Хорошая девочка

За несколько дней до Хэллоуина

      Джессика имела привычку ходить по улице с таким видом, словно шла по подиуму. Девушка, нацепив на глаза темные очки в толстой роговой оправе, отстукивала каблучками элегантных черных лодочек от вокзала к Башне Старка. Под распахнутым светлым пальто — широкие брюки с высокой талией нежно-оливкового цвета и черный гольф. Она то и дело отвлекалась на свой смартфон, клацая ноготками по сенсорной клавиатуре и набирая гневное сообщение. Печатала она медленно — другая рука была занята высоким стаканом из старбакса. Ветер то и дело бросал в лицо рыжие локоны, но Джей не обращала внимания, продолжая идти вперед с видом супер-звезды. Впрочем, в каком-то смысле в узких кругах она и была звездой, а умение держаться еще ни одному руководителю не вредило.       Резким движением сунув смартфон в карман пальто, Джей выбросила стакан в урну у входа, откинула назад волосы и вошла в Башню. Сотрудницы за стойкой в холле подняли на нее головы, обменялись фразами — Джессика прищурилась — и одна из них подошла к ней.       — Доброе утро, мисс. По какому вы вопросу? — она нацепила услужливую улыбочку, но Джей все равно заметила исходящее от нее раздражение.       — Мистер Старк хотел меня видеть, — резко ответила Джессика, нетерпеливо осматривая холл и не глядя на свою собеседницу.       — Боюсь, мистер Старк сейчас занят. Придется вам подождать его, — девушка снова подарила Джей фальшиво-вежливую улыбку. — Подождете в офисе или в кафетерии?       — В офисе разумеется. Я могу попросить принести мне какао с банановым сиропом? — Джессика осклабилась, и девушка, скрипнула зубами:       — Конечно, мисс…       — Мисс Джеймсон.       — Мисс Джеймсон. Поднимайтесь на тридцатый этаж, вас встретят и принесут вам ваш какао, — Джесс нетерпеливо кивнула и двинулась к лифтам. Девушка беседующая с ней, посмотрев студентке вслед, фыркнула:       — Ну что за малолетняя стерва? Кейт, к мистеру Старку некая мисс Джеймсон, сказала, у нее назначено, — сказала она уже в наушник.       Джесс тем временем уже дождалась лифта и в стеклянной капсуле мчалась наверх. Настроение у нее было скверное: утро выдалось пасмурным — плохую погоду она не любила. Но еще сильнее настроение портил тот факт, что ей пришлось подняться едва ли не до рассвета, чтобы собраться и вовремя приехать на Манхэттен, чтобы встретиться с этим противным снобом, миллиардером, плейбоем и так далее по списку. Джей привыкла, что ее персоной и ее газетой интересуются инвесторы и более опытные коллеги, и очень хотела бы видеть единственной причиной жажды видеть ее у Старка желание стать спонсором, но что-то подсказывало, что подобная срочность была связана с его протеже, Пенни Паркер. В отличие от Старка, к которому Джей испытывала неприязнь, к Пенни редактор питала вполне теплые чувства. Как они вообще могли работать вместе, у нее в голове не укладывалось. Старк, который вел себя, как полнейший ублюдок, может, и был неплохим человеком, но почему-то не стремился это показывать. Наверняка он как-то удерживал возле себя бедную Паркер. Шантажировал или, может, что похуже. Джей даже прикусила щеку, подумав о том, что Тони Старк мог сделать Пенни что-то плохое. Не от желания сенсации, а от желания помочь Паркер, если опасения подтвердятся. Вряд ли Пенни могла сама противостоять Старку. В голове мысли немного путались, Джессика стучала ногтями по стеклу и смотрела на панораму Нью-Йорка.       Она хотела бы сказать, что не растеряла остатки уважения к Старку, но то, что он устроил в Заковии потрясло журналистку слишком сильно. Несмотря на внешнюю суровость и холодность, Джей близко к сердцу воспринимала трагедии такого рода. Отчасти потому, что чувствовала свою причастность: тяжело понимать, как именно устроено информационное пространство, находиться в нем «по ту сторону», управлять им, быть винтиком в этом механизме и при этом видеть, какие последствия он приносит. Джей боялась, что однажды этот Молох перебьет всех, и она окажется одной из первых под его молотом, потому что талант, какой есть у нее — не повод для гордости, а повод для приговора. Она думала об этом каждый раз, когда утверждала новый контент-план, вносила правки в пиар-компании «Дейли Бьюгл»; каждый раз, когда ей говорили, будто бы она рождена для управления этой информационной машиной. Самым страшным было то, что в МИТ газета действительно имела большую власть и влияние среди студентов. И Джей ими пользовалась. Может, потому она и не переваривала Тони Старка, потому что в чем-то они были похожи. Он спонсировал войну физическую, она — информационную.       Лифт остановился, и Джей недовольно посмотрела на табло — она проехала только десять этажей. Двери разъехались, и в кабинку вошла знаменитая мисс Поттс со своим фирменным лицом-кирпичом. Джессика раньше с ней не встречалась, но без труда узнала женщину. Тоже рыжая, но цвет волос тусклый. Джей поймала себя на том, что разглядывает Пеппер и порадовалась, что не сняла очки. Сеточка морщин на лице, на шее, кожа в пигментных пятнах, уже не такая упругая, как раньше. Джей видела фотографии молодой Пеппер — лет десять назад она была просто красавицей, а сейчас, хоть красота ее никуда не ушла, уже блекла, и Поттс больше напоминала сушеную воблу, чем прежнюю себя. Джей передернуло — больше всего она не хотела стареть, и мысль о том, что и ее волосы однажды потеряют свой блеск и огненную яркость заставляла едва ли не паниковать.       Джессика прикусила язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь язвительное в адрес помощницы Старка и еле дождалась, пока лифт остановился на ее этаже. Поттс поехала выше. Джей едва ли не у дверей лифта встретила девушка, как две капли воды похожая на ту, что была внизу, но улыбалась она более доброжелательно, еще, вероятно, не разглядев стервозно вскинутые брови и сомкнутые губы.       — Мистер Старк скоро освободится и будет готов вас принять. Пока можете отдохнуть и посмотреть телевизор. Ваше какао сейчас принесут.       — Я не смотрю телек, — рявкнула Джей, проходя мимо девушки и присаживаясь на белый диван. Настроение после встречи с Поттс почему-то испортилось еще сильнее, а предстояла еще и встреча с ее начальником. Внешне редактор никак не показывала волнения, но в голове на бешеной скорости кружились мысли об истинных мотивах Старка. Ведь должно было что-то реально важное заставить его назначить встречу ей?       Мучительно захотелось покурить, и Джессика уже полезла во внутренний карман пальто за пачкой сигарет, но одернула себя: во-первых, не место. Во-вторых, нужно взять себя в руки. Старк, конечно, дьявольски влиятелен, богат и гениален, но и она не просто девочка с улицы. У нее тоже есть кое-какие связи, впрочем, сравниться со связями Старка им нельзя никак. Зато у нее есть то, чего нет у него — молодость и наглость. Джей закинула ногу на ногу и глубоко вздохнула. Все будет нормально, она справлялась и не с таким дерьмом, Тони Старка следует рассматривать как возможность, и она воспользуется ей по максимуму.       Она прождала его еще сорок минут. Ей принесли какао — сироп не добавили, и Джей, сделав глоток, больше к стакану не притронулась. На огромный экран телевизора она тоже не смотрела: уткнулась в смартфон и раздавала указания в чате редакции, в который раз злясь, что пришлось так незапланированно оставить сотрудников без надзора. Наверняка работала одна Бетти — вот уж кто был ответственен и всегда все делал вовремя. Эдди Брок тоже был хорошим сотрудником, но его амбициям определенно становилось тесно в студенческой газете, и порой его материалы доставляли неприятности. Сейчас он работал над расследованием о жизни девушек из общежития архитекторов, которые, по слухам, спали с мужчинами за деньги, и Джей уже предчувствовала, сколько проблем начнется после выхода его материала. Остальные — слишком легкомысленные. Уилл только и думает, что о своей группе, Маргарет — о своих показах и Уилле. Нэд, конечно, во многом помогал, но все же не обладал особым чутьем. Слишком добрый и мягкий. Но Джей от них и не требовала жесткости, достаточно ее собственной. Тесным коллективом было легко управлять, они были приятели, все хорошо друг друга понимали и ценили. Но Джей так же знала, что в ее отсутствие журналисты имели особенность расслабляться, и от раздражения, что ей приходится просиживать штаны в Башне Старка, скрипела зубами.       Наконец, перед ней появилась девушка (возможно, та, что встретила ее на этаже, а может и другая, Джессика их вообще не различала) и с улыбкой сообщила, что мистер Старк ждет ее.       — Мистер Старк, мисс Джессика Джеймсон, — девушка открыла перед Джей дверь в просторный кабинет, и Джесс вошла, задрав подбородок и не спеша снимать очки, которые снова опустила на нос, когда ее позвали. Кабинет мало что говорил об его владельце: в светлых тонах, много металла и глянца, только стол, заваленный бумагами, напомнил Джей ее собственный. Правда, было одно существенное отличие: над ее старым дубовым столом не висели проекции с какими-то документами, фотографиями и прочим. Увидев ее, Старк тут же все свернул и сел прямо, убрав ноги со стола. — Вам что-нибудь принести?       Девушка улыбалась своему боссу, и в ответ на его лаконичное «нет», кивнула и ушла, покачивая бедрами. Джессика закатила глаза. Тони Старк, конечно, был еще ничего, но уже явно не тянул на «плейбоя»: морщины, паутинка седины на висках, взгляд — усталый. Если на такого еще и вешаются молоденькие девушки, то вряд ли он сам этому все еще рад. Джесс фыркнула и, не дожидаясь приглашения, села в кресло напротив стола и сняла очки, посмотрев мужчине в глаза.       — Зачем вы хотели меня видеть?       — Я наслышан о вашей грубости, Джессика. Но попрошу вас вести себя со мной поспокойнее, иначе это может для вас плохо кончиться, — Старк говорил лениво, на выдохе, словно ему вообще не хотелось разговаривать с ней, и словно инициатором встречи была она сама. На нее он не смотрел: блуждал взглядом где-то за ее спиной. Джей стало неприятно и непривычно: обычно именно она вела себя так, словно ей плевать на собеседника, а тот, в свою очередь, стремился завладеть ее вниманием. Впрочем, показывать хоть малейшую свою заинтересованность Старку она не собиралась.       — Мою газету вы не выкупите: она принадлежит университету и не является самостоятельной организацией. А МИТ вам не продадут, так что оставьте при себе свои угрозы.       — Послушай, Джессика, — он снова вздохнул, как будто его заставляли общаться с маленьким ребенком и объяснять тому элементарные вещи, а Джей снова передернуло от звука собственного имени. — Ты сама знаешь правила рынка. Мне вовсе не обязательно покупать университет, чтобы диктовать твоей газетенке, что делать. И есть другие способы отравить тебе жизнь. Но все же я позвал тебя, чтобы сотрудничать.       Она вскинула брови:       — Хотите нас спонсировать?       — Да. Хочу отстегивать внушительные суммы, чтобы вы ни в чем не нуждались и процветали.       — Чтобы сообщить мне об этом, не обязательно было звать меня к себе, — тут же догадалась Джей и перешла к делу: — Что вам от меня и от моей газеты нужно?       — Понимаю, почему тебя уважают твои старшие коллеги, — усмехнулся Старк, откидываясь на спинку своего офисного кресла. Джей, несмотря на то, как дерзко она себя вела, в чем-то ему нравилась. У нее были умные глаза, и Старк к своим годам знал, что никто в двадцать с хвостиком лет не становится таким ощетинившимся просто так. К тому же, «Дейли Бьюгл» и правда была неплохой газетой, а хороших газет без хороших руководителей не получается. — Ты права, мне действительно кое-что нужно.       Джей сощурилась.       — Как ты знаешь, Девушка-Паук мой… проект, — он сказал это нехотя, но для прессы пусть будет так. Называть Пенни «проектом» не хотелось: она была живым человеком, девочкой, его девочкой, за которую он нес ответственность. Не просто проект. — И меня беспокоит то, какое пристальное внимание к ней у твоей газеты. Кроме того, моя протеже и стажер, Пенни Паркер, делает фотографии для «Дейли Бьюгл», верно?       — К чему вы клоните?       — У меня есть условия. Во-первых, Паркер больше не будет заниматься фотографированием Паука. Во-вторых, все статьи, где будет хотя бы упоминание Девушки-Паука, я должен буду читать перед публикацией. И если я захочу внести правки, то вы их внесете.       — Мистер Старк, — Джей не удержалась и хихикнула. — С чего вы взяли, что я сделаю, как вы сказали? Знаете, нам не так уж и нужны ваши пожертвования. У нас есть спонсоры, на недостаток финансирования мы не жалуемся. Так что ваше предложение отклонено, всего доброго.       Она уже поднялась, но не успела даже обойти кресло, потому что мужчина схватил ее за руку. Джей зашипела, попыталась высвободиться, но Старк держал крепко. Он дернул ее на себя, заставляя согнуть пополам, чтобы она не смотрела на него сверху.       — Ты меня, видимо, не поняла, Джессика. Это не просьба, это мое решение, и ты будешь его выполнять. За щедрое вознаграждение. В противном случае я тебя уничтожу.       По спине побежал холодок. Джей молчала, упрямо сжав губы. Ее волосы заскользили с плеча на грудь, упали на стол, над которым она склонялась, зашелестев в наступившей тишине о бумаги. Она почувствовала, как к глазам подступают злые слезы. Тони заметил это выражение глубокой обиды, скользнувшее в ее взгляде, и его сердце сжалось. Джессика Джеймсон сама была еще ребенком, пусть и с талантом руководителя и журналиста. И он знал, как много она работает и как готова грудью кидаться на защиту своей газеты — навел справки, прежде чем пригласить ее к себе. Пусть она хорошо делала свою работу, их интересы пересекались, и Старку не нравилось то, как Джеймсон лезла к тому, что принадлежало ему. Вестись на ее взгляд нельзя — она сильная женщина, а на ее внутренние проблемы ему должно быть плевать. Нужно показать ей, кто здесь главный, иначе Джессика быстро поймет, какие у нее сильные рычаги давления и загонит под каблук его. Какие бы у нее не были проблемы, она прежде всего — журналист и руководитель газеты.       Старк отпустил ее руку.       Джей резко отпрянула и спрятала руку за спину. Она была напугана, хоть и старалась это не показывать.       — Тебе не надо рассказывать о том, насколько я влиятелен. — Джей замотала головой. — Говорят, у тебя большие перспективы. Так вот я могу уничтожить их за пару минут, это ясно? Поэтому ты будешь делать, как я сказал, а я так и быть, побуду спонсором твоей газетенки.       — Что-то вы слишком печетесь о своем стажере. И о своем проекте тоже. Ведь очевидно, что ваш Паук незамеченным не окажется. — Джей нахмурилась. Первую мысль о романе Старка с Пенни она отмела: здесь было что-то другое. Или что-то еще. Она подозревала еще когда Паркер принесла те фотографии, но приказала себе об этом не думать, а теперь пазл складывался сам собой.       Теперь она смотрела на него сверху вниз, и даже если бы он встал, она все равно бы смотрела сверху. Джесс хмыкнула от поразившей ее догадки: если отбросить все и оставить самое очевидное и невероятное, то это и будет правдой. Все еще не до конца уверенная, она выпалила:       — И давно вы ей подарили этот аляповатый костюм? Бедная Паркер, ей и так несладко, еще и вы. Нашелся папочка. Вы хоть ее спросили, хочет ли она быть супер-героем?       Старк вскинул брови. На лице мелькнуло удивление и страх, но он мгновенно взял себя в руки. Теперь они смотрели друг другу в глаза, словно заклятые враги, хоть и познакомились несколько минут назад. Джессика доставляла ему проблемы. Он понятия не имел, как решить их мирно, особенно когда она знала тайну Пенни. Джей едва сдерживала торжествующую улыбку: как ловко она перевернула всю игру, в которой была загнана в угол. Одной догадкой, в которой не была до конца уверена. И попала точно в цель. Челюсть мужчины напряглась, на лбу заходили желваки. Судя по всему, он был в ярости, но Джей знала, что он не позволит себе ее ударить. Только не теперь.       — Ты в чем-то меня обвиняешь? — наконец спросил он жестко.       — Пока нет, — Джей улыбнулась и пошла к выходу. — Жду вашу спонсорскую помощь, мистер Старк. Предложение щедрое, не каждый день к нам приходят спонсоры, которым плевать на мою редакторскую политику. Очень мило с вашей стороны, что вы с пониманием относитесь к желанию молодежи быть самостоятельными.       Старк хотел ее остановить, но понятия не имел, что ей скажет. Угрожать бессмысленно — у нее сильный козырь в рукаве. Да, доказательств пока нет, но она ведь их найдет, он даже не сомневался. Девчонка заставляла его волноваться и беспокоиться. Вряд ли Джеймсон была способна на то, чтобы одной статьей разрушить жизнь и ему, и Пенни, но если она решит, что иначе нельзя, что в противном случае ее газете конец, то колебаться не станет. Старк понимал точно только одно: за свое детище Джессика костьми ляжет. Не испугалась прийти к нему, не постеснялась проявить с ним жесткость и смело перевернуть все так, что сила оказалась на ее стороне.       Тони хотел бы разозлиться, но, глядя, как за девушкой захлопывается дверь, усмехнулся. Они оба боролись за то, что было для них важно, и он знал, что у них еще будет возможность договориться.       — Такие высокие женщины бывают вообще? У нее ноги где начинаются, сразу из плеч? — пробормотал он, набирая сообщение Пенни.

