Хорошая девочка

      Пенни уворачивается от кулака, летящего ей прямо в глаз, и тут же перехватывает руку своего противника, выкручивая ее. Эдди неуклюже сгибается пополам от боли, пронзающей все предплечье и отдающей в лопатку, но паучиха на этом не останавливается. Удар коленом в живот — Брок садится на колени.       — Да все, все, хорош уже, — скулит он.       — Ладно, — Паркер перехватывает его руку иначе, чтобы не было больно, и тянет Эдди, чтобы помочь ему подняться. Но вместо этого он сам тащит ее вниз. Секунда — и Пенни оказывается лежащей на мате, а ее плечо жестко прижимают коленом. — Ну что за грязные приемы? — шипит она раздраженно.       — В бою на улице правил нет, — усмехается Эдди, очень довольный собой. За пару дней усердных тренировок он делал большие успехи, и это не могло не радовать Пенни. Такими темпами он очень скоро научится действительно неплохо драться. Но до Пенни ему все равно еще далеко, хотя и она не профессионал.       Паркер с размаху бьет его пятками в живот, и Эдди заваливается на мат, изображая поверженного. Он комично корчится, дергается и замирает, притворяясь мертвым. Пенни усмехается и встает на ноги.       — Кто будет пиццу?       Хлопает входная дверь, и из коридора раздается голос Питера. Через мгновение он появляется в комнате с несколькими коробками пиццы в руках.       — Что с Эдди?       — Она убила меня, — трагическим голосом произносит носитель симбиота, ложась на мате звездочкой. Уэйд, читающий на диване газету, только закатывает глаза.       — Понятно, — присвистывает Питер, ставя коробки с пиццей на широкий кофейный столик перед диваном, и подходит к ноутбуку. — Что там наш дорогой профессор?       — У него сейчас лекция, — отвлекаясь от газеты, сообщает наемник. Питер включает прослушку, и комнату заполняет размеренный голос профессора Хэка, читающего лекцию. Слышно постукивание карандаша о поверхность стола и шуршание каких-то бумаг. — Невероятно захватывающая.       Эдди наконец поднимается с мата, чтобы пойти к холодильнику и взять немного льда для себя и Пенни. Их последняя тренировка оставила пару следов на лбу и руках. Паркер благодарно принимает лед, завернутый в полотенце, и прикладывает к голове, которой неосторожно стукнулась об пол во время тренировки. Все вместе усаживаются вокруг стола — Пенни устраивается на диване рядом с Уэйдом, Питер — в кресле, а Эдди — прямо на полу.       Последние три дня, начиная с понедельника, они все свободное от занятий время проводят в квартире Уэйда. Пенни здесь раньше не бывала, и квартира оказалась ровно такой, как она себе представляла. Настоящая холостяцкая берлога, с кучей коробок с остатками еды и грязными вещами, разбросанными тут и там. В квартире было всего две комнаты — маленькая, в которой стояли только кровать и комод, а большая жилая, представляющая собой совмещенную кухню с гостиной. Большую часть этой комнаты занимали лежащие на полу маты и подвешенная к потолку боксерская груша. Стены во многих местах в дырках от пуль, под кофейным столиком валялась подушка, рассеченная катаной, пахло хлоркой и стухшей едой. Пенни мечтала бы вызвать сюда клининг, но Уэйд упирался. Похоже, он опасался, что сотрудники клининга обнаружат забытый где-нибудь под диваном кольт или вроде того.       Пока они едят, лекция профессора Хэка подходит к своему завершению. Он отпускает студентов и, судя по звукам, запирает аудиторию.       Какое-то время слышно только тишину, а потом раздается вибрация телефона Хэка. Он поднимает трубку.       — Привет, Сайя.       Питер подавился. Пенни вся замерла, как натянутая струна. Ее чутье напряглось, и Пенни чуть подалась вперед, жадно ловя каждое слово. Собеседницу профессора слышно не было.       — Я уже объяснял тебе все, — он начинал раздражаться с пол-оборота. — Нет, ты черт возьми не можешь выходить из дома, даже с Тэеном. — Еще одно имя, которое показалось Пенни знакомым, но она никак не могла вспомнить, где слышала его. — Мэйдо доложил мне, куда вы ходили и зачем. Молодец, что позвонила, но если это повторится еще раз, ты знаешь, ничего хорошего не будет.       Хэк снова замолчал ненадолго, внимательно слушая, что говорит ему Сайю. Пенни, кажется, перестала дышать, а остальные с интересом слушали чужую ссору.       — Ты стала забывать, кто я!       Эдди вздрогнул, а Питер нахмурился. По всему телу Пенни прошла дрожь от голоса профессора Хэка. Это был даже не крик, а настоящий рев дикого зверя. Не столь громкий, но опасный.       — Я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно, Сайя, — он резко перешел на шепот, но от этого шепота было еще более жутко, чем мгновение назад. Пенни почувствовала, как футболка прилипает к спине, на которой выступила испарина. — Не говори глупостей. Ты моя жена, как я могу тебя убить? Но еще раз выкинешь что-то подобное, пожалеешь, что не убил.       Раздался звук удара — как будто он швырнул телефон на стол, а затем еще один хлопок — ладонью по столу. Уэйд убавил звук. Комната в его квартире снова погрузилась в тишину.       — Что это было? — первым вышел из оцепенения Эдди, переводящий взгляд с Уэйда на Пенни, затем на Питера и снова на Уэйда.       — Ссора голубков, судя по всему, — присвистнул Питер.       — Он похитил эту девушку, — Пенни поднялась, чтобы налить себе воды. Десять медленных глотков, чтобы дать себе время успокоиться. — Он упоминал ее имя в одном из писем. Ее зовут Сайя Го, она дочь какого-то авторитета, и Мандарин похитил ее, чтобы продемонстрировать свою власть, как-то так.       Наемник тихо выругался. Пенни вернулась к столу, посмотрела на экран ноутбука, на котором маленькая красная точка двигалась по коридорам университета в сторону столовой.       — Может, это просто совпадение? — предположил Питер. — Просто у твоего профессора жену зовут так же, и у них ну… не самые здоровые отношения.       — Он живет не с ней, скрывает ее, судя по всему, — покачал головой Уйэд. — Я слушал его иногда, когда он был дома, и он точно живет один. Сайя находится в другом месте.       — И за ней присматривают его помощники, — согласилась Пенни, — Тэен и Мэйдо.       — Ну и жесть, — выдохнул Эдди, нервно возвращаясь к пицце. Он был бледный, как полотно, но старался держаться храбро, глядя на реакцию остальных.       — Выходит, у нас первое серьезное доказательство того, что профессор Хэк — Мандарин? — подытожила Пенни. Она посмотрела на каждого в комнате, надеясь прочитать в их лицах что-то, кроме беспокойства, надеялась, что кто-нибудь начнет ее переубеждать, но все были согласны.       На Кембридж опускался вечер. Похолодало. Живот Пенни жалобно заурчал.       — Я пойду в общежитие, — она натянула кроссовки, застегнула куртку и быстро вышла на улицу, не дожидаясь, чтобы ее остановили. Но никто ничего и не сказал. Паркер поехала к губке на автобусе — дом Уэйда находился рядом с Гарвардом, довольно далеко идти пешком, а костюма у нее с собой не было. Трясясь в автобусе, она все вертела в голове подслушанный разговор Мандарина с Сайей, и сердце болезненно сжималось от жалости к женщине. Пенни была в ужасе еще когда читала письмо Мандарина с рассказом о похищении Сайи, но теперь, когда она слышала их разговор в реальном времени, Сайя тоже стала реальным человеком. И жалость к ней — осязаемой.       Кулаки сжимались сами. Пенни хотелось освободить ее. Убрав Мандарина, она спасет много жизней. И жизнь одной китайской женщины в том числе.       Первым делом Пенни отправилась в столовую. Взяла себе ужин и устроилась у окна, чтобы полюбоваться укрытой ночью рекой Чарльз. Река величественно текла между двух студенческих городов, а над ней, как украшения на женской шее, сияли огнями мосты.       — Я присоединюсь?       Пенни подняла голову и встретилась взглядом с Гарри. Она пожала плечами, и он сел напротив, поставив свой поднос на стол. Озборн выглядел уставшим, под глазами у него были синяки еще больше, чем обычно, и черный гольф свежести лицу не предавал от слова совсем.       — Ты пропустила лабораторные, — констатировал он, жуя запеченную цветную капусту. Пенни поморщилась:       — Супергеройские дела, сам знаешь.       Гарри пожал плечами. Какое-то время они ели молча, и только когда Пенни уже почти покончила со своей едой, Озборн заговорил снова:       — Ты поедешь на выходные в Нью-Йорк? Отец приглашает тебя в «Оскорп».       — Экскурсия?       — Типа того, — уклончиво ответил Гарри, переставая жевать и тем самым подчеркивая серьезность своих слов. И хотя он вел себя непринужденно, словно сказал об этом между делом, Пенни догадывалась, что он ждал подходящего момента весь день, чтобы поговорить про «Оскорп». — Он хочет показать, что осталось от проекта с пауками, и я так понимаю, надеется, что ты захочешь приезжать иногда в компанию поработать. Может, даже возьмешь какой-нибудь проект.       — У меня нет времени на это, Гарри, ты же знаешь, — устало ответила Пенни.       — Я знаю. Просто приезжай, посмотри на пауков, окей?       — Ладно, — Пенни закатила глаза, но кивнула. На самом деле ей и самой было интересно изучить проект своего отца подробнее. Интересно, каких результатов он достиг, и как далеко Норман продвинулся после смерти Ричарда. С этими мыслями Паркер попрощалась с Гарри и пошла в бассейн.       Прохладная вода позволила немного расслабиться. Сейчас в бассейне почти никого не было, и девушка наслаждалась плаванием, выбросив из головы все мысли. Она просто плавала от одного конца бассейна до другого и обратно, пока все мышцы не начали гореть. Тогда Пенни просто опустилась на дно и, прижав колени в груди, села на плитку. Где-то наверху брезжил свет ламп, но между этим светом и Пенни было, наверное около двадцати кубометров воды. Вода не давила. Она обнимала, позволяя отдохнуть, создавая безопасное место, куда не проникали заботы и волнения, где было тихо.       