Драбблы с Намджуном

Намджун смотрит в твои глаза и видит в них пустоту. Нет больше того блеска в глазах, нет больше тех счастливых улыбок. Глаза — зеркало души. Твои глаза померкли. Твои глаза попросту потушили. Вечный огонь, что горел в них, сейчас потушен и кажется, никогда больше не загорит. Один миг изменил так много. Резкий поворот, визг шин и мощный толчок. Ты просыпаешься в больнице — вся переломанная, с гематомами, и совсем не чувствуешь ног. Дышать больно, грудная клетка горит при каждом вдохе, всё тело в бинтах и гипсе. Стараешься вспомнить всё произошедшее, но в голове лишь мельком картинки мигают. Ничего не понятно. А потом тебе всё рассказывает мать. Рассказывает, как ты на машине ехала, как плакала, руль сжимая, как проклинала своего отца за его поступок. Он запретил тебе выходить замуж за Намджуна, посчитал того безответственным, плохим для тебя партнёром по жизни. Сказал это всё в глаза, а после твёрдо заявил, что никогда не позволит тебе выйти за него. А потом тебя добивают. Ноги совершенно не функционировали, кости были раздроблины в пыль, ни малейшего шанса на то, что ты сможешь ходить. Врачи ампутировали ноги Т/И. Тогда тебе и показалось, будто вся жизнь прожита зря. Намджун не отходил от твоей кровати, спал на стуле, голову поднимал, стоило тебе пошевелиться. Он старался быть рядом, если тебе вдруг что-то понадобиться. А тебе было от этого ещё больнее. Слёзы душат каждую ночь, мысли о том, что уж лучше бы ты не выжила, пожирают изнутри. Ты же не нужна ему. Кому будет нужна дефектная жена? Верно, никому. Однажды ты срываешься, кричишь громко, стукая Джуна кулаками в грудь. — Уходи! Проваливай отсюда, — слёзы, словно проливной дождь, по лицу твоему катятся, — я не хочу тебя видеть! Уходи! Ким терпит стойко, а потом обнимает. Толкаешь его, стараясь отстраниться. — Уходи! Не порть себе жизнь, я же дефектная, — говоришь вслух то, что парень боялся услышать, — я не смогу родить детей, которых ты так хочешь. Не смогу даже до алтаря самостоятельно пройти! Джун, просто уходи! Не нужно мучаться со мной лишь из жалости. — Глупая, — он лишь воздух шумно выпускает, и крепче обнимает. Но Намджун не уходит. Он тебя любит всем сердцем и уходить совершенно не собирается. Помогает тебе свыкнуться с новым положением, на коляске катает по парку, делает всё, чтобы тебе было легче. Ты привыкаешь к тому, что Джун больше никогда не ворчит по поводу того, что тапочки не надела, ведь можешь простудиться так. Привыкаешь к чрезмерной заботе юноши, к коляске привыкаешь, но к тому, что ног у тебя нет, а твоя старая обувь пылится в шкафу, никак привыкнуть не можешь. Но Намджун говорит, что это не конец. Он верит, что это только начало. Верит, что всё наладится. И он очень постарается над тем, чтобы вернуть блеск твоим глазам.