Драбблы с Чонгуком.

— За что ты любишь её? — Я не знаю. — Такие, как она не заслуживают, чтобы их любили. Им лишь бы темную ночь вокруг и градус в бутылке повыше. Рваные джинсы и теплый ветер, запутавшийся в длинных волосах, выкрашенных совсем недавно в изумрудный. Может из-за них всё это? Из-за этих самых сине-зеленых волос Чонгук теряется, задерживая вдох, когда видит их рядом? Они красивые, на солнце переливаются и блестят, словно волна в море. Завораживают, как черно-белая воронка. Из всех цветов радуги, что перемерили твои волосы, этот был словно естественный, натуральный, потому что подходил к глазам. А ещё ты любила иногда заплетать их в косичку, чтобы не мешали. Чонгук тогда едва заметно улыбался, наблюдая за тем, как ты стягиваешь зубами с запястья резинку, перевязываешь и откидываешь назад кончик, после чего достаешь из кармана телефон и зависаешь. А через пару часов, вернувшись домой, парень обнаружит несколько новых снимков в твоем аккаунте. Всё в той же дымчатой, черной и порой кислотно-неоновой гамме. Ты никогда не изменяла своему стилю. Огни бесконечных вечеринок, телегреевый туман вперемешку с яркими этикетками на блестящих бутылках и десятки рук, тянущиеся к потолку. Твои слабости, твоя эстетика, неотъемлемая часть безоблачной юности. Твоя жизнь. А у Чонгука танцы, книги и чилл в наушниках, который не играет в колонках клубов. У Чонгука спокойные, тихие вечерние прогулки до одиннадцати, а потом какой-то несложный фильм и сон. Просто сон. Немного не сходится, не так ли? Да, всё совсем не сходится. И от осознания этого хочется шкуру с себя содрать, пытаясь избавиться, убежать от той боли, которая каждой клетки коснулась, отравила чёртовым дымом каждой выкуренной тобой сигареты. Каждой каплей выпитого алкоголя. Отобрала все силы попытками освободиться от тех крепких нитей, которые тянули к тебе, оставляя красные следы на тонкой коже и сдавливая грудь до того, что хотелось закричать. Чтобы ты, наконец, услышала. И прекратила. Остановилась. Хочется впервые за долгое время проснуться с пустыми мыслями и насладиться теплым синим рассветом и утром, а не навязчивым опасением того, что ты упадёшь со своего чертового скейта по дороге на учёбу. Снова. Чонгук не понимает, как так получилось. А впрочем, это уже и не имеет значения. Просто получилось и всё. Ты просто взяла и ворвалась, не спрашивая разрешения, и поселилась в одной из камер сердца, бросив по дороге, что не собираешься уходить. Нагло так и бесстыже, что парень возразить даже не успел. А потом понял, что слишком поздно тебя прогонять. Да и невозможно. И он всё равно любит. Любит тебя, твои сбитые коленки и осоловело-пьяные глаза. Любит твой нестерпимый характер и безрассудное поведение. Любит твои выходки и звонкий смех. Жаль только, что эта любовь ядовита. И яд накапливается с каждым новым днём, медленно убивая изнутри, затягивая верёвки не только на груди, но и по всему телу, не оставляя возможности выпутаться.