Паркер вынырнула, отфыркиваясь. По глазам бил свет электрических ламп. Она зажмурилась, положила руки на бортик бассейна, а голову — на руки. Восстановила дыхание.       Во что же она вляпалась?.. Все очень серьезно. Мандарин не один, как она и предполагала. В Кембридже у него минимум два сообщника, но наверняка это не все. Как же их найти?..       Внезапно тело пронзила дрожь, волосы на руках и затылке зашевелились. Пенни резко подняла голову и осмотрелась. Помещение бассейна было совершенно пустым, но она ясно чувствовала на себе чей-то взгляд.       — Весенний фестиваль талантов?       Пенни посмотрела на программную афишу, которую ей протянула Гвен. Если верить написанному, он должен был пройти в середине марта и длится целую неделю. Программа обещала быть насыщенной, а партнером фестиваля выступала «Дейли Бьюгл». Пенни усмехнулась — значит, Джессика поговорила со Старком, и он проспонсировал студенческие увеселения. Что ж, это хорошо. Паучиха перевела взгляд на сияющую энтузиазмом Гвен.       — Я собираюсь участвовать! — сообщила блондинка. Гарри закатил глаза, за что тут же получил свернутой тетрадкой по голове. Пенни с Озборном сидели в библиотеке, сочиняя доклад по учебе, когда к ним подошла Гвен и огорошила новостями.       — Как здорово, Гвен, — улыбнулась Пенни. — Что именно будешь делать?       — Наверное, буду петь песню, — поделилась воодушевленная Гвен. — Только пока не выбрала, какую, но я уже подала заявку. Ты поможешь мне выбрать?       — Конечно, — Паркер ободряюще коснулась руки девушки. Гвен снова просияла. Она только открыла рот, чтобы сказать что-то еще, как телефон Пенни ожил. — Черт, это мистер Старк, извините, я должна ответить.       Пока она искала тихое место, сердце уже подкатило к горлу, мешая дышать, поэтому когда она ответила на видеовызов, ее голос звучал задушенно.       — Да, мистер Старк?       — Паркер, — мужчина находился на каком-то приеме, судя по обстановке — явно не в штатах. Пенни вопросительно изогнула брови, рассматривая богатое убранство и людей в традиционной одежде вокруг Старка. — Не занята?       — Я на учебе, — Пенни закусила губу, заметив, что на мужчине такая же странная расшитая рубашка, как на других людях. — Вы что, в Индии?       — Рабочие моменты, — он скривился, попробовав какой-то коктейль, и отставил его в сторону, а сам вышел на веранду, где людей почти не было и музыка не орала. — Я обнаружил, что ты поставила дополнительную защиту в костюм.       — Эээ, — Пенни растерялась на мгновение, — Да. Практикую свои навыки.       — А может, ты что-то скрываешь от меня?       Она почувствовала, как холодеют руки. Да почему он такой проницательный?! Как от него вообще можно что-то скрывать? У Пенни совершенно отсутствовала личная жизнь и вообще хоть какая-то область этой самой жизни, куда бы не сунул свой нос Старк. Но до сих пор ей удавалось скрывать «Поход за фруктами», и хорошо бы, чтобы наставник не пытался взломать костюм и рыться в компьютере девушки.       — Озборн хочет, чтобы я приехала в «Оскорп» и занялась каким-нибудь исследованием в перспективе, — выпалила она. Брови Старка взлетели на лоб. — У него еще остался проект с пауками, которым занимался мой отец, я собираюсь взглянуть на него, и может быть возобновить. Это было бы здорово, возможно, — продолжила она вдохновенно сочинять.       — Вот как. Ну хорошо. Думаю, это важно для тебя, но почему ты молчала? — Тони нахмурился. — Поедем в «Оскорп» в субботу вместе.       И он отключился.       Пенни выдохнула. Ну и черт с ним, до субботы еще дожить надо, что-нибудь придумает, чтобы отвязаться от Старка. Она раздраженно пнула мусорное ведро, оно опрокинулось, и использованные бумажные полотенца рассыпались по всему туалету. Пенни закатила глаза и принялась собирать их обратно. Нечего мусор оставлять, будет ей уроком по сдерживанию своей агрессии.       Как будто Эдди не был таким уроком.       Паучиха нервно хихикнула и вышла из туалета, чтобы вернуться в библиотеку. Когда она вернулась, Гвен там уже не было, поэтому Пенни просто села обратно на свое место и попыталась вернуться к докладу, как ни в чем не бывало.       — Все в норме? — вполголоса поинтересовался Гарри.       — Ага, все супер, — процедила Пенни, сжимая ручку так сильно, что та отчаянно заскрипела.       Не то чтобы их отношения с Озборном смогли вернуться в прежнее русло, но после Китайского Нового года они стали общаться чаще. Между ними не было прежней близости, но Пенни решила просто держать его немного на расстоянии. Они все еще вместе ходили на занятия, от этого никуда не деться. У них была общая домашка, они крутились в одной компании — избегать друг друга глупо. Но и друзьями до гроба Пенни с ним быть больше не желала. Пусть все будет, как будет.       Когда с докладом было покончено, Пенни сходила в душ, переоделась в костюм, осторожно выбралась из губки и отправилась на патрулирование. Без Уэйда было немного скучно — но он остался вместе с Питером следить за Мандарином, пока Эдди был занят делами газеты. Солнце еще не село, и она наслаждалась видами залитого золотыми лучами города, скользя по воздуху между крыш. В Кембридже все было спокойно, в Бостоне — тоже. Заглянув в порт, Пенни помогла рабочим не оказаться расплющенными контейнером, у которого оторвалось крепление, и это было, пожалуй, самым масштабным событием за вечер. Остальное время она занималась тем же, что и всегда: снимала котов с разных сооружений и останавливала мелких воришек.       Ужинала Пенни лимонным пирогом, которым ее угостила владелица пекарни недалеко от парка за то, что Пенни помогла ей затащить мешки с мукой — грузчики недобросовестно выполнили свою работу, оставив доставку на крыльце и уехав, а пожилая женщина сама справиться с тяжелыми мешками не могла. Поэтому теперь Паркер наслаждалась выпечкой, сидя на дереве рядом с озером. Уже стемнело, в парке было пусто, но она все равно залезла повыше, чтобы не попасться на глаза случайному прохожему.       Когда с пирогом было уже почти покончено, волосы на затылке зашевелились.       Пенни настороженно подняла голову, но кругом все так же было тихо.       Быстро проглотив пирог, Пенни натянула маску и отправилась в сторону губки.       — Карен, мне кажется, за мной следят.       — Включить режим ночного видения? — поинтересовалась ИИ. Пенни покачала головой. Нужно устроить засаду, но как?       Она расположилась на крыше губки, скрипя зубами от раздражения и сама не зная, чего она ждет. Решила посидеть здесь полчаса — если ничего не произойдет, она просто пойдет спать и попробует поймать шпиона позже. Ведь ей удалось поймать Фелицию, когда та следила за паучихой. Значит, если однажды уже получилось, получится снова.       Ждать долго не пришлось: через двадцать минут со стороны моста появился мужчина. Он был одет в темную одежду, а капюшон и медицинская маска скрывали лицо. Человек подошел к губке, постоял немного на парковке у главного входа, потом перешел улицу, долго смотрел на окна общежития, затем скрылся в переулке между губкой и соседним зданием. Пенни бесшумно прилипла к стене с той стороны так, чтобы видеть подозрительного человека.       — Я так устал за ней бегать, Тэ, — жаловался мужчина своему собеседнику по телефону. Пенни торжествующе усмехнулась: скорее всего, это он. — Она носится, как бешеная, что в костюме, что без. Завтра твоя очередь, а я посижу с Сайей.       «Вот и попался», — подумала Паркер. Шпион Мандарина. Интересно, как давно он следит за ней?       Один выстрел паутины выбивает телефон из рук мужчины. Он коротко вскрикивает и озирается по сторонам, но предпринять ничего не успевает, потому что Пенни сбивает его с ног.       — Устал бегать за мной? Побегаешь от меня, быть может? — спрашивает она негромко. Мужчина вскакивает на ноги и действительно собирается бежать, но Пенни без труда цепляет одну его руку паутиной к стене. — Как твое имя?       Он молчит, стиснув зубы. Чувствуя себя несколько странно, Пенни подходит ближе и резким движением стаскивает маску с его лица. Замирает. Он совсем еще ребенок, вряд ли сильно старше самой Пенни. Оленьи круглые глаза испуганно смотрят на нее, он тяжело дышит, вздымается мощная грудь, резко контрастирующая с таким миловидным, почти детским лицом. Пенни делает шаг назад.       Едва она отступает, юноша выхватывает из своего кармана ножик и тянется им к своему горлу.       Рефлексы срабатывают вперед самой Пенни — она припечатывает вторую руку сообщника Мандарина к стене за мгновение до того, как алая кровь залила бы весь переулок.       — Ты что делаешь? — рявкает она, снова подходя ближе. — Ты ненормальный?       — Я должен убить себя! — внезапно кричит он. Пенни подмечает выступающие передние зубы, делающие юношу похожим на кролика, и то, как покраснели и увлажнились его глаза. С таким она еще не сталкивалась, чтобы злодей внезапно начинал плакать, но этот готов был разрыдаться вот-вот. — Согласно инструкции, я должен убить себя, если ты меня рассекретишь! Дай мне выполнить мой долг!       — Да вот еще чего, не в мою смену, — Пенни медленно вздыхает, успокаиваясь. Вот какие инструкции Мандарин дает своим помощникам. Впрочем, чего еще стоило от него ожидать? — Ты говорил с Тэеном?       И без того круглые глаза парня округляются еще сильнее, он сжимает зубы и цедит:       — Не трогай Тэена, не пытайся его найти, я прошу тебя, и дай мне убить себя.       — Я же сказала, нет, — Пенни скрещивает руки на груди, думая, как поступить. — Мандарин следит за тобой по GPS или типа того? — парень отрицательно машет головой. — Хорошо, тогда поступим так — сейчас я отведу тебя в одно место, и ты расскажешь мне все. А потом ты можешь убить себя.       — Я ничего тебе не расскажу.       — Хочешь, чтобы я спросила у Тэена? — поняв, куда можно давить, Пенни повышает голос, блефуя, но это срабатывает. Парень опускает голову и, подумав минуту, кивает.       