Хорошая девочка

      — «Ты, естественно, уже давно понял, что я чувствую к тебе, — сказала я, наконец. — Я сейчас нахожусь здесь, и это, простыми словами, означает, что я скорее умру, чем откажусь от тебя. Я нахмурилась. Я полная дура. — И правда, глупышка, — согласился он со смехом. Наши глаза встретились, и я тоже рассмеялась. Мы оба хохотали над несуразностью этого момента. — Так что, выходит, лев полюбил овечку, — прошептал он».       — О боже, ну они серьезно признаются друг другу в чувствах уже сейчас? — Тони раздраженно хлопнул по рулю, — Какая это глава, напомни?       — Тринадцатая, — отозвалась Пенни, поворачиваясь к мужчине и отвлекаясь от книги. Она закрыла ее, заложив палец между страниц вместо закладки. Глаза немного болели от чтения, и она неохотно перевела взгляд со Старка, сидящего за рулем, на дорогу. Вдоль дороги проносились стены реликтовых вечнозеленых сосен с рыжими влажными стволами и ни души кругом. Автомобили неслись по хайвею на огромной скорости, словно бы не замечая этой невероятной красоты кругом. Небо над Олимпийским полуостровом было затянуто тучами, но такая погода нисколько не смущала двоих путешественников. Ни Старк, ни Паркер не собирались шариться по достопримечательностям и типа того. Они не для того сбежали на другой конец страны, чтобы общаться там с другими людьми.       Утром они вылетели из Манхэттена на частном самолете, принадлежащем Старку — Пенни уже летала на нем в Токио вместе с Тони, в этот раз на дорогу они потратили куда меньше времени — каких-то пять часов. Теперь на арендованной машине добирались по живописной дороге до Форкса. Паркер читала вслух первую часть «Сумерек», купленную в киоске в Порт-Анжелесе, чтобы скоротать время, а Тони вставлял свои комментарии к повествованию.       — Это просто кошмарно, — теперь мужчина оставил одну руку на руле, облокотившись второй о дверь, и постукивал пальцами по баранке. — Она же типа… любовь всей его жизни! И ему сколько? Лет сто? И тринадцать глав спустя он признается ей в чувствах.       — Да уж, — хмыкнула Пенни, глядя на свинцовые облака. Наверное, вечером пойдет дождь. — Но ведь это роман для подростков, — попыталась она найти оправдание такой поспешности чувств Эдварда и Беллы.       — Но ведь Эдвард взрослый, хоть и выглядит, как подросток, — возразил Тони, хмурясь. — Или он в своем развитии навсегда застрял в семнадцати годах? Все равно странно, — продолжал бурчать он. Пенни рассмеялась.       — Читать дальше?       — Давай, — Старк бросил на нее взгляд, усмехаясь. Пенни, в свою очередь, слегка смутилась, почувствовав его внимание.       Она слегка тревожилась из-за того, что они уехали так далеко от дома. Беспокоилась за Гвен, за Уэйда, Джессику, Питера и всех остальных. Немного переживала о Мэй, которой она соврала, что задержится в Кембридже на несколько дней, прежде чем приехать на пасхальные каникулы в Нью-Йорк. С другой стороны, врать тете стало уже чем-то привычным, поэтому какая разница, одна большая ложь, или еще парочка маленьких.       Пенни читала, почти не вникая в суть слов, которые произносила. Она не была большой фанаткой «Сумерек», но Мэй нравилась первая часть саги, и они иногда пересматривали фильм. Книгу Паркер держала в руках впервые, и ей не очень нравилось. Но зато ей нравилась реакция Тони на все эти любовные переживания из-за связи школьницы с вампиром. Он фыркал и бесился, критикуя действия то Беллы, то Эдварда, и Пенни это забавляло. Мужчина слишком серьезно относился ко всему происходящему на страницах подросткового романа.       Ему просто нравилось слушать ее голос.       Им обоим нравилось, что они все-таки сбежали подальше. В место, укрытое туманом и тенью густых крон сосен, где весна уже была в разгаре: то и дело вдоль дороги, когда расступались деревья, виднелись усыпанные цветами поляны. Это было похоже на волшебство.       — «А потом его холодные мраморные губы мягко прижались к моим…»       — Боже, фу! Это ведь все равно, что целовать труп.       Пенни расхохоталась.       Она понимала реакцию Старка. Ей все эти чувства Беллы тоже были незнакомы. Она не влюбилась быстро, она не идеализировала Тони, и он не был холодным. Не буквально, не фигурально. И он гораздо дольше, чем Эдвард, пытался держать свою протеже на расстоянии. Возможно, некоторое сходство между ними все же было.       Однако, Тони не был вампиром. А Пенни не была обычной школьницей. Она никак не могла поставить себя на место главной героини книги, в ее жизни все было иначе: мужчина, в которого она была влюблена, не признался ей в чувствах в условной тринадцатой главе. И даже в сотой, похоже, не спешил бросаться громкими словами о большой любви. Свои чувства Тони выражал иначе, в то время как сама Паркер все чаще думала о том, что вполне может первой произнести заветные слова.       Они ведь теперь встречаются.       Подумать только.       Они свернули с трассы на дорогу, которая вела прямо в лес, и совсем скоро оказались на парковке туристической базы «Ривер Инн». Она находилась буквально в пятнадцати минутах езды от Форкса, но никаких следов города вокруг не наблюдалось. Только лес и шум реки. База представляла собой всего несколько домиков, расположенных на приличном расстоянии друг от друга, и еще одно здание ресторанчика и администрации базы. Тони припарковал машину, вышел первым, открыл дверь для Пенни. Они прихватили из автомобиля свои вещи — всего два рюкзака — и направились к зданию, чтобы получить ключи от своего домика.       Кругом стояла тишина, нарушаемая только звуками природы. Старк натянул свою кепку получше. На самом деле, он выглядел сейчас так, что Тони Старка, того, который гений, миллиардер, плейбой и филантроп, в нем выдавала только знаменитая эспаньолка. Пенни тоже соблюдала маскировку, одетая в толстовку с капюшоном и с поднятой медицинской маской на носу. Она чувствовала себя так, словно они какие-то суперзвезды, которые уехали в глушь в надежде, что никто их здесь не узнает. Вообще-то, отчасти так и было.       Когда Тони толкнул деревянные двери, зазвенел колокольчик. Из-за стойки администратора выглянула девушка-подросток и недоверчиво осмотрела посетителей.       — Добрый день, чем могу помочь? — ее голос звучал немного взволнованно. Тони улыбнулся натянуто:       — Мы бронировали домик на имя Гарольда Хогана.       Девушка опустила взгляд, ища что-то в своем компьютере. Пенни рассматривала картины и чучела рыб на стене за спиной администратора.       — Могу я взглянуть на ваши документы? — подняв глаза, вежливо поинтересовалась девушка.       — Мисс, можем ли мы опустить некоторые формальности и ускорить процесс заселения? Мы с моей спутницей очень устали с дороги и хотели бы как можно скорее отдохнуть, — Пенни закатила глаза, заметив, что Старк осторожно сунул девушке стодолларовую купюру. Девушка деньги взяла, обменяв их на ключ, но все равно проводила их подозрительным взглядом.       — Теперь она будет думать, что мы беглые преступники, — вяло возмутилась Пенни, когда они вышли на улицу и направились на поиски нужного домика.       — Пусть лучше думает так, чем знает, кто мы такие, — усмехнулся Тони, приобнимая паучиху за талию. Она сдалась, не став спорить.       Домик, в котором им предстояло провести, к сожалению, не так много времени, как хотелось бы, выглядел чудесно. Одноэтажное строение с всего одной комнатой и укрытой деревьями верандой, на которой стояли пара деревянных кресел и столик. Внутри — кровать, небольшой шкаф для одежды, старая чуть покосившаяся тумбочка и ковер. Вообще ничего лишнего, полный аскетизм. Пенни все более чем устраивало.       — Здесь здорово, — поделилась она впечатлениями. Большое окно в противоположной входу стене выходило на реку. — Здесь ловят рыбу?       — Ага, — кивнул Старк, забирая у девушки рюкзак и бросая рядом со своим на пол возле шкафа. — Хочешь порыбачить?       — А что еще нам тут делать? — усмехнулась Пенни. Мужчина усмехнулся и как-то хитро посмотрел на нее:       — Есть много других занятий, — он сделал шаг к ней, и Паркер застыла, не в силах отвести взгляд. Тони уже снял очки и кепку, и теперь она прекрасно видела его темные глаза, с обожанием смотрящие на нее. — Например, пойдем исследовать лес.       Старк развел руками и снова усмехнулся, довольный реакцией, которую вызвал у девушки. Пенни только закатила глаза.       — До заката есть еще около часа, пойдем прямо сейчас? — приняв вызов, предложила она.       — Лучше перекусим для начала, милая, — Тони потрепал ее по волосам. — Пока ты не сожрала меня. Хотя я был бы не против.       Пенни почувствовала, как щеки начинают розоветь, поэтому поспешно увернулась от его большой ладони, создающей беспорядок на ее голове. Ей действительно хотелось есть, поэтому спорить девушка не стала. Не запирая входную дверь, они вернулись к зданию, где располагался ресторанчик без единого посетителя, и устроились за дальним столиком у окна. Пенни никак не могла налюбоваться природой этого места. Такая невероятная красота.       Пока она пялилась в окно, Тони смотрел на нее. Невероятная красота.       Еда здесь была простой и жирной, но Пенни это нравилось. Уехав со Старком в другой штат на другом конце страны, она чувствовала себя так, словно сбежала с уроков. Здесь у нее не было никаких обязанностей, тревог и дел. Она могла быть просто Пенни Паркер — девушкой Тони Старка, который обо всем позаботится.       Разве не прекрасно?       — Все так вкусно, — уминая овощи на гриле и запеченную картошку, с трудом произнесла Пенни. Она уже чувствовала сытость, но никак не могла остановиться. Действительно слишком вкусно. Ей пришлось стянуть маску, чтобы поесть, и теперь девушка-администратор еще более подозрительно следила за странной парочкой постояльцев. Пенни казалась ей слишком молодой, — едва ли на пару лет старше ее самой, — а Старк совсем не внушал доверия.       