Хорошая девочка

You take my love You want my soul I would be crazy to share your life

      Уэйд стеснялся смотреть на Пенни и украдкой, из-под капюшона толстовки, зыркал по сторонам. Ему было некомфортно, но Паркер заставила его прийти на встречу без костюмов, и он, сам не зная почему, согласился. Они сидели в мексиканском ресторанчике в Бостоне пятничным вечером, и в это время в забегаловке не было ни одного свободного столика. Паучиха и наемник сидели в самом углу, и Пенни знала, что всем посетителям совершенно на них плевать. Когда они только вошли, несколько человек с интересом и отвращением посмотрели на Уэйда, но больше никто на них не пялился. Каждый был занят своими спутниками, разговорами и едой, и странная парочка в углу ресторанчика никого не интересовала. Впрочем, наемник все равно наотрез отказался идти делать заказ, поэтому за едой ходила Пенни. И теперь они сидели друг напротив друга и между ними было столько напряжения, что его можно было есть вместо ужина.       Пенни сидела на диванчике, поставив пятки на его край и прижав колени к груди. Полумрак ресторанчика навевал сон, и девушке казалось, что она в какой-то полудреме. Мужчина напротив нее сидел, не сняв потертую дубленку и капюшон черной толстовки. Даже кожаные перчатки были на месте. Пенни смотрела на его поникшие плечи и не знала, как начать разговор, которого так добивалась.       Последние пару недель она провела как во сне. Сутки перестали делиться на день и ночь. Паркер спала по четыре-пять часов и ела, кажется, постоянно, чтобы как-то поддерживать в себе силы. Патрулирование пришлось отложить, но она исправно пару раз в день запускала дрона, чтобы контролировать ситуацию в городе. Большую часть времени она проводила в библиотеке или за ноутбуком, готовилась к экзаменам, сдавала их, спала и снова готовилась к другим экзаменам. Думать о разборках с Озборном, непонятных отношениях с Мартином, а так же придаваться рефлексии было просто некогда. Единственный, о ком она думала все это время, был Уэйд, и, когда она пятничным утром сдала последний экзамен, наемник ответил на ее сообщения. Пенни была огорчена. Уже следующим утром за ней приедет такси и увезет ее в аэропорт, а оттуда они с мистером Старком отправятся в Сингапур, где их ждет круизный лайнер. А это означало, что в следующий раз она увидит Уэйда не скоро. О предстоящей поездке она старалась вообще не думать: мозг взрывался от одной мысли, что это действительно происходит с ней.       — Почему ты не ешь? — осторожно спросила она, расправляя длинную юбку — последнее обновление гардероба с легкой руки Тони Старка — на своих коленях. За эти две недели Старк всеми силами пытался показать ей, что не желает своей подопечной зла. Кажется, он знал только два способа: подарки и сообщения. Пенни было приятно видеть, что мужчина интересуется тем, как продвигаются ее экзамены, но общаться с ним было некогда. Они говорили по паре минут в день. В основном, обсуждали предстоящий круиз и те места, которые хотели бы посетить. Пенни было приятно говорить об этом. Ей нравилось, что Старк в кой-то веки заинтересовался ее мнением. А еще ей нравилось, что он взял на себя всю организацию, и ей не приходилось беспокоиться даже о сборе багажа. Впрочем, что-то ей подсказывало, что Тони свалил все на Хэппи и других помощников, но все равно было гораздо приятнее не переживать о разных мелочах.       Уилсон отвернулся и посмотрел куда-то вниз, на свои кроссовки. Пенни знала, зачем: он не хотел, чтобы она смотрела на его безобразное лицо. Но ей не казалось мерзким или странным то, что они ужинали вот так просто. Без масок, не скрываясь. Им не от кого шифроваться. Они вполне могли познакомиться на стажировке у Старка, и вообще, кому какое дело, с кем и почему Пенни проводит вечера. Она не светская львица и не звезда таблоидов, чтобы за каждым ее шагом следили. А если их все же увидят — ей точно не будет стыдно. Еще чего.       — Я хотела поздравить тебя с Рождеством. Конечно, уже времени прошло много, но все же, — Паркер прикусила язык, чтобы не болтать слишком много и не смущать необыкновенно молчаливого Дэдпула, и достала из сумки перевязанный красной лентой свернутый в рулон синий шарф. Протянула мужчине через стол, и тот, заколебавшись, все же взял.       — Это чтобы я замотал свою страшную рожу? — усмехнулся он, поглаживая мягкую шерсть пальцем в перчатке. Пенни мучительно захотелось, чтобы он снял эти дурацкие перчатки и ощутил, какой мягкий шарф для него она выбрала. Но Уэйд, конечно, этого не сделал.       — Чтобы ты носил его и не простужался, дурья башка, — закатила она глаза, стараясь скрыть досаду.       — Я не могу простудиться, конфетка, — он продолжал смотреть на шарф, и Пенни знала, что взгляд на нее мужчина не поднимет, как бы сильно она внутренне не умоляла его об этом. — Но все равно спасибо, очень… мило.       Минуту они слушали шум ресторана.       — Ну, ты завтра уезжаешь, да? — нарушил паузу Уэйд. Пенни снова вцепилась в него глазами, и, хоть наемник успел опустить взгляд, девочка заметила, что он на нее смотрел.       — Да. Мистер Старк считает, что нам нужен отпуск.       — Выглядишь усталой. Может, действительно нужен, — пожал плечами Уэйд. Пенни захотелось взвыть. Она впервые чувствовала себя рядом с ним так по-дурацки. Хотелось сказать что-нибудь глупое или послушать какую-нибудь нелепую историю, хотелось лопать начос, не обращая внимания ни на что, или завалиться вместе на кровать и смотреть фильм, или вместе патрулировать город, тренироваться, сидеть на крыше. Да что угодно. Она только сейчас поняла, как успела соскучиться по наемнику. Ей казалось, что брызги крови на настиле моста никогда не сотрутся из памяти, но теперь они казались далеким воспоминанием, словно сном. А Уэйд был здесь — живой, реальный. Пенни вздохнула и сообщила:       — Мне рассказали, что ты приехал в Кембридж, чтобы следить за мной. Ты поэтому не хотел мне говорить? Думал, я решу, что ты все еще со мной из-за задания?       — Да, — не стал отпираться наемник и добавил неуверенно: — Это правда не так. Я не из тех, кто будет делать ровно то, что говорит заказчик. Поэтому я очень быстро послал их к черту.       — И что будет теперь? — Пенни опустила глаза в тарелку, стоящую перед ней, и сморгнула выступившие слезы. Наверное, если бы он хотел уехать, уже бы уехал, верно? Уэйд пожал плечами:       — Это что, серьезный разговор? У меня такого еще не было, — Дэдпул игриво подвигал тем, что осталось от бровей, но быстро поник и потянул завязки капюшона, прячась. — По-моему из нас так себе друзья, тебе не кажется?       — Мне кажется, из нас отличные друзья, — поспорила Пенни, упрямо сводя брови.       — Да уж, убийца и защитница слабых, — мужчина закатил глаза и затянул завязки потуже, завязывая их на бантик.       — Какая разница.       — Перестань, Пенни. Ты сама все понимаешь. Меня не перевоспитать уже, а ты каждый раз, когда мы будем зависать вместе, будешь задаваться всякими высокими вопросами. Будешь грузиться, переживать. Я урод не только снаружи, но и внутри, и я не понимаю, почему этого не понимаешь ты!       — Все сказал?       Наемник отвернулся. Пенни очень хотелось разреветься, но она сдерживалась. Крутила в голове все их встречи. Рядом с Уэйдом она забывала о том, кто он. То чувство покоя и уюта, которое она испытывала рядом с ним, не могло врать. Каждый раз, когда он был рядом, она чувствовала себя так, словно вернулась домой. Он не был плохим человеком. Больным, одиноким — да, но не плохим. Мэй говорила ей об этом, когда Паркер была еще подростком. Хорошие люди иногда совершают дурные поступки, но это не делает их плохими. Если у человека добрая и светлая душа, то никакая грязь, которая вокруг него, не испортит его по-настоящему. И наоборот: если нутро гнилое, то никакие добрые поступки этого не изменят. Уэйд казался гнилым снаружи. Но Пенни знала, что он — хороший.       Она так же знала, что еще не раз пожалеет об этом. Но никогда не пожалеет по-настоящему. Дружба Девушки-Паука и Дэдпула это, без сомнения, плохо. Но дружба Пенни Паркер и Уэйда Уилсона — хорошо.       Паркер опустила ноги и натянула ботинки обратно, после чего пересела на диванчик Уэйда. Он отшатнулся от нее, но Пенни успела схватить его за предплечье и стянуть с одной руки перчатку. Только когда ее тонкие белые пальцы переплелись с его, покрытыми язвами, она почувствовала спокойствие. Уилсон затрясся: не то от шока, не то от злости, от него всего можно ожидать. Но руку не выдернул.       — Ты не урод. Ты мой друг, — прошептала еле слышно и зажмурилась, опасаясь, что Уэйд сейчас встанет и уйдет. Долгое мгновение ничего не происходило, но потом наемник сжал в ответ ее ладонь, и Пенни почувствовала, что он улыбается, и уткнулась лбом в его плечо.       Они просидели так еще несколько минут, молча слушали перепалку двух китайцев у окошка выдачи заказов и улыбались каждый своим мыслям. Пенни знала, что это далеко не последний их разговор на эту тему, но думать о следующих не хотелось. Ей было слишком хорошо.       Экзамены позади. Хэк принял ее работу и экзамен, и, поставив ей самую низкую проходную оценку, сообщил, что она отделалась легким испугом. Завтра она уезжает в морской круиз со своим наставником, самым потрясающим из всех. Конечно, он иногда ведет себя, как идиот, но все равно он самый лучший. Настроение было потрясающим впервые за долгое время. Все остальное не имеет значения.       Впрочем, кое-что все же имело значение. Кое-что, о чем не знал ни Уэйд, ни мистер Старк, ни Мэй, ни Гвен. Пенни сожгла письмо Мандарина, словно его и не было. Хранить его оригинал или делать копию было чревато: Старк мог его обнаружить, а к последствиям Пенни пока готова не была. Однако, уничтожив письмо, она не могла его забыть, и каждое слово было будто выжжено в голове.       Пенни сама себя поражала. Она не впала в панику, не истерила, не кричала и не плакала. Девочка спокойно уничтожила письмо, приняла душ и легла спать, надеясь, что с рассветом растворится и Мандарин. Но утром, конечно, ничего не закончилось, и убеждать себя, что письмо было сном, оказалось занятием бесполезным. Подготовка к экзаменам отвлекала от мыслей о письме, но они возвращались каждый раз, когда голова Пенни хотя бы мгновение не была занята учебой.       Это было совсем не так, будто она где-то проштрафилась и боялась, что кто-нибудь узнает. Это был реальный, колючий страх. А хуже всего было то, что она ничего не могла сделать, потому что хоть и знала, что Мандарин где-то рядом, не имела ни малейшего понятия, кто он.       Они просидели в ресторане до закрытия, а потом решили вернуться в Кембридж пешком, по пути продолжая болтать. Уэйд проводил ее до общежития, крепко обнял на прощание и после еще долго забрасывал сообщениями. Пенни скучала по Уэйду, а он — по ней. Пришлось клятвенно пообещать, что они обязательно потусуются, как только она вернется из круиза.       Наверное, о Мандарине стоило рассказать мистеру Старку. Будет ли в круизе подходящая возможность? Пенни надеялась, что такой момент представится, потому что, несмотря на слова самого террориста, она хотела верить, что мужчина поверит и поможет ей.       Ведь так?       Несмотря на то, что легла спать довольно поздно, проснулась Пенни чуть ли не с первыми лучами солнца. Хэппи должен был приехать за ней ближе к полудню, поэтому она приняла душ, совсем немного накрасилась и не спеша собирала личные вещи в небольшой рюкзак. Паркер старалась не думать ни о чем, что ее тревожило, и сосредоточилась на предстоящем перелете и смене часовых поясов. Они собирались вылететь из Бостона в полдень, провести в самолете около двадцати часов, и у Пенни мозги ломались от того, что в Сингапуре они будут вечером того же дня, когда вылетают. Как будто день просто растянется настолько, что вместит в себя еще один. Такие перелеты — слишком сложно для нее, поэтому Пенни не имела ни малейшего понятия, как все предусмотреть.       Гвен постучалась, когда Пенни трясла косметичку, решая, что взять с собой и слушала играющее фоном видео «что я беру с собой в круиз» на ютубе. Блондинка тоже уезжала: после экзаменов у студентов были две недели долгожданных каникул, и семья Стейси планировала провести их в Индии. Разъезжались почти все: ЭмДжей уже уехал к родителям, Уилл с семьей, Маргарет и ее родными выложил фотографию в инстаграм утром: они улетали в Испанию. Озборн смотался сразу, как только сдал экзамен, и Пенни слышала, что с однокурсниками он обсуждал предстоящие каникулы в Майами. Для Пенни такая ситуация была непривычной. Конечно, в школе ее одноклассники тоже разъезжались на каникулы. Но большинство уезжали к дальним родственникам, и они были счастливчиками, если эти родственники жили в штате с более мягким климатом, чем Нью-Йорк. И уж конечно речи не шло о том, чтобы перед каникулами ее окружение, обсуждая планы, сыпало известными названиями курортов и знаменитых городов. Сама Пенни каникулы проводила в Куинсе, и тем удивительнее ей было сейчас — зимой! — улетать в круиз по теплым странам. Да еще и с самым завидным холостяком Америки, как мистера Старка все еще называли таблоиды и желтые газеты.       — Скорее бы оказаться в тепле, — Гвен куталась в объемный розовый кардиган и с мечтательной улыбкой наблюдала за тем, как ее подруга перебирает пластиковые коробочки с тенями для век. — Даже не верится, что расстаемся на две недели.       — А мне не верится, что я еду в круиз, сюрр какой-то, — поделилась Пенни своими мыслями, пытаясь засунуть в рюкзак все необходимое. Вспомнила про паучий костюм и, нахмурившись, задумчиво посмотрела на Гвен. Та приподняла бровь:       — По-моему, круто. Старк как будто пытается за тобой ухаживать, — она хитро улыбнулась и подвигала бровями, после чего засмеялась. — Не грузись, Пенни. Экзамены были сложными, тебе нужно отдохнуть. Не знаю, что у тебя там в голове происходит, но ты последнее время сама не своя. Просто постарайся оставить все, что тебя тревожит, здесь. И отдохни как следует.       