Драбблы с Чонгуком.

Чонгук понимает, что устал, он точно не знает, какая это подряд ночь, однако сон повторяется и повторяется, убивая парня. И Чону бы радоваться, что ему вообще снятся сны, ведь многим нет, однако не тогда, когда ему видишься ты. Он готово свою душу дьяволу продать, совершить смертный грех и сдохнуть где-нибудь за городом, потому что невозможно, потому что устал терпеть и, вообще, юноша, кажется, руку уже стёр. Это ненормально, считает Чонгук, засыпая, кутаться в одеяло с головой. Так не должно быть, думает он, когда глаза самопроизвольно закрываются, словно налитые свинцом, так не бывает, говорят отголоски сознания хозяину, который засыпает младенческим сном. Этот чёртов сон начинается всегда одинаково: Чонгук сидит в какой-то просторной комнате, оглядываясь по сторонам, вроде не первый раз здесь, однако, кажется, наоборот. Он знает, что будет дальше, и старается не думать об этом, потому что член стоит по стойке смирно, и это парень просто сидит в комнате, что будет, когда ты зайдёшь сюда? Чон знает ответ на этот вопрос, потому что как только начинает звучать знакомая музыка, лёгкая дрожь пробивает тело, оставляя после себя странные ощущения, которые совсем не радужные. Ширинка больно давит на возбужденную плоть, когда перед глазами появляется твой образ, выученный до зубов. Молодой человек знает каждую родинку, каждый миллиметр кожи, конечно же, ведь любит это тело каждую ночь — во сне. Факт того, что всё происходит в чёртовой фантазии Чонгука, больно бьет по самолюбию. Нет, парень не девственник, просто секс происходит так же часто, как и собрания их студсовета, то есть раз в два месяца, и ему этого как-то достаточно, оказывается нет. Твоё тело — предмет мечтаний любого здорового мужчины, потому что оно идеально, смотри хоть вдоль или поперёк - ни единого изъяна и всё только его, думает Чонгук, когда ты плавно приседаешь на его колени. Нет, всё-таки нужно чаще трахается, потому что это уже беспредел. При каждой вашей «встрече» меняется комплект нижнего белья, это Чонгук замечает со второго раза, потому что каждый сидит на тебе идеально, словно вторая кожа, как будто так и должно быть. Чон слышит всё, что ты ему шепчешь, чувствует, как ласкаешь его член через ткань джинсов и целуешь мочку уха, касаясь ее горячим, мокрым языком. Парня пробивает крупной дрожью, ни слова не может вымолвить, лишь только мычит удовлетворенно, когда оказываешься около его ног, целуя выпуклость штанов. И юноша руку тянет, чтобы коснуться волос, однако получает лишь красивую лисью ухмылку, а потом просыпается в мокром полу в своей комнате. Чонгук ненавидит эту жизнь и все её формы и проявления, потому что, мать твою, почему он просыпается именно тогда, когда ты собираешься сделать ему самый ахуительный, Чон уверен, минет в жизни?! Почему он просыпается тогда, когда даже не успел ничего сделать, даже коснуться нежной кожи? Парень поднимается с влажной кровати, идя в туалет, ночные штаны больно давят на член, что бесит ещё больше. Однако не успевает он дойти до ванной, как дверной звонок негромко звенит, сообщая о гостях, зля парня ещё больше. Он убьет любого, кто там сейчас стоит, потому что у него в ушах только сперма, что, кажется, вот-вот из всех щелей польётся. — Здравствуйте, я Т/и — ваша новая соседка, будем знакомы, — и улыбается так очаровательно, выбивая почву из-под ног парня. Чонгук не может вспомнить, где видел эти милые пухлые губки, небольшой носик и красивые щелочки глазки, а когда вспоминает, то чуть ли в обморок не валится, потому что: — Твою мать.