Хорошо, что она не видела, как мужчина пальцем вытер соус с губ своей протеже и затем этот же палец облизал. Пенни смутилась, но сердце ее радостно затрепетало от этого простого жеста. Теперь ей было так хорошо. В этом волшебном месте, с потрясающей едой в желудке, рядом с тем, в кого она была безумно влюблена.       Когда они покончили с обедом, на улице уже смеркалось. Они немного прогулялись по территории, наслаждаясь тишиной и уединенностью этого места, и не сразу вошли в дом, оставшись посидеть немного на веранде. Пенни закуталась в свою толстовку, наблюдая за тем, как постепенно вокруг становится темнее и темнее, пока ночь окончательно не вступила в свои права и не похолодало настолько, что сидеть на воздухе в толстовке стало невыносимо. Все это время Старк и Пенни молчали, и это молчание не тяготило.       Тони первым пошел в душ, аргументируя это тем, что в ванной слишком холодно, и помещению стоит хоть немного прогреться, прежде чем туда пойдет Пенни. Ее это смутило гораздо сильнее, чем что-либо еще. Впрочем, гораздо хуже стало, когда ей пришлось действительно идти туда после него. Пенни, отчаянно краснея, терла кожу гелем с запахом смородины. Это было намного, намного хуже, чем когда она впервые принимала душ в башне! Это был настоящий кошмар. Паркер пыталась успокоить свои мысли, убедить себя в том, что в этом нет вообще ничего такого, они же пара, они приехали на отдых вместе, они будут спать в одной кровати — и уже даже не впервые. Ничего такого тут нет.       Ей хотелось провалиться сквозь землю. Паучиха переоделась в чистую футболку и белье, высушила волосы полотенцем за неимением фена, и вернулась в комнату, застав Тони за починкой тумбочки.       Она вопросительно изогнула бровь, но мужчина только закатил глаза и цокнул.       Девушка тихо рассмеялась. Что-то в этом было. И тумбочка теперь не косилась, а стояла ровно.       — Я нашел игры, — сообщил Тони, кивая на тумбочку, на которой лежали несколько коробок, которые, видимо, раньше прятались внутри. — Есть уно, скрэббл и го. Что выбираешь?       — Мне вечно не везет в уно, скрэббл слишком скучно… Никогда не играла в го, — честно призналась Пенни, пожимая плечами.       — Тогда пора учиться, — изрек Тони, доставая коробку с китайской игрой. Что-то тревожно кольнуло у Пенни в груди при виде разлинованной деревянной доски и камушков, но она постаралась не придавать этому значения. Они устроились прямо на кровати, сев по-турецки. — Черные или белые?       Пенни выбрала белые.       — Камни выставляются на любой пункт доски, то есть на любую точку пересечения линий, — начал мужчина объяснять правила. — Рядом с твоим камнем — одним или несколькими рядом — всегда должно быть пространство, один свободный соседний пункт. Если рядом с твоими камнями не остается ни одного пункта, то есть все они заняты моими, то они становятся захваченными и снимаются с доски. Черные ходят первыми. Игроки могут отказаться от хода в любой момент.       — Поняла, — кивнула Паркер, пытаясь усвоить новую информацию. Раньше ей не приходилось наблюдать за игрой вживую, и она поерзала на месте от нетерпения.       Старк положил свой камень на доску. Не долго думая, Пенни тоже сделала свой ход. Камень оказался пластиковым, но довольно тяжелым и прохладным на ощупь.       Пошел дождь. Он слабо застучал по крыше домика и по стеклам, расслабляя и создавая уютную атмосферу. В этот момент Пенни чувствовала себя так хорошо, что было готова расплакаться от счастья.       Играть с Тони оказалось интересно. Он не пытался выделываться, хотя определенно имел неплохой опыт игры, но и не поддавался, позволяя Пенни проявить себя. Очень быстро она полностью погрузилась в состязание камней на доске, не отвлекаясь ни на что другое. Игровое поле заполнялось камнями, затем мужчина и девушка по очереди забирали захваченные камни, и все по новой. Так продолжалось до тех пор, пока чаши с камнями не опустели полностью, и Старк не поставил последний камень на пункт.       — И кто победил? — впервые за прошедшие сорок минут поднимая глаза на Тони, поинтересовалась Пенни. Старк, сведя брови, сосредоточенно подсчитывал очки. Это заняло у него меньше минуты, и он весьма самодовольно сказал:       — Я, — он убрал камни обратно в чаши. — Не огорчайся, это было предсказуемо. У тебя здорово получилось. Для первого раза.       — Эй! — Пенни слегка толкнула его, заставив мужчину рассмеяться. — Я требую реванша.       — Еще партию? — уточнил Старк, возвращая ей чашу с белыми камнями. Пенни нетерпеливо кивнула.       Вторую партию она снова проиграла.       Дождь продолжал тихо стучать по крыше, играя гимн ее поражению. Пенни стиснула зубы.       — Еще! — потребовала она. — До трех побед.       — До трех побед, — согласился с усмешкой Тони. И выиграл в третий раз.       Пенни взвыла и рухнула на подушку. Ей нравилась игра, но не нравилось проигрывать. Старк рассмеялся, убирая го обратно в коробку и оставляя ту возле кровати.       — Милая, умей проигрывать, — развел он руками. — Проигрыш — тоже шаг к прогрессу. Го отлично развивает стратегическое мышление, тебе точно пригодится.       — Ты сам не слишком силен в стратегиях, — фыркнула Пенни. — Всегда принимаешь решения импульсивно, — продолжала она.       — Может, я просто очень быстро думаю, — не стал обижаться мужчина. Он потушил основной свет, оставив только ночник. Комната погрузилась в уютный полумрак, и стук дождя по крыше только добавлял интимности этой обстановке. Пенни поймала себя на том, что расслабилась и совершенно перестала стесняться. Мелодия, которую отстукивали капли дождя, напоминала ей о том вечере на Пхукете, когда они впервые поцеловались. Тогда на улице была гроза, ливень хлестал по листьям пальм, полоскал стекла виллы; тогда они тоже играли — в шахматы. Пенни проиграла Старку желание. И потом они целовались.       Девушка прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания о том вечере. Казалось, это случилось тысячу лет назад. Тогда она впервые осознала, что чувствует к своему наставнику нечто большее, и терзалась, не понимая, была ли хоть капля взаимности в нем. И вот к чему все привело.       — О чем задумалась?       Матрас рядом чуть прогнулся — Старк лег возле нее. Пенни ощутила приятное и знакомое тепло его тела. Улыбнулась уголками губ и честно ответила:       — Вспомнила, как мы ездили в круиз.       — Было здорово, — Пенни открыла глаза и повернулась к мужчине. Он смотрел в потолок, тоже слегка улыбаясь, вспоминая ту поездку.       — Не то слово, — согласилась Пенни, находя его ладонь. Мужчина с готовностью взял ее руку в свою, переплетая их пальцы и сжимая этот замок. — Почему ты тогда поцеловал меня? — спросила она совсем тихо. Тони повернулся к ней, разглядывая такие знакомые черты лица. Наконец, спустя полминуты, он ответил будто бы неохотно:       — Испугался, — паучиха недоуменно нахмурилась. Пришлось пояснить: — После рождественского мюзикла и того, что там устроил Мандарин… Я просто испугался, что не успею этого сделать. И все равно думаю, что поспешил. Стоило дождаться более подходящего момента, а не шантажировать тебя.       — Это был не шантаж, — возразила девушка. Сердце уже пустилось в пляс от его признания. — Все было честно. Я проиграла и задолжала желание.       — Все у нас не как у людей, — вместо ответа констатировал Старк, поглаживая ее руку большим пальцем. Пенни чувствовала себя такой расслабленной, такой спокойной рядом с ним сейчас. Все переживания остались где-то далеко, а здесь, спрятанные в лесу у реки, укрытые дождем, были только они.       — Какая разница.       И правда. Ну какая?       Пенни все устраивало. Он делал ее счастливой. Что еще нужно.       Девушка смотрела на Тони, и на самом деле не верила в то, что все действительно складывается именно так. Что она может любоваться им вот так, не скрываясь, может наслаждаться его ласковыми прикосновениями, его заботой, не спрятанной за агрессией и пафосом, как было в начале. Ведь он заботился о ней с самого начала, просто она никак не могла принять это, а он — не мог делать это открыто, огрызался, выпускал иголки, как еж. И вот теперь он такой открытый, спокойный, расслабленный рядом с ней. Наконец разгладилась эта тревожная складка между бровей, наконец уголки губ не опущены печально. Только на его скуле опять красуется синяк, как в первую их встречу.       У Пенни кололо в груди от этой ностальгии. Прошел почти год с того момента, как они познакомились, как он ворвался в ее жизнь, перевернув все с ног на голову. Прошел почти год с того дня, и жалость переросла в щекочущее, нежное и сладкое чувство влюбленности.       — Чего ты на меня смотришь? Морщины считаешь? — усмехнулся Старк, поднося ее руку к губам, чтобы поцеловать костяшки пальцев.       — Просто смотрю, — фыркнула Пенни, не желая признаваться в своих мыслях. Она осторожно прикоснулась свободной рукой к его лицу, очерчивая линию челюсти, и опустилась ниже, прекрасно зная, что теперь ей это позволено.       — Хочешь, я побреюсь?       — С чего вдруг? — она вскинула брови, возвращаясь взглядом к его глазам.       — Ну, вдруг тебе не нравится, — проворчал Тони. — Буду выглядеть помоложе, колоться не буду, — начал перечислять он неоспоримые плюсы отсутствия бороды.       — Ты готов на это ради меня? — Пенни хитро улыбнулась, приподнимаясь и опираясь на локоть. Теперь она смотрела на него сверху вниз. Ей не хотелось отпускать его руку, но желание подразнить мужчину оказалось сильнее. Старк утвердительно кивнул, ничуть не сомневаясь. Девушка рассмеялась. — Твоя борода — почти бренд. Я не могу так поступить.       — Ты можешь поступать так и еще много как.       Она наклонилась ниже, почти касаясь кончиком своего носа его. Зрение слегка расфокусировалось, и Пенни пришлось сосредоточиться, чтобы продолжать держать зрительный контакт, и все же она заметила, как взгляд Тони метнулся к ее губам.       — Мне все нравится, — хмыкнула она. — Откуда это желание молодиться?       — Пытаюсь соответствовать своей молодой девушке.       — Господи!       — Можно просто «Тони», мы достаточно близки.       Пенни рассмеялась, отстраняясь. Стук дождя немного усилился, заглушая их тихие голоса и неровное биение сердца Старка, к которому она по привычке прислушивалась. Все эти спокойные звуки убаюкивали ее, и Пенни сама не заметила, как провалилась в сон без сновидений.       Они проснулись довольно рано. Дождь прекратился, но на улице все еще было пасмурно и слегка туманно — солнце только-только поднялось над холмами, укрытыми лесом. Двое позавтракали в ресторанчике базы, где познакомились с ее владельцем, который потребовал называть его просто Чарли. Чарли выглядел как человек, которого себе могла представить Пенни при слове «лесник»: высокий и широкоплечий, одетый во фланелевую рубашку и джинсовку с мехом, с косматой бородой и огромными ручищами. Чарли, судя по всему, обладал веселым нравом и добрым характером, и великодушно пригласил гостей «Ривер Инн» на утреннюю рыбалку.       Над рекой стелился туман, когда они втроем вышли на деревянный пирс. Чарли показал, как цеплять к удочке наживку, забрасывать удочку и делать подсечку. Пенни не сразу вникла в этот хитроумный процесс, но вскоре втянулась и увлеклась делом. У Тони получалось гораздо лучше, чем у нее, и вскоре он поймал первую рыбу.       Пенни не особо разбиралась в видах рыб, но Чарли сообщил, что это желтый окунь. Они занимались этим, наверное, около получаса, прежде чем Чарли осторожно приблизился к Пенни и спросил, понизив голос:       — Юная леди, я хотел с тобой поговорить, — Пенни повернулась к мужчине, приподнимая вопросительно брови в знак того, что внимательно его слушает. — Моя дочь, Лесли, немного беспокоится. Ты ее видела, у нее сейчас каникулы в школе, и она помогает мне на стойке администрации. Так вот, она рассказывала мне о тебе и твоем спутнике… Я хочу сказать, что если у тебя проблемы, то ты можешь рассчитывать на нашу помощь.       Девушка перевела взгляд на Тони, который стоял за спиной Чарли и был, очевидно, слишком увлечен ловлей рыбы, чтобы услышать их разговор. Пенни повела плечами и усмехнулась:       — Спасибо за беспокойство, сэр, но все в порядке. Он мой… мой… — она запнулась, поняв, что назвать Старка «бойфрендом» будет странно. — Короче, я хочу сказать, что мы вместе, — нашлась девушка и добавила поспешно: — Я выгляжу немного младше своих лет.       — Вот оно что, — удивился Чарли, внимательно изучая пронзительные голубые глаза Пенни, которые виднелись над черной медицинской маской, скрывающей остальное лицо. — Ты не обижайся, просто… вы скрываете лица, не показали Лесли документы, а у этого парня, похоже, куча денег… Не хочу сказать ничего плохого, но если ты в беде, если вдруг он удерживает тебя силой…       — Все в порядке, Чарли, — рассмеялась Пенни и сказала чуть громче, чем следовало: — Он не удерживает меня силой.       — Хорошо, хорошо, я понял, — как-то напряженно посмеялся Чарли и добавил шепотом: — Если что, мы поможем.       Пенни только улыбнулась, ничего не сказав, и на этом разговор завершился, потому что ее удочка дернулась, и Чарли зашипел:       — Клюнула! Клюнула! Подсекай, давай-давай!       Паркер неуклюже потянула удочку на себя слишком резко, и леска опасно натянулась. Она испугалась, что не сможет рассчитать силу, но Чарли перехватил удочку и помог вытащить над поверхностью воды довольно крупную рыбину, которая отчаянно дергала хвостом.       — Какая шикарная! Хорошая работа! — порадовался Чарли, уже снимая рыбу с крючка и бросая в ведро к остальной добыче. Пенни смущенно покраснела от похвалы, хотя ее заслуга в поимке этой рыбы была минимальной — почти все сделал Чарли.       — Умница, милая, — она почувствовала, как подошедший к ним Старк приобнял ее за талию и чмокнул в висок.       Они поймали еще несколько рыб. К этому моменту туман совсем рассеялся, а густые облака расступились. Выглянуло солнце, и его лучи позволили красоте этого места заиграть по-новой. Чарли сказал, что сейчас лучшее время для прогулки в лес. Тони положил в рюкзак еды, помня о вечном желании своей протеже перекусить, Пенни оделась потеплее, Чарли одолжил им трекинговые ботинки. Пара, которая досталась Пенни, была на пару размеров больше, но ее это нисколько не смущало.       — Просто идите по тропе, — дал последние наставления Чарли. — Если ее где-то размыло и вы заблудитесь, следуйте против течения реки, и выйдете к базе.       Первые метров двести тропа виляла между волонув и ручьев, и была сделана из деревянного настила. Но потом доски закончились, и вытоптанная тропинка поползла вверх, в гору, под небольшим уклоном. Подниматься по ней оказалось легко и приятно. Под ногами лежали прошлогодние листья и опавшие сосновые иголки, постоянно попадались шишки, которые Пенни бездумно пинала. Деревья здесь были несколько другими, хвойный лес чередовался с лиственным, стволы которого оказались сплошь покрыты мхом. Вдоль тропинки росли папоротники, и если честно, Пенни не доводилось видеть их в таком количестве никогда прежде.       Это было прекрасно.       Кроны деревьев смыкались высоко над их головами, образуя купол, и сквозь них пробивались теплые лучи солнца. В лесу сохранялась приятная прохлада, но Пенни не чувствовала холода из-за того, что они довольно быстро шли вверх.       Завороженная красотой природы, Паркер вертела головой по сторонам, жадно впитывая все это волшебство. В какой-то момент деревья расступились, открывая вид на освещенную солнцем поляну. Склон ее уходил вниз, а тропинка, по которой Пенни с Тони шли в гору, резко виляла вверх, вдоль перевала, и исчезала в лесу снова.       — Сделаем привал? — спросил Старк. Пенни согласилась.       Вся поляна была усыпана ярко-голубыми цветами, вроде бы, сциллы. Они пробивались сквозь покров прошлогодней жухлой травы, прогретой апрельским солнцем, которое бликами играло на зеленом и голубом. Пенни старалась идти осторожно, чтобы не наступить на хрупкие соцветия и стебли. Наконец, им удалось найти место, где росло меньше всего цветов, чтобы расстелить там прихваченный у Чарли каримат.       Здесь было так тихо.       Они принялись за еду. Пенни жадно вгрызалась во вкуснейший сендвич, запивая теплым чаем из термоса, и чувствовала себя просто восхитительно. Разделавшись с едой, она откинулась назад, подставляя лицо солнцу, и сощурилась, прислушиваясь. В кронах деревьев шумел ветер и пели птицы, откуда-то издалека доносился шум реки. Чем дольше Пенни слушала, тем лучше улавливала малейшее движение в глубине леса. Здесь, наедине с природой, ее чувства обострились еще сильнее, и это было чертовски приятно.       Внезапно до ее слуха донесся треск веток. Кто-то почти бесшумно приближался к поляне.       — Мистер Старк, — от неожиданности она по привычке обратилась к мужчине официально. Он лениво хмыкнул, тоже разнеженный. Пенни даже не заметила, как он улегся, подложив рюкзак под голову, и закрыл глаза, кажется, даже задремал. — Сюда кто-то идет.       Тони резко сел и проморгался, вглядываясь в пространство между деревьями, окружающими поляну. Пенни прислушивалась, и ей даже казалось, что ее уши шевелятся. Движение приближалось к ним, Паркер почувствовала, как мужчина напрягся.       Пенни первой заметила, кто именно к ним направлялся.       На поляну выглянуло изящное создание.       У оленя была широкая грудь и стройные ноги, а его ветвистые рога, которые он еще не успел сбросить, напоминали крону дерева. Он внимательным взглядом осмотрел поляну, и его уши настороженно дернулись, когда он встретился взглядом с Пенни.       — Не двигайтесь, — прошептала она.       Олень выглядел очень величественно. Он был здесь хозяином, и смотрел на незваных гостей спокойно. Решив, что чужаки, по всей видимости, не представляют никакой опасности, он обогнул часть поляны и скрылся между стволов деревьев.       — Кто еще тут водится? — немного обеспокоенно поинтересовался Старк, находя ладонь Пенни и сжимая. Она пожала плечами:       — Рядом люди. Не думаю, что многие животные выходят в эту часть леса.       — Но он вышел, — вскинул брови мужчина.       Пенни ничего не ответила. Ее не слишком беспокоило возможное появление хищников: по какой-то причине она была уверена, что сможет с ними справиться, если, конечно, это не будут медведь или стая волков… В любом случае, волков или медведя она услышит издалека, и они со Старком смогут убраться подальше до того, как звери их настигнут.       Вокруг снова воцарилась тишина, нарушаемая только звуками насекомых, шумом ветра и пеньем птиц. Олень ушел куда-то глубоко в чащу, оставив их одних.       — Вы испугались? — не удержавшись от усмешки, спросила Пенни тихо.       — За тебя разве что, — хмыкнул Тони, ловя взгляд девушки. Пенни закатила глаза.       Еще какое-то время они лежали на полянке, наслаждаясь покоем и красотой окружающей природы. Затем собрали вещи и двинулись дальше.       