Хорошая девочка

      — Не забудь взять с собой куртку. И пообещай звонить каждый день.       Пенни закатила глаза и прижала телефон плечом к уху, сворачивая брюки и складывая в небольшой чемодан к остальной одежде. Четверг выдался суетливым и, к счастью, подходил к концу. Паркер не могла усидеть на парах, думая о своем выступлении на конференции и о том, что стоит взять с собой в поездку. Мысли путались, и Пенни, подгоняемая паникой, сбежала с последней лекции. Впрочем, ее не хватились: преподаватели уже были в курсе, что их студентка отправляется на конференцию в Токио. Гарри на эту новость только цокнул, а Гвен порадовалась и попросила привезти ей сувенир. Мэй отреагировала гораздо более бурно, давая наставления племяннице уже полчаса.       — Мэй, в Токио теплее, чем в Бостоне, мне не понадобится куртка.       — Не спорь, не хватало еще, чтобы ты заболела.       Хотелось возразить, что последние два года Пенни разве что изображала недомогание, чтобы пропустить школу, когда та особенно раздражала, но Паркер прикусила язык и промолчала.       — Я не знаю, смогу ли звонить каждый день. Слишком много дел.       — Хотя бы пиши сообщения, ладно? Я переживаю за тебя. Знаешь, это сложно, — голос Мэй стал тише и спокойнее. Пенни прижала сложенную рубашку к груди и облокотилась бедрами о стол, — ты уехала, а я здесь осталась одна. Я же привыкла, что ты приходишь домой после школы, обедаешь, рассказываешь мне, как прошел день. Даже когда ты подолгу сидела в своей комнате, мне было спокойнее, что ты дома, со мной. А сейчас… сейчас ты отдаляешься от меня. В этом нет ничего плохого. Просто я скучаю и беспокоюсь о тебе, Пенни.       — Все будет хорошо, Мэй.       — Я знаю. Знаю. Ведь ты умница. И я рада, что мистер Старк присматривает за тобой. Он хороший человек, пусть и хочет казаться хуже, чем есть.       — Мэй…       — Все-все, тебе нужно собираться.       — Да нет, я просто хотела сказать, — Паркер вспомнила красивое, доброе лицо своей тети, которую не видела уже больше месяца, вспомнила, как Мэй старалась приготовить на обед что-нибудь повкуснее и всегда с интересом слушала болтовню Пенни. Мучительно захотелось улететь не в Токио, а в Куинс, и провести выходные с Мэй. — Хотела сказать, может, тебе попробовать найти себе новое хобби? Чтобы поменьше переживать обо мне?       Она почувствовала, как тетя улыбнулась своей теплой улыбкой:       — Цветочный магазинчик? Или печь тортики? Что-то такое, да?       — Да, — Пенни рассмеялась. — Ладно, мне правда пора. Через час за мной уже такси приедет.       — Позвони, как прилетишь туда.       Попрощавшись с Мэй, Пенни села на кровать рядом с открытым чемоданом. Хоть в Японии в начале октября едва ли холоднее, там все же другой климат, и Пенни находилась в полнейшей панике от незнания, как себя поведут ее волосы и кожа. Потому в чемодане довольно много места занимали косметичка и сумочка с уходовыми средствами, что впрочем все равно не унимало волнения. Она еще раз проверила, все ли взяла: брюки и рубашку для выступления, платье с выпускного для вечеринки, спортивные штаны, несколько футболок, белье, носки, лоферы… Голова кружилась, и Паркер понимала, что что-нибудь все равно забудет. Положив в специальное отделение ноутбук и зарядные устройства для него и для смартфона, Пенни переоделась в джинсы и серый свитшот, обула конверсы и, подхватив чемодан, вышла в коридор. В холле ее ждали Гарри и Гвен, только что вернувшиеся с пар, оба обняли ее на прощание, и когда Стейси шептала ей в ухо слова ободрения, у входа засигналило такси.       По дороге в аэропорт волнение росло. Пенни понятия не имела, как ей себя вести. Как назло вспомнились все неловкие ситуации, связанные со Старком, и внезапно оказалось, что их было слишком много для их непродолжительного общения. Когда она шла к трапу частного самолета, на котором ей уже доводилось летать в Германию, сердце безумно колотилось, а все тело бил озноб. Пенни надеялась, что сев в самолет, сможет успокоиться и поспать. Это был всего лишь второй перелет в ее жизни, но первый настолько длительный. Ситуация осложнялась тем, что летела она в азиатскую страну, где, как известно, совсем другая культура и менталитет. Ах да, еще выступление и вечеринка накануне конференции. Полный набор для сохранения нервных клеток.       У двери в самолет ее встретил Хэппи, забравший чемодан. В знак приветствия он ей кивнул, и Пенни забеспокоилась, взволнованная таким официальным поведением Хогана — обычно он любил позволить себе какой-нибудь ободряющий или ироничный комментарий. Впрочем, причина обнаружилась почти сразу. Пока Пенни на негнущихся ногах следовала за Хэппи в салон, он уже успел убрать ее багаж и устроиться в кресле напротив мисс Поттс. Женщина, даже на время четырнадцатичасового перелета одетая в строгое черное платье, повернулась к Пенни и растянула тонкие губы в улыбке. Ее волосы, завитые в легкие локоны на концах, рассыпались по плечам.       — Привет, Паркер.       Отвлекшись на Пеппер, Пенни даже не сразу заметила Старка, который смотрел на нее, пока она сверлила хмурым взглядом мисс Поттс. Не отставая от рыжей, он тоже был одет в костюм, правда, под идеально сидящем пиджаком виднелась простая рубашка-поло. Пенни все равно почувствовала себя в старых конверсах и джинсах неловко. Старк сидел в кресле через проход от мисс Поттс, и кресло напротив него оставалось свободным. Справедливо рассудив, что место предназначено ей, Пенни неловко подошла к креслу.       — Здравствуйте, мистер Старк. Мисс Поттс. — Рыжая снова разулыбалась, и Пенни передернуло от ее улыбки. Девочка села в кресло, вытянувшись по струнке и сжав пальцами подлокотники.       — Пеппер летит раньше, чтобы некоторые организационные вопросы решить на месте. Я подумал, что и нам с тобой не помешает прошвырнуться по Токио, что скажешь?       — Ну…э… — как будто у нее был выбор. Уж точно не сейчас, когда Хэппи дал сигнал пилоту и самолет ожил, готовясь к взлету. — Супер, да.       — Ты бы расслабилась, паучишка, нам лететь все же не полчаса, — у мистера Старка настроение точно было приподнятым. Но через мгновение Пенни обнаружила причину его веселости: в руке мужчина сжимал стакан с выпивкой. Расслабиться, конечно, не удалось, зато реплика Старка развеселила мисс Поттс: та прыснула и тут же спрятала смех за кашлем. Пенни стало еще более неловко, хотя и казалось что дальше уже некуда.       Самолет набрал высоту и взял курс на Токио. Появилась стюардесса, такая идеальная, словно с обложки мужского журнала, и принесла ужин. Пенни, хоть и волновалась, все равно потребности своего организма игнорировать не могла, а потому смела свою порцию и неловко попросила добавки. Стюардесса лишь натянуто улыбнулась, Пеппер смотрела с любопытством, Хеппи — с ужасом: его все еще пугал аппетит Пенни. Только мистер Старк сделал вид, что такие волчьи аппетиты у миниатюрных девушек в порядке вещей. После ужина свет в салоне приглушили, а агрессивный рок, доносившийся из динамиков, сменился тягуче-чувственными рок-балладами, зачастую вообще без вокала. Пенни заслушалась и не заметила, как задремала. Полноценно заснуть ей все равно не удалось: она постоянно просыпалась, то от тихих разговоров — беседовали мистер Старк с мисс Поттс, то от тряски. Чутье молчало, но Паркер все равно спала беспокойно. Когда она проснулась ночью от чувства жажды, то так и не решилась шелохнуться: на нее кто-то накинул плед, а ее щиколотка тесно соприкасалась с ногой Старка. Положение неловкое, и Пенни не могла уснуть еще около часа, слушая шум двигателей и не зная, что предпринять. Спящий мистер Старк выглядел совсем уставшим, но даже во сне тревожная складка меж бровей не расправилась.       Паркер боялась шелохнуться, чтобы не разбудить его, и вместе с тем боролась с желанием разгладить эту складку пальцем, чтобы стереть уже наконец это выражение беспокойства с его лица. Внутри разливалось чувство стыда: она слишком часто заставляла его волноваться о ней за то недолгое время, что носила костюм. Ей хотелось оправдать те надежды, которые он на нее возлагал, но она понятия не имела, как именно это сделать. Все оказалось не так просто, как думалось в детстве. Пожалуй, даже принимая предложение Старка, Пенни все равно не понимала всех рисков.       Плечо уже зажило, но в том месте, где пуля Дэдпула прошла по касательной, остался уродливый шрам. И Пенни знала, что таких шрамов у нее будет еще много. Интересно, что сказал бы ЭмДжей, увидев их? Не все можно оправдать фразой «упала в детстве с велика». Рубец выглядел свежим, и только идиот бы поверил в то, что ему много лет. Шрамы украшают мужчину, а вот молодую девушку они вряд ли делают более привлекательной. Впрочем, даже не это волновало Пенни, куда сильнее ее беспокоило, что на месте Уэйда мог оказаться кто угодно другой, кто не стал бы церемониться и сразу бы прострелил ей башку. Очень интересно, как бы тогда она оправдывала свой провал перед мистером Старком.       И таких провалов будет еще много.       Заснув с этой мыслью, Пенни проснулась от громких разговоров и движения в салоне. Услышав, что они будут на месте через полчаса, Паркер тут же прилипла носом к иллюминатору в надежде увидеть азиатский мегаполис, но увидела только опустившиеся на город облака, за которыми ничего не было видно.       Мисс Поттс прямо из аэропорта укатила по делам, забрав с собой Хэппи. Пенни, все еще немного сонная, помогла мистеру Старку затолкать их вещи в багажник такси, заодно отчитываясь тете Мэй по телефону, что с ней все в полном порядке и они едут в отель. Всю дорогу Старк разговаривал с кем-то по гарнитуре, чередуя раздачу указаний с жалобами на то, что не он должен этим заниматься. Пенни было не до него: она не могла взгляд оторвать от улиц за окном машины. Вроде обычный мегаполис со зданиями из стекла и бетона, похожий на Манхеттен и на сотни других, в которых Пенни не была, но видела по телеку и на картинках в интернете, однако все здесь дышало совсем другой атмосферой. Повсюду надписи иероглифами, продублированные на английский, много яркой рекламы, заведений, отличающихся от Нью-Йоркских. Люди совсем другие, и дело не в разрезе глаз или цвете кожи — прохожие просто отличались от американцев, и Пенни было сложно сказать, чем именно. Но они притягивали взгляд: школьницы в непривычной американскому глазу форме, подворачивающие юбки, чтобы казаться привлекательнее и милее, служащие офисов, пожилые и молодые, одетые в строгие серые костюмы и совсем уж немыслимую одежду. Они мелькали перед глазами, как в калейдоскопе, и у Пенни кружилась голова от впечатлений, но она не могла отвернуться от окна, с жадностью впитывая в себя все вокруг, что неслось за окном.       