Утро после Хэллоуина

      Гвен в одной руке крутила салфетку, безжалостно ее теребя, а в другой сжимала вилку, которой ковырялась в раскрошенном на мелкие кусочки панкейке с сиропом, грустной лужицей растекшимся по тарелке вокруг расчлененного завтрака. Блондинка заметно нервничала, и Пенни со своим обостренным чувством слышала, как бешено колотится ее сердце — пожалуй, даже слишком сильно. Сама Пенни уплетала цезарь с двойной порцией курицы и сухариков и терпеливо молчала, давая подруге время собраться с мыслями.       Они сидели в старбаксе у яхт-клуба, где часто пили кофе втроем, но сейчас Гарри с ними не было: когда они вошли сюда, едва двери кофейни открылись, Озборн еще не успел вернуться в Кембридж и наверняка отсыпался в Нью-Йорке после вечеринки. Пенни и сама была бы не против поспать. Ночь выдалась насыщенной. В старбаксе было уютно: солнечные лучи заливали все помещение, посетители в основном не задерживались, брали кофе с собой и убегали по делам, и на них никто не обращал внимания. Пенни легонько коснулась своей ногой под столом ноги Гвен:       — Эй. Ну ты расскажешь? Может, вернемся в Губку, поспим и поговорим уже после?       — Нет, лучше сейчас, — Стейси поджала губы. На ней все еще был костюм Сейлор Мун, но сверху она накинула пальто и распустила волосы. Пенни смотрела на красный чокер с полумесяцем, обхватывающий тонкую шею девушки, и не понимала, почему испытывает смешанные чувства при виде украшения. Почему-то захотелось себе такой же. Или немного другой. Может быть, черный. И кожаный. Пенни задохнулась от таких мыслей, но Гвен выдернула ее из них: — В общем, вчера ведь на вечеринке не было Маргарет. Вроде, они поругались с Уиллом, потому что она улетела в Лос-Анджелес на съемку. Она же модель. Я выпила. Наверное, даже лишнего. Знаешь, меня до сих пор еще кружит немного, — она усмехнулась. — Но когда происходило то, о чем я тебе сейчас расскажу, я очень хорошо понимала, так что ты не подумай ничего такого.       — Рассказывай, — Пенни кивнула, уткнувшись носом в тарелку и доедая салат. Желудок все еще требовал чего-нибудь более калорийного.       — Ну, я танцевала, все было так здорово. Когда «Твоя третья половина» ушли на перерыв, Уилл присоединился к нам. Ну, к танцевавшим. В общем, он тоже выпил, и когда мы танцевали, то постоянно случалось так, что мы обнимались. Ничего такого… Я даже не замечала, мне просто было весело. Потом я устала и ушла наверх. Зашла в одну комнату — было занято, зашла в другую…       Пенни посмотрела на нее, и Гвен покусала губы, верно истолковав взгляд подруги.       — Ладно, в общем, я нашла свободную ванну. Умылась, мне стало лучше. Я даже почувствовала себя трезвой. Я просто сидела там и не помню что делала. В телефоне копалась, может, селфи делала. Короче, кто-то стал ломиться, я сказала, что здесь занято, и из-за двери меня позвали по имени, сказали, что ищут меня. Я узнала по голосу, что это Уилл. Открыла ему.       Гвен снова замолкла и вернулась к терзанию панкейка. Ей потребовалось полминуты, чтобы собраться с духом и перейти к отступлению:       — Пенни, не подумай обо мне ничего плохого. У меня был только один парень, мы встречались в школе. Я была довольно популярной девочкой, знала, что многие парни в школе хотели бы со мной переспать, но я ни с кем… Кроме своего. Мы расстались после выпускного, он уехал учиться в Лондон. Потом как-то не до отношений было. А Уилла я видела часто в университете. Знаешь, меня как током пронзило, когда я его первый раз увидела. Я смотрела в его глаза и не могла поверить, что такие люди существуют. Он невероятный. Удивительный. Я не рассказывала тебе, что он мне нравится, потому что боялась, что ты не поймешь. К тому же надеялась, что это пройдет. Но потом он тоже начал обращать на меня внимание, и я просто… Не знаю. Поняла что никто другой мне и не нужен.       Она выдохнула.       — Гвен, все нормально. Он не навредил тебе? — Паркер только озвучила волнующий ее вопрос, уже представляя, как к черту сворачивает тупому Видоу шею за то, что обидел Гвен. Идиот. Если он полез к ней без ее согласия, то Пенни это так не оставит. Тупой слабохарактерный озабоченный кретин.       — Нет, что ты. Мы просто разговаривали. Потом целовались. А потом я ему подрочила.       Пенни подавилась. Она закашлялась, и на какой-то момент уже решила, что смерть от сухарика из цезаря, застрявшего в горле, не самое позорное, учитывая ее геройскую деятельность. Гвен заставила ее выпить кофе из своего стакана и успокаивающе погладила по плечу. Паркер вытерла выступившие слезы и посмотрела на Стейси вопросительно.       — Прости, ты — что сделала?       — Подрочила ему, — понизив голос, неохотно повторила Гвен, глядя в стол. — Если ты вдруг не знаешь, — начала она скорее виновато, чем осуждающе, — то это когда девушка руками…       — Не надо подробностей, я прекрасно поняла, о чем ты, — перебила ее Пенни. — И что теперь? Вы вместе? Он расстанется с Маргарет?       — Не думаю, — покачала головой Гвен. — Он ее ни за что не бросит. Любит ее, наверное.       — А с тобой у него что же?       Гвен пожала плечами. Пенни почувствовала во рту горький вкус обиды за Гвен. Он все-таки сделал ей больно. Хорошо что они хотя бы не переспали, но если так дальше продолжится, то и это не за горами. Вряд ли Гвен счастлива находиться в роли любовницы, но что здесь можно сделать? Чувства — вещь тонкая. И не похоже, что Уильям ставит чувства Гвен хоть во что-то. Ведь не может же он не видеть, какими глазами она на него смотрит?       — Гвен. Все будет хорошо, вот увидишь, — Пенни накрыла ее кулак, в котором та сжимала салфетку, своей ладонью. Кулак расслабился, блондинка выпустила салфетку на стол и обхватила пальцами ладонь Паркер, благодарно сжав. — Я с тобой.       — Спасибо, — задушенным шепотом отозвалась Гвен.       Они посидели так пару минут. Пенни слушала, как успокаивается сердце Гвен, и обещала себе, что никогда не позволить этой девушке страдать. Защитит любой ценой. От всего: от идиота Уилла, от опасностей, от своей тайны. Гвен не должна знать о том, что Пенни носит красно-синий спандекс, нельзя заставлять ее волноваться за Пенни еще и по этому поводу. Нельзя этим знанием ставить под угрозу ее жизнь и безопасность.       — Ну, а ты как? Джей украла твой первый поцелуй, да? — Гвен улыбнулась, смаргивая подступившие слезы. Пенни, не раздумывая, огорошила ее новостью:       — Вообще-то, не только Джей.       — Да ладно! Мартин, да? Я так и знала. Он весь вечер не знал, как к тебе подойти, — Гвен подвигала бровями, лучезарно улыбаясь. Пенни облегченно вздохнула: видеть искреннюю улыбку Гвен было лучшим подарком.       — Да, он. Только я кажется его обидела.       — Своей неопытностью? Не думаю, что его это отпугнет, он умный и хороший парень, — возразила решительно Гвен.       — Да нет. Мне пришлось уйти. Сбежать я бы даже сказала, — нехотя признала Пенни. Конечно, у нее была уважительная причина. Но раз ЭмДжей об этом не узнает, то у нее нет оправдания. — Он сказал, что я ему нравлюсь. А я постоянно занята, постоянно убегаю. Не думаю, что ему нравится это.       — Он ревнует, — сделала вывод блондинка и пояснила, не дожидаясь вопроса: — К Старку. Красивый, богатый и опытный мужчина. Покровительствует тебе, ты его слушаешься, проводишь с ним много времени. Мартин, конечно, милый парень, но согласись, до харизмы мистера Старка ему далеко. Не удивительно, что он беспокоится.       — Боже, Гвен. У него нет причины ревновать меня к мистеру Старку. У нас исключительно рабочие отношения.       — Со стороны так не скажешь.       — В смысле?       Пенни напряглась. Конечно, их отношения были не только рабочими. Они пытались понять друг друга, пытались стать ближе. Но лишь для того, чтобы он был ей хорошим наставником, а она не боялась быть тем, кем быть ей суждено. Гвен убрала волосы за ухо и сказала:       — Я видела, как он на тебя смотрит. И все что он для тебя делает. Немного за рамками «рабочих» отношений, не думаешь? Я не пытаюсь убедить тебя, что это плохо, Пенни. Просто поражаюсь, как ты не замечаешь очевидного. Вовсе не обязательно, что он тебя хочет. Может, просто видит в тебе дочь или вроде того. Но он смотрит на тебя не просто как на протеже, это точно.       — Гвен, не выдумывай. Мистер Старк просто хочет мне помочь.       — Кроссы тоже он подогнал?       Гвен улыбнулась, но улыбка у нее была ласковой. Пенни закатила глаза. Разговор был окончен: Пенни не собиралась продолжать тему. Одно радовало: любой бы позавидовал такой подруге, которая бы приняла даже такие странные отношения со взрослым мужчиной. Впрочем, Гвен не придется ни с чем мириться, потому что у них нет никаких отношений и не будет. Едва Пенни подумала об этом, зазвонил ее смартфон.       — Прости, это мистер Хоган, я должна ответить, — Гвен кивнула. — Да?       — Пенни, привет, я тебя не разбудил? — раздался в трубке голос Хеппи, бодрый и довольный.       — Нет, порядок. Что-то случилось?       — Нет, ничего. Ничего плохого. Мы с Пепп подумали, что перед Рождеством будет много других хлопот, поэтому передвинули дату нашей помолвки.       — Оу, что ж, отлично. Поздравляю вас, — Пенни нахмурилась, не совсем понимая, зачем эта информация ей. Хэппи продолжил, пыхтя через слово: видимо, шел куда-то:       — В общем, помолвка в эту субботу. Я скину тебе время и место сообщением, но думаю, это не обязательно, все равно с Тони поедешь. Ты ведь прилетишь на эти выходные, так?       — Конечно. А разве я…       — Конечно ты приглашена. Мы с Пеппер будем очень рады тебя видеть.       — Спасибо.       — Тогда до встречи, Паркер.       Хэппи положил трубку, не дожидаясь ее ответного прощания. Пенни положила смартфон на стол и закрыла лицо руками: весь вечер с мистером Старком в окружении незнакомых людей на празднике мисс Поттс. Наверняка там будут еще и Мстители — Пенни замутило.       На занятиях Пенни засыпала, и, кое-как отсидев две пары, сбежала в общежитие и проспала до вечера. Проснулась она разбитой и недовольной сбившемся режимом: дневной сон почему-то совсем не бодрил. Удобно конечно поспать днем чтобы быть бодрой на патрулировании, но кроме защиты жителей Кембриджа и Бостона у нее были и другие обязанности. Учеба, например. На которую Паркер все чаще забивала, ставя в приоритет другие вещи. Было совестно. Она ведь так радовалась, что поступила в МИТ — университет своей мечты. Представляла, как покажет высокие результаты на занятиях, как будет заниматься научной работой. Конечно, было здорово работать у мистера Старка в мастерской и лабораториях, но она чувствовала, как упускает возможность, которая у нее была. Но сейчас, наверное, не время для этих мыслей. Проблем все еще оставалось достаточно, и у Пенни пухла голова.       Плотно поужинав, она предусмотрительно оставила смартфон в общежитии, надела спандекс, сверху — объемное худи. Пока она собиралась, за окном стемнело, и она осторожно выскользнула через окно на крышу, а оттуда — помчалась в город.       — Карен, включи что-нибудь веселое.       В наушниках, встроенных в маску, заиграл какой-то бодрый корейский поп, и Пенни, вполне довольная выбором ИИ, летела между бостонских небоскребов, то и дело цепляясь взглядом за свое отражение в окнах. Она чувствовала себя наконец-то свободной от забот. Нужно было о многом подумать, но сейчас Паркер просто наслаждалась полетом. Смотрела то на черное небо, то на горящий огнями город, высматривала опасные ситуации на улицах, внизу, и сердце ее радостно трепетало. Она даже не жалела, что не позвала с собой Уэйда — с ним, конечно, было весело, но иногда хотелось отдохнуть от его трескотни.       По привычке Пенни заглянула в мексиканскую забегаловку и взяла чуррос. По пути до ближайшего магазинчика, где она собиралась купить газировки, сняла с дерева толстую кошку, которая расцарапала ей руку. На коже ранки быстро затянулись, но на костюме остались несколько узких полос расходящейся ткани. Пенни огорчилась, но благодарность хозяина кошки приподняла ей настроение. Впрочем, не было ничего плохого в том, чтобы помогать попавшим в беду животным и простым людям — Пенни понимала это все четче.       В магазинчике, который попался ей по пути, было не людно, только возле кассы стояла пожилая испанка и что-то обсуждала с продавцом — тоже немолодой женщиной. Паркер мучительно выбирала между колой и доктором пеппером, когда невольно услышала их разговор:       — Знаешь, я уже начинаю думать, что это со мной что-то не так. Может, я просто считать разучилась? Или память подводит? — жаловалась продавец. Покупательница сочувственно кивала. — Но я точно помню, что было две коробки с «Чоко паем». Одну я открыла, разложила товар. Вторую оставила, поздно было, я домой собиралась. А когда утром вернулась — ее не было. Проверила кассу — все на месте. Кто станет такое красть?       — Может, подростки? — предположила итальянка, озираясь по сторонам в поисках странностей.       — Мне как-то неспокойно, — продавец понизила голос, наклонившись к собеседнице, но Пенни все равно отчетливо слышала каждое слово. — С тех пор, как появилась эта Девочка-Паук, начали происходить странности. Конечно, она хорошего тоже много делает, но у меня такое ощущение, что вслед за ней другие гады повылезали. Люди видели того парня с мечами за спиной. Говорят, на нем маска палача. — Пенни закусила губу: речь шла об Уэйде, здесь и детективом быть не нужно, чтобы догадаться. Уэйд пугал горожан, и Пенни знала, что так и будет. — Раньше в нашем городе было спокойно, а теперь я даже не знаю…       — Преступности стало меньше, — резонно заметила покупательница.       — Я не спорю. Мне просто не по себе, — продавец обратила внимание на то, что Пенни смотрит в ее сторону, и посмотрела на нее в ответ: — Вы будете платить?       — Да, простите.       Пенни взяла все же колу и подошла к кассе. Щеки под маской пылали, но конечно, внешне она была совершенно спокойна.       — Вышли на ночной патруль? — усмехнулась покупательница. Пенни неловко улыбнулась и кивнула.       — У вас здесь какие-то проблемы? — она оплатила напиток картой — спасибо технологиям мистера Старка — и внимательно посмотрела на продавца, всем своим видом стараясь показать, что ей можно доверять. Женщина вздохнула:       — Полагаю, единственная проблема здесь — моя невнимательность. — Она замолкла, но поняв, что Девушка-Паук не уйдет, со вздохом поделилась: — Продукты пропадают. В большом количестве. В основном сладости, безалкогольные напитки, чипсы. Коробками. Я ума не приложу, куда они деваются.       — Раньше такое бывало?       Продавец и покупательница, с которой они определенно были приятельницами, переглянулись.       — Я даже не…       — Бывало, — перебила ее покупательница и тут же выложила все под чистую: — У Лоран такое и раньше случалось, но обычно не так часто. Вспомни, ты всегда все списывала на свою невнимательность и плохую память. Знаете, мисс-Паук, сейчас это уже не скинешь на забывчивость.       Пенни нахмурилась. Воришка? Какой-то странный. Почему таскает только снеки и сладости? И почему совсем не оставляет следов? Может, он (или она?) вовсе не человек?       — Могу я побыть здесь до закрытия? Может, мне удастся поймать вашего воришку.       Продавец, которую, по всей видимости, звали Лоран, замешкалась, но все же кивнула.       Пенни проторчала в магазинчике почти до полуночи. Помогла разложить товар, поболтала с Лоран, но ничего подозрительного не заметила. Если воришка и собирался обчистить магазин сегодня, то заметил ее, испугался и отложил свой налет. Паркер помогла закрыть магазин, попрощалась с Лоран и пообещала прийти на следующий день.       Следующим утром во время завтрака Пенни совсем не воспринимала Гарри и Гвен. Надо бы радоваться воссоединению, но Паркер погрузилась в свои мысли так глубоко, что не слышала, о чем шутливо спорили ее приятели. Краем сознания она отметила, что хорошо бы поговорить с Озборном о выходных и порадовалась тому, что Гвен выглядела… нормально. Если ее что-то мучило, блондинка этого не показывала, и Пенни очень надеялась, что та все же не прикидывается. На автомате запихивая в себя завтрак, Паркер все пыталась понять, кто мог провернуть такое, но в голову ничего не лезло.       На занятиях она все так же была отстраненной, усидеть полтора часа пары казалось невыносимым, поэтому она, чтобы делать хоть что-то, ковырялась над новой разработкой для костюма: хотела добавить подобие перепонок, чтобы полет был более плавным и она могла улучшить свои прыжки в длину, которые удавались ей, откровенно говоря, неважно. Отвлечься помогало, но не сильно: она все равно думала о воришке и о том, что говорили Лоран и ее покупательница. Они были правы. Уэйд появился в городе почти сразу после того, как она поступила в МИТ. Не то чтобы она верила в то, что эти два события напрямую взаимосвязаны, но совпадение все равно было странным. Вроде как, у него был заказ в Кембридже, который она не дала ему выполнить, а потом наемник почему-то решил остаться. Хорошо бы выяснить у него причину, но Пенни понимала, что сейчас он честным не будет. У них только-только начали выстраиваться более-менее близкие отношения, ей не хотелось все портить своими откровенными вопросами.       Порой она забывала, что он — убийца.       До конца занятий она снова не досидела. Сбежала, переоделась в костюм и поспешила в магазинчик. Как оказалось, в ее отсутствие все было тихо, и Паркер заступила на дежурство.       Но воришка не пришел и на этот раз.       — Я благодарна тебе за беспокойство, — сказала Лоран, когда они закрывали магазин. — Но по-моему, это бессмысленно. Может мне правда показалось?       — Ничего вам не показалось. Думаю, теперь он к вам не скоро сунется. В любом случае, пусть знает, что я за вами присматриваю, — Пенни попыталась улыбнуться, но от ситуации ей было горько: она не могла поймать нарушителя и помочь пострадавшей женщине. За то время, когда Пенни крутилась в магазине, Лоран, похоже, поменяла свое отношение к ней. Наверное, поняла, что Пенни — еще совсем девочка, и Паркер чувствовала, как женщина прониклась к ней чем-то вроде сочувствия и симпатии.       — Забегай в любое время, я буду всегда рада тебя видеть, Девочка-Паук.       Они попрощались, Пенни шутливо отдала честь и, выпустив паутину, отправилась на запад. Настроение испортилось.       Днем ей несколько раз писал Уэйд, но отвечать ему не хотелось, хоть Пенни и понимала, что наемник игнора не терпит — заявится к ней собственной персоной. Все, что она могла — оттянуть момент встречи. Она пролетела мимо небольшой закусочной, которая работала круглосуточно, но что-то заставило ее вернуться. Чутье ненавязчиво зудело где-то в затылке, и Паркер, повинуясь ему, остановилась с другой стороны улицы, спрятавшись в тени переулка. Она напряженно смотрела на закусочную, секунды тянулись, лоб покрылся испариной от напряжения. Пенни ясно чувствовала, что сейчас что-то произойдет, но время шло, и ничего не происходило.       А потом рядом с закусочной пронеслась серебряная вспышка.       — Карен? Это было живое существо? — ее голос дрожал от волнения.       — Человек, — отозвалась ИИ.       — Покажи запись. Замедли.       На замедленной записи все равно было почти невозможно различить, чем же на самом деле являлся серебристый вихрь, но Пенни показалось, что она действительно видит там силуэт. Она прислонилась к стене, стараясь взять себя в руки и оценить ситуацию.       — Карен, что ты можешь о нем сказать?       — К сожалению, не много. Мужчина, молодой, двигается очень быстро, моим сканерам сложно зафиксировать его и тем более проанализировать.       — Мне его не поймать, так ведь? — она скрестила руки на груди. Голова пухла. Кто он? Злодей, враг? Насколько силен? Судя по тому, как быстро передвигается — силен очень. Безумно. Ей просто не угнаться за ним. Пенни глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться. Чутье все еще не умолкало, значит, он не ушел далеко.       — Физически вы не намного быстрее обычного человека, мисс. Но ваши рефлексы превосходны, это может стать вашим преимуществом в поимке этого мужчины, — ободрила ее Карен. В закусочной посетители заволновались. Пенни прислушалась: темнокожий мужчина ругался с сотрудником, который за прилавком готовил заказы и отдавал их клиентам.       — Здесь должно быть восемь кусочков курицы, какого черта их здесь семь? Ты меня за идиота держишь?       Разговор шел явно на повышенных тонах и грозился перейти в потасовку: Пенни знала, потому что в Кембридже ей частенько приходилось разнимать подобные драки. Она уже приготовилась идти туда, как совсем рядом раздался задорный незнакомый голос:       — Забавно, да, как они грызутся из-за куска курицы?       Облокотившись о стену напротив и скрестив на груди руки, прямо перед ней стоял среднего роста парень, одетый в серебристую кожаную куртку, под которой виднелась футболка с логотипом «Pink Floyd». Выглядел он странно, но не одежда делала его необычным: на лбу у него красовались очки для плавания, а волосы, неаккуратно стриженные, были седыми. Он улыбнулся и в ту же секунду исчез, а в закусочной раздался грохот.       — Карен!       — Питер Максимофф, магистрант МИТ, мутант. Способности: запредельная скорость передвижения, ускоренный метаболизм, ускоренная регенерация, отличные рефлексы, быстро обучаем, вынослив. Имеет некоторые психические отклонения, в частности, клептоманию.       — Насколько он быстр? — Пенни уже бежала к закусочной.       — Трудно сказать. Примерно двести пятьдесят тысяч метров в секунду.       — В секунду?!       Ее рефлексы сработали быстрее, чем она успела сообразить, что делает: за доли секунды до того, как перед глазами мелькнул серебряный вихрь, она опрокинула стул и Питер, споткнувшись, растянулся на полу. В воздух полетел поднос и куриные крылья, которые он только что спер. Паркер, не позволяя себе больше мешкать, прыгнула мутанту на спину — каким бы быстрым он не был, нечеловеческой физической силой из них двоих обладала именно она. Пенни скрутила ему левую руку за спину и уперлась коленями в пол по бокам от «задержанного». Все произошло так быстро, что она опомнилась, только когда поднос стукнулся о седой затылок Питера и отскочил в сторону. Парень ойкнул.       — Как ты меня поймала? — он попытался повернуться через плечо, чтобы посмотреть на нее, но Пенни надавила ладонью на его затылок, впечатывая лицом в пол. — Ого! Сильная! А я о тебе слышал, даже статьи видел. Ты прямо местная знаменитость, паучишка!       — Замолчи. Вызывайте полицию, — обратилась она уже к персоналу и посетителям, которые совсем растерялись и опешили от такого поворота событий.       — Эй, не надо полицию, давайте разберемся без копов?! Я все возмещу, окей? Уже поздно, все устали, я прав? Я все возмещу и больше к вам не сунусь! — Питер запричитал, и у Пенни от злости заскрипели зубы:       — Это ты залезаешь в продуктовый! — прошипела она, озвучив догадку, которая поразила ее еще когда Карен сообщила о болезни Питера.       — Понятия не имею, о чем ты, мелкая, — отмахнулся Питер, что в его положении выглядело довольно забавно.       — Продуктовый супермаркет на углу Эссекс-стрит и Гаррисон-авеню! Газетный киоск напротив!       — А-ай, да, да, ладно, хорошо, это был я, только слезь с меня, ты вроде тощая, а тяжелая, как наковальня! — запричитал он и задергался, пытаясь скинуть Пенни со своей спины.       — Мисс, я думаю, мы сможем обойтись без полиции, — вмешался сотрудник. — А с вашими проблемами разберетесь на улице.       Она разжала руку Питера, и в то же мгновение по закусочной пролетел серебристый вихрь и исчез на улице. Пенни раздраженно посмотрела на сотрудника закусочной и ушла следом за Питером, ничего больше не сказав.       Пенни была злая. Она влетела в комнату, готовая прямо сейчас кому-нибудь врезать, и даже надеялась, что Уэйд ждет ее возвращения — с ним можно было подраться, никому не навредив — но в комнате, как назло, было совершенно пусто. Она пнула кресло и рухнула в него, стягивая маску и закрывая лицо руками.       Нужно было проверить звонки и ответить на сообщения, но сил ни на что не оставалось. Паркер давно не чувствовала себя настолько неудачницей. Поймала же! И позволила уйти. Питер сбежал, едва она ослабила хватку — а чего она, собственно, ожидала? Что он раскается и дождется приезда полиции? Оставалось только надеяться, что он больше не сунется к Лоран и вообще прижмет хвост. Вряд ли он действительно желал совершать злодеяния: его оправдания, когда он был прижат к полу, и тонкая пачка купюр, которую он оставил на стойке в забегаловке, как раз свидетельствовали о том, что-то что он делает, делает для развлечения и проблем не хочет. Просто клептоман. Воровать он, конечно, вряд ли перестанет, но он хотя бы делает это не из злого умысла. Одной причиной для беспокойства меньше.       Пенни глубоко вздохнула, успокаиваясь. Достала смартфон и, не давая себе времени на раздумья, набрала номер Старка. С минуту она слушала длинные гудки, успела пожалеть о своем позднем звонке и той излишней дерзости, которую себе позволяла, но вот гудки прервались и в трубке раздался его взволнованный и сонный голос. Она его разбудила.       — Паркер?       — Мистер Старк.       Она замолчала, понятия не имея, что сказать. Зачем она ему позвонила? Да и почему вообще именно ему? Питер Максимофф — не та проблема, с которой она не могла бы разобраться самостоятельно. Взломает архив с личными делами МИТ, найдет его, выяснит, на каком факультете учится и где живет, вероятно, придется приглядывать за ним, но не более. А о том, что беспокоило ее кроме Питера, говорить по телефону было бессмысленно. Паркер закусила губу: она только пару дней как вернулась от Старка, а уже хотела увидеть его и поговорить.       — Ты там уснула? Что случилось, зачем ты мне звонишь в такое время? — голос его стал недовольным, но в нем сквозило беспокойство, тщательно скрываемое даже со сна. Пенни улыбнулась уголком губ и пробормотала:       — Нет, порядок. Извините. Хотела вам пожелать доброй ночи.       Она слушала паузу. Старк молчал, потом все же ответил на пожелание, не задавая больше никаких вопросов:       — Ладно, доброй.       Снова пауза. Он, похоже, чувствовал, что его протеже что-то волнует, ведь не просто так она позвонила ему. Но спросить напрямую отчего-то не решался, а Пенни глупо молчала, кусая губы.       — До свидания, мистер Старк.       — Пока, Паркер.       Он повесил трубку. Захочет — расскажет.       Она откинулась в кресле и закрыла глаза. Расскажет, но не по телефону.       — Что делаешь?       Гарри сел на трибуны рядом с Пенни, с другой стороны устроилась Гвен, увлеченно с кем-то переписывающаяся: вместо приветствия блондинка сразу положила голову Пенни на плечо. Был полдень, пары у Гвен уже закончились, а до занятий у Озборна и Пенни оставалось еще около получаса, и у них было время отдохнуть. Погода стояла удивительно прекрасная: светило такое яркое солнце, что Пенни даже забывала о том, что уже начало ноября. Здесь, на стадионе, припекало знатно, поэтому она даже сняла куртку и сидела в одной футболке. Кроме них на трибунах никого не было, а на поле несколько студентов лениво играли в футбол, в основном перекидывая друг другу мяч и не преследуя какой-либо цели.       — Взламываю архив с личными делами, — не стала врать Пенни. Гвен подняла голову и вопросительно посмотрела на нее, а Гарри только вскинул брови и поджал губы, демонстрируя, что Пенни совсем умом тронулась.       — Зачем? — Стейси снова положила голову на ее плечо, на сей раз с любопытством заглядывая в монитор. Паркер уже успела найти папку с данными Питера Максимоффа и открыла рабочий стол, когда любопытная подруга сунула нос в ноутбук.       — Хочу узнать, в какой комнате живет ЭмДжей, — соврала Пенни, не моргнув глазом, только уши, как обычно, предательски покраснели. Гарри закатил глаза, а Гвен задвигала бровями, широко улыбаясь.       — Я, кажется, многое пропустил. Вы времени зря не теряли, да? — Озборн улыбался, но Пенни знала, что он издевается. Гвен перегнулась через ее колени и стукнула Гарри ладонью по лбу:       — Оставь свои грязные мыслишки при себе, — она повернулась к Пенни и сообщила: — Мне пора идти. Не хочешь завтра вечером сходить в «Талию»?       — Эй, а почему меня не зовете? — резонно возмутился Гарри, на что Гвен парировала:       — Будет девичник, мальчиков не пустят. Что скажешь, Пенни?       Блондинка умоляюще посмотрела на Пенни, давая понять, что ее интересует не столько поход в клуб, сколько возможность побыть вдвоем и поболтать по душам. Паркер досадливо прикусила губу: вообще-то, у нее уже были планы на этот вечер, планы звали Питер Максимофф и она собиралась быть очень убедительной с ним. Но и отказывать Гвен, тем более, после того, что случилось на выходных, не слишком хотелось. Оставалось надеяться, что у Питера на сегодняшний вечер точно нет никаких планов и она разберется с ним быстро. Подумав с полминуты, она кивнула. Стейси чмокнула ее в щеку и убежала. Гарри смотрел ей вслед, нахмурившись, и, когда девушка обошла поле и вышла через ворота на аллею, сказал:       — Я слышал слухи.       — Какие? — Пенни снова уткнулась в ноутбук, открывая скаченное личное дело Питера и бегло просматривая его.       — Про Гвен. Что она переспала с тем парнем из «Твоей третьей половины» или как их там. Уэйн вроде, так? — отчитался Озборн, все еще щурясь и глядя куда-то вдаль.       — Уилл его зовут, и они не переспали. Гарри, — Пенни повернулась к нему и посмотрела в глаза, отмечая, что Озборн выглядит даже более уставшим, чем обычно. — С каких пор ты собираешь всякие слухи по универу?       — В столовой услышал, — пожал плечами Гарри. — Заняться мне больше нечем, только специально слухи про Гвен выискивать. Но как я понял, новость про нее затмила Паучиху, так что можешь расслабиться.       — Вот уж спасибо!       — Звучишь раздраженно, — заметил Озборн, и Пенни метнула на него злобный взгляд. — Эй, а это что за тип? Ты кого-то сталкеришь? — он даже согнулся, чтобы заглянуть в экран, где в углу отсканированной страницы виднелась фотография Питера: на ней он хмуро смотрел в объектив, под глазом у него виднелся сходящий синяк, а на носу — ссадина. Не похоже, что он был тихоней. — Я где-то видел этого парня.       — Это по работе, не лезь, — Паркер закрыла ноутбук и решительно убрала его в сумку. — Идем на пары.       День прошел весьма вяло. Пенни почти не слушала преподавателей, спрятавшись на задней парте. Нашла на карте адрес Питера: к ее удивлению, он не жил в общежитии. Снимал квартиру в Кембридже, далеко от центра, дом значился как дуплекс. Паркер понадеялась, что сегодняшним вечером он будет дома и будет один — не хотелось напрягать его соседей. План был прост: нужно было всего лишь заставить его слушать ее, что представлялось достаточно проблематичным, ведь парень, мягко говоря, отлично бегал. Но ей уже однажды удалось его остановить, и поэтому Пенни малодушно надеялась, что получится снова.       — Ладно, Карен, в чем мои преимущества перед ним?       Пенни старалась не спешить по пути к нужному адресу, но все равно суетилась и страшно нервничала. Район, куда она направлялась, был совсем не таким, как тот, где находилась редакция «Дейли Бьюгл» или где жила она. Нельзя сказать, что он был криминальным — в спокойном студенческом городке вообще не было криминальных районов — но пьяные драки и кражи здесь случались чаще, чем в других, поэтому Пенни неплохо его знала.       — Ваша регенерация быстрее, чем у Питера, почти в двадцать раз. Рефлексы тоже лучше. Кроме того, он не владеет навыками рукопашного боя и никогда не пользовался оружием, — ободрила ИИ. Пенни только фыркнула: она и сама не пользовалась оружием, но благодаря тренировкам с Уэйдом, пожалуй, уже могла драться с кем-то не очень подготовленным, а Питер был как раз из таких. — Однако, — добавила Карен назидательным тоном, — Питер не только быстрее двигается, но и быстрее мыслит.       — Ладно, а что насчет клептомании? Это лечится? — Паркер запыхалась, но не от нагрузки, а от волнения. Мысли о предстоящей встрече никак не получалось выгнать из головы или хотя бы заглушить.       — Мисс, вы должны понимать, что Питер не вор, его расстройство это болезнь, которая успешно лечится подбором схемы приема определенных препаратов, — предупредила Карен. Пенни закатила глаза: она понимала, что Питер не имеет никакого злого умысла, но он все равно это делал, а значит, проблему нужно было решать, так или иначе. Она остановилась напротив его дома и притихла, осматриваясь. В доме горел свет, в правой его части через открытую форточку было слышно орущий на полной громкости телевизор, в левой было тихо, но свет тоже мерцал. Пенни забралась на крышу и сверху подобралась к окну, из которого орал телевизор, осторожно заглянув. Это была гостиная, совмещенная с кухней. К ней спиной перед стареньким телевизором сидела пожилая женщина и вязала длинный шарф, больше смотря на экран, чем на спицы. Любопытные у Питера соседи. Пенни хмыкнула и по стене обогнула дом, остановившись у другого окна. Она не ошиблась: это была комната Питера.       Небольшое помещение было погружено в полумрак, который разбавлял синеватый свет лавовой лампы и голубой от экрана ноутбука. Вдоль стен — стеллажи с книгами. У окна — стол, заваленный книгами, тетрадями и прочим бумажным хламом. У стены напротив окна стоял разложенный диван, на котором полулежал Питер, обнимающий подушку, и смотрел на ноутбуке какой-то фильм. В центре комнаты расположился теннисный стол, а под ним образовался целый склад из коробок со снеками и сладостями. В углу, за диваном, от пола до потолка стояли ящики с напитками. Пенни прислушалась к своему чутью: оно не кричало, как в прошлую их встречу, но все же ненавязчиво зудело, напоминая о потенциально опасном незнакомце поблизости.       Пенни прижала ладонь к стеклу, намериваясь осторожно открыть окно и проникнуть в комнату, но едва она подняла его вверх, Питер поднял глаза, увидел ее, закатил их и сказал:       — Ну и с какой целью ты пришла, букашка?       — Поговорить, — решительно сообщила Пенни, залезая в комнату и прилипая к потолку. Питер смотрел вверх, на нее. — Тебе придется меня слушать, в противном случае я тебя свяжу.       — Вау, да что ты.       — Моя паутина очень крепкая, — зачем-то заверила его Пенни, на что Питер только усмехнулся:       — Разве тебе не надо, ну, не знаю, домашку делать, например?       — На что ты намекаешь? — оскорбилась Паркер.       — На то, что ты — малявка, — Питер не спешил ставить фильм на паузу, но и Пенни все еще не выпроводил и сам не сбежал, что она воспринимала как хороший знак. Не успел он закончить, как Пенни выстрелила из шутера, и паутина прилепила ноги парня к дивану. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, словно к нему приставал надоедливый ребенок, и полез отцеплять паутину руками. — Фу, она липкая! Круто конечно, но мерзко. Из чего ты ее делаешь?       Вместо ответа она воспользовалась возможностью и стрельнула паутиной и в руки. Питер, конечно, не особенно сопротивлялся общению, но лучше было перестраховаться.       — Ну чего ты ко мне пристала? Ты видела что-то странное? — он прищурился. — Никто не поверит, если ты расскажешь.       — Мне не нужно никому ничего рассказывать, я хочу тебе помочь.       — Вот как. Я ничего не делал и ничья помощь мне не нужна, — он улыбнулся. Возможно, кому-то эта улыбка могла бы показаться очаровательной, но Пенни видела, какой хитрой она была, совсем лисьей, словно он заранее знал, что в два счета обведет ее вокруг пальца. Пенни от этой улыбки передернуло: она не любила таких людей, которые считают себя умнее остальных. Она глубоко вздохнула и медленно начала:       — Послушай меня, Питер. Я защищаю этот город, а ты наносишь ему урон тем, что ради развлечения грабишь магазины. У тебя большая сила, кто-нибудь может пострадать.       — Послушай, букашка, я знаю, какая у меня сила. И как ты видишь, я не использую ее чтобы насиловать и убивать, — он перебил ее, передразнивая, и Пенни покраснела, порадовавшись, что на ней маска. Питер, конечно, не заметил и продолжил: — Я не ворую ничего особо ценного, как ты правильно заметила, я просто развлекаюсь. Так что отвали от меня.       Он снова опустил взгляд на экран, демонстрируя, что разговор окончен. На какое-то мгновение Пенни захотелось плюнуть на все, оставить этого ненормального лежать связанным, пока паутина не растворится, просто сообщить о нем мистеру Старку и надеяться, что никогда больше не пересечется с парнем даже случайно. Впрочем, теперь об этом можно было только мечтать: МИТ не такой большой, как казалось, и познакомившись с кем-то, видеть уже знакомое лицо приходится везде: в библиотеке, столовой, в спортзале и на улицах. А у Питера внешность была запоминающейся: не заметить его седую макушку в толпе придется постараться.       — Почему ты седой?       Питер поднял на нее недовольный взгляд, как будто ему даже смотреть на нее было не охота, не то что удостоить ответом. Он глубоко вздохнул, закатывая глаза, и выдал:       — Потому что не твое дело. А теперь уходи.       Он повел бровью, выжидающе глядя на Пенни. Та отлепилась от потолка, повиснув сначала на руках, и спрыгнула на пол, мягко приземляясь и мысленно хваля себя за то, что ничего не уронила и ни на что не упала. Почти грациозно. Питер не впечатлился, только дернул острым носом с родинкой на его кончике, которую хотелось стереть пальцем. Уэйд, не снимающий свою маску, и тот вызывал больше доверия.       — Окно все еще открыто, для тебя вроде не проблема через него ходить.       — Хватит, Питер, — Пенни сама поразилась тому, как уверенно прозвучал ее голос. Максимофф насторожился: она почувствовала, как напряглась каждая мышца в его теле, и вдруг поняла, что при большом желании он порвет ее паутину и сбежит. Потребовалось все самообладание, чтобы засунуть эту мысль подальше и продолжить так же строго: — Я отведу тебя к тому, кто тебе поможет.       — Я не страдаю, чтобы мне помогать, — он снова презрительно фыркнул, и, прищурившись, сообщил: — Я понял. Ты из тех, кто всех щеночков с улицы домой тащит, да? И всех жалеешь, я прав? Думаешь, твоя жалость ко всему миру делает тебя крутой, букашка?       — Я не пытаюсь быть крутой, — Пенни нахмурилась от ощущения исходящей от Питера враждебности. Он прищурил глаза, которые от этого стали похожими на две черные щели, и Паркер в очередной раз поразилась контрасту его темных глаз и седых волос. Красит он их что ли? — Я делаю то, что могу.       — Я не щеночек, меня не надо спасать, окей? — он посмотрел на нее, как на идиотку, и Пенни почувствовала, как опять начинают полыхать щеки, в очередной раз радуясь тому, что на ней маска. Разговаривать с Питером было тяжело, совсем не так, как с другими мужчинами, которых она знала. Мистер Старк тоже любил съязвить, но она точно знала, что он ей зла не желает, как и языкастый Озборн, как и вообще почти не затыкающийся Уэйд (последний все равно был под вопросом). С Питером было неуютно, как будто он в любой момент мог ужалить, и Пенни была совсем не уверена в том, что у нее есть иммунитет к этому яду. Она вздохнула, переступила с ноги на ногу, и Питер неожиданно спросил, все так же щурясь: — Кто сделал твой костюм? У тебя есть влиятельный покровитель, да? К нему ты меня наверное и хочешь отвести.       — Может, перестанешь выделываться и позволишь тебе помочь?       — Я же сказал, что мне не нужна помощь.       — Есть что-то, что заставит тебя передумать? — Пенни скрестила руки на груди и нахмурилась. Не то чтобы она действительно собиралась делать что-то из ряда вон выходящее, чтобы Питер согласился показаться врачу, но узнать все же было не лишним. Максимофф сделал вид, что задумался и почти мгновенно выдал:       — Сделай сальто.       — Серьезно?       — Конечно.       Пенни пожала плечами, посмотрела наверх, прикидывая высоту потолка, и, посчитав ее приемлемой, прыгнула назад, кувыркнувшись в воздухе. Получилось не совсем ловко, но все же она кое-как приземлилась и развела руки в стороны. Питер фыркнул, и, не успела она понять, что произошло, оказался рядом, с легкостью, как она опасалась, разорвав паутину. Она почувствовала его ладонь на затылке и то, каким неприятным был этот жест.       — Что ты делаешь?       — Придерживаю, чтобы твоя цыплячья шея не сломалась, — пробурчал Питер, и, пока Пенни осознавала сказанное, они уже оказались на другой стороне улицы. — И больше ко мне не приближайся, букашка.       Она хотела ответить что-то, но Питера, естественно, уже и след простыл, а шторы на окне его комнаты задернулись. Пенни прижала ладони к щекам и тихо завыла.       «Мистер Старк, у меня ничего не получается»       «Я кажется облажалась»       «Не знаю, что делать»       «Можно я приеду? Нужен ваш совет»       Пенни стирала и набирала снова, но ни одна формулировка не могла передать то, что девочка хотела сказать своему наставнику. Стоило представить, с каким выражением лица он читает сообщения от нее, как во рту сразу становилось сухо и горько. Сразу хотелось разгладить пальцем складку меж его бровей и заставить подняться уголки губ, сжатых в тонкую полоску. Стереть беспокойство и непонимание, и заставить его слушать. Она почему-то была уверена, что Старк поймет ее терзания и даст отличный совет, да и дождаться субботы оставалось всего ничего, но Пенни уже не могла терпеть. После вчерашнего неприятного разговора с Питером стало только хуже, а еще хуже стало когда утром она увидела в столовой Уилла.       — Кому пишешь?       — Да так, неважно, — Пенни решительно заблокировала смартфон и убрала в карман джинс. Гвен, пристроившаяся рядом с ней, опустила руку ей на голову и принялась ласково перебирать темные чуть вьющиеся волосы. Они сидели в «Талии» в самом разгаре девичника. В клубе горел приглушенный розовый свет и под потолком были растянуты разноцветные флажки. Все столики, как на концерте, были сдвинуты к стенкам, а свободное пространство занимали кресла-мешки и подушки. В центре клуба студентки играли в «правду или действие», все чаще выбирая «правду» и секретничая. Из колонок пела Ариана Гранде, и на баре работала девушка, неустанно мешающая легкие коктейли для посетительниц. Паркер не слишком хотелось придаваться всеобщему веселью, потому она оттащила одно из кресел к сцене и думала о своих проблемах. Было стыдно перед Гвен, но блондинка избавила ее от самобичевания, хвостиком отправившись за ней подальше от людей.       — У тебя что-то случилось? — Гвен смотрела на нее своими невозможно красивыми оленьими глазами, сегодня жирно подведенными черным карандашом, и Пенни оставалось только поразиться проницательности подруги. Она кивнула, и блондинка улыбнулась грустно. — Все поправимо, так?       — Да, — Пенни откинула голову, устраивая ее на предплечье Гвен, и закрыла глаза. Под веками от розового света было все каким-то теплым. В эту теплоту хотелось нырнуть, и Паркер позволила себе, наконец, расслабиться. — В университете говорят, что ты спала с Уиллом.       — Ты же знаешь, что это не так, — хмыкнула Гвен, словно ее вообще не беспокоило, что там говорят в университете, а волновало только мнение Пенни.       — Скучаете? — рядом с ними плюхнулась Джей. Взгляд ее был, как и всегда, усталым и уверенным, но в общем-то, она выглядела даже трезвее, чем обычно. — Тухло здесь, да? Не хотите поехать со мной к моим друзьям?       — Друзьям? — Пенни вскинула брови. Джессика откинула с плеча водопад рыжих волос, блестящих, как шелк, и надула губы:       — Ну, знакомым. С факультета, — неопределенно махнула рукой девушка. Паркер повернулась к Гвен, не замечая, как внимательно смотрит на нее рыжая. Гвен поморщила носик, но сказала:       — Здесь все равно ничего не происходит, может, там будут веселые ребята, — она пожала плечами, и Джей подмигнула им:       — Я вызываю такси!       Через несколько минут они втроем уже ехали по незнакомому адресу, и Пенни немного подташнивало: то ли от мерцающего желтого света в машине, то ли от выпитого в «Талии» коктейля. Джей сидела на переднем сидении рядом с водителем и объясняла дорогу — они петляли по району, где находилось редакция, но Паркер больше беспокоила Гвен, которая все так же ластилась к ней. Было в этом что-то отчаянное. Словно девушку что-то мучило, что-то, о чем она не могла или просто не хотела говорить, но нуждаясь в поддержке, тянулась к физическому контакту, желая почувствовать себя в безопасности хотя бы так. Пенни ее не отталкивала, жалея лишь о том, что не может понять всех переживаний своей подруги.       Такси остановилось у одного из домов новой постройки, Джей кивнула водителю и первой выпрыгнула из машины. Пенни с опаской посмотрела на неприветливое пятиэтажное здание, но чутье молчало, а значит, никакой опасности не было. В некоторых окнах горел свет. Девушки поднялись на четвертый этаж, Джей уверенно подошла к последней двери в конце коридора и громко постучала. Паркер Джессику давно не опасалась, первый ужас, который та производила, прошел, но Пенни казалось, что к резкости и взбалмошности редактора она не привыкнет никогда, сколько бы их общение не длилось.       Им открыли почти сразу: на пороге стояла невысокая, чуть полноватая девушка, одетая в черный спортивный костюм. С первого взгляда назвать ее красивой было сложно: девушка выглядела прежде всего измотанной, но Пенни успела подумать о том, что совсем не против поснимать ее.       — Я Эмма, — кивнула девушка, — хозяйка квартиры. Проходите, снимайте, пожалуйста, обувь.       Паркер окинула взглядом просторный коридор, пол в котором был заставлен обувью, и, поколебавшись, стянула свои кроссовки, следуя примеру Гвен, которая, не особенно волнуясь, скинула туфли и уже за руку тянула Пенни в комнату вслед за Джей. В комнате было не очень много людей, но от каждого из них шла какая-то ненормальная энергетика хаоса, заполняющая всю комнату так, что становилось тесно. Они о чем-то негромко беседовали, но громко смеялись. Эмма быстро представила всем гостей и вернулась к своему смартфону — чтобы продолжить очевидно прерванный разговор, она ушла в другую комнату. Пенни неуверенно сунула руки в карманы джинс, не имея понятия, как себя вести. Она не так часто бывала на подобных вечеринках — откровенно говоря, вообще не бывала. Сегодняшняя вечеринка лишь отдаленно напоминала Хэллоуинскую, да и то лишь по знакомым лицам: многих из присутствующих Пенни видела еще тогда. На столе не наблюдалось выпивки, музыка играла приглушенно, зато громко хлопала дверь балкона, на который, по всей видимости, студенты бегали покурить группками и по одному. Дверь в очередной раз хлобыснула, и Пенни обдало удушливой волной.       Она пялилась на ЭмДжея, который только кивнул ей в знак приветствия и со смехом влился в разговор, а она так и осталась стоять, совершенно отчужденная от собравшейся компании и сжимающая руку Гвен. Стейси нахмурилась, посмотрела сначала на Мартина, потом на Пенни, и спросила:       — Пойдем покурим?       Паркер была абсолютно уверена, что больше уже ничему не удивится, но едва Гвен открыла перед ней балконную дверь, волосы на руках зашевелились, и Пенни уставилась в знакомый седой затылок. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Питер обернулся и улыбнулся.       Улыбка была другая. По-прежнему лисья, но гораздо более бесхитростная, обаятельная и даже милая. Ямочки на щеках придали его лицу выражение более юное, а не издевательское, как казалось Паркер накануне вечером. Пенни сперва вздрогнула и сделала шаг назад, но врезалась в Гвен, которая подтолкнула ее вперед тычком под ребра. Заметив Питера, блондинка улыбнулась ему в ответ и достала из кармана пальто пачку сигарет. Вытащила из пачки одну, сунула Пенни в приоткрытый рот, другую сжала между пальцев и, повернувшись к Питеру, лучезарно улыбнулась:       — Не будет зажигалки?       Максимофф в присутствии двух девушек не растерялся, чиркнул колесиком зажигалки, которую сжимал в руках. Вспыхнул огонек, Гвен чуть подалась вперед и, коснувшись пламени кончиком сигареты, затянулась. На кончике заплясали оранжевые искры, Стейси качнулась назад и выпустила дым изо рта. Паркер так и застыла, пораженная тем, как спокойно и изящно ее милая Гвен закурила.       — Эй, ты тоже?       Питер вопросительно поднял брови, кивнув на все еще пляшущий огонек. Пенни захотелось дать ему в челюсть, но вместо этого она кивнула и сделала шаг вперед. Повторила жест Гвен и, затянувшись, не пропустила горький дым в горло, чтобы не закашляться с непривычки и не опозориться. Гвен снова прильнула к ней, не замечая ее растерянности, обвила руками предплечье Пенни и потерлась носом о ее плечо, стряхивая пепел прямо с балкона.       — Вы вместе? — Питер хитро прищурился. Гвен улыбнулась: она даже не взглянула на симпатичного нового знакомца, смотрела, как стремительно краснеет от неловкого вопроса Пенни.       — Нет, мы просто подруги, — лениво ответила блондинка. — А что?       — Да так, — Максимофф облокотился о перила балкона, не сводя взгляда с Паркер. А она чувствовала, как этот его лисий взгляд липнет к коже. Он не может ее узнать, пока она молчит. На ней мешковатая одежда, он не сможет разглядеть ее фигуру, а ничего другого в спандексе и не видно: он не знает ни цвета ее кожи, ни цвета ее волос или глаз. — Что-то у тебя молчаливая подруга.       — Она просто скромная, — Гвен ободряюще сжала пальцы Пенни, снова затягиваясь. Пенни смаковала во рту горький дым, который начал казаться приторно-сладким. — Классный цвет волос, чем осветляешься?       — Это не краска, — Питер усмехнулся и почему-то снова посмотрел на Пенни. Паркер вдруг показалось, что если бы напряжение в воздухе можно было видеть, то между ними точно сейчас образовалась бы стена. Парень нахмурился и прищурился. — А мы с вами раньше не встречались?       — Думаю, нет.       Не известно, чем бы все это закончилось (Пенни от напряжения начала рассматривать вариант с побегом прямо с балкона) если бы к стеклу балконной двери не прилипла Джей. Пенни пораженно наблюдала, как изменился в лице парень, заметив ее: зрачки расширились, губы приоткрылись и щеки едва заметно порозовели. Меньше секунды сохранялось это выражение растерянности, потом он взял себя в руки и присвистнул:       — Бог мой, вы видели глаза прекраснее?       Джей за стеклом недовольно нахмурилась и показала большим пальцем себе за спину, но Питер даже не проследил направление, в котором она указывала, только улыбнулся. Пенни прыснула: она видела нескольких парней, которые так же пускали слюни на редактора «Дейли Бьюгл», и всех их рыжая с легкостью игнорировала, вероятно считая, что отношения будут отвлекать ее от главного — от ее газеты. Вот и теперь, как ожидалось, девушка закатила глаза и ушла, а Питер ломанулся за ней. Пенни затушила сигарету и повернулась к Гвен, но блондинка спросила первой:       — Ты его знаешь?       — Да. Лучше бы не знала. Ты куришь?       — Иногда, — Гвен пожала плечами так, словно это ничего не значило, и снова переключилась к обсуждению Питера: — Почему «лучше бы не знала»? Он вроде симпатичный, высокий…       — Гвен.       — Хочешь, поедем в Губку? — Стейси слабо улыбнулась, видимо, стремясь приободрить взволнованную Пенни. И от светлого изгиба ее губ Пенни действительно стало спокойнее. Она глубоко вздохнула и замотала головой:       — Нет, все хорошо. Давай попробуем отдохнуть, да?       Они вернулись в комнату, и едва взгляд упал на стол, Пенни почувствовала, как по спине бегут крупные мурашки. Но хуже было то, что склонившись над раскатанными на журнале дорожками, у стола стоял Питер и вполне уверенно, так, словно делал это каждый чертов день, втягивал через нос белый порошок.       