Хорошая девочка

      Джессика сидела на краю ванной, не спуская глаз с двух одинаковых тестов и еще одного, третьего, чуть дороже. Она уже сделала парочку вчера, но хотела убедиться наверняка. Тонкие кусочки пластика покоились на крышке унитаза, и на каждой постепенно проявлялось по второй издевательской полоске.       Редактор заскрипела зубами. Не так она планировала свою жизнь. Она достала из кармана телефон, открыла женский календарь и сверилась с ним снова, уже который раз за прошедшие несколько дней. Месячные опаздывали на девять дней, и это было очень существенно, поскольку ее цикл всегда оставался очень стабильным; а последнее сердечко в календаре горело совсем недавно, в конце прошлого месяца. Джессика, может, и относилась к своему здоровью безответственно, но за порядком в собственных трусах старалась следить. И она прекрасно помнила о том, почему и как это сердечко там появилось. В тот день она чувствовала себя плохо, все раздражали ее сильнее, чем обычно, и она согласилась приехать к Питеру вечером. Они скурили всего один косяк на двоих, она даже не чувствовала себя опьяненной, просто немного расслабленной. Но почему-то поддалась, и полностью пропала на пару часов в его спальне.       Она даже не помнила, предохранялись ли они. Впрочем, ответ напрашивался сам собой.       Девушка раздраженно сжала телефон, как будто это он был виноват в том, что она упустила контроль над ситуацией. Джессика тяжело вздохнула и неосознанно положила ладонь на живот. Там теперь был ребенок. Ей нужно сходить в женскую консультацию и сделать УЗИ или сдать кровь, чтобы подтвердили беременность. Тогда уже она будет действовать.       — Джей, ты там уснула? — закричала соседка, стуча в дверь. — Я сейчас описаюсь, выходи давай.       Рыжая раздраженно распахнула дверь, спрятав тесты в карман домашних брюк. Последнее, чего бы ей хотелось, чтобы кто-нибудь из соседей по общежитию заметил тесты в мусорном ведре и начал распускать слухи. Ничего не говоря разозленной девушке, ожидающей, пока ванная освободится, Джесс прошла мимо и направилась в свою комнату. Она быстро переоделась, бросила взгляд на часы. На пары она сегодня не пойдет.       — Это ваша первая беременность? — через сорок минут она уже лежала на кушетке в кабинете акушера-гинеколога в Бостонской больнице.       — А это беременность? — нахмурилась редактор, с недоверием глядя на экран, на котором было просто какое-то месиво. Она не чувствовала ни умиления, ни радости, пытаясь рассмотреть в черно-белой каше эмбрион. Доктор кивнула и улыбнулась:       — Да, срок пока маленький, три недели. Вам нужно будет сделать анализ крови, по результату УЗИ брюшной полости мне пока сложно что-то сказать, кроме того, что беременность маточная.       Доктор еще немного поводила прибором по намазанному гелем животу Джессики и убрала его на место, делая какие-то записи в медицинской карте девушки, которую ей завели десять минут назад на стойке регистрации пациентов. Рыжая брезгливо вытерла живот салфеткой.       — Как я могу записаться на аборт?       Женщина посмотрела на нее внимательно, и Джессика ясно прочитала на ее лице, что та собирается ее отговаривать. Столкнувшись с печальным и уставшим взглядом пациентки, доктор тяжело вздохнула и взяла другую бумажку.       — Я выпишу вам направление, — просто сказала она. — Сообщите отцу?       Джессика задумалась. Какой в этом нахрен был смысл? Питеру вовсе не обязательно знать об этом. Они даже не встречаются.       Она отвернулась, поправляя одежду, и ничего не ответила. Врач снова вздохнула, отдала Джессике все бумаги и коротко попрощалась. Девушка прикрыла за собой дверь и торопливо покинула здание больницы. Она остановилась чуть в стороне от ворот, достала сигарету из пачки и прикурила.       Ребенок не входил в ее планы ни сейчас, ни в ближайшем будущем, ни вообще когда-либо. Она была карьеристкой и трудоголичкой, а еще имела проблемы с зависимостями, а значит, ее здоровье было далеко от идеала. Она вообще не уверена, что сейчас была способна выносить здорового ребенка и без проблем родить. Аборт — единственный и самый правильный вариант в данной ситуации.       Джессика глубоко затянулась и почувствовала укол совести.       Да плевать. Она все равно собирается избавиться от плода. Медикаментозный аборт на раннем сроке — буквально ерунда.       Вернувшись в Кембридж, Пенни первым делом направилась к Уэйду. У него зависал Эдди, и они наперебой рассказывали носителю симбиота о стычке с Морланом на АЭС. Эдди то бледнел, то зеленел, лицо его вытянулось, он казался напуганным, и стало только хуже, когда Уилсон начал истерически ржать, дойдя до той части, когда появился Тони Старк.       — Ты бы видел его табло, — похлопав Брока по коленке, Уэйд согнулся пополам от смеха. — Он такой «Паркер, ты как ребенок, тащишь в дом каждую блохастую псину», а ему такой «у меня нет блох».       Наемник снова заржал. Эдди нахмурился. Ему смешно явно не было, особенно после того, как Уэйд пересказал не самый приятный и вежливый разговор со Старком. Он ведь тоже был «блохастой псиной», которую Пенни притащила «в дом». Сама Паркер нервно растянула губы в улыбке, надеясь хоть немного разрядить обстановку, и подытожила:       — Главное, что Морлан теперь у ЩИТа и больше никому не навредит.       — Это было опасно, — высказал свое мнение журналист. — Ты теперь радиоактивная? — обратился он к Пенни, жующей кусок пиццы, сложенный пополам. Она помотала головой:       — Радиация почти вывелась. Это была временная акция.       — Все равно опасно, — покачал головой Эдди. — Доктор Октавиус вполне мог ошибиться, каким бы талантливым и опытным ученым он бы ни был. Стоит готовиться к таким «акциям» тщательнее.       — Намекаешь, что тебя тоже стоило позвать на вечеринку? — засмеялся Уэйд. Брок пожал плечами и виновато улыбнулся. Затем они сменили тему, заговорив про все, что произошло в городе, пока Пенни прохлаждалась в башне Старка и гонялась за вампиром. На самом деле, ничего особенного она не пропустила. Все было тихо. Уэйд и Эдди патрулировали Кембридж и Бостон в ее отсутствие, Мандарин молчал. Тишь да гладь.       Они доели пиццу, поговорили еще немного, и Пенни с Эдди засобирались к себе. Вдвоем они побрели по вечерним улицам, чтобы разойтись в уже привычном месте в разные стороны. Шагали неспеша и молча, Эдди курил, Пенни думала о том, что завтра ей пора возвращаться к учебе.       — Слушай, может, это не мое дело, но я хочу спросить, — Брок внезапно прервал тишину. Пенни хмыкнула, показывая, что внимательно его слушает. — Какие у вас со Старком отношения? Он не обижает тебя? Не хочу сказать ничего плохого, но судя по тому, как он общался с тобой со слов Уэйда, он кажется немного… бестактным.       Пенни посмотрела на Эдди. Он казался абсолютно спокойным, но от него все равно исходили волны беспокойства. Они ведь не были настолько близки, чтобы Пенни посвящала его в какие-то тонкости ее отношений с наставником. В чем-то Эдди был прав. Тони бывал грубым, в тот вечер он действительно наговорил много всего неприятного. Но он также был открытым, честным и ласковым с ней. И извинялся за свои жестокие слова. Иногда Пенни казалось, что Старк словно бы пытается стать лучше рядом с ней.       Обижал ли он ее? Возможно, время от времени. Сначала она действительно расстраивалась и злилась, и винила себя. Но постепенно поняла, что Тони делает или говорит чушь не потому, что он плохой, а потому, что не может выразить свое беспокойство или огорчение иначе. И постепенно он, вроде как, этому учился. Как и она училась его понимать.       На макушку Пенни упала пара капель. Начинал моросить противный мелкий дождик, и они с Эдди чуть ускорились. Она молчала слишком долго, задумавшись о словах репортера, и наконец ответила:       — Это действительно не твое дело, — сказав это, девушка прикусила губу и тут же добавила: — Прости, если это звучало грубо. Он не обижает меня, все в порядке.       Пенни не стала оправдывать Старка за тот разговор с Уэйдом. По правде говоря, она хорошо запомнила его слова о ее друге. Не обиделась, но запомнила. И твердо решила, что сможет изменить мнение Тони о наемнике, и как только это удастся, Старк возьмет свои слова назад. Пенни чувствовала себя в отношениях с ним как во время партии в шахматы. Она все время просчитывала какую-то тактику, пыталась предугадать ходы противника.       Но ведь они не были противниками, а были союзниками, разве нет?       — Все окей, — усмехнулся Эдди. — Просто хотел напомнить, что если он давит на тебя, не нужно об этом молчать. Он имеет на тебя влияние, это очевидно. Но ты все еще не его собственность, чтобы он обращался с тобой плохо. Все, молчу.       Девушке хотелось возразить, что Старк вовсе не обращался с ней плохо, но она промолчала, только кивнув в ответ. Она вполне способна позаботиться о себе и — она чувствовала в себе внутреннюю силу для этого — осадить Старка в случае чего. Она уже не ребенок и не позволит никому себя обидеть. Даже ему.       Паркер долго не могла заснуть, думая о том, сколько всего ей нужно было сделать завтра, и дольше всего крутила в голове мысли о Гвен.       Она заметила блондинку в коридоре университета между второй и третьей парами. Пенни помчалась следом за ней, и дернула за плечо, привлекая к себе внимание.       — Привет! — выпалила она на выдохе, немного запыхавшаяся от бега за Гвен. Та смерила ее равнодушным взглядом и выплюнула:       — Ты вернулась.       Затем она развернулась на каблуках и пошла дальше. Пенни поспешила за ней, быстро догнав и поравнявшись. Они шли в сторону выхода. Паркер все еще понятия не имела, с чего начать разговор, но отступать не собиралась. Гвен ее единственная подруга. Она должна выслушать, понять и простить Пенни.       — Прогуляем пару? Я бы выпила кофе, — предложила она. Гвен снова посмотрела на нее, как на идиотку, и высокомерно вздернула свой острый подбородок. Пенни почувствовала себя ничтожной. На самом деле, дружба Гвен была долбанным подарком небес. В школе Пенни даже представить себе не могла, что однажды будет общаться с настолько крутой девушкой. Гвен была ведь типичной звездой школы: красивая, умная, популярная. Все хотели с ней дружить, но в университете что-то пошло не так, а еще она выбрала себе в подружки Пенни Паркер. Может, из-за нее репутация Гвен и страдала? Пенни об этом прежде не задумывалась, но ведь рядом с лузером даже самая прекрасная королева выпускного станет такой же лузершей.       — У меня дела, Пенни, — отмахнулись от нее Стейси. Они вышли на крыльцо. Пенни поежилась от холодного ветра: на ней, в отличие от одетой в пальто Гвен, была только толстовка.       — Гвен, послушай, — Пенни преградила ей путь. — Я очень виновата перед тобой. Последнее время я вела себя ужасно по отношению к тебе. Я была занята кое-чем, но я не могу позволить себе потерять тебя, — выпалила паучиха.       — Ты даже не сказала мне, что вернулась в Кембридж, — обвиняюще напомнила Гвен. Несмотря на холодный тон, ее взгляд слегка смягчился.       — Прости. Я не хотела тебя тревожить сообщениями, хотела поговорить вживую. Мне нужно тебе кое-что рассказать.       — Мне тоже, — опустив виновато взгляд, призналась Гвен. Ее плечи немного расслабились. Она снова подняла глаза на Пенни и сказала: — Я чувствовала себя отвратительно.       — Прости меня.       Блондинка заключила ее в крепкие объятия. Пенни уткнулась ей в волосы, вдыхая знакомый аромат ее свежих духов, и почувствовала, как с плеч свалился тяжелый груз. Они помирились. Все хорошо.       — Пойдем в «Старбакс». Прогуляем пару, — согласилась Гвен, и они зашагали в сторону лодочной пристани по дороге вдоль реки. Пока они шли к кафе, Гвен рассказала, что не выиграла в конкурсе, но их выступление получило «приз зрительских симпатий», и в зале все едва ли не рыдали. Она расспросила Пенни о подробностях произошедшего на вечеринке у Старка, и Пенни порадовалась, что ей даже почти не пришлось врать подруге, говоря об этом. Девушки сели за излюбленный столик у окна и заказали кофе и десерты.       — Так о чем ты хотела рассказать? — напомнила Гвен о важном, пробуя свой лавандовый раф. Пенни набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:       — Мы с мистером Старком переспали.       — Чего? — Гвен подавилась, ее рука дрогнула, и несколько капель кофе пролилась на ее белоснежную блузку. Она принялась тереть пятно бумажной салфеткой, только увеличивая масштабы катастрофы. — Вы что? И ты называешь его после этого «мистер»? Ты в порядке? Как это было? — засыпала она Пенни вопросами, прокашлявшись окончательно и снова сделав глоток, чтобы прочистить горло. Пенни замялась, подумала немного, и поделилась:       — Не знаю, это было… здорово. Безопасно, — подобрала она наконец подходящее слово.       