Чтобы отправиться к Уэйду, Пенни приходится сперва попросить Карен просканировать его на предмет отслеживающих устройств, затем связать помощника Мандарина и держать его, как балласт. В окнах дома не горит свет — похоже, Уэйд заснул, а Питер пошел к себе домой. В комнате Пенни никого не обнаруживает. Она сажает связанного юношу на диван и стягивает с себя маску — все равно он знает, кто она такая. Наливает воды себе и ему. Ее все еще немного потряхивает от пережитых эмоций, и до конца не верится, что получилось поймать приближенного Мандарина. Парнишка выглядит напуганным и уставшим, и она дает ему немного времени успокоиться, а себе — собраться с мыслями.       — Как давно ты работаешь на Мандарина? — наконец спрашивает она.       — Три года, — неохотно отвечает парень.       — Как вы познакомились?       — Нас познакомил общий друг.       — Как он познакомился с Мандарином?       — На войне.       Пенни хмурится. Парень сидит, насупившись, глаза его все еще покрасневшие. Он хлюпает носом. Паркер подвигает кресло ближе, садится напротив шпиона и чуть наклоняется вперед.       — Рассказывай.       — Ты не тронешь Тэена?       — Я же сказала, что нет, — по крайней мере не сейчас. Но Пенни не уточняет. Она снова тяжело вздыхает. Ей придется найти этого Тэена и всех остальных прихвостней Мандарина. Парнишка тяжело и глубоко дышит, и неохотно говорит:       — Я пришел работать в театр, пел в оперетте. Там познакомился с Тэеном и… еще кое-с-кем, — он запинается ненадолго. — Когда началась война, Тэена и того парня призвали, там они познакомились с Мандарином. Мы проработали вместе недолго, потом присоединились к Мандарину.       — Ты сам принял решение присоединиться к его банде? — понизив голос, уточнила Пенни. Парень отвел глаза.       — Да, разумеется, — его голос дрогнул.       — Тэен — твой друг, верно?       — Пожалуйста, не втягивай его в ваши разборки с Мандарином, он не заслуживает всего этого, — прошептал юноша, опуская голову так низко, что Пенни не видела выражения его лица, но по дрожащему голосу поняла, что он снова готов расплакаться. — У меня нет никого больше, кроме него, пожалуйста, позволь мне просто умереть, как я должен.       Пенни глубоко вздыхает, не зная, что делать. У парня, похоже, истерика, а Пенни не садистка, чтобы проводить допрос, когда человек в таком состоянии. В этот момент в комнате зажигается верхний свет, и девушка оборачивается: в дверном проеме спальни стоит Уэйд в розовом махровом халате с Хэллоу Китти.       — У нас гости, конфетка?       Парень, сидящий на диване, резко вскидывает голову. При взгляде на наемника его глаза округляются в шоке, а подбородок начинает мелко дрожать.       — Это сообщник Мандарина. Он следил за мной, но я его поймала, и теперь он хочет совершить самоубийство, — быстро посвятила Пенни мужчину в ситуацию. Дэдпул цокнул, проходя на кухню, чтобы взять пиво из холодильника.       — Выглядишь жалко, парень, — говорит он, не глядя на их заложника. — Ты давно в его банде? Сколько тебе лет вообще? И еще вопросик: ты убивал кого-нибудь кроме комаров? — Уэйд усмехается.       — Это я заложил взрывчатку в Эмпайр-стейт-билдинг, — тихо произносит юноша. Пенни шумно втягивает воздух носом. Хочется ему врезать, но он и без того выглядит слишком несчастным. — Что с вами? — Также негромко спрашивает он, глядя на Уэйда.       — Долгая история не для твоих детских ушей, — хмыкает Уилсон. — Пенни, никакого харакири в моем доме.       — Нет! Она обещала мне! — парень пытается вскочить с дивана, но так как его руки и ноги связаны паутиной, он просто плюхается на ковер, пропахав его лицом. Он какое-то время дергается, как выброшенная на берег рыба, пытаясь встать, а потом начинает надрывно рыдать. Слезы градом катятся по его юному миловидному лицу. — Дайте мне умереть!       — Эй, эй, ну, — Уэйд оставляет свое пиво на кухонном столе, подходит к парню ближе и садится перед ним на корточки. — Какой бы хреновой не была жизнь, она все равно лучше смерти, — произносит он. — Так что не спеши умирать. Тебе же есть, ради чего жить? — парень затихает, смотрит на Уэйда недоверчиво и отчаянно. — Вот и живи. И сотрудничай со следствием, если тебе дают такую возможность. Давай договоримся так: твой босс не узнает о том, что ты проебался со слежкой за паучихой. А ты поработаешь двойным агентом. Идет?       — Что?       Юноша недоверчиво переводит взгляд с Уэйда на Пенни. Он снова хлюпает носом. Слезы перестали литься из его глаз, но щеки все еще покрыты красными пятнами, и кожа лоснится, а глаза влажные, словно он готов в любой момент расплакаться снова.       — Когда все закончится, у тебя будет преимущество в суде, — поджав губы, обещает Пенни. — Ты сможешь вернуться к нормальной жизни, если поможешь нам поймать Мандарина, Мэйдо.       — Ты знаешь мое имя? — округляет он глаза, — Да кто вы такие?       Пенни грустно улыбается. Уэйд поднимается, чтобы разрезать паутину, связывающую Мэйдо. Паркер подходит к парню и протягивает руку.       — Иногда люди делают ужасные вещи не потому, что они плохие, — внезапно негромко произносит Уэйд, возвращаясь за своим пивом. — У тебя отняли что-то важное, парень? Не позволяй себе потерять то, что осталось.       В комнате наступает тишина. Пенни чувствует сквозящую в воздухе тоску, и сердце ее сжимается от жалости. Мэйдо крепко цепляется за протянутую руку и поднимается, неуверенно поправляя свою одежду.       — Меня зовут Чаго Мэйдо, — он снова пожимает руку Пенни, словно начиная их знакомство с начала. — Я помогу тебе, а ты потом поможешь мне.       — Идет.       Пенни дает Мэйдо жучок, чтобы они могли быть в курсе его местоположения. Они договариваются, что он так же продолжит следить за ней, не подавая виду, что что-то пошло не так, и будет передавать ей планы Мандарина. Пенни догадывается, что когда все закончится, он наверняка попытается сбежать, и ей нужно будет собрать всю свою волю в кулак, чтобы заставить его ответить перед законом. Все-таки он исполнитель теракта в небоскребе, и каким бы загнанным в угол ребенком он не выглядел, он все же должен будет понести ответственность за свои поступки.       Едва за ним закрылась дверь, Пенни устало выдохнула.       — Как думаешь, он не обманет?       — Если обманет — я уберу его так, чтобы ты об этом не узнала, — пожимает плечами Уэйд. Пенни виновато смотрит на наемника. — Он либо поможет нам, либо не посмеет помешать. Пенни, я тоже не хочу потерять то, что у меня осталось, — понижает он голос до полушепота. Пенни дергается вперед и порывисто обнимает мужчину, утыкаясь носом в махровый халат. Уэйд осторожно обнимает ее в ответ, устраивая подбородок на ее макушке.       Они стоят в тишине на кухне, слушая только тиканье часов, доносящееся из спальни, и взволнованное биение сердец друг друга. Пенни успокаивает и убаюкивает этот звук сердца, которое бьется вопреки всему. Она чувствует стыд. Она хочет, чтобы Мэйдо понес наказание за свои преступления, но почему не хочет, чтобы ответственность взял Уэйд? На его руках ничуть не меньше крови, чем на руках Мэйдо. Он так же сломлен и несчастен, и к ним обоим она испытывает жалость.       Жалкое чувство. Пенни чувствует себя жалкой, когда внутри все болезненно сжимается от сочувствия к людям, которые не были достаточно сильны, чтобы сражаться, но нашли в себе силы убивать. Она цепляется пальцами на спину Уэйда, отчаянно сжимая в руках мягкую ткань халата, и тяжело дышит, измотанная всем случившимся.       Следующим утром в Кембридже идет дождь. Пенни позволяет себе выспаться и потом немного поваляться в кровати — сегодня ей на занятия только после обеда. Она лежит, устроив голову на сгибе руки, и смотрит на то, как капли дождя стекают по оконному стеклу, превращаясь в реки. Интересно, Старк уже вернулся в Америку? Девушка переворачивается на спину, изучает белый потолок, кажущийся сейчас серым из-за непогоды. Пора вставать.       Она умывается, проверяет в сообщениях небольшой отчет Уэйда, который следил за Мандарином и Мэйдо до утра — там ничего интересного. Затем натягивает форменную толстовку МИТ и спускается в столовую. Она полупустая, но Пенни берет еду с собой и выходит на крыльцо, устраивается прямо на ступеньках под крышей и не спеша ест, наблюдая за дождем и строя планы на день. Хотя после такого ленивого пробуждения делать не хочется решительно ничего. И все же есть дела, которые нельзя отложить на потом или вычеркнуть, их необходимо решать, в каком бы состоянии Пенни не была.       Трудно быть человеком и пауком, но она учится совмещать две стороны своей жизни.       После занятий Пенни встречается с Гвен в Старбаксе у лодочной пристани, чтобы выпить кофе и обсудить конкурс талантов. На улице совсем темно, хотя солнце еще не село, и в кофейне уютно: желтый свет создает домашнюю атмосферу, а запах выпечки и кофе только добавляет тепла, и на этот огонек, как мотыльки, слетаются жители городка, чтобы расслабиться и насладиться отдыхом. Пенни и Гвен удается занять столик на двоих у окна.       — У меня есть два варианта песни, вот, послушай, — Гвен надевает на голову подруги свои большие наушники, и следующие пять минут Паркер внимательно слушает обе песни, отмечая про себя не только смысл текстов, но и мелодию, представляя, как бы эти слова и ноты звучали в исполнении блондинки. — Что скажешь? — взволнованно спрашивает Гвен, когда Пенни аккуратно передает ей наушники.       — Они обе очень хороши, хотя мне не очень нравится Тейлор Свифт, но песни действительно классные. В них есть что-то жизнеутверждающее, хотя по сути обе про разбитое сердце, — подбирая слова, говорит Пенни. Она задумывается на пару секунд, потом продолжает: — Я скажу тебе честно, Гвен, я не знаю, какую лучше выбрать.       — А какую бы ты хотела услышать в моем исполнении со сцены? — понизив голос, робко уточняет Гвен и как-то виновато смотрит на подругу.       — Гвен, я прекрасно знаю, насколько для тебя это личная история, поэтому я хочу, чтобы ты выбирала сама. Как твоя подруга, я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива. И если сейчас ты знаешь, что тебе точно не станет легче, если ты вычеркнешь его из своей жизни, то не делай этого. А я буду рядом.       Пенни выдыхает, высказав наконец все, о чем думала последнее время, когда ее мысли касались Гвен. Блондинка грустно улыбается и отворачивается к окну. В раздумьях и тишине они допивают свой кофе и доедают десерты, и когда выходят на улицу, Гвен внезапно говорит, раскрывая над ними зонтик:       — Я так благодарна судьбе, или богу, или каким-то высшим силам, что ты появилась в моей жизни, Пенни.       «Нужно благодарить мистера Старка, который обеспечил мне место в губке», — думает про себя с грустной усмешкой Пенни, но вслух ничего не говорит, только берет Гвен за руку. Ее ладони еще теплые после кафе, и они вдвоем медленно идут вдоль реки к общежитию, и постепенно пальцы Гвен становятся холоднее, и Пенни сжимает их крепче.       — Я не хочу, чтобы ты уходил, и не хочу бороться, ведь никто не выиграет, — негромко напевает Гвен.       На город опускается ночь. Значит, Пенни пора надевать супергеройский костюм и выходить на патрулирование, заглянув сперва к Уэйду.       Все идет хорошо. Несмотря на то, что на носу выходные, на улицах тихо и спокойно: похоже, всех заставил попрятаться по домам дождь. У Пенни тоже не на долго хватает терпения и сил мотаться под ливнем, поэтому она берет китайскую лапшу и возвращается к Уэйду. Они вместе едят, разваливались на диване, и смотрят какой-то мелодраматический сериал про врачей. Пенни эта мыльная опера захватывает, и она позволяет себе просто немного расслабиться, наслаждаясь затишьем. Будь у нее нормальная жизнь, как бы все обернулось? Она бы так же поступила в МИТ, но поселилась бы в общежитие поскромнее. Не стала бы подругой Гвен, и с Озборном отношения сложились бы иначе. Скорее всего, она знала бы его просто как сына владельца «Оскорп» и мечтала бы попасть к ним на стажировку. Пошла бы подрабатывать в газету, влюбилась бы в ЭмДжея, и он не пытался бы раскусить ее как паучиху, может, у них сложились бы отношения.       Никакого костюма, никаких патрулирований и тренировок, никакой стажировки в «Старк Индастрис»; она бы не познакомилась с Питером, не стала бы друзьями с Уэйдом и не помогла бы Эдди, и кто знает, что стало бы с ними сейчас. Никакого Тони Старка в ее жизни тоже не было бы.       Пенни устраивает голову на плече у наемника и зевает. Как тяжело бы не было иногда, пожалуй, она предпочла бы оставить все, как есть.       — Ты винишь себя в том, что не предотвратила первый теракт? — раздается голос Уилсона над ухом. Пенни пожимает плечами.       — Сначала винила. Сейчас я стараюсь не думать об этом, нужно сосредоточиться на том, чтобы не допустить новой трагедии.       — Правильно говоришь, конфетка. Просто мы не обсуждали это, и я подумал, что, ну… — он поджимает губы. — Я просто хочу сказать, что в тот момент ты поступила наилучшим образом исходя из всей информации, которой владела на тот момент. Хреново, что люди погибли, но ты не великий стратег или военачальник, и не мессия, и не видишь будущего. Ты просто паучишка, — горячая ладонь ложится на макушку Пенни и треплет волосы. — Ты очень храбрая, но не всесильная, Пенни.       — Я больше не допущу подобного, — уверенно обещает Паркер, прижимаясь щекой к плечу Уэйда. — И виню себя только за то, что скрывала информацию.       — В данном случае, это не преступление. У тебя не было никаких доказательств.       — Мандарин все это время был прямо перед моим носом, — к горлу подкатывает тугой ком. — Иногда я хочу просто проникнуть к нему домой ночью и убить его.       — Эй, Пенни. Что ты говоришь?       Уэйд выпрямляется и садится так, чтобы посмотреть в лицо Пенни. Она опускает голову, чувствуя жжение в груди из-за стыда за свои слова и мысли. Иногда ей действительно казалось, что это самый простой путь, и хотя в его осуществлении было много рисков, время от времени она думала, что они оправданы. Мандарин умрет. Если его не станет, если она своими глазами убедится в том, что он больше не дышит, и сердце его не бьется, то тогда этот кошмар закончится.       И все же, что-то ее каждый раз останавливало. Она уже наломала дров достаточно, и каждый раз от фатальной ошибки ее спасали случайность или удача. Единственное, чего Пенни хотела — взять все под контроль и распутать клубок загадок Мандарина нить за нитью, не позволить никому пострадать и не разрушить ничью жизнь.       — Ты не должна так поступать, — тон Уэйда становится особенно серьезным и принимает какие-то нравоучительные нотки, словно он говорит с ребенком. Раньше Пенни такого настроения в голосе наемника не слышала. — Не потому что у тебя мало опыта и ты можешь проебаться на какой-нибудь мелочи, поставив под удар себя и всех остальных, дело не в этом. Просто… ты можешь быть лучше нас. Лучше меня, Питера, Эдди, лучше Старка. Ты можешь быть героем и не убивать людей. В этом нет ничего приятного, каким бы плохим не был этот человек, это оставляет незаживающую рану.       Пенни чувствует, как глаза начинает щипать. Она рассматривает руки Уэйда, покрытые рубцами, и постепенно удушливый узел в горле развязывается, а слезы отступают. Она вспоминает слова Уэйда о том, что если Мэйдо их предаст, то он убьет его так, чтобы Пенни не узнала. Паркер сжимает зубы. Этого не случится. Может, она слишком много на себя берет и не имеет должного опыта, но ей хочется думать, что люди, которые ей сейчас помогают, не сделают больше ничего, что оставило бы на них шрамы.       На теле или на душе.       — Перемотай немного назад, конфетка, я все прослушал, — поднимаясь с дивана, чтобы взять пиво из холодильника, попросил Уэйд. Делает вид, будто между ними не было только что сложного разговора, и им обоим так легче. Пенни наконец выдыхает. Уэйд возвращается на диван с пачкой чипсов и двумя бутылками пива. Горьковатый вкус солода ощущается приятно, и Пенни ловит себя на том, что похоже, взрослеет, раз ей начинают нравится такие вещи. Когда ей попадается чипс, напоминающий сердечко, она делает фото и отправляет Старку.       — Даже ничего не скажешь?       — Я не занудный дед, чтобы читать тебе нотации, Пенни, — фыркает Уэйд, косясь на телефон в руках девушки. — Просто не дай ему себя обижать.       Она улыбается, когда от Старка приходит ответ:       «Диета идет по плану, да, Паркер?»       Остаток вечера проходит за просмотром сериала. Затем Пенни возвращается в Губку, по пути еще раз осматривая улицы города. Убедившись, что все спокойно, она перекусывает и ложится спать.       Ей не снится ничего. И это замечательно.       Субботним утром Пенни отправляется в Нью-Йорк. Пятница сообщает, что Старк еще в своей спальне, и, решив не беспокоить его, Пенни хозяйничает на кухне, делая себе нехитрый сендвич с сыром и помидорами, найденными в холодильнике. Утренний город за окном напоминает ей о том, что нужно бы навестить тетю Мэй. Они давно не виделись. Крупных праздников и длинных выходных не предвидится, может, съездить к ней сегодня же, после визита в «Оскорп»? Хотя бы ненадолго, просто поужинать вместе. Жуя сэндвич, Пенни чувствует стыд. Она бывает в городе каждые выходные, а тетю не помнит, когда последний раз видела.       — Как добралась?       Пенни подпрыгивает на месте и чуть ли не давится едой. Старк нарисовывается перед ней, одетый в синий шелковый длинный халат, который, слава богу, крепко затянут поясом и ничего лишнего не показывает. Мужчина вскидывает брови, ожидая ответа, и облокачивается бедрами о кухонный остров.       — Э… да, все в порядке, — проглотив наконец кусок, отвечает она. — Вы меня напугали. Зачем так подкрадываться?       — Я в своем доме, Паркер, не обязан оповещать тебя, что иду на свою кухню, — закатывает он глаза. В этот момент ему, видимо, наскучивает дразнить Пенни, и он идет делать то, за чем пришел: наливает себе из графина немного виски в стакан. Мужчина обходит Пенни, которая запихивает в рот остатки сэндвича, и устраивается на диване. Она думает, что ответить, но ничего в голову так и не приходит. В конце концов возмущение заставляет ее перейти в нападение:       — Почему вы пьете уже с утра? — Пенни вытирает руки бумажным полотенцем, сверля затылок Старка взглядом.       — Трезвым перенести визит в логово Озборна будет мне не под силу, — отвечает мужчина лениво. Пенни фыркает.       — Нам пора ехать, а вы еще не одеты, — она выходит в зону гостиной и останавливается перед диваном. Конечно, времени у них еще хватает, но Пенни хочет поторопиться, чтобы успеть к тете в Куинс к вечеру. Так что не стоит терять ни минуты.       — Тебе не нравится мой наряд? — мужчина приподнимает одну бровь и ухмыляется уголком губ. Из-за расслабленной позы, в которой он сидит, халат немного сбился, открывая вид на красивые ключицы. Пенни неосознанно смотрит на бронзовую кожу всего мгновение, но этого конечно хватает, чтобы он заметил ее смущение. Старк тихо смеется, пряча улыбку в стакане.       — Я возьму рюкзак и буду ждать вас на парковке, — покраснев, выпаливает Пенни и разворачивается на пятках, чтобы вернуться в коридор, где бросила свои вещи. У Тони сегодня явно игривое настроение, а значит, ей придется весь день терпеть его подколы и смущающий флирт, и не то чтобы ей это не нравилось… но это было все же странно. Между ними вроде бы все осталось по-прежнему, и вместе с тем неуловимо менялось с каждой встречей все сильнее и неотвратимее.       Как будто из-за маленького подземного толчка тектонические плиты стали двигаться навстречу друг другу, чтобы столкнуться и привести к новым катастрофам.       — Эй, Паркер, — окликает ее Старк. Пенни раздраженно оборачивается, натыкаясь на его самодовольную улыбку. — Твое чутье, похоже, со мной не работает, м? Считаешь меня не опасным?       Пенни вспыхивает до кончиков волос и снова отворачивается, фыркнув. Она подхватывает свой рюкзак и бежит к лифту:       — Я жду вас на парковке!       Вслед ей раздается только тихий смех мужчины.       Да уж, ее чутье стало давать сбои рядом со Старком. Она не впервые это заметила, но последнее время, когда он был рядом, «чуйка» молчала. Раньше он не мог застать ее врасплох, но теперь все иначе. Она была уязвима рядом с ним. Она хотела быть уязвимой рядом с ним.       Пенни ждет его, переписываясь с Гарри. Ждать приходится недолго: Старк появляется на парковке, весь сияющий лоском и одетый очень по-деловому. Белоснежная рубашка и идеально сидящий на нем темно-сливовый костюм-тройка с галстуком на пару тонов светлее, и конечно же, черные авиаторы, скрывающие глаза. Девушка только фыркает и закатывает глаза. Нарядился, как на праздник. Она ждет привычного чувства неловкости, охватывающего ее каждый раз, когда, как ей казалось, ее внешний вид не соответствовал виду Старка, но этого не происходит. Пенни чувствует себя комфортно и чувствует себя собой. Раньше ей хотелось соответствовать ему, нарядиться получше, выбрать не самую удобную, но красивую одежду, подчеркивающую фигуру, и покорно надевала то, что выбирал для нее он, не спрашивая ее мнения; но что-то менялось не только между ними, но и в ней самой.       Она не мисс Поттс и никогда ей не станет. И если Старк хочет целовать Пенни Паркер, то пусть захочет и принимать ее такой, какая она есть: неловкой в социуме и не приспособленной к светской жизни. Этим утром Пенни твердо была уверена в том, что не станет перекраивать себя ради того, чтобы быть с этим мужчиной. Ничего у них так не выйдет, и это притяжение станет разрушительным. Чем бы не закончилась их история, она хочет выйти из нее целой.       Отвлекшись на слишком тяжелые для субботнего утра размышления, Пенни прыгает на переднее пассажирское сидение шикарного черного «Мерседеса». Тони включает музыку и выезжает с парковки.       — Почему с нами не поехал Хэппи? Вы же выпили! — возмущается Пенни, внезапно вспомнив об этом и разволновавшись.       — Ц, Паркер, я сделал два глотка, все в порядке, — перекрикивая музыку, отвечает Старк неохотно.       — Вы хотели быть пьяным, но сделали два глотка? — девушка хмурится, Старк закатывает глаза:       — Ну пристегнись, если так боишься ехать со мной.       Пенни дергает ремень безопасности, но тот не поддается. Прежде чем она соображает, что нужно нажать кнопку сверху, у плеча, чтобы разблокировать ленту, ее ладонь успевает прилипнуть к ремню. Пенни дергает руку, пытаясь освободиться, и конечно же, вырывает ремень с корнем.       Тони закатывает глаза, но никак это не комментирует.       — Я заплачу за него, мистер Старк, — взволнованно лепечет Пенни, боясь представить, сколько стоит эта машина в целом и замена ремня в частности. Вся ее раздражительность мигом улетучивается, уступая место страху. — Мистер Старк?       Он прибавляет громкость магнитолы и выезжает на более оживленную дорогу. Вдалеке появляется башня «Оскорп».       «Вы где там? Отец уже извелся, ведет себя так как будто к нам президент приезжает», — Гарри в конце сообщения ставит эмоджи с закатывающимися глазами, и Пенни тихо смеется. Напряжение немного отпускает, она выдыхает и остаток пути просто смотрит на дорогу.       Здание корпорации действительно впечатляет. Оказавшись у высоких стеклянных дверей, Пенни вспоминает свой первый визит сюда несколько лет назад. Тот день полностью перевернул ее жизнь. Но все равно она испытывает сейчас только приятное волнение и предвкушение чего-то важного, что может ей открыться в лабораториях «Оскорпа». Пенни чувствует себя готовой узнать стертые страницы жизни ее отца.       У стойки информации их уже ждет Фелиция. Блондинка окидывает Пенни многозначительным взглядом и произносит:       — Профессор Озборн ждет вас, я провожу. Прошу, пройдемте, — Тони, не дослушав девушку, идет к лифтам первым, а Пенни с Фелицией следуют за ним.       — Не тяжело две работы совмещать? — шепотом подкалывает ее Пенни.       — Справляюсь, как видишь, — шипит на нее девушка, морща свой аккуратный носик.       — Круги под глазами косметикой не спрячешь, уверена что справляешься? — продолжает Паркер. Они останавливаются в полушаге от Старка.       — О чем шепчетесь? — Тони оборачивается через плечо и отходит в сторону, пропуская девушек в лифт первыми. Двери смыкаются, и Фелиция мстительно наступает Пенни на ногу каблуком.       — Ни о чем важном, мистер Старк, так, погоду обсуждаем, — все таким же вежливым и ровным тоном невозмутимо отвечает помощница Озборна-старшего. Пенни не хочется оставлять последнее слово за девушкой, и она наигранно вежливо произносит:       — В Кембридже погода в последние дни не очень, у меня голова болит, стоит наверное сходить к университетскому психологу и попросить больничный на пару дней.       — Ты уж сходи, Паркер, твоя голова нам еще нужна, — Пенни бросает в краску, когда она замечает, как Старк толкает языком щеку. Она сейчас провалится со стыда обратно на первый этаж. Фелиция хихикает. — Почему вы смеетесь, мисс Харди? Я лишь имею в виду выдающийся ум мисс Паркер.       К счастью Пенни, лифт останавливается на нужном этаже, и паучиха первой из него вылетает, как пробка, сгорая со стыда и все еще не веря, что этот невыносимый мужчина позволил себе такое. Впрочем, не стоило пытаться уколоть Фелицию — и мгновенная карма ее бы не настигла. Она облегченно вздыхает, заметив между лабораторных столов Гарри и Нормана. Они что-то обсуждают между собой, и на Гарри надет лабораторный халат, а в руках он держит какую-то папку. Интересно, чем Гарри занимается в корпорации отца? Он ведь получает образование в области программирования и компьютерных технологий, и насколько Пенни могла судить, является весьма способным парнем. Наверняка Норман готовит его к тому, чтобы принять управление компанией. Но почему тогда не отправил сына учиться на управленца? Сплошные вопросы и никаких ответов, когда Пенни задумывается об их взаимоотношениях.       — Мистер Старк.       — Профессор Озборн, — мужчины обмениваются рукопожатиями. Норман пожимает руку Пенни тоже.       — Слов нет, как я рад видеть тебя в стенах «Оскорп», Пенни, — широко улыбается Норман. — Не терпится тебе все показать. Но сперва хочу тебя кое с кем познакомить. Ты не против?       — Я только за, — соглашается Пенни.       Озборн-старший делает жест, приглашая идти за ним. Гарри и Старк тащатся следом. Очень скоро они останавливаются у одного из столов, и ученый, работающий за ним, поднимает голову.       — Пенни, я рад тебе представить ведущего специалиста по работе над нашим с Робертом проектом. Доктор Отто Октавиус. Отто, друг мой, это Пенни Паркер.       На хмуром тяжелом лице мужчины расцветает улыбка, делающая его лицо сразу в тысячу раз добрее и приятнее. В его глазах загораются теплые огоньки, когда их взгляды с Пенни встречаются. Он вытирает ладонь о халат и протягивает руку, чтобы скрепить знакомство рукопожатием.       — Наслышан, мисс Паркер. Рад познакомиться с дочерью гениального ученого.       — Насколько наслышаны, должен уточнить? — встревает в разговор Старк. Доктор Октавиус переводит на него взгляд, который сразу же холодеет:       — Достаточно.       — Кто еще знает, Норман? Или мне тебе надо рот зашить? — негромко, но угрожающе произносит Тони. — Мы вообще-то держим это в секрете. — Мужчина снимает очки, и раздраженно сжимает кулаки, хрустя суставами. Пенни вся эта игра мускулами не слишком впечатляет, но зато впечатляет то, как легко Старк заступается за нее.       — Сбавь обороты, Тони. Знает очень узкий круг лиц, и поверь, это во благо, — не теряя самообладания, спокойно отвечает Норман. — Пойдем в мой кабинет, переговорим, пока Отто все покажет Пенни.       Старк обеспокоенно смотрит на Пенни, затем переводит взгляд на доктора Октавиуса, потом на Нормана и снова останавливается на Пенни. На его лице читается беспокойство и готовность в любой момент разнести тут все к черту, а потом свалить подальше, прихватив свою подопечную. Кто бы мог подумать, что он так легко взбесится, если решит, что ей что-то угрожает. Пенни неуверенно улыбается и кивает, подтверждая, что все в порядке.       — Хорошо. Я буду на связи, — он хочет сказать что-то еще, Пенни ясно читает это по его лицу, но мужчина только задумчиво хмыкает и проводит по ее плечу рукой, будто стряхивая невидимые пылинки.       Наконец, мужчины уходят. Доктор Октавиус прокашливается, прогоняя неловкость, возникшую в лаборатории. Он снова добродушно улыбается:       — Пойдем в инсектарий? Гарри, ты с нами?       Озборн-младший поджимает губы, и они втроем снова куда-то идут. На этот раз им приходится преодолеть несколько коридоров и дверей с биометрическими замками. Похоже, проект действительно держат в тайне, и кого попало сюда не пускают. Пенни с любопытством вертит головой. Раньше у проекта не было такого уровня секретности, но видимо, все изменилось после того, как паук укусил Пенни.       Доктор Октавиус называет инсектарием большое помещение, которое выглядит действительно впечатляюще. В специальных аквариумах находятся пауки, приборы поддерживают определенную температуру воздуха и влажность, а за каждым пауком пристально наблюдает камера. Сотрудников в этом отделе куда меньше, чем в других, которые Пенни видела.       Следующие пару часов проходят за подробным рассказом доктора о том, как ведется работа над проектом. Он то и дело отвлекается на то, чтобы восхититься разработками Роберта Паркера, и Пенни слегка смущается, когда слышит это. Доктор рассказывает интересно и объясняет ей некоторые термины, незнакомые девушке в виду довольно узкой области эксперимента.       — Чем больше я над этим работаю, тем больше убеждаюсь, что не все с этими пауками так просто, — качает головой доктор Октавиус, останавливаясь возле одного из инсектариев и глядя на крошечного черного паука.       — В каком смысле? — понизив голос, спрашивает Пенни. Гарри, догадавшись, что разговор приобретает более приватный характер, отходит чуть в сторону и вполголоса общается с кем-то из сотрудников.       — Я склонен предполагать, что дело в вашем отце, мисс Паркер. В вашем роду не было супергероев? — он нервно усмехается, а Пенни опускает голову, задумавшись. Она не имела об этом никакого понятия. Может, и были. А может и нет. Стоит поговорить с тетей Мэй.       — Я не знаю, доктор Октавиус.       — Ничего, я понимаю вашу ситуацию и догадывался, что вы не сможете ответить на этот вопрос. Вы же знаете, что эксперимент увенчался успехом исключительно благодаря генам вашего отца? — Пенни кивает. — По всем расчетам вы должны были умереть, но вы выжили, и более того, приобрели определенные способности, и все только потому, что вы — его дочь. Поэтому я думаю, что дальнейшие исследования в этом направлении не имеют будущего. Профессор Озборн хочет повторить этот успех, но это невозможно. Получить ваш чистый ген теперь невозможно, а значит, невозможно создать еще одного такого паука. Все, что мы можем делать, это изучать вашу природу.       Пенни хмурится.       — Предлагаете мне лечь на операционный стол, чтобы меня препарировали, как лягушку? — она отступает на шаг назад. Но несмотря на слова доктора Октавиуса, чутье молчит, и Пенни не хочет паниковать раньше времени. Она понимает этого человека: им движет научный интерес, знакомый ей самой, вопрос лишь в том, насколько он этичен.       — Ни в коем случае, — доктор Октавиус тоже хмурится, словно обиженный тем, что Пенни могла так о нем подумать. — Давайте продолжим этот разговор в моем кабинете.       Кабинет доктора Октавиуса находится здесь же, в глубине инсектария. Внутри это очень уютное небольшое помещение, захламленное бумагами и книгами, отдаленно напоминающее Пенни кабинет ее отца. По-видимому, Отто в этом кабинете занимался только бумажной работой и изучением литературы, а судя по беспорядку, был увлечен своим делом очень сильно. Пенни и так это уже поняла, но кабинет только подтвердил ее догадки. Ученый садится прямо на коробку с книгами, предлагая Пенни единственное кресло. Да уж, для переговоров кабинет явно не предназначен.       — Что ж, — прокашлявшись, возвращается к прерванному разговору доктор Октавиус. — Я предлагаю вам что-то вроде сделки, мисс Паркер. Думаю, вы уже догадываетесь, что Норман хочет, чтобы вы участвовали в эксперименте и помогли нам вывести новых пауков и, как следствие, новых людей-пауков. Он познакомил нас, чтобы я уговорил вас работать вместе. Но дело в том, что я же хотел бы придерживаться несколько иного курса, для меня идеи Нормана слишком… нереальны и категоричны. Противоречат нормам морали в какой-то степени, если хотите. Однако отказаться от работы с пауками я также не могу. Я занимаюсь этим уже пятнадцать лет и не могу просто бросить все.       — Так что за сделка? — ковыряя ногтем кожу возле ногтя большого пальца, уточняет Пенни. Она смотрит на доктора, пытаясь понять, можно ли ему доверять. Норману доверять не стоило — она это и так знала и догадывалась о его планах. Но Отто действительно казался ей безопасным.       Как будто он искренне хочет сделать что-то хорошее.       — Я хочу быть вашим доктором.       — В каком смысле?       — Я изучу вас, насколько возможно. Помогу вам узнать ваши слабые стороны, а также способы быстрее восстанавливаться после каких-либо повреждений. Мы не знаем, с чем вам придется столкнуться, и как ваш организм отреагирует, и я хотел бы быть… Как бы сказать? На подхвате. Чтобы помочь вам и узнать нечто ценное для науки. Возможно, изучение вас станет ключом к поиску новых лекарств, и это лишь одна из областей, где вы можете быть полезны в качестве венца эксперимента Роберта Паркера.       — Озборн хочет другого, — поджимает губы Пенни.       — Вы девушка-паук, никто не заставит вас делать то, чего вы не хотите.       Он замолкает. Пенни напряженно думает, продолжая разглядывать кабинет. Ее взгляд цепляется за рамку с фото на стене среди других рамок с дипломами. На снимке доктор Октавиус обнимает одной рукой миниатюрную женщину, а другой держит девочку лет четырех.       — Перед тем, как вы пришли, я разговаривал с Норманом. В очередной раз. Не думаю, что сумел его окончательно убедить, но во всяком случае, он готов идти на компромисс, если вам это сотрудничество тоже интересно.       — Мне нужно подумать, — наконец отвечает Пенни, с трудом отрывая взгляд от фотографии. — Это очень серьезно. Я не хочу стать жертвой вашего начальника, и у меня пока нет никаких оснований вам доверять. Это ваша семья? — резко меняет она тему, указывая на снимок. Лицо Отто снова смягчается. Он кивает.       — Да.       Пенни поднимается, неловко прячет руки в карманы своей толстовки и неловко переминается с ног на ногу. Она ожидала чего-то подобного от визита в «Оскорп», но все равно чувствует себя немного сбитой с толку. Нужно принять решение, но никто ведь не заставляет ее давать ответ прямо сейчас? Ей нужно все взвесить как следует.       — Постойте, — окликает ее Октавиус, едва она делает шаг к двери. Он берет со стола блокнот, быстро царапает карандашом несколько цифр, вырывает листок и протягивает его Пенни. — Это мой личный номер. Пожалуйста, позвоните мне, когда примете решение.       — Хорошо, — паучиха сжимает бумажку в руке, кивая. — Спасибо, доктор Октавиус.       Пенни улыбается неуверенно на прощание, выходя из кабинета. Доктор Октавиус вызывает у нее только теплые чувства, несмотря на то, что работает на Нормана Озборна. Ей хочется поверить в искренность его намерений, и то, как он горит своей работой, заставляет ее доверять ему. И то фото. Он кажется хорошим человеком. Вот бы таким и оказался.       В лаборатории ее ждет Гарри. Они уже вдвоем покидают инсектарий и спускаются на первый этаж в лаундж-зону.       — Как тебе доктор Октавиус? — осторожно интересуется парень.       — Он кажется очень увлеченным, — уклончиво отвечает Пенни, набирая Старку сообщение о том, что она освободилась.       Озборн-младший делает глоток своего черного кофе из автомата и отставляет стаканчик на журнальный столик, чтобы повернувшись к Пенни в пол-оборота положить руку на спинку дивана рядом с ней. Соблюдает личные границы, не прикасаясь.       — Эм, Пенни, — его голос звучит немного неуверенно, но на лице написана решимость. Кажется, ему трудно говорить то, что он собирается. — Я не во всем согласен с моим отцом.       — Хочешь, чтобы я тебе снова доверяла? — Пенни сводит брови вместе, внимательно изучая лицо своего однокурсника и друга детства. Гарри усмехается кисло.       — Словами доверие не вернуть, — качает он головой.       — Вынужден прервать ваше воркование, — раздается позади. Они оборачиваются как раз в тот момент, когда тяжелая ладонь Старка бухается на плечо Пенни. — Паркер, нам пора.       — Да, мы поедем, — соглашается она, поднимаясь. За спиной Старка стоят очень довольный собой Норман и Фелиция — такая же уставшая, как и несколько часов назад. — Профессор Озборн, спасибо за экскурсию. Гарри, увидимся в университете. Фелиция, — Пенни кивает блондинке, и та дежурно улыбается, кивая в ответ. Благодаря бесцеремонности Старка прощание на этом и заканчивается: он просто берет Пенни под руку и быстро шагает к выходу. Девушке приходится быстрее перебирать ногами, чтобы поспевать за ним. Он немного расслабляется, кажется, только когда садится в машину:       — Заедем пообедать?       — Если честно, я хотела навестить тетю.       — Значит, поедем к Мэй.       Не то чтобы Пенни планировала ехать к Мэй вместе со Старком, но он уже решил все за нее. Дорога до Куинса занимает какое-то время, и Тони то ли намеренно, то ли случайно, забывает включить музыку, поэтому в салоне висит неловкая тишина. Первым молчание нарушает Старк:       — Норман хочет, чтобы этот Октавиус изучал тебя.       — Да, знаю. Доктор Октавиус сказал, что Озборн хочет вывести новых пауков и новых людей-пауков, — выпаливает Пенни. Старк, кажется, совсем не удивлен этим новостям. — Но Октавиус сказал, что не согласен с ним и что это вообще, скорее всего, невозможно. Он предложил быть моим доктором. Хочет изучать мой организм.       — Хм, — они останавливаются на светофоре, и Старк задумчиво барабанит пальцами по рулю. — Это может быть взаимовыгодно.       — Он то же самое сказал, — Пенни пялится на мужчину, считывая малейшие изменения в его мимике. Она решила быть честной с ним в этом вопросе, поскольку сама боялась принять неверное решение. Разделить ответственность с кем-то вроде Тони казалось хорошей идеей. Не в деле Мандарина, так хоть тут.       — Хорошо бы делать все это без участия Нормана, — снова задумчиво хмыкает Старк. Пенни достает из кармана бумажку с номером доктора, и мужчина, взглянув на нее, усмехается, довольный. — Так держать, Паркер.       Он включает музыку, намного тише, чем по пути в «Оскорп», и так они могут разговаривать, не чувствуя пауз, которые необходимо заполнять. Они обсуждают учебу Пенни и скорую свадьбу Хэппи и Пеппер, и незаметно оказываются в Куинсе. Вскоре автомобиль останавливается у дома тети Мэй. Пенни выскакивает из машины и растерянно останавливается, когда понимает, что Старк за ней не идет. Она стучит в окно, чтобы он опустил стекло.       — Что еще? — недовольно интересуется он, когда стекло опускается.       — Вы не пойдете?       — Зачем? Ты давно не виделась с тетей, вам нужно поговорить без лишних ушей. А у меня есть кое-какие дела. Если останешься на ночь, напиши сообщение Хэппи, — мужчина снова надевает свои очки, которые было снял по дороге из «Оскорпа», и его темные глаза исчезают за непроглядными стеклами. Как будто вот так невербально отстранился от нее. Снова. — Я поехал. Передавай Мэй привет.       Не успевает Пенни что-нибудь ответить, как машина срывается с места. Остается только вздохнуть и направиться к дому.       Мэй немного растеряна, но очень рада внезапному визиту племянницы. Они вместе готовят еду, и Пенни охотно делится подробностями студенческой жизни, упуская из рассказа все подозрительные детали и оставляя только вещи, обычные для первокурсницы. Мэй расспрашивает про мальчишек. Пенни делает вид, что смущается, хотя на самом деле ее никто сейчас не интересует, кроме только одного мужчины, но тёте знать об этом вовсе не обязательно. После того, как рагу съедено, они устраиваются в гостиной на диване, продолжая болтать. Пенни хочет узнать у Мэй что-нибудь про семью, но не хочет бередить воспоминания тети и расстраивать ту, особенно сейчас, когда она так рада тому, что Пенни внезапно приехала навестить ее. Незаметно на город опускается вечер, зажигаются фонари, и хорошо бы остаться ночевать дома, но Пенни понимает, что ее тянет в башню. Хочется провести еще немного времени наедине со Старком — сегодня у них его почти не было, и кто знает, будет ли завтра. Спустя полчаса борьбы с самой собой, Пенни прощается с Мэй и добирается до Манхэттена на автобусе.       Пока Пенни поднимается на жилой этаж, крутит в голове разные мысли, уже не думая о прошедшем дне и его заботах. Чем Старк занят сейчас? Может, удастся посмотреть вместе фильм или поковыряться в его мастерской? Что угодно было бы отлично.       Однако Старка не обнаруживается ни в гостиной, ни в мастерской.       — Пятница, где мистер Старк?       — Он покинул башню сегодня утром и до сих пор не возвращался, — как-то уклончиво отвечает ИИ, чем только раздражает Пенни.       — На него тоже жучок что ли поставить? — ворчит себе под нос девушка, глядя на часы. Время близится к полуночи. Конечно, он взрослый человек, и может возвращаться домой, когда захочет, и у них нет комендантского часа, но все равно Пенни чувствует себя обманутой. Он как будто… избавился от нее? Обычно он не упускал возможности сходить в гости к Мэй и подразнить при ней Пенни. Да и вообще Пенни казалось, что он часто старался проводить с ней как можно больше времени, когда она приезжала в Нью-Йорк. У него появились другие дела? Но какие?       Пенни нарезает круги по гостиной, то и дело бросая взгляды на часы. Спустя полчаса она решается написать ему.       «Мистер Старк, я вернулась. Вы где?»       Ответ не приходит не спустя пять минут, не спустя еще полчаса. Пенни съедает все яблоки, лежащие в корзине на кухонном столе. Снова мерит шагами комнату. Устав ждать, она решает сходить в душ, чтобы время прошло быстрее.       Но спустя еще двадцать минут, которые она проводит под горячей водой, Старк не возвращается.       Пенни переодевается в пижаму и снова идет в гостиную. Стоит лечь спать и не ждать его, как идиотка, но сна нет ни в одном глазу. Она раздраженно проверяет телефон снова и снова, но ничего не меняется. Паркер чувствует себя ужасно.       Когда стрелки часов показывают семь минут третьего, на этаже тихо звякает лифт. Девушка застывает посреди гостиной, по которой мгновение назад снова нарезала круги, и вся обращается в слух. Со стороны коридора раздаются тяжелые медленные шаги, и спустя пару секунд Старк появляется в гостиной.       Пенни слегка прищуривается, внимательно его осматривая. Он держит свой пиджак в руках, его волосы слегка более растрепанные, чем когда они виделись в последний раз, и очки куда-то делись. Оставил в машине? Рукава рубашки закатаны до локтей, а верхняя пуговица расстегнута. Мужчина чуть ослабляет галстук, и наконец замечает свою подопечную.       — О, ты здесь? Почему не спишь? — непринужденно интересуется он, подходя ближе и бросая пиджак на кресло.       — Почему вы не ответили на мое сообщение? — отвечает вопросом на вопрос девушка. Пенни хмурится, улавливая странные ноты в его запахе. С такого расстояния даже обостренные чувства не позволяют разобрать, что именно не так, но Пенни сводит все внутренности от тревоги. Что-то не так. Но что?       — Телефон сел, — просто отвечает он, внезапно остановившись на месте, хотя вроде как направлялся на кухню. Темные глаза опасно сужаются, и Пенни понимает, что тут же теряет свою решимость. — Ты ждала меня?       Он усмехается, и в этой усмешке есть что-то издевательское. Пенни чувствует себя щенком, которого хозяин оставил дома и забыл про него, и теперь насмехается над преданностью. Неприятное ощущение. Старк все с той же ухмылкой подходит чуть ближе, и теперь Пенни может почувствовать, что именно не так с его запахом. К привычному аромату тела и парфюма примешивался легкий шлейф женских духов. Паркер открывает возмущенно рот, но не издает ни звука. Что за черт? На прошлой неделе он водил ее на свидание в планетарий и казалось, что все очевидно, но видимо, так было только для нее.       — От вас пахнет женщиной, — наконец произносит она негромко, и в тишине гостиной ее голос звучит, как гром. Хочется сбежать, поджав хвост, но она заставляет себя остаться на месте, стойко глядя в глаза мужчине напротив.       — Правда? Тебя это беспокоит, Паркер?       Старк развязывает галстук на шее и привычным движением стягивает его. Полоска блестящей ткани скользит по его ладоням, и он наматывает конец галстука на руку, так, словно, словно…       Черт.       Она вспоминает, как он шлепал ее этой ладонью, и это воспоминание возникает в голове такой яркой вспышкой, что Пенни теряется окончательно. В его глазах таится что-то пугающее, но Пенни страха не испытывает. Ей хочется приблизиться, оказаться во власти этого человека и его демонов, которых он прячет глубоко внутри; хочется позволить ему освободиться, узнать, какой он настоящий. Кто на самом деле такой Тони Старк, когда костюм Железного Человека ему не нужен. Он ведет бровью, все так же не сводя с нее взгляд:       — Хочешь, чтобы я сделал что-то?       Пенни чувствует, как все внутренности будто бы сводит судорогой. Она неосознанно делает шаг назад, но мужчина делает шаг вперед. Паучиха снова отступает, но упирается в диван, а он не останавливается, подходя вплотную и вынуждая ее сесть. Теперь она смотрит на него снизу вверх, и ее голова на уровне его живота. Пенни всю охватывает жар, а мир перед глазами слегка шатается. Ладони потеют. Происходит что-то неправильное, но Паркер уже не может остановиться. Особенно когда он смотрит так строго. Когда натягивает галстук, держа за оба конца, и приказывает:       — Дай сюда свои руки.       Паркер даже мысли ослушаться не допускает. Она осторожно опускает свои запястья на прохладную гладкую ткань, и смотрит в глаза своему наставнику, пока тот стягивает концы галстука в незамысловатый узел. Ловушка для паука. Она кажется слабой, но сильной ее делает тот, кто ее расставляет. В темных глазах охотника плещется безумие. Но Пенни оно не пугает.       Мужчина поднимает ее руки над головой и толкает Пенни назад, чтобы, прижав ее запястья, перевязанные галстуком, к спинке дивана, нависнуть над ней, поставив свое колено между ее бедер.       — Я был на деловом ужине, общался там с одной пожилой дамочкой. Мой телефон действительно разрядился. Я не собираюсь крутить романы с кем-то, когда ты заставляешь меня делать это, — тихо и вкрадчиво произносит мужчина, намекая на происходящее между ними в эту минуту. Пенни уже и думать забыла о запахе чужих духов, но эти слова приносят облегчение. Она безоговорочно верит ему, откровенно говоря, сейчас она бы поверила в любую чушь, и ей вообще без разницы, врет он или говорит правду. У нее кружится голова от его тембра и горячего дыхания, мозги полностью отключаются, остается только пелена желания, затмевающая абсолютно все и заглушающая голос разума.       Его колено медленно скользит дальше, пока не останавливается всего в паре сантиметров от того места, где сейчас все пылает. Пенни чувствует, что еще секунда, и она постыдно двинется навстречу, лишь бы почувствовать еще крупицу его власти над собой и продлить этот момент.       Он отстраняется и выпрямляется.       — Я хотел позвать тебя с собой, но ты поехала к Мэй. Не стал мешать. Иди спать.       Он уходит первым, оставляя ее в полной растерянности, распаленную, со связанными руками. Пенни легко развязывает узел зубами и складывает галстук в руках. Теперь он чуть помят в том месте, где был узел, и это напоминает о том, что произошло, что это было наяву, что не приснилось и не показалось.       Пенни поднимается на негнущихся ногах и плетется в свою спальню. Оставляет галстук на комоде и ложится в постель, закутавшись в одеяло. Сердце все еще стучит где-то в горле, внизу живота больно от охватившего ее желания, и Пенни готова поклясться, что между ног стало влажно. Ее накрывает с головой стыд. Лучше бы она осталась у Мэй или сразу пошла спать, не дожидаясь его, тогда ничего бы не произошло. Все это запутывает только сильнее. Что-то подсказывает ей, что прежде чем поддаваться этому притяжению, им нужно поговорить, расставить какие-то границы, придумать правила или вроде того… Становится ясно, что игнорировать это в любом случае больше не получится. Но как с ним разговаривать?       — Похоже, я схожу с ума, — пока Пенни пытается выбросить случившееся из головы, Тони быстро умывается и смотрит на себя в зеркало. Под глазами у него круги, почти все лицо покрыто сетью морщин, и не то чтобы они делали его некрасивым, но напоминали о той пропасти, которая лежала между ним и девушкой, которая будила в нем что-то забытое. С тех пор, как выбрался из плена, он учился держать свои темные стороны на коротком поводке.       