — Мне вот не менее интересно, как надо было надраться, чтобы заснуть за семь минут! — ты отвернулась, надеясь ухватить убегающие грёзы за хвост. — Пятнадцать минут. «Да хоть сто пятнадцать!», — подумала ты, не отвечая, веря, что этот парень не совсем дебил и уйдёт сейчас куда-нибудь подальше от твоей тяжёлой руки. — Прости, я просто за всю неделю проспал около восьми часов, а тут ещё друзья напоили, ну вот и… — Не хватает только «тик-так, тик-так, ну и кто из вас дурак?». — Слушай, — его рука оказалась на твоём плече, — мы можем сейчас продолжить. — Ты повернулась, чтобы своими глазами убедиться, что тебе не послышалось, и обнаружила в глазах напротив, причём очень близко, так как парень опустился на кровать, чёртиков. — Ага, сейчас! Да иди ты, я спать хочу! — ты вновь отвернулась. — Мне прийти вечером? — Господи, можешь не уходить, если заткнёшься! — «Получилось?». — Спасибо, что дала мне выспаться, я тоже тебе мешать не буду, — ты взяла подушку и придавила ей лицо парня. — Тогда не мешай! Чистой воды любопытство заставило тебя остаться в этом городе и разгадать головоломку «Ким Намджун», который на следующее утро стоял на твоём пороге с кофе и булочками. — Это предложение продолжить? — ты не ожидала, что он вернётся. — Это предложение прогуляться, сегодня я ваш личный гид, мисс Т/и. Да, он был не таким как все, заезженная фраза, но разве она банальная не потому, что правдивая. Он решил остановить метеор, заснять его на камеру, копировать и расклеить на каждую свободную страницу в книге своей жизни. Метеор удивился и замедлился, так как был не против каждое утро получать записочки с какой-нибудь вкусняшкой под дверью или фотографии любимых мест Кима в городе, куда он отводил тебя тем же вечером, а на следующее утро ты получала уже свои фотографии. — Почему нельзя просто присылать их в интернете? — Ты хочешь, чтобы я их присылал? Мне просто осязаемые вещи больше нравятся, да и от них тяжелее избавиться, я не хочу, чтобы ты избавлялась от воспоминаний обо мне одним кликом мыши. — Это был коварный план по соблазнению. И план начинал срабатывать. — Зачем ты делаешь всё это? — прошёл месяц с твоего приезда сюда, целый месяц, очень даже удивительно. — Не знаю, — парень ненадолго поднял голову от сковородки. А на ней отправлялась в свой последний путь третья за вечер яичница, предыдущие две были просто ужасными, эта ещё подавала признаки возможности к употреблению, если получится её отковырять от сковородки и отрезать половину. — Мне просто нравится быть с тобой. Говорит смущающие вещи так просто, как будто не знает, как на тебя это действует, как будто не подозревает, что безумно сексуально он выглядит в очках, домашнем фартучке и с выражением «я решаю задачу глобального масштаба, не беспокоить». Это, конечно, не самое важное, но когда из города в город не можешь найти парня, чтобы поболтать хоть о чём-то, а тут красавчик с мозгами ещё и готовит для тебя, то сопротивляться сил нет, чтобы кто ни говорил. Как часто бывает, когда встречаются два независимых человека, оба уверенных, что именно их мнение есть единственное правильное, они так или иначе часто ссорятся, вы не были исключением. Обычно ваши ссоры просто прерывались поцелуями, когда один из вас понимал, что нет ничего глупее, но в этот раз всё было по-другому. Намджун стал первым мужчиной за долгое время, что пробрался в твоё сердце, ты туда впускала тяжело, а если впускала, то не могла потерпеть, что в его сердце тебе приходилось делиться местом с ещё кем-то. Он был грустным и подавленным, а тебе хотелось смеха, улыбок и его грубоватого юмора, потому что сама опускалась в объятия меланхолии, вы не совпали, только в этот раз парень не желал эмоции ради тебя прятать или скрывать. Ким собирается и говорит, что едет к другу, тот сегодня развёлся с любимой женой, он нужен ему, но тебе мужчина тоже нужен, и вспоминаются все опоздания, все пропущенные звонки, все вопросы без ответов. И это несмотря на то, что Джун был чуть ли не самым идеальным парнем в мире, а твоей жизни и подавно, но вы оба сегодня слетаете с катушек. Тебя обвиняют в неискренности, а ты его в измене. Бессмысленно. Но ты не хотела мириться с тем, что у Джуна могут быть девушки-подруги-коллеги-и ещё черти кто. Тебя не волнует, ты просто говоришь о тех днях, когда он срывался от тебя и бежал помогать каким-нибудь длинноногим девицам, плевать, что у него сердце доброе, что отказывать не умеет, да и себя после отказа не простит. А ему сегодня всё равно, что ты своих чувств по-другому не умеешь показывать, что о своём прошлом не рассказываешь, потому что за него не держишься, что в душу не пускаешь, хотя это бред, он тоже находит какие-то кретинические причины. — Успокойся! — чуть ли не впервые повышает он на тебя голос, и фраза