Драбблы с Чонгуком.

— Ты, чёрт возьми, серьёзно? Ты чувствуешь, что самым настоящим образом закипаешь, что глаз начинает дёргаться сам по себе, а тебе почти хочется убивать. Желательно, долго и мучительно. Ещё более желательно, Чон Чонгука, сидящего рядом. — Но у меня правда проблема, — канючит он, пальцем указывая в экран ноутбука, стоящего на твоих коленях. — Ты только глянь на это. — Проблема у тебя только с головой, — фыркаешь ты недовольно, — а всё остальное — следствие. Ты дышишь громко, не стесняясь показывать своего недовольства, и сжимаешь зубы, потому что и без того на взводе вот уже почти месяц. У тебя упорно не клеятся дела с дипломом, арендодатель твоей съёмной квартирки попросила в срочном порядке подыскать другое жильё, а изменивший тебе парень ходит теперь, сияя невозможно широкой улыбкой. Не то чтобы этот факт опечалил тебя невозможно сильно — ты и сама слишком давно искала способ расстаться, однако измена ударила по самолюбию невероятно больно. А сейчас, ко всему прочему, ты сидела на кровати в квартире друга, который кричал в трубку об «огромной, жутко масштабной, не поддающейся решению» проблеме, а ты затем летела через весь город, чтобы помочь ему. Вот только… — Ты что, из каменного века? — хмуришься ты и ноутбук переставляешь на его колени. — Я думала, что-то серьёзное. — И это очень серьёзное, Т/и, — проговаривает он и возвращает тот обратно, не обращая внимания на то, как ты пытаешься этого избежать. — Не могу же я сдать перевод в таком виде. Ты смотришь на открытый вордовский документ, где со шрифтом, отступом и абзацами творится нечто совершенно ненормальное, и понять не можешь, как так вышло, что вы с Чонгуком вообще стали друзьями. У этого парня абсолютно точно не все были дома. — Я думала, что у тебя всё полетело, — вздыхаешь ты, прикрывая на секунду глаза. — Или ты удалил диплом. Или хотя бы скачал порно не с того сайта… — Я не качаю порно, — хмыкает Чонгук и, подлизываясь, кладёт голову на твоё плечо. — Я смотрю онлайн. — Необычайно важная для меня информация, — скептично тянешь ты и, дёрнув рукой, скидываешь голову парня. Однако тот тут же снова возвращает её на место, зная отлично, что любой тактильный контакт — абсолютно запрещённое оружие, способное превратить тебя в добрую и страшно ласковую Т/и, и ты только вздыхаешь в очередной раз и ладонь кладёшь на мышку. — Смотри и учись, пока я живая. — Весь во внимании. Чонгук вдруг начинает елозить по кровати, сотрясая матрац рядом с тобой, а ты наблюдаешь скептично за его передвижениями. Он устраивается прямо за твоей спиной, ладонями опирается в покрывало по обе стороны от твоих бёдер, а сам подбородок располагает на плече. Ты не сомневаешься, что улыбка у него при этом страшно широкая, а ещё неожиданно даже для самой себя тушуешься, краснея скулами. Чонгук бесполым существом не воспринимается вот уже полгода, однако куда более очевидным для тебя это стало с тех пор, как ты рассталась с парнем. — Ну ты же программист, — тянет Чонгук прямо рядом с твоим ухом, а ты только хмыкаешь, стараясь избавиться от глупого трепета в животе. — Ты точно можешь справиться. — В том-то и дело. Я — программист, а не редактор твоих переводов. Между прочим, — хмыкаешь ты, просматривая текст, — слишком явно видно, что ты пользовался переводчиком. Кошмарно. — Ты всегда такая ворчливая. Ты вздрагиваешь снова, потому что голос Чонгука раздаётся в самое ухо, а затем рассыпается по всему телу слишком знакомой дрожью. И ты бы обязательно отстранилась от него, вот только он лично заблокировал все пути к отступлению, а противиться близости так явно было бы крайне подозрительно. По крайней мере, ты уверена, что Чонгук обязательно обратит на это внимание, потому что прежде ты никогда не была против. — Ладно, — выдыхаешь ты в итоге и сглатываешь в очередной раз, — смотри сюда. — Весь во внимании, — повторяет парень и сильнее наваливается на тебя грудью. В любом другом случае ты обязательно подумала бы, что он не только заигрывать с тобой пытается, но и соблазняет самым гениальным способом из всех. Однако он всё ещё оставался Чон Чонгуком, а у того в голове не было ничего, кроме его типичных гиковских