Драбблы с Чонгуком.

Замерзшие до костей пальцы больно царапаются о железный замок, пока ты в быстром темпе пытаешься открыть чёртову дверь. Твой день не задался ещё с самого утра, так что сейчас ты старалась расслабиться и успокоиться, чтобы не поссориться с Чонгуком дома. Этого ты совершенно не хотела. Расправившись с замком, заходишь в теплую квартиру и блаженно выдыхаешь, прислонившись к двери. Ты и сама не понимала, откуда в вашей квартире всегда витает запах шоколада, но вовсе не была против этого, даже наоборот. Осень даёт о себе знать, проявляясь на твоих щеках краснотой и зябкостью во всем теле. Ты любила это время года, но только тогда, когда настроение было отличное. — Я дома, — лениво и устало тянешь, скидывая с себя чёрное пальто и теплый шарф. — Чонг… — не успеваешь договорить имя, как к тебе выходит Чонгук. Выглядит юноша подавленным и болезненно уставшим. На голове надет капюшон его безразмерной черной толстовки, скрывающий половину лица. Сразу же подходишь к парню, роняя шарф на пол, обеспокоенно вглядываешься в его глаза. — Заболел? — прикладываешь ладошку ко лбу Чона, но тот лишь отстраняется. — Что-то случилось? — ты взволновалась. Чонгук плохо выглядел. Чонгук познакомился с тобой четыре года назад в парке, когда ты пыталась научиться кататься на велосипеде. На улице стояла поздняя весна, денёк был волшебный. Только вот ты, по собственной неуклюжести, не справилась с управлением и сбила несчастного парня, да в придачу ко всему ещё и сама свалилась на него сверху. Вы повздорили прямо на месте происшествия, затем ссорились по дороге в больницу, в самой больнице вы всё-таки соизволили успокоиться, даже познакомились и целых двадцать минут разговаривали на спокойных тонах. Так и началась ваша история. Ты младше Чонгука всего-то на шесть месяцев, но это не мешает ему подшучивать над тобой и вести себя так, словно он старше тебя на десять, а то и на двадцать лет. — Мне надо поговорить с тобой, Т/И, — голос у парня серьезный, чуть хрипловатый. Киваешь и проходишь в вашу квартиру, усаживаясь на диван, что лично с боем отвоевала у Гука прямо в магазине. Ну не хотел он персиковую мебель, ну вот никак. Чонгук присел напротив тебя, в его глазах ты совершенно точно прочла сожаление и раскаяние. Чувствуешь страх всем своим телом. Он никогда не вел себя так серьезно, даже во время крупных ссор, когда вы собирали свои вещи и уходили, громко хлопнув дверью, чтобы слышали все соседи. Нервно сжимаешь рукава своей черной водолазки и глубоко вздыхаешь, внимательно смотря на своего парня. Кусая и без того израненные губы, ты ужасно нервничаешь. В голове крутятся тысячи, нет, миллионы вариантов того, что же сейчас произойдет. — Я полюбил другую. Все. Вот и все. Именно так легко, практически не ощущая, можно сломать тебя, разбить твое сердце и вырвать чувства с мясом. Тебе показалось, что ребра раскрошились в порошок, а кости переломались все и сразу. Чонгук смотрит на тебя с глазами полными боли и извинений. — Спасибо, что честен со мной, — без капли злобы или истерики произносишь ты. Твой голос надламывается, выдавая всю ту боль, что вихрем кружит внутри тебя. Ты и правда была благодарна Чонгуку за честность и откровенность с тобой. Ваши отношения всегда были максимально честными в этом плане. Если кто-то из вас чувствовал, что что-то не так, то обязательно говорил другому об этом. Вместе вы решали все свои трудности. Поэтому сейчас ты не станешь закатывать истерики, бить посуду, цепляться за него, кричать, что любишь его так, как не любила никого и никогда, даже если это горькая правда. Сейчас ты просто примешь тот самый раздирающий душу факт, что теперь чувства Чонгука к тебе угасли. Чон тяжело выдыхает и смотрит на тебя. Он прекрасно видит, как ты ломаешься изнутри, как пытаешься изо всех сил не сорваться, как впиваешься коротким ногтями в собственную руку до крови. Парень нежно, с особой любовью, касается твоих холодных пальцев, чтобы отвлечь и не дать сделать себе больно, но ты резко отдергиваешь руку, словно от огня. Это и приводит тебя в чувство. — Я соберу свои вещи, — тихо произносишь ты, поднимаясь на дрожащие ноги. — Ты не должна этого делать, — Чонгук встаёт следом за тобой, по привычке беря за руку, но снова отстраняешься от него, делая шаг назад. — Я прошу тебя, пожалуйста, не трогай меня, Гу… — замолкаешь. Уже не чувствуешь того права называть его имя сокращённо в ласковой форме. — Чонгук. — Т/И… — Это твоя квартира, — ты болезненно улыбаешься, пытаешься сделать вид, что все хорошо и уходишь в вашу комнату. Чонгук не глупый. Он даст тебе время собрать свои вещи. Знает, что не сможет остановить, поэтому просто остаётся сидеть в гостиной и осознавать, как же больно он сейчас делает тебе. Наспех собираешь свои вещи, закидывая их в чемодан. Слезы душат, не давая возможности дышать спокойно и ровно. Плачешь, но делаешь это тихо. Руки дрожат, вещи валятся из них. Ты не понимаешь, что делать дальше и как теперь двигаться вперёд. Оседаешь на пол, положив голову на колени. Задыхаешься в своих чувствах, в той тупой боли, что давит на грудную клетку. Хрипишь, надрывно дыша, едва справляешься с эмоциями. Через два часа ты была полностью готова покидать место, в котором были заключены твои одни из самых счастливых моментов в жизни. Напоследок достаешь вашу совместную фотографию из фоторамки и кладешь в карман. — Ключи я оставила на столе, — едва слышно говоришь ты, стоя в гостиной уже в пальто и с плохо завязанным шарфом. Готова. Сейчас ты готова уйти, спокойно попрощавшись с человеком, который был для тебя практически всем. Твои чувства к нему сильнее чувств к самой себе. От этого ты спокойно слабо улыбаешься ему на прощание, а он видит, видит твои заплаканные глаза, тяжёлые вздохи и улыбку, что ранит в самое сердце. Любишь его сильно, молча, через всю боль, безответно и до хруста костей где-то внутри. Просто любишь. Чонгук понимает, что лучше сейчас ничего не говорить тебе, иначе твои раны закровоточат с такой силой, что не оправишься. А он не может, не может не обнять тебя на прощание, ведь когда-то ты была его самой любимой и родной девочкой, его вдохновением, музой. Ему грустно прощаться с этим, тоскливо и, да, тоже больно. Скользишь холодным кончиком носа по его шее, обнимая в последний раз. По его ключицам скользят слезы, твои холодные слезы. — Спасибо, Чонгук. На улице холодно. Ты снова не любишь осень. Быстро перебираешь ногами по асфальту, обходя лужи. Уже стемнело. Понятия не имеешь, что делать дальше. Стоишь на светофоре, вглядываясь в небо. Серое, дождь обещали. Зелёный. Переходишь светофор. Не отходя ни на шаг от него, чувствуешь, как капля дождя падает тебе на щеку. Дождь усиливается, окрашивая асфальт в тёмно-серый. А ты зонт забыла у Чонгука. Шмыгаешь носом и идёшь дальше. Надо бы купить новый зонт.