Пенни было так хорошо. Ей хотелось, чтобы этот день никогда не заканчивался. В этот момент она одновременно радовалась и огорчалась тому, что не обладала той невероятной силой, которая была у Алой Ведьмы. Потому что Паркер точно не смогла бы себя контролировать: она бы создала отдельный мир, в котором время не подчинялось бы привычным законам, в котором были бы такие прекрасные места, как это, и в котором никто и никогда не помешал бы им с Тони быть рядом. Им не пришлось бы прятать лица и уезжать черт знает куда, чтобы просто побыть вдвоем.       Они вышли к реке, которая была полноводной в окрестностях Форкса, и похожей на широкий ручей здесь, в горах. В месте неподалеку от тропы река срывалась с обрыва шумным водопадом. Пенни не верила, что такая красота может быть реальной.       Пока они стояли у водопада, небо постепенно потемнело. Серые облака заволокли солнце, и в лесу стало гораздо прохладнее.       — Нужно возвращаться, — сказал Тони. — Пойдет дождь.       Они развернулись и двинулись по тропе обратно. Вдалеке загрохотал гром. Когда они уже почти дошли до поляны, на которой видели оленя, начался дождь.       Поначалу это не доставляло неудобств: капли дождя просто не долетали до земли, теряясь в густом своде древесных крон. Но постепенно дождь усиливался, превращаясь в настоящий ливень. Козырьки кепок спасали от того, чтобы вода текла по лицу, заливая глаза, но головы все равно промокли очень быстро, как и все остальное. Всего через полчаса с начала дождя Пенни уже не чувствовала ни единого сухого места.       К сожалению, идти быстрее было нельзя. Теперь они спускались по склону вниз, и влажные листья и иголки смешивались с землей и скользили под ногами, больше не являясь надежной опорой. Поэтому Тони и Пенни двигались медленно и неспеша, смирившись с тем, что шанс на то, чтобы остаться сухими, был безвозвратно потерян. Старк держал Пенни за руку, сцепив их пальцы в замок.       Наконец, тропа приобрела знакомые очертания, появился деревянный настил, по которому было немного проще идти, кроме того, это означало, что они почти пришли. Спустя несколько минут они наконец вломились в домик, который занимали.       На полу у входа сразу же появилась огромная лужа воды, которая текла с них. Старк сбросил рюкзак и верхнюю одежду, а затем шагнул к Пенни, чтобы помочь ей стянуть куртку.       Она застыла, тяжело дыша и слегка дрожа от холода, и тупо уставилась на насквозь мокрую футболку, облепившую мужскую грудь и плечи, совершенно ничего не скрывая, а лишь подчеркивая рельеф мышц.       — Паркер? Ты в порядке? — Старк положил ладонь ей на щеку, заставляя обратить внимание на себя. Вернее, на свое лицо. Пенни подняла на него рассеянный взгляд, но смотреть долго в глаза цвета виски не смогла: все внимание сами собой приковывали губы, с которых сорвался обеспокоенный вздох. — Тебе нужно скорее снять мокрую одежду и принять горячий душ, иначе ты заболеешь.       — Это вряд ли, — с трудом шевеля губами, ответила Пенни. Она, мгновенно разомлевшая в теплой комнате, шагнула ближе и прижалась своим телом к его. Ее все еще немного трясло от холода, который она чувствовала от мокрой одежды, и от усталости после сложного возвращения в «Ривер Инн», но сквозь слои мокрой ткани она почувствовала жар тела Тони, и отрываться теперь не собиралась. — Скорее ты заболеешь, — хмыкнула она. — У меня вообще-то повышенный иммунитет, я не болела с тех пор, как паук… Короче, это вам нужно раздеться и согреться в душе как можно скорее.       — Я знаю и другие способы согреться.       Пенни не успела даже поверить в то, что он сказал, как Старк прижал ее к себе, хватая поперек талии, и жадно впился в губы.       Черт возьми!       Их словно одновременно охватило какое-то первобытное безумие. В голове у Пенни билась только одна мысль: нужно раздеться прежде, чем они доберутся до кровати, в противном случае, она тоже будет потом мокрой. Больше думать она ни о чем не могла, поскольку ее целовали так требовательно и горячо, что рассудок плавился под напором этого невероятного мужчины.       Они совершали огромную ошибку. Но не сейчас, а все это время, когда не целовались каждую секунду, оставшись наедине. Пенни жалела об упущенном времени, и внизу живота болезненно потянуло, стоило ей подумать о том, что именно они могли бы сделать, если бы почти два дня не ходили вокруг да около. Теперь она с готовностью и покорностью разомкнула губы, позволяя его языку сражаться с ее, позволяя кусать свои губы. Ее пальцы зарылись в его мокрые волосы, притягивая ближе. Пенни тихо заскулила от удовольствия.       Горячие руки коснулись ее спины, нетерпеливо поглаживая прохладную влажную кожу, затем он потянул ее футболку вверх, разрывая поцелуй только для того, чтобы быстро стянуть ненужную одежду. Пенни в долгу не осталась. Его кожа пылала под ее ладонями, пока она неловко пыталась избавить и его от одежды, но та липла и была жутко непослушной. Наконец, когда Пенни смогла почувствовать его жар без преград в виде мокрой ткани, она почувствовала облегчение.       С брюками оказалось все гораздо сложнее. Паркер кое-как расстегнула ремень и пыталась справиться с молнией, но пальцы скользили по мокрой джинсе.       — Я сам, — прервал ее мучения Тони, торопливо избавляя их обоих от остатков одежды. Пенни вслед за мужчиной неловко стянула ботинки, перешагнула через груду мокрых вещей, и потянула его к кровати.       Вот теперь все было правильно. Она рухнула сверху, усевшись на его бедрах верхом, и, оторвавшись от его покрасневших губ, опустилась ниже, оставляя влажные горячие следы поцелуев на шее и ключицах. В ушах шумело, перед глазами все плыло, но она изо всех сил старалась сфокусировать взгляд, чтобы наконец-то смотреть, смотреть на него, запоминая его так же, как хотела запомнить красоту природы.       Тело дрожало, но уже не от холода, а от требовательных, собственнических прикосновений. Он впивался в нее пальцами так голодно, что на ее теле точно останутся синяки, которые пусть и сойдут через пару часов. Пенни хотелось видеть следы, оставленные Старком, на своей коже. Даже если они и не продержутся долго — тем лучше, это прекрасный повод оставить новые. Она интуитивно скользила бедрами, потираясь о чужое возбуждение, и в награду слышала его сбитое дыхание и ускоренное сердцебиение.       Пенни себя совершенно не контролировала с того момента, как он поцеловал ее, пообещав таким образом согреться. Весь мир действительно перестал существовать, он вспыхнул, исчез, замкнулся только на одном человеке. Ничего больше не существовало, ничего не имело значения, кроме этой бешеной страсти, кроме пожара, который разгорался в них и между ними.       Пальцы Тони вошли в нее слишком легко. Пенни даже не почувствовала никакого дискомфорта, никакой боли; это было исключительно правильно и приятно. Как и то, что она медленно начала сама двигаться, то приподнимая бедра, то снова насаживаясь до самых костяшек; чувствуя, как он растягивает ее для себя. Паркер не сомневалась, не боялась, не смущалась, она позволяла этому происходить, потому что мучительно в этом нуждалась. Она снова нашла его губы, чтобы припасть к ним в рваном, мокром поцелуе. Дождь колотил по крыше, заглушая вздохи и стоны, обещая сохранить все происходящее только между двумя людьми.       Голова кружилась.       — Пенни, стой, пожалуйста, — голос Старка звучал задушено. — Нам нужно остановиться.       Пенни приподнялась, недоуменно уставившись на него. В каком это смысле? Его пальцы выскользнули из нее, оставляя после себя только болезненную пустоту и холод.       — У меня нет… черт, я не взял защиту, — прохрипел мужчина, совершенно пьяно глядя на нее.       — Прикалываешься? — не поверив своим ушам, спросила Пенни, искренне надеясь, что это просто шутка.       — Черт, нет, — выругался Тони. — Я же говорил, что нам нужно притормозить.       «Будет слишком много проблем» — подумала Пенни. Нужно будет сдать анализы, не говоря уже о возможном риске незапланированно забеременеть. Она будет так волноваться после. Но сейчас ее голова совсем не работала, все, о чем она могла думать — потребность почувствовать его в себе. Желание поддаться этому огню, который не обжигал, а грел. Это была ужасная, просто отвратительная идея, но Пенни сказала:       — Мне все равно.       — Я не должен так поступать, — проворчал Старк, у которого самого сознание плыло куда-то далеко, стоило Пенни только снова коснуться губами кожи на шее почти у самого уха.       — Пожалуйста, мне нужно сейчас.       Ее шепот раздался громом в тишине комнаты. И следом гром послышался уже снаружи. Гроза набирала обороты в лесу и в крошечном домике.       — Ты нужен сейчас, — прошептала Пенни, щекоча дыханием ухо. Она глубоко вдохнула такой любимый запах его кожи, полностью теряясь в нем. Не отдавая себе отчет в своих действиях, ведомая охватившим ее безумием, Пенни сама потянулась рукой вниз и вздрогнула. Наверное, еще долго каждый раз с Тони будет для нее отчасти первым. Любопытство подсказывало посмотреть, но смущение заставляло ее краснеть. И все-таки похоть, которая повелевала Пенни сейчас, кажется, впервые в ее жизни, победила.       Она опустила взгляд.       Разумеется, он был прекрасен с ног до головы, безо всякого исключения. Откуда-то из глубины появилось желание попробовать и другие вещи, которые раньше она видела только в порно. Паркер нахмурилась и закусила губу, принимая для себя какое-то решение.       Оставив еще один успокаивающий поцелуй на щеке Тони, она опустилась ниже, прокладывая дорожку поцелуев по его телу. Он задрожал. Пенни остановилась возле выступающей тазовой косточки, и впервые так отчетливо услышала сдавленный стон.       