Драбблы с Юнги

Открываешь глаза, ощущая сразу сырость помещения, тебе сдвинуться тяжело, потому что руки и ноги туго обмотаны тонкими проводками, ведущими к недалеко сидящему от тебя парню. Слыша твои всхлипы, тот оборачивается и смотрит дико, в голове продумывая свой дальнейший алгоритм действий. — Пожалуйста, отпустите меня, я ничего не видела, я не знаю это место, честное слово, я не приведу полицию, только не убивайте меня! — сквозь слёзы просишь ты, когда парень подходит к тебе, наклонив голову в бок, садится напротив и лицо разглядывает. — Умоляю, я правда ничего никому не расскажу! — Так говорили все девушки, что были до тебя, — отвечает он, оборачиваясь на угол, в котором ничего не разобрать из-за темноты, но ты отчётливо видишь холодное окровавленное оружие на стенах, а ещё кучу женской одежды, — я почти два месяца наблюдал за тобой, думаешь, после этого я правда отпущу тебя? От страха ты начинаешь заикаться, постоянно путаться в словах и не можешь даже оценить обстановку. Конечно, не каждый день тебе удаётся оказаться в плену у какого-то психа, который, видимо, ещё и убийца. А ведь на днях ты заканчиваешь школу, у тебя было так много планов на будущее: университет, работа, семья. — Но ты красивее всех их, — дополняет юноша, осторожно проводя рукой по твоей щеке, только сильнее навевая страх, — знаешь, я никогда не любил. Я не думал, что это чувство может быть таким сильным, чтобы я ревновал даже к твоим тупым подружкам, от которых тоже пришлось избавиться. — В смысле? — сначала не понимаешь значения его слов, но, глядя на валяющийся в стороне рюкзачок одноклассницы, практически визжишь от страха, что окатил тебя, словно холодной водой. Парень сразу рот тебе закрывает. Его раздражают женские крики. Шуга любит тишину. — Наверное, провода сильно стягивают твою кожу на руках, — незнакомец хватает большой нож со стола, разрезая сплетённые проводки меж твоих кистей, — если хочешь, то можешь меня ударить, — сейчас он слишком близко, лицо подставляет, а тебе от дикого страха даже смелости не хватает просто чтобы взглянуть на него. Шуга это понимает, он любит боль. Как причинять её кому-то, так и получать в свой адрес, будь то физическая или моральная — не важно. — Ты ещё совсем девочка, Т\И, — парень вглядывается в твоё имя, вышитое на школьной форме, улыбается, а после вновь душу прожигает, глядя прямо в глаза, — а твоя мама так заботиться о тебе… Более десяти раз звонила. Шуга показывает тебе твой смартфон, где идёт очередной звонок от мамы. Хочется забрать сотовый, но страх за собственную жизнь давит всякое желание хоть что-то делать против этого парня. Он явно сильнее и куда смышлёнее, чем ты. — Т-Ты сумасшедший, — всхлипываешь громко, только дальше отодвигаясь от своего насильника, пока спина не встречается с холодной бетонной стеной. Дальше бежать некуда, он слишком близко. Шуга не умеет любить правильно. Он не понимает всей сути этого чувства, для него это сумасшествие, хуже любой шизофрении, когда в голове не несколько голосов, от которых хочется скрыться, а одна ты, что в три раза хуже. Это не любовь, это зависимость и озабоченность. — Не говори глупостей, если ты правда не хочешь умереть, — шепчет он на ухо, целует в висок, языком вниз проводя вплоть до линии подбородка, от чего у тебя кровь в жилах стынет. Ты даже предположить не можешь его дальнейших действий. Шуга целует в губы больно, пуская кровь и тут же слизывая её языком, пока ты молчишь, внутри себя крики боли и страха держишь. Он рукой за шею притягивает к себе, целует глубже, пытаясь сполна насладиться девушкой, в которую действительно влюбился. Не сопротивляешься, просто позволяешь ему это делать. — Будь послушной девочкой, — шепчет он, вновь целуя, втягивая кожу на твоей шее, оставляя багровые пятна, зализывает их языком, оставляя след мокрых поцелуев. Ему это нравится, а тебя пугает. Пугает до дрожи, до истерики. Кажется, обратного пути нет. Шуга никогда не отпустит тебя, никогда не даст шанса вернуться в привычную жизнь. Дорога тебе туда закрыта. Навсегда.