Такси остановилось на парковке перед «Плаза Хотел Токио», и Паркер, вылезая из авто, на мгновение ослепла от яркости белого камня на фасаде здания. Старк, достав очки из кармана пиджака, нацепил ей на нос, цокнув. Пенни поправила сползающие большие ей очки, заливаясь краской.       Симпатичная японка на ресепшене улыбалась и стреляла глазами, узнав мистера Старка, но и Пенни без улыбки не оставила. Пока он доставал свой паспорт, Пенни неловко топталась рядом, не зная, куда себя деть.       — Три номера на последнем этаже, два одноместных и один двуместный, верно?       — Ага, — Пенни запаниковала, но мистер Старк выглядел спокойным. Он оставил ключ-карту от одного номера, предупредив, что ее заберут, и двинулся к лифту. Пенни с опаской оглянулась на свой чемодан, который швейцар уже грузил на свою тележку, и поспешила за Старком.       — Я буду жить с мисс Поттс? — едва створки лифта соединились, оставив их наедине, нетерпеливо спросила Пенни. Не то чтобы ее сильно беспокоил этот вопрос: все же Пеппер целыми днями будет занята подготовкой конференции, да и сама Пенни не планировала сидеть в отеле. И все же соседствовать с бывшей девушкой своего наставника казалось странным, особенно учитывая ту настороженность, которую Пеппер вызывала у девушки. Старк вопросительно изогнул бровь:       — С чего ты взяла?       Паркер мгновенно покраснела от внезапно поразившей ее догадки. Лифт продолжал ползти наверх, а у Пенни в горле слова встали комом, но она все же проглотила свое волнение и ляпнула:       — Тогда… значит, я буду жить с вами?       Мистер Старк закатил глаза. Лифт остановился, и они вышли в коридор, в котором опять же было совершенно пусто и тихо, только тихо играла инструментальная музыка. Темно-синий ковер на полу заглушал их шаги. Пенни еле заставляла себя волочиться за мужчиной: колени подгибались, а в уши словно кто-то набил ваты. Вопрос оставался открытым: закатывание глаз можно было трактовать и как «конечно да» и как «что за глупость, разумеется нет», словно это было так очевидно, а она, глупая, не понимает. Он остановился у одной из дверей и вставил ключ-карту в замок. Нажал на ручку и открыл дверь, отходя в сторону и протягивая ключ-карту Пенни.       — Вы будете жить с мисс Поттс? — Пенни покраснела еще сильнее, чем до этого, и, несколько раз моргнув, опустила взгляд. Ее потрепанные кеды на дорогом ковре выглядели несколько чужеродно. Как назло вспомнились острые мыски идеальных туфель мисс Поттс, и Пенни бросило в жар. Если в детстве она хотела стать такой, как Пеппер — изящной, женственной и уверенной в себе — то с годами это прошло. Паркер старалась трезво оценивать свои возможности и шансы, и она была хороша во многом, но только не в том, чтобы быть такой идеальной, как мисс Поттс.       Мисс Поттс хорошо смотрелась рядом с Железным Человеком.       Ничего удивительного, если они решили попробовать еще раз.       Мистер Старк снова закатил глаза и пояснил раздраженно, как будто они уже сто раз обсуждали эту тему и Пенни просто тормозила:       — Пеппер будет жить с Хэппи. У них помолвка перед Рождеством.       — Ого, — только и вырвалось у Пенни. Старк вздохнул устало и подошел к соседней двери, открывая ее.       — Если понадоблюсь, я здесь, — он постучал пальцем по двери и скрылся за ней, захлопнув. Паркер кивнула и тоже вошла в свой номер. В гостиной ее уже ждал ее чемодан.       Номер оказался более чем просторным для одной Пенни. Гостиная, переходящая в небольшую кухню, ванная комната с джакузи в центре и спальня с панорамным окном во всю стену, из которого открывался вид на Токио. Дух захватывало. Пенни присела на край большой заправленной белым покрывалом кровати и перевела дух. Несмотря на то, что в Японии сейчас было едва ли больше двух часов дня, ее ужасно клонило в сон. Она вылетела из Бостона вечером четверга, а прилетела утром субботы, и от этого кругом шла голова. Ей хотелось есть, но спать — больше. Наспех приняв душ и переодевшись в пижаму, Пенни съела все батончики из мини-бара и завалилась спать, с удовольствием включив кондиционер и зарывшись в теплое пуховое одеяло.       Пенни проснулась, когда за окном уже было темно. Токио продолжал жить, искрился от огней и шумел. Несколько минут Пенни просто неподвижно лежала, наблюдая, как переливается мегаполис за стеклом. О себе громким урчанием напомнил желудок, а следом за ним завибрировал оставленный где-то на другой половине кровати смартфон. Потянувшись, Пенни нашла его на ощупь и поднесла к лицу. Два непрочитанных сообщения: одно от Гвен, интересующейся, как прошел полет. Другое, только что пришедшее, от мистера Старка. Он спрашивал, не хочет ли она сходить куда-нибудь перекусить.       Учитывая, что только проснулась, Паркер попросила его подождать немного и подорвалась с постели. Справедливо рассудив, что Тони Старк точно не пойдет ужинать в лапшичную за углом, Пенни наспех накрасилась и надела свое платье. Когда она натягивала конверсы, набирая сообщение Гвен, в дверь нетерпеливо постучали. Пенни вылетела из номера, едва не сбив с ног Старка. Он, разумеется, выглядел отлично в темно-сером костюме и черной рубашке. При взгляде на него Пенни снова стало стыдно за свои конверсы, а еще в голове мелькнула мысль о том, что она зря не взяла с собой что-нибудь накинуть сверху. Впрочем, не пешком же им идти, в самом деле.       Они в полном молчании спустились в холл отеля и сели в такси, ожидающее на парковке. Пенни снова не могла оторвать взгляд от ночного города, который с наступлением темноты, кажется, не просто продолжал жить, а жил совсем другую жизнь — более яркую, более смелую. За месяц в Кембридже Пенни отвыкла от ночной суеты большого города: там хоть с наступлением выходных бары и рестораны заполнялись отдыхающей молодежью, все же, не в таком количестве, как здесь. Токио гудел, как огромный блестящий улей, и наблюдать за ним было прекрасно. При таком количестве людей на улицах чувствовалась отчужденность, но какая-то по-особенному тоскливая. Не такая, как в Нью-Йорке, где все просто слишком заняты собой и своими делами. Вероятно, дело было в том, что Пенни находилась в чужой стране, но ощущала она себя вырезанной из картона и приклеенной к красивой акварельной картинке. Такси остановилось у ресторана, название которого Пенни, разумеется, прочитать не смогла — оно не было продублировано на английский. Старк придержал ей дверь и уверенно двинулся к одной из открытых дверей из рисовой бумаги.       Внутри оказалась небольшая уютная комната с татами и низким столиком в центре. Паркер мгновенно ударилась в панику — все это было ужасно непривычно. Чужая культура, хоть привлекательная и интересная, началась как-то очень внезапно, и бедная Пенни не успела подготовиться хотя бы морально. Пока она плелась за Старком, с трудом вспомнила, как за такими столами сидели женщины в фильмах, и по их примеру устроилась за столом, согнув ноги в коленях и сев на пятки. Положив ладони на бедра, она уставилась на мистера Старка, который, в отличие от нее, совсем не выглядел растерянным или хотя бы смущенным. К ним подошла женщина в традиционной одежде, поклонилась и представилась. Пенни неловко опустила голову в знак приветствия, и, пока она соображала, что происходит, мистер Старк уже болтал с женщиной о чем-то.       Японская речь из его уст звучала непривычно, и Пенни почувствовала, как приливает к щекам кровь, когда поняла, что не может оторвать взгляд от наставника. Обычно ей было сложно и неловко смотреть на него, но похоже, она совсем дурела от Токио и всего происходящего, раз так спокойно изучала каждую морщинку на его красивом лице. Она снова подумала, что в молодости он был очень красив, не удивительно, что за ним табунами бегали девушки. Впрочем — признать это было почему-то смущающее и совсем уж неловко — мистер Старк и сейчас был хоть куда. Пенни не привыкла думать о мужчинах почти на тридцать лет старше ее в таком ключе, но мистер Старк, несмотря на свой возраст, был очень привлекателен. Наверное, если бы он захотел, нашел бы себе молодую жену, которая бы ждала его дома и волновалась каждый раз, когда он надевал свой железный костюм. Он этого заслуживал.       — Что не так? — он нахмурился. Снова эта тревожная складка меж густых бровей. Пенни дернулась в порыве провести по ней пальцем, но не шелохнулась.       — Вы много языков знаете?       — Несколько, — уклончиво ответил мужчина. Им принесли горячие полотенца. Пенни вытерла руки, чувствуя себя страшно неловко. Когда она увидела сообщение, то надеялась на что-то более привычное и не такое колоритное. Было похоже, что заведение не слишком-то часто посещают туристы. В ресторане было совсем тихо, только где-то словно бы далеко играла какая-то традиционная музыка без вокала. У Пенни вспотели ладони от напряжения.       — Завтра вечеринка, там будут все участники и гости конференции, — начал Старк. — Ты решила, в чем пойдешь?       Обычно Пенни привыкла слышать этот вопрос от Гвен или Мэй. Поэтому сейчас она вскинула брови и вопросительно посмотрела на мужчину. Он понял все без слов.       — Я так и думал, что у тебя одно платье на все случаи жизни. Значит, придется завтра прошвырнуться по магазинам, что скажешь?       Она открыла было рот, чтобы произнести целую тираду, наверняка сбиваясь и заикаясь, о том, что ей неудобно принимать подарки от Старка. Хватит с нее костюма и общежития, и стажировки, и макбука… Пенни почувствовала, как краснеет, и захлопнула рот, прикусив язык.       — Паркер, еще хоть слово про деньги, и я отберу у тебя паучий костюм, — прошипел он раздраженно. Пенни радовалась, что в приглушенном свете красноватых ламп не сильно заметно, как она покраснела. Но мужчина, если и не увидел, то понял, что его подопечная залилась краской. Его поражало то, как легко можно было смутить паучишку: она краснела от любой ерунды. Совсем еще ребенок, хоть и кажется взрослой и владеет такой силой.       Им принесли еду. Весь стол оказался заставлен кучей тарелок и мисок различных форм и размеров, в каждой из которых находились блюда, совершенно незнакомые Пенни. Она с ужасом смотрела на это изобилие, не имея понятия, что и как есть. Перед ней легли приборы: две гладкие палочки, совсем не похожие на те, какими ловко орудовала Мэй, когда они ходили в рестораны восточной кухни. У самой Пенни никогда не получалось наесться, если брать еду приходилось деревянными палочками, благо, в ресторанах Куинса совсем не возбранялось пользоваться вилками и ложками. Но здесь такая опция вряд ли предусмотрена. Паника потихоньку нарастала, и Пенни почувствовала, как липнет ткань платья к ладоням.       — В чем дело, Паркер?       — Мистер Старк, я не эксперт по палочкам, — виновато пряча взгляд, пробормотала Пенни, у которой желудок уже начал подвывать от аппетитных запахов. Старк вздохнул и поднял руку, в которой держал палочки:       — Средний палец должен быть между.       Пенни попыталась повторить простое на вид движение за мистером Старком, но тонкое дерево треснуло в ее пальцах. Она испуганно ойкнула и сжала в кулаке сломанную пополам палочку.       — Простите.       — Не извиняйся, — он вздохнул и поднялся. Пока его не было в комнате, Пенни смотрела, как на рисовой бумаге пляшут тени и как поднимаются от посуды ароматные кольца. Какой же стыд. Вместо того, чтобы наслаждаться едой, мистер Старк вынужден из-за нее ходить, похоже, за вилкой. Пенни уставилась на свои колени и не сразу заметила, что мужчина вернулся и склонился над ней.       — Дай свою руку, — по-прежнему смущаясь, она протянула ему раскрытую ладонь. Ничего не сказав, Старк повернул ее ребром и вложил палочки так, как надо. — Указательный-средний-безымянный. Видишь? Придерживай большим. Вот все и получилось.       Все еще направляя ее руку, он зацепил ее палочками кусочек рыбы с ближайшего блюда и перехватил ее губами, прежде чем Пенни опомнилась.       Пока она соображала, что только что произошло, Старк уже вернулся на свое место и принялся за еду. Пенни вспыхнула до корней волос и, чтобы скрыть смущение, тоже уткнулась в стоящую перед ней тарелку с рисом. Пальцы упрямо не слушались, но Пенни продолжала пытаться ухватить комочек риса, а когда наконец начала жевать, закашлялась, осознав, где только что были эти палочки перед тем, как побывать в ее рту.       В его рту.       Черт!       — Простите!       Она опустила голову, чтобы не встречаться взглядом с вопросительно смотрящим на нее Старком, который, впрочем, быстро утратил интерес и, усмехнувшись, продолжил ужин. Сердце стучало безумно. Пенни торопливо жевала, надеясь, что неловкость сгладится как-нибудь сама собой, но повисшее в воздухе напряжение ощущалось вязким и сухим. Она старалась не смотреть на Старка, но взгляд сам собой цеплялся то за пальцы, ловко орудующие палочками для еды, то за — о боже — губы. Чертовы губы, думать о которых было совершенно точно нельзя. Пенни и не собиралась. Не в том смысле, разумеется. Но не думать о них совсем было невозможно. Непрямой поцелуй не выходил из головы, и если бы кто-то другой — например, сам мистер Старк — совершенно не предал этому значения, то Пенни, которая целовалась-то только с тетей Мэй в щеку, заранее знала, что будет прокручивать инцидент в своей голове еще раз сто. Зачем он это сделал? Пенни украдкой продолжала смотреть на мужчину напротив. Она плохо помнила отца, но мистер Старк чем-то его напоминал. Или напоминал тот идеальный образ, который она выстроила у себя в голове за все те годы, что провела рядом с тетушкой.       — Как тебе японская кухня?       Пенни вздрогнула от голоса Старка, нарушившего тишину. Она погрузилась в свои мысли и ответила не сразу, с минуту соображая, что именно он спросил и к ней ли вообще обратился.       — Очень вкусно. Но не очень сытно.       — Зато полезно. Ты ведешь дневник питания?       По тому, как она резко отвела взгляд, он сразу понял, что Пенни на дневник забивает или ведет его не честно. Старк закатил глаза и назидательным тоном напомнил:       — От питания зависит твое физическое состояние, а от физического состояния — заденет ли тебя очередная пуля. Паркер, я не хочу кроме твоих боевых ранений лечить еще и твой гастрит.       — У меня не может быть гастрита, — неуверенно возразила Пенни, затыкая себе рот кусочком тонкацу. Тони ничего не ответил, решив не продолжать играть в строгого родителя. Паркер уже не маленькая, должна сама соображать хотя бы немного. Впрочем, глядя на нее, такого впечатления как раз не создавалось.       — Тот парень, Дэдпул, больше тебя не достает?       Пенни снова подавилась. На этот раз ей потребовалось выпить стакан воды и отдышаться, прежде чем хорошенько обдумать свой ответ и промямлить, поправляя волосы, чтобы скрыть горящие кончики ушей:       — Нет.       — Зачем ты врешь мне, Паркер?       — С чего вы взяли? — она икнула в конце фразы и отвернулась, делая вид, что картина с изображением сакуры, висящая слева от них, гораздо интереснее неловкого разговора.       — С того что у тебя уши краснеют, когда ты врешь, и ты поправила волосы, чтобы я не заметил, — Тони отложил палочки и подпер подбородок ладонью, внимательно глядя на Пенни. Она заерзала, чувствуя себя некомфортно под его пристальным взглядом.       — Он больше никого не убьет, — твердо сказала Пенни, поднимая голову и смело встречаясь взглядом со Старком. Его глаза, обычно теплого оттенка виски или черного чая, сейчас потемнели. Глубокие, умные глаза взрослого мужчины, который был вынужден по своей же воле оберегать и наставлять непутевую Пенни Паркер. Ее уколол стыд за то, что согласилась быть Уэйду другом, не посоветовавшись с мистером Старком.       — Ты же знаешь, что он наемник. Он получит от тебя то, что ему нужно, и поедет дальше — убивать, — жесткий тон Старка ей не понравился:       — Ему от меня ничего не нужно. Он предложил дружбу, я согласилась.       — Боже, Паркер, у тебя есть голова на плечах?       — Мне ничего не угрожает.       — Ты хоть понимаешь, какой опасности себя подвергаешь? А если он узнает, кто ты под маской?       — Он уже знает.       Пенни снова виновато опустила взгляд, не найдя в себе смелости смотреть на Старка, у которого в глазах уже собиралась гроза. Еще немного, и он будет в ярости — если уже в нее не пришел. Нужно было обсудить это с ним по телефону, чтобы была возможность сбежать и собраться с мыслями для продолжения разговора. А теперь не сбежишь: вот он, сидит напротив, упершись ладонями в стол и наверняка сдерживаясь от того, чтобы перевернуть его, а глазами вцепившись в нее. Пенни чувствовала этот взгляд на своей коже — на затылке поднялись волоски, а вся кожа покрылась мурашками, словно она сидела на сквозняке.       — Мистер Старк, дайте ему шанс. Он не плохой человек, просто… — начала она неуверенно, но мужчина перебил:       — Паркер, он просто псих. Ему сорвало крышу, когда над ним ставили эти опыты в «Оружии Икс». Его жену убили его же враги, ему нечего терять. Ему ничего не стоит убить человека — ты понимаешь это? Я знаю, что ты против насилия. Так какого черта ты трешься с этим… убийцей? Ждешь, когда он пристрелит тебя? В следующий раз не промахнется.       Она смотрела на него, испытывая одновременно привычные робость и страх и что-то новое, ранее неизвестное. Незнакомое чувство щекотало под ложечкой и ощущалось так, словно большая кошка лизала ее своим шершавым языком где-то на границе шеи и спины — от этого чувства по позвоночнику разбегались мурашки. И это было ужасно приятное чувство. Пенни опять заерзала, пытаясь придумать, что ответить. Она думала об этом. Думала о том, что Уэйд — наемник, что он всегда ходит с оружием, что они не просто так встретились и что он действительно может убить ее в любой момент — она слишком беззащитна перед ним. Нет, она ему не доверяла так слепо, как, например, Гвен, но с ним она парадоксально чувствовала себя в безопасности. Она понятия не имела, кто скрывался под маской, кому принадлежало изуродованное чужими руками лицо. Но почему-то — сама не понимая до конца, почему — верила ему.       — Он назвал мне свое имя.       — Что ж, говори.       — Я не могу.       — Господи.       Старк закрыл лицо руками и промычал что-то обреченно. Пенни скривила губы, не зная, что еще можно сказать. Она ожидала какой угодно реакции, но точно не полного молчания. Они закончили ужин в тишине, так же молча дождались такси и сели на заднее сидение. Паркер хотела бы смотреть в окно, но за тонированными стеклами едва ли можно было что-то различить, а смотреть вперед было глупо — перед ней была перегородка, отделяющая пассажиров от водителя. И все равно Пенни упрямо уставилась перед собой, лишь бы не смотреть на мистера Старка. Приятное чувство все еще не покинуло ее, оно отдавалось незнакомой тяжестью в животе и заставляло ее и без того обостренные органы чувств работать еще ярче. Она чувствовала тяжелый терпкий запах одеколона мистера Старка и свежий от освежителя в автомобиле. Чувствовала, какая приятная на ощупь кожа на сидении, и слышала, как мужчина рядом отчего-то тяжело дышит.       — Ты должна снова включить «Ходунки», — он сказал это так спокойно и твердо, что Пенни вздрогнула. Наверное, ослушаться такого тона сложно, даже, пожалуй, невозможно. И все же именно это она и собиралась сделать. Отрицательно помотав головой, она произнесла:       — Нет, мистер Старк. Вы должны мне доверять. Я не собираюсь делать ничего… сверх. Между тем, что вы бы сделали и тем, что делать бы точно не стали, помните?       Она грустно улыбнулась, вспомнив их прощание после Германии, когда Старк давал наставления, уверенный в том, что она возьмет костюм. Пенни тогда здорово его удивила и расстроила. Старк повернулся к ней, и Пенни вздрогнула, когда их взгляды пересеклись.       — Паркер, дело не в том, что я тебе не доверяю. Тебе может угрожать опасность, и я должен знать, если это произойдет, ясно? Всегда. Каждый гребаный раз я должен быть в курсе, если с тобой что-то не так. Ты осознаешь, что я — в Нью-Йорке, а ты — в Кембридже? Двести миль, Паркер. Даже в своем крутом костюме я прилечу к тебе не раньше, чем за сорок минут, улавливаешь? Я могу не успеть спасти тебя.       — Будете виноваты в моей смерти, — подвела она итог, перебив Старка и закусив губу. Он кивнул, и ей стало от этого паршиво. Такси остановилось, и Пенни поняла, что они приехали. Не хотелось расставаться на такой ноте, с этой ужасной недосказанностью и открытыми вопросами, но иного выхода у нее, похоже, не было.       — Я не могу позволить тебе погибнуть.       Он смотрел на нее снова так. Усталым взглядом. И этот взгляд просил Пенни о слишком многом. А еще она уже давно согласилась не только на все то многое, но и на гораздо, гораздо большее. Грозовые облака рассеялись, но его глаза все еще были темны, и, когда он скользнул взглядом по ее фигуре, Пенни почувствовала, как то колкое приятное чувство снова вернулось.       Она мысленно смахнула с себя взгляд Старка вместе с этим чувством.       