Она только что обнаружила еще одно слабое место Старка, не зная, что главным его слабым местом была она сама. Пенни покусывала и зализывала кожу в чувствительном месте, наслаждаясь той реакцией, которую получала, до тех, пор, пока мужчина нетерпеливо не прорычал:       — Опускайся уже, раз начала.       Это должно было ее напугать и оттолкнуть, но Пенни только почувствовала, как напрягается тугой узел внизу живота. Она шумно выдохнула через нос, немного волнуясь, и, проведя рукой по твердой, как сталь, плоти, взяла ее в рот, сразу же погружая так глубоко, как могла.       — Блять, ты что делаешь? — раздался обеспокоенный срывающийся голос Тони. — Или ты тренировалась на бананах каждый день? Задохнешься, Паркер!       У него оставалось самообладание, чтобы язвить и воспитывать ее? Пенни усмехнулась, невольно тем самым вызывая вибрацию в горле, и увидела, как Старк сжимает простынь и, черт побери, закрывает себе рот ладонью.       Это было… странно и непривычно. Пенни слишком поздно подумала о том, что ей стоило бы подтянуть матчасть, поскольку она не знала ничего, кроме того, что ни в коем случае нельзя касаться зубами, а на одном энтузиазме и страсти далеко не уедешь. Но конкретно сейчас было уже слишком поздно, и все, что ей оставалось — следовать своей интуиции, напряженно дыша от волнения и собственного возбуждения. Она попыталась взять глубже и почувствовала, как задыхается. Девушка рефлекторно сглотнула, но ощущение переполненности только усилилось, но что самое странное, черт возьми, ей это понравилось.       — Хватит, хватит, стой, — глубокий бархатный голос звучал так беспомощно, что у Пенни сладко потянуло мышцы от осознания того, что это она с ним сделала. С громким чмоком Пенни все-таки оторвалась от своего занятия, напоследок облизав головку. Какой же пиздец, иначе и не скажешь. Хуже всего, что ее это в данный момент ничуть не смущало.       Она поднялась наверх, нависая над Старком, и просто рассматривала его лицо несколько секунд, пытаясь понять: понравилось ему или все же нет? И если понравилось, почему попросил прекратить? Червячок сомнения закрался в голову, зло бормоча о том, что зря она пытается совершать какие-то подвиги в постели, ведомая своей похотью. Ведь ее совсем не так воспитывали.       С другой стороны, что в этом такого? Самые омерзительные вещи могут оказаться прекрасными, если двоим влюбленным хорошо.       Тони толкнул ее руку, на которую Пенни опиралась, и она потеряла равновесие, падая спиной на кровать и сразу оказываясь в уязвимом положении снизу. Мужчина навис над ней, тяжело дыша, раздвигая ее колени своим, и Пенни, наслаждаясь его властью над собой, с легкостью и удовольствием поддалась. Может, они пожалеют об этом. Может, это худшая ошибка. Сейчас ей было совершенно наплевать, потому что горячие губы снова накрыли ее в требовательном поцелуе, и Пенни с готовностью подалась навстречу. Она ласково коснулась ладонью его горячей шеи, большим пальцем поглаживая кожу возле уха. Дыхание смешалось, биение двух сердец слилось в одно.       Он сдался.       — Пожалуйста, — прохрипела Пенни, чувствуя аккуратные толчки. — Делай это так, как хочешь.       — Милая, нет, — Тони прижался лбом к ее лбу, нахмурившись. — Ты не должна.       Наверное, он хотел сказать много чего, но Пенни не позволила. Она мягко коснулась его губ своими, и скрестила ноги у него за спиной, обнимая и прижимая к себе ближе. Затем ее теплое дыхание снова коснулась уха, и она тихо заскулила.       Все тело мужчины напряглось. Он завел ее руки за голову, прижимая их одной ладонью, опираясь на эту руку и тем самым вдавливая запястья Пенни в матрас. Она удовлетворенно заурчала, выгибаясь, ощущая то, что вызывало в ней такое неконтролируемое желание дать ему все, чего он только пожелает. Чувствуя его власть над собой. И хоть на самом деле она с легкостью могла освободиться, делать этого ни за что бы не стала, особенно после того, как их взгляды встретились, и она увидела, как в карих глазах, которые почти полностью затопил черный зрачок, оставив тонкую кайму радужки, плескался дикий голод.       Он шлепнул ее свободной рукой по бедру, и эта боль прошла слишком быстро, оставляя после себя сладкую истому. Пенни сжала бедра и жалко заскулила. Она чувствовала себя такой слабой и беззащитной под крепким телом, в его сильных руках, но это ее нисколько не пугало. Она могла себе это позволить, пока Старк был рядом.       Толчки стали резче и сильнее, рука на ее запястьях сжалась, а затем Пенни почувствовала, как вторая ладонь, проскользив по ее телу, остановилась на горле. Легла так правильно и аккуратно, словно он делал это тысячи раз до этого, и осторожно сжала. Перед глазами все поплыло. Пенни не понимала, молчит она или кричит от пронзающего тело удовольствия, она беспомощно шарила руками по кровати, пока не вцепилась в мужскую спину так сильно, что оставила полумесяцы от своих ногтей.       Эта боль, которую причиняла она, и которую причинял Тони ей, пьянила и отрезвляла. Пенни никогда еще не чувствовала себя настолько живой. Давление на горло усилилось, она почувствовала, как задыхается, и за мгновение до того, как она бы потеряла сознание, рука исчезла, и Тони поцеловал ее, позволяя вдохнуть. Это было лучше, чем кислородный баллон на глубине моря. Это была странная, немного даже неуместная ласка в такой момент, настолько трепетным оказался поцелуй.       Кругом стоял грохот: дождя по крыше и сердец. Паркер, к которой снова вернулась возможность дышать, проскулила:       — Еще, пожалуйста.       Она сама не знала, о чем просила, но каким-то образом Старк сумел прочитать ее спутанные мысли или, может, почувствовать желания. Он ударял ее по бедру снова и снова, заставляя боль расцветать острыми цветами, заставляя Пенни беспомощно скулить и дрожать.       Она закричала.       Тело пронзила судорога, ей даже показалось, что свело ноги, но это было такой мелочью в сравнении с тем удовольствием, которое растекалось по венам, как горячая карамель. Она дернулась, инстинктивно пытаясь вырваться, но Тони только сжал ее руки сильнее. Он отстранился, и, потерявшаяся в ощущениях Пенни почувствовала, как нечто горячее и липкое стекает по ее бедрам на простынь.       Все закончилось.       Старк упал на нее, и Пенни, не понимая, откуда у нее силы, со всей нежностью погладила его по влажной теперь уже от пота спине. Под подушечками пальцев весьма четко прощупывались углубления от ее ногтей, которые останутся крошечными шрамами и сойдут через месяц или около того. Она успокаивающе дула на горячий лоб мужчины, который просто обнял ее, загребая под себя. Пенни не было тяжело. Она чувствовала стыд, чувствовала себя униженной, но это оказалось приятно. Девушка бессильно закрыла глаза, сдаваясь самой себе, прекрасно понимая, как часто теперь будет с удовольствием вспоминать, как Тони отпустил себя и взял ее грубо.       Постепенно звуки стали четче. Дождь не прекратился. К Пенни вернулась способность слышать, пришла усталость, и сил пошевелиться, чтобы убрать беспорядок и сходить в душ, совершенно не нашлось.       К своему удивлению, она не сопротивлялась, когда Старк, прижимая ее к себе, поволок в душ. Пенни только взвизгнула и зацепилась ногами за его талию, обвивая руками шею и утыкаясь носом в плечо. Это было, пожалуй, романтично. Она не смущалась, пока они вдвоем стояли под горячими струями воды, наконец согреваясь окончательно и вместе с тем остывая после вспышки безумия. Ни вода, ни даже гель для душа с запахом смородины, не смыли с них обоих запах близости окончательно, и Пенни это почему-то радовало. Тони замотал ее в махровое полотенце и подал отельные тапки.       Паркер рухнула на кровать, наблюдая за тем, как мужчина убирает беспорядок у входа и развешивает мокрые вещи, куда придется. Девушка разглядывала его обнаженную спину, на которой остались следы ее ногтей, и вытянула свои руки, чтобы убедиться в том, что на запястьях остались синяки. Сейчас они казались красными, но через полчаса потемнеют, затем пожелтеют, и через пару часов исчезнут совсем.       — Мне хочется покурить, — сказала она тихо. Тони замер, так и не надев сухую футболку, которую держал в руках.       — Вредно для здоровья, — хмыкнул он. Подумав, добавил: — Можем выйти на веранду, подышишь воздухом. Но оденься тепло.       Он сам подал Пенни сухие джинсы, футболку, куртку и теплые носки. Пенни лениво оделась, закуталась в одеяло, и следом за мужчиной вышла на улицу. Там было прохладно, воздух пах озоном, а дождь постепенно стихал. Старк подвинул деревянные кресла близко друг к другу, и Пенни села рядом, положив голову Тони на плечо, чтобы сразу же ощутить теплый легкий поцелуй на макушке.       — Прости за это, — ласково погладив ее запястье, произнес он.       — Мне понравилось, — отозвалась Пенни, вглядываясь в темноту между деревьями.       — Я не должен был, — не успокаивался мужчина. — Если хочешь, я оплачу анализы, но просто, чтобы ты знала, я сам сдаю их каждые три месяца, и с того, как последний раз проверялся, не спал ни с кем, кроме тебя.       — Звучит хорошо, — не зная, что еще на это ответить, пробормотала Пенни. Она чувствовала, что Тони хочет о чем-то поговорить, но сама не понимала, как начать разговор, поэтому просто ждала. Он тяжело вздохнул, и, помолчав немного, видимо, собираясь с мыслями, сказал:       — Я — не лучший вариант для твоих первых сексуальных отношений.       Пенни повернулась к нему, чуть отстраняясь, и внимательно посмотрела в теплые карие глаза, кажущиеся сейчас совсем черными. В них снова было то, что она терпеть не могла замечать — вина и ненависть к себе.       — Позволь мне самой решать.       Она подалась вперед, чтобы поцеловать его. Медленно и нежно, не углубляя поцелуй, а только касаясь губ. По телу пронеслась приятная волна удовольствия, когда он в ответ смял ее губы. Знала бы она, как сильно Тони на самом деле сейчас ненавидел себя.       