Драбблы с Чонгуком.

Поцелуй — символ любви между людьми. Любви материнской — когда мамины губы оставляют след от помады на щеке, и все беды сразу отходят на второй план. Отцовской — когда поцарапал в детстве коленку, и папа, в надежде успокоить беспокойное дитя, обрабатывает боевые раны перекисью и после ласково целует в лоб. И бывают поцелуи любимого человека. Они могут быть полярно противоположными. Страстными и нежными, ласковыми и грубыми, но абсолютно всегда желанными. Хотя, несмотря на это, есть в твоей жизни четыре поцелуя, которые отпечатались в памяти чётче остальных. Первый . Робкий, невинный даже. Простое прикосновение губ, которое будоражит кровь, заставляет щёки алеть и коленки трястись от переизбытка эмоций. После которого немного неловко и стыдно смотреть в глаза напротив, но если решиться, то можно столкнуться с таким же растерянным, слегка взволнованным взглядом и ласковой, тёплой улыбкой любимого человека. Второй. Грубый, наполненный ревностью сверху донизу. И немного злостью. Поцелуй до искушенных в кровь губ и сбитого дыхания. До тихого «Прости. Дурак. Приревновал» в исполнении Чонгука. До лёгкого смеха и тёплых успокаивающих объятий с твоей стороны. Третий. Наполнен болью дикой, отчаяньем даже. Страхом — липким и неизбежным. Оттого, что могла потерять своё счастье и сердце в придачу за ним. Поцелуй со вкусом больничных лекарств и лёгкой горчинки от слёз, почему-то не прекращающихся, которые вы оба не замечаете. Или не хотите замечать. Четвёртый же поцелуй прекрасен в своей обыденности. Ласковый, но запоминающийся. Со вкусом слёз, но в этот раз счастливых. С нежными объятиями и с громким Чонгуковским «Она сказала да!» на пол-улицы. Поцелуй, который навсегда связал ваши души и тела. О них ты любишь вспоминать холодными ночами, утыкаясь замёрзшим носом в родное тело рядом, вслушиваясь в мерный стук его сердца и понимая, что таких поцелуев у вас ещё будут тысячи.