и очень странных замашек. — Мне правда надо всё это объяснять?.. — бурчишь ты недовольно — лишь бы не было так смущающе тихо. — Сначала выделяешь весь текст… Ты объясняешь действительно прописные истины долго, терпеливо отвечаешь на каждый вопрос и показываешь всё снова, едва только Чонгук этого просит. А он сам угукает тебе в ухо, кивает головой, дышит в шею, явно не имея никакого понятия о том, насколько сильно это возбуждает, а ещё грудью прижимается к твоей спине, и запахом своего парфюма заполняет всё вокруг. — В общем, как-то так, — припечатываешь ты и прокашливаешься, когда текст принимает адекватный вид. — Надеюсь, ты всё запомнил и больше не будешь дёргать меня по таким мелочам. Ты ноутбук поднимаешь со своих колен и переставляешь на стоящую рядом тумбу, а потом решаешь подняться на ноги, чтобы как можно скорее лишить себя общества человека, не понимающего, кажется, отношений между мужчинами и женщинами. Однако Чонгук ладонями опоясывает твою талию, возвращая на место, и ты замираешь, потому что сердце в ту же секунду панически переворачивается. — Долго собираешься меня игнорировать? — бурчит Чонгук крайне недовольно, а ты вцепляешься пальцами в его руки, потому что совсем не знаешь, что делать. — Я терпеливо относился к тому, что ты встречалась с этим придурком, но теперь-то что не так? Ты мне нравишься, Т/и, и я нравлюсь тебе тоже, так… почему продолжаешь делать вид, будто ничего не происходит? — Я нравлюсь тебе? Ты поджимаешь губы, потому что вопрос срывается с них словно бы сам собой, а ты вспоминаешь панически все те ситуации, поведение Чонгука в которых казалось тебе крайне странным. Он действительно стал чаще касаться тебя, действительно приобнимал куда откровеннее, чем прежде, а ещё не упускал случая навалиться едва ли не всем телом в переполненном метро и вжать в двери. Ты в те моменты едва оставалась в сознании и опускала голову, краснея до самых кончиков волос, потому что это было слишком даже для вас — людей, так сильно зависимых от тактильного контакта. — Чертовски сильно нравишься, — отвечает Чонгук, а потом губами ведёт по твоей шее, поднимаясь вверх, и ты сильнее впиваешься пальцами в его руки. — Знаешь, как долго я придумывал предлог? А ты пришла и действительно начала разбираться с этим переводом. Ты чувствуешь, как откровенно сильно кроет тебя от одного только касания его губ, как дрожит, кажется, каждый сантиметр твоего тела, когда Чонгук ладонями пробирается под твою одежду и оглаживает широко жутко чувствительную кожу живота. Понимаешь, что должна признать — он однозначно знает об отношениях мужчины и женщины больше тебя. Во всяком случае, выглядит Чонгук удивительно опытным и уверенным, когда прижимает тебя ближе к себе и влажными поцелуями осыпает шею, челюсть и скулы. Ты понимаешь прекрасно, к чему всё это ведёт, но не противишься совсем, когда оборачиваешься в его сторону и сталкиваешься с приятно-мутным взглядом тёмных глаз. Чонгук оглядывает, кажется, каждую чёрточку твоего лица, усмехается, выпуская твою талию из объятий, а потом смело накрывает губы своими, обхватывая лицо ладонями, и тянет тебя на себя. Тебе приятно до невозможности, потому что губы у него оказываются удивительно мягкими, поцелуи требовательными, а тело, на которое ты валишься под его чутким руководством, твёрдым и жутко уютным. Чонгук целует совсем не сладко, он одну только терпкость размазывает по твоим губам, а ты принимаешь её всю, потому что она тебе неожиданно нравится. Парень одной ладонью подныривает вновь под твою одежду, заставляет дрожать, оглаживая спину вместе с поясницей, а сам чуть приподнимает голову тебе навстречу и поцелуй углубляет, языком проходясь по зубам и сталкиваясь с твоим. Ты ноги расставляешь по бокам от его бёдер, опираешься на колени и ладонями спускаешься вниз по его груди, чтобы проникнуть затем под футболку и заскользить уже вверх, срывая с губ Чонгука крайне приятное мычание, вибрациями разносящееся по всему организму. Он целует удивительно умело, касается так, словно знает наверняка, как это сделать правильно, чтобы довести тебя до истерики, а ты думаешь, что совсем, кажется, не знала своего друга. Уж точно