Он нарушил все возможные правила, которые только у него были. Ему давно стоило отстраниться, отгородиться от нее, потому что с каждым разом сдерживаться становилось все сложнее. Тони понимал, что если оттолкнет девушку, ей будет больно, но ведь с ним — в разы больнее, а она, влюбленная, этого не понимала, даже не думала об этом. Все зашло слишком далеко. Сама мысль о том, что она будет где-то не с ним рядом, что ее придется отпустить хотя бы на время, была невыносимой. Он не сдерживался. Срывался раз за разом, то причиняя ей физическую боль, демонстрируя свою власть, то несдержанно целовал, манипулировал; как бы не хотелось Тони себе в этом признаваться, он позволил чувствам разгореться и привязывал Пенни к себе все сильнее с каждым днем, будучи больше не в силах отпустить. Он потерял контроль, пытаясь его установить. Он не должен был ничего чувствовать, а если что-то уже зародилось в сердце, должен был потерять интерес максимум после той первой ночи. Он должен был быть умнее, вести себя как долбанный взрослый, контролировать хотя бы себя.       Она должна бы его ненавидеть. Так было бы проще. Но она смотрела на него так пронзительно, с таким принятием, что Тони был готов сожрать сам себя.       Пенни Паркер, казалось, видела его насквозь, и думала, что ей нравится все то, что она видела в глубине.       Как хотелось бы ему тоже видеть ее так же ясно, как она — его.       Пенни снова прижалась к нему, наслаждаясь его теплом и родным запахом. Сколько у них еще времени? Здесь, среди леса, Пенни казалось, что у них впереди целая вечность, и ей действительно бы хотелось, чтобы все было немного иначе. Лучше бы Тони был каким-нибудь столетним вампиром, который признался бы ей в любви в тринадцатой главе, а потом обратил бы ее, чтобы они могли разделить на двоих вечность.       Она нашла его руку и переплела их пальцы. Пожалуй, даже вечности ей бы не хватило, чтобы надышаться им.       Следующим утром снова шел дождь. Пенни из окна машины смотрела на прекрасный лес, ставший для них убежищем, и испытывала досаду от того, что они уезжали так быстро. Но в Нью-Йорке их ждали дела. Ей нужно было навестить Мэй, а уже в субботу — свадьба Пеппер и Хэппи, да и Мандарин никуда не делся за эти несколько дней их отсутствия. В машине тихо играла музыка, но Пенни ее не слушала, погруженная в свои мысли. Она повернулась к Старку, рассматривая его профиль — он смотрел на дорогу, полностью сосредоточенный.       Вот же черт. Она любила его.       Они вернулись в Манхэттен уже к вечеру. В городе светило солнце и было по-весеннему тепло, и Пенни хотелось бы отправиться на патрулирование, но она чувствовала себя слишком вымотанной поездкой и долгой дорогой обратно. Поэтому она жевала свой ужин, глядя на город через панорамное окно. Старк ковырялся в лаборатории, сбежав туда от мисс Поттс, которая требовала, чтобы он посмотрел какие-то бумаги. В башне было спокойно.       Пенни рассматривала свое запястье, на котором не осталось ни одного следа вчерашней близости. Она грустно вздохнула, поднялась, убирая за собой посуду, и направилась в мастерскую.       Пятница пропустила ее без вопросов, бесшумно открывая стеклянные двери. Девушка вошла внутрь, не сразу обнаружив Тони. Тот находился в дальнем конце комнаты и ковырялся в какой-то допотопной тачке, которую вообще непонятно, как сюда затащил. Услышав приближающиеся шаги, Старк выкатился из-под капота и вопросительно уставился на Пенни, нахмурившись. В одной руке он держал гаечный ключ, в другой — какую-то запчасть, которая явно должна была находиться на своем месте, а не у него.       — Что такое, милая?       Паркер скрестила руки на груди, пытаясь выглядеть уверенной, набрала в легкие побольше воздуха и сказала:       — Отшлепай меня.       — Чего?       Лицо Тони вытянулось, а брови взлетели вверх. Он сел, откладывая запчасть и ключ в сторону, поднялся, взял любезно предложенную Дубиной тряпку и вытер руки, перепачканные машинным маслом. Все это время он внимательно смотрел на Пенни, пытаясь понять, шутит она или сошла с ума окончательно.       — Завтра утром я уеду к Мэй, мы не увидимся несколько дней. Я хочу, чтобы ты побыл со мной сейчас, — выпалила Пенни. Старк молчал, и она выдала все, как на духу: — Когда мы вернулись в Нью-Йорк, я снова начала тревожиться из-за… всего. Я хочу выплеснуть эти эмоции, почувствовать облегчение. Вчера, когда мы… делали все эти вещи… мне стало лучше. Я хочу еще. Поэтому отшлепай меня, пожалуйста, я знаю, что ты можешь.       — Я-то могу, — начал Тони. Голос его стал совсем мягким, таким, словно он разговаривал с младенцем или щенком. Пенни вся сжалась. — Но… не знаю, ты уверена, Пенни, что действительно хочешь этого?       — Пожалуйста.       Она знала, что он не сможет ей отказать. Она преданно смотрела на него, она доверяла ему, она хотела, чтобы он позволял себе быть с ней грубым.       Она хотела отпустить контроль. Стать податливой и мягкой, потеряться, раствориться, забыть обо всем. Побыть рядом.       — Слушай, Пенни, я же не… я не садист, — попытался оправдаться Тони, отбрасывая тряпку в сторону и подходя ближе.       — Ты отшлепал меня однажды без моего согласия, — нахмурилась Пенни. — А теперь отказываешься, когда я об этом прошу?       — Ладно, — поспешно согласился Тони, закатывая глаза. Он взял девушку за руку и быстрым шагом пошел в свою спальню. — Садись.       Старк указал на кровать. Пенни послушно села на краешек, начиная немного волноваться. В ванной зашумела вода — мужчина мыл руки. Пенни теребила край своей футболки, думая о том, когда она докатилась до такой жизни. И все же сегодня весь день она думала о том, как хорошо было вчера, переживала о том, что ей придется уехать на несколько дней к Мэй, хотя она соскучилась по тете и хотела ее увидеть. Но при этом была совершенно не в силах оторваться от Тони. Как же она вляпалась.       — Не передумала?       Пенни замотала головой, поднимая глаза на мужчину. Он подошел слишком близко, остановился и взял ее за подбородок, заставляя девушку дрожать только от этого прикосновения. Понимал ли он, какую на самом деле власть над ней имел?..       — Хорошо.       Старк отпустил ее, чтобы подойти к двери в гардеробную. Он скрылся там на несколько долгих минут, явно ища что-то. Наконец, мужчина вернулся, держа в руке два ремня. Пенни ощутила легкое волнение, смешанное со страхом и предвкушением.       — Жесткий или мягкий? — изогнув бровь, поинтересовался Тони, показывая ремни Пенни. Она осторожно прикоснулась к прохладной коже одного и второго. Мужчина пояснил: — Жесткий будет бить не так больно, но могут остаться рубцы. Мягкий больнее, но следы будут другие.       — Мягкий, — выбрала девушка, беря из рук мужчины темно-коричневый ремень с тяжелой золотой пряжкой. Он был приятным на ощупь, его было удобно держать в руке.       — Хороший выбор, милая, — Тони сел на кровать рядом с ней и похлопал себя по коленям. — Ложись. Пятница, приглуши свет немного.       Паркер, не давая себе времени на раздумья, улеглась поперек колен мужчины и отдала ему ремень. Она выдохнула, почувствовав успокаивающие поглаживания на своей спине. Старк приподнял ее футболку и, не особо церемонясь, стянул ее домашние шорты до колен. Он продолжил гладить ее, разогревая кожу, и постепенно спустился с поясницы на ягодицы. Пенни вздрогнула.       — Нужно стоп-слово, — произнес Тони негромко, продолжая растирать нежную кожу, подготавливая ее к сессии. — Чтобы я остановился, если что-то пойдет не так.       — Я не могу просто сказать «стоп»? — пробурчала Пенни, уткнувшаяся в подушку, которую подгребла себе под голову для удобства.       — Нет, ты можешь кричать «стоп», не отдавая себе в этом отчет и не желая на самом деле, чтобы я прекратил, — его голос снова приобрел какую-то особую глубину и бархатистость, которая раз за разом заставляла Пенни подчиняться и влюбляться сильнее и сильнее.       — Эм, ладно. Дубина?       Тони усмехнулся.       — Не подходит, вдруг ты просто начнешь ругаться на меня на эмоциях, — отклонил он. — Мы можем просто использовать «красный».       Пенни видела это в фильмах, которые смотрела из любопытства, а не потому, что ее в действительности интересовали такие вещи. Это было немного… пошло. Но на первый раз сойдет. Она кивнула, и секунду спустя Старк стянул ее белье туда же, где теперь были шорты — к коленям. А затем, без всякого предупреждения, шлепнул ее.       От неожиданности девушка коротко вскрикнула.       — Больно? Можем прекратить, — ей показалось, или в его тоне проскочило беспокойство? Пенни торопливо пояснила:       — Я просто не ожидала, окей?       — Я должен предупреждать тебя? Хочешь, чтобы я их считал?       — Черт, — Пенни заерзала. — Да, — призналась она. Стоило только представить себе, что она сможет слышать его глубокий, наполненный нежностью и страстью голос, пока он будет ее шлепать, как она сразу почувствовала возбуждение.       — Десять ударов ладонью для разогрева, — сообщил Тони. — И десять — ремнем.       Она кивнула.       — Раз.       Эти первые десять ударов ладонью показались Пенни слишком слабыми. Она ожидала резкой боли, но Тони постепенно наращивал силу удара, и через каждые два хлопка снова растирал ее кожу, разгоняя кровь, и поэтому боль была такой… особенной. Тягучей, как патока. Приятной, сладкой; как прирученное пламя. Наконец, Пенни услышала свист ремня в воздухе, и почувствовала нечто новое — как ее нежную кожу рассекает мягкая кожа. Ее обожгло. Она вскрикнула.       — Кричи, Паркер, — приказал Старк.       