Мужчина стянул пиджак и подал Пенни. Она, вопросительно сведя брови, приняла его и накинула на плечи, придерживая за лацканы, все равно не понимая, зачем ей утепляться. Да, на улице похолодало с наступлением ночи, но от того, что она пройдет несколько метров до дверей отеля, с ней точно ничего не случится. Пенни вылезла из машины и следом за мистером Старком двинулась к дверям отеля. Они прошли через пустой холл, с минуту постояли перед лифтом, ожидая, пока он приедет. В замкнутом помещении легкие Пенни снова заполнил тугой и терпкий запах Старка, и она почувствовала, как краснеет. Запах усиливался от того, что на ней все еще был его пиджак, пропитавшийся ароматом. Паркер вспомнила, как уснула после распития рома с Озборном в машине у мистера Старка, кутаясь в его же пиджак, но тогда ее совершенно не беспокоил этот навязчивый запах, не вызывал никаких странных эмоций.       Занятая своими мыслями, она не заметила, как лифт остановился на их этаже. Старк вышел первым, Пенни посеменила за ним. Подходя к дверям в их номера, она стянула пиджак и протянула Старку.       — Спасибо. Доброй ночи.       — Доброй ночи, Паркер.       Он забрал пиджак и хлопнул своей дверью. Что ж, обсудить «Ходунки», по всей видимости, придется уже завтра. Пенни закатила глаза и, развернувшись на пятках, поплелась к своей двери. Запершись изнутри, она еще полчаса просидела на пуфе у входа, переписываясь с Гвен. Блондинка рассказала важную новость: в столовой к ней подошел ЭмДжей и спрашивал о Пенни. Стейси сказала ему, что Пенни укатила в Токио на конференцию, и он вроде как расстроился, но взял у Гвен контакты Пенни.       «Он тебе написал???»       «Нет»       Гвен прислала три открытых скобки и вдогонку им: «Думаю, он не хочет тебя отвлекать. Напишет обязательно, но позже. Я побежала на пары, спишемся».       Пенни надула щеки и шумно выдохнула. Спать не хотелось, есть, как ни странно, тоже. Пошатавшись по номеру, Пенни закрылась в ванной и включила в джакузи воду. Вылив в нее треть бутылочки с пеной для ванн и каких-то успокаивающих масел, она включила на смартфоне музыку и забралась в горячую воду. Сидя в наполненной пеной джакузи, Пенни чувствовала себя героиней какого-то девчачьего фильма двухтысячных. Непривычно, но приятно. Паркер привыкла довольствоваться малым, но никогда не требовала чего-то роскошного и не закатывала истерик, если Мэй с грустной улыбкой говорила, что не может купить чего-то в этом месяце, но обязательно купит в следующем. Разве плохо, что Пенни умела быть аккуратной с вещами, чтобы они дольше служили и выглядели достойно, и ценила то, что у нее есть, не особо мечтая о большем? От того оказавшись внезапно окруженной предметами жизни, которой раньше не жила, она зачастую чувствовала себя некомфортно. Но сейчас, наедине с собой, могла расслабиться.       И все равно ее передергивало, стоило задуматься, сколько денег в нее вкладывает Старк. Уже хотя бы поэтому у нее не было шанса не оправдать его ожиданий.       Подумать было о чем: проблемы никуда не делись. Настойчивость мистера Старка в вопросе с «Ходунками», Уэйд, вся эта супергеройская деятельность в целом — но Пенни думала о том, о чем должна была думать девятнадцатилетняя девушка. О парне.       Точнее, об ЭмДжее. Она не могла понять, почему же он ей не написал, и конечно же прокручивала в голове их испорченное свидание. Да, после такого напишет только идиот. Но ведь Мартин искал ее. Пенни вздохнула, окончательно запутавшись, и откинула голову на полотенце, которое подложила, чтобы не удариться о мраморный край. Ей в принципе было сложно понять других людей из-за ее замкнутости в школьные годы, что уж говорить о парнях.       Пенни разомлела, и ее потянуло в сон. Уже укладываясь в постель, она вдруг поняла, что именно испытала в ресторане и позже в такси, ведь чувство на самом-то деле было ей знакомо. С ней уже случалось такое, когда она натыкалась в интернете на некоторые из картинок, которые старалась обычно избегать. Не то чтобы Мэй использовала «родительский контроль», напротив, тетя вовремя объяснила, откуда берутся дети и четко вбила в голову Пенни, что заниматься любовью следует только с тем человеком, в чувствах к которому и чьих серьезных намерениях она будет уверена. Впрочем, Пенни тема, которую зачастую родители табуируют или игнорируют, не особо интересовала. Гораздо сильнее ее привлекали старые компы, фильмы, комиксы и радиотехника. А потом случился укус паука, который вообще все перевернул, и почти все мысли Паркер занимали уж точно не парни и то, чем с ними можно было заниматься. Ну, а потом она решила, что всему свое время, спешить некуда.       И вот пожалуйста — у нее появился повод для беспокойства. Потому что в момент, когда мистер Старк — о боже, Пенни была в ужасе от одной мысли об этом — был зол на нее, она почувствовала возбуждение.       Пенни облизала пересохшие губы и зажмурилась. Если об этом не думать, то оно пройдет и больше никогда-никогда не повторится.       Стоило ей закрыть глаза, как в голове нарисовался изгиб верхней губы мистера Старка. Картинки пронеслись с бешеной скоростью — он держит ее руку в своей, показывая, как нужно пользоваться палочками для еды; он ест ее палочками; он сидит в машине совсем близко. Пенни перевернулась на живот, уткнулась в подушку и завыла.       Пенни проснулась от солнца, которое светило ей в лицо. Перевернувшись на другой бок, она полежала пару минут, прикидывая, хочется ли ей спать еще, но потом вспомнила обо всех планах на день и села, отбрасывая одеяло в сторону. Выбираться из постели не хотелось, но смартфон показывал уже одиннадцать часов. Сообщений не было, и Паркер, уверенная в том, что мистер Старк еще спит, спокойно поплелась в ванную. Простояв под душем добрых полчаса, она еще примерно столько же потратила на то, чтобы нанести на лицо маску, заказать завтрак в номер, смыть маску, снять с головы полотенце, нанести крем и дождаться еды. Когда она, сидя на диване и бездумно щелкая каналы на огромной плазме, уничтожала вафли с джемом, пришло сообщение от Старка. Пенни быстро доела, оделась поудобнее и вылетела из номера одновременно с мистером Старком.       — Доброе утро, Паркер. Шнурок завяжи, — бросил он, сразу направляясь к лифтам. Пенни кинулась за ним, дважды по пути едва не пропахав ковер носом из-за того, что наступила на свой же шнурок. Они вошли в пустой лифт, и Пенни присела, чтобы завязать шнурок на правой ноге, когда лифт совершенно неожиданно остановился на следующем этаже. Через пару мгновений он уже был заполнен людьми, и Пенни оказалась оттеснена в угол. Прежде чем подняться, она задрала голову и уперлась взглядом в чье-то бедро. Выпрямившись, она мгновенно покраснела — рядом с ней стоял мистер Старк.       Вечернее наваждение наутро рассеялось, и Пенни чувствовала себя более чем нормально. Хоть Мартин так и не написал ей, настроение все равно было хорошим, только ужасно смущал предстоящий поход по магазинам.       — Мисс Поттс не поедет с нами? — осторожно поинтересовалась Пенни, когда Старк сел в такси и выжидающе посмотрел на нее.       — Нет, она занята подготовкой к вечеринке. И мы тоже. Садись, Паркер.       Пенни фыркнула и плюхнулась на сидение рядом. Всю дорогу она смотрела в окно, с любопытством наблюдая за суетой на улицах. Токио притягивал ее, хоть она и ощущала себя здесь совсем чужой. Ходить по магазинам она не очень любила, но Мэй всегда говорила, что шопинг помогает отвлечься и поднимает настроение. Походы по магазинам с Мэй действительно приносили удовольствие: они были редкими, и от того особенно запоминались. Мэй брала выходной, и целый день они вдвоем ходили по магазинам, мерили одежду, обедали на фуд-корте и не делали покупки, пока не обошли бы все магазины и не нашли бы самое лучшее, в идеале еще и на скидках. Вряд ли шопинг со Старком похож на шопинг с Мэй.       Старк изучил карту этажа и направился к конкретному магазину вполне уверенно. Пенни тащилась за ним, глазея на азиаток — стройные девушки стайками гуляли по торговому центру. Многие из них задерживали взгляд на Старке, но в отличие от женщин в штатах, которые совершенно игнорировали существование Пенни, смотрели и на нее тоже, улыбаясь. Паркер криво улыбалась в ответ. Такие магазины, как тот, куда Пенни привел мистер Старк, они с Мэй обычно игнорировали. Много свободного пространства, небольшое помещение, диванчик в центре и полное отсутствие покупателей — Паркер еще с порога определила, что бутик явно не масс-маркета. Но деваться некуда: она шагнула за Старком, который уже перебирал платья. Пенни, не зная, чем себя занять, села на диванчик. Девушка-консультант подошла к Старку, они о чем-то говорили, Старк рисовал руками в воздухе какие-то фигуры, а девушка кивала. Другая консультант подошла к Пенни и обратилась к ней на английском с заметным акцентом:       — Вы хотите кофе или чай?       — Спасибо, ничего не нужно, — Пенни выдавила улыбку и отвернулась, чувствуя себя страшно неловко.       — Иди примеряй, — позвал ее Старк, указывая в сторону примерочных, где Пенни ждала та девушка, что беседовала с мистером Старком. В руках у нее было несколько вешалок с платьями.       Пенни закрылась в примерочной и с минуту просто смотрела на платья, из которых ей предстояло выбирать. Смотреть на ценники было страшно, и Пенни решила избавить себя от этого потрясения. Стянув с себя свою одежду и аккуратно сложив на стоящий в примерочной пуф, она надела первое платье. Руки дрожали от волнения что-нибудь порвать или испортить, и Пенни всеми силами пыталась успокоиться, пока тонкая ткань не прилипла к ладоням.       — Ну?       Из-за шторы раздался нетерпеливый голос Старка. Пенни посмотрела на себя в зеркало и прикусила щеку — в таком виде она перед ним точно не покажется! Темно-синяя ткань плотно облегала, а вырез на спине заканчивался едва ли не на талии.       — Оно неприличное.       — Покажись.       Старк сам одернул штору и вскинул брови. Пенни мгновенно сравнялась по цвету с редиской и поджала губы. Мужчина отлично видел ее со всех сторон — спасибо зеркалам — но продолжал молчать. Паркер, может, и хотела бы обвинить его в том, что он разглядывал ее совсем не целомудренный наряд, но Старк смотрел на ее лицо в отражении.       — Ты права, слишком открытое. Давай следующее.       Он скрылся, задернув штору. Теперь, точно зная, что он стоит за шторой, Пенни нервничала еще больше. Это не поход в магазин, а какое-то испытание. Почему нельзя было взять то платье, в котором она была у Озборнов? Отличное платье! Ворча про себя, Паркер переоделась в другое платье и, растрепав волосы, взглянула на свое отражение. Штора за ее спиной одернулась, и Старк тихо выдохнул.       