стаёт брошенной спичкой на облитое бензином одеяло. — Я… — ты никак не могла подобрать слов от возмущения, к щекам прилила кровь, а мозг быстро пытался достать подходящую фразу из лабиринтов долговременной памяти. — Тебя никогда не бывает рядом, когда ты мне по-настоящему нужен! — Т/и, не будь такой эгоисткой. Ты не в себе, я вернусь, и мы нормально поговорим. — Катись к чертям, — устало, уже не крича, вслед хлопающей двери, ты вновь одна, но не где-нибудь, а в месте, к которому пристало имя «дом». Дверь закрывается и внутри всё перегорает, затухает, превратившись в чёрную дыру, поглотившую чувства без остатка. Безвольно падаешь на диван и выдыхаешь. Отпустило. На секунду показалось, что это свобода, что вот оно, долгожданное спокойствие, а потом пришло осознание, что всего-навсего одиночество. Нарисованное и глупое, метафоричное, потому что был человек здесь, в этом городе, которому ты нужна, человек, который по-настоящему дорожит тобой, а ты решила, что пора заканчивать, время очередной точки, ибо легче бросить всё, сказать, что было нереальным изменить или продолжать. Решила, как всегда, у него не спросив. Тебя радовало, как мало у тебя вещей, когда приходилось собираться. Притворяешься маленькой обиженной девочкой и за ночь переезжаешь в отель, а последующие три дня игнорируешь звонки Намджуна. Зачем? Потому что парцелляция, потому что ущемлённая гордость и неумение любить без остатка. Но Ким то как раз не ребёнок, не хочет это терпеть, решает тебя оставить на время, чтобы ты повзрослела, скрепя сердце телефон отключает, боится сорваться и случайно написать, а твои любимые песни на повторе. Он не верит, что ты позволишь всему так легко разрушиться из-за подобной глупости, он свои шаги сделал, теперь твоё время. Даже если лежит часами, глядя в потолок, хватаясь за кофту, сдерживая последние силы, готовый в любую секунду к тебе сорваться, смотрит на молчаливы телефон, засыпая с ним в руках и с ним же просыпаясь. Ты не звонишь, хотя хочется, а язвительный голосок обиды в голове говорит: «мало ли что тебе хочется». Не звонишь, да тут ещё и дурацкая мысль в голову приходит, намекающая, из-за чего ты в принципе здесь осталась. Из-за кого. От этого стыдно и не по себе. — Опять переезжаешь? — ты рада слышать голос давнего друга Чимина, даже если только по телефону. — Да, Чим, пора, я что-то засиделась, — разговор спустя неделю после размолвки с Джуном. — А я думал, что у тебя наконец-то детство в одном месте перестало играть, — ты стояла в очереди на проверку документов. — Да ну тебя, всё, прости, как приземлюсь, перезвоню, целую. — Надеюсь, до меня твой поцелуй не долетит, — он стал отплёвываться, а ты громко смеялась, нажимая на красную кнопку. Ты почувствовала себя как-то очень по-домашнему приятно, заняв кресло в самолёте, личная зона комфорта, с возвращением, Т/и. На город не оглядывалась, потому что в глубине понимала, что уезжать не хочется, что стоило всё прояснить, что не надо было вести себя так, можно было хоть раз в жизни сделать исключение, не сжигать мостов. Но иногда нам легче списать привычку на важную причину, оставшись белым и пушистым перед своей совестью. Совести ты сказала, что тебе здесь скучно. За иллюминатором горели огни, за иллюминатором бурлила чья-то жизнь, вновь мимо тебя. Это время отказываться от привычек или нет? Время ли, когда на телефоне десять пропущенных от Кима? Ты не знаешь, что он бросил всё и за рекордные тридцать минут добрался до аэропорта, в последнюю минуту тебя упустив, но не время ли? Самолёт взлетает, оставляя за собой ещё одну страницу, оставляя людей и надежды, кому-то эти самые надежды передаривая, своеобразные товарно-денежные отношения. Молодой человек пытается узнать, все ли пассажиры улетели. Получает ответ и выходит на улицу. Намджун не изменяется в лице, он только смотрит вслед удаляющимся огням и глотает холодный ветер. Теперь у него внутри пустота, зияющая дыра. Он никогда не думал, что всё может оборваться настолько неразумно, что даже смешно. Было бы смешно, если бы не обидно, если бы не хотелось кричать. Он рад, что себе твои фото не оставлял, что не распечатывал почему-то для себя, потому что тогда от них пришлось бы избавляться, он рад, что твои духи не сильные и не въелись в подушку, он рад, что может злиться, потому что злость прикрывает боль. «Ничего не вечно», — Ким усмехается. Ваши отношения начались с поцелуя, а закончились ссорой. Ким ещё не знает, что в почтовом ящике его ждут свои фотографии, сделанные тобой исподтишка, и записка с новым адресом. Кажется, не точка, всего лишь запятая, но пока ничего со стопроцентной уверенностью сказать нельзя. До момента X несколько часов, сотня потрёпанных нервов и разбитая тарелка. К Восходу Солнца Ким Намджун сделает свой выбор.