И она послушалась.       Спальня очень быстро наполнилась не только звуками шлепков, но и ее криками и скуляжем. Пенни чувствовала себя такой жалкой в этот момент, такой униженной и уязвимой, но в то же время — совершенно пустой и чистой. В ее голове не было ни одной мысли, только спасительная пустота, зато чувства заполнили до краев.       — Десять.       — Еще!       Ее голос сорвался на хрип. Пенни ерзала на коленях мужчины, но никуда деться не могла — он крепко держал ее свободной рукой поперек спины, пока в другой сжимал ремень, которым обрушивал на ее зад один за другим удары. Он насчитал еще пять, прежде чем Пенни почувствовала, как тугой шар напряжения с треском лопается где-то в груди. Она заскулила, как побитая собака, и из глаз хлынули слезы, которые она не смогла бы контролировать, даже если бы захотела.       — Шестнадцать.       Пенни все еще ревела, не соображая, где она вообще находится, когда Тони осторожно положил ее на кровать и накрыл одеялом, устраиваясь рядом. Он закутал ее, как младенца, и прижал к себе, позволяя уткнуться в свою шею. Ничего другого ей и не нужно было.       — Что это было? — все еще хныкая, спросила Пенни, когда сознание немного прояснилось. Задница все еще пылала огнем, но она чувствовала себя так, словно заново родилась. Тони поцеловал ее в лоб:       — Сабспейс. С почином тебя, Пенни.       — Хм, — на большее она была не способна. Уткнувшись в изгиб мужской шеи, Пенни провалилась в сон с беззаботной улыбкой на лице.       — Я значит выхожу, а она мне говорит: да пошла ты! Меня, знаешь, вот так вот всю, я говорю: что? Куда я пошла?       Мэй всплескивает руками, в красках пересказывая свою стычку с новой соседкой по лестничной площадке. Это была главная новость. Тетя уже второй час жаловалась на хамоватую женщину, поселившуюся в соседней квартире, а Пенни внимательно слушала, охая, цокая или смеясь в нужных местах. Они вместе готовили творожный кекс с изюмом, превратив кухню в настоящее поле битвы, но Пенни это нисколько не огорчало. Она просто наслаждалась компанией родного человека.       На улице светило солнце, оно проникало в квартирку Паркеров через окна, на которых были распахнуты все шторы. Было тепло и уютно, и Пенни чувствовала себя абсолютно спокойно.       — Ладно, лучше расскажи, почему задержалась в Кембридже?       Пенни боялась этого вопроса, поскольку так и не придумала правдоподобную ложь. Она поставила кекс в духовку и принялась протирать стол, чтобы не смотреть на Мэй, которая скрестила руки на груди в ожидании ответа.       — У тебя появился мальчик? — предположила тетя, тут же расплываясь в довольной улыбке, заметив, что племянница покраснела. Знала бы она, что за «мальчик» у нее там появился, уже бы мчалась в Манхэттен, чтобы настучать «мальчику» по голове чем-нибудь тяжелым.       — Вроде того, — не стала отнекиваться Пенни, поняв, что это абсолютно бесполезно: Мэй все равно ее уже раскусила.       — Это повод для игристого! — обрадовалась Мэй, уже открывая холодильник, в котором хранила бутылочку розового игристого вина «на всякий случай», хотя Пенни понимала, что тетя купила его как раз к ее приезду. Потому что приезд племянницы домой был для Мэй настоящим праздником. Мэй ловко открыла бутылку, достала из шкафа два изящных бокала, из которых они пили только по праздникам, и разлила напиток. — Расскажи мне хоть что-нибудь! — потребовала она, отдавая один из бокалов девушке. Они чокнулись, и тихий перезвон хрусталя нежной мелодией разлился по кухне. — Он симпатичный? Есть фотка? Сколько ему лет? Чем занимаются его родители? — засыпала Мэй вопросами.       — Эм… — Пенни немного растерялась под таким напором. Ей действительно хотелось бы поделиться с Мэй своей радостью, ведь теперь она точно знала, что они с Тони официально встречаются. Но она опасалась реакции тети на такого «немолодого человека» своей племянницы. Вряд ли Пенни послала бы Тони к черту, если бы их отношения расстроили Мэй, но определенно испытывала бы вину, прекрасно зная, что миссис Паркер будет волноваться еще больше. — Ну… Он красавчик, — наконец выдавила из себя Пенни. Этот ответ любопытство Мэй не удовлетворил. Она продолжала выжидающе смотреть на Пенни своими огромными глазами, которые казались еще больше из-за очков. — Его родители… — погибли. — У них бизнес. Своя компания.       — Насколько большая? В какой области?       «Чертовски большая. Ты даже как раз ее знаешь».       — Да ну, э-э… Не слишком. Они занимаются разработкой… всяких штук.       — Как интересно, — всплеснула руками Мэй, делая еще один глоток. Пенни тоже пригубила игристое, жалея о том, что оно совсем не сможет подарить ей опьянения. — Это хорошо, что он из обеспеченной семьи. Пенни, детка, бедный парень тебе не нужен! Я запрещаю тебе встречаться с бедными мужчинами, — погрозив племяннице пальцев, сказала Мэй. Пенни рассмеялась, кивая. На самом деле, она знала, что Мэй не стала бы ей запрещать любить кого-то, даже если бы это был последний оборванец, но такая своеобразная забота о ее будущем радовала и забавляла девушку. — Ну и? Какой он? Как он к тебе относится? Это самое важное.       Пенни отвернулась к окну, глядя на улицу, которую знала наизусть. На деревьях уже колыхались первые ярко-зеленые листья, обласканные ветром и солнцем. Погода сегодня была великодушна к природе и городу. Девушка перевела взгляд на свой бокал, в котором пузырьки газа поднимались со дна наверх, кружась и танцуя.       — Он… заботится обо мне, — произнесла Пенни тихо. — Защищает, оберегает. Говорит, какая я красивая. Всегда может выслушать и… он понимает меня. Поначалу он казался грубым, — она моргнула несколько раз, решив быть честной с Мэй хотя бы в этом. — Вел себя иногда, как гавнюк. Мне было жаль его. Но позже… позже он открылся мне. Он вел себя так, потому что считал, что он — не лучший вариант для меня. Но со временем, — Пенни подняла глаза на свою тетю, которая переменилась в лице. Весь задор и любопытство пропали, уступив место серьезности, легкому беспокойству и пониманию. — Думаю, мы оба поняли, как подходим друг другу.       — Звучит так здорово, милая, — Мэй шагнула к племяннице, заключив ее в объятия. — Но если он обидит тебя, ты всегда можешь пожаловаться мне, и я надеру ему зад, — усмехнулась она. Пойдем в гостиную?       Они устроились на диване, обновили свои бокалы. Мэй смотрела на Пенни как-то иначе. Как будто вдруг увидела в своей племяннице новую сторону, с которой раньше не была знакома. Пенни не сразу догадалась: Мэй впервые по-настоящему увидела в ней молодую девушку, а не подростка. Девушку, способную любить и принимать правильные решения.       — Так и, — вернулась к разговору Мэй. — Он учится с тобой в МИТ?       — Не совсем, — не желая врать, и также боясь говорить правду, произнесла неуверенно Пенни. Мэй слегка насторожилась:       — Он старше тебя?       Пенни неохотно кивнула.       — Ох. Ну что ж, пара лет роли не играют. Бен был старше меня на пять лет, и это нисколько не мешало нашим отношениям.       — Нет, Мэй, больше пяти лет, — Пенни сама не знала, зачем все это говорит, неосознанно подталкивая тетю к тому, чтобы догадаться, о ком говорит девушка. Но сказав уже часть правды, она не могла не быть откровенной. До того, как Пенни укусил паук, она почти не врала Мэй, а потом ложь очень быстро стала частью их жизни. Она всегда была рядом, Пенни приходилось врать тете о важных вещах и о мелочах, чтобы та не беспокоилась. Когда в их гостиную ворвался Старк, этой лжи стало еще больше. Пусть хотя бы одна вещь, касающаяся этого мужчины и Пенни, не станет очередной ложью.       — Он намного старше, да, детка? — догадалась Мэй. На ее лицо легла тень беспокойства. Она подалась вперед, чтобы положить руку на предплечье Пенни и сжать в жесте поддержки. — Он не заставляет делать тебя что-то, чего бы не хотела? — Пенни отрицательно помотала головой, и вздохнула сама, когда услышала облегченный вздох Мэй. — Ты скучаешь по папе и по Бену?       Пенни резко взглянула на тетю, чувствуя, как глаза сами собой наполняются слезами. Конечно, она скучала по Ричарду и по дяде Бену, но старалась не думать о них слишком часто, потому что эти мысли каждый раз заставляли ее плакать: какая-то часть Пенни так и не смогла смириться с тем, что их обоих больше нет. Со смертью мамы справиться было легче: у Мэй хорошо получилось заменить ее хотя бы отчасти.       — Да, — призналась Пенни. — Но он, — она выразительно посмотрела тете в глаза, надеясь, что та ее правильно поймет. — Он не пытается заменить мне отца. И совсем не напоминает мне его или дядю Бена. Он… просто он. И он делает меня очень счастливой.       Мэй молча привлекла Пенни к себе, позволяя устроить голову на плече, и принялась успокаивающе гладить ее по волосам. Пенни беззвучно плакала, думая об отце и дяде, и о Тони, и о маме и Мэй, позволяя себе освободиться от этой тяжести хотя бы ненадолго. Слезы тихонько катились по ее щекам, остывая на ткани домашнего платья Мэй.       Пенни не знала наверняка, но чувствовала, что тетя обо всем догадалась. И все же, та молчала, не настаивая на том, чтобы Пенни рассказала ей все от начала до конца, и не давила на нее, пытаясь выбить признание. Она просто обнимала девушку, шепча что-то ласковое.       Кекс немного подгорел, но Пенни его все равно слопала.       Следующие пару дней они с Мэй гуляли по весеннему Куинсу, ходили пообедать в их любимый вьетнамский ресторанчик, смотрели фильмы по вечерам, слушали музыку, болтали ни о чем важном, не возвращаясь больше к теме отношений Пенни с неким мужчиной. Мэй дала негласное добро, подарив Пенни хотя бы частичное облегчение.       