Пенни трудно было сказать, в чем именно заключалась магия этого платья: в том ли, что ей шел глубокий зеленый цвет, или в его простом крое, или в дорогой шелковой ткани, струящейся и нежной, или в чем-то еще. Но выглядела она отлично: тот самый случай, когда одежда украшала, а не перебивала человека, выступая на передний план.       — Подберете к нему туфли?       Из магазина они вышли через несколько минут с двумя пакетами — в одном лежало платье, в другом — коробка с изящными бежевыми лодочками. У Пенни уже начинали болеть ноги, стоило только посмотреть на туфли или подумать о них, но она смиренно промолчала. К ее удивлению, они направились не к выходу, а к другому магазину, с мужскими костюмами.       — А разве вы не?..       — Я не знал, в чем ты будешь. Мы же должны хорошо смотреться вместе, — Старк подмигнул ей, и Пенни вспыхнула от двусмысленности этой фразы. Конечно, речь шла о фото для прессы и лишь о них. И Старк прав: Пенни теперь публичная персона, протеже Тони Старка, им положено светиться в компании друг друга и выглядеть прекрасно. Успокоив себя этим, Пенни, как и в предыдущем магазине, присела на диванчик дожидаться, пока мужчина выберет себе костюм. Он справился куда быстрее нее, но ей не показался. Паркер даже немного обиделась: не посоветовался. Впрочем, ему все равно виднее.       Покончив с покупками, они вернулись в отель. Пообедали в ресторане на первом этаже, а потом Старк уехал. Ему позвонила мисс Поттс — Пенни слышала, что она с чем-то не справлялась, и мистер Старк, закатив глаза, поехал к ней, напомнив Пенни, чтобы она была готова к семи — он пришлет за ней такси, если не успеет приехать за ней лично. Паркер понимала, что скорее всего так и случится, поэтому только согласно кивнула.       Время до семи часов вечера она провела в своем номере, страдая от скуки. Пенни накрасилась, уложила волосы в легкие волны, нашла музыкальный канал и около часа плясала перед телевизором, повторяя движения за красотками-певицами из клипов. Снова переписывалась с Гвен, нашла на ютубе уроки хождения на каблуках и старательно повторяла за высокой женщиной, которая советовала не забывать держать спину прямо, уничтожила фрукты, которые по утрам приносили в номер. В шесть часов Пенни надела платье и обула пыточные туфли и целый час провалялась на диване, закинув ноги на спинку, пока в ее дверь не постучали.       Такси отвезло Пенни в Роппонги, и всю дорогу она переписывалась с Гвен. Блондинка собиралась на двойное свидание: однокурсница попросила поддержать ее на свидании с новым ухажером, который обещал прийти с симпатичным другом. Стейси отчего-то разволновалась и осыпала Пенни сообщениями, от которых через все часовые пояса и мили чувствовалась паника и беспокойство. Пенни была рада: Гвен не мешало развеяться и, возможно, с кем-нибудь познакомиться. А если и нет, то провести вечер не в компании Гарри — уже разнообразие и повод для хорошего настроения.       У входа в ресторан, закрытый для обычных посетителей, ее ждал Старк, и Пенни не сразу его узнала: одетый в костюм цвета светлой охры он выделялся и приковывал внимание, в то же время выглядел совершенно непривычно. Паркер привыкла видеть его в темных костюмах, а сегодня из темного на нем был только черный галстук на шее, контрастно выделяющийся на белой рубашке. Засмотревшись, Пенни споткнулась, вылезая из машины — забыла, что на ней эти ужасные туфли. Мистер Старк, заметив ее, улыбнулся и кивнул. Что уж говорить, он выглядел так, словно только что снимался для обложки форбс. Судя по количеству журналистов вокруг, Пенни бы не удивилась, если бы так и было.       — Ну вот, выглядишь, как человек, Паркер, — вместо приветствия прокомментировал ее внешний вид Старк, подавая Пенни руку. Она неуверенно вложила свою руку в открытую ладонь мужчины, и он потянул ее за собой внутрь. — Сперва ужин, потом уже все остальное.       Они вошли в полутемный зал, в центре которого стоял большой полукруглый стол, накрытый человек на пятьдесят. Многие уже сидели на своих местах, остальные прогуливались по залу и вели беседы. Пенни почти не волновалась: она уже была на мероприятии подобного рода, и не то чтобы уже привыкла, но все же ощущала себя несколько увереннее. К тому же, на сей раз Старк не бежал от нее при первой возможности, а был рядом и по-прежнему сжимал ее руку.       Пенни заметила мисс Поттс. Женщина умудрялась выглядеть свежей и сияла улыбкой всем, кто к ней обращался. Глядя на нее, одетую в строгое белоснежное платье, Пенни в который раз почувствовала себя ребенком в сравнении с ней, и лодочки, от которых отваливались ноги, никак не придавали уверенности. Пеппер подошла к ним и, отвесив дежурную улыбку Пенни, обратилась к Старку:       — Тони, ваши места в середине стола, я буду рядом. Садитесь, пора начинать ужин.       Прежде чем уйти, она еще раз бросила взгляд на Пенни. Мистер Старк ничего не сказал, просто потянул Пенни к середине стола, где рядом с тарелками стояли картонные таблички с их фамилиями. Пенни покраснела, когда мужчина отодвинул для нее стул — все же она не привыкла к подобного рода ухаживаниям, которые, конечно, были лишь выражением хороших манер и вежливости. Пока Пенни соображала, как ей поудобнее сесть и не выглядеть при этом идиоткой, мисс Поттс уже пригласила всех к столу и ужин начался: в зал вошли официанты, несущие на подносах блюда. Сама Пеппер села по другую руку от Старка и увлеченно беседовала с пожилым мужчиной рядом. Пенни ковыряла вилкой рыбу, стараясь не обращать внимания на заинтересованные взгляды, обращенные на нее.       — Тони, нужно сказать что-нибудь, — услышала Пенни голос Пеппер, когда с основными блюдами было покончено и принесли очередную порцию закусок. Старк скривился, но кивнул. Пенни подумала, что ее отчего-то раздражает то, что мисс Поттс обращается к мистеру Старку по имени, хотя в этом, конечно, не было ничего криминального: их связывали годы совместной работы, дружба и роман. Поэтому Паркер прикусила язык и сосредоточилась на том, чтобы отлепить от ладони столовый нож.       Мистер Старк поднялся и постучал вилкой по бокалу, призывая всех ко вниманию. Он прокашлялся и начал уверенно:       — Здорово видеть вас всех сегодня здесь. Мы впервые проводим конференцию подобного формата, но сейчас это необходимо. Чтобы охватить все исследования, «Старк Экспо» не хватает, и потому…       Пенни перестала слушать и уткнулась взглядом в скатерть, прервав свои попытки отодрать нож от руки — слишком много людей смотрели сейчас на нее. Она почувствовала, как к щекам приливает кровь, захотелось поправить волосы, но она опасалась, что пальцы прилипнут еще и к волосам, поэтому продолжала сидеть неподвижно. Бархатный голос Старка приятно звучал над головой, проникал в голову и вселял спокойствие. Нож с тихим звоном упал на стол, наконец отцепившись от ладони, но не успела Пенни обрадоваться, как осознала, о чем говорит Старк, и больше всего захотела провалиться сквозь землю:       — …Речь не обо мне. И не о вас. Речь о том, что останется после нас. Наше наследие. Мое наследие. Я рад знать, что в этой конференции принимает участие моя надежда на наше с вами общее счастливое будущее.       Его теплая тяжелая ладонь легла ей на плечо. Он огладил его уверенным, простым движением, и скользнул пальцами выше, туда, где плечо переходило в шею. Паркер почувствовала, как его пальцы касаются волос на затылке, и как большой палец гладит кожу за ухом, и с ужасом поняла, что эта простая ласка кажется ей знакомой и правильной. Может, так делал отец или дядя Бэн, или она видела что-то подобное в каком-нибудь фильме, но Пенни подалась навстречу этой теплой руке раньше, чем успела что-либо сообразить. Она лишь слегка качнула головой, коснувшись макушкой его предплечья, и тут же дернулась, испугавшись странного порыва. Старк тоже все заметил и вздрогнул, но виду не подал. Он закончил речь и, выслушав аплодисменты, сел обратно.       Пенни усердно делала вид, что ничего не случилось, и продолжала есть, чувствуя на себе чужие взгляды с еще большей силой. А еще чувствуя прикосновение так ясно, словно Старк никуда не убрал руку и по-прежнему гладил ее кожу. Ей совсем не нравилось то, что она так остро реагировала на близость мужчины. Во-первых, раньше такого не случалось. Во-вторых, в МИТе ее ждал Мартин, который ей действительно очень нравился. Захотелось написать Гвен, попросить у нее совета, но Пенни решила подождать. Завтра вечером она уже улетает обратно, совсем скоро вернется в Кембридж и все пройдет. Наверняка происходящее вызвано стрессом из-за конференции и испорченного свидания. Может, цикл шалит. Пенни, блин, не знала, но думать об этом не хотела.       Ужин закончился, и все гости перешли в другой зал, где играла музыка. Многие танцевали, остальные продолжали начатые за столом беседы. Паркер сидела в кресле в дальнем углу и цедила апероль, удивительно приятный на вкус, но никакого опьянения не дающий. Впрочем, напиваться она и не собиралась, помня о наставлении мистера Старка.       Кстати о нем. Старк стоял рядом с Пеппер в другом конце зала и о чем-то разговаривал с ней. Тема вызывала у нее бурную ответную реакцию: женщина смеялась и жестикулировала. Пенни жевала нижнюю губу, раздражаясь неизвестно от чего. Наверное почувствовав на себе чей-то взгляд, мужчина повернулся в сторону Пенни и их взгляды скрестились. Пенни пристыжено опустила глаза.       Вокруг столько людей, а она смотрит только на него.       К ним подошел Хэппи и пригласил мисс Поттс на танец — очень вовремя заиграла красивая медленная мелодия. Пенни не сразу заметила, что мистер Старк, огибая танцующих, направился к ней, а когда она подняла голову, мужчина уже стоял в шаге от нее. Пенни вздрогнула. Не потанцевать же он ее пригласить собрался?       — Слушай, Паркер, — он присел на подлокотник кресла, говорил тихо, но так, чтобы она его слышала. — Как насчет того, чтобы сбежать отсюда, что думаешь?       — Я не против, — тут же ответила Пенни, отставляя полупустой бокал на пол рядом с креслом. Желание оказаться в отеле действительно одолевало ее уже давно, но уйти просто так она не могла. — Предупредили мисс Поттс?       — Эй, что в слове «сбежим» тебе не понятно? Мы никому ничего не скажем. Идем.       Они вышли из ресторана и двинулись по улице, оглядываясь — не идет ли кто-нибудь за ними? Но они быстро потерялись в толпе прохожих. Пенни тихо смеялась: этот детский поступок ее развеселил, еще более забавной ситуацию делал тот факт, что мистер Старк был ее инициатором.       