Пенни согласно кивнула и застегнула рюкзак. Костюм не поместится все равно. Можно было, конечно, положить его в кейс и взять с собой, но она не знала, как отреагирует мистер Старк. Нужно было спросить его мнение. Ей казалось, что он будет недоволен в любом случае: и если она возьмет костюм, и если оставит в Кембридже. Тьфу.       Ее невероятно радовало, что Гвен не допытывалась и не просила рассказать, о чем Пенни думает, а дала действительно дельный совет. Может, такой и должна быть настоящая дружба, когда тебе позволяют сохранить при себе то, чем не хочешь или не можешь поделиться? Паркер прикусила губу и открыла шкаф.       — Ты не берешь с собой одежду? — тон Гвен был смешливым. Паркер поджала губы, одновременно радуясь и огорчаясь тому, что подруга сменила тему.       — Нет, мистер Старк сказал, что какая-то там его помощница и Хэппи собрали мне чемодан с летними вещами, — поделилась она, доставая удобные спортивные брюки и толстовку. Гвен вскинула брови и закрыла глаза, изображая популярный мем с парнем-блондином из интернета, и Пенни засмеялась: у нее получалось даже смешнее.       — И даже белье?!       — Он сказал «ни о чем не беспокоиться». Но я взяла запасной комплект на всякий случай, — Пенни нещадно покраснела и похлопала по набитому рюкзаку. Ей по-прежнему было страшно неловко обсуждать подобные вопросы с Гвен, но та говорила о чем угодно так легко и естественно, что Паркер и сама постепенно все меньше стеснялась проскальзывающих в разговоре с блондинкой «личных» тем. Гвен считала, что нет ничего постыдного в том, чтобы говорить с близким человеком, с которым тебе комфортно, о естественных вещах, и Пенни замечала, что обсуждает с ней даже то, о чем не очень любила говорить с Мэй: нижнее белье и мальчиков, например. Гвен вообще могла часами рассматривать фотографии красивого нижнего белья в интернет-магазине, показывать Пенни и вслух рассуждать, подошло бы оно кому-нибудь из них или нет. Конечно, натуру не перекроить, и Пенни, вероятно, всегда будет застенчивой, но с Гвен было легко.       — Обалдеть! — ее губы вытянулись буквой «о», и Гвен снова заулыбалась. Эта улыбка означала «он на тебя запал», но Пенни на нее не обращала внимания. Она сунула в наружный карман рюкзака зарядное устройство для смартфона и проверила сообщения. Хэппи написал, что выехал из аэропорта.       — Боже, Гвен. Хэппи выехал за мной. Во сколько ты?..       — Автобус вечером, — блондинка неопределенно махнула рукой. — Скорее бы уже.       Они посидели в комнате Пенни еще около двадцати минут, обсуждая предстоящие каникулы, после чего решили спуститься в холл. Хэппи должен был приехать с минуты на минуту. Пенни подхватила рюкзак, чувствуя себя некомфортно из-за своего маленького багажа, и следом за Гвен вышла в коридор.       — Кстати, клевая картина над кроватью, — похвалила блондинка, и Пенни чуть ключи не выронила. Она быстро повернула ключ в замке и повернулась к подруге, опасаясь увидеть по ее лицу, что она о чем-то догадалась. Но Гвен вообще смотрела в другую сторону, а повернувшись к Пенни, вопросительно приподняла брови и улыбнулась: — Это же Девушка-Паук?       — Да, — дрогнувшим голосом согласилась Пенни и поспешно оправдалась: — мистер Старк работает с ней, и это вроде как подарок для нее, но она отказалась его брать, он валялся в Башне, вот я и… Мне кажется, она крутая. Хочу быть как она.       — Я тоже, — по тону Гвен не было понятно, догадывается она о чем-то или приняла вранье Пенни за чистую монету. — Она очень крутая. Девушка супергерой, это фантастика. Конечно, знаешь, мне также очень нравится Наташа Романофф, она такая… Не знаю, она очень горячая, — Гвен прищурилась, кивая, словно соглашалась со своими же словами. Пенни прикусила язык, когда неловко перешагнула через ступеньку. — И недосягаемая. А Девушка-Паук станет настоящим народным героем, я в этом уверена. Мне нравится, что она кажется одной из нас.       — Ага, — Паркер баюкала во рту прикушенный язык, который щипало из-за регенерации.       — Вы не знакомы?       — Нет, — быстро ответила Пенни, но сообразив, что была слишком категорична, тут же добавила: — Я видела ее в Башне пару раз. Но мы не разговаривали.       — Ого, без маски? — Гвен выглядела заинтересованной, но не одержимой, как ЭмДжей, когда разговор заходил о паучихе. Девушки спустились на первый этаж и направились к дверям: Пенни заметила черную дорогую машину еще с лестницы.       — Конечно в маске, Гвен. Она не показывает свое лицо кому попало, — Паркер закатила глаза и толкнула стеклянную дверь. Стекло стоящего возле крыльца автомобиля опустилось, и сердце Пенни сделало кульбит. На водительском месте сидел мистер Старк в бомбере и солнечных очках.       — Похоже, тебе пора, — губы Гвен растянулись в улыбке до ушей. Они обнялись на прощание, пожелали друг другу хорошо провести время на каникулах, и Пенни на негнущихся ногах спустилась к автомобилю. Считая под ногами ступеньки, чтобы успокоиться, она пообещала себе, что последует совету подруги и оставит все тревоги в Кембридже.       — А где Хэппи?       Захотелось хлопнуть себя ладонью по лбу. Но вместо этого она хлопала глазами, пялясь на своего наставника. Она не видела его две недели, пока шли экзамены, и чувствовала себя так же, как в момент их первой встречи. Пораженной тем, какой он. Мужчина посмотрел на нее поверх очков и вопросительно изогнул бровь:       — Чем тебя не устраиваю я? Сядешь сзади или?..       «Или со мной?»       Пенни ничего не сказала, обошла машину и неуклюже плюхнулась на сидение рядом со Старком. Дрожащими руками она пристегнула ремень безопасности и обняла рюкзак на коленях.       — Готова к путешествию?       Она кивнула. Старк усмехнулся, взглянув на нее, и завел машину. Развернувшись, они помчались в сторону аэропорта, и Пенни вжималась в сидение, опасаясь за свою жизнь. Наверное, к агрессивной манере вождения своего наставника она не привыкнет никогда. Они ехали молча, и мужчина включил радио. Пенни хотелось очень многое спросить, но язык словно присох к небу. Последние пару недель они много общались, а теперь Пенни чувствовала невидимую стену, которая мешала ей начать разговор первой или хотя бы отвечать на вопросы мужчины не односложными предложениями.       В аэропорту шел дождь. Их ждал уже знакомый Пенни самолет и Хэппи наверху трапа. Паркер первой выскочила из машины, едва Старк остановился, и с бешено бьющимся сердцем, не дожидаясь, когда к ней подойдет Хоган с зонтом, побежала ему навстречу. Ничуть не стесняясь, она порывисто обняла мужчину, который похлопал ее по спине и тепло улыбнулся.       — Тони не захотел сидеть в самолете и ждать, когда я тебя привезу, — объяснил он, пока они шли к трапу. Пенни обернулась на Старка. Он достал зонт из автомобиля и шел за ними. — Хотел сделать тебе сюрприз, попросил не говорить, что поехал за тобой сам.       — Я растерялась, — с улыбкой призналась Пенни. Они поднимались по трапу. — Как дела у Пеппер?       — Все отлично, спасибо, — Хоган открыл автоматическую дверь, пропуская Пенни вперед, в теплый салон. Внутри было сухо и тихо. Паркер растерянно посмотрела на свои мокрые кроссовки, и остановилась, не проходя дальше. Хеппи вошел следом. — Хотим купить домик где-нибудь, знаешь, в тихом месте. Может, у реки или вроде того.       — Отличная идея, — Пенни очень ярко представила себе Хэппи, сидящего в кресле-качалке на веранде деревянного дома, наблюдающего за играющими во дворе детьми. Может, у них была бы еще и большая собака. Представить мисс Поттс в домашнем платье и на кухне не получилось. В самолет вошел Старк, и дверь за его спиной закрылась.       — Ты чего застыла, Пенни, проходи, — Хэппи подтолкнул ее вглубь салона, и, дав сигнал пилоту, последовал за ней, продолжая прерванный разговор: — Пока только рассматриваем разные варианты, еще даже не ездили посмотреть вживую ни один. Хочешь глянуть, какие я подобрал?       — Конечно, — Пенни села напротив Хэппи, через проход от Старка. Ей не хотелось весь полет беспокоиться о том, что они с Тони могут случайно соприкоснуться ногами или смотреть на него потому, что смотреть больше некуда. А с Хэппи можно было обсудить дома: Пенни проявляла не вежливый интерес, ей действительно было любопытно посмотреть на разные домики вдали от городов.       Они пристегнулись, и через некоторое время самолет набрал высоту и взял курс на Сингапур. В салон вошла стюардесса, принесла напитки и поинтересовалась, не хочет ли кто-нибудь перекусить. Вечно голодная Пенни пыталась было вежливо отказаться, но Старк настоял на том, чтобы ей принесли что-нибудь погрызть и через пару часов подали полноценный обед. Она благодарно посмотрела на него, но мужчина уже уткнулся в свой модернизированный телефон. Паркер написала сообщение Мэй, и следующие несколько часов потратила на болтовню с Хэппи и рассматривание фотографий и планов домов.       Большую часть перелета она спала и ела. В полудреме Пенни наблюдала за Старком, а потом снова проваливалась в ласковый сон, кутаясь в плед.       О Сингапуре Пенни многое слышала, и, хоть город она почти не видела, он все равно поражал воображение. В аэропорту они расстались с Хэппи. Мужчина помог погрузить багаж в такси и, обняв Пенни на прощание, отправился обратно в Нью-Йорк. Всю дорогу до порта, где их ждал круизный лайнер, Пенни чувствовала себя осоловевшей, а Старк, тиская ее щеки, смеялся над тем, как его подопечная опухла, и откровенно мешал любоваться красотами через окно машины. Паркер вообще не верилось в происходящее, все было похоже на какой-то слишком реалистичный сон.       Порт ее не слишком впечатлил: он казался обычным аэропортом, с той лишь разницей, что все огромное количество пассажиров, снующих по нему, были на один рейс. Паркер ожидала чего-то другого. Они зарегистрировались, получив специальные карточки пассажиров и, пройдя последнюю проверку, через быстро двигающуюся очередь взошли на борт лайнера.       Пенни только успевала смотреть по сторонам, открыв рот. Место, куда они попали, было больше похоже на парк с ресторанами и магазинчиками, чем на корабль, и Пенни вообще не помнила, как оказалась возле двери в свою каюту. Каюта Старка находилась рядом, и Паркер почувствовала укол огорчения, когда поняла, что они будут жить отдельно. Мужчина сообщил, что лайнер отправляется через час, и примерно через пару часов можно будет сходить поужинать. Пенни согласилась и вошла в свою каюту, закатывая за собой огромный чемодан, который для нее собрали.       Каюта оказалась небольшой, но очень со вкусом обставленной, чистой и со всем необходимым внутри. В центре стояла большая кровать, застеленная оливково-зеленым покрывалом. Напротив — комод, над ним — телевизор, прикрепленный к стене. У противоположенной двери стены расположилось кресло, а за ним и плотными молочного цвета шторами — балкон. Пенни выглянула на него и обнаружила, что балкон был общим с соседней каютой, которая принадлежала Старку. На балконе стояла пара стульев и пальма в горшке. Здесь Пенни немного замешкалась, засмотревшись на горящий огнями Сингапур и черную гладь воды внизу. В небольшой ванне, оформленной плиткой такого же приятного оттенка, как и покрывало на кровати, находилась душевая кабина и вся необходимая сантехника. Осмотревшись, Паркер достала из косметички охлаждающую маску и нанесла на лицо в попытке хоть немного снять отек, и полезла в чемодан. В салоне такси, в порту и в каюте работал кондиционер, но она все равно сжарилась в своей одежде, несмотря на то, что сняла куртку. Нужно было надеть под толстовку футболку, но о разнице климата Пенни почему-то не подумала, когда одевалась.       В чемодане обнаружилось несколько пар обуви, и все они были босоножками на невысоком каблуке. Паркер едва не взвыла от досады, предвкушая, как натрет ноги тонкими ремешками. Но наверное, лучшей обуви для жаркого и влажного климата найти трудно, поэтому оставалось только смириться. В большом тканевом мешочке оказалось нижнее белье и купальники. Пенни, краснея, как рак, рассмотрела все, стараясь не смотреть на бирки. Купальника было два, и Пенни никак не могла взять в толк, зачем ей целых два. Один из них был раздельным, пудрово-розовым, и представлял собой топ на широких лямках и высокие трусики. Второй — полностью закрытый, светло-голубой. Очень консервативно, но девушка сомневалась, что сама бы выбрала что-то более открытое. В отличие от нижнего белья, которое все, как на подбор, оказалось кружевным, тонким и открытым. Кошмар.       Остальную и, надо отметить, большую часть багажа составляли платья. Разного фасона и цвета, шелковые и хлопковые, все они были разными и очень красивыми, и Пенни сильно сомневалась, что успеет хоть раз надеть каждое из них. Так же в чемодане обнаружился мешочек с несколькими шелковыми платочками, маленькая соломенная сумочка и несколько пар солнечных очков. Последние были особенно кстати: Пенни только догадывалась, как сильно будут болеть глаза от ряби солнца на морской воде.       Девушка была довольна. Сама бы она, разумеется, вряд ли бы взяла с собой в поездку только платья, но теперь перспектива всю неделю разгуливать в разных красивых платьях радовала. Захотелось сразу надеть какое-нибудь из них для своего первого ужина на лайнере, и Паркер, порывшись, выбрала красное платье с цветами из матового шелка длиной до икр. Приняв душ, Пенни переоделась, обула черные босоножки и поддалась желанию подкраситься и надеть сережки — тонкие маленькие золотые кольца.       Когда лайнер вышел в море, Пенни даже не сразу заметила: качка почти не ощущалась. Уже собравшись выходить, она заметила на комоде брошюры с планом корабля, правилами и инструктажем о действиях в чрезвычайных случаях. Оказалось, что то место, которое показалось ей парком, было нижней палубой. Там располагалась большая часть ресторанов, парк и магазины. Были еще средняя и верхняя палубы, открытый и закрытый бассейн, тренажерный зал, зал с театральной рассадкой, где устраивались концерты и представления, казино и спа-центр. От изобилия мероприятий и мест, куда можно было сходить, разбегались глаза. Только Пенни открыла план, чтобы изучить расположение хотя бы кают, как в ее дверь постучали. Пришлось отложить изучение карты на другой раз.       — Простите, — она выглянула за дверь и тут же столкнулась взглядом со Старком. Мужчина тоже переоделся: теперь на нем была темно-синяя рубашка и светлые льняные брюки. Пенни замешкалась, в очередной раз невольно засмотревшись на него, и почувствовала, как стремительно краснеют щеки. Девушка закрыла дверь и спрятала карту пассажира под чехол смартфона — кроме него она ничего не взяла с собой. Наверное, другая бы на ее месте обязательно прихватила на ужин маленькую сумочку с помадой и еще какой-нибудь дребеденью, и теперь Паркер чувствовала себя еще более неловко.       — За что ты извиняешься? — поинтересовался мужчина, направляясь по коридору к лифтам. Пенни смотрела в окна, за которыми была только чернота, и, пользуясь возможностью, разглядывала профиль своего спутника в отражении.       — За то, что вам пришлось ждать, — быстро ответила Пенни. Лифт приехал быстро, и они, протиснувшись за спины молодой семейной пары, прислонились к задней стенке кабины.       — Ты стоишь того, чтобы тебя немного подождать.       Уши и щеки Пенни мгновенно залило краской. Она сжала зубы, не веря в то, что услышала. Разумеется, мистер Старк со всеми разговаривал в такой манере полуфлирта, при этом никогда не позволяя собеседнику чувствовать себя ведущим, а не ведомым, но не с Пенни. С ней он подобного не позволял. Паркер решила, что он просто чувствует напряжение в новой обстановке, и привычным поведением пытается успокоиться. Но его слова все еще набатом звучали в голове, и она не сразу заметила, что молодая женщина, которая стояла с ними в лифте, широко улыбалась и смотрела на своего супруга. Он в свою очередь бросил понимающий взгляд на Старка и взял свою женщину за руку. Судя по всему, они понятия не имели, с кем едут в одном лифте, но зато неплохо понимали английский.       Пенни тщетно пыталась перестать смущаться того факта, что их приняли за пару.       Лифт остановился, и, выходя, Старк предложил Пенни взять его под руку. Девушка не отказалась: это звучало разумно, потому что на нижней палубе было очень много людей, и потеряться в толпе можно было в два счета.       — Нужно соблюдать правила приличия, — сказал неожиданно мужчина, чуть наклоняясь к Пенни, чтобы она могла его услышать. Ее ушко обдало теплым дыханием. — Многие из людей нас узнают, но большинству на нас совершенно плевать. Остальные примут нас за парочку, так что будь к этому готова.       — За парочку? — испуганно пропищала Пенни, у которой голова шла кругом от внезапной близости мужчины и какофонии звуков и запахов вокруг. Он ничего не ответил, но свернул в один из ресторанов. Ресторан оказался двухъярусным. Внизу столиков было больше и стояли они теснее, наверху — гораздо свободнее. Тони уверенно повел свою подопечную наверх, и Пенни почувствовала укол чего-то вроде совести, когда они проходили мимо забитого нижнего зала. Хостес на верхнем ярусе узнал Старка, разулыбался ему и даже не взглянул на его спутницу, словно привык видеть здесь богатеньких Буратино с любовницами. Их проводили к свободному столику, и мужчина быстро сделал заказ, как будто заранее знал, что Пенни растеряется при виде меню.       Им принесли сухое белое вино и виноград нескольких сортов. Пенни чувствовала себя страшно неловко и действительно изо всех сил пыталась расслабиться. Вино, которое должно было в этом помочь, никак на нее не подействовало, а на вкус оказалось кислым, и Паркер едва заставила себя проглотить его. Они сидели молча, слушая живую музыку: на небольшой сцене девушка-азиатка играла на виолончели. Спустя несколько минут Пенни успокоилась, наконец по-настоящему осознавая, где она и с кем. Понимание ситуации взрывало мозг. Она на круизном лайнере с мистером Старком, только вдвоем. Пенни знала, что он сказал Мэй, что с ними будут Пеппер и Хэппи, чтобы той было спокойнее, но почему-то девочке казалось, что ее тетя легко раскусила эту ложь, и все же, ничего не возразила, легко отпустив свою племянницу в путешествие. Такого, конечно, Пенни сама бы не нафантазировала. Жизнь оказалась интереснее и безумнее любых снов.       Официант подал устрицы, креветки и салат, и Паркер долго с опаской смотрела на подозрительную слизь в раковинах, уничтожая безумно вкусные креветки. Она и так была страшно голодной, а виноград только раззадорил аппетит сильнее. В теории она знала, как едят устриц, но в жизнь как-то не приходилось. Вспомнился ужасно неловкий ужин в японском ресторане во время их первой со Старком совместной поездки в Токио. Вот уж позорище — повторения не хотелось. Однако, как бы Пенни наивно не надеялась, что он не обратит внимания, мужчина все равно заметил.       — Почему ты не ешь устрицы?       — Не хочу, — быстро отрезала Пенни, снова затыкая себе рот креветкой.       — Ты их вообще пробовала? — Старк свел брови, как бы показывая, что сильно сомневается в честности своей протеже. Паркер закатила глаза и буркнула в ответ нечто невразумительное, вроде как повторяя свое «не-хочу-не-буду». В ответ получила совсем не одобрительный взгляд и требовательное: — Открывай рот.       — Что?.. — Пенни вполне успела сообразить, что собирался делать мужчина, но вот среагировать не успела, словно ее паучье чутье тоже отправилось на каникулы. Поэтому прежде, чем ее губы сомкнулись, между зубов ей вставили жесткую раковину. Пенни запаниковала и задергалась, краснея от стыда и злости и чувствуя себя маленьким ребенком, в которого насильно запихивают еду или лекарства. В глотку проскочило что-то скользкое, а по языку разлился соленый и кислый сок. Паркер щелкнула зубами по раковине, отшатнулась и, морщась, запила неприятный вкус менее неприятным вином. — Зачем вы это сделали?!       Старк тихо рассмеялся. Возникла пауза: подошел официант, принесший горячее блюдо. Паучиха успела только порадоваться привычной рыбе с овощами, но все краснела и морщила нос, играя со своим наставником в гляделки через стол. Он по-прежнему улыбался, и, едва официант ушел, пожал плечами:       — Это было быстрее, чем уговаривать тебя, вот и все. Боже, ты выглядишь, как разозленный кекс.       Этого хватило, чтобы снова вогнать Пенни в краску. Она поджала губы и принялась дербанить рыбу, надеясь перебить противный морской вкус во рту. Остаток вечера прошел спокойно. Рыба оказалась просто отменной, как и тирамису, который принесли на десерт. Они ели молча, наслаждаясь ужином и музыкой, и Паркер часто ловила на себе взгляды мужчины, что, несомненно, льстило. Ей нравилось, что между ними в помине нет напряженности и неловкости, хотя Пенни вообще сомневалась, что после того, что случилось, такое возможно. Они по-прежнему наслаждались обществом друг друга, и Пенни понимала, что просто не может изображать обиду, потому что ее не было. Она не считала мистера Старка виноватым в чем-то. Все было так, словно она сама хотела того, что произошло.       — Завтра весь день проведем в море, — сообщил Тони, когда они вышли из ресторана и пошли к каютам другой дорогой, через парк. С наступлением ночи нижняя палуба не думала засыпать, но людей сильно поубавилось. В парке было тихо, только из спрятанных динамиков играло записанное пение птиц. Пенни, задрав голову, смотрела на далекий стеклянный купол потолка лайнера, в котором было видно черное небо. — Потом целый день стоим в Лангкави.       — Если честно, у меня голова кругом, — поделилась Пенни.       — Это из-за перелета, — согласился мужчина. На этот раз в лифте они были одни.       — Нет, это потому что я в морском круизе с вами, — чуть покраснев, возразила Пенни и, посмотрев на Старка, улыбнулась. — Вы же не пытаетесь так… загладить вину?       — Еще чего, — закатил он глаза, снова вызывая у своей спутницы улыбку. — Мы можем отложить этот разговор когда-нибудь на потом?       Пенни пожала плечами и ничего не ответила. Ей бы хотелось отложить этот разговор на никогда. Или хотя бы на Нью-Йорк. Она действительно изо всех сил старалась следовать совету Гвен и оставить все тревоги и переживания в штатах. Они распрощались, пожелав друг другу доброй ночи. Пенни думала, что не уснет, но едва голова коснулась подушки, ее словно выключили.       Легкие шторы колыхались от ветра, рвущегося с открытого балкона. Вместе с ветром в каюту проникали звуки музыки и людские голоса с верхней палубы и запахи еды и моря. Пенни лениво потянулась, перевернулась на бок и посмотрела на линию горизонта, разделяющую голубое небо и синее море. Пейзаж то появлялся, то исчезал, когда шторы, пришедшие в движение, полностью закрывали проход балконной двери. Несколько минут девушка лежала в постели, осознавая, что ей ничего не приснилось. Она на самом деле находится на круизном лайнере посреди океана, а в соседней каюте — Тони Старк. Все остальное, пожалуй, ближайшую неделю не будет важно.       Пенни села, неохотно скидывая с себя одеяло в мягком хлопковом пододеяльнике и опустила ноги на паркетный пол. В тонкой шелковой пижаме, которую она нашла в чемодане, было довольно прохладно, но девушка все равно подошла к балконной двери и осторожно выглянула из-за штор. Синяя вода казалась удивительно спокойной, и вокруг не было абсолютно ничего, кроме воды и неба. Паркер вышла на балкон. Ей нравилось, как ноги касаются нагретых солнцем плиток, и как солнце тут же ласково легло на ее щеки. Нужно обязательно нанести защитный крем, иначе ее щеки будут красными очень скоро и совсем не от смущения.       — Доброе утро, Паркер, — раздалось за спиной. От неожиданности Пенни едва не подпрыгнула и резко обернулась. Сначала она не поняла, откуда к ней обратился мужчина, но через мгновение, заметила его. Он завтракал в своей каюте у окна, и из-за яркого солнца, отражающегося в стекле, его было почти не видно. Зато он отлично видел Пенни. Осознав это, паучиха тут же покраснела и отошла на шаг назад, словно это помогло бы ей скрыть свой неприличный внешний вид.       — Доброе утро, мистер Старк, — выдавила она в ответ. Хотелось позорно сбежать, но она решила стойко выстоять это испытание. Пусть смотрит, если хочет. И вовсе она его не провоцировала.       — Выспалась? — делая вид, что все в порядке, поинтересовался мужчина. Он медленно поднялся из кресла и так же неспешно, не сводя с нее взгляда, как хищник, заметивший жертву, вышел в дверной проем и остановился буквально в паре шагов от своей протеже. Пенни почувствовала, как пересохло во рту и как напряглись оголенные из-за коротких пижамных шорт бедра. Господи, какой ужас. А что она будет делать на пляже или у бассейна, когда придется показаться Старку в купальнике? Голова закружилась, и Пенни подумалось, что сигануть за балконное ограждение — возможно не такой уж плохой вариант.       — Да, — она сама поразилась тому, каким спокойным был ее голос, и даже выдала легкую улыбку. — Что сегодня будем делать?       — Для начала завтрак, — Пенни была готова поклясться, что ей не показалось: Тони весь как-то неуловимо потянулся к ней, а голос его стал глубже и тише. — Потом прогуляемся по палубам, можно поплавать в бассейне. А вечером хочу сходить в местное казино, пойдешь со мной?       Последние его слова звучали не совсем как обычное приглашение — Пенни чувствовала это каким-то более глубинным чувством, чем паучье чутье или что-то еще. Это было похоже на инстинкт, не поддаться которому не представлялось возможным. Из головы вышибло все мысли, она кивнула и поджала губы, не зная, что еще сказать.       — У меня ведь каникулы, — улыбнулась Паркер, поправляя сползающую тонкую лямку пижамной майки. И — ей не показалось — взгляд Старка на мгновение метнулся на ее плечо, проследив за неловким движением. — Так что да, разумеется я пойду с вами.       Ее сбивчивые мысли прервал корабельный гудок. Пенни испуганно обернулась к воде, но там ничего подозрительного не заметила.       — Все в порядке. Закажи завтрак в номер, — пока Паркер повернулась обратно, Старк уже ушел обратно в каюту. Постояв еще минуту на балконе, она тоже вернулась к себе и сделала, как он сказал. К тому моменту, как Пенни вышла из душа, как раз принесли завтрак. На прогулку по лайнеру она собиралась не спеша: слегка подкрасилась, выбрала легкое короткое лимонно-желтое платье с запахом и оборкой по нижнему краю. Когда они со Старком, одетым в голубое поло и легкие брюки, поднялись на верхнюю палубу, Пенни чувствовала себя неловко. Перед выходом она надела на глаза темные очки классической формы от Rаy Bаn, но солнце все равно слепило. Ей хотелось шагать рядом с мужчиной с гордо поднятой головой, но приходилось смотреть себе под ноги: глаза болели от большого количества белого цвета и солнечного света.       — Ты чего хмуришься? — поинтересовался он, опираясь на перила и глядя куда-то вдаль. Пенни пожала плечами:       — Солнце.       Ей не хотелось портить настроение наставнику своей хмурой физиономией, но он, кажется, и так все понимал. Пенни попросила сфотографировать ее для тети Мэй, скованно попозировала на фоне моря, страдая от ветра, который то и дело норовил задрать ей юбку. Старк не обращал внимания, или Пенни просто не видела, куда он смотрит — его глаза тоже были спрятаны за стеклами очков. Какое-то время они сидели в открытом кафе на палубе. Тони любовался морем и своей подопечной, уничтожающей огромную порцию мороженого. Ему было приятно смотреть на то, как девочка вся искрится от радости и наконец-то чувствует себя в порядке. Старк все же не собирался врать самому себе: конечно, он пытался загладить вину. И сердцу действительно было спокойнее, когда Пенни вот так беззаботно улыбалась и поправляла сползающие с носа очки. Может, все наладится. Им обоим был нужен отпуск, и они его получили. Хороший отдых поможет вернуться к делам с новыми силами и, надеялся мужчина, сотрет всю неловкость между ними. Правда пока неловкость стиралась в совсем другую сторону. Стена формальных отношений, которую он так просто разрушил, открыто сообщив подопечной о своих желаниях, не собиралась вновь появляться между ними. Тони, к своему стыду, не испытывал даже толики стеснения, когда бессовестно пялился на губы или колени Паркер. Да и она, похоже, расслабилась и уже не вздрагивала, когда они случайно соприкасались руками или бедрами.       