Да, это было безопасно. Это был самый лучший из всех первых разов, которые только можно было себе вообразить. Тони полностью контролировал ситуацию, он прислушивался к ее словам и сигналам, он был чувственным, но не давил на нее. Ей с ним было хорошо.       — Безопасно? — переспросила Гвен, вопросительно выгибая идеальную бровь. Пенни кивнула и спряталась за своей чашкой. — Что ж, это звучит хорошо. Вы предохранялись?       Паркер закусила губу. Она понятия не имела. Это было вообще последнее, о чем она думала в тот момент, а после они эту деталь никак не обсуждали. Судя по тому, как мрачнела Гвен, очень зря.       — Черт, Пенни, это очень важно! Нежелательная беременность, знаешь ли, не худшее последствие незащищенного секса, — нравоучительным тоном произнесла блондинка. Пенни покраснела:       — Говори потише, пожалуйста.       — Ладно, не беда, — вздохнула Гвен. — Напиши ему и уточни этот вопрос, это действительно важно. Если что, я схожу с тобой в больницу. Я не хочу сказать о нем ничего плохого, но он может даже сам не знать, что чем-то болен.       — Хорошо, хорошо, — быстро согласилась Паркер, лишь бы остановить этот неловкий разговор. Помолчав немного, собираясь с мыслями, она добавила не менее важную часть: — Мне кажется, у меня есть к нему чувства.       Гвен хлопнула ладонями по столу и осуждающе посмотрела на Пенни. Затем она прикрыла на мгновение глаза, успокаиваясь, и немного смягчилась.       — Этого следовало ожидать, я давно подозревала, что между вами что-то есть, — задумчиво сказала она. — Я должна тебя предупредить. Иногда физическое влечение к другому человеку может быть настолько сильным, что его легко перепутать с любовью, но Пенни, найти клитор проще, чем путь к сердцу. — Пенни снова почувствовала, как щеки начинают пылать. — Он предложил тебе встречаться или типа того?       — Нет, — пробурчала Паркер, сверля взглядом стол.       Прохладная ладонь Гвен накрыла руку Пенни.       — Эй, Пенни, ничего ужасного не случилось. Не спеши никуда. Если он заботится о тебе и тебе с ним хорошо, то все в порядке. Тебе не обязательно сразу клясться в вечной любви и выходить за него замуж.       — Ты права. Спасибо.       Пенни сжала ее руку в ответ, чувствуя поддержку. Она не заслуживала таких людей рядом. Слезы защипали глаза, но Паркер их быстро сморгнула.       — Ну? А ты что хотела рассказать? — вернулась она к разговору. Гвен скривилась.       — Мы с Тэеном переспали.       Внутри у Пенни все вмиг обледенело. Она с трудом заставила себя сделать вдох, пальцы мелко задрожали. То, чего она боялась больше всего, случилось. Ей следует вообще не отходить от блондинки ни на шаг, а лучше вообще припугнуть Тэена, пока он не наделал глупостей.       — Он мне нравится, — пожала плечами Стейси. — Он красивый, умеет слушать, поддерживает меня во всем. Мы много переписываемся. Ничего серьезного, конечно, но знаешь… с ним я совсем не думаю про Уилла. Не чувствую себя второй или третьей, чувствую себя важной. Он не боится показывать, что я ему тоже нравлюсь, я уже почти забыла, каково это — взаимная симпатия.       — Будь осторожна, — прохрипела Пенни. Она должна была радоваться за подругу, и это было бы очень правильно и просто, если бы на месте Тэена был кто угодно другой. Но все, что она сейчас испытывала — тревогу.       — Не переживай, мы предохранялись, и планируем делать это впредь, — усмехнулась Гвен. Пенни очень хотелось сказать ей, что небезопасный секс — самое меньшее из того плохого, что может принести в ее жизнь Тэен, но прикусила язык. Она не может рассказать Гвен о том, кто он такой. Это означало бы подвергнуть ту еще большей опасности.       Они посидели в кафе еще немного, обсуждая менее значительные темы, но тревога никак не отпускала Пенни. У нее осталось еще несколько жучков, и она твердо решила прицепить одного из них к подруге сегодня же. Затем они разошлись — Пенни пошла в редакцию, а Гвен — в лабораторию.       В редакции привычно пахло типографской краской и алкоголем. Свежая газета лежала на кофейном столике. Никого из сотрудников, кроме Бетти и Джессики, в помещении не было. Бетти приветливо улыбнулась Пенни и встала со своего места, сказав, что ей нужно отнести макеты в типографию. Паркер уселась на диван, проводила девушку взглядом и повернулась к рыжей, которая вышла из-за стола, прихватив свое пальто.       — Ты тоже уходишь?       — У меня личные дела, — неопределенно махнув в воздухе рукой, отозвалась Джессика неохотно и скривилась. Посмотрела на часы. — Ты что-то хотела? Давай быстро.       — Я пропустила целую неделю. Хотела просто узнать, что интересного случилось без меня, — паучиха тоже поднялась, поняв, что посиделок с разговорами о работе не выйдет. — Я даже не знаю, вышли ли мои фотографии с тренировки футбольной команды.       Джессика тяжело вздохнула, вернулась к столу, принялась рыться в бумагах, нашла воскресный выпуск, быстро пролистала его и открыла на нужной странице, демонстрируя Пенни небольшую заметку Эдди, сопровождаемую фотографией, которую Паркер сделала в тот день, когда они ходили на спортивное поле.       — Я могу идти? Захлопни дверь, — рыжая натянула пальто, вытащила из-под него волосы и зашагала к двери. Что-то в ее поведении напрягало Пенни, но она никак не могла понять, что именно. Вроде бы, та вела себя как обычно, но что-то точно было не так. Пенни прислушалась к своим ощущением, к легкому беспокойству, которое шевелилось на краешке сознания с того момента, как она переступила порог редакции.       — Погоди, Джесс, ты в порядке? Не заболела? — Пенни шагнула к редактору, хмурясь. Лицо Джессики ожесточилось, она невольно отшатнулась. Паучиха прежде не помнила, чтобы рыжая так себя вела. С каждой секундой ее поведение становилось все более странным. Ведомая беспокойством и любопытством, Пенни сделала еще несколько шагов, подходя почти вплотную, настолько близко, чтобы услышать, насколько Джессика напугана. Как она рвано и коротко дышит, как колотится ее сердце.       Сердце?       Сердцебиение было странным. Как будто у Джессики в кармане сидел котенок или типа того. Пенни прислушалась, хмурясь все сильнее.       — Пенни, я ухожу, — твердо и с некоторой угрозой в голосе произнесла Джессика, пятясь назад. Пенни схватила ее за предплечье:       — Что там у тебя? Что случилось? Я могу помочь?       — Пенни, дай мне уйти, — Джессика начинала злиться всерьез, пытаясь высвободить руку, но паучиха держала крепко, все еще пытаясь понять, что именно произошло с редактором. — Я опаздываю.       — Куда? Я пойду с тобой, — девушка преградила рыжей путь, встав возле двери. Та только закатила глаза, сделав неудачную попытку обойти Пенни. — С тобой что-то не так, нам нужно в больницу.       — Я туда и иду! — рявкнула Джессика, прорвавшись, наконец, через баррикаду в виде Пенни. Паучиха побежала за ней вниз по лестнице и выскочила следом на улицу. Внизу ждало такси.       — Отлично, поеду с тобой, — залезая в машину следом за Джей, безапелляционно заявила Паркер.       — Просто отвяжись, тебя это не касается, — огрызнулась редактор, пытаясь выпихнуть паучиху из машины, что было, в общем-то, не так-то просто. Пока они препирались, автомобиль уже тронулся с места. Они ехали около десяти минут, переругиваясь. Джессика то угрожала, то умоляла Пенни оставить ее в покое, но та по-прежнему была непреклонна.       Пенни последовала за рыжей по коридорам больницы и замерла, пораженно уставившись на табличку на двери кабинета, возле которого они остановились.       — Ты беременна? — догадалась наконец она, округляя глаза. — Поздравляю!       — Не стоит, это ненадолго, — вполголоса раздраженно перебила ее Джессика, садясь на стул и ожидая своей очереди. Пенни плюхнулась рядом.       — В каком смысле? — не поняла Пенни.       — Что непонятного? Я собираюсь сделать аборт.       Джессика посмотрела на нее, как на идиотку, и закатила глаза, отворачиваясь. В больнице пахло медикаментами и чистотой, и сейчас этот запах безумно раздражал Пенни. Она чувствовала беспокойство и страх, она была просто обязана отговорить Джессику делать то, что она запланировала.       — Врач сказал, что лучше сделать аборт? — не сдавалась она. Джессика игнорировала ее. — Если нет, тогда зачем ты хочешь это сделать? Кто отец? Питер? Ты сказала ему?       — Паркер, почему ты не можешь просто оставить меня в покое? — зашипела Джессика, понимая, что они привлекают к себе слишком много внимания. — Это касается только меня, это мое решение, и я сделаю это. Не утащишь же ты меня отсюда силой? — она свела брови к переносице, строго глядя на Пенни. У той в ушах до сих пор стояло то быстрое и тихое сердцебиение, которое принадлежало вовсе не котенку, а ребенку в животе редактора. Паучиха испытывала безумное волнение.       — Он должен знать, — сказала Пенни решительно, доставая телефон и быстро печатая сообщение. — Ты не можешь решать сама, это не твой ребенок, а ваш.       — Ты рехнулась? — Джессика попыталась отобрать у нее телефон, но Пенни успела нажать на кнопку «отправить» прежде, чем тот оказался в руках у редактора. — Какой пароль?       — Я тебе не скажу, — Пенни вцепилась в металлическое сидение, всерьез начиная бояться настолько злой Джессики. — Просто поговори с ним.       — Да не собираюсь я ни с кем говорить! — на них обернулись несколько пациентов, ожидающих своей очереди в коридоре. — Это мое тело, и я буду делать с ним, что считаю нужным!       — Понимаю твои феминистские настроения, — Джессика фыркнула, но Пенни продолжила: — Я тоже считаю, что каждая женщина должна иметь право на аборт! Но в данной ситуации ты не права, ты не можешь решать все сама.       Они продолжали ругаться полушепотом, чтобы не привлекать к себе так много недовольных взглядов других пациентов. На них уже обратили внимание две медсестры, разговаривающие чуть поодаль. Пенни была в шаге от того, чтобы просто схватить Джесс и увести из больницы, когда позади них раздался знакомый голос:       — Джессика?       — Ты, мать твою, телепортировался что ли? — прорычала она, давая сразу понять, что вообще не настроена на конструктивный диалог. Питер нахмурился, но все равно приблизился к девушкам, поднимая свои дурацкие очки на лоб.       — Почему ты не хочешь оставить ребенка? — спросил он спокойно. Рыжая мгновенно завелась еще пуще прежнего:       — Ты, блядь, еще спрашиваешь? Ты совсем кретин, Питер? — Джессика заводилась с каждой секундой все сильнее. — Этот ребенок только все испортит! Он разрушит мою жизнь! Мне придется забыть о карьере, я ничего не достигну, буду только стирать пеленки и вытирать ему слюни!       — Не говори так, — лицо Питера сделалось совсем печальным и виноватым. — Ты же не будешь одна. Закончишь учебу, найдешь работу. Я всегда буду рядом, и заботиться о нем мы будем вместе.       — Никакого «вместе» не будет, Питер, — Джессика подняла указательный палец, подчеркивая важность своих слов. Пенни вместе с остальными присутствующими в больничном коридоре наблюдали за их перепалкой. Рыжая продолжала повышать голос, пока не перешла на крик: — Ты — безмозглый наркоман, я ни за что на свете не стану связывать свою жизнь с тобой. Это все было просто ошибкой. Из меня не выйдет хорошей матери, а из тебя — хорошего отца. Я должна избавиться от ребенка и стать хорошим журналистом, это все, что я могу.       Максимофф неверяще уставился на девушку, хмурясь. На его лице читалась такая растерянность, что Пенни стало его жаль.       — Что ты несешь? Это неправда, — задушено прошептал Питер. — Мы можем постараться стать прекрасными родителями. Можем построить что-то большее. У тебя появился шанс все изменить, так какого черта ты хочешь все разрушить? Есть куча вещей, которые имеют смысл, кроме твоей работы, — совсем тихо закончил он. В этот момент к ним направилась одна из медсестер, чтобы, очевидно, сделать замечание и попросить выяснять отношения где-нибудь в другом месте. Пациенты начали тихо перешептываться.       — Например? Ты, что ли?       Питер отвернулся резко, как будто ему дали пощечину. Он закрыл глаза, вероятнее всего, чтобы позорно не разрыдаться. У Пенни при взгляде на них сжалось сердце, она почти физически ощущала боль, повисшую между парнем и девушкой. Одна из девушек с уже довольно большим животом, сидящая в очереди неподалеку от них, пораженно прикрыла рот ладошкой и схватилась за свой живот. Невольные зрители этой драмы тихо охнули.       — Джессика, пожалуйста, выслушай меня. Я могу стать лучше. Все не так просто, — покачал головой парень, больше не поднимая глаз на рыжую.       — Все очень просто, Питер. Катись к чертям из моей жизни, тупой ты ублюдок.       — Мисс Джеймсон, пожалуйста, заходите, — из кабинета выглянула медсестра, чтобы пригласить Джессику внутрь. Повисла тишина, и в этой тишине громом раздался тихий голос Питера:       — Я — мутант.       Теперь Пенни испуганно закрыла себе рот ладонью, совершенно ошалев от внезапного признания Питера. Джессика нахмурилась. Она посмотрела на дверь процедурной, потом на Максимоффа.       — Мой отец оставил меня, когда я родился. Я все еще не признался ему, что я его сын, — совсем еле слышно продолжал парень. Джессика тяжело дышала, внимательно его слушая. — Я понимаю, что ты считаешь ошибкой все, что было между нами, но Джесс, пожалуйста. Я поддержу тебя во время беременности, сделаю все, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Когда ты родишь, я заберу ребенка и исчезну из твоей жизни навсегда, обещаю. Я просто не могу поступить так же, как мой отец. И не могу потерять то, что является частью меня и женщины, которую я люблю больше всех на свете.       — Катитесь вы к черту, — Джессика обвела взглядом коридор, заглянула в глаза Пенни, мазнула по Питеру, который опустил виновато голову и затих. Затем она махнула рукой и быстро ушла. В воздух взметнулись ее длинные волосы и полы пальто, когда она решительно покидала коридор больницы.       — Мисс Джеймсон? — медсестра снова показалась из-за двери.       — Питер, пошли, — Пенни взяла мутанта за предплечье и потянула прочь из больничного коридора. Когда они вышли на улицу, Джессики уже поблизости не было. — Ты как?       — Поговорю с ней еще, — сказал он негромко и пожал плечами. — Спасибо, что сказала. Я… очень рад, что стану отцом.       — Все будет хорошо, — приободрила его Пенни. Питер кисло улыбнулся.       Пенни проводила Питера и пошла в бассейн, чтобы немного отвлечься и привести мысли в порядок. Ее немного грызла совесть за то, что она поступила необдуманно и сразу все рассказала Питеру. С одной стороны, Джессика была права — она имеет полное право распоряжаться зародышем в своем животе так, как считает нужным. И нет никаких гарантий, что беременность пройдет хорошо и ребенок родится здоровым, тем более, воспитание нового человека здорово бы отвлекало Джесс от ее карьеры. Но с другой стороны… Пенни знала Питера, и понимала, насколько непростая это для него ситуация. Он верно сказал, им нужно хотя бы попытаться справиться с этим вместе, ведь этот еще нерожденный ребенок — ответственность не только девушки. Он сказал, что исчезнет из жизни рыжей сразу после того, как та родит, но Пенни в этом почему-то сомневалась. Что-то подсказывало ей, что этим их отношения точно не кончатся.       Может, Пенни становилась фаталисткой. Ей все чаще казалось, что все происходящее в ее жизни — вовсе не случайности, а вполне себе продуманный сценарий, и невольно перекладывала это ощущение и на других людей. Джессика бы не забеременела, если бы это не было им обоим нужно именно сейчас?       Паркер вынырнула из бассейна, отфыркиваясь от воды, и сняла очки. Она положила руки на бортик, чтобы немного передохнуть.       Чем больше она думала о беременности Джессики, тем тревожнее ей становилось. Она снова и снова прокручивала слова Гвен, но больше возможных заболеваний ее беспокоила именно беременность — ее собственная потенциальная. Девушка совершенно не помнила, пользовались ли они со Старком защитой, и по-хорошему нужно было поскорее написать ему, а лучше — позвонить, но Пенни никак не могла собраться с мыслями.       Он так старался, чтобы ее первый раз был идеальным, а по итогу она все равно сходит с ума.       Пенни закрыла глаза и прислушалась к своему сердцебиению. Оно было немного ускоренным, но это из-за плавания. Девушка положила ладонь на свой живот, пытаясь что-то почувствовать, но почувствовала только урчание желудка, напоминающего, что пора бы перекусить. На мгновение — всего на мгновение — она представила, что тоже забеременеет, и к глазам сразу подступили слезы. Этой секунды хватило, чтобы понять, что она не сможет избавиться от ребенка. Но это означало поставить крест на геройской карьере, потому что если она станет ответственной за кого-то, кого привнесла в этот мир, то больше не сможет рисковать собой.       Но ведь она поступает так с Мэй. Для нее она — единственный родной человек и самый близкий, но Пенни все отдаляется и отдаляется, и вроде бы это нормально, если бы не риск погибнуть каждый день. А Мэй даже не в курсе.       Девушка вылезла из воды и быстро пошлепала переодеваться. Раздражение на саму себя свербило в животе. Она должна быть более ответственной.       Вернувшись в губку, она первым делом направилась в столовую. После ужина девушка поднялась в свою комнату и быстро написала Старку сообщение, отправив его прежде, чем могла бы передумать. Пенни лежала на кровати, закинув ноги на стену, и задумчиво пялилась в потолок, ожидая ответа от мужчины. Наконец, ее телефон ожил от входящего звонка, но это был вовсе не Старк. Пенни резко села на кровати и приняла вызов.       — Агент Колсон? — растерянно пробормотала она вместо приветствия.       — Добрый вечер, мисс Паркер. Простите за поздний звонок, но у меня к вам есть один деликатный вопрос, — у Пенни внутри все похолодело. Ничего хорошего от «деликатного вопроса» от агента ЩИТа ждать не стоило. Она прокашлялась, стараясь скрыть свое волнение, и пропищала:       — Я слушаю.       — Это по поводу терракта в небоскребе на Парк-авеню, — паучиха застыла, внимательно вслушиваясь в спокойный и вежливый голос Колсона. — Городские службы реагирования и капитан Роджерс получили сигнал от анонимного источника, и все это время мы пытались вычислить, кто же его отправил. Сегодня нам это удалось.       Пенни встала с кровати и начала мерить комнату шагами, чтобы хоть немного успокоиться. Капитан ведь сразу понял, что сигнал отправила она, но ничего не сказал о своих догадках ЩИТу, ведь так? Никому вообще не сказал, выходит так. Но почему? В любом случае, до нее все-таки добрались, и теперь у агента Колсона в частности и у всего ЩИТа в целом наверняка было много вопросов к Пенни.       Она даже боялась представить себе лицо директора Фьюри.       — Я не стал отправлять вам официальное приглашение на допрос, решил для начала просто позвонить, — вздохнул Колсон как-то особенно тяжело и печально. — Вы знаете, что происходит?       — Да, — выдавила из себя Пенни, останавливаясь возле окна и глядя на горящие мосты и Бостон на другой стороне черной реки. Сердце гулко колотилось, кровь шумела в ушах. Ей было тяжело изображать спокойствие, но она собрала все силы в кулак и спокойно сказала: — Не нужно допрос. Я приеду в ЩИТ в понедельник и все расскажу.       — Почему именно в понедельник? Вы собираетесь продолжать тянуть лямку? — в голосе Колсона, вопреки ожиданиям, не было ни капли осуждения, только беспокойство. Пенни глубоко вздохнула и, снова собравшись с силами, пояснила:       — Сначала мне нужно рассказать обо всем мистеру Старку. Если он узнает от вас, то я… я не знаю. Все сложнее, чем вы можете себе представить, он должен узнать первым. Я поеду в Нью-Йорк на выходные и все ему расскажу.       Агент Колсон молчал несколько тяжелых секунд, наверняка хотел спросить еще что-нибудь, например, почему Пенни не рассказала никому раньше, если знала что-то важное. Но потом в динамике снова раздался его спокойный голос:       — Хорошо, мисс Паркер. Если вы считаете нужным, то я жду вас в понедельник в ЩИТе. До встречи.       — До встречи.       Пенни облегченно вздохнула, когда агент положил трубку, и рухнула на постель. Мысли беспорядочно метались в голове, та кружилась, дыхание сперло. Ей придется рассказать про Мандарина Старку. И ЩИТу. Сейчас. Очень скоро.       Может, это тоже к лучшему?       Телефон Пенни снова ожил, на этот раз от входящего сообщения.       «Не беспокойся, Пенни. Я обо всем позаботился».       Паркер почувствовала себя идиоткой, вспомнив, как в бассейне переживала из-за возможной беременности и уже успела накрутить себя чуть ли не до нервного тика. Что ж, одной проблемой стало меньше. По крайней мере, ей не придется переживать об этом. Теперь у нее была проблема посерьезней.       На самом деле, чем дольше тянулась история с Мандарином и чем опаснее все становилось, тем чаще Пенни думала о том, что стоит рассказать обо всем Старку. Тем более, теперь, когда их отношения становились такими. И все же Пенни никак не могла справиться с тревогой и паникой, накрывающей ее, стоило только подумать об этом. Как вообще она начнет этот разговор? Все слишком сложно.       Девушка вздохнула тяжело и уже было полезла в рюкзак за спандексом, как вспомнила, что Старк его конфисковал. Вот черт. Пенни натянула спортивные брюки, топ и укороченую толстовку. Неплохо, но оставался открытым вопрос с лицом. Паркер вообще не была швеей, вот от слова совсем. Несмотря на все старания Мэй, она даже собственные носки с трудом могла зашить, а Уэйд пока вплотную ее новым «костюмом» еще не занялся. Паркер нашла на верхней полке шкафа черную балаклаву, которую иногда надевала в особенно холодные зимние дни, натянула ее. Ну что ж, хоть что-то. Теперь она чувствовала себя чуть увереннее, хоть и немного непривычно. Ничего, она что-нибудь придумает.       Пенни прицепила на запястья шутеры — они были хуже тех, которые сделал для нее мистер Старк, но лучше, чем ничего. Девушка порадовалась, что они в принципе у нее были, пусть и слепленные наспех из того, что удалось достать. Пенни кисло усмехнулась, вставляя в ухо наушник. Она уже было открыла окно, но остановилась, подумав кое-о-чем.       — Карен, напиши Эдди сообщение. Может, захочет присоединиться к нам на патруле? Я пойду в центр, хочу посмотреть, что на улице с барами, — распорядилась она и выпрыгнула из окна.       Прохладный вечерний воздух успокаивал. Пенни неслась по городу, не думая ни о чем, кроме патрулирования. В тайне она надеялась, что носитель симбиота выйдет на патруль, потому что ей не слишком хотелось оставаться сейчас одной, а Уэйд предупредил ее еще утром, что поедет к какому-то своему приятелю и вернется только на следующий день. Паркер надеялась, что Уэйд действительно поехал навестить знакомого, а не на очередной заказ в тайне от нее. Тем более не тогда, когда она планировала устроить им с Тони официальное знакомство.       Возможно, отчасти она действительно была тупицей.       Пенни устроилась на одной из крыш, откуда открывался хороший обзор на всю небольшую улицу с несколькими барами. Большая часть ночных заведений Кембриджа находилась здесь, и Пенни старалась заглядывать сюда почаще, чтобы помочь разнять пьяные драки и избавиться девушкам от слишком навязчивых ухажеров. Сегодня здесь было не так много людей, и Пенни надеялась, что ночь пройдет спокойно.       За ее спиной раздался скрежет металлической пожарной лестницы, но чутье молчало. Затем по крыше послышались шаги, и через минуту рядом с ней уселся Эдди. Он был одет в шапку, из-под которой торчали его лохматые волосы, и медицинскую черную маску, чем напоминал Пенни Мэйдо. При мысли о парне внутри противно кольнуло.       — Маскировка, — пояснил свой внешний вид Брок.       — Да уж, у меня тоже, — закатила глаза Пенни, показывая на свой импровизированный костюм.       — Новые шутеры? — обратил внимание Эдди. Паркер скривилась и неохотно пояснила:       — Сделала их позавчера, они, ну… не очень. Но главное, стреляют, — пожала она плечами.       — Я бы предложил тебе использовать Венома, но знаешь, с ним немного… непросто, — нервно посмеялся парень. Пенни передернуло. Она однажды видела, как Веном захватывает облик Эдди, и выглядело это весьма жутко. Ее привычный костюм был похож на мультяшный, он не призван был внушать страх, а скорее доверие. Яркие цвета, большие подвижные линзы, никаких агрессивных деталей. Веном был реально страшным. — Ты взволнованная.       Эдди не спрашивал, просто констатировал факт. Ему было достаточно просто находиться рядом, чтобы безошибочно считывать настроение Пенни. Она виновато опустила голову, не зная, рассказывать ли Броку о разговоре с агентом Колсоном и о том, что ей придется посвятить Старка в детали дела с Мандарином. Рано или поздно, конечно, придется. И Эдди, и Уэйду, и Питеру, и им всем придется принять помощь Старка и работать вместе, чтобы устранить Мандарина.       — Мне звонил агент Колсон, помнишь его? — выдохнув, выпалила Пенни. Эдди кивнул. — Они отследили, кто послал предупреждение о теракте спецслужбам. Он сказал, что не будет вызывать меня на допрос, если приеду сама.       — Вот как, — только и ответил Эдди, задумавшись.       — Я сказала, что расскажу обо всем мистеру Старку сама, и в понедельник мы приедем в ЩИТ. Думаю, тебе и остальным тоже лучше будет поехать, — призналась Пенни.       — Раз так, то лучше действительно сказать мистеру Старку все сейчас, — согласился носитель симбиота, задумчиво ковыряя небольшую дырку на своих джинсах. — Хоть орать на тебя поменьше будет.       — Да уж, — «поменьше» вовсе не означало, что Тони совсем не будет орать, хотя призрачная надежда на его благосклонность у Пенни еще оставалась.       Они просидели на крыше еще около часа, наблюдая за улицей, которая постепенно пустела — завтра всем на занятия, гуляки разошлись рано. Затем они перекусили и отправились каждый в свое общежитие. Пенни, вернувшись, написала сообщение Уэйду. Питера она решила пока не трогать, ему и так хватит потрясений на сегодняшний день. Время еще оставалось, предупредить они его успеют.       Пенни приняла душ и плюхнулась в постель. Голова гудела.       Разбудил ее ранний звонок мисс Поттс. Пенни подорвалась с кровати и попыталась пригладить рукой растрепанные волосы, прежде чем принять видеовызов. Через секунду на экране появилось недовольное лицо женщины. На ней был деловой костюм, а волосы собраны в тугой хвост, и она явно была с самого утра чем-то недовольна.       — Пенни, здравствуй. В эту субботу в музее Метрополитан будет Мет Гала, — перешла она сразу к делу, даже не услышав ответное приветствие. — Тони выслали приглашение еще в январе, инженеры «СтаркИн» создали костюмы, а теперь он отказывается туда идти. Он уже пропустил бал в прошлом году, а учитывая всю ситуацию, ему очень важно показаться там сейчас.       — Эм, чем я могу помочь? — Пенни все еще пыталась разлепить глаза и уловить важное из потока информации, которую транслировала гендиректор компании. Рыжая, судя по всему, куда-то торопливо шла.       — Просто скажи ему, что хочешь пойти с ним, — не предложила, а скорее приказала Пеппер.       — Но я не…       — Пенелопа, — рыжая нахмурилась, заходя в лифт, и посмотрела прямо в камеру, прожигая Пенни раздраженным взглядом. Паучиху всю передернуло от ее взгляда и звука своего полного имени. — Это важно для имиджа Тони и для компании. Я уверена, что если ты захочешь там показаться, он поменяет свое мнение.       — Мисс Поттс, я не уверена, что это так работает, — попыталась поспорить Пенни. Тем временем Пеппер вышла из лифта, и Пенни узнала появившийся позади нее коридор апартаментов Тони.       — Давай, скажи ему, — Поттс выразительно подняла бровь и переключила камеру. В кадре показалась кухня, где за столом с хмурым видом сидел явно недовольный появлением своей правой руки в такой час Тони. Он был одет в шелковый халат и держал в одной руке кружку с кофе, в другой — газету. — Пенни хочет тебе кое-что сказать, — обратилась к нему мисс Поттс. — Давай, Пенни.       Паркер снова передернуло. Она скривилась, но все же выдавила из себя:       — Э… мистер Старк, я хочу пойти с вами на Мет Гала.       Девушка сама не поверила в то, что так легко повелась на манипуляцию мисс Поттс. Та была настоящей тираншей, не иначе! Стоило ей надавить на Пенни, как та сразу же послушно сделала то, о чем рыжая ее попросила. Брови Тони поднялись вверх, он недоверчиво переводил взгляд с Поттс на Пенни и обратно.       — Паркер, тебе угрожают? — наконец спросил он. Мисс Поттс тут же переключила камеру обратно и строго посмотрела на Пенни с экрана телефона.       — Нет, — пропищала Пенни.       — Вот видишь, Тони, о чем я тебе и говорила. Даже Пенни понимает важность этого мероприятия для компании и тебя, и готова поддержать тебя и пойти с тобой, — затараторила Пеппер. — Приезжай в субботу пораньше, я отправлю за тобой вертолет, — сообщила она и положила трубку.       И что это было?       Пенни недоуменно пялилась на черный экран, в котором отражалась ее заспанная физиономия.       Как она расскажет Старку о Мандарине, если они будут заняты на одном из самых, мать его, крупных, светском мероприятии года?!       Пенни старалась не поддаваться панике. Все оставшееся до субботы время она пыталась составить в голове сценарий их со Старком разговора, и у нее уже даже вырисовывалось несколько вариантов. Что касается Мет Гала… Она как-нибудь справится. Ее неприятно коробило из-за воспоминаний об их последнем совместном выходе в свет, который закончился кучей проблем.       А еще закончился тем, что она рассталась со своей девственностью.       Вот дерьмо.       За ней прилетел какой-то незнакомый пилот, видимо, Хэппи был занят. Поэтому по пути в башню Пенни было даже не с кем поболтать и немного отвлечься, и чем ближе они подлетали к Манхэттену, тем сильнее она себя накручивала. Наконец, они приземлились, и Паркер на чуть покачивающихся ногах слезла на твердую землю. В гостиной суетились Пеппер и несколько незнакомцев. Самого хозяина башни нигде видно не было.       — Пенни, ты как раз вовремя, — мисс Поттс представила людей, которые сегодня будут трудиться над ее вечерним образом, и Пенни, как не напрягалась, так и не смогла запомнить их имена. — Пожалуйста, приступайте, времени не так много.       — А где мистер Старк? — растерянно спросила Пенни, прежде чем на нее накинулась команда, собранная Пеппер. Та скривилась и неохотно ответила:       — В мастерской.       Пенни хотелось выть от досады. Может, если бы она была парнем, ей не пришлось бы выдерживать все эти унизительные процедуры, пока Тони наслаждался времяпрепровождением в мастерской. Но она все же была девушкой, и поэтому следующие несколько часов ей пришлось отсиживать зад в неудобном кресле, пока стилисты колдовали над ее прической и макияжем. Пенни было немного любопытно посмотреть на костюмы, которые разрабатывали инженеры компании Старка, но это вряд ли стоило многочасовых мучений. И все же хоть одним глазком взглянуть на то, чем сейчас занят Тони, было все равно любопытнее.       Но деваться ей было некуда.       Ей сделали довольно тяжелый макияж глаз в виде растушеванной темно-коричневой, почти черной стрелки, и хотя кожа на ее лице выглядела так, словно она только что умылась и нанесла только увлажняющий крем, Пенни знала, что на коже тонна различных средств. Губы накрасили глянцевым прозрачным блеском, который ощущался очень некомфортно. И все равно Пенни пришлось признать, что выглядела она действительно как звезда с красной ковровой дорожки. Волосы ей аккуратно уложили, и теперь они тоже выглядели просто идеально. Оставалось самое важное — платье.       Пеппер сказала, что оставила его в спальне Пенни. Попрощавшись со стилистами, Паркер отправилась именно туда. На комоде обнаружилась небольшая коробка, внутри которой — ненавистные черные лодочки и… колье, напоминающее обычный чокер.       Пенни недоуменно покрутила украшение в руках, еще раз проверила коробку, но больше ничего так и не обнаружила. Она нахмурилась, не понимая, что ей делать, и хотела уже написать мисс Поттс, как в дверь постучали.       — Привет, милая, — голос Старка сразу же окутал ее теплом — таким ласковым, почти мурлыкающим, он казался. Мужчина, не спрашивая разрешения, вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Он уже был одет в черный костюм-тройку с черной же шелковой рубашкой и бордовым галстуком-бабочкой. Выглядел потрясающе. Пенни невольно залюбовалась, не в силах оторваться от мужчины. Ее привлекал вовсе не костюм, который наверняка стоил баснословных денег, а его внимательные, смотрящие на нее с нежностью глаза. — Пеппер тебе ничего не объяснила, — понял он, обнаружив замешательство на лице своей протеже. Он подошел ближе, достал свой телефон, открыл какую-то программу и начал что-то тыкать по клавишам, пока Пенни так и стояла в растерянности. — Готово. Давай-ка помогу надеть.       Паркер послушно повернулась к нему спиной, ожидая, пока хитрая застежка сомкнется шее. Украшение оказалось гораздо тяжелее, чем ей показалось с первого взгляда. Оно приятно холодило кожу, но даже в половину не так приятно ощущалось, как случайные прикосновения горячих мужских пальцев.       — Смотрится прелестно, как я и думал, — прокомментировал он. — Тебе нужно раздеться.       — Я буду голой? — испуганно предположила Пенни. Конечно, это было полным бредом, но это первое, что пришло ей в голову. Она тут же вспыхнула. Тони бархатно тихо засмеялся.       — Нет, но чтобы платье село, тебе нужно снять твою одежду. Тебе помочь? — он вопросительно изогнул бровь, заставляя Пенни смущаться с новой силой.       — Я сама! — быстро ответила Паркер, расстегивая джинсы. Снять их было легче, чем футболку. Когда она избавилась от нижней части одежды, длинная футболка все еще прикрывала часть бедер, но и с ней со вздохом пришлось расстаться. Тони все это время стоял слишком близко и, черт возьми, жадно смотрел на нее, не отводя взгляда. Пенни была готова воспламениться от неловкости и деликатности этой ситуации. — Что теперь?       — Это тоже придется снять, — Старк кивнул на ее спортивный бюстгальтер. Пенни хотела было возмутиться, но мысленно согласилась с мужчиной. Это белье действительно совсем не подходило для вечернего платья. Она неохотно завела руки за спину и расстегнула застежку, снимая свою последнюю надежду на сохранение собственного достоинства. Паркер вскинула подбородок, демонстрируя, что якобы совсем не смущена.       Она ведь и не должна смущаться перед ним, ведь так? Он уже видел ее обнаженной. Пенни чувствовала себя рядом с ним в безопасности, но все равно — уязвимой. Уязвимой перед его чарами, и перед теми чувствами, которые Тони в ней вызывал. Она была слаба перед ним, и он наверняка это знал.       Пенни ожидала, что он сделает еще что-нибудь смущающее, но мужчина только вернулся к своему телефону, нажал еще пару кнопок, и Пенни почувствовала, как по телу расползается нечто прохладное.       Через мгновение ее, как вторая кожа, покрыло платье из тонких пластин, сделанных из какого-то сплава. Лиф украшало большое золотое сердце, красиво облегающее грудь и подчеркивающее особенности женской фигуры. Платье сидело как влитое, идеально облегая талию и бедра. Практически от тазовой косточки слева начинался вырез, а само платье заканчивалось у щиколоток. Пенни недоуменно и вместе с тем восхищенно посмотрела на свое отражение, затем, немного опасаясь, коснулась пальцами поверхности своего костюма.       — Что это?       — Нано-частицы, — с невероятно важным видом пояснил Тони охотно. — Я разработал новую модель МАРКа для себя из таких же, а инженеры компании сделали платье для презентации на Мет Гала. В этом году тема «Мода и технологии» или как-то так. Поэтому Пеппер считает, что нам обязательно нужно там показаться. Хорошая возможность представить технологию миру. У всех челюсти попадают.       — Это уж точно, — согласилась Пенни, поворачиваясь боком. Вся остальная поверхность платья была бордово-красного цвета, и все вместе весьма красноречиво отсылало к костюму Железного Человека. И сердце — конечно, тоже отсылка на реактор. — Разве оно бы не смотрелось лучше на какой-нибудь модели?       — Я бы не пошел туда с какой-нибудь моделью, — передразнил ее Тони, положив ладонь на девичью талию. — Разве что с тобой в этой роли. Мисс Паркер, — его тон приобрел шутливо-официальные оттенки, — для меня честь, что вы согласились презентовать мою разработку общественности, продемонстрировав наглядно.       Пенни не удержалась и хихикнула. Это действительно было… трогательно. Она обвила его шею руками, прижимаясь своим телом к Старку. Он подался навстречу, и сердце Пенни радостно затрепетало.       — Что ж, если тебе все нравится, то у меня есть еще кое-что, — Старк отстранился, и, не сводя с Пенни взгляд, достал из внутреннего кармана пиджака небольшую продолговатую коробочку. Пенни нахмурилась, пытаясь понять, что там может быть. — Не волнуйся, ничего жуткого. Но пообещай сразу, что наденешь это для меня.       — Смотря, что там, — Пенни скептически сверлила взглядом коробочку. Хоть она и училась доверять мужчине, соглашаться вот прямо на все его просьбы ей как-то пока не хотелось.       — Пообещай, — он испытующе посмотрел на свою протеже, собираясь открыть коробку. Пенни закатила глаза:       — Ладно.       Там ведь действительно не может быть ничего опасного? Старк ведь относился к Пенни более чем хорошо, и точно не стал бы делать чего-то, что ей не понравится.       Внутри коробки лежал продолговатый предмет стального цвета, напоминающий губную помаду или что-то вроде того. Единственным отличием, пожалуй, было колечко на одном из концов этой штуки.       Пенни нахмурилась и недоуменно посмотрела на Тони.       — Что это?       — Вибропуля, — совершенно невозмутимо ответил мужчина. Ни один мускул на его лице не дрогнул, в то время как Пенни за секунду позеленела, побледнела и снова покраснела, хотя скорее всего, изменений в ее лице под слоем макияжа заметно особо не было.       — Вы сказали, ничего жуткого!       — Паркер, это абсолютно не жутко. Это весело и очень приятно, — Старк положил коробочку на комод, и Пенни косилась на нее, как будто там лежал по меньшей мере револьвер, а не всего лишь секс-игрушка. — Мы идем на нудное мероприятие, проторчим там несколько часов… Тебе не хочется немного развлечься? Обещаю, я буду рядом, и если ты почувствуешь дискомфорт, мы сразу же ее уберем.       Пенни задумчиво посмотрела на свои босые ноги. На самом деле, ее сердце уже колотилось в два раза быстрее, а внизу живота тихонько заныло от предвкушения, и она не понимала, чего чувствует больше — паники или возбуждения. К своему ужасу и стыду, Пенни понимала, что ей действительно интересно попробовать эту штуку, но ведь не на таком важном мероприятии, где будет куча народу вокруг, и все будут на них смотреть…       Не это ли и было возбуждающим?       Девушка представила, что вокруг нее — толпа людей, а она в это время чувствует внутри себя этот прохладный, наверняка тяжелый предмет, и Старк крепко держит ее за руку, а еще лучше — за талию.       Узел внизу живота стал ощутимее. Ладони вспотели.       Раньше Пенни о таком не думала. Означало ли это, что Тони постепенно делал ее испорченной? Или это нормально, и многие люди таким образом вносят разнообразие в свою жизнь? Пенни вообще раньше не думала о секс-игрушках, считая, что они нужны только одиноким людям и тем, кто много лет в паре, кто хочет просто дать свежее дыхание своим интимным отношениям. Нужна ли эта вещь им? Ей?       — Хорошо. Как ее?.. Ну, в смысле… — Пенни растерялась и прикусила губу, совсем забыв о своем макияже.       — Я все сделаю. Ложись на кровать.       Пенни ничего не оставалось, кроме как послушно опуститься на постель. Не успела она больше ничего сказать, как Старк навис над ней, внимательно глядя в глаза, словно искал в них невербальное согласие, как будто слов было недостаточно. Его ладонь успокаивающе погладила ее бедро, а затем пальцами он легко подцепил нижнее белье и стянул его прочь. Паркер только ойкнула.       — Ты такая хорошая девочка, Пенни, — прошептал он прежде чем горячо ее поцеловать. Паркер зажмурилась, невольно подаваясь ему навстречу. Тело отреагировало мгновенно, прекрасно помня все те прекрасные моменты, которые подарил этот мужчина. Она судорожно дышала, взвинченная донельзя. Он коснулся ее, и Пенни выгнулась, разрывая быстрый поцелуй. — Ты возбудилась? Так быстро?       — У меня молодой организм, — слишком громко и резко ответила Пенни, которую эти слова заставили снова вспыхнуть. Старк тихо рассмеялся:       — Хорошо, хорошо, не кипятись, — он оставил короткий поцелуй на ее лбу и опустился вниз, чтобы видеть, что делает, и не причинить случайно боль. — Расслабься, милая.       И Пенни послушно расслабилась.       Если ее мозг еще сопротивлялся, что-то там анализируя и сомневаясь, то тело поддавалось Тони беспрекословно. Через мгновение она почувствовала, как на контрасте с его горячими пальцами ее между ног коснулась холодная поверхность пули, а затем — всего несколько секунд — и та легко вошла внутрь, оставив снаружи только колечко. Пенни вздрогнула и замерла, привыкая к ощущениям.       — Все хорошо? — возвращая ее нижнее белье на место, поинтересовался Старк. Пенни кивнула и уточнила:       — Она же не выпадет?       — Точно нет, — усмехнулся он, помогая ей подняться. — Я все время буду рядом, ни на шаг от тебя не отойду.       — Обещаете? — Пенни сидела на краю кровати, еще немного опасаясь встать с этой штукой внутри себя. Старк в это время подтянул к себе коробку с ее туфлями и достал их, аккуратно поставив рядом с кроватью. Он опустился на одно колено, бережно беря Пенни за щиколотку и обувая сначала одну ногу, затем вторую. Эта незамысловатая забота заставила Пенни краснеть едва не сильнее, чем все, чем они занимались до этого.       — Обещаю.       Тони подал ей руку и сразу, едва Паркер встала на ноги, приобнял ее за талию, не позволяя потерять равновесие.       — Готова? — Пенни кивнула. — Пятница, тачка готова? — «да, сэр», — Класс, мы спускаемся.       Они оба надели черные пальто, похожие по фасону, и Пенни чувствовала небольшую неловкость от их парных нарядов, а также от того, что ее платье напоминало костюм Железного Человека. Она почти не ощущала пулю во время ходьбы, и та только немного шевельнулась, когда Пенни села рядом со Старком на заднее сидение черной «Ауди». Что ж, пожалуй, ничего особенного в этом не было. Напоминало тампон — первые секунды непривычно и странно, но быстро привыкаешь.       По дороге в музей Метрополитен Пенни снова думала о том, что за весь день так и не выгадала времени, чтобы поговорить о Мандарине. Какой там серьезный разговор, они остались наедине всего за полчаса до того, как пора было ехать на бал. Но теперь ей хотелось отложить разговор до завтра. Она опасалась, что их отношения с Тони изменятся после того, как она расскажет правду, и хотела как следует насладиться тем, что между ними было сейчас.       Пенни бесстыдно пялилась на мужской профиль всю дорогу, думая о том, как именно изменятся их отношения после того, как Старк узнает о Мандарине. Наверное, Тони отдалится. Возможно, их более близкие отношения прекратятся. Либо возможен второй вариант — они наоборот сблизятся еще сильнее, если между ними не останется никаких секретов. По крайней мере, с ее стороны. Пенни очень хотелось бы верить во второй исход, потому что потерять этого человека сейчас казалось слишком тяжелым. Почти невыносимым.       Возможно, Паркер было бы легче, если бы она вдруг осознала у себя «комплекс отца» и понимала бы, что тянется к Тони из-за того, что пытается им заполнить пустоту, которую оставили после себя сначала папа, а затем и дядя Бен. Но сколько бы она об этом не размышляла, все равно не находила никакой связи. Старк, может, и пытался быть отчасти родительской фигурой, но выходило у него из рук вон плохо. Он не мог никого заменить, поскольку не был ни на кого похож. Он просто был… Тони Старком. Девушка разглядывала его лицо, выглядящее все еще довольно моложаво, но местами все-таки уже залегли глубокие морщинки. Несколько едва заметных шрамов — следы его сложной работы по спасению целого мира. Пожалуй, он не был конвенционально красив, да и вообще Пенни было сложно представить Старка в качестве модели или вроде того. Но зато он обладал кое-чем гораздо более важным, а именно — гипнотическим обаянием. Ей нравилось следить за малейшими изменениями в его мимике, особенно за тем, как красиво изгибались его губы в сотни разных оттенков эмоций — от усмешки до смеха.       Пенни бы смотрела на него вечно. И никакой, даже самый красивый парень на всем свете, не мог бы сравниться с этим мужчиной.       Чем ближе они подъезжали к музею, тем сильнее нарастало беспокойство. Пенни начинала завидовать Старку, который был спокоен, как скала. Наконец, их автомобиль остановился у красной дорожки. Снаружи собравшиеся зеваки и журналисты оживились, и у Пенни сразу заболела голова от их криков.       Тони нашел ее руку и ласково сжал пальцы.       — Я рядом, милая, — он мягко коснулся губами ее волос, не боясь испортить идеальную укладку. — Готова? — Пенни неуверенно кивнула. Чем быстрее это начнется, тем лучше.       Швейцар услужливо открыл дверь автомобиля со стороны Старка, и мужчина первым вышел из машины, сразу же поворачиваясь так, чтобы подать руку своей спутнице. Пенни старалась не торопиться, чтобы не выглядеть неуклюжей. Она подвинулась к двери, поставила на дорожку сначала одну ногу, затем другую, оперлась о протянутую ладонь Тони и медленно поднялась, взволнованно поправляя платье. На нее сразу же обрушился шум голосов, щелчков фотокамер, а также вспышки света. Она зажмурилась на мгновение, привыкая, и затем улыбнулась. Пенни читала в какой-то статье, что для хороших фотографий звезды улыбаются особым образом, не показывая нижний ряд зубов и не растягивая губы слишком широко, и в четверг вечером, пока умывалась, пыталась тренировать ту самую улыбку. Получалось не слишком хорошо, но она хотя бы пыталась. Ее задачей было произвести хорошее впечатление, ведь именно она представляет новую разработку компании мужчины, который ей очень нравился. Платье должно было приковать к себе кучу внимания, и конечно, все будут смотреть и на саму Пенни Паркер, одетую в это самое платье. Короче, она взволнованно попыталась изобразить легкую улыбку. В голове у нее все это время вертелось наставление «улыбайся глазами!» из шоу про моделей, которое они смотрели с Мэй, когда Пенни была маленькой.       Улыбаться глазами она не умела, но хотя бы очень старалась.       Тони взял ее под руку, и они медленно двинулись по дорожке, покрывающей широкую и длинную лестницу музея. На дорожке, кроме них, были и другие люди. Некоторых Пенни узнавала, но большинство казались незнакомцами. Ее охватила неловкость от самого факта того, что она стоит на одной красной дорожке с сестрами Кардашьян. У Паркер едва глаза не выпали, пока она разглядывала слепящий металлическом блеском наряд Ким, рядом с которой шел ее супруг Канье Уэст.       Что она сама здесь вообще делает?!       Пенни кое-как собралась, стараясь просто смотреть перед собой и непрерывно улыбаться, а не разглядывать наряды звезд, открыв рот. Но как можно было игнорировать это сияющее великолепие кругом?       Они шли довольно быстро, и Пенни уже понадеялась, что совсем скоро войдут внутрь, как их остановила одна из журналисток:       — Мы ведем прямой репортаж с красной дорожки ежегодного бала в музее Метрополитен. Тема Мет Гала в этом году «Мода в век технологий». Безусловной звездой сегодня является Тони Старк, который посетил мероприятие со своей протеже Пенни Паркер. На девушке — платье, разработанное корпорацией «Старк Индрастрис» совместно с Пьером Карденом, — затараторила журналистка. У Пенни глаза на лоб полезли. Об этом мисс Поттс не упоминала! Пенни, конечно, была ужасно далека от мира моды, но не знать имени одного из известнейших дизайнеров просто не могла. — Мистер Старк, расскажите немного подробнее об образе вашей спутницы? — журналистка лучезарно улыбнулась (гораздо более профессионально, чем Пенни), и сунула микрофон Тони под нос.       Пенни была готова провалиться сквозь землю от неловкости, но все стало еще хуже, когда мужчина отпустил ее руку и переместил ее девичью талию, прижимая девушку к себе немного ближе.       — Разумеется, с большим удовольствием, — расплылся в своей «рабочей» улыбке Старк. Он явно был сегодня в хорошем расположении духа. — Это платье состоит из нано-частиц, и активируется нажатием особой клавиши на этом изящном украшении, — он провел пальцем поперек шеи Пенни, не касаясь кожи, а лишь указывая на чокер. — Параметры задаются через специальную программу. Без лишней скромности скажу, что идея создания особо прочных нано-частиц для костюмов принадлежит мне, — приосанился он. — Около двух месяцев мои лучшие инженеры совместно с месье Карденом воплощали идею женского платья. Это он придумал придать самой современной технологии классическую форму, отсылающую к моде пятидесятых годов прошлого века и образу роковой женщины.       Паркер продолжала улыбаться в камеру, как полная идиотка, не успевая поражаться красноречию своего наставника и его внезапно вскрывшимся глубоким познаниям в моде. Хотя скорее всего, его просто подготовила к вопросам журналистов Пеппер.       — Безусловно, — продолжал он с важным видом, продолжая крепко держать Пенни, — Это платье — прекрасная презентация, но у разработки есть практическое применение. Больше не придется носить толстые бронежилеты, если надеть костюм из нано-частиц, разработанных «СтаркИн».       Отличная реклама.       Журналистка снова улыбнулась, кивая на каждое слово Старка, и перевела взгляд на Пенни. Она быстро осмотрела платье, тут же потеряв к нему интерес, и задержалась на ее лице.       — Мисс Паркер, как вы себя чувствуете в этом шедевре слияния моды и технологий? — женщина резво поднесла микрофон к Пенни, у которой от стресса во рту пересохло.       — Оно красивое и комфортное, — выдавила из себя Пенни. Она снова чувствовала себя идиоткой, как и каждый раз, когда ей приходилось говорить что-то широкой публике, а это интервью наверняка утром будет повсюду. Что ни говори, а таким красноречием, как Старк, она не обладала даже близко. Пенни сглотнула, и, собравшись с мыслями, добавила: — Для меня большая честь находиться здесь и носить это потрясающее платье.       — Спасибо, — журналистка снова повернулась к оператору, — Это был Тони Старк и его протеже Пенни Паркер, на красной дорожке у музея Метрополитен, где сегодня проходит ежегодный бал Мет Гала…       Она говорила что-то еще, но Тони уже мягко подтолкнул Пенни дальше. Он ободряюще погладил ее спину.       — Я была ужасна, — хмурясь, пожаловалась Пенни.       — Вовсе нет, хорошо сказала, — Пенни знала, что мужчина нагло врет, но его поддержка все равно была приятной. Он повернулся к ней, перехватывая взволнованный взгляд девушки, и улыбнулся тепло. Пенни зря надеялась, что теперь они точно быстро доберутся до дверей. Их еще несколько раз останавливали разные репортеры, фотографы просили позировать, а некоторые известные персоны подходили к Старку, чтобы переброситься парой слов и поприветствовать его.       У Пенни голова шла кругом от шума и фотовспышек, но она все равно была рада присутствовать здесь. Была рада чувствовать теплую ладонь на своей спине, быть в роли спутницы этого потрясающего мужчины.       Но почти у самых дверей ее ждало еще одно испытание. Хозяйка вечера, Анна Винтур, стояла там, беседуя с каким-то мужчиной, которого Пенни не знала. Анну Винтур она раньше видела по телевизору, и узнала ее только по строгой стрижке, которая вроде как была ее визитной карточкой или типа того, в любом случае, женщина не изменяла своей прическе много лет. Заметив Старка, она быстро попрощалась со своим собеседником и подошла к гостям.       — Мистер Старк, — они пожали руки. Фотографы тут же оживились, жадно ловя на пленку встречу двух звезд. Пенни вся сжалась под пристальным взглядом женщины, одетой в элегантное бежевое платье. Она выглядела действительно потрясающе, несмотря на свой возраст. — Рада видеть вас здесь, мисс Паркер.       Она знает ее имя!       Пенни едва ли не подпрыгнула от радости, пожимая протянутую руку. Наверное, если бы девушка увлекалась модой, совсем с ума сошла бы от счастья.       Анна вежливо улыбнулась и, вопреки ожиданиям Пенни, обратилась именно к ней:       — Похоже, вы впервые на подобном мероприятии? Как себя чувствуете?       — Спасибо, все замечательно, — Пенни мысленно похвалила себя за то, что не растерялась и не ляпнула глупость. — Не терпится увидеть выставку.       — У вас отличные параметры, вы не занимаетесь моделингом? — поинтересовалась женщина вежливо. Пенни почувствовала, как щеки вспыхивают. Ее внешность редко кто-то хвалил, и такой комплимент — пусть даже и сделанный из вежливости! — из уст этой великой женщины звучал просто фантастически. Паркер порадовалась, что сегодня на ее лице было достаточно макияжа, чтобы никто не видел ее румянец.       — Мисс Паркер здесь скорее со стороны технологий, чем моды, — встрял в беседу Тони, осторожно поглаживая ее талию большим пальцем. — Она настоящий гений.       Пенни была готова вспыхнуть прямо сейчас от всей похвалы, которая внезапно обрушилась на нее.       — Наслышана, — коротко ответила Винтур, глядя на Пенни каким-то непонятным взглядом, в котором смешались интерес и разочарование. — Однако, мисс Паркер, позвольте дать вам совет: не стоит ограничивать себя чем-то одним и навеки запираться в лаборатории. У вас огромный потенциал в совершенно разных сферах.       Паркер недоуменно уставилась на знаменитую журналистку, почувствовав в ее словах какой-то двойной смысл. О чем она говорила? Неужели она догадывалась о том, что именно Пенни — Девушка-Паук? Чем-то нереальным такое предположение не казалось, поскольку как минимум Пенни уже знала одну журналистку, которая обо всем догадалась очень быстро. Наверное, любой наблюдательный человек, который следил за происходящем в мире, мог обнаружить тайну ее личности. Сам факт того, что и Пенни, и паучиха были протеже Тони Старка, наводил на определенные мысли. При этом если первую миллиардер повсюду таскал с собой, то вторая тщательно скрывала свое лицо. А если взгляд наметан на внешние параметры, то труда не составит понять, что слишком уж у Девушки-Паука и мисс Паркер похожие фигуры.       Анна снова вежливо улыбнулась, прерывая панические размышления Пенни, и сделала приглашающий жест:       — Прошу, присоединяйтесь к коктейлю, надеюсь, вам понравится вечер.       — Благодарю, — ответил на ее улыбку Старк, подталкивая Пенни к дверям. Когда высокие роскошные двери захлопнулись за их спинами, Паркер тут же вцепилась в руку мужчины:       — Она знает, мистер Старк, —испуганно прошептала она.       — Даже если так, то что? — пожал Тони плечами и вздохнул устало: — Скорее всего, просто догадывается. Если бы у нее были доказательства, давно бы продала эту сенсацию какому-нибудь крупному сми. Не в «Vogue» же печатать статью о личности Девушки-Паука.       — Потише! — шикнула на него Пенни, услышав в ответ только тихий смех. — Пожалуйста, — добавила она поспешно. Старк остановился и заглянул ей в глаза:       — Милая, не волнуйся так. Все будет хорошо. Я понимаю, почему ты не хочешь раскрывать свою личность, и поддерживаю твое решение. Однако, если вдруг однажды люди все-таки узнают о том, кто скрывается за маской, не по твоей воле, я буду рядом и помогу тебе.       Паркер несколько раз моргнула. Это обещание звучало очень… важным и обнадеживающим. Она бы точно не отказалась, если бы в случае чего рядом был кто-то настолько влиятельный и опытный, настолько… близкий.       Пенни даже не знала, что из этого важнее.       Она неуверенно кивнула, и они проследовали в просторный холл. Свет здесь был не таким ярким, обстановка — исключительно элегантной, определенно вдохновленная стилем хай-тек. Все это отдаленно напоминало лаборатории университета и компаний Старка и Нормана, и Пенни немного расслабилась. Фотографов и журналистов внутри музея не наблюдалось, что тоже способствовало более спокойной обстановке. Паркер взяла из рук Тони какой-то странного вида коктейль в широком низком бокале на длинной ножке, сделала глоток, почувствовав вкус шоколада и ягод, сопровождаемое легким привкусом дорогого алкоголя. Вкусно!       Цедя коктейль, она следовала за Тони, который плавно перемещался по холлу музея, обмениваясь приветствиями со знакомыми. Она постепенно выдохнула и просто находилась рядом, наслаждаясь коктейлем и выступая в роли живого манекена. Каждый собеседник Старка считал своим долгом обратить внимание на уникальное платье, надетое на Пенни, и отвесить ей как минимум парочку комплиментов. Пенни позволила себе насладиться этим.       Вскоре их пригласили посмотреть выставку, и это было абсолютно захватывающим.       Пенни следовала за Старком, держа его за руку, чтобы не потеряться среди других гостей музея, и они вместе рассматривали один экспонат за другим. Такими темпами Пенни заинтересуется историей моды — настолько интересной и вдохновляющей была выставка. Отдельного внимания заслуживало свадебное платье авторства Карла Лагерфельда, представленное в собственном зале. Роскошный шлейф платья был расшит вручную жемчугом и драгоценными камнями. Паркер с интересом пялилась на причудливые узоры, не веря, что человеческими руками можно было создать такое великолепие. Паучиха действительно была в восторге от выставки. Сама бы она на нее вряд ли пошла, но теперь была готова поклясться не пропускать ни одной новой экспозиции музея Метрополитен. Это здорово отвлекало и давало массу впечатлений.       Засмотревшись на шлейф, Пенни совершила ошибку. Ведь вместе с этим она упустила из вида Старка, который стоял в паре шагов от нее и смотрел вовсе не на шедевр моды, а в свой телефон. Пенни догадалась, что зря отвлеклась, когда почувствовала легкую, едва уловимую вибрацию внутри себя.       Она мгновенно вспыхнула и испуганно посмотрела на своего наставника. Пенни успела совсем забыть о той штуке, привыкнув к ее легкой тяжести и небольшим размерам. Но не могло ведь все оказаться так просто.       — Мистер Старк, — прошипела она, подходя к мужчине вплотную. — Что вы делаете?       — Ничего такого, — Паркер заглянула в экран его телефона, обнаружив там программу управления пулей, в которой можно было менять частоту и интенсивность вибрации. Ее щеки и уши загорелись. Старк усмехнулся.       — Ничего такого?! Перестаньте, выключите ее, — Пенни понизила голос, чтобы их разговор никто не услышал. — Если кто-нибудь увидит?       — Никто ничего не увидит, расслабься, — он снова положил ладонь на ее талию, как и на протяжении почти всего вечера, но теперь это прикосновение обожгло кожу Пенни даже сквозь плотный материал платья, который, вообще-то, вроде бы не должен был пропускать тепло.       — В том-то и дело, что я не могу расслабиться, — забормотала девушка, даже не пытаясь отстраниться. — Мы в публичном месте, вокруг люди. Мне некомфортно и неприятно.       — Уверена?       Он нажал на пару клавиш, и вибрация немного усилилась.       Пенни почувствовала, как мышцы знакомо сладко напрягаются, и невольно шагнула ближе, совсем уничтожая и без того неприличное расстояние между ними. Она глупо смотрела на аккуратно подстриженную только сегодня днем бородку мужчины, и на часть загорелой шеи, виднеющейся над воротником наглухо застегнутой рубашки. Это незаконно.       Теплая ладонь скользила по ее спине, успокаивающе поглаживая, и сторонние наблюдатели наверняка приняли бы этот жест за простое выражение поддержки растерянной юной протеже. И только Пенни понимала, что это движение разжигало пламя, и было для Тони демонстрацией «она — моя». Все, что он мог позволить себе на людях.       И еще вибро-пуля.       Катастрофа.       — И как же мне помочь тебе расслабиться? Может, поцеловать тебя? — мужчина хитро улыбнулся, сводя Пенни с ума одним изгибом губ, и начал быстро наклоняться ниже, словно действительно собирался сделать то, о чем говорил. Пенни отшатнулась, и он рассмеялся. — Милая, я не сделаю ничего, что может навредить тебе и твоей репутации. Не волнуйся.       Он снова успокаивающе погладил ее, обнимая чуть более раскованно, прижимая к себе. Пенни попыталась успокоить свое сердце, которое безумно колотилось, но не могла.       Кровь прилила к щекам и низу живота, разгоняя там приятную и немного болезненную истому. Паркер позволила себе бесстыдно прижаться к мужчине и вдохнуть его запах: горьковатый терпкий аромат кожи, смешанный со свежим цитрусовым парфюмом.       Вибрация внезапно прекратилась.       — Пора на праздничный ужин, — сообщил Тони, осторожно заправляя прядь темных волос Пенни ей за ухо. Она прикусила губу и кивнула, не понимая, рада она или раздосадована тем, что все так быстро закончилось.       Они заняли свои места за одним из столиков в просторном зале неподалеку от сцены, на которой должны были выступать артисты, развлекающие гостей бала. Паркер внимательно изучила меню без цен и картинок, вчитываясь в названия блюд, которые ей вообще по большей части ни о чем не говорили. Но вот ужин начался, и официанты приносили гостям блюда по очереди. Пенни догадалась, что фишкой ужина была молекулярная кухня, и снова забеспокоилась.       Девушка ни разу не пробовала ничего подобного и понятия не имела, как оценить еду по-достоинству. Из-за своего ускоренного метаболизма она вообще ела все подряд и быстро, крайне редко обращая внимание на вкус пищи, но при виде крошечной порции поняла — тут придется не спешить.       Это было, пожалуй, интересно, хоть и насыщало ее бездонный желудок без успеха. Паркер с любопытством пробовала каждое новое блюдо, пытаясь угадать, какой у него будет вкус.       — Выглядит, как десерт, — она указала вилкой на нечто, напоминающее традиционно французский розовый макарунс.       — Ставлю на то, что это даже на четверть не так сладко, как ты ожидаешь, — усмехнулся Тони, первым пробуя еду. Он скривился.       — Это брокколи? Фу! — прыснула Пенни, борясь с желанием выплюнуть то, что положила себе в рот. Старк расхохотался.       Остальные гости тоже вели себя довольно расслабленно: активно обсуждали необычные блюда, общих знакомых и последние события, совсем не затрагивая темы работы. Похоже, остальные чувствовали себя вполне комфортно, просто наслаждаясь интересным вечером и возможностью пообщаться друг с другом без пристальных взоров камер и журналистов. Рядом с Пенни сидела Кейт Хадсон в белоснежном роскошном платье, и у Пенни слегка кружилась голова от компании актрисы за ужином. Паркер все ждала подходящего момента, чтобы взять у женщины автограф для Мэй — тетя обожала «Как отделаться от парня за десять дней», и Пенни совсем не смущала возможная неуместность ее просьбы. Мэй будет счастлива.       — Твое платье — просто огонь, — в какой-то момент сделала комплимент Кейт, лучезарно улыбаясь. Пенни взволнованно забормотала:       — Правда? Спасибо! Моя тетя обожает вас.       — Правда? — передразнила ее актриса все с той же улыбкой. — А я обожаю твои фотки Девушки-Паука. Видела, как их дублировали несколько изданий, действительно достойные работы. Но, как я понимаю, ты не собираешься развиваться в этом направлении?       — Я просто снимаю для студенческой газеты, — охотно рассказала Пенни, поддерживая небольшой легкий диалог. С каждым словом общение со знаменитостями давалось ей проще, особенно, когда на нее не были нацелены сотни камер, и окружающие казались просто обычными людьми. — Девушка-Паук живет в Кембридже, а я учусь в том же городе. Но в основном я занимаюсь наукой.       — Как интересно, расскажи, над чем сейчас работаешь?       Тони смотрел на Пенни с обожанием, не одергивая ее и не мешая беседовать с другими людьми, и сам тоже увлеченно поддерживал разговор за столом. Он даже ничего не сказал, когда мисс Хадсон все-таки оставила на салфетке автограф для тети Мэй, и даже не посмотрел на Пенни осуждающе. Только улыбнулся. Паркер надеялась, что он действительно совсем не злится и не чувствует неловкость или стыд за свою протеже. Даже тогда, когда Пенни и актриса перешли к обсуждению Мэттью Макконахи.       — По-моему, сейчас он выглядит привлекательнее, чем в молодости, — понизив голос, словно они сплетничали, как лучшие подружки, поделилась Кейт. Пенни задумалась, вспоминая ранние роли актера:       — Согласна.       — Многие мужчины с годами, как хорошее вино, только лучше, — с хитринкой глядя на собеседницу, изрекла женщина. — Какие парни тебе нравятся?       — Не знаю, — пожала плечами Пенни. У нее ведь действительно не было определенного типажа, она вообще пока что мало влюблялась. И не могла только из-за своих чувств к Старку с уверенностью сказать, что ее привлекают мужчины постарше. — Наверное, у меня еще не сформировался типаж.       — Значит, все впереди, — приободрила ее женщина. — Мое проклятье — музыканты. Я была замужем за Крисом Робинсоном, солистом «The black crowes»…       Они продолжали говорить об этом, и Пенни подумала о Гвен. Во многом они с мисс Хадсон были похожи. Обе блондинки, обе так обезоруживающе улыбались, обе были без ума от музыкантов. Пенни искренне желала, чтобы Гвен стала такой же потрясающей актрисой, как Кейт. Даже еще более великой, ведь у Гвен и вправду был огромный талант.       Пенни по ней уже скучала, а ведь они увидятся только во вторник, ведь в понедельник ей предстоит ехать на базу ЩИТа.       Мысли Пенни повернули в невеселое русло.       Вскоре ужин закончился, на столе остались только напитки, и началось выступление артистов. Главной звездой вечера была Тейлор Свифт, и Пенни начинало казаться, что та в какой-то степени ее преследует, а она даже не была фанаткой певицы. Паркер отошла в уборную.       Пенни осторожно промокнула лицо влажным бумажным полотенцем, чтобы немного освежиться, стараясь не испортить макияж. К своему удивлению, она действительно получала удовольствие от этого вечера. Единственным минусом казалась красная дорожка, да и то только из-за журналистов и вспышек, которые били по глазам. У нее даже получалось отвлечься и наслаждаться происходящим, не думая обо всех проблемах, которые ждали ее утром. Она справилась с этим важным публичным выходом, разве не справится с поимкой Мандарина и с разговором со Старком?       Плевое дело.       Паркер изучала свое отражение в круглом зеркале, невольно чувствуя гордость за саму себя. Сегодня она услышала столько лестных слов от людей, от которых не рассчитывала получить даже снисходительного взгляда, и это невероятно повышало самооценку. Хотя важнее, конечно, было то, что в понедельник скажет директор Фьюри. Тоже своего рода звезда.       Девушка уже собиралась вернуться в зал, как почувствовала едва уловимую вибрацию. На мгновение ее охватила паника. Она рано решила, что Старк наигрался с этой штуковиной. Пенни сжала руками каменную столешницу раковины, стараясь успокоиться, но дыхание сбилось еще сильнее. Вибрация постепенно нарастала, как и беспокойство Пенни. Тело отреагировало молниеносно, напрягаясь и пуская слабые волны мурашек по коже.       — Вот черт, — выругалась Паркер, борясь с желанием спрятаться в кабинке и избавиться от игрушки. Она все еще не понимала, зачем Тони все это затеял, но была готова мужественно терпеть. Отчасти ей это даже нравилось, но обстановка явно не располагала к подобным играм — Пенни не могла расслабиться и волновалась о том, что кто-нибудь заметит. Слухи пойдут. Их снова будут обсуждать, как потенциальных любовников. Желтые газеты напишут кучу статей, и тетя Мэй начнет переживать.       Пенни боялась пока даже думать о том, чтобы представить Тони тете как своего… Кого? Бойфренда? Звучало абсурдно, тем более, что они даже не обсуждали статус их отношений, не говоря уже о том, чтобы раскрыть их близким людям. Да и на бойфренда Старк не тянул. Ему ведь уже далеко не двадцать.       Девушка нервно хихикнула. Мысли о Старке никак не помогали отвлечься от нарастающей вибрации внизу. Она вспоминала его ласковые прикосновения, жаркие мокрые поцелуи, все те пошлые звуки, которые наполняли темноту его спальни. Нужно что-то делать!       Пенни решительно вышла из дамской комнаты и вернулась за стол, плюхаясь на свое место рядом с мужчиной. Он абсолютно спокойно посмотрел на нее и поинтересовался:       — Что-то случилось, милая? Выглядишь бледной.       За столом, кроме них, почти никого не было — многие пошли танцевать поближе к сцене, и поэтому они могли говорить шепотом, не опасаясь, что их разговор кто-нибудь услышит. Пенни наклонилась к Тони и зашипела раздраженно:       — Выключите ее.       Это было ошибкой. Оказаться к нему так близко. В нос снова ударил знакомый пьянящий аромат его кожи, и у Пенни голова пошла кругом. Она отшатнулась, но это не помогло. Темные глаза, в которых плескался азарт, смотрели на нее с желанием и нежностью, и от этого колени Паркер сами собой были готовы разъехаться в разные стороны.       — Нет, — с усмешкой сказал Тони. Его глаза хитро сощурились, а губы изогнулись в легкой улыбке. Щеки Пенни наверняка полыхали, и скорее всего, румянец был таким ярким, что становился заметен даже под слоем косметики. — Разве тебе не нравится?       — Здесь неподходящее место, — попыталась Пенни выдвинуть, как ей казалось, железобетонный аргумент.       — Здесь самое подходящее место, — покачал головой мужчина, доставая свой телефон и, не глядя, изменил настройки. Вибрация усилилась и стали немного другой: теперь она казалась волнообразной, то стихала, то нарастала, и эти волны то ускорялись, то замедлялись. У Пенни потемнело в глазах. — Смотри на меня, Пенни.       И она смотрела.       Ее взгляд сам скользил с его глаз на губы и обратно, цепляясь за каждую мелкую деталь. Пенни конкретно вело. Ноги мелко дрожали, бедра сами, против ее воли, сжимались, руками она вцепилась в свой стул, чтобы не рухнуть на пол. Это было какое-то безумие. Тони был так близко — между ними меньше полуметра — но она не могла к нему прикоснуться. По телу разливалась приятная истома, каждая мышца болезненно напряглась, Пенни чувствовала, как к сотням запахов духов в зале музея, к аромату Старка примешивался ее собственный особый запах. Она только надеялась, что никто, кроме нее, этого не ощущает, но судя по тому, как тяжело дышал ее наставник, он прекрасно все чувствовал.       Пенни смотрела на то, как напрягается его челюсть, и ей оставалось только догадываться о том, каких титанических усилий ему стоит сдерживать себя от прикосновения. Он хорошо держался. Сидел к ней в пол-оборота, положив одну руку на стол, а другую — на спинку своего стула. И смотрел на нее так же внимательно, как и она — на него.       И этот его голодный взгляд опьянял.       У Девушки-Паука была одна слабость в алкоголе — этот горько-сладкий виски в глазах мужчины.       Ей хотелось провести ладонью по его шее, сдернуть эту дурацкую бабочку и расстегнуть пуговицы рубашки, чтобы открыть доступ к точеным ключицам и крепкой груди, в которой вопреки всему сейчас так бешено колотилось сердце. Ей не нужны были никакие доказательства — она каждую секунду рядом с ним слышала этот неровный стук, и он не мог обмануть. Сердце Тони Старка было всегда предельно честным с Пенни.       — Не отводи взгляд, девочка, — одними губами прошептал он, и Пенни почувствовала, как куда-то падает.       Она по-прежнему сидела на стуле, вцепившись в него со всей силы, но ей казалось, что она летит прямо в преисподнюю. Внутри взорвался фейерверк, пускающий электрические искры по всему телу. Паркер будто потеряла на секунду сознание, и когда она пришла в себя, слышала только гремящую музыку.       — Пенни, ты в порядке? Ты вся белая, — едва Пенни смогла нормально дышать, к столу так не вовремя (или вовремя — уж лучше сейчас, чем минутой ранее) вернулась Кейт. Женщина бесцеремонно положила ладонь на лоб паучихи. — Ты вся мокрая, тебе плохо?       — Да, что-то… — Пенни запнулась, язык все еще плохо слушался, но она попыталась улыбнуться. — Что-то мне нехорошо.       — Давайте вызовем доктора, — предложила актриса, обеспокоенно глядя на Старка. Тот поднялся со своего места, незаметно поправляя брюки.       — У нее бывает такое, когда выпьет лишнего. Давление понижается, — без зазрения совести солгал он, беря Пенни за руку. Ее бросило в жар от одного прикосновения. — Мы поедем, пожалуй. Мисс Паркер нужно отдохнуть.       — Точно не нужна помощь? — продолжала беспокоиться блондинка, наблюдая за тем, как Пенни на негнущихся ногах поднимается со стула и опирается на Старка, который тут же подхватил ее за талию.       — Я в порядке, просто не стоило пить столько коктейлей, — собрав все силы для связного ответа, отозвалась Пенни.       Они попрощались и покинули музей.       — «Давление понижается», — передразнила Старка Пенни, едва они сели в машину. На свежем воздухе ей стало немного легче, по крайней мере, постепенно возвращалась способность трезво мыслить. Она отсела подальше от мужчины, стискивая бедра, между которых теперь было неприятно мокро.       — Согласен, не очень правдоподобно, оно у тебя скорее подскочило, — усмехнулся он. Автомобиль тронулся с места.       Едва за окном замелькали горящие огнями здания, Тони подался вперед, вжимая Пенни в дверь, и жарко поцеловал. Она растерялась на мгновение, но быстро сориентировалась и ответила на поцелуй, обнимая мужчину за шею и радуясь тому, что от водителя их отделяла глухая перегородка. В полумраке салона она прекрасно различала его силуэт и черты лица. Тяжело дыша, Паркер чуть отстранилась, больше не стесняясь смотреть на Старка. Его ладонь ласково и собственнически гладила ее бедро, наслаждаясь мягкостью кожи и вызывая у Пенни мурашки. Ей было приятно любое его прикосновение, потому что каждое касание он наполнял нежностью и страстью. И Пенни чувствовала это без слов, считывая с одних только кончиков мозолистых пальцев.       — Тебе понравился вечер? — спросил Тони шепотом, все еще нависая над девушкой. Пенни аккуратно гладила его шею — как мечтала еще каких-то десять минут назад, когда прикасаться к нему было нельзя. Она кивнула. — Ты всех очаровала.       — Мне кажется, я все время несла чушь и только позорила вас, — призналась Пенни, виновато опуская взгляд. Чертова бабочка! Девушка прикоснулась пальцами к дорогой прохладной ткани, пытаясь понять, как снять этот галстук.       — Вовсе нет, — поспешил разубедить ее Старк. — Ты прекрасно держалась, но самое главное, что сама получила удовольствие.       — Еще какое, — хихикнула Пенни, получив в награду еще один поцелуй. Уже более медленный, чем первый.       — Что ж, не все идеи Пеппер такие уж неудачные, — хмыкнул Старк, отстраняясь спустя весьма продолжительное время. Пенни пьяно смотрела на него, нахмурившись. — Ну чего ты так смотришь? Думаешь, я не понял, что она заставила тебя пойти туда?       — Не жалеете? — вместо ответа спросила Пенни. Тони покачал головой, скользя ладонью выше.       — Нисколько. Это был прекрасный вечер. Ты была прекрасна, — прошептал мужчина ей в губы, с которых уже съел весь блеск. Пенни улыбнулась, вовлекая его в очередной поцелуй.       Усталость все же взяла свое. Измотанная впечатлениями и эмоциями Пенни задремала в машине, устроив голову на плече своего наставника. Он ласково разбудил ее, когда авто остановилось на парковке башни, и, полусонную, едва ли не дотащил до лифта. Паркер помнила, как мужчина помог ей снять туфли и чокер, и как платье растворилось само собой. Тони сам натянул на нее футболку, потом Пенни умылась и рухнула на кровать, убаюканная чужим биением сердца.       