не с этой стороны. Чонгук садится на кровати резко, хватает тебя за талию обеими руками, заставляет опуститься на собственные бёдра, а затем прижимает невозможно близко к себе. Ты выдыхаешь громко в его рот, потому что не ожидаешь натолкнуться на столь явное возбуждение, а потом лишь цепляешься за парня сильнее, позволяешь расправится с твоей одеждой, льнёшь ближе каждую возможную секунду и самым натуральным образом плавишься под его касаниями. Чонгук целует на самом деле слишком стихийно и жутко нетерпеливо, гладит ладонями тело нежно, но сжимает сильно и крепко, в пальцах стискивает твою грудь и улыбается в поцелуй довольно, потому что ты реакций своих на подобное сдержать не можешь. Ты в ответ оглаживаешь его плечи, ногтями проходишься по коже, заставляя парня шипеть чуть недовольно, и бёдрами подаёшься изредка вперёд, вырывая из Чонгука тихие хрипы. Он затем отбрасывает тебя на кровать, подхватив подмышки, наваливается сверху, руками оперевшись по обе стороны от твоего лица, и улыбается так, что у тебя кровь, кажется, начинает бежать по венам ещё быстрее. Чонгук, стаскивающий с себя футболку и разбирающийся с завязками на спортивных штанах, совсем не похож на твоего немного неуклюжего, но очень обаятельного друга. А ты даже не знаешь, кто нравится тебе на самом деле больше. Парень снова наклоняется к тебе, снова втягивает в поцелуй, не противясь, но подрагивая очаровательно от того, как касаешься ты мышц его живота, а сам расправляется с пуговицей и ширинкой на твоих джинсах. Ты чуть подаёшься бёдрами в его сторону, помогая стянуть с себя последнюю одежду, и запрокидываешь голову, когда Чонгук губами вновь соскальзывает на твою шею. Он толкается в тебя удивительно мягко, входит одним слитным движением, а ты выдыхаешь от кажущегося потрясающим чувства наполненности, и подаёшься бёдрами навстречу. Слышишь, как проговаривает Чонгук что-то совершенно неразборчиво в твою шею, чувствуешь, как стискивает в пальцах твою талию и как толкается вновь и вновь, уже не делая таких долгих и почти мучительных пауз. С ним кажется по-настоящему идеально и невероятно хорошо, потому что Чонгук не скупится на короткие поцелуи, стискивает тело по-особенному приятно, двигается в тебе удивительно осторожно и — вместе с тем — сильно и мощно. Чонгук кажется невероятным, потому что с ним действительно хорошо, потому что он щурит почти чёрные глаза, заглядывая в твои собственные, потому что дышит громко, ласкает слух своим частым дыханием, а его волосы жутко привлекательно липнут ко лбу. Он руки твои стискивает за запястья, отрывает от собственных плеч и заводит за голову, приподнимая правый уголок рта. А затем толкается в тебя сильнее, наблюдая за тем, как запрокидываешь ты голову, и двигаться начинает чаще и быстрее. Ты кусаешь губы, жмуришь глаза, потому что хорошо тебе просто невероятно, а стены слишком тонкие, и не выдерживаешь, когда Чонгук самым натуральным образом кусает тебя в шею, а потом тут же целует мягко, языком проходясь по следам от собственных зубов. Он продолжает толкаться в тебя сильно и со вкусом, пока ты всеми фибрами души ощущаешь, как дрожишь под ним, не в состоянии справиться с эмоциями, а потом выскальзывает из твоего тела, пачкая твои бёдра. Чонгук отпускает твои руки, оглаживает ладонями талию, оставляет дорожку из коротких поцелуев на шее и носом тычется в твою скулу. Ты в ответ зарываешься пальцами в волосы на его затылке, задумываешься, наконец, обо всём произошедшем и выдыхаешь громко, всё никак не справляясь с восстановлением дыхания. — Надо было, — слышишь ты в самое ухо усмешку Чонгука и вздрагиваешь, когда он, опоясав твою талию, заваливается на спину, утаскивая тебя за собой, — точно скачать какое-нибудь порно с кучей вирусов и позвать тебя раньше. Он улыбается абсолютно по-идиотски, снова начиная походить на привычного себя, а ты прыскаешь и носом утыкаешься в его плечо, потому что смущаешься на самом деле до ужаса. — Сейчас такое надо ещё умудриться найти. — Значит, удалил бы свою дипломную. — А если бы я не смогла её восстановить? Чонгук хмыкает, пальцами пробегается по твоей пояснице и прижимает ещё ближе к себе. — Оно бы того стоило.