Они шли по улице, и Пенни не чувствовала ничего, кроме внезапно охватившей ее радостной свободы. Одни, в чужом городе, в чужой стране, такие лишние здесь, такие отчужденные. Пенни знала, что запомнит Токио только таким: укрытым ночью, но светлым от огней и шумным от не замирающей ни на мгновение жизни. Ее пьянило это незнакомое ощущение, словно они оказались здесь случайно, заброшенные случайным стечением обстоятельств. Она чувствовала себя героиней фильма, и мистер Старк прекрасно подходил на роль героя. Он шел чуть впереди, то и дело оглядываясь на Пенни, и она впервые видела его настолько спокойным. Беспокойная складка меж бровей, наконец, разгладилась, а уголки его губ приподнялись в легкой рассеянной улыбке. Они прошли несколько кварталов.       — Как отдыхает японская молодежь? — поравнявшись с мужчиной, нарушила Пенни тишину между ними, которая, впрочем, не была напряженной. Старк пожал плечами:       — Как и все, наверное. В бары ходят, в кино там. Не знаю, ты почему спрашиваешь?       Паркер улыбнулась и кивнула на караоке-бар, мимо которого они проходили. Мистер Старк закатил глаза, но улыбнулся и вошел в здание следом за девушкой. В Японии, как оказалось, караоке-бары выглядели совсем иначе: каждая компания гостей веселилась в отдельной комнате, и вышло так, что Пенни со Старком оказались в одной комнате с компанией студентов. Две девушки и два парня были им рады — они узнали Старка, и одна из девушек узнала Пенни. Новые знакомые, немного пьяные, пели зарубежные хиты двухтысячных, и Пенни было приятно снова слушать музыку, которую она слышала в детстве на музыкальных каналах. Сама петь она не решалась, но с удовольствием потягивала коктейль, которым ее угостили, и подбадривала тех, кто с легкостью выбирал очередную песню и демонстрировал свои вокальные способности.       Ей было хорошо. В полутемной комнате караоке-бара, с почти незнакомыми людьми и со знакомыми песнями, Пенни все равно не могла оторвать взгляд от Старка, которого облизывали разноцветные пятна от стробоскопа. Он сидел, откинувшись на диванчике и положив одну ногу на низкий столик, и пил пиво из бутылки, даже не глядя на свою подопечную.       Все было не важно. Паучий костюм, учеба в МИТ, туманное будущее и ужасные риски — все растворилось в полумраке и знакомых мелодиях. Одна из девушек заметила, что Пенни мурчит себе под нос, подпевая, и начала подбивать ее тоже спеть что-нибудь. Паркер отнекивалась, помня о том, что природа ее если чем и наградила, то точно не выдающимися вокальными данными. Все же одно дело петь во всю глотку когда дома одна и никто не видит, и совсем другое в компании новых знакомых и тем более мистера Старка. Впрочем, Пенни все равно сдалась. Ей досталась Бритни Спирс.       Мелодия уже началась, слова на экране зажглись, а Пенни неуверенно теребила микрофон, чувствуя, что такая песня не совсем для нее. Она начала куплет совсем тихо, но увидела, что новые знакомые ободряюще улыбаются ей, а та девушка, что так усердно тащила Пенни к микрофону, шевелит губами, тихо подпевая.       — О милый, это, возможно, похоже на влюбленность.       Она столкнулась взглядом со Старком, который внимательно смотрел на нее. Его глаза, темные, чуть затянутые поволокой, следили за ее губами, и Пенни готова была поклясться, что мужчина жадно ловил каждое слово. Тони с удивлением услышал, как уверенность прорезалась в ее голосе раньше, чем в теле, когда она пропела первую строчку куплета, уже не глядя на экран:       — Упс… Я сделала это опять.       А потом Пенни Паркер — этот неуверенный в себе ребенок — качнула бедрами и сделала шаг в сторону, положив одну свободную руку на талию. Старк нахмурился: похоже, паучишка совсем расслабилась и, возможно впервые с их знакомства, позволила себе хотя бы немного быть самой собой в его компании. Конечно, он был уверен в том, что на публике Паркер всегда вела себя более чем скромно, и потому его особенно удивляло, что она все же согласилась спеть что-нибудь.       — Я играла с твоим сердцем, — она продолжала смотреть на него, переступая с ноги на ногу и легко покачивая бедрами, от чего легкая ткань платья колыхалась у ее колен, но мужчина этого не замечал: он смотрел в ее глаза. — И слишком увлеклась этой игрой.       Их компания поддерживала Пенни, но Старк ничего не слышал, кроме голоса брюнетки, который с каждым словом становился все более уверенным.       — Ты думаешь, что я влюблена, — она повела плечами, и от того, как мягкие кончики ее волос коснулись белой кожи, у Старка побежали мурашки по руками, словно они касались его, — что я послана свыше.       Тони часто видел танцующих женщин, видел даже танцующую Пеппер. Видел тех, кто делал это очень искусно, занимающихся гимнастикой и танцами едва ли не с рождения, видел тех, кто великолепно владел своим телом, прекрасно управлялся с шестом и тех, кому шест и не был нужен, чтобы завладеть его вниманием посредствам одного своего тела. Он и сам любил музыку, любил и двигаться под нее, но никогда прежде чей-то неловкий и не очень уверенный танец не притягивал столько его внимания. Пальцы прилипли к холодному горлышку бутылки, которую он все еще сжимал в руке, так и не поднеся к губам. Старк жалел лишь о том, что не надел очки и не имел возможности попросить Пятницу записать происходящее, чтобы потом пересматривать. Стоило ему лишь подумать об этом, как его обдало жгучей волной стыда — что за мысли, Старк? Паркер паучиха, Паркер подопечная, Паркер, в конце концов, невинная фиалка — точно не из тех, кто был согласен ложиться к нему в койку без гарантий и обязательств. Послана она свыше или все же нет, но она выглядела, как сущий ангел, и портить ее своими грязными руками он не мог себе позволить. Он понятия не имел, как строить долгосрочные отношения с кем-то вроде Пенни, и тем более не представлял, чтобы девочка вообще хотя бы задумывалась хоть о каких-то отношениях с ним.       Он должен был оставить это только в своей голове. Насладиться моментом, впитать его, чтобы потом никогда к нему не возвращаться и не позволять себе думать о девчонке в подобном ключе. Достаточно того, что их и так связывает довольно много. Узы, к которым еще нужно привыкнуть и которые нужно укрепить. Он должен стать ей хорошим наставником и достойным примером, а не папиком.       Едва он решил, что думает о девочке в подобном ключе в первый и последний раз, как Пенни опустила глаза и пропела чуть тише:       — А я не настолько невинна.       Видит Бог, мужчина приложил все силы, чтобы не схватить ее прямо сейчас и не уволочь подальше отсюда. Пенни улыбнулась и начала второй куплет, снова подняв на него взгляд. Он знал, что выглядит спокойным, но внутри бушевал ураган. Делала она это нарочно или случайно, но то, как она обращалась с хитом, заставляло его чувствовать, что каждую строчку она выжигает в его голове своим голосом, милым настолько, что казался почти детским. Старк раньше не замечал, но у Пенни проседала «р» — похоже, в детстве паучишка картавила, но логопеды и Мэй определенно с этой проблемой справились. Интересно, в каких еще ситуациях она так же мягко произносит эту чертову «р»? Когда сильно напугана? Или когда ей очень хорошо?       Не так невинна. Если в этом тихом омуте и водились черти, то сидели они так глубоко, что сразу и не видно. Однажды она встретит парня, который всех ее демонов достанет и изучит, но — Старк продолжал себя убеждать — он точно не тот человек. Развивать ее таланты супергероя — вот в чем его задача.       Думать об этом было совершенно невозможно. Паркер продолжала покачиваться, двигая плечами и бедрами, а в ее голосе появилась какая-то незнакомая Старку томность. Из-за совсем ставшей мягкой «р» ему показалось, что девушка мурчит ему на ухо, и только мерцающий свет и громкая музыка возвращали в реальность, где Пенни допевала последний припев. Закончив петь, она опустила микрофон, смущенно глядя на всех и не задерживаясь больше взглядом на Старке. Ее щеки порозовели, она облизала губы и улыбнулась.       Они вышли из бара, когда часы уже ползли ко второму часу ночи. Пенни спела еще несколько песен, которых Старк не запомнил — он уткнулся в смартфон, стараясь отвлечься от мыслей о своей подопечной. Впрочем, Паркер все равно ничего не заметила. Ее кружил вечер, из скучного превратившийся в совершенно невероятный. Она подумала, что будет здорово сходить в караоке в Кембридже. Взять Гвен, Гарри, Мартина, если он не будет против, и хорошенько отдохнуть. Пожалуй, сегодня ей не хватало только друзей, но она не жалела, что показала эту свою сторону мистеру Старку — не то чтобы она скрывала свою любовь к поп-музыке и неумелому пению, просто не было повода ее демонстрировать. А раз уж так случилось, значит случилось.       До отеля они добрались на такси, притом так быстро, что Пенни даже не успела толком ответить на сообщения Гвен. В холле отеля было пусто. Пенни запоздало подумала, что Хэппи с мисс Поттс наверняка потеряли их. Стало даже несколько стыдно за побег и за караоке, но сделанного не воротишь, тем более, ей было хорошо, а значит, жалеть точно не стоит. В лифте было тихо, он медленно полз наверх, Пенни разглядывала мыски своих туфель, от которых уже серьезно болели ноги. Ее все еще немного покачивало на шпильке, но она поняла, что даже к этому со временем привыкнет. Наверное, имело смысл купить одну пару, чтобы носить в университете и поменьше позориться на мероприятиях, где она должна была сопровождать Старка.       Лифт тихо звякнул, створки расползлись. Пенни, выходя, стянула туфли и поплелась за Старком, держа лодочки в руке, подцепив пальцами за задники. Мужчина остановился у своей двери, достал из кармана ключ-карту и посмотрел, как Пенни проходит мимо него к своему номеру.       — Паркер. — Она обернулась, вопросительно приподняв брови. — Может, зайдешь?       Она пожала плечами.       Они смотрели сумо на каком-то ночном канале. Поединок комментировали на французском, и Пенни не понимала ни слова, но все равно наблюдала за толстыми борцами. Они пили теплый саке из деревянных кружек. Мистер Старк снял пиджак и ослабил галстук, устроившись на огромной кровати полулежа, а Пенни сидела на полу, положив руки на кровать и подперев кулаком щеку. Спать не хотелось, но она чувствовала, что устала от новых впечатлений. Однако ей так нравилось пить саке, смотреть бессмысленно в телевизор и ощущать присутствие Старка, что разрушать эту утопически красивую и спокойную сцену совсем не было желания. Наверное, утром она с удовольствием решит, что все произошедшее ей приснилось, но сейчас казалось единственно верным сидеть на полу в номере миллиардера, когда он сам был таким открытым и беззащитным. Расслабленным. Спокойным.       — Ты помнишь, как мы впервые встретились?       Его голос был ровным и тихим. Пенни вздрогнула от неожиданности и нахмурилась, поворачиваясь к нему:       — Когда вы летом приехали за мной?       Он кивнул. Пенни вздохнула:       — Вообще-то, это не первая наша встреча.       — В каком смысле?       Старк свел брови к переносице и недоверчиво скривил губы. Пенни заправила волосы за уши и задумалась. Тогда она была еще ребенком. В день, когда железные костюмы на той выставке взбесились и устроили какое-то безумие, она была просто ребенком в маске Железного Человека. В толпе, отставшая от дяди и тети, но не испугавшаяся наставленного на нее оружия. Она отлично помнила, как Старк в своем красно-золотом костюме появился перед ней и выпустил заряд из репульсора. И как сказал:       — Отличный выстрел, — она произнесла это тихо, улыбнувшись в конце фразы. Положив голову на руки, Пенни смотрела на Старка, который изменился в лице.       — Ты была тем ребенком? Что ж, я даже не удивлен. У тебя похоже с пеленок суперспособность попадать в неприятности.       Он засмеялся и допил содержимое своей чашки. Пенни с опаской посмотрела на полупустую бутылку: ей-то ничего, а мужчина мог и захмелеть. На самом деле ему не хотелось, чтобы она увидела, как на его лице отразилось сожаление, и потому он не придумал ничего лучше, кроме как спрятаться за чашкой. Он отлично запомнил тот случай и того ребенка, который едва не погиб из-за него. Это было иронично и печально: он подвергал Пенни опасности задолго до того, как они познакомились. Воспоминания о той ночи сами собой замелькали перед глазами. Ужасная ночь. Но он справился. Как справлялся со всем и до, и после. Вопрос, с которым Старк жил уже несколько лет — на сколько его хватит? Сколько пройдет времени, прежде чем он облажается действительно по-крупному, так, что не сможет простить себе сам и не простит его никто? Альтрон был его самой большой ошибкой, за которую он до сих пор расплачивался, но кто знал, сколько еще таких ошибок будет впереди. Тони смотрел на Пенни и не мог отделаться от дурного предчувствия. Но ведь он все делал правильно. На этот-то раз.       Он был рядом. Он помогал ей. Он был готов дать ей все, что вообще мог бы дать, и точно знал, что она может быть лучше и сильнее него. У Пенни идеалы и принципы выше и крепче, чем у него. Она добрая, славная девочка, сильная, честная, умная. Если кто и может всех спасти, так это она. Его беспокоило, что она общалась с Дэдпулом, беспокоило, что взломала костюм, врала ему с дневником питания, и один господь знает, о чем еще умалчивала и чего не договаривала. Может, он начал не с того. Да уж, то, что он втянул подростка в разборки с Роджерсом вряд ли можно было назвать педагогичным поступком. Да и вообще, не слишком ли он ее контролировал? Но как можно было ослабить контроль, если его приводила в ужас и бешенство одна только мысль о том, что он может быть не в курсе чего-то, что делала Паучиха. Хотелось, конечно, еще и в голову к ней забраться, но для этого требовалось установить нормальные человеческие отношения, а Тони понятия не имел, как это сделать.       Его тянуло к ней каким-то незнакомым раньше чувством. С ней было спокойно, но не так, как с той же Пеппер. С ней он чувствовал себя по-настоящему взрослым и ответственным, а с Пеппер он не мог почувствовать ответственность даже за самого себя. Наверное, Поттс сама виновата, разбаловав его вниманием, заботой и своим безграничным терпением, которого все равно оказалось недостаточно, но он лишь теперь понял, что значит нести ответ за кого-то другого. За девочку с суперсилами, которая на деле была просто неловким подростком.       Они молчали и думали об одном.       Старк смотрел, как Пенни зарывается пальцами в свои черные волосы и пропускает пряди сквозь пальцы, а она, уставившись в одну точку на покрывале, вспоминала, как узнала, что Тони Старк и Железный Человек — одно и то же лицо.       Она хорошо помнила, как в новостях показывали конференцию, где он сказал фразу, которая надолго отпечаталась в ее памяти:       — Я — Железный Человек.       Образ эксцентричного миллиардера, чье лицо не сходило с обложек светских хроник, научных и глянцевых журналов, плохо сочетался в ее детском воображении с ее любимым супергероем. Конечно, маленькой Пенни нравились и Капитан Америка, и Черная Вдова, и даже Соколиный Глаз, но именно Железного Человека она считала по-настоящему крутым. Ей нравилось, что в костюме находится обычный человек, без суперсил, но оказалось, что броню носит не совсем уж и обычный человек. Мэй часто говорила, что не очень любит Тони Старка, но все равно была рада, когда он появился на пороге их квартиры и заявил, что заинтересован в ее племяннице.       Пенни понимала, что она — лишь проект Тони Старка. Она об этом не думала, но отчетливо осознавала. Возможно, последний. Возможно, даже самый силозатратный. Но проект — и не более того. Поэтому ей было так сложно открыться ему и начать говорить откровенно. Поэтому она не могла доверять ему на сто процентов.       Близкие доверительные отношения не возводятся между людьми по мановению волшебной палочки. И порой не достаточно даже обоюдного желания. По-настоящему крепкие отношения любого рода строятся только со временем, а Пенни понятия не имела, сколько у них времени. В любую минуту могло случиться что угодно. Мог пострадать он. Или она. И Пенни все еще было, что терять.       Старк лег на подушку и похлопал рукой рядом с собой. Пенни вздрогнула от неожиданности, поднялась с пола и неуверенно пересела на край кровати.       — Не сиди на полу.       Она улыбнулась этому замечанию. Вспомнилась Мэй, и сердце болезненно вздрогнуло. Пенни скучала. Не только по тетушке, но и по своей прошлой жизни. Более спокойной, хотя таковой ее после укуса паука назвать можно было лишь с натяжкой. Но все же настоящий хаос в нее внес именно Старк. Мужчина лежал, закрыв глаза, и можно было подумать, что он спит.       — Я ваш проект, да?       Старк вздохнул.       — Да.       Пенни не знала, получила бы она ответы на свои вопросы, если бы задала их снова, сейчас, но слова застряли в горле. Эта ночь растворится в ее памяти вместе с Токио. Все то, что кажется важным сегодня, утратит свою значимость завтра. Пенни не хотела всего этого, но это происходило, и остановить это она была уже не в силах. Ее укрывал терпкий запах, уже знакомый. Ее баюкало его ровное дыхание. Ее не беспокоил стучащий по окну дождь. Она не думала о конференции, на которой ей выступать завтра.       Паркер чувствовала себя машинистом поезда, который потерял управление над составом, и тот несся прямиком к обрыву. Все, что она делала, вело ее к одному — рано или поздно она станет такой же, как Старк. Разбитой, уставшей, разочарованной. Цепляющейся за последнюю нить, чтобы оставить после себя что-то кроме бесконечного моря вины. Это было чудовищно. Она понятия не имела, как справится с этим. Но бросать все, начав, было решительно нельзя.       Мужчина почувствовал, как матрас рядом едва заметно пригибается, а его ладони касается мягкая прохладная ткань ее платья. Он слушал, как по стеклу барабанит дождь и где-то далеко шумит гроза, когда Пенни прошептала:       — Мне очень страшно, мистер Старк.       Он услышал в этой фразе гораздо больше, чем хотел бы. И все же не мог винить ее за эту слабость. Им всем бывало страшно, особенно в начале.       — Я знаю.       Пенни слушала его дыхание, ставшее прерывистей. Был ли когда-либо кто-то перед ней так же открыт, как он сейчас? Говорить ничего не надо было, она и так понимала все без слов, и от этого было горько во рту и тяжело в груди. Она чувствовала, как приближается рассвет и слышала, как шуршит телевизор на минимальной громкости. Она хотела расплакаться, но не могла позволить себе этой слабости — и без того было достаточно того, что она сказала. Ей действительно было страшно, ужасно страшно, и страх жил внутри холодной льдинкой, и Пенни знала, что ничто не сможет его растопить.       — Я не хочу подвести вас.       Будь на его месте Мэй, Пенни давно бы положила голову на плечо, чтобы почувствовать себя в безопасности и ощутить поддержку, когда тетя погладила бы ее по волосам. Но позволить себе такого с мистером Старком она не могла. Впрочем, желание прикоснуться, чтобы почувствовать живое человеческое тепло, оказалось сильнее смущения, и Пенни уперлась стопами ему в бедро, едва не касаясь голой кожей его руки, лежащей рядом.       Стало спокойнее. Пенни закрыла глаза и почувствовала, как проваливается в тягучий теплый сон. Дождь за окном баюкал. Запах мужчины укрывал собой. Большая теплая кошка легла рядом с ней, и Пенни почти наяву почувствовала, как мягкая шерсть щекочет ей нос. Кошка не лизала ей шею, не пускала мурашки по всему телу, она грелась рядом с ней и грела ее.       — Ты никогда меня не подведешь, — Старк открыл глаза и повернулся к Пенни. Ее лицо было спокойным, и он даже порадовался, что она закрыла глаза: он не знал, что почувствовал бы, столкнувшись с ее взглядом. Он облизал губы и сказал: — Ведь я никогда не смогу обвинить в плохом исходе тебя. Ты же знаешь, что сможешь быть лучше меня, Пенни.       Она улыбнулась, но улыбка вышла грустной.       Не обвинив в плохом исходе ее, он взвалит всю ответственность за провал на себя, а Паркер меньше всего хотела, чтобы он брал на себя вину за ее косяки. Да, наставник, но ведь и у нее есть своя голова на плечах. Сможет ли она быть лучше него? Это был сложный вопрос, и Пенни понятия не имела, сказал он это просто чтобы подбодрить ее или потому что действительно так считал.       Ее имя, произнесенное Старком, все еще звучало в ее голове. Он впервые назвал ее по имени без следующей за ним фамилии, и отчего-то ей показалось, что никогда еще ее простое имя не звучало так красиво.       Он пальцем огладил выступающую косточку на ее ноге и опустил ладонь на щиколотку. Пенни вздрогнула, но не дернулась и не отодвинулась.       Они оба заставили себя не думать ни о чем. Старк ощущал забытую радость от простого прикосновения, он чувствовал себя живым гораздо в большей степени, чем за все последние годы, а всего-то нужно было дотронуться до этой девочки, до живого огня, насладиться нежной прохладной кожей под пальцами. Слушать ее дыхание. Слушать его дыхание. Слушать приближающуюся грозу и лепет телевизора.       