Пенни спала сладко, не думая ни о чем и ни о ком, кроме Старка.       Она была так чертовски сильно влюблена.       Каким бы фантастическим ни был вечер, утром вернулись все проблемы и заботы. Было воскресенье, а значит — тянуть уже некуда. Завтра они должны явиться в ЩИТ, так что лучше Пенни было собраться с силами и поговорить со Старком.       Она обнаружила себя в своей постели, но в его футболке. Ткань приятно пахла кондиционером для белья и едва уловимо — парфюмом Старка, и Пенни это нравилось. Ей хотелось бы бегать по потолку от счастья, но противное чувство тревоги мешало радоваться происходящему между ними. Она все еще боялась, что правда о Мандарине возведет в их отношениях стену. И хотя казалось бы — этой стеной была как раз ее ложь — Пенни все равно не могла отбросить свои опасения. Девушка умылась, настраиваясь на разговор, надела спортивные брюки, футболку менять не стала.       Однако сразу решительно поговорить со Старком с самого утра ей не удалось — позвонила Мэй.       — Ты моя маленькая звездочка, я так тобой горжусь, — ворковала тетя, уже изучившая светскую хронику. — Платье, конечно, великолепное, но Пенни, детка, на любой другой девушке оно не смотрелось бы так сногсшибательно, — продолжала восхищаться Мэй. В еще больший восторг она пришла, когда Пенни рассказала ей про Кейт Хадсон и автограф.       — Выставка была очень интересной, и ужин потрясающий, — делилась впечатлениями Паркер-младшая, уплетая салат с курицей и апельсином. На кухне она была одна — Тони ковырялся в мастерской и ждал ее.       Они проговорили почти полчаса, в деталях обсуждая бал и наряды знаменитостей. Мэй также потребовала в подробностях рассказать о каждом блюде на ужине и об экспонатах выставки, а также о том, кто из знаменитостей с кем проводил вечер. Сплетни о звездах были одной из слабостей Мэй Паркер. Когда та наконец попрощалась с племянницей и повесила трубку, Пенни сама решила взглянуть на новости. Она перешла по первой попавшейся ссылке и застыла.       Главным фото репортажа был их со Старком снимок. Он был сделан как раз в тот момент, когда они закончили с первым интервью на красной дорожке, и был таким… живым. Они стояли боком к камере, и благодаря этому фотографу удалось уловить лица обоих. Пенни казалась взволнованной и слегка напуганной, но при этом вся ее поза говорила об уверенности и о том, как она старается достойно держаться. Прямая спина, изящный наклон головы, на лице застыло выражение какой-то томной растерянности: губы чуть приоткрыты, она смотрят куда-то в сторону, брови изломлены домиком. Кожа сияет едва ли не ярче великолепного платья. Пенни протерла глаза, не доверяя снимку — это точно она? Сильнее, чем собственная персона, ее интересовал Старк. Он держал ее за талию, сохраняя между ними приличное расстояние, и смотрел на девушку с такой нежностью, что у Пенни защемило в груди.       Этот взгляд. Она чувствовала его на себе так часто, но даже не задумывалась, что со стороны все так очевидно. Можно сколько угодно строить из себя просто наставника и протеже перед камерами, но их с потрохами выдавали глаза. Пенни прикусила губу и сохранила фото себе на телефон.       Ей хотелось иметь доказательство того, что чувства мужчины серьезны, всегда с собой. Ей хотелось сохранить этот взгляд, запечатленный случайным фотографом. Ей хотелось выжечь этот взгляд в своем сердце, чтобы постоянно чувствовать его и помнить о том, как на самом деле Тони к ней относится. Он мог сколько угодно ругаться на нее или обижаться, но глаза не врали.       И она тоже больше не может врать ему.       Пенни решительно поднялась из-за стола, быстро закинула тарелку в посудомоечную машину и спустилась в мастерскую. Остановилась у дверей, через стекло наблюдая за мужчиной. Он был одет в майку, открывающую вид на ключицы и крепкие руки, и возился над репульсором, лежащим кучей деталей на столе. Над столом голубым светилась голограмма разобранного репульсора, с которой Тони периодически сверялся, резво орудуя паяльником.       Паркер приложила ладонь к специальной панели возле двери, та загорелась зеленым, и Пятница привычно озвучила:       — Мисс Паркер, доступ разрешен.       Это ли не показатель доверия со стороны Старка? Ведь сейчас у Пенни был полный доступ ко всем помещениям башни. Она вздохнула, чувствуя себя виноватой, и вошла в мастерскую. Тони, не отвлекаясь от работы, поприветствовал ее:       — Ты как раз вовремя, милая. Подай мне вот ну штуку, — он неопределенно махнул куда-то в сторону, мельком взглянув на Пенни. Девушка остановилась у стола за спиной мужчины, пытаясь угадать, что именно ему требуется. Обернулась на голограмму, снова посмотрела на заваленный деталями и инструментами стол, взяла круглую металлическую деталь и отдала Тони. — Спасибо, — коротко поблагодарил он, пристраивая деталь к репульсору и обращаясь к Дубине: — Вкручивай болты.       Дубина заработал, и Старк отвлекся, убирая паяльник на подставку и вытирая руки тряпкой, заляпанной маслом и сажей. Пенни прокашлялась.       — Мистер Старк, мне нужно с вами поговорить.       — Чего так официально? — усмехнулся мужчина, поворачиваясь к девушке и бедрами облокачиваясь о стол. Он внимательно изучал ее чуть насмешливым взглядом, но быстро посерьезнел, заметив, как Пенни взволнована.       — Потому что это очень важный разговор, — подтвердила она его опасения. — Вы лучше сядьте.       Тони хмыкнул и уселся на стул. С его лица стерлись все остатки веселья, когда Пенни взяла второе кресло и села напротив. Она скрестила руки на груди, но потом сразу положила их на колени, сцепив пальцы в замок. Опустила взгляд, не зная, с чего начать, около минуты собиралась с мыслями, затем решительно подняла на мужчину взгляд и сказала твердо:       — Мандарин жив.       — Жив, он сидит в тюрьме, — закатил глаза Старк, мгновенно теряя интерес к разговору. Но тревога Пенни никуда не делась, и он чувствовал ее беспокойство кожей.             — Нет, — возразила девушка, покачав головой. — Послушайте, я знаю, насколько это личный для вас момент, о котором вы не любите вспоминать. Он преследовал вас на протяжении нескольких лет…       — Я не забывал о нем, — внезапно признался Тони, облокачиваясь о спинку стула и скрещивая руки на груди. Его брови нахмурились. — Но я уверен, что он обезврежен.       — Нет, — Пенни поджала губы. — Пожалуйста, просто выслушайте меня. — Она глубоко вздохнула, читая недоверие и беспокойство на лице своего наставника. — Сейчас Мандарин живет под именем Тревора Хэка и преподает в МИТ. — Брови Тони взлетели, но он все еще с недоверием смотрел на девушку. — Я поняла это не сразу.       Пенни говорила долго, стараясь не упустить ни одной детали, а Старк слушал внимательно, не перебивая. Она рассказала обо всех письмах Мандарина, показала те, которые не уничтожила. Рассказала о своих ощущениях в присутствии профессора, о том, как собрала своеобразную команду, которая помогла ей следить за Мандарином; о том, как вычислила его помощников, о том, как погиб Мэйдо. У нее было достаточно доказательств, чтобы убедить Старка в правдивости своих слов, Пенни старалась быть последовательной и честной в своем рассказе, больше ничего не утаивая.       Когда она закончила, в мастерской воцарилась тишина, нарушаемая только шумом компьютеров и скрежетом Дубины, который собирал с пола мусор и методично складывал в пластиковое ведро.       Тони продолжал хмуриться, сжимая в руке последнее письмо Мандарина. Наконец, он поднял серьезный взгляд на Пенни. Она задержала дыхание, готовая к его ярости. Но вопреки ожиданиям, он тихо и спокойно произнес:       — Ты должна была сказать мне раньше. Я бы ни в коем случае не забрал твой костюм, если бы знал, какая опасность тебе угрожает.       Пенни выпрямилась и недоуменно посмотрела на мужчину. Он, толкнувшись ногой, подъехал на стуле к ней поближе и осторожно взял ее за руку, все еще держа в другой письмо Мандарина.       — Так значит, он на свободе, и он гораздо опаснее, чем я думал, — Пенни вдруг поняла, что Старк выглядит виноватым. Он смотрел куда-то в сторону, избегая встречаться взглядом со своей протеже, и это огорчало Пенни куда сильнее, чем его возможная злость, к которой она хотя бы была морально готова. — Мне жаль, Пенни, что он переметнулся на тебя.       Паркер расслабилась. Ее плечи поникли, и она тоже опустила голову. Внезапно груз, который она все это время несла, ощущался как никогда тяжело. Она ожидала, что ей станет легче, когда она обо всем расскажет Тони, но даже разделенная с ним, эта ответственность все еще была ее. Мандарин пришел не мстить Старку, он явился не чтобы бросить ему новый, гораздо более серьезный вызов. Он пришел к Пенни.       Глаза защипало. Пенни подняла голову и встретилась взглядом с печальными карими глазами Старка.       — Почему все так? — спросила она тихо, уже понимая, что он не злится на нее. Скорее, на самого себя.       — Чем сильнее герой, тем больше у него врагов, — поджав губы, ответил мужчина, откладывая письмо Мандарина в сторону, чтобы взять ее руки обеими ладонями и сжать в отчаянном жесте поддержки. Старк тяжело вздохнул, помолчав минуту, давая Пенни немного успокоиться. — Говоришь, у тебя есть команда?       — Уэйд, Эдди и Питер, — пробормотала Пенни, надеясь, что не звучит слишком жалко.       — Ну что ж, — Тони привлек ее к себе, заключая в объятия. Пенни с готовностью прильнула к нему, утыкаясь носом в край его майки и вдыхая успокаивающий знакомый запах его тела. Он ласково гладил ее по голове. — Напиши им. Отправлю за ними машину, встретимся на базе ЩИТа.       Паркер зажмурилась, чтобы не расплакаться от облегчения. Тревога все еще едко кусала ее изнутри, но все же ей действительно стало намного легче. Она слушала рваное сердцебиение мужчины, наслаждалась его запахом, его нежными и крепкими объятиями, в которых было спокойно и безопасно.       И не знала, что он никогда не простит себя за то, что не нашел и не устранил настоящего Мандарина еще много лет назад.       — Ну и морда.       Ник Фьюри отвернулся, закатывая свой единственный глаз и снова возвращаясь к отчетам слежки за Мандарином и его уцелевшим письмам. Пенни, в отличие от него, не могла отвести взгляд от черной головы Эдди, напоминающей нефть своим цветом и плотностью. Огромная пасть была наполнена острыми зубами, похожими на акульи, а длинный язык с аппетитом запихивал в рот конфеты, стоящие на столе.       — Мне нравится, — пророкотал он, активно жуя угощение.       Директора ЩИТа передернуло.       Они сидели в большом зале для совещаний. Фьюри — во главе стола. Рядом с ним справа — Старк и агент Колсон, записывающий что-то в свой блокнот, слева — Пенни, Питер и Уэйд. Эдди выгнали на другой конец стола после того, как Ник попросил его продемонстрировать облик Венома и уже, по всей видимости, жалел об этом. Пенни чувствовала себя гораздо увереннее, чем могла бы. Рядом были ее друзья, напротив сидел Тони, и все было не так уж и плохо.       — Не все так плохо, как мы думали, — продублировал ее мысли директор, откладывая бумаги на стол и внимательно осматривая присутствующих. — У нас достаточно доказательств, чтобы задержать Мандарина.       — Он сбежит, — покачал головой Тони, перебивая Ника. — Он скрывался столько лет, у него достаточно власти, чтобы скрыться. Он не должен догадаться, что за ним теперь охотится еще кто-то, кроме Пенни.       — Он уже догадывается, — покосившись на отчеты, напомнил Фьюри.       — Нет, он не знает, что за ним следим мы, — вмешался Питер. — Знает, что следит Пенни, но не мы. У нас есть преимущество.       — Допустим, но оно может в любой момент перейти к нему, когда он без предупреждения убьет еще сотни людей, — нахмурился Фьюри.       — Он не станет делать этого без предупреждения, — Тони говорил с Ником, но смотрел на Пенни. Ей было теплее от его взгляда. — Мандарин играет с Пенни, партия не может начаться, если он не раздаст карты. Он считает ее честным и достойным противником, так что… — он задумался. — Нам нужен план. Заманим его в ловушку и поймаем.       В конференц-зале стало тихо, только Веном чавкал остатками конфет. Фьюри внимательно оглядел всех присутствующих.       — Мысль мистера Старка кажется здравой, — подал голос молчавший до этого агент Колсон, поднимая глаза на Пенни и, видно, оценивая, по плечу ли ей эта задача.       — Итак, — наконец раздался голос директора ЩИТа. — У нас есть команда, я прав? Железный Человек, Девушка-Паук, Веном, Дэдпул и Ртуть. Можете рассчитывать на силы отряда Колсона, а также на помощь Капитана Роджерса и Черной Вдовы. Я обеспечу необходимые материальные ресурсы. Готовьте план.