Вечеринка шла мимо них. Пенни с Гвен сидели на балконе, куда отдаленно доносились звуки включенного в комнате техно. Балкон почти никогда не пустовал: дверь хлопала едва ли не каждую минуту, впуская и выпуская желающих покурить или просто глотнуть воздуха. Паркер мусолила между губ фильтр незажженной сигареты и старалась не думать о том, что сказал бы мистер Старк, увидев ее здесь или хотя бы узнав, с кем его протеже связалась. Гвен молчала, положив голову на плечо Пенни, и иногда перешучивалась со выходящими на балкон. На балконе было прохладно, но все равно лучше, чем в комнате, где горел теплый желтый свет. Пенни и сама не знала, почему они не уезжали, наверное, ей было интересно понаблюдать за происходящим, но от этих наблюдений становилось горько. Очень скоро она начала испытывать какую-то иррациональную щемящую жалость к этим людям, а при взгляде на крутящую косяк Джессику сердце болезненно сжималось. Пенни не могла не замечать, что у редактора были проблемы с алкоголем, а она не знала, что хуже — курение травы или ежедневные полстакана для хорошего настроения. Конечно, Мэй всегда говорила, что наркотики — очевидное зло, однако тетя поступила бы глупо, если бы не объяснила своей племяннице, почему не стоит употреблять непонятные вещества, тем более, в малознакомой компании, а ограничилась простым запугиванием и запретами.       Мартин не отходил от высокого худого парня, сам — Пенни внимательно следила за мулатом — к белому порошку не притронулся, и хотя бы это ее радовало. Зато не радовал Питер, который, видимо, позабыв о том, где находится, то и дело появлялся в разных углах комнаты и сразу же исчезал. Остальные, впрочем, ничего не замечали: были одурманены, а Гвен в комнату не смотрела.       — Как думаешь, почему они это делают? — голос прозвучал хрипло. Пенни смотрела, как Джессика танцует посреди комнаты: медленно, не попадая в быстрый ритм музыки.       — Потому что одиноки, — не раздумывая, ответила Гвен. — Тебе их жаль?       — Да, — честно призналась Паркер. Гвен улыбнулась, словно другого ответа и не ожидала.       — Пенни, в этом нет ничего… ничего катастрофического. Наверное, все в нашем возрасте чувствуют себя чужими и оторванными, понимаешь? Они просто пытаются почувствовать себя нормальными и счастливыми. Не надо их жалеть, они всего лишь нюхают мефедрон и курят траву, ничего с ними не случится.       — Думаешь?       — Разумеется, — Гвен посмотрела на нее. — Чего ты боишься?       Пенни поджала губы, раздумывая.       — Наверное, не оправдать ожиданий.       — Старка?       — И его в том числе, — неохотно согласилась Пенни. Перед глазами возник его образ, и в голову снова закралась мысль о том, что бы он сказал, узнав, где она. Наверное, пристыдил бы. — А ты?       — Боюсь, что никто меня не полюбит, — Стейси ответила уверенно, словно давно хотела это сказать и никак не находилось подходящего момента. — Понимаешь. Я готова все отдать, все сделать, пойти за ним, куда он скажет. Я знаю, что это сейчас просто влюбленность, но так же знаю, что она не исчезнет, когда наступит утро или пройдет месяц. Я вижу его в столовой или в университете, и у меня внутри все замирает. Я ложусь спать, закрываю глаза и вижу его. Ты можешь подумать, что я одержима, и возможно ты будешь права. Но я просто хочу… Чтобы он знал о том, что я чувствую, что хочу сделать ради него. Может, если он не любит меня совсем-совсем, то моей любви хватит на двоих?       Она грустно улыбнулась и, не дожидаясь ответа, поднялась:       — Я отойду, побудешь без меня пару минут? Потом можем поехать в общежитие.       — Да, конечно, — Гвен ушла, и Пенни поднялась со старого диванчика, на котором они сидели, и подошла к перилам. По улицам полз туман, а черное небо на горизонте уже было надорвано белой полосой. Новый день начинался, но Пенни почему-то не беспокоил ни сбитый режим, ни впустую потраченная ночь.       — Ты видела, да?       Пенни вздрогнула: не то чтобы она не успела почувствовать, что кто-то оказался рядом с ней, просто произошло это слишком внезапно. Она обернулась и столкнулась взглядом с Питером. Зрачки его были расширены, делая и без того темные глаза совсем черными, а взгляд — маслянистым. Он бессовестно мазал им по ее лицу, и у Пенни невольно подкосились колени от страха, как бы ни кричал разум о том, что под маской он не мог ничего разглядеть.       Она замотала головой. И так было понятно, о чем он спрашивал, и это точно были не наркотики. Такой ответ парня не удовлетворил:       — Ты немая? Говори со мной.       — Отвали.       Питер нахмурился, возвращая себе прежний хищный вид, который так умело скидывал на публике, оставаясь очаровательными лисенком, и только Пенни видела, что он на деле хитрый лис, который может быть опасен. Юноша дернулся — Пенни не проследила взглядом — и оказался рядом.       — Мне кажется, я тебя знаю, — он смотрел так, словно никак не мог уловить знакомые черты, а Пенни поражалась тому, какая у Максимоффа интуиция. — Что ты вообще здесь делаешь? Я видел тебя в «Дейли Бьюгл», ты типа содержанки у Старка, да?       — Протеже, — нехотя поправила его Пенни, скрипя зубами от раздражения.       — Какая разница, — Питер спиной облокотился о перила, почувствовав себя куда свободнее и спокойнее, когда понял, что Паркер начинает разговаривать. — А я слышал, что он покровительствует новому герою. Вернее, героине. Да ты наверное знакома с Девушкой-Пауком, а?       Он прищурился, придвинулся ближе, вцепляясь взглядом в ее лицо, как будто если на нее долго смотреть, то она признается, как под пыткой. Пенни мужественно держалась, хотя сбежать хотелось очень сильно.       — Да вы, наверное, подружки. Повезло тебе. Так подружки? Какая она? Такая же мелкая, как ты? Она вроде тоже в МИТ учится. Может, скажешь, кто она? Кто, а?       — Питер, хватит!       Пенни толкнула его в плечо, и Максимофф, явно не ожидавший от нее подобного, едва успел схватиться за перила, чтобы не перелететь через ограждение и не упасть в кусты, растущие возле дома. Он пораженно смотрел на нее, даже опьянение слетело с него, взгляд сделался чистым и осознанным. Питер моргнул несколько раз, Пенни сделала шаг назад, но он успел схватить ее за запястье, сжимая не сильно, но уверенно:       — Зачем он это с тобой сделал?..       Он смотрел с сочувствием и пониманием, и во взгляде его было слишком много вопросов, ответов на которые Пенни и сама не знала. Она чувствовала себя виноватой за все сразу и просто металась взглядом по его лицу, не замечая, что из комнаты на них смотрит ЭмДжей.       — Так почему ты передумал?       Впервые за Пенни приехал не Хэппи, а один из его подчиненных, и Старк писал ей каждые полчаса, уточняя, все ли в порядке. Хоган вовсю готовился к помолвке, до которой оставались считанные часы, а мистер Старк не позволил Пенни добираться до Нью-Йорка на автобусе, тем более, с Питером. Новость о том, что Паркер приедет не одна, он воспринял, закатив глаза, а когда узнал, кто именно составит ей компанию, только закрыл глаза рукой и сказал что «не нужно всякий сброд тащить к нему в башню, но так и быть, он даст мальчишке второй шанс». Пенни не до конца понимала, какой еще «второй шанс», но спросить не решилась, и без того ужасно довольная тем, что Старк согласился найти Питеру врача. Питер сидел напротив нее в вертолете и собирал кубик Рубика, при этом пальцы его двигались с бешеной скоростью. Пенни старалась не обращать на это внимания. Парень пожал плечами:       — Мне тебя стало жалко.       — Да что ты, — не удержалась Паркер от язвительного тона. Питер закатил глаза. Они помолчали с минуту, а потом Максимофф выдал:       — Кстати, насчет мефедрона. Я не наркоман, а то ты и твой папик меня еще в клинику отправите, а мне этого не надо. У меня не может появиться зависимости от веществ, так же как и у тебя.       — Почему я должна тебе верить, если у тебя развилась клептомания?       — Это другое, — он поджал губы и поморщился.       — Мне плевать, пусть врачи разбираются, — раздраженно бросила Пенни, которую ужасно бесило это снисхождение Питера, который всего-то был ее на пару лет старше, а вел себя так, словно знал все на свете.       — Как скажешь, мисс Паучиха, — Питер скорчил гримасу.       — И в следующий раз прибери слюни, когда увидишь Джей, я не допущу, чтобы ты возле нее отирался, — она скрестила руки на груди и придала голосу побольше властности, надеясь, что Максимофф поймет, какие его ждут последствия в случае несогласия.       — Да что ты, — передразнил он ее, снова кривляясь. — Мы о твоей рыжей длинноногой подружке? Мне кажется она сама в состоянии решить, с кем ей общаться, как считаешь? И к твоему сведению, мы це-ло-ва-лись, — он произнес по слогам, предпочитая продолжить вести себя несерьезно, — и она была вовсе не против.       — Ты — наркоман и вор, и пока тебя не вылечат, не приближайся к ней.       Питер поджал губы, нахмурился и несколько секунд думал над ответом, глядя на Пенни, которая от злости тяжело дышала.       — Ты гребаная Мать Тереза, ты в курсе? Хочешь всем помочь, и мне, «наркоману и вору», и алкоголичке-редакторке с болезненной психологической трудозависимостью. Уверена, что ей нужно, чтобы ты ее от меня спасала?       — Уверена, — огрызнулась Пенни, отворачиваясь к окну. — Хватит воспринимать меня как врага, я действительно хочу и могу тебе помочь, Питер.       — Не всем можно помочь.       Он умолк и вернулся к своему кубику, Пенни мысленно считала до десяти, ужасно злясь на себя и на Питера. Меньше всего хотелось оставлять последнее слово за ним.       — Странно, что ты не по скоростям.       Питер посмотрел на нее, словно оценивал, шутит она или нет, и растянул губы в улыбке, хмыкнув. Лед между ними, конечно, никуда не делся, но атмосфера в вертолете определенно стала теплее.       До Манхэттена они добрались быстро, и Пенни едва не подпрыгивала на месте, ожидая приземления на вертолетную площадку Башни. Мистера Старка хотелось увидеть почти безумно, а еще она надеялась, что несмотря на кучу дел, он найдет минутку поговорить с ней. На душе было тяжело, и Паркер хотелось только выговориться и быть понятой. Как она и думала, встретил их Старк, и, едва они вошли в здание, мужчина сообщил:       — Питер! Заруби себе на носу, что тебе здесь не рады, и единственная причина твоего нахождения здесь — просьба Паркер, — Тони скрестил руки на груди и нахмурился, сурово глядя на вскинувшего брови Максимоффа. Юноша поднял руки, демонстрируя свою безоружность, и пошел назад:       — Воу, тогда я лучше домой.       — Питер!       Пенни успела схватить его за предплечье, разворачивая обратно к мужчине. Питер ухмылялся, то ли действительно довольный таким приемом, то ли прячущий эмоции за напускной ироничностью.       — Тебя ждет врач, миссис Холл, Пятница покажет дорогу, — Старк проводил Питера, направившегося к лифту, взглядом, дождался, пока он уедет вниз, и повернулся к Пенни. — Привет, паучишка.       Она едва подавила в себе желание подойти и уткнуться ему в шею, чтобы наконец-то почувствовать себя защищенной, вместо того улыбнулась и заставила себе сделать несколько неторопливых шагов к мужчине. Старк смотрел на нее странно-ласковым взглядом, и Пенни почти физически ощущала, что он так же рад видеть ее, как она — его.       — Сегодня большой день, — напомнил он. — Хэппи так взволнован, никогда его таким не видел. В день свадьбы, наверное, совсем с ума сойдет от радости. — Старк усмехнулся. — Давай, Паркер, час на сборы и жду тебя здесь.       — А Питер?       — А что Питер? — Тони вопросительно вскинул брови, мол, никакого Питера не знаю, и первым пошел в сторону своей комнаты. Пенни решила, что и так уже сделала достаточно, и теперь ей остается только провести вечер с мистером Старком. В комнате, которая в Башне определенно уже носила статус «ее», она обнаружила отглаженное шелковое платье жемчужно-молочного цвета простого фасона: прямое, чуть ниже колена, на тонких лямках, с V-образным вырезом и небольшой драпировкой волной на бедре. Пенни поразилась тому, как такое простое платье могло выглядеть столь элегантным, милым и дорогим одновременно, а обнаружив у него открытую спину, глубоко вздохнула. Наверное, спорить бесполезно. Не желая казаться вульгарной, Паркер чуть завила локоны, освежила тон лица, подкрасила ресницы и нанесла на губы алую помаду, растушевав пальцем контур. Получилось естественно, и ей даже нравилось, что такой макияж делает ее более… распутной. Более свободной. Она чувствовала себя взрослой, но при этом — юной, потому что, наверное, только в девятнадцать девушка могла позволить себе такую очаровательную дерзость. Пенни переоделась и обула туфли на устойчивом и не слишком высоком каблуке — в них она хотя бы могла ходить, нежели в лодочках. Похоже, мистер Старк смирился с тем, что его протеже не мастер модельной походки. Паркер усмехнулась своим мыслям и перед выходом посмотрела на себя в зеркало. Из отражения на нее смотрела все она же, но немного другая: она видела внешние изменения, и почему-то боялась, что они станут и внутренними. Она была чувственной и вместе с тем невинной, и Пенни не могла понять, действительно ли она такая или это сила макияжа и наверняка безумно дорогого платья.       