Пенни проснулась от ужасной жажды. Она перевернулась на спину и уставилась в потолок, точно такой же, как и в ее номере, однако она прекрасно помнила, что заснула совсем не у себя. На кровати рядом с ней было пусто, и трудно было понять, ушел ли Старк ночью или просто проснулся раньше. Щеки вспыхнули от воспоминаний о прошлой ночи, и Пенни села на кровати. Нашарила брошенные рядом туфли, обулась. В номере было тихо — похоже, мистер Старк, во сколько бы он не встал, уже ушел. Найдя свой смартфон, оставленный на тумбе под телевизором, она проверила сообщения, но кроме пачки новых от Гвен не обнаружила ничего. Решив ответить блондинке позже, Пенни вышла в коридор, захлопнув дверь, и тут же едва не врезалась в мисс Поттс.       Рыжая нахмурилась, потом вопросительно вскинула брови, очевидно ожидая объяснений. Пенни почувствовала, как пылает от стыда лицо.       — Мисс Поттс, — неуверенно начала она, еще толком не придумав, какая ложь будет более правдоподобной, — доброе утро. Я… ничего такого.       Очень убедительно. Пеппер сжала губы и улыбнулась:       — Сделаю вид, что поверила. Хочешь позавтракать? — Пенни кивнула. — Тогда встретимся через полчаса в ресторане на первом этаже. Будь готова после завтрака сразу отправиться на конференцию.       Пенни кивнула, но мисс Поттс, не дожидаясь от нее какой-то реакции, развернулась на каблуках и пошла к лифту. Как можно быть такой невезучей? Наверняка мисс Поттс все поняла совсем не так и теперь думает о Пенни невесть что. Паркер спешно приняла душ, не досушивая волосы, переоделась и, прихватив ноутбук, поплелась вниз. Сердце взволнованно стучало в горле: она готовилась если не к взбучке, то к осуждающему взгляду и назидательному тону, которым мисс Поттс начнет рассказывать, сколько таких, как Пенни, побывало у Старка в постели. Мисс Поттс вообще знает, что Девушка-Паук это и есть Пенни?       Вздохнув обреченно, Пенни вошла в ресторан, сразу заметив Пеппер. На столе уже был накрыт завтрак, и хоть желудок выл, Пенни знала, что в компании мисс Поттс ей кусок в горло не пролезет, тем более после такой неловкой встречи в коридоре.       Пеппер отдала Пенни ее бейдж, который та сразу прицепила на нагрудный карман рубашки. Завтракали молча, Пенни даже впихнула в себя сендвич.       — Аппетита нет? Обычно ты ешь довольно… много. — Пеппер улыбнулась. Пенни поймала себя на мысли о том, что мисс Поттс была похожа на лисицу, когда вот так растягивала губы. Беседовать с ней не хотелось, и Пенни мысленно умоляла вселенную, чтобы этот завтрак скорее закончился.       — Волнуюсь перед конференцией, — соврала Пенни. Ей было совершенно плевать на конференцию. В конце концов, ей предстоит всего лишь рассказать о том, что она сама с легкостью синтезировала, а говорить про то, в чем отлично разбираешься, всегда легко. Она была уверена, что справится. Гораздо больше ее беспокоил ночной разговор с мистером Старком и скорое возвращение в Кембридж. Не хотелось, чтобы все просто растаяло, но этого было не избежать. Они так много говорили о том, что им нужно друг другу доверять, но стоило ей сказать что-то откровенное, как это обернулось какой-то катастрофой. По крайней мере, в масштабах жизни Пенни: меньше всего она хотела, чтобы мисс Поттс думала, будто бы их со Старком связывают какие-то интимные отношения, особенно учитывая, что это было совсем не так.       — Тони возлагает на тебя большие надежды, — Пеппер снова улыбнулась, и Пенни с ужасом обнаружила, что стакан липнет к руке. — Знаешь, он всегда говорил, что не готов к детям. Но похоже, ему нравится заботиться о ком-то.       — Я уже не ребенок, мисс Поттс.       — Конечно, — улыбка Пеппер говорила как раз об обратном. Пенни скривилась невольно: она не привыкла, чтобы к ней обращались, как к маленькой. Все взросление рядом была Мэй, которая хоть и позволяла племяннице слабости, но всегда относилась к ней, как ко взрослой. В конце концов, Пенни действительно пришлось рано повзрослеть. Когда не живешь в полной семье, в слишком юном возрасте начинаешь думать о том, что некоторые свои проблемы можешь решить и самостоятельно, не заставляя родного человека волноваться. Пенни знала, что у Мэй своих забот полно, к тому же, женщина ни на минуту не переставала беспокоиться о Пенни, зачастую меньше всего хотелось показывать ей, что что-то не в порядке. Может, из-за этого Пенни и не рассказала тете об укусе паука и о тех последствиях, которые он принес. — Просто хочу сказать, что для него это большой шаг: нести за кого-то ответственность.       Пенни допила сок, давая себе паузу, чтобы собраться с мыслями. Это мистер Старк никогда не нес ответственность? Последние пару лет она только и наблюдала, как мужчина брал на себя ответственность за все подряд, словно хотел искупить вину за что-то. Но наверное, мисс Поттс виднее, все же они долго были вместе и она все еще работает на него.       — Да, здорово, — не придумав ничего лучше, ответила Пенни.       — Просто хочу сказать, что надеюсь на тебя. Не подведи Тони, ладно?       — Ладно, — процедила сквозь зубы Пенни, заставляя себя улыбнуться в ответ.       Она чувствовала, что ведет себя странно и грубо, но ничего не могла с собой поделать. Пенни никогда не умела юлить перед взрослыми и вообще перед теми, кто был ей неприятен и по каким-то причинам все равно к ней лез. И сделать исключение для мисс Поттс оказалось очень сложно. Пенни старалась быть вежливой с ней, но и это удавалось с большим трудом. При этом Паркер совершенно не понимала природу своего раздражения в отношении мисс Поттс, но догадывалась, что это была обычная зависть, хоть признать это и было довольно сложно. Мисс Поттс выглядела и вела себя, как киноактриса или как женщина благородных кровей, к тому же, обладала целым рядом положительных качеств, в числе которых ангельское терпение, настойчивость и умение вести бизнес, что конечно помогало ей быть тем, кем она была. К тому же, роман с самым завидным холостяком страны придавал ей какую-то особую ауру, словно бы она была слишком хороша даже для него. Однако пример мисс Поттс наглядно демонстрировал, что женщине зачастую нужен не эксцентричный миллиардер-супергерой, а просто заботливый и внимательный мужчина. Мог ли этим похвастаться мистер Старк? По отношению к Пенни он был более чем внимательным и в рамках их отношений весьма заботливым — Паркер было не на что жаловаться. С другой стороны, она понятия не имела, каково это — быть женщиной Железного Человека, женщиной Тони Старка. Впрочем, она вообще имела довольно слабое представление о том, что значит быть вообще чьей-либо женщиной.       Пенни чувствовала себя отвратительно. События последних дней метались в голове взбешенными мошками-воспоминаниями. Эмоции бурлили, Паркер была растеряна и взвинчена. Хотелось поскорее вернуться в МИТ и не думать ни о чем, занимаясь тренировками, учебой и патрулированием. Пеппер посмотрела куда-то ей за спину и лучезарно улыбнулась, и не успела Пенни обернуться, как на плечо ей легла тяжелая теплая ладонь.       — Завтракаете и обсуждаете меня? — Пенни подавилась и закашлялась, но рука Старка заботливо похлопала ее между лопаток: — Да ладно тебе, Паркер, я же шучу. Запей скорее.       Он впихнул в ее руку стакан, и пока Пенни пила, сел на свободный стул. Мистер Старк бывал поразительно проницателен, но судя по всему, действительно просто пошутил. Он стащил с тарелки мисс Поттс тарталетку и, проглотив ее за два укуса, вопросительно нахмурился, глядя на грудь Пенни.       Паркер мгновенно сравнялась по цвету со свеклой, совершенно не понимая, что вызвало такую реакцию у мужчины. Она посмотрела вниз, ожидая увидеть какое-то пятно на рубашке или что-то в этом духе, но ничего необычного не обнаружила.       — Почему ты не сказала, что тебя зовут Пенелопа?       — В каком смысле?       — Ты не знал? — Пеппер сурово нахмурилась, осуждающе глядя на Старка. — Ты с лета работаешь с девочкой и не знал, какое у нее полное имя?!       — Она не называла, а у меня не было повода спрашивать, — защищался Старк, все еще недоуменно глядя на ровные буквы на бейдже.       — Я привыкла, что меня зовут Пенни, — гипнотизируя свою тарелку, ответила девушка. Имя придумала мама: она всегда была уверена в том, что ее ребенок будет особенным и хотела, чтобы дочь росла с чувством своей исключительности. Пенни полного варианта своего имени стеснялась и представлялась им только в крайних случаях. Но вообще-то, она думала, что мистер Старк в курсе, ведь он узнал ее адрес, и помогал ей с общежитием, в конце концов, привез ее в другую страну. Дважды! Но похоже, он либо обходился лишь ее фамилией и кратким именем, либо скидывал эту обязанность на Пеппер. Мисс Поттс, кажется, даже разозлилась от такого поворота и наверняка жалела о хороших словах, которые только что говорила о Старке. Пенни не удержалась и улыбнулась уголком губ, заметив, как мисс Поттс сжала губы и метала на мистера Старка недовольные взгляды.       — Как скажешь, Паркер, — мужчина смотрел на нее, подперев голову рукой, и в глазах у него искрились смешинки. Хоть он и смеялся над ней, Пенни обидно не было. Она почувствовала, что когда он вот так улыбается и веселится, когда у него нет этой тревожной складки между бровей, ей и самой становится легче. Как будто счастливый Тони Старк был призрачной гарантией того, что спустя годы геройской деятельности она не превратится в раздавленную, ничтожную букашку в цветном спандексе, ненавидящую себя, уничтоженную от тревог, боли и чувства вины.       — Ладно, хватит рассиживаться, — мисс Поттс с грохотом отодвинула стул, и Пенни вздрогнула от резкого звука. Впрочем, рыжая была права: до конференции оставалось не так много времени, а Пенни еще даже толком не репетировала свое выступление. К горлу подступило волнение — рано расслабилась, трясущиеся колени уже близко. Пенни улыбнулась своим мыслям и двинулась к выходу следом за мисс Поттс и мистером Старком.       В такси она села сзади, Старк, продолжая препираться с мисс Поттс, уселся вперед, а Пеппер — рядом с Пенни. Они продолжали спорить о чем-то, но Пенни почти не воспринимала слов, листая ленту инстаграмма и про себя повторяя свое выступление. Однако голос мужчины все равно приятной легкой вибрацией разливался в теле, и Пенни, кусая губы, проклинала свои органы чувств, работающие, черт возьми, так.       Она подняла голову и столкнулась взглядом со Старком, который смотрел на нее в зеркало заднего вида. Пенни видела только его темные глаза, но и этого хватило, чтобы она почувствовала, как в затылок словно пускают слабый разряд тока. Кошка гладила ее лапой по плечу, и Пенни постепенно ударялась в панику. Скорее бы вернуться в Кембридж.