Драбблы с Юнги

Весна — та самая пора, когда люди влюбляются или же наоборот грустят, закрываясь от всего мира. Юнги был тем, кто выбрал второй вариант. Никакой заинтересованности в учебе, минимум движений, и единственное, чем он действительно занимал себя — это музыка. Сидел сутки напролет в студии, писал тексты песен, ел то, что ему приносила подруга Т/И, и его все устраивало. Это — весна. У него так каждый год, в это время. У Т/И все иначе. Она выбрала первый вариант. Она влюбилась. Всё случилось как в очередном сериальчике про подростков и неразделённую любовь. Объектом воздыхания стал Юнги. Девушка приходила каждый день в студию к Мину, кормила его, ворчала по поводу того, что парню бы помыться, а то воняет уже, как свинья. А после садилась на диванчик в углу комнаты и подолгу смотрела на него, тихонечко вздыхая. Юнги же видел в юной леди, в какой-то степени, спасителя. Самому совсем неохота покидать насиженное место ради пищи. А тут добрая и милая Т/И добровольно носит ему домашнюю еду, не давая загнуться от недостатка пищи в организме. Для Мина она была другом, да что уж там. Лучшим другом, с таким-то раскладом. Иногда он давал почитать ей свои новые работы, наблюдая за реакцией девушки. Она была почти всегда одинаковая. Т/И восхищённо вздыхала и называла его гением. А иногда делала какие-то замечания, или предлагала свои варианты. Мин прислушивался и что-то, да и менял. Ну, кроме своей депрессии. Как-то раз, на полном ходу в негативных эмоциях парень написал небольшой стишок, который после сам лично зачитал перед подругой. — Весны пора настала… — прочистив горло, Юнги облизнул пересохшие губы, продолжая, — и в жизни перемены появились. Не хочется больше мне жопу просиживать, хочу поскорее в гробу засыпать. Убрав листок от лица, юноша глянул на Т/И. — Ну как? Передаёт весь спектр ощущений? — Красноречиво, — кивнув, девушка тяжело вздохнула, плюхнувшись на диван, — вот скажи, тебе не надоело? — не смотря в сторону парня, Т/И теребила собачку на куртке. — Что именно? — отвлекаясь от копошения в бумагах, Мин уставился на девушку, наблюдая за ее махинациями с замочком, — Т/И, прекрати, а то отвалится, — выпуская воздух из лёгких, девушка подняла взгляд на Юнги, сталкиваясь с глазами цвета молочного шоколада. — Депрессировать не надоело? Почему бы вместо этого, ну не знаю, не влюбиться, что ли? — жестикулируя руками, Т/И старалась скрыть волнение. Сегодня она решила рассказать все ему, — почему просто не попробовать порадоваться жизни? Сакура цветет, птички поют, речушки текут, я тебя люблю. Разве этого мало для хорошего настроения? Прикусив щеку изнутри, девушка наблюдала за тем, как на лице парня появляются эмоции. Но отнюдь не те, какие бы она хотела. Юноша нахмурился, поджимая губы. — Я чувствую себя уютно и комфортно в своем коконе из депрессии и социофобии, — будто специально не заметив признания девушки, Юнги продолжил отстаивать свои взгляды на ситуацию. — То есть то, что я тебе сейчас в любви призналась, совсем ничего не значит? — сглатывая ком в горле, Т/И опускает взгляд в пол, разглядывая носки своих ботинок. — Ну и что я по-твоему на это отвечу? — Если я скажу тебе ещё раз, что люблю тебя, ты скажешь мне тоже в ответ? — Попытайся. За пару секунд в глазах девушки вновь засверкала надежда, и, подняв взгляд на Юнги, та повторила. — Я люблю тебя. — Мне тоже в ответ. Минутная пауза. Гробовая тишина. И крик девушки. — Ааащ, Мин Юнги, ну ты и чурбан!