Драбблы с Намджуном

— Намджун, пожалуйста, — ты стонешь жалобно, а колени расходятся сами по себе прямо на кровати. У Джуна ладони большие крепкие, даже немного грубые из-за частых тренировок и многочасовой работы. Они безумно горячие, словно у парня постоянная температура тела составляет все +40, и лишь многочисленные кольца на пальцах создают невообразимый контраст. У Кима руки слегка шершавые, но кто бы знал, как нежно они оглаживают каждый изгиб твоего тела, аккуратно, совсем не больно сжимая там, где ему угодно. Намджун до коликов в паху любит прелюдии. Он готов часами расцеловывать тебя, изводить, чтобы просто умоляла о большем, а потом сойти с ума вместе под долгожданной разрядкой. — Да брось, детка. Ты же знаешь, что я люблю немного помучить тебя, да? Потерпи. У парня пальцы длинные, умелые, они ощущаются внутри слишком хорошо, сжимаясь или расходясь на манер ножниц, это не важно. Ким этими самыми пальцами изучил тебя слишком хорошо, чем непосредственно пользуется, доводя до ручки. Он толкает, гладит, сжимает и целует так много, что выть хочется от всего спектра эмоций. Намджун тебя до предела доводит только этими пальцами, пока ты стоишь на коленях, уткнувшись щекой в подушки. Он бережно целует затекшую в таком положении поясницу и сам внутри умирает от твоего тихого поскуливания. Ему нравится, когда так. Твои стоны не звучат так развратно и наигранно, как в порно. Они мелодичны, хоть и выходят с хрипотцой из-за сильного возбуждения, но кому это важно, если настоящие? Он вечность готов чувствовать дрожь твоего тела, когда его горячие губы вновь касаются спины, а сам парень понимает, что ладони — действительно эрогенная зона, и, кажется, за все это время, он наконец-то нашел свой фетиш. Намджун после таких махинаций входит размашисто, членом проезжает по всем чувствительным точкам внутри настолько быстро и мощно, что тебя подбрасывает прямо на кровати, а из лёгких выкачивают весь кислород. Парень всегда трахает качественно. У него обычный средний член, без невероятных величин, но то, как он умеет им пользоваться, просто сносит крышу. Ким двигается размерено, руками то и дело очерчивая контуры любимого тела, а поцелуями осыпая спину. Он знает, что от этого тебя в дрожь бросает. Он чувствует. Намджун за все время ваших отношений изучил тебя вдоль и поперек, начиная от эрогенных зон, заканчивая тем, в каких позах ты получаешь больше удовольствия. Тебе, например, совсем плевать на шею, но прикосновения к спине вызывают целый калейдоскоп ощущений, заставляя только тихо скулить, пока Джун издевается. А он запомнил все, поэтому оставляет несколько богровых засосов на пояснице, которые сам потом будет мазать кремами. — Намджун, я больше не могу… Ты сама давно подмахиваешь бедрами ему навстречу, от чего становится его приятнее и буквально расплываешься лужицей под крепкими руками парня, что сейчас звонко шлепают по ягодицам. Он специально замедляется, шлёпает до красных пятен, не прекращая двигаться внутри, и распаляет то самое чувство внизу живота, от которого выть хочется. — Вот ведь вредина, — ты стонешь громко, потому что парень после этой фразы входит до упора одним размашистым толчком и чувствует, как сильно ты сжимаешь его. Он ускоряется, пальцами растирает клитор и буквально молится на твои стоны, потому что ты кончаешь всего за пару толчков, чуть ли не разъехавшись коленями в разные стороны. Джун кончает следом, спустя несколько фрикций и с хриплым, как только он может, стоном изливается тебе на ягодицы, продолжая любовно гладить спину. Ким падает на спину, рядом подложив руку под голову, и улыбается довольно, хоть и мокрый весь от пота. Ты пальчиками убираешь с его лба прилипшие пряди волос, фыркаешь от того, что поясница все же затекла, но смотришь предано в глаза напротив, улыбаясь в ответ. Парень неожиданно быстро целует тебя во взмокший носик, закидывает на плечо под звонкий смех, и, вообще ни о чем не волнуясь, несёт в ванную. Намджун в постели издевается над твоей выдержкой, как хочет, но потом улыбается, словно ребенок, бегает по дому, как в голый зад ужаленный, и смеётся своим басом громко, удерживая тебя на собственном плече. И разве для полного счастья нужно ещё что-нибудь?