Если бы он знал, что каждое нечаянное прикосновение вызывало в ней душную волну, не был бы так спокоен. Это был самый медленный период привыкания друг к другу в жизни Старка и самое катастрофическое падение одновременно.       Пенни щурилась, мурлыкала в такт живой музыке на палубе и наслаждалась чудесной погодой, не замечая на себе взглядов людей. Некоторые мужчины и юноши смотрели на нее заинтересованно, но разумеется, никто не решался подойти, опасаясь Старка: не то строгий отец, не то ревнивый «папочка» — проверять никто не рисковал. Но большинство пассажиров лайнера смотрели на них со спокойным одобрением. Кажется, здесь вообще не было ни одного недовольного или несчастного человека.       Весь день они провели в ленивом бездействии. Гуляли по лайнеру, и Пенни почти все время что-нибудь жевала. Они обследовали все палубы и послушали джазовый концерт в полупустом концертном зале, а когда выходили оттуда, Старка узнал какой-то мужчина — похоже, ученый. Они остановились и разговорились, а Пенни почувствовала себя на много лет моложе, когда Мэй на улице встречала знакомую и останавливалась с ней поболтать. Девушка слонялась вокруг Старка и, совсем изнывая от ожидания, нагло повисла у него на руке, потираясь щекой о его предплечье.       — Тони, ты бы нас представил, — обратил на нее внимание собеседник и оскалился на Пенни ровным рядом белоснежных зубов. Паркер надула щеки и почувствовала, как Старк ласково гладит ее по волосам.       — Это Пенни, моя, — он запнулся, подбирая подходящее слово. Пенни ему никак не помогала в этом, подставляясь под ласкающую ее руку и продолжая показушно капризничать. — Протеже.       — Рад познакомиться. Что ж, мне пора, еще пересечемся, — они распрощались, и Паркер в ту же секунду отлипла от своего наставника и с невозмутимым видом пошла за ним по коридору.       — Вы злитесь? — поинтересовалась она робко, чувствуя некую вину за свое легкомысленное поведение. Мужчина посмотрел на нее, приподняв одну бровь, и, выдержав паузу, закатил глаза:       — Вовсе нет, — Пенни подумала, что Старка в иные времена видели в ситуациях более компрометирующих, чем с повиснувшей на нем первокурсницей. Тони снова посмотрел на нее и распорядился: — Переодевайся и идем в казино. — Девушка кивнула, уже прикидывая, что бы ей надеть, как мужчина неожиданно добавил: — Накрась губы. Как-нибудь ярко.       Пенни очень хотелось узнать, зачем ей это делать, но язык словно присох к небу, поэтому она просто кивнула. В каюте она долго перебирала платья и поймала себя на простой мысли: ей хочется быть красивой рядом с мистером Старком. Это желание преследовало ее уже давно и стало таким привычным и очевидным, что она не предавала ему большого значения, а оно было, и было сильным. Ей хотелось, чтобы он, когда шел рядом с ней, мог гордиться тем, что с ним рядом красивая девушка. И чтобы все любовались ими, тем, как они хорошо и гармонично смотрятся вместе — такие разные. Это было какое-то подсознательное желание, которое Паркер не контролировала раньше. Но теперь, когда она внезапно его осознала, ее накрыла паника. Было ли это вообще нормально? Чего-то подобного она не чувствовала, когда собиралась на встречу с ЭмДжеем или кем-либо еще. Вероятно, дело в статусе ее наставника, и Пенни не хотелось бы думать, что в чем-то другом.       В итоге, устроив в каюте бардак и перемерив половину багажа, паучиха остановилась на черном платье из гладкого шелка и потратила еще почти полчаса, выводя идеально-ровный контур ярко-малиновой помадой. Не так вульгарно, как красная, но тоже ярко. Покрутившись перед зеркалом, девушка пожалела, что не прихватила с собой подаренное Старком колье, но зато надела на шею тонкий черный чокер — тоже смотрелось неплохо. Паркер чувствовала себя прекрасно: уверенной и эффектной, чего с ней не случалось, кажется, вообще никогда в жизни. Ей нравилось смотреть на свое отражение, чуть вздернув подбородок, из-под ресниц, не смыкая губы полностью.       Раз уж поменялось ее внутреннее ощущение себя, Пенни решила изменить традиции и этикету и постучалась в дверь каюты Старка. Мужчина выглядел удивленным, когда открыл ей дверь, но вместе с дверью открылся и рот Пенни: она еще боялась, что переборщила со своим нарядом. Захотелось сказать мужчине, какой он позер, но вместо этого Паркер выдала:       — Вы еще долго?       Тони не ответил: застегнул бордовую рубашку, оставив две верхние пуговицы, нацепил на нос желтые очки-авиаторы и, проведя ладонью по уложенным гелем назад волосам, вышел из каюты и вцепился взглядом в стройную фигуру своей подопечной, которую черный шелк подчеркивал еще сильнее. Взгляд сам собой метнулся от стройных ног к пухлым ярким губам.       В этот момент он впервые обреченно подумал, что просто не сможет делать вид, что ничего не было и к этой девушке его совсем не тянет. Но вслух ничего не сказал.       Вдвоем они напоминали героев нуарного криминального фильма, только Старку не доставало сигары во рту, а так — вылитый босс мафии и его sugar baby. Он предложил ей свою руку, и вместе они спустились на нижнюю палубу и вошли в казино. Пенни раньше никогда не бывала в подобных заведениях, поэтому все вокруг было для нее в новинку. В целом казино напоминало ей огромный ресторан, в котором за столами вместо трапезы посетители играли в азартные игры. На сцене пела на итальянском высокая девушка в красном платье, а между столов сновали официанты, разносящие выпивку и закуски. Один из них, заметив вошедшего Тони и вцепившуюся в него Пенни, остановился возле них.       — Добрый вечер, сэр, мисс. Желаете выпить чего-нибудь?       — Я буду виски со льдом, а моя спутница текилу санрайз. Мы будем у стола с рулеткой, — распорядился мужчина, удобнее перехватывая Пенни под руку, тем самым давая понять, чтобы она следовала за ним. Официант кивнул и удалился, а Паркер ничего не оставалось, кроме как последовать за своим наставником к большому круглому столу, который оказался вовсе не столом, а большой рулеткой. Раньше Пенни видела такие только в кино, поэтому с интересом смотрела, как крутятся красно-черные ячейки. У стола с рулеткой было достаточно людей, но, как она поняла, играли только мужчины. Женщины ставок не делали, просто стояли рядом, наблюдая за игрой. Ей тоже нужно будет стоять возле мистера Старка, пока он играет? Когда она об этом подумала, эффектная блондинка горячо поцеловала своего спутника, который только что получил крупный выигрыш. Ну, так она делать точно не будет.       — Стой рядом, Паркер, — Тони чуть наклонился к ней, чтобы в шуме казино девушка его услышала, и у Пенни по спине побежали мурашки. Он отпустил ее руку, и мужская ладонь мягко скользнула по талии, так что сквозь тонкую ткань платья Пенни прекрасно почувствовала, какой он горячий. В ту же секунду ей самой сделалось очень жарко, и, чтобы не упасть, Пенни вцепилась руками в деревянный наружный борт рулетки.       Через пару минут им принесли напитки, и Пенни, потягивая сладкий коктейль и совершенно не чувствуя горечи текилы, начинала привыкать к необычной обстановке вокруг. Другие девушки за столом смотрели на нее оценивающе, но Паркер до них не было никакого дела. Разумеется, она вызывала у них интерес: большинство из них были моделями или, по крайней мере, точно не обделены длиной ног, а их взгляды напоминали взгляд Маргарет — такие же надменные. На Пенни поглядывали и некоторые мужчины, но скорее с любопытством, словно пытались понять, что именно привлекло Тони Старка. Пока она допивала коктейль, Старк уже сделал ставки и крупье запустил рулетку. Пенни смотрела на крутящийся механизм с волнением, Тони — равнодушно.       Пенни не понимала ровно ничего в том, что происходило в игре, но, судя по лицу ее наставника, дела у них шли хорошо. В какой-то момент он увлекся игрой, а заскучавшая Паркер решилась сходить к бару и посмотреть, нет ли там чего-нибудь пожевать. Улыбчивый бармен предложил ей креветки, и очень удивился, когда она попросила двойную порцию, после чего принялась уминать их, не отходя от бара. Через пару минут пиршества справа от нее кто-то деликатно прокашлялся, и Пенни обернулась, столкнувшись взглядом с парнем чуть старшее ее самой. Молодой человек выглядел так, словно только что сошел с обложки модного журнала: приятные черты лица, острые скулы, светлые глаза, волосы, нарочито небрежно уложенные, и холеный костюм. Пенни едва не подавилась креветкой.       — Привет, — начал парень, обезоруживающе улыбнувшись. На Пенни эта улыбка не произвела никакого эффекта, и она сама затруднялась сказать, почему. — Тоже здесь с родителями? Меня зовут Шон.       — Привет. Очень приятно, я Пенни, — она протянула ладонь для рукопожатия, но новый знакомый ловко ее перехватил, развернул тыльной стороной вверх и легко коснулся сухими губами нежной кожи. Паркер вздрогнула, но не вырвала руку и не сбежала. Ей впервые нравилось, что на нее обратил внимание привлекательный парень и сразу весьма ясно выразил свои намерения, хоть ее сердце в ответ даже не вздрогнуло.       — Взаимно, — снова разулыбался Шон, и Пенни тоже растянула губы в неловкой улыбке, поворачиваясь к своим креветкам. Парень придвинулся ближе и принялся что-то болтать, а Пенни — лихорадочно придумывать, как от него отвязаться.       Тони не сразу заметил, что его подопечная слишком долго не возвращается, а когда огляделся в поисках паучихи, то заметил ее сидящей за баром и воркующей с каким-то желторотым щеглом. Старк пораженно вскинул брови, хотя удивляться было нечему: мальчишка не мог не обратить внимание на симпатичную девушку, которая выглядела слишком потрясающе, чтобы находиться одной в казино. Он несколько минут терпеливо наблюдал за тем, как парнишка безуспешно пытается найти какой-нибудь физический контакт и продолжает улыбаться во все тридцать два, а Пенни неловко улыбается в ответ и уворачивается от «случайных» контактов.       — Может, сбежим от предков и зависнем вместе? — улыбался от уха до уха парнишка, облизывая Пенни взглядом. — Сегодня на верхней палубе танцы. Любишь танцевать?       — Видишь ли, Шон, — Паркер скривила личико: Тони, подошедший к ней сзади, этого не видел, но очень ярко представил. — Я здесь не совсем с родителями…       — Ну вот, стоило мне на минуту отвлечься, как мое сокровище пытаются украсть, — со смехом вмешался Старк, глядя на несчастного Шона и роняя ладонь на плечо своей протеже. Несмотря на то, что голос его звучал вполне благосклонно и даже весело, в нем все равно слышалась спокойная угроза, которую Шон уловил — видимо, не совсем бестолковым парнем был. Он тут же отодвинулся на почтительное расстояние от Пенни и виновато улыбнулся. Но Старк, снова ходящий по невидимой черте, наклонился и коснулся губами макушки Пенни, случайно вдыхая запах ее волос. Ему не показалось — она всем существом подалась навстречу этой невинной ласке, сама не осознавая своего желания, требовала большего. — Милая, — выдохнул мужчина для закрепления эффекта, — думаю, нам пора.       — Было приятно поболтать, — вежливо улыбнулась Пенни, махнула на прощание своему случайному собеседнику и, ведомая Старком, упорхнула. Они вышли из казино, оставляя позади его лоск и шум, и Паркер даже не сразу заметила, что мужчина держит ее за руку.       — Он приставал к тебе? — поинтересовался он строго, когда они двинулись на среднюю палубу. Пенни торопливо замотала головой и пояснила:       — Просто хотел познакомиться. Он здесь с родителями и похоже, это не очень весело, — она улыбнулась. Через пару минут неспешной прогулки они вошли в зал с крытым бассейном, который сейчас был пуст. Старк не стал включать свет, молча прошел внутрь, увлекая за собой Пенни, и закрыл дверь. Похоже, вечером пассажиры лайнера предпочитали другие развлечения и открытые бассейны, но Пенни это не огорчало. Перспектива снова оказаться с мужчиной наедине ее не пугала.       — А тебе весело? — спросил он тише. После шума казино бассейн казался натуральным погребом, так тихо здесь было. Паркер пожала плечами и ответила без задней мысли:       — Как мне может быть с вами скучно?       Мужчина усмехнулся и снял очки. Пенни отвернулась к большому окну, за которым была только чернота и где-то в ней — огромный мир, скрытый толщей воды, и едва не подпрыгнула, когда услышала, как звякнула пряжка ремня. Она резко обернулась и мгновенно сравнялась лицом по цвету с помадой на губах.       — Вы что делаете?! — возмутилась она, не зная, пугаться ей и бежать или остаться и смириться со всем, что Старк собирался сделать. Пока она в шоке таращилась на него, он уже успел избавиться от ботинок и брюк, и теперь расстегивал рубашку. За пару секунд в голове у Пенни промелькнула куча фраз, которые она собиралась сказать, начиная с «я расскажу все Мэй» и заканчивая «мне тоже раздеться?», но она отвернулась, возмущенно хватая ртом воздух.       — В чем дело? Я собираюсь поплавать, мы же в бассейне, Паркер, — совершенно спокойно, словно не происходило ничего из ряда вон выходящего, объяснил свои действия мужчина. Пенни так и не решилась повернуться к нему, пока не услышала плеск воды, подтверждающий его слова. В этот момент ее сердце лихорадочно забилось от другой пугающей мысли: разделся ли он полностью. Паркер закрыла глаза, медленно считая до пяти и пытаясь прийти в себя. Нет, конечно же нет, он же не сумасшедший. — Эй. Присоединишься?       — Конечно нет, — выпалила Пенни, не давая себе даже возможности подумать, и продолжала пялиться в окно, делая вид, что ничего за ее спиной не происходит.       — Да хватит тебе, повернись.       