В пятницу вечером по телевизору крутили старый фильм с Сальмой Хайек «Горбун из Нотр-Дама». Мэй фильм нравился, Пенни смотрела его одним глазом просто потому, что больше заняться все равно было нечем. Сальма действительно была прекрасной, в отличие от абсолютно всех мужских персонажей в этом фильме, каждый из которых жадно желал заполучить героиню. Обычно Пенни во время просмотров фильмов с Мэй всегда болела за кого-нибудь мужского персонажа, который казался ей наиболее подходящим для героини и наиболее привлекательным, но в этот раз ей больше всего хотелось, чтобы Эсмеральду просто оставили в покое.       Героиня Сальмы Хайек умерла в конце, как и в романе Гюго, который Пенни читала еще в школе по программе зарубежной литературы — тоже, к сожалению, сквозь пальцы, едва ли не пропуская целые главы.       Мэй с полными слез глазами высморкалась в бумажный платок и поинтересовалась:       — Как тебе фильм?       — Ужасно, — честно призналась Пенни. — Эсмеральда такого не заслужила. Единственный, кого она любила — настоящий подлец. Про остальных я вообще молчу. Выходит, что если ты красивая женщина, то будешь всегда виновата в том, что какой-то урод, которого ты просто пожалела, влюбился в тебя.       Паркер заткнулась, прикусив язык, когда поняла, что только что сказала. Мэй покачала головой, явно впечатления фильмом гораздо больше, чем ее племянница.       — Детка, жалость — это не плохо.       Пенни догадалась, что Мэй тоже вспомнила их разговор в тот день, когда Пенни только приехала и они пекли творожный кекс. У Эсмеральды хотя бы хватило мозгов не путать жалость к горбуну с любовью, а она ведь даже младше Пенни.       Была ли доля ее вины в том, что Тони Старк привязался к, возможно, единственному человеку, который его понял, пожалел и принял такого, каким он был?..       Пенни бы предпочла воспламениться прямо сейчас, если бы это действительно оказалась так. Если раньше она винила себя в этой нелепой жалости, которую к нему испытывала, и которая со временем переросла в глубокую привязанность и влюбленность, но теперь не могла отделаться от мысли о том, что и Тони, возможно, принимал ее состраданье за любовь.       Дурацкий фильм.       Паркер долго не могла заснуть, ворочаясь в своей старой постели так сильно, что сбила всю простынь в ком. Она переворачивала подушку, наверное, раз десять, столько же раз брала в руки телефон, чтобы написать Старку и спросить прямо, и откладывала его в сторону, снова сверля взглядом потолок. Ей снился беспокойный, путанный сон с вампирами, горбунами и цыганками: Кристен Стюарт в цветастой юбке плясала на площади, где Вольтури собирались казнить Эдварда, кожа которого на ярком солнце светилась, словно гребаный бриллиант. А под утро ей приснилась поляна, усыпанная синими цветами сциллы, на которой стоял олень с человеческими глазами. Он поднял голову и посмотрел на Пенни внимательно.       Она проснулась едва ли не в холодном поту.       — Ну и бред, — пробормотала она, умываясь и пытаясь прийти в себя. Пенни умылась, почистила зубы, приняла душ, высушила и уложила волосы, все еще чувствуя себя странно. Наверное, она просто слишком впечатлилась событиями первой недели каникул. Девушка надела платье, которое они с Гвен купили в Кембридже, обула свои кеды и написала Старку, что готова. Затем они с Мэй быстро позавтракали, и когда Пенни уже убирала посуду, телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении:       «Карета подана, принцесса».       Пенни попрощалась с Мэй и, накинув куртку, вышла на улицу. У дома была припаркована черная машина, в которую она быстро села. Водитель был ей не знаком, но это и неудивительно: Старк наверняка проснулся позже, накануне засидевшись в мастерской, и теперь все еще пытался привести себя в порядок, а Хэппи был занят подготовкой к свадьбе. К удивлению Пенни, машина быстро доставила ее к башне.       — Привет, милая, — Тони встретил ее в коридоре, и Пенни с готовностью нырнула в его объятия, только выскользнув из лифта. — Чудесно выглядишь.       — Спасибо. Гвен выбирала, — Пенни отстранилась и покрутилась, демонстрируя свой наряд.       — У нее прекрасный вкус. А ты — просто красавица.       Паркер таяла, как пломбир, слыша похвалу и комплименты от мужчины. Он был уже почти готов: одетый в бледно-голубую рубашку и бежевый костюм-тройку он выглядел великолепно. Они вместе прошли в гардеробную, где Тони выбрал желтый платок для кармана пиджака, аргументировав это тем, что у Пенни желтое платье. Он обулся, нацепил на нос квадратные очки-авиаторы со слегка затемненными стеклами и задумался, выбирая парфюм. Пенни, как загипнотизированная, пялилась на него, любуясь.       — Этот или этот? — Старк сунул ей в руки два флакона. Пенни открыла их по очереди и принюхалась к запаху в крышечке. Протянула мужчине тот, который поначалу ярко отдавал цитрусами, а потом оставлял после себя приятный стойкий древесно-свежий запах. Тони улыбнулся, довольный ее выбором, и нанес духи на шею и запястья. — А тебе — эти.       Пенни не успела ничего сказать, прежде чем облако ненавязчивого запаха окутало ее. Обычно она не пользовалась духами, поскольку и так была слишком чувствительна к ароматам из-за своего обостренного обоняния, и любые парфюмы ей быстро надоедали.       — Это унисекс, люблю иногда использовать его летом, — пояснил Тони. Пенни принюхалась, улавливая запах груши и любимые Старком древесные ноты в шлейфе. Ей нравилось.       Наконец, она сменила свои кеды на изящные туфли на низком каблуке, и слегка подкрасилась, чтобы выглядеть посвежее: не самый качественный сон давал о себе знать. Тони терпеливо ждал ее, наблюдая за тем, как девушка прихорашивалась — теперь они поменялись местами. Когда она закончила, Старк подошел к ней, взял ее руки в свои и, поднеся их к губам, поцеловал.       — Ты такая прекрасная.       Она почувствовала, что щеки слегка краснеют.       В этот момент она кое-что поняла. Поначалу ее безумно раздражали все эти сборы на светские мероприятия разного уровня, будь то какая-нибудь пышная вечеринка с кучей прессы или ужин у Озборнов, но со временем она, похоже, привыкла. Важнее было даже то, что теперь Тони был рядом с ней во время подготовке к совместному выходу куда-либо, и, что еще лучше — не стремился больше нарядить ее, как куклу. Не закатывал глаза, не говорил, что сам выбрал бы что-нибудь получше. Напротив — смотрел на нее с обожанием и восхищением, и одобрял любое ее решение касательно внешнего вида. Черт возьми, он больше не подбирал им парные наряды втихую, говоря прямо, что хочет, чтобы они гармонично смотрелись рядом, чтобы всем было видно, что они пришли вместе.       Пенни хотелось бы, чтобы они еще много-много раз выходили куда-нибудь вместе. Держались бы за руки, не скрываясь. И чтобы все вокруг знали точно, что они — пара, а не распускали слухи и домыслы. Может быть, однажды они поговорят и решат, что пора рассказать всему миру о них, и тогда…       Тогда ей придется признаться, что она — Девушка-Паук. И больше в ее жизни не будет никакой лжи.       Тони выбрал для поездки небесно-голубой, явно перекрашенный, порш-911. Пенни бы об этом не знала, если бы Старк сам самодовольно не просветил ее:       — Купил специально для поездок в семейное гнездышко Хэппи и Пеппер, идеально подходит, ты поймешь, почему. Это порш-911, выпущенный в год моего рождения. Я поставил туда новый двигатель и заменил всю начинку, если быть совсем уж честными, — Пенни закатила глаза, плюхаясь на единственное в машине пассажирское сидение. Машина и правда выглядела впечатляюще красивой, но Пенни явно не выдерживала избыточную информацию о тачке. Наконец, Старк завел машину, и они выехали из гаража.       Свадьба проходила за городом, в доме, который молодожены наконец-то купили. Всю дорогу Пенни смотрела то в окно, любуясь проносящимися мимо пейзажами, то на Тони. Настроение у него было явно хорошее: он включил Aerosmith и нарочито фальшиво подпевал. Постепенно и настроение Пенни улучшилось до отметки «отличное». Все-таки, они ехали на свадьбу, на которую, к счастью, не опаздывали.       По пути они заехали в цветочный по настоянию Пенни. Она же и выбрала чудесный букет орхидей для мисс Поттс. Ей показалось, что эти цветы женщине идеально подходят. Старк спорить не стал.       «Семейное гнездышко» оказалось трехэтажным особняком у озера, окруженным парком. Он был не столь большим, как могла бы предположить Пенни, но все же явно не походил на «маленький домик», как о нем отзывался Хэппи. У дома уже стояло довольно много автомобилей: хоть свадьба и была закрытым мероприятием, родственников, друзей и близких знакомых у молодоженов было предостаточно. Тони не слишком аккуратно припарковался, едва не поцарапав машину о бордюр, но это нисколько не испортило его настроения. Он подал Пенни руку, помогая выйти из автомобиля, и они последовали в дом.       Просторный холл был красиво украшен. Гости могли оставить здесь свои вещи, чтобы проследовать на задний двор через большую застекленную веранду. На веранде уже были выставлены столы, накрытые праздничными скатертями и красиво сервированные, а все помещение благоухало от обилия цветов в украшениях. У Пенни слегка закружилась голова. Рядом со входом на веранду с улицы расположилась зона фуршета: закуски и шампанское для гостей, которые томились в ожидании начала церемонии бракосочетания. Сама церемония должна была пройти на небольшом пирсе, на котором была установлена чудесная арка. Гроздья цветов и ленты колыхались от порывов ветра. Неподалеку были расставлены ряды стульев для гостей.       Тони взял два бокала игристого — для себя и Пенни, и они пошли немного