Когда Паркер была рядом, поводок рвался.       С тех пор, как стал Железным Человеком, он старался поступать правильно. Не делать дурного. Не причинять боль тем, кто был ему дорог. Но ей хотелось причинить боль — не душевную, но физическую. Хотелось показать ей, что он главнее, что он сильнее, что может подчинить ее. Сжать ее горло, связать руки крепко, оставить следы на теле. И чем сильнее он подавлял в себе эти желания, тем больше ранил паучиху. Не ее тело, а сердце, чего ему вообще не хотелось бы. Но не будет ли хуже для них обоих, если он перестанет сдерживаться?       — Пятница, что делает Паркер? — он возвращается в свою спальню и разворачивает перед собой голографический экран, на который ИИ выводит изображение с камеры наблюдения в спальне девушки. Только от этого мужчина чувствует себя еще более омерзительным. Судя по всему, Пенни все-таки заснула.       Он поджимает губы. Ничем хорошим их отношения не закончатся. Кому-то точно будет больно. Как бы не сложилось, он дает себе обещание постараться поступить правильно и сделать так, чтобы в конце больно было не ей.       Пенни Паркер спит, не подозревая о том, что творится в голове и душе ее наставника, железная броня которого в очередной раз дала трещину. Пенни спит, и ей снится Старк. Снится, что он не остановился.       — Эй Пенни, ты скоро в Кембридж приедешь? — голос Питера, позвонившего Пенни, звучит гораздо более взволнованно, чем обычно.       — Думаю, где-то через полчаса, — сверившись с навигатором, отвечает Паркер. Она смотрит в окно на пробегающие мимо деревья и линии электропередач. Хорошо, что она возвращается в университет на автобусе. Ей удалось сбежать из башни после обеда, сославшись на дела по учебе. На самом деле, дела только косвенно касались учебы, и Пенни легко могла бы их пропустить, но находиться рядом со Старком после произошедшего накануне вечером было физически невыносимо. Уговаривать ее остаться он не стал.       — Я нарыл тут кое-что. Тебе знакомо имя Ван Юнксу?       — Думаю, нет, — Пенни задумчиво хмурится, напрягая память, но ничего такого не всплывает.       — Он пришел работать к нам после Рождества дирижером оркестра, — посвящает Питер паучиху в детали. — Мне кажется, стоит к нему присмотреться, как-то это подозрительно, — делится парень догадками.       — Хочешь записаться в оркестр? — предлагает Пенни. Питер смеется:       — Лучше Эдди. Ладно, обсудим лично. Ты будешь в «Талии» вечером?       — Да.       — Ну супер, тогда там и пересечемся, — мутант бросает трубку, оставляя Пенни переваривать новую информацию. Непонятные отношения со Старком отходят на второй план, и Пенни погружается в тяжелые размышления о Мандарине и его сообщниках, вынырнуть из которых не получается до самого прибытия в губку.       Воскресным вечером погода радует: дожди прекратились, выглянуло солнце, и на улице было даже достаточно тепло. После ужина Пенни заходит к Гвен, чтобы вместе собраться в клуб. Блондинка рассказывает, что показала Коулу свою идею, и тот полностью одобрил номер, посоветовав ей попросить аккомпанировать кого-нибудь из «Твоей третьей половины».       — Он сказал обратить внимание на их нового басиста. Тот красавчик, помнишь? — Гвен кокетливо играет бровями, крутясь перед зеркалом и выбирая, надеть ей кожаную юбку или джинсовые шорты.       — Если честно, нет, — признается Пенни, которая и видела-то его всего раз.       — Господи, вечно ты не запоминаешь, что надо, — закатила глаза блондинка.       — Если хочешь привлечь его внимание, надень лучше что-нибудь миленькое, — предлагает Пенни, вставая с кровати подруги. — Он же азиат, им нравятся милые вещи.       — Я и есть самая милая вещь, — Гвен невинно хлопает глазами, и они обе смеются. Продолжая улыбаться, блондинка достает из шкафа короткое корсетное платье с длинными рукавами цвета сирени.       — Другое дело, — одобряет Пенни ее выбор.       В «Талию» они приходят, когда концерт уже в разгаре. Студенты, трезвые и пьяные, скачут на танцполе, болтают у бара и толкаются на входе, некоторые курят на улице у дверей клуба. И хотя в этот момент Пенни чувствует себя причастной к абсолютно нормальной студенческой жизни, расслабиться все равно не дает напоминание, что ей предстоит встретиться с Питером и обсудить предполагаемого третьего сообщника Мандарина. Сколько их у него вообще? Пять, десять, пятьсот? Как найти всех? Вряд ли все они такие же эмоциональные, как Мэйдо.       Музыка грохочет, сотрясая стены клуба. Пенни и Гвен берут по какому-то цветному коктейлю и усаживаются за крошечный столик почти у самого выхода, чтобы оттуда понаблюдать за выступлением группы. Пока Гвен внимательно смотрит на музыкантов, Пенни ищет глазами в толпе Питера, но знакомой седой макушки нигде нет. Вскоре выступление заканчивается, и музыканты уходят за кулисы. Спустя еще десять минут или около того, они снова возвращаются в зал, уже смешиваясь с толпой и общаясь со своими друзьями и знакомыми, обсуждая концерт.       — Он вышел на улицу, наверное, покурить, — заговорчески сообщает Гвен.       — Пойдем за ним, хорошая возможность предложить сотрудничество, — Пенни допивает свой коктейль, так и не почувствовав вкус алкоголя, и тянет подругу к выходу. У входа в «Талию» действительно стоят несколько человек, среди которых высокий китаец, на котором только футболка и фланелевая рубашка. Его волосы растрепаны, как и в тот раз, когда Пенни видела его впервые, и теперь она его узнает. Он не участвует в разговоре, стоя чуть в стороне от остальных.       — Привет, меня зовут Гвен, — не теряя времени, использует возможность блондинка. Парень поднимает на нее испуганный взгляд, но быстро берет себя в руки и улыбается мягко.       — Привет, Гвен, — оказывается, у него не только потрясающая внешность, но и голос. С такими данными он легко сместит Уилла с места вокалиста.       — У меня к тебе есть дело, — Гвен улыбается самой своей очаровательной улыбкой, и губы парня тоже растягиваются, пока он с довольно глупым выражением лица смотрит в ее большие глаза. — Я буду участвовать в конкурсе талантов, и хотела предложить тебе аккомпанировать мне. Ты же владеешь акустической гитарой? — хлопает она ресницами.       — Вот так сразу? — криво усмехается парень, туша сигарету. Он делает вид, что ему нужно подумать, но его глаза говорят о том, что он уже готов сделать ради Гвен все, о чем она попросит. Иногда Пенни завидовала способности подруги очаровывать людей с первых минут разговора, и решительно не понимала, почему чары Гвен не действовали на Уилла. — Ладно. Можем встретиться завтра на перерыве, покажешь мне песню, я попробую подобрать аккорды.       — Супер! — сияет Гвен. — Продиктуй свой номер.       Пока он называет несколько цифр, а Гвен вбивает их в контакты, Пенни со скучающим выражением лица осматривается по сторонам. Куда делся Питер?       — Ты не назвал свое имя.       — Тэен.       Паркер резко поворачивается к нему, невежливо уставившись на басиста так, словно видит его впервые. А вот и второй помощник Мандарина. Тот самый друг Мэйдо, которого он умолял не трогать. После того, как Пенни открывается эта истина, в облике Тэена ничего не меняется, вопреки ее ожиданиям. Он, как и Мэйдо, оказывается вовсе не великим и ужасным терористом, а просто парнем. Привлекательным и талантливым, и флиртующим с ее лучшей подругой.       — Тогда до встречи, Гвен, — он подмигивает и скрывается в дверях клуба, оставляя девушек наедине — остальные курильщики тоже уже вернулись в здание, закончив свои дела.       — Какой он милашка! — взвизгивает несдержанно Гвен, поворачиваясь к Пенни. Ее огромные глаза аж светятся, и Пенни становится не по себе.       — Эм, слушай, Гвен, может, попросишь еще кого-нибудь? Он все-таки басист, не самый лучший специалист по акустическим каверам, — стараясь наспех придумать правдоподобную причину не связываться с Тэеном, произносит Пенни. Стейси закатывает глаза:       — Ты чего, Пенни? Он красавчик и такой талантливый, и он точно запал на меня. Я уверена, у нас все получится. Будет просто бомба.       Да уж, точно.       Будет бомба.       Впрочем, может, действительно все не так уж и страшно. Они просто выступят вместе и больше не будут общаться. Но надежда на такой исход была слишком призрачной: между ними воздух буквально искрил. Нужно было придумать что-то, чтобы не допустить их сближения, но Пенни в голову вообще ничего не приходило. Она обязана защитить Гвен и не позволить ей связаться с таким опасным человеком.       Задумавшись, Пенни не замечает, как к ним подходит Питер, и только паучье чутье позволяет ей оттолкнуть его руку за мгновение до того, как он своей медвежьей ладонью растрепал бы ей все волосы.       — Привет, девчонки, — мгновенно забыв о том, что Пенни его пихнула, мутант приветливо машет им, здороваясь. — Как концерт? Может, покурим?       — Эм, Гвен, возьмешь нам с Питером пива пожалуйста? Нам нужно поговорить, — Пенни немного взволнованно смотрит на подругу, испытывая неловкость от того, что приходится ее выпроваживать. Гвен пожимает плечами и разворачивается к дверям клуба, бросив на Пенни какой-то странный взгляд прежде чем уйти. Едва за блондинкой закрывается дверь, Паркер шепотом рассказывает: — Тэен играет в группе Уилла. И Гвен собирается выступать с ним на конкурсе талантов.       — Тэен? Тот самый? Помощник… — Пенни успевает заткнуть рот парня ладонью прежде, чем он скажет еще хоть слово. — Ну это полный пиздец, — добавляет он тише, когда девушка возвращает ему возможность говорить.       — Они кажется понравились другу другу, — также вполголоса делится своими опасениями Пенни.       — Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. Я, кстати, хотел поговорить с тобой насчет Юнксу. Эдди здесь? Ему пора расширить свое участие в творческой жизни университета.