Пенни в попытках устранить мгновенно появившуюся сухость во рту сглотнула и медленно обернулась через плечо, будучи просто не в силах ослушаться своего наставника. Первым делом она нашла взглядом сложенные на кафеле вещи и облегченно вздохнула, не обнаружив там белья, и только потом перевела взгляд на воду. Над темной поверхностью виднелись только сильные плечи, руки и шея, но и этого было более чем достаточно. Паркер выдохнула и закатила глаза, демонстрируя, что не одобряет это ребячество.       — Ой да брось, — скривился мужчина, подплывая ближе к бортику бассейна. — Мы же на каникулах, неужели не можем немного подурачиться?       — На мне нет купальника, — привела Пенни самый разумный аргумент, но в ответ снова получила закатанные глаза:       — Ну и что? Какое удовольствие будет в том, что ты сейчас пойдешь в каюту, переоденешься, вернешься сюда, наконец нырнешь. Ты же любишь плавать, так зачем тратить время и портить момент?! А момент отличный, — Пенни ничего не ответила, только поджала губы и посмотрела на него сверху вниз. Вид Старка у ее ног оказался неожиданно… привлекательным, хоть и определенно диким. Пенни хотела сделать шаг назад, но мужчина резко вынул руку из воды и обхватил пальцами ее щиколотку. — Снимай туфли и в воду. Иначе я тебя стащу.       Вряд ли он шутил, хоть и взгляд у него был хитрым. Пенни на мгновение представила, как бы он затаскивал ее в бассейн, и у нее перед глазами все поплыло. Руки на щиколотке была все такой же реальной, горячей и мокрой, и память услужливо подкинула воспоминание, в котором этот мужчина этими пальцами гладил ее бедра. Господи Боже, что с этим делать?!       — Ладно, ладно! Только отпустите, — пропищала Пенни беззащитно и в ту же секунду почувствовала, как хватка на ее ноге ослабла и рука исчезла. Она, неуклюже прыгая на каждой ноге поочередно, под пристальным взглядом Старка кое-как разобралась с тонкими ремешками босоножек на устойчивом каблуке и поставила их на кафель рядом. Плитка приятно холодила голые ступни, и Пенни поинтересовалась трусливо: — Вода холодная?       Старк в очередной раз закатил глаза и, ничего не ответив, лег на спину и оттолкнулся ногами от бортика бассейна, отплывая от нее на пару метров. Пенни аккуратно присела на край, стараясь не засветить белье, и медленно опустила ноги в воду. Ее опасения не подтвердились — вода оказалась приятной. Тони приподнял брови, подбадривая ее, и Паркер, наплевав на все, соскользнула в бассейн, уходя под воду с головой.       Целую вечность вокруг не было ничего, кроме упругой темной воды, а потом Пенни оттолкнулась от дна бассейна и вынырнула, отфыркиваясь. Глаза залило водой, ресницы слиплись от влаги и туши, но стойкая помада, к радости Пенни, осталась на месте. Она не сразу почувствовала, как намокшее платье прилипло к телу, а юбка поднялась, оголяя бедра, а как только поняла это, сразу покраснела. И все же прилив адреналина и восторга был сильным: внутри все дрожало от необычных ощущений. Они словно делали что-то противозаконное, дурачились, как дети, и Пенни даже жалела, что ее наставник разделся, хотя вид на его голые плечи определенно того стоил.       — Из-за вас я похожа на мокрую курицу, — сообщила Пенни, проводя рукой по мокрым волосам и перебирая ногами, чтобы держаться на плаву. Она старалась не думать обо всех фильмах и сериалах, в которых герои целовались в бассейнах, иногда эффектно уходя под воду, и сосредоточиться на чем-нибудь не таком волнующем. Но вокруг волнующим было все.       — Брось, ты сегодня очень красивая, — возразил Старк, плавая кругами неподалеку от нее. Румянец на щеках Пенни вспыхнул еще раньше, но язык непослушно выдал:       — Только сегодня?       Мужчина остановился, чуть приподнялся над водой и посмотрел на нее внимательно и долго. Под этим взглядом ей сделалось неуютно, словно он мог видеть все, что скрыто под водой, и мог слышать все ее мысли, которые не всегда были чистыми и невинными. Пенни знала, что это не так, но все равно почувствовала, как дрожат коленки.       — Всегда.       Она хотела сказать что-нибудь саркастичное, удивиться тому, что Тони Старк сделал кому-то комплимент, но все слова исчезли. Из головы вымелось вообще все, Пенни держалась на воде, не в силах разорвать зрительный контакт, и на мгновение — всего на мгновение — ей захотелось плюнуть на все. Преодолеть разделяющее их расстояние. Утянуть его под воду, почувствовать, как сильные мужские руки обнимают ее за талию и прижимают ближе. Прижаться своими губами к его и поцеловать так крепко, чтобы не пришлось потом ничего говорить, чтобы и без слов было все понятно. Она представила это себе так ясно и так правдоподобно, что даже не сразу поняла, что ничего не произошло и они все так же смотрят друг на друга, ничего не говоря и ничего не делая.       Тони чувствовал, что то, что между ними происходит, необратимо. Он едва ли мог предотвратить это, как наивно полагал, и наверное, все, что было в его силах — отсрочить неизбежное. Это была гребаная катастрофа, и они неслись к ней со сломанными тормозами, совершенно обезумившие от желания принадлежать друг другу. Ему хотелось спрятать ее от всего мира, запереть возле себя, привязать к себе. Он не чувствовал ничего подобного к Пеппер и к ни одной другой женщине и вообще не был уверен, что это нормально. Грань, которую они уже пересекли однажды, уже нельзя было восстановить — и почему он сразу этого не понял?       Он помнил, какая нежная у нее кожа и какие мягкие волосы, помнил, как она пахнет, помнил, как мучительно хотелось ее поцеловать. Забыть это получится едва ли.       Пенни не понимала, что происходит, но тоже ощущала необратимость того, что приближалось. Словно был лишь один вопрос «когда», а все прочие уже и не существовали. Паркер, поддаваясь внутреннему магниту, который так неправильно тянул ее к мужчине, подалась вперед, но Старк, который очнулся первым, подплыл к краю бассейна и, подтянувшись на руках, сел на бортик. Пенни вообще забыла, о чем думала секундой ранее, и невероятной силой воли заставила себя оторвать взгляд от мышц, по которым скатывались капли воды.       Они провели в бассейне еще около получаса. Старк, обсохнув, оделся и принес из раздевалки чистое полотенце, в которое Пенни закуталась, выбравшись из воды. До кают они шли молча, и Паркер надеялась, что мужчина, как и она, не испытывает сожаления или неловкости. Вечер был спокойным и тихим, с палубы доносилась музыка. Следующим утром лайнер должен был причалить к берегам острова Лангкави.       Тони делал вид, что задремал или засмотрелся на очертания острова на горизонте, но сам, скрывая глаза за стеклами очков, смотрел на сидящую напротив него Пенни. На следующее утро они встали рано, собрались для прогулки по Лангкави и устроили завтрак на балконе. Мужчина не мог перестать снова и снова скользить взглядом по круглому воротничку хлопкового голубого платья-рубашки с кроем в стиле 50-х, который обхватывал тонкую шею его подопечной, не мог перестать смотреть на белые руки и беззастенчиво разглядывал тень ресниц на ее щеках. Если Паркер сегодня не обгорит, то это будет чудом.       Он не спал почти всю ночь: никак не мог выгнать из головы прошедший день. Все казалось необыкновенным. Каждая фраза и каждый жест несли какой-то особый смысл, заложенный словно бы кем-то более мудрым, чем они сами. Ему было это знакомо, но Тони, словно впервые, жадно ловил каждый такой момент и старался сберечь в памяти. Раньше он не задумывался о том, почему обычно мужчины в возрасте выбирают молоденьких красоток, которые ведутся зачастую на их кошельки, но теперь прекрасно их понимал. Он тоже чувствовал себя юным. И вместе с тем — взрослым. Чуть более ответственным, чем обычно, чуть более сильным и смелым, готовым на отважные поступки ради черноволосой девочки. Старк и без того был не из робкого десятка, но теперь ему казалось, что он с легкостью свернет горы. Это было знакомо. Это была влюбленность.       Дурацкая, неуместная. Он был очарован ею. Ее чистотой и скрытой порочностью. Ее внутренней силой и внешней скромностью. Пенни Паркер была мелодией, в которую такой, как Тони, не влюбился бы с первого взгляда ни за что, но послушав пару раз, не смог бы перестать слушать никогда. Это было странно и нелепо, но как же безумно хотелось наплевать на все. Хотя бы здесь, вдали от Манхэттена, от Кембриджа, Башни и университета, от Пеппер, Хэппи, тети Мэй и всех остальных. Просто сдаться и позволить себе все, чего хочется, ведь если людей так безудержно тянет друг к другу, разве разумно не быть вместе?..       Паркер тоже не выспалась. Полночи она переписывалась с Гвен, делясь впечатлениями о поездке и слушая ее рассказ о том, как она чуть не потерялась в аэропорту и какая Индия удивительная. Блондинка была настолько очарована страной и ее культурой, что теперь мечтала провести там собственную свадьбу. В общем, обсудить им было что, и поэтому уснула Пенни только в три часа ночи, а подъем был ранним. И все же чувствовала она себя вполне бодро, особенно когда думала, какой интересный день ее ждет впереди.       Лайнер причалил в порту Лангкави, и пассажиры сошли на берег. Большинство отправились на экскурсии, но ни Старк, ни Пенни не горели желанием весь день быть на виду у людей, поэтому мужчина арендовал симпатичный белый кабриолет от ауди. Пенни не слишком хорошо разбиралась в машинах, но эта, как и все другие, на которых ездил ее наставник, выглядела дорого, и поэтому Паркер чувствовала себя в просторном салоне неловко. Дороги на острове отличались обилием поворотов и узкой проезжей частью, из-за чего и без того опасная манера вождения мистера Старка вовсе превратилась в настоящую угрозу их жизням. Мужчина включил музыку, Пенни постоянно поправляла очки и волосы, которые нещадно лезли ей в глаза. Ожидаемого восторга от поездки на кабриолете она не испытывала, скорее нервничала и не понимала, как вообще люди выживают в таком климате. На лайнере повсюду поддерживалась комфортная температура и влажность, и, даже находясь на открытых балконах или палубах, можно было в любую минуту вернуться в прохладное помещение. На острове было жарко, и высокая температура воздуха ощущалась еще сильнее из-за высокой же влажности. Солнце палило нещадно, и Пенни была уверена, что сгорит, несмотря на защитный крем.       — One Direction, серьезно, мистер Старк? — она в очередной раз убрала волосы за уши и пожалела, что не взяла резинку, чтобы завязать их, и сама не заметила, как отбивает ногой ритм знакомой песни.       — Я думал, тебе понравится. Стараюсь быть на одной волне с молодежью, — сообщил Тони, пожав плечами, и нарочито фальшиво присоединился к солисту: — Я весь твой, я больше не могу себя сдерживать!       Паркер закатила было глаза, но не выдержала и рассмеялась. Настроение стремительно поднималось с «хорошего» до отметки «отлично». С одной стороны дороги сияющим под солнцем полотном вилось море, с другой — зеленые холмы острова с таким густым лесом, что было трудно представить, что он вообще обитаем.       Они приехали к нижней станции канатной дороги, припарковались и приобрели билеты. Пока они ждали своей вагонетки Пенни лопала мороженое, купленное тут же поблизости и нервно оглядывалась по сторонам — Старк отошел на пару минут. Вернулся он быстро, нахлобучив ей на голову простую соломенную шляпку с черной рапсовой лентой. Паркер на мгновение растерялась и испуганно пискнула:       — Это что?       — Чтобы тебе не напекло твою пустую башку, — шутливым тоном пояснил мужчина и подтолкнул ее за плечо к проходу на посадку. Людей в этой очереди было мало, и Пенни испытала уже почти привычное чувство, которое ей не нравилось. Чувство, как будто она чем-то лучше других. На самом деле, она бы получила столько же удовольствия от поездки в горы, если вместе с ней в вагонетке был еще кто-то, кроме мистера Старка, но мужчина распорядился иначе, а спорить с ним было бессмысленно. Поэтому девушка подчинилась, запрыгнув в пустую вагонетку вместе со своим наставником.       Для Паркер это был первый опыт передвижения на канатной дороге, поэтому она не сразу поняла, что вообще происходит. Кабинка быстро оторвалась от земли и плавно поехала вверх, вздрагивая иногда и потрескивая. Пенни смотрела себе под ноги, где сквозь стеклянный пол была видна плывущая земля, но голова быстро закружилась, и девушка завертелась, озираясь по сторонам. Они плыли вверх под сильным уклоном между покрытых тропическим лесом гор, и Паркер видела, что некоторые вершины скрыты облаками. За спиной оставалось Адаманское море, которое переливалось под солнцем, словно драгоценный камень. Пенни не сразу поняла, что взгляд не сводит с пейзажа за спиной мистера Старка, а когда взгляд скользнул в сторону и вцепился в мужчину, она вздрогнула и тут же снова опустила глаза в пол. Щеки порозовели, и она понадеялась, что поля шляпы закрывают ее лицо от внимательного мужского взгляда.       Черт, ну разумеется ей нравилось на него смотреть. Всегда нравилось. А сегодня он был (да как и каждый гребаный раз!) особенно красив в своем светлом льняном костюме и белоснежной рубашке. Пенни снова казалось, что они похожи на героев фильма, только на сей раз режиссером точно был Вуди Аллен, иначе объяснить некую утонченную консервативность их внешнего вида она не могла. Большинство туристов стремились надеть на себя минимум одежды в условиях здешней жары, но Пенни сомневалась, что чувствовала бы себя лучше в топе и шортах. Тонкое платье из натуральной ткани закрывало плечи и бедра, сокращая площадь кожи, которая должна была стать красной к концу дня. Хорошо Старку — на него уже начинал липнуть красивый золотистый загар, делающий его смуглую кожу еще привлекательнее. Они были в отпуске всего ничего, но мужчина уже выглядел более отдохнувшим и здоровым. Морской воздух, полноценное питание и крепкий сон делали свое дело.       Пенни одернула себя, осознав, что снова беззастенчиво смотрит на мужчину напротив. Он, заметив это, вытянул свою ногу и коснулся ее оголенной икры своей.       — Эй, все в порядке?       — Душно здесь, — поспешила заверить его Пенни, виновато улыбаясь.       — Мы почти приехали, — она и не помнила, когда Старк говорил с ней таким спокойным и ласковым голосом. Он наклонился к ней и положил ладонь поверх ее сложенных на коленях рук. — Я как-то не подумал, как ты будешь чувствовать себя в таком климате.       — Я в норме, — Пенни смотрела на его ладонь, накрывшую ее руки, и чувствовала, как краснеет еще сильнее. Рука мистера Старка была теплой и шершавой, такой же, как она знала и помнила, и ужасно хотелось развернуть свою ладонь и переплести их пальцы, словно это нормально и привычно, но Пенни усилием воли заставила себя поднять глаза на мужчину. Наверное, зря, потому что тут же попала в плен его карих глаз. Как же давно она не видела в них такого безмятежного покоя. В уголках появились стрелы морщин, синяки под глазами стали менее заметны, хотя еще и не ушли полностью. И все же, самое главное, его глаза светились радостью, и Пенни очень хотела и очень боялась думать о том, что она и есть причина этого состояния.       — Всякое случается, — произнес он тихо, и у Пенни сперло дыхание. Ну неужели это тот самый бессмысленный разговор, которого она хотела вообще избежать, да и которого сам Старк не жаждал. Вот здесь, серьезно? В вагонетке самой крутой в мире канатной дороги, из которой она не сможет от него сбежать. Просто восторг. — Я не герой, ты же знаешь. Не тот идеальный образ, который все хотят видеть, я обычный человек.       — Я знаю, — прохрипела Пенни, смаргивая невесть откуда взявшиеся слезы. В горле по-прежнему стоял тугой ком. Она понимала сразу, что жизнь, в которой есть Тони Старк, спокойной не будет. И все же раз за разом двигалась к нему навстречу. Падала куда-то вниз, прекрасно зная, что погибнет при падении, упадет в горячую, смертельную лаву, которая ее сожжет и не заметит.       — Помнишь, в те первые выходные, когда ты осталась в Башне, мы ели карбонару перед телеком и болтали. Я предложил тебе партнерство и полное доверие друг другу.       — Да, — еле выдавила Пенни, все так же глядя ему в глаза и видя в них только безграничную нежность. Она прекрасно помнила тот неловкий разговор, когда ей было страшно, когда она не понимала, что и зачем делать, а мужчина, сидящий напротив, казался холодным, недосягаемым, непонятным и закрытым. Она испытывала к нему жалость и думала, что никогда не сможет почувствовать к нему что-либо еще, а теперь ее сердце заходилось в безумном беге, а в носу сладко щекотало от его знакомого запаха, и несмотря на все, что между ними происходило, все, что она чувствовала к нему — большое, чистое и простое. Что именно, Пенни не знала. Вероятно, привязанность, уважение, восхищение. Не глянцевым образом с экрана телевизора, а живым человеком, который тоже ошибается и порой не знает, куда идет. Тони чуть сжал ее руки, и взгляд его сделался грустным, когда он спросил совсем тихо:       — Прошло пять месяцев. Ты доверяешь мне? Несмотря ни на что.       Он спрашивает? Уголки губ Пенни дернулись вверх, она почувствовала, как снова увлажнились глаза, и ответила еле слышно. В ту секунду она не помнила об обещании, которое ей тем вечером дал мужчина: рассказать о своих мотивах в своеобразном «опекунстве». В ту секунду ей хотелось сделать что-то глупое, но больше всего — податься чуть вперед и поцеловать его.       Он улыбнулся в ответ. И для нее эта улыбка была теплее, чем Таиландское солнце.       Чем все солнца Вселенной.       Из-за покрытых зеленью вершин показался изогнутый тонкий мост. Пенни рассматривала уникальную конструкцию и чувствовала, что ее спутник смотрит вовсе не на мост, а на нее. Они вышли из вагонетки и молча проследовали к началу моста. Погода оказалась чудесной: облака расступились, открывая вид на все Адаманское море. Пенни, забыв о духоте, побежала по деревянному настилу, спеша поскорее оказаться на середине моста, чтобы испытать почти уже привычное чувство полета.       Тони снял пиджак и чуть отстал от нее. Паркер любовалась видом, а когда перевела взгляд на подошедшего к ней наставника, почувствовала, как сердце пропустило удар от восторга.       — Здесь потрясающе, — поделилась она, и Старк только понимающе улыбнулся и тоже посмотрел вдаль.       Ее волосы трепал сильный ветер. Он надувал ее голубую юбку парусом, и Пенни приходилось придерживать шляпку рукой, чтобы ее не унесло куда-нибудь в горы или в море, но на все это она не обращала внимания. Девушка смотрела на статную фигуру мужчины рядом, и больше всего ей хотелось кричать от переполняющих ее эмоций. Внутри все бурлило и пело от восторга.       Понимание своих эмоций и чувств пришло внезапно и стало таким очевидным, что хотелось то ли смеяться, то ли плакать. Наверное, она чувствовала это уже давно, просто боялась признаться хотя бы самой себе в том, что за смехотворно короткое время потеряла голову, кажется, окончательно и бесповоротно. И теперь внутри было так тихо и спокойно, как не было никогда. Улеглись все мысли. Сердце билось рваным ритмом, но и он казался правильным. Все было так, как надо. Как будто кто-то уже давно предопределил, что так должно было случиться.       Что она должна была жаждать его внимания, его прикосновений, его ласки и одобрения.       Жаждать, чтобы он любил ее тоже.       Пенни улыбнулась и расплакалась, будучи уже совершенно не в состоянии сдерживать эмоции, которые бурлили в ней нелепой, чистой радостью, смешивались и складывались в одно слово «влюблена», которое крутилась в голове, как на повторе. Старк, заметивший слезы своей протеже, поступил именно так, как ей хотелось: молча привлек ее к себе и обнял за плечи, позволяя испачкать его рубашку черными от туши слезами.       Она уткнулась в его грудь, вдохнула запах, который знала и который дарил покой, и в голове сразу стало пусто, как будто снесли жесткий диск. Он гладил ее плечи и спину, не прижимая к себе ближе, но и не отталкивая, давая пространства столько, сколько было необходимо, и Пенни не видела, как мужчина грустно улыбается. Это было необратимо. И он, откровенно говоря, больше не пытался этому мешать.       После Небесного моста они спустились с гор и отправились пообедать в ресторане морской кухни. Пенни из-за сильного эмоционального напряжения хотела есть, кажется, еще больше, чем обычно. Пообедав, они еще немного погуляли по ближайшему пляжу и вернулись на лайнер за пару часов до отправления. Ужинали уже на лайнере, а после трапезы посмотрели «Гамлета» и разошлись по каютам довольно рано. Пенни светилась от счастья и не знала, куда деть все свои эмоции, поэтому сперва долго говорила с Мэй по видеосвязи, а потом забрасывала длинными сообщениями Гвен, которая даже не была в сети. К часу ночи внутри все более-менее успокоилось. Чувство правильности и теплота разлились по всему телу, и Пенни накрылась пуховым одеялом с головой, вдыхая запахи моря, кондиционера для белья и запах Старка, который, кажется, просто прилип к ее собственной коже и волосам за весь длинный и прекрасный день, который они провели вместе.       Это был чистый восторг, который заполнял ее всю. Ей казалось, что ничего похожего она не чувствовала вообще никогда в своей жизни. Ни к ЭмДжею, ни к какому-либо другому парню. Возможно, это было всего лишь магией круиза, но Пенни не могла выбросить из головы этого невозможного мужчину. Засыпая, девушка раз за разом прокручивала в памяти то, как он улыбается и смотрит на нее. И она была готова поклясться, что в этом взгляде была уже даже не скрываемая нежность.       Утром, несмотря на то, что проспала не так уж и долго, Пенни подорвалась рано. Их ждал весьма спокойный день, так как на Пхукете пассажиры лайнера задерживались на пару дней. Мистер Старк говорил, что уже нашел виллу, где они остановятся, и сразу по прибытии они планировали отправиться туда. Поэтому Паркер, приняв душ, вытащила из чемодана половину вещей и сложила туда все остальное из рюкзака, что могло ей понадобиться. К тому моменту, как лайнер причалил к берегам Пхукета, она уже была готова ехать на виллу.       Так все и оказалось. Старк предложил позавтракать уже на месте, помог ей положить чемодан в багажник арендованного авто, что в общем-то не было необходимо: Пенни прекрасно справилась бы сама. Примерно через полчаса дороги по шоссе, за которые Паркер несколько раз успела едва не помереть от страха и съесть пачку картофельных чипсов, они остановились у высоких деревянных ворот. Их встретил дворецкий, молодой смуглый парень в белой форменной одежде. Парнишка отнес вещи в здание и показал территорию виллы. К счастью Пенни, сам дом и прилегающая территория оказались не слишком большими. Небольшой сад, просторный задний двор с бассейном, зоной отдыха и калиткой, сразу за которой начинался спуск на пляж. Дом был одноэтажным, и Пенни сперва вообще показалось, что он весь состоит из одной большой комнаты, потому как комнаты были разграничены либо широкими арками, либо стеклянными дверьми. На вилле имелось все необходимое: две спальни и две ванных комнаты, гостиная, кухня и столовая. Обстановка Пенни нравилась: много дерева, много натуральных тканей, все в светлых тонах, по-восточному без излишеств, но определенно со вкусом. Она сразу заняла спальню со стеклянными дверьми почти во всю стену, которые выходили на море. Спуститься к пляжу отсюда было нельзя, зато можно было выйти на деревянный настил и, устроившись в соломенном кресле, выпить кофе и полюбоваться пейзажем.       У виллы было два больших плюса: огромная мягкая кровать в спальне и абсолютно пустой пляж. Могло вообще показаться, что они со Старком на целом острове остались одни, но о близости других людей напоминал парень-дворецкий. И она вообще-то не знала, радует ее это или огорчает.       — Ну, что скажешь? — поинтересовался Тони, появляясь в проеме ее спальни. От коридора ее отделяла дверь со широкими вставками из матового стекла. В отличие от Пенни, мужчина уже успел снять свой льняной костюм и рубашку и переодеться в плавки, и теперь он стоял перед ней, готовый к водным процедурам, с пушистым полотенцем на плече и в черных очках, скрывающих глаза. Паркер вздрогнула и выпрямилась по струнке, бросив рыться в открытом чемодане.       — Здесь здорово, — охотно поделилась она своими впечатлениями. — Только душно.       — Кондиционер пашет, но наш дворецкий говорит, что вечером будет гроза, поэтому так душно, — пояснил мужчина, ничуть не смущаясь своего вида. Действительно, чего ему смущаться. Напротив, есть, что показать. Пенни уже видела его в подобном виде, но каждый раз был, черт возьми, как первый. Не дождавшись от нее какой-либо реакции, мужчина вздохнул и поинтересовался: — Пойдешь плавать? Я собираюсь на пляж, пока дождь не начался. Можем там и поесть.       — Да, я сейчас приду. Не ждите меня, — Пенни не представляла, как к ней вернулся дар речи, но все-таки выдавила из себя вежливое согласие. Старк ничего не ответил, только пожал плечами и, развернувшись, ушел. Оставшись одна, Пенни напомнила себе, что необходимо дышать, и понеслась в ванную. Как она и предполагала, щеки пылали маковым цветом. Ей предстояло не просто показаться мистеру Старку в купальнике: некоторое время находиться рядом с ним в таком виде. Притом, что он и сам будет практически раздет. Господи, голова шла кругом от одной мысли об этом. Чтобы успокоиться, Пенни смыла тушь с ресниц, убрала за уши волосы и переоделась в один купальник, затем в другой. Она крутилась перед зеркалом, будучи совершенно не в состоянии решить, какой из них выбрать, но в итоге остановилась на раздельном. Прихватив полотенце и нацепив на нос очки побольше, чтобы Старк точно не заметил ее перепуганного взгляда, она вышла из дома и двинулась к морю.       Мистера Старка она заметила издалека. Он сидел на плетеной тахте под небольшим навесом, у которого вместо стен были полотна белой ткани, развевающиеся на ветру. Пенни, стараясь унять дрожь в ногах, подошла к навесу с другой стороны и остановилась, неловко пытаясь прикрыть полотенцем большую часть тела. Тони заметил ее и взглядом указал на широкий круглый поднос, стоящий в середине тахты: на нем были накрытые блюда, вероятно, с завтраком, кувшин с, видимо, соком, и два стакана. Сам Старк потягивал виски с колой и льдом из высокого стакана. Пенни с трудом представляла, как усядется рядом с ним и будет спокойно есть, особенно в таком виде, но все-таки каким-то титаническим усилием заставила себя это сделать. Впрочем, есть спокойно не получилось: она ничего не брала в рот с прошлого вечера, поэтому жевала быстро, не уставая поражаться тому, как все вкусно.       Вообще-то, ей нравилось здесь. Пустой чистый пляж, мягкий белый песок, полнейшая тишина — только шумело море и шелестели листьями пальмы. Ветер казался ласковым, но Пенни знала, что он-то и принесет ей непрошенный загар. Задумавшись о том, как будет здорово окунуться в теплую соленую воду, она не сразу поняла, что на нее смотрят.       Девушка повернулась к Старку, который, ничуть не стесняясь, смотрел на нее и едва заметно улыбался. Красивый до невозможности. Ничего удивительного в том, что он имеет репутацию плейбоя, если даже лежа на пляже и потягивая виски, выглядит, словно греческий бог. Пенни в очередной раз зависла и растерянно выдала:       — Что?       Он молчал, кажется, целую вечность, а Пенни застыла, не дожевав тост с лососем, и просто смотрела, как мужчина тянется к ней. Ее едва током не прошибло, когда он легко провел пальцем по ее носу и щелкнул пальцем по кончику. Паркер тут же схватилась за нос и ойкнула: не от боли, а от неожиданности.       — Нос обгорел, — пояснил Старк и вернулся к своему напитку. Сделав глоток, он поднялся и потянулся. Все это время Пенни делала вид, что занята едой, но пялилась на своего наставника, радуясь, что она тоже в очках и он не видит, куда именно она косит глаза. — Пойду поплаваю, — уведомил ее Тони и, следуя принципу «сказал-сделал» пошел к воде. Пенни облегченно вздохнула, глядя на его рельефную спину. Хоть десять минут спокойствия.       Десять минут растянулись на полчаса, но Пенни этого не заметила. Она покончила с трапезой и лениво мазала кремом от загара ноги, смутно представляя, как нанесет средство на спину без посторонней помощи, но и просить Старка хотелось меньше всего. Поэтому она просто оттягивала этот момент, как будто небольшая проблема могла решиться сама собой. Далеко на горизонте небо темнело, а море волновалось сильнее, а значит, скоро действительно начнется гроза. Хорошо бы все-таки искупаться хотя бы разок до начала тропического ливня, но проблема с открытыми солнцу участками кожи оставалась все еще актуальной, поэтому Пенни делала вид, что так и задумано.       Она видела, как наставник плывет к берегу и выходит из воды, а потом, посмотрев на нее немного издалека, идет обратно к навесу. Подойдя, он остановился в полуметре от тахты и продолжил безмолвное наблюдение за тем, как его подопечная мазала кремом бледные плечи.       — Как вода? — нарушила молчание Пенни. Мужчина блаженно улыбнулся:       — Потрясающая. Не хочешь окунуться?       — Я бы с удовольствием, но…       — Давай спину намажу.       Договорить он не дал, как, впрочем, и что-либо ответить. Решительным жестом, словно боялся передумать, забрал из рук Пенни тюбик крема и сел на тахту сзади нее. Сердце девушки сделало сальто и упало в желудок, отказываясь выполнять свою прямую функцию и оставляя хозяйку разбираться со всем этим саму. Близость мужчины провоцировала нервную дрожь по всему телу, и вызвана она была по большей части тем, что беспокоило Пенни сильнее всего.       Практически полным отсутствием на них обоих одежды.       От Старка пахло морем, и Пенни самой не терпелось поплавать. Одновременно хотелось, чтобы он скорее покончил с этим и чтобы этот момент не заканчивался. Она услышала, как тюбик крема издал смешной звук, а в после почувствовала прикосновение жестких пальцев, холодных от крема, к своим плечам. Пенни вздрогнула и напряглась, что конечно же не укрылось от мужчины. Он медленно провел по плечам, по спине, снова вернулся к плечам и, наконец, сказал:       — Ты какая-то напряженная.       Пенни захотелось ответить что-нибудь язвительное, как будто он не понимал, почему она напряженная, но язык словно к небу присох. Девушка закрыла глаза, стараясь успокоиться и расслабиться хотя бы немного. Она не хотела зацикливаться на этом, чтобы не накрутить себя и напридумывать черт знает чего, но мысли лезли в глупую влюбленную голову сами. Горячие сильные руки все продолжали мять ее плечи, и Пенни хотела бы напомнить, что крем от загара не нужно втирать, но боялась нарушить это странное состояние, возникшее между ними.       — Очень скромный купальник, Паркер, — глубокий голос прозвучал прямо над ухом, и Пенни закрыла глаза, чтобы просто не поехать крышей. Конечно скромный. Наверное, он привык видеть рядом с собой моделей в бикини, больше напоминающих ниточки, поэтому и заметил практически пуританский вид своей подопечной. — В принципе, это отлично. Не хочу, чтобы на тебя все пялились.       — Здесь только вы, — выдала она быстрее, чем успела об этом подумать, и в наказание прикусила кончик языка. Старк сжал ее плечи особенно сильно и провел большими пальцами по тому месту, где начиналась шея. Пенни не сдержалась: задрожала и прокусила губу.       — Я что же, не мужчина? — полушутливо оскорбился он и, хлопнув ее по плечам, резко сменил тон: — Все, шуруй.       Пенни послушалась и на абсолютно деревянных ногах потопала к воде.       Море оказалось даже лучше, чем она себе представляла. Ей впервые доводилось купаться на абсолютно пустом пляже, не считая мужчины на берегу, который — она была уверена — смотрел на нее. Вода была чуть прохладной, приятной и ласковой, и очень скоро Пенни забыла, где она и с кем, и просто наслаждалась плаванием. Наверное, она провела в воде больше часа и торчала бы там и дольше, если бы желудок не потребовал еды, а небо не заволокло облаками.       Они вернулись в дом, разошлись по комнатам и, после душа, переодевшись, встретились в столовой, где плотно поужинали. Когда они доедали десерт, лениво обсуждая новую разработку для костюма Железного Человека, на улице пошел дождь. Он лил сплошной стеной, создавая ужасный шум, стучал по листьям пальм и по крыше дома. Пенни подошла к дверям и заворожено смотрела на буйство стихии, не заметив, как к ней присоединился Старк. Он ничего сказал: вряд ли бы она вообще его услышала, такой грохот стоял. Просто постоял рядом.       Ужин закончили молча. Спустя примерно полчаса после того, как начался дождь, сверкнула первая молния и отключилось электричество. Дворецкий сообщил, что молния попала в линию электропередач где-то неподалеку от виллы и что к утру с поломкой разберутся. Старк пошутил, что они с Пенни быстрее соберут генератор, которого на вилле не оказалось, чем в такую погоду устранят поломку. Пенни из-за отключения света не расстроилась. Ей нравилось, как на вилле стало уютно из-за полумрака и шума дождя. Гром и молнии ее не пугали, поэтому девушка чувствовала себя вполне комфортно, только захотелось спать. День казался странно коротким, но главное, что они отдыхали — за этим ведь отправились в круиз.       Мужчина и девушка расположились в гостиной прямо на полу, где был расстелен пушистый мягкий ковер и раскиданы подушки. На кофейном столике уютно горели свечи. Старк нашел на вилле рабочий патефон и, порывшись в пластинках на стеллаже в гостиной, поставил пластинку Сандры. Теперь популярная в 80-х немецкая певица на всю гостиную пела свои главные хиты. Пенни не возражала: Сандру любила Мэй, поэтому девушка никакого подтекста в легкомысленных песнях про любовь и страсть не видела. Она жевала орехи и сухофрукты из большой стеклянной глубокой тарелки, а Старк, которого Пенни раньше за курением не заставала, скорее мусолил, чем курил толстую кубинскую сигару. На самом деле, Паркер больше любовалась своим наставником, но делала вид, что крайне заинтересована в разглядывании журнала, в котором не было ни слова написано по-английски. Она нашла его на кухне.       — Что ты там читаешь, ничего не видно же, — закатил глаза Старк, выпуская колечко дыма в потолок.       — Мистер Старк, вы же в курсе, что я в темноте вижу лучше обычных людей, — парировала Пенни, не отвлекаясь на мужчину. Ей было не очень удобно лежать на полу в платье, но выбор стоял между платьем и короткими пижамными шортами, так что был очевиден.       — Мне нравится, когда ты так меня называешь, — неожиданно признался мужчина, снова затягиваясь. Пенни повернулась к нему через плечо и перестала качать в воздухе согнутыми в коленях ногами. Он на нее не смотрел, и девушка в полной мере смогла полюбоваться его красивым профилем, прежде чем повторила, смакуя:       — Мистер Старк.       Он повернулся к ней и вопросительно приподнял бровь. Она засмеялась тихо и, забыв про журнал, перевернулась на спину, следя, чтобы легкая ткань юбки не соскользнула и не оголила бедра.       — Почему? — невинно поинтересовалась Пенни, приподнимая брови. Тони ничего не ответил, только покачал головой. За окном сверкнула очередная молния, которая на мгновение осветила его лицо белым светом. Пенни больше нравилось смотреть на него в полумраке или теплом свете от пламени свечей. Он молчал долгих несколько минут, а потом предложил:       — Сыграем в шахматы?       Пенни пожала плечами. Собственно, ничего не мешало. Мужчина поменял пластинку в проигрывателе, поставив Deptford Goth. Через минуту они сидели друг напротив друга, все так же расположившись на полу, а между ними на ковре стояла шахматная доска. Старк расставлял фигуры, когда Пенни поинтересовалась, что получит победитель.       — Тарелку орехов? Я не знаю, Паркер, не приставай.       — Так не интересно, — Пенни надула губы, заметила это, покраснела, но Старк тоже успел обратить внимание и чуть улыбнулся.       — Тогда, не знаю? мы в университете играли на желание, — мужчина нахмурился, словно вспомнил студенческие годы. — Только я не буду пить бутылку текилы или прыгать в бассейн с крыши.       Пенни закатила глаза и засмеялась, соглашаясь на такие условия. Игра началась.       Вообще-то, Пенни была довольно хороша в шахматах. Она без проблем обыгрывала тетю Мэй и Озборна, не говоря уже об одноклассниках. Но девушка как-то не подумала, когда соглашалась на партию с Тони Старком, что мужчина, в первую очередь характеризующий себя как гений, уж точно играет в шахматы лучше, чем она. Впрочем, вспомнила она об этом, когда Старк за несколько ходов поставил ей мат и, довольный собой, вытянул ноги и облокотился на диван. Красивые губы растянулись в улыбке, а Пенни все пыхтела над доской, хмурясь и решительно не понимая, как наставник сумел так быстро обвести ее вокруг пальца.       — Тебе следует не только продумывать свои ходы, но и понимать, как продумывает тактику соперник, — великодушно поделился мужчина своей мудростью. Пенни подняла на него глаза: выглядела она расстроенной и даже разозленной. Светлые глаза потемнели, а челка прилипла ко лбу. Старк смотрел на нее со спокойной снисходительной улыбкой, поражаясь тому, что девушка так по-детски непосредственно огорчалась проигрышу. Давно он такой реакции не видел. Впрочем, ему хотелось еще сильнее вывести ее из равновесия: настроение было отличное, Тони чувствовал себя так хорошо, как не чувствовал давно, и ему казалось, что он запросто может горы свернуть. — Теперь ты должна мне желание.       Пенни всю пробрало мелкой дрожью, и она почувствовала, как несмотря на спавшую духоту, к спине прилипает тонкая ткань платья. Обычно ей не приходилось быть участником подобных ситуаций. Она видела в кино, как на вечеринках в таких случаях кто-нибудь обязательно загадывал поцелуй или энное количество минут в темной комнате наедине, но они ведь не на вечеринке, а мистер Старк — взрослый человек, который подобной ерундой заниматься не будет. Пенни поджала губы, приготовившись услышать что-нибудь вроде «походи по потолку» или «сделай мне кофе», но Старк все молчал, а пауза затягивалась. Песня на пластинке сменилась. Раньше Паркер не слушала этого исполнителя, но голос казался знакомым, словно она слышала его песни в каком-нибудь фильме или сериале. Мягкие переливы мелодии, приятный голос и шум дождя успокаивали. Она посмотрела на мужчину напротив, надеясь, что взгляд не выдает бурлящих внутри эмоций и опасений, и снова — боже, это уже неловко! — залюбовалась им.       Он продолжал молчать, как будто раздумывал над тем, продолжать начатое или оставить на полпути. Наконец губы разомкнулись, и сердце Пенни пропустило удар. Мужчина смотрел на нее веселым взглядом, чуть подернутым поволокой от выкуренной сигары и общей расслабленности, и она не смогла бы сделать вид, что не замечает спрятанной в них печали. Он выдохнул, словно давал себе возможность передумать, и, наконец, произнес негромко, но четко:       — Поцелуй меня.       Пенни в изумлении открыла рот и вовсе не кинулась ему на шею, как сделала бы, будь она героиней какой-нибудь мелодрамы. Зато девушка в красках представила себе это. Как она резко подается вперед, не колеблясь, не давая ему шанса усомниться, а себе — передумать. Наверняка вышло бы неловко, но это не важно. Главное — он бы положил ладони ей на спину или, может, на затылок, зарывшись в ее волосы, не имеет значения. Паркер облизала губы, избавляясь от фантомного ощущения чужих губ на своих, и, чуть наклонив голову, переспросила:       — Чего?       Мужчина закатил глаза с таким видом, словно она спрашивала какую-то глупость в совершенно обычно ситуации. Однако вместо объяснений он выдал:       — Да брось, ты же уже целовалась, что тебе стоит чмокнуть старика разок? Ничего такого, Паркер, о чем ты подумала, — он отвел взгляд в сторону, и Пенни почему-то подумала, что Старк врет. — Ты же мне доверяешь? Знаешь, что я не причиню тебе вреда.       Пенни кивнула, тоже глядя в сторону. Куда угодно, только не на него. Конечно ей хотелось поцеловать его! Еще как хотелось. Но наверное, не так. И не после его дурацких слов про доверие и «чмокнуть старика». Ей хотелось, чтобы это было красиво, как в кино, чтобы он потянулся к ней первым или хотя бы сразу перехватил инициативу, у нее-то опыта всего ничего. Голова заболела. Пенни прислушалась к своим ощущениям, но тревоги не было, только сердце сильно билось, предвкушая нечто удивительное и потрясающее. Нечто, что она потом часто будет вспоминать, потому что вряд ли можно забыть поцелуй с Тони Старком, и не важно, что это будет просто «чмок».       Брови мужчины вопросительно приподнялись. Он ждал.       Наверное, он прав. Ей нужно преодолеть этот барьер и снова вернуть себе ощущение уюта рядом с ним. Только вот ощущение это давно вернулось, желание быть с мужчиной никуда не делось, а доверие только росло, и плевать Пенни было на то, сколько раз он вел себя неправильно во всех смыслах. Хорошие люди совершают ошибки. Это не делает их плохими.       Паркер неуклюже подползла к нему на четвереньках, отодвинув со своего пути шахматную доску и нечаянно рассыпав фигуры по ковру. Заметив это, она покраснела, но тут же обо всем забыла, попав в плен карих глаз. В темноте комнаты они казались почти черными, и в глубине их горело отраженное золотое пламя свечи. В уголках глаз собрались тонкие морщинки — мужчина едва заметно улыбался. Ей.       Конечно все хорошо, как же иначе. Она ведь влюблена в него, она ведь точно знает, что он никогда не сделает ей никакого зла. Пенни сама не понимала, откуда была такая уверенность, но абсолютно точно она верила ему, и была готова следовать за ним, как слепой котенок. Не происходило ничего плохого: они на отдыхе, проводят отличный вечер только вдвоем, все нормально.       Все нормально.       Сердце отчаянно билось, а во рту стало сухо, как в чертовой пустыне. Пенни поняла, что ее губы напоминают наждачку и вряд ли такой поцелуй будет приятен хоть кому-то, но опасалась, что облизывание и покусывание губ может показаться пошлым. Особенно сейчас, когда она застыла от мистера Старка на каком-то мизерном расстоянии. Он приподнял брови, перестав улыбаться и призывая к действию. Пенни зажмурилась. Ладно, быстрее покончит с этим и пойдет в свою спальню, сославшись на усталость, а так уже можно будет рефлексировать по поводу случившегося хоть до утра.       Гром, кажется, прогремел где-то внутри самой Пенни. Она не положила руку на его щеку, колючую от щетины, не сжала мягкую ткань поло. Девушка резко выдохнула, как перед прыжком в воду, подалась вперед, как делали героини фильмов, и, зажмурившись, клюнула наставника в сжатые сухие губы. Она чуть промахнулась. Мазнула поцелуем по уголку рта и тут же отстранилась, толком не успев понять, что вообще случилось. Пенни неуклюже дернулась в попытке оказаться от мужчины как можно дальше, внутри билось, кажется, не только сердце, но и все остальные органы. Он поймал ее за запястье, не позволяя уйти. Глаза его совсем потемнели, а губы, которые — о боже — она только что целовала — приоткрылись.       Надо было что-то сказать? Пенни не знала. Из головы вымело все последние мозги. Она не слышала шума ливня, не слышала грома и музыки, только оглушительный рев собственной крови в висках и грохот сердца.       Ну, все ведь теперь? И без того их игра зашла куда-то не в то русло. Нужно просто подняться и попрощаться, но колени будто приросли к ковру. Пенни не понимала, сколько они смотрели друг другу в глаза, оглушенные случившимся, пока Старк не притянул ее к себе. Пенни потеряла равновесие и облокотилась ладонью о его бедро, мгновенно краснея еще сильней. Он не спрашивал разрешения. Просто взял, словно она и так по праву принадлежала ему.       Прикосновение показалось ей грубым, но с первой же секунды невыносимо правильным. Это было глупо, но Пенни подумала, что так сталкиваются две Вселенные и так сходятся два идеально подходящих друг другу кусочка. Тони одной рукой держал ее подбородок, но не двумя пальцами, как принцы в старых сказках Диснея, а так, словно собирался в любой момент сжать посильнее ее шею. С ужасом она поняла, что была бы не против. Какая разница, что будет, если рядом он?       Это не было похоже на поцелуй из фильмов про любовь. Отчаянный жест, жесткий и смелый, безусловно наполненный чувствами, но чувства эти были горькими. Он делал, что хотел. Сминал, прикусывал; не церемонясь, углубил поцелуй, и Пенни доверчиво подалась навстречу. Постепенно шум в ушах стих, и она услышала тихую песню и рваный стук сердца своего наставника.       Пластинка пела о том, что важно чувствовать себя живым сейчас, тем более когда нет у вас никакого «навсегда». И Пенни, словно заразившись покорным печальным отчаянием музыканта, сама подалась Старку навстречу, зажмурившись так крепко, чтобы не расплакаться. Укусила его нижнюю губу, тут же получила ответ и горячий поцелуй в подбородок. Она сжимала пальцами ткань его брюк чуть выше колена, не зная, куда деть руки и можно ли ей прикоснуться к нему. Сквозь решетку ресниц Пенни видела, что мужчина закрыл глаза, словно старался забыть обо всех условностях и просто наслаждался происходящим.       Если бы она знала, как долго он терпел и ждал этого момента.       В тот момент Пенни не думала ни о чем. Ни о причинах, ни о последствиях. Не сравнивала этот поцелуй с другими, не гадала, повторится ли он когда-нибудь. Она поддавалась, позволяла себя направлять, как ему хотелось. Дышала раскаленным воздухом между ними и едва заставила себя отстраниться, когда зуд от соприкосновения с щетиной стал невыносимым.       Кололо губы и кожу вокруг.       Пенни хотела что-то сказать, но Тони приложил палец к ее губам, не давая раскрыть рта. Улыбаясь сам, он обвел подушечкой пальца линию ее изогнутых губ, скользнул вверх по щеке, по скуле, заправил выбившуюся прядь черных волос за ушко и притянул девушку к себе, позволяя уткнуться ему в шею. Паркер наконец положила ладонь на мужскую грудь, как и хотела, и закрыла глаза, полностью опустошенная и счастливая.       Она не заметила, как задремала у него на руках, убаюканная шумом дождя и биением сердца. Пенни даже снился какой-то воздушный сон, в котором не было мистера Старка, но это не огорчало. Он был рядом, и она чувствовала его жар, его живое тепло. На мгновение она подумала, что тот факт, что этот мужчина еще жив — настоящее чудо. И она знала как дважды два, что он будет жив еще долго.       Тони гладил ее по шелковистым волосам, на которых плясали оранжевые отблески свечей, и позволял себе не чувствовать угрызений совести. И пусть он прекрасно понимал, что все это развеется, как только лайнер причалит к берегам Сингапура, сейчас все было не важно. Зашуршала пластинка, закончившись, а Пенни сладко засопела, окончательно провалившись в сон.       Он отнес ее в спальню, подумав немного, просто накрыл одеялом и вышел. Заснуть у Старка не получилось, мешал шум непрекращающегося дождя. Какое-то время он сидел в гостиной, глядя на стену ливня за окном и раздумывая о случившимся. Разумеется, это было неправильно. И дело, пожалуй, вовсе не в том, что скажут люди. Это решаемо. Поговорят и успокоятся. А родные все поймут. Проблема заключалась скорее в том, что Старк совсем не считал себя подходящим кандидатом на роль любовника этой девочки. У нее за спиной — никакого положительного опыта. Смерть родителей, отсутствие друзей в школе, отсутствие первых отношений, потом этот укус паука и последовавшие за ним изменения, с которыми она не знала, как ужиться. Потом в ее жизнь ворвался он, не спрашивая разрешения, ведомый своим эгоистичным желанием загрести на свою сторону сильного супергероя. Не давая ей права выбора, буквально купил ее расположение навороченным костюмом. А ведь Пенни пострадала во время той драки в аэропорту, и виноват в этом был Тони, потому как только он знал о том, что паучиха к сражениям не готова.       И только у нее все начало налаживаться, он снова мешает ей жить. Повел себя как последний ублюдок, запретил общаться с тем парнишкой из университета, и, как только все более-менее между ними устаканилось, поцеловал. Не спрашивая разрешения, наплевав на ее чувства. Исключая возможность того, что он ей не нравится, что она просто поддается авторитету или отвечает ему из страха.       Нет, нет. Не было страха и не было никакого давления. Она сама этого хотела, он видел ее согласие и желание так ясно, что становилось даже жутко. И все же, Тони прекрасно понимал, что нельзя так дальше продолжать. Пенни еще совсем ребенок и ей определенно нужен парень ее возраста, такой же положительный, как и она сама, а не престарелый потасканный в битвах мужик, зализывающий свои раны.       Старка поразило страшное понимание: все вокруг так много говорили о его непомерном эго не просто так. Нет, конечно он знал об этом, как знал и то, что на самом деле — после того чертового плена — был готов на многое ради других, просто не стремился выставлять это напоказ. Но теперь слова, которые он предпочитал не слышать, приняли другой смысл. В том, как он вел себя с этой девушкой, был один сплошной эгоизм. Ему хотелось, и он брал. Пенни больше не спрашивала о настоящих мотивах его менторства, а Тони не хотел рассказывать, потому что знал, как она отреагирует, а видеть разочарование в ее светлых глазах не хотелось.       Из невеселых мыслей его выдернул шум в спальне Пенни. Проверять, не случилось ли что, Тони не стал, решив выждать. Из-за грохота тропического ливня он почти не слышал ее шагов, но уже отчетливо понимал, что девушка не спит. Через несколько минут Пенни прошлепала мимо него в кухню, подсвечивая себе путь экраном смартфона, открыла холодильник и, порывшись в нем, поставила на обеденный стол ведро мороженого. Мужчина проследил, как она достала из ящика столовую ложку и устроилась за барной стойкой поглощать десерт. Решив, что момент максимально подходящий, мужчина произнес достаточно громко, чтобы за шумом дождя она его услышала:       — Ночное патрулирование холодильника?       Паркер вздрогнула, и Тони услышал, как ее зубы щелкнули по ложке. Он удовлетворенно улыбнулся и поднялся с дивана, направляясь на кухню. Пенни поджала пальцы на ногах, стесняясь своего вида: на ней была шелковая пижама в виде шорт и рубашки с коротким рукавом. Судя по ее виду, она умылась и переоделась, прежде чем явиться на кухню.       — Я думала, вы спите.       — Не спится. Тебе, вижу, тоже, — Старк тоже взял ложку и сел напротив нее. Пенни, поняв без слов, поставила ведро с пломбиром на середину деревянной столешницы. Ее взгляд скользнул на часы, висящие на стене над обеденным столом. Стрелки показывали третий час ночи.       — Проснулась и захотела есть, — вообще-то, Пенни думала, что после случившегося ее ждет неприятный разговор или, как минимум, неловкость, но ничего этого и в помине не было. Может, все дело в том, что ночь еще не рассеялась, а дождь не прекратился. — Я уснула, простите. Надо было сразу идти в кровать.       Старк засмеялся тихо, и Пенни, поняв, что сморозила, густо покраснела и поспешила оправдаться:       — Я не в том смысле. О боже, — она закатила глаза и заткнулась, опасаясь, что ляпнет еще что-нибудь неуместное. Какое-то время они молча ели моложенное, иногда сталкиваясь ложками, и если Пенни смущало молчание, то Тони пытался подобрать слова помягче, чтобы начать разговор. Но подопечная начала его сама. — Я думала о ваших словах. То, что вы сказали насчет ЭмДжея, чтобы я с ним не общалась.       — И что же ты надумала? — поинтересовался мужчина осторожно, нахмурившись.       — Вы правы, наверное. Мне нельзя подвергать свою тайну личности такой опасности, я ведь понятия не имею, как он отреагирует, а риск быть раскрытой очень высок, — рассуждала она, ковыряясь ложкой в банке с мороженым. — Вероятно, стоит придержать коней. Но я так делаю не потому, что вы сказали. — Брови Старка приподнялись и он моргнул, изображая удивление, но перебивать свою протеже он не стал. — Ведь вы не можете мне что-то запрещать. Просто я обдумала ваши слова и сделала выводы. И вообще-то, если бы вы сказали мне об этом спокойно, то все прошло бы… не так болезненно.       Тони сдержался от того, чтобы закатить глаза. Захотелось возразить, что запрещать ей он как раз таки может, но и этот порыв он в себе подавил. Еще секунда размышлений, он слушал ее чуть сбитое дыхание. Пенни сидела рядом, между ними — меньше полуметра столешницы барной стойки, и он слышал, как от нее едва уловимо пахнет мылом. Как ни старался, он не мог припомнить, чтобы хоть от одной его женщины пахло мылом. Духами, кремами, прочей дамской ерундой — да, разумеется. Это открытие напомнило о том, что Пенни все-таки еще вчера была ребенком, и Старк задумчиво прикусил внутреннюю сторону щеки.       — Сколько я еще должен извиняться? — все-таки не сдержался. Получилось грубо, и Пенни, почувствовав это, опустила взгляд и пожала плечами.       — Да не нужны мне ваши извинения, я не обижаюсь. Просто пытаюсь понять, зачем вы так делаете.       — Как «так»? — мужчина чуть наклонил голову, продолжая смотреть на свою протеже. В темноте он едва различал контуры ее лица, обрамленного угольно-черными волосами, и едва ли мог уловить изменения в ее мимике.       — Я не большой эксперт в каких-либо отношениях, но мне всегда казалось, что нужно говорить вовремя, спокойно и прямо. Я имею в виду… — она замолчала на секунду, зачерпывая мороженое ложкой, — что вы хотите быть хорошим наставником, а я — хорошей подопечной. Но если вы будете все держать в себе и потом выплескивать на меня так, как тогда, то ничего не получится.       Старк промолчал. Он это и без нее прекрасно знал, но просто не мог по-другому. Может, она его и научит? Он слегка сощурился, стараясь рассмотреть ее глаза, но увидел только белый след мороженого на подбородке. Желание стереть его пальцем сделалось колючим и почти невыносимым, мужчина просто тяжело вздохнул. Разговор давался через силу.       — Все будет нормально, — вместо ответа произнес он. — Ты испачкалась.       Пенни размашисто вытерла тыльной стороной ладони подбородок и опять пожала плечами. Между ними снова легла тишина, которую заглушил ливень.       — Когда я встретила вас впервые, — неожиданно заговорила Пенни совсем тихим голосом, который Старк едва слышал из-за грохота стихии. — Я просто думала «боже, боже, это Тони Старк, обалдеть, он разговаривает со мной, он в моей комнате, он знает, что я не просто человек». — Она нервно рассмеялась. — Я помню, когда вы позвали меня на битву с Капитаном, я так боялась, вы, наверное, это заметили. Если честно, я до сих пор не знаю, почему согласилась вам помочь.       — Жалость, — перебил ее Старк, и Пенни показалось, что в его голосе скользнула горечь.       — С чего вы взяли? — она нахмурилась.       — Да брось, у тебя на лице все написано, — пояснил мужчина, вспомнив тот разговор. Пенни была немного младше и намного неопытнее. Смотрела на него круглыми глазами, и он так ясно видел, как она его жалеет, и потому понимал, что отказать не сможет. После того разговора он частенько думал о том, воспользовался ли он этой жалостью к себе, и каждый раз с горечью понимал, что да, воспользовался. Пенни каждый гребаный раз смотрела на него, как на мученика, и его это раздражало, но долгое время это был единственный способ заставлять ее делать то, что она должна была делать.       — А сейчас? — голосок девушки дрогнул. Пенни на него не смотрела, снова стыдливо опустив взгляд. Наверное, тоже вспоминала первую встречу, а может, последующие. Или их сегодняшний поцелуй. Старк и сам невольно вспомнил, как рьяно она отвечала ему на грубую ласку, как доверчиво льнула к нему, подставляя губы под рваные поцелуи, и подумал с горечью, что совершенно, черт возьми, не жалеет об этом порыве. И пообещал, что не пожалеет никогда, каким бы сильным ни было чувство вины.       Он не ответил. Накрыл ее руку, лежащую на столе между ними, своей, и осторожно погладил большим пальцем мягкую кожу. И какая разница, что будет с ними завтра, если этой ночью не существует никого, кроме этого мужчины и этой девушки, которые остались на острове одни, отгороженные ото всех стеной из дождя.