Старк действительно ждал ее в гостиной, облокотившись о кресло и сжимая в руках какую-то небольшую коробочку. Он обернулся, услышав стук ее каблуков, и во рту стало сухо; мужчина порадовался, что помолвка — мероприятие закрытое, и никто там не будет особенно пялиться на Пенни и тем более не попытается трогать ее. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Пенни выдавила виноватую улыбку и спросила неуверенно, дрогнувшим голосом:       — Как я выгляжу?       — Неплохо, — великолепно на самом деле. Паркер перехватывало дыхание, стоило представить, что она будет идти рядом с этим невероятным мужчиной в сером костюме. Конечно, она далеко не такая идеальная, как мисс Поттс, но мисс Поттс теперь с другим, а она вроде выглядит волне достойно для того, чтобы сопровождать мистера Старка. Мужчина дернулся, словно очнулся, и жестом подозвал Пенни к себе. — Повернись.       Она послушалась, и вышло это так легко и естественно, что она даже не успела удивиться своей слепой ему покорности. Щелкнула крышка коробочки, и Пенни почувствовала, как ее шею обнимает что-то прохладное. Сзади кожи коснулись тонкие ленты, которые грубые мужские пальцы с легкостью завязали. Украшение неплотно прилегало к шее и было совсем невесомым, но Паркер ощутила волнение от самого факта того, что ее шею что-то обхватывает. Она коснулась пальцами своего «ошейника» и тут же одернула руку, опасаясь сломать тонкое плетение, напоминающее веточки, на конце каждой из которых крепилась жемчужина.       — Мистер Старк?       — Не волнуйся, не развалится, хоть и выглядит хрупким, — отшутился мужчина, просовывая палец под украшение, чтобы проверить, не туго ли оно сидит. Она вздрогнула от касания теплых пальцев к чувствительной коже шеи и от того, как натянулось плетение, туже обхватывая шею, и внутри все затрепетало. Волосы на затылке зашевелились, и Пенни спешно повернулась к Старку лицом. — Пора идти.       — Я не могу принимать от вас украшения, — попыталась поспорить Пенни, на самом деле в глубине души желая потушить то незнакомое чувство, которое разгоралось где-то в ее глубине, и сгладить возникшую неловкость.       — Брось, это просто бижутерия, — отмахнулся Старк. Пенни возмущенно запыхтела, но больше ничего не сказала. Они спустились на этаж ниже, в просторный лофт, где уже играла музыка и собирались гости. Старк сразу куда-то ускользнул, а Паркер все не могла отделаться от фантомного ощущения его пальцев на своей шее и украшение, которое он надел, хоть и почти не имело веса, ощущалось почти как металлическая цепь. Пенни вдруг подумала, что надень он на нее настоящий ошейник и привяжи к себе, она бы вряд ли сопротивлялась, и было в этом что-то ненормальное. Эта ее покорность, готовность делать все, что он скажет. Может, она спорила с ним в каких-то вопросах иного масштаба, но абсолютно беспрекословно подчинялась в мелочах на каком-то интуитивном уровне, и это было странно. Ее пугала эта слепая покорность и доверчивость, но еще больше ее пугало то, что в помещении он ее просто бросил.       Среди гостей было много знакомых лиц: сотрудники «Старк Индастриз», агенты «Щ.И.Т.а», но самих виновников торжества Пенни не могла найти, сколько ни вглядывалась. Она потопталась на месте, не зная, куда себя деть, и поплелась к бару, каждую секунду напоминая себе выпрямить спину и не вести себя так, словно она здесь чужая. Ее пригласили, так же, как и остальных, и она имеет полное право находиться на помолвке Хэппи и Пеппер. Убедив себя в этой очевидной вещи, Пенни остановилась возле бара, не решаясь заказать что-нибудь или даже сесть, как вдруг женщина, тоже подошедшая к бару, обратилась к ней:       — Выглядишь, как потерявшийся котенок. Ну и где твой хозяин?       Пенни почувствовала, как стремительно краснеет, а все мысли и слова вылетают из головы. Она разомкнула губы, но так ничего и не сказала. К счастью, Наташа задорно улыбнулась и протянула ей руку:       — Наташа Романофф. Рада наконец нормально познакомиться с тобой, Пенни.       — Взаимно, — промямлила Пенни, неуверенно пожимая изящную руку женщины. Наташа выглядела потрясающе в откровенном черном платье, подчеркивающим все достоинства ее безупречной фигуры, с локонами огненных волос и яркой помадой. Пенни предполагала, что однажды познакомится с ней, но не думала, что это произойдет так скоро и при таких неформальных обстоятельствах. Наташа всегда была для нее поразительной: хрупкая на вид, очень красивая женщина, не имеющая никаких суперспособностей и при этом — выдающийся защитник человечества. Пенни восхищалась ей всегда: ее поражало, как та сочетала в себе женственность и силу, и если у Паркер и были кумиры-женщины, то Наташа однозначно была среди них на первом месте.       — Тони про тебя много рассказывал, в основном, хвалился тем, какое ты сокровище. В прошлую нашу встречу как-то не удалось особенно поговорить, — рыжая улыбнулась и повернулась к бармену. — Два мартини, пожалуйста. Жаль, что Стива и остальных здесь нет. Мне от этого не по себе, как будто знаешь… семья в разводе.       Она засмеялась, но Пенни уловила ту печаль, которая сквозила в голосе Вдовы. Перед ними поставили два бокала на тонких ножках, и Пенни неуклюже отпила напиток — вкусно, хоть алкоголь она почувствовала только на языке.       — Я слышала, ты притащила Питера, — Наташа сделала два больших глотка и внимательно посмотрела на Пенни. — Тони тебе, конечно, не рассказал?       — Не рассказал что? — Паркер напряглась. Женщина облизала губы и сделала еще глоток, прежде чем заговорить:       — Чарльз Ксавье предлагал ему обучение в его школе для одаренных подростков, но Питер отказался, тогда на него вышел Фьюри и предложил присоединиться к Мстителям. Он тогда был еще подростком, определенный риск, конечно, но вся инициатива была риском, думаю, ты в курсе. Питер послал Фьюри, нахамил Тони, больше мы его не видели. Не знаю, какой он сейчас, но тогда он был весьма наглым мальчиком, хотя и не лишенным природного обаяния. За ним, конечно, присматривают, но он, насколько мне известно, живет как обычный человек. Что-то случилось, что ты его сюда привезла?       — Он ворует, — коротко ответила Пенни, и Наташа улыбнулась снисходительно:       — А ты, конечно, не можешь допустить этого, — Пенни опустила взгляд. Действительно, в масштабах вселенной кражи чипсов это сущие мелочи. Но ведь большое зло всегда начинается с мелочей. Вдова вскинула брови и продолжила: — На самом деле хорошо, что ты его притащила. Он не осознает себя как героя, быть может, хотя бы ты заставишь его пересмотреть взгляды на некоторые вещи.       — Теперь понятно, почему ко мне так настороженно относятся, — Паркер все еще переваривала услышанную историю Питера и начинала осознавать причины тех опасений, которые выказывал мистер Старк и все окружающие когда она только появилась в Германии летом.       — Неудачный опыт работы с подростками, — подтвердила ее догадки Наташа, допивая свой мартини. — Надеюсь, ты станешь удачным. Ты молодец, да? Очень сильная.       Вдова легко коснулась плеча Пенни и та вздрогнула, но не испытала дискомфорта или другой отрицательной эмоции, скорее — волнение. Рыжие волосы Наташи напоминали ей о Джессике, и почему-то они казались похожими не только цветом волос: от них обеих исходила не только уверенность, но и некоторая странная надломленность, особенно яркая на фоне общей исходящей от них силы. Пенни в который раз подумала, что не допустит того, чтобы Питер приближался к Джей, и глубоко вздохнула.       — Я… стараюсь, мисс Романофф.       — Обращайся ко мне просто Наташа. О, а вот и твой папочка, — женщина улыбнулась, глядя куда-то за спину Пенни и подпирая подбородок ладонью. — Тони, твой котенок потерялся, зачем ты бросил ребенка на празднике одну?       Пенни хотела обернуться, чтобы убедиться в том, что к ним действительно подошел мистер Старк, но ей на плечо легла его тяжелая ладонь. Девушка вздрогнула и почувствовала, как стремительно краснеет: то ли от слов Наташи, то ли от прикосновения. Он, очевидно, подошел вплотную, потому что она почувствовала жар его тела, а горячая твердая ладонь осторожно погладила ее кожу. Наташа все подметила: и собственнический жест, и красную, как рак, Пенни, и теперь хитро улыбалась, глядя то на мужчину, то на его подопечную.       — Пришлось отлучиться, больше не брошу, — усмехнулся он, и Пенни затрясло от вибрации его голоса, отдающейся где-то в груди. — Спасибо, что присмотрела. Эй, это что, алкоголь? Паркер не пьет, — отрезал он, и Наташа засмеялась:       — И как давно, мистер Старк?       Пенни не видела, но ощутила, как он напрягся.       — Как давно что?       — Ты понял, что.       — Не имею понятия, о чем ты говоришь. Идем, Паркер, нужно поздравить Пеп и Хэппи.       — Увидимся, милая, — Наташа на прощание подмигнула ей и подарила улыбку, Пенни попыталась скривить губы в ответном жесте, но вышло так себе. Едва они отошли от бара на пару шагов, она повернулась к Старку:       — Мистер Старк, о чем она говорила?       — Абсолютно не знаю, о чем говорила эта пьяная женщина, — он отшутился, и Пенни, поняв намек, замолчала и больше эту тему не продолжала, хоть и понимала, что что-то тут не так. Наташа определенно не была пьяна, а Пенни определенно ненавидела, когда взрослые общаются какими-то полунамеками.       Она заметила Пеппер и Хэппи еще на подходе, и сердце радостно забилось: Хоган выглядел абсолютно счастливым. Он сидел в кресле, обнимая за талию присевшую на подлокотник мисс Поттс, а женщина держала руку на его колене и сияла безмятежной улыбкой. Она первой заметила Пенни и Тони, придерживающего свою протеже под локоть, ее взгляд быстро метнулся от Пенни к Старку и она просияла:       — Тони! А вот и ты.       Они обнялись, и Пенни, не растерявшись, подошла ближе и кивнула Хэппи:       — Поздравляю вас, Хэппи.       — Спасибо, Паркер, надеюсь, семейная жизнь будет более приятна, чем работа с тобой, — засмеялся мужчина и поднялся, чтобы заключить в объятья девочку, за которой приглядывал едва ли меньше Старка. Пенни тоже рассмеялась и с радостью обняла его широкие плечи, искренне радуясь и желая Хогану действительно прекрасной и счастливой семейной жизни. — Рад, что ты приехала, прости, не успел забрать тебя.       — Все в порядке, мы прекрасно добрались, — поспешила его обнадежить Пенни. Она выпуталась из медвежьих объятий Хеппи и повернулась к Пеппер. — Мисс Поттс, поздравляю.       — Спасибо, — они неловко обнялись, Пенни отстранилась и интуитивно сделала шаг назад, тут же натыкаясь спиной на раскрытую ладонь Старка.       Спиной.       На ладонь.       Голую кожу обожгло жаром. Паркер вздрогнула и неловко улыбнулась, пылая, как мак в цвету. Мужчина не спешил убирать руку, а Пенни не могла пошевелиться, пока он сам не подтолкнул ее в сторону, сказав что-то про «перекусить» — она не слышала, в уши словно ваты натолкали. Они шли через все помещение, мимо всех гостей, и он всю дорогу держал свою ладонь на ее спине. Кожа к коже. Черт возьми. Привыкнуть к этому ощущению было невозможно, она хотела сказать что-то, взбрыкнуть, выскользнуть, отойти на шаг, на расстояние, приемлемое для протеже и наставника, но не могла. Ее как приклеило, оторваться было решительно невозможно. Вокруг разговаривали люди, играла музыка, но Пенни ничего не слышала. Весь мир сузился до полуметра расстояния вокруг них, она слышала его дыхание и биение сердца, и прекрасно знала, что это простое прикосновение волнует мужчину так же, как и ее, хоть он этого и не показывал. Она знала об этом, но поверить не могла.       Они остановились у одного из диванов, и Старк, повернувшись к ней, спросил:       — Я принесу тебе колы. Никакого алкоголя, Паркер, не в мою смену. Не хочу, чтобы ты опять нализалась, как с Озборном, — Пенни кивнула и вздрогнула. Прежде чем отпустить ее и отойти, мужчина большим пальцем медленно погладил теплую бархатистую кожу. Боже.       Боже.       Пенни рухнула на диван, едва он отвернулся и пошел в сторону бара. Комната кружилась, перед глазами все плыло. Она впилась пальцами в обивку, даже не слыша, как та надрывно скрипит. Ей было жарко и хотелось выпрыгнуть в окно, лишь бы оказаться подальше от Тони Старка. Большая кошка, о которой она уже успела позабыть, снова лизала ее кожу на границе спины и шеи, и на этот раз она была невыносимо горячей — такой же, как мистер Старк.       Ей показалось, что он вернулся быстро, нес в руках два стакана, один из которых сразу протянул Пенни. Она с благодарностью забрала его, случайно коснувшись пальцев мужчины, и осушила залпом. Старк сел рядом — Пенни про себя отметила, что вполне мог бы сесть и чуть дальше — и спросил взволновано:       — Ты в порядке? Выглядишь так, как будто собираешься хлопнуться в обморок.       — Порядок.       Не порядок! Он просто сидел рядом, даже не касался ее, а фантомное ощущение руки на голой коже все не проходило. Пенни некстати вспомнила вечеринку в честь Хэллоуина и то, как точно так же сидела на диване рядом с Мартином, как раз незадолго до того, как целовалась с ним же. И как сбежала. Она ведь видела его на той вечеринке после девичника в «Талии», где столкнулась с Питером, видела и даже не попыталась поговорить с ним. Он наверняка думал, что между ними теперь точно ничего не будет, и Пенни понятия не имела, как переубедить его. Но хуже всего было то, что сейчас она была готова потерять сознание от того, что сидит рядом со своим наставником. Старк, казалось, ничего не замечал: он сидел, закинув руку на спинку дивана над головой Пенни и не спеша пил свой напиток — наверное, виски. Пенни больше всего хотелось уйти, но это было бы как минимум невежливо, как максимум — странно. Можно, конечно, сказать, что плохо себя чувствует, но Старк наверняка засуетится и очень скоро выяснится, что с ней все нормально, и тогда у мужчины возникнут вопросы, отвечать на которые Пенни бы не хотела.       — Ну, как дела в универе?       Он говорил не громко, сидел близко, Пенни чувствовала, как бьется его сердце и ощущала себя беззащитной ланью, которую лев давно уже поймал и теперь просто ходил вокруг, любуясь добычей и оттягивая момент, когда вцепится в ее горло, ведь ему известно, что ожидание гораздо слаще, чем…       — Нормально, — она ответила слишком резко и тут же почувствовала на себе подозрительный взгляд наставника. Пенни не успела проконтролировать свое тело: колени инстинктивно сомкнулись теснее и она едва заметно заерзала на месте. Она вдруг почувствовала себя голой в этом слишком открытом платье из тонкого шелка: и зачем она вообще его надела. Как будто если бы она уперлась, он бы ее заставил.       Господи, что если бы заставил?       Ведь она бы не смогла с ним спорить.       — Что не так, Паркер? Ты какая-то странная.       — Мне неуютно, — нашла в себе силы честно признаться Пенни, вздрогнув. — Вообще-то, я бы хотела уйти.       — Хочешь навестить Питера? — в его голосе прозвучало понимание.       — Что? Зачем бы мне хотелось навестить Питера?       — Ну, нет ничего такого в том, что он тебе нравится, Паркер. Он, конечно, весьма и весьма своеобразный молодой человек, но все же неплохой и даже я бы, скрепя сердце, признал, что в некотором роде обаятельный… Думаю, он не останется в Башне, но если будет приезжать пару раз в месяц и выполнять предписания врача, то думаю…       — Мистер Старк, Питер мне не нравится, — перебила его Пенни, опуская взгляд и краснея от собственной дерзости.       — Ну и хорошо, — она хотела уже вздохнуть облегченно, но мужчина вовсе не думал останавливаться: — А кто нравится? Тот мулат?       — Мистер Старк!       Пенни посмотрела на него со всей злостью, на которую была способна, и едва не заплакала, понимая, как жалко выглядит. Тони улыбнулся и положил руку, которая лежала на спинке, на ее плечо:       — Ладно, прости, Паркер. Если тебе нехорошо, можешь идти к себе.       Ее снова затрясло, и она кивнула, но перед тем, как поднялась, заметила, как его взгляд упал с ее лица на ее колени. Паркер подскочила и едва ли не бегом направилась к двери, мечтая унять звенящее в груди сердце, которое зашлось таким безумным ритмом, что она всерьез испугалась за свое здоровье. Зачем он смотрел на ее колени? Туда, где под светлым сбившимся шелком виднелась полоска кожи бедер. Пенни любила короткие юбки и не стеснялась своих ног, но под взглядом Старка она чувствовала себя так, словно этой чертовой юбки этого платья не существует вовсе, словно он прекрасно видит ее бедра, видит, как они мелко дрожат, хотя не должны. Не должны! И она сама не должна так трястись от того, что он просто — просто! — коснулся ее кожи рукой.       Пенни влетела в гостиную наверху, думая, что совершенно точно не переживет все это. В гостиной горели только лампы над барной стойкой, и Паркер, на ходу снимая туфли, поплелась к себе. В голове было полно мыслей, хуже всего было то, что она понятия не имела, что вообще делать. Закрыв за собой дверь, Пенни зашла в ванную и долго смотрела в зеркало. Ничего не изменилось, ведь так? Но тогда что с ней творится. Она провела по губам тыльной стороной ладони, размазывая помаду по щеке, не отрывая взгляда от своего отражения, и почувствовала, как глаза щиплют слезы. Нельзя так себя вести! Нельзя целоваться с одним, сходить с ума рядом с другим. Особенно когда этот «другой» Тони Старк, с которым определенно ничего не светит. И не должно светить. И даже думать о нем в подобном ключе нельзя — нужно просто запретить себе это. Ничего не было. А сегодняшняя реакция просто из-за цикла, ведь бывают же у нее дни, когда она особенно чувствительна, правда?       Она покачала головой и наклонилась над раковиной, когда в дверь постучали.       — Да?       — Это я, Паркер. Можно войду?       — Заходите, мистер Старк.       Тони вошел — она услышала, как за ним закрылась дверь, и остановился в проеме открытой в ванную двери. На нем уже не было пиджака, и в ярком свете он выглядел совсем уставшим. Заметив ее размазанную помаду, мужчина нахмурился и, не спрашивая разрешения, прошел в комнату. Пара шагов — остановился напротив нее, глядя в глаза. Пенни все ждала, что он скажет что-нибудь, но Старк молчал, взгляд его сорвался к губам, и она услышала, как сердце его забилось быстрее. Дышать стало сложнее.       Он не глядя снял с крючка полотенце, сделал еще шаг, подходя вплотную, заставляя ее вжаться спиной в бортик раковины, почувствовать контраст между холодной керамикой и его жаром. Она хотела как-то разорвать это напряжение, возникшее между ними, но язык словно присох к небу. Во рту стало сухо, Пенни сжала в пальцах подол платья, но и это не помогло взять себя в руки. Она не успела успокоиться, а ее снова трясло. Это было хуже, чем самые крутые «Русские горки».       Полотенце коснулось ее рта, на белой ткани остался красный след. Старк провел по губам один раз, другой, но Пенни знала, что стойкую помаду одним полотенцем не убрать, что он только размазывает ее по лицу и что от того, что он трет ее губы грубой тканью, они становятся только краснее. Он подался вперед, чтобы положить полотенце на бортик раковины, и Паркер почувствовала, как — случайно или намеренно — его предплечье касается ее руки. Наверное, не умей она контролировать себя хоть немного, уже бы разорвала ткань платья, которую сжимала в пальцах. Костяшки побелели. Мужчина продолжал смотреть ей в глаза, и она даже не сразу заметила, как его рука потянулась к ее лицу. Ей показалось, что она потеряла сознание на какое-то мгновение, и очнулась уже тогда, когда он придерживал ее подбородок и его большой палец с нажимом скользил по нижней губе.       Она знала, что на подушечке его пальца останется чертова красная помада. И губы пылали, то ли от того что их растерли полотенцем, то ли от того, что он касался их сейчас. На какую-то секунду ей показалось, что он ее сейчас поцелует, но в следующий миг Старк отстранился, сунул руки в карманы и сообщил:       — Не стирается. Умывайся, Паркер.       Старк вышел в комнату. Пенни торопливо развернулась к раковине и, забыв про средство для снятия макияжа принялась яростно тереть рот и щеки руками и мылом, пока не стерла всю краску с лица. В отражении на нее смотрела перепуганная девочка с по-прежнему красным ртом. Еще раз умывшись холодной водой, она переоделась в оставленную в ванной пижаму и вернулась в комнату. Мужчина не ушел — сидел на краю кровати, дожидаясь, видно, ее.       — Что случилось?       — А у вас? Почему вы ушли вслед за мной? — она остановилась в шаге от него, не решаясь сесть на кровать или еще куда-то. Тони закатил глаза, но все же ответил неохотно:       — Не хотел тебя оставлять одну. Ты звонила мне ночью среди недели, — он внезапно посерьезнел. — Думаешь, я не волнуюсь?       Она пожала плечами, все еще надеясь свести это в шутку. Конечно, она хотела поговорить с ним, но даже представить себе не могла, что когда придет подходящий момент, это окажется так трудно. В горле словно встал ком, и Пенни показалось, что если она сейчас заговорит, то точно заплачет. Трудно быть супергероем, когда ты эмоциональная девочка.       Старк протянул к ней руку, осторожно взял ее ладонь, заставляя сделать последний шаг к нему. Пенни качнулась и почувствовала, как упирается своими коленями в его. По телу прошел разряд тока, и Паркер вздрогнула, качнулась и уперлась ладонью мужчине в плечо.       — Я рад, что ты привезла Питера, — неторопливо начал Старк. — Не потому, что очень жаждал видеть его физиономию, а потому, что ты делаешь хорошее дело, когда помогаешь ему. Мне кажется, для тебя это важно. — Пенни кивнула, закусывая губу. Тони глубоко вздохнул, призывая все свое самообладание и взывая к голосу разума. — Ты же знаешь, что если тебя что-то беспокоит, то об этом лучше говорить, ведь так? — Она снова кивнула, соглашаясь, и глаза защипало. Мужчина ласково погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони, которую сжимал в своей. — Можно говорить со мной. Ведь мы пытаемся доверять друг другу, помнишь?       — Тогда скажите, почему ушли с помолвки следом за мной? — она едва сдержалась от того, чтобы зажмуриться, когда выпалила этот вопрос. Тони вскинул брови, размышляя, что ответить. Не хотел оставлять ее одну? Разумеется, не мог. Она ходила там, потерянная, беззащитная, и даже на таком закрытом празднике на нее многие смотрели, как стервятники, а она, кажется, вообще ничего не замечала. Задумчивая, грустная, а он даже причин не знает. Вздрагивает от каждого прикосновения.       Вздрагивает. Интересно, она всегда такая отзывчивая?       О чем он думал. Старк хотел бы просто выбросить из головы все грязные мысли о своей подопечной. Они были не к месту, совершенно, черт побери, ни к чему. Паркер будоражила в нем давно забытые чувства, и тот факт, что он не мог просто так взять и овладеть ей только распалял сильнее. И это было ужасно. Мерзко, низко. Она же почти еще ребенок, совсем невинная, совсем…       — Мистер Старк?       — Ты выглядела расстроенной, я не хотел тебя оставлять одну, — собравшись с мыслями, которые разлетелись в голове, точно листы бумаги от ветра, ответил он. Говорить не хотелось: хотелось прижать к себе, чтобы в объятие вложить все свои переживания и всю поддержку, которую словами не выразить. Можно ведь сколько угодно говорить «я тебя понимаю», но слова эти ничего не значат, что толку тогда от них. Старк перевел взгляд на ее шею, которую обхватывало подаренное им украшение. Легкое и изящное, лишь отдаленно напоминающее ошейник, но ошейник и не нужен был, чтобы привязать ее к себе.       Ему было не по себе от этой мысли, но он знал, что уже присвоил ее.       — Паркер, — она издала короткое «мм», отзываясь. — Если тебе кажется, что ничего не получается, кажется, что ты слабая, глупая и ничего не можешь, не стесняйся звонить мне в любое время и рассказывать все, что ты там себе накрутишь.       — Я не накручиваю, мистер Старк, — она чуть отстранилась, разомкнулись их колени, он почувствовал, как она опирается на его плечо, чтобы отодвинуться, и как выскальзывает ее рука из его. — У меня все сейчас идет не так, как хочется.       — Так бывает, и ты это знаешь, ты ведь уже не маленькая.       — Не могу справиться. Я облажалась.       — Что стряслось?       — Питер. Я не смогла его поймать. А когда поймала, позволила ему уйти.       — Но он здесь и готов стать лучше, — Старк откровенно не понимал, в чем дело, ведь мальчишка встал на путь исправления и, по крайней мере, пока, сбегать не собирался.       — Он поехал по своей воле, — она снова начала отходить от него, и мужчине пришлось опять перехватить в воздухе девичью руку. Он боялся, что Пенни взбрыкнет, но она покорно остановилась, позволяя ему держать ее, хоть и дышала тяжело, видимо, от негодования. — Это было его решение.       — Но ты на него повлияла, — Пенни замотала головой, отвернулась и прикусила щеку чтобы не разреветься. Старк заметил, как в полумраке блестят ее глаза и, вздохнув, сказал: — Забудь о нем. Мальчишка просто еще не вырос и все еще бунтует, но скоро это пройдет, и он будет тебе благодарен. А ты все делаешь правильно. Паркер, я буду тобой очень гордиться. Уже горжусь, слышишь? — она кивнула, и, чтобы произнести следующую фразу, ему потребовалось несколько секунд собраться с духом: — Иди ко мне.       Пенни вздрогнула. Он притянул ее к себе, обнял за талию и усадил к себе на колени. Она тут же, как кукла, у которой отпустили разом все ниточки, уронила голову ему на грудь, ткнулась носом в шею, но не прикасалась: сложила руки на своих коленях. Мужская ладонь медленно скользила по ее спине, успокаивая. Старк, как и хотел, украдкой вдыхал ее запах, который приносил ему почти забытое спокойствие и вместе с тем будоражил его так, как ничто не волновало уже так давно.