Драбблы с Чонгуком.

Чонгук — один из тех, за кем не угонишься никогда. Этот сорванец никогда на даёт тебе покоя, всегда чего-то требует. Чон не умеет работать с подчинёнными, и ты это уже прекрасно поняла с первого дня работы с макнэ. Да, пусть он и красив, талантлив, заслуженно носит звание золотого макнэ группы, однако, как человек — довольно странный, требовательный. — Чон Чонгук, почему тебя всё ещё нет на месте?! — орёшь с возмущением в трубку, потому что от начальства прилетит тебе, а не айдолу. Именно тебе поручили всюду возить этого ребёнка капризного, который порой даже не скрывает сексуального влечения к своей работнице — тебе. Сколько раз уже вас неоднократно подозревали в служебных романах, разных интрижках, а Чонгуку хоть бы хны, он знает, что ему ничего не будет. Всё будет на твою долю, тебя даже не уволят, он не позволит, терять такую соблазнительную работницу не хочет. А ведь прекрасно знаешь причину опоздания Чонгука — вместе же ночь провели. До сих пор помнишь, как он втрахивал тебя в кровать твою, как ты хваталась руками за белые простыни и стонала сдавленно, уткнувшись лицом в подушку. Его руки сильные, до сих пор красные пятна от пальцев остались на твоих бедрах, которые скрыты под обтягивающими чёрными джинсами, что ты в спешке натягивала на больную от шлепков попу, когда собиралась утром. Тебе надо рано приезжать, подготавливать нужные бумаги, проверять звонки, сообщения, ведь любое пропущенное слово равно выговору от директора, чего очень не хочется. Да, Чонгук приедет, отработает эту чёртову фотосессию, а потом утянет тебя за руку в туалет и отымеет хорошенько, натягивая на свой член, что с самого утра почти колом стоит и жаждет твоего лона, которое только от одного соблазнительно взгляда хочет принять в себя орган макнэ. — Ну как? Нравится, когда над тобой власть берут? Будешь и дальше орать на меня с утра пораньше, чтобы оглох окончательно?! — цедит, стиснув зубы, Чонгук, и выдаёт ухмылку на твой протяжный стон, где растягиваешь каждую гласную букву в его имени. Чонгуку так нравится видеть своего менеджера именно в таком виде — готовой принять его член в себя. Не важно, каким образом — лоно, анальный секс или минет, Чону нравится всё. Он чувствует власть над тобой и не собирается сюсюкаться, потому что на пределе. В таком возрасте парню просто необходима разрядка, и ты, будучи довольно глупой, но прекрасно понимающая его ощущения и желания, соглашаешься. В тайне ото всех трахаетесь почти с самого начала твоей работы с Чонгуком, хоть и работаешь в компании дольше, просто ранее были только гляделки и непонятные намёки подмигиванием от Чонгука или игра бровями, чего ты не понимала, пока не стала его личным менеджером. Гуки — малыш, который получил свою игрушку. Он будет играться с тобой долго, а ты и не против, наоборот, очень хочешь, чтобы он сейчас не прекращал. Трахал жестче, натягивал на свой член глубже, шептал что-то неприличное на ухо и целовал мокро. Чонгук подхватывает тебя за ягодицы, приподнимает над полом и впивается в губы страстным поцелуем, после которого твои уста жгутся, слишком горяч этот парень. Обнимаешь его за шею и обхватываешь ногами торс, позволяя войти в себя намного глубже. Его член задевает все чувствительные места, доводит до того самого пика, когда кричать от наслаждения хочется. Это так с ума сводит, льнёшь к его разгоряченному телу, обнимаешь крепко и стонешь куда-то в плечо. — Не думаешь, что будет пиздец, если кто-то узнает о нашем секрете? — шепчет тебе Чонгук, вытрахивая последние силы. — Тебя это всё равно не заботит, Чон, — отвечаешь с большими отдышками после каждого слова, заглядываешь парню в глаза и пытаешься найти там хоть каплю интереса, который прикован только к твоему телу, но как человек ты ему не интересна. Суровая реальность, которую ты приняла и смирилась. Да и тебе нравится только его тело, помогает хорошо чувствовать себя после тяжелого дня, особенно во время мирового тура — все эти перелёты, встречающие парней фанаты в аэропортах, огромные очереди на концерты, через которые не протиснуться, чтобы выйти к небольшим ларькам с местной едой - всё это довольно утомляет. Возможно, ты пыталась как-то полюбить Чонгука не за его тело, не за его прекрасный навык трахаться, а за характер, однако, ничего не получается. Он бесит тебя, когда вы работаете, а не развлекаетесь, как сейчас, например. Работать с тем, к кому приковано больше всего внимания со стороны компании и фанатов, настолько тяжело, что даже порой не выдерживаешь, кричишь на бедного парня, а потом получаешь очень жесткий секс от него - наказывает. — Надеюсь, что ты будешь хорошей девочкой и сегодня ночью тоже порадуешь меня, но уже своим омерзительным ртом, ибо мои наказания так и не научили тебя держать язык за зубами, Т\И, — Чон соблазнителен сейчас, особенно с этой прилипшей ко лбу мокрой челкой, дикими, как у зверя, глазами и паршивой ухмылкой. Он же знает, что тебе только в радость быть наказанной, а на утро с трудом замазывать засосы, которые скрываешь старательно, ведь чуть что — сразу поползут слухи, медиа не станут молчать, а фанаты сожрут от дикой зависти. Так будет всегда — никаких отношений, обычный секс, который требуется молодому и сексуальному парню. Согласись, ты всегда так завороженно смотришь на Чонгука, что танцует в обтягивающих джинсах. Тебя соблазняют его бёдра, хищный взгляд, мокрые от пота волосы, тяжелое дыхание. Видишь в нём сам секс-символ, которому поклоняться готова ежедневно, однако всему есть свой предел, что ты должна соблюдать, сохранять спокойствие. — Как же я тебя ненавижу, — стонешь, прежде чем кончить, задрожать в сильных руках Чонгука и прижаться к его телу, чтобы до конца насладиться приятной заполненностью. — Ты хотела сказать «обожаю»? — исправляет парень, вовремя выходя, чтобы кончить на твоё бедро. Чон соблазнительно собирает белую липкую субстанцию и подносит пальцы к твоим губам. Сначала не понимаешь, а потом размыкаешь уста, принимая в рот сладкие пальцы Чонгука, посасываешь медленно, с особой нежностью, стараясь быть сексуальной, ведь не одному ему тут играть в «самый сексуальный партнёр». Ты тоже можешь показать то, на что способна, пусть и часто бываешь неуверенной в себе. — Знаешь, что я тебе скажу? — цедит Чонгук, смотря на тебя и вытирая пальцы туалетной бумагой, что была в кабинке. — Что? — Никогда не думал, что убежусь в этом, но с тобой трахаться — одно наслаждение. — Взаимно... — Ну что? Я заеду к тебе поздно вечером? Не волнуйся насчёт фанатов, как ты это обычно говоришь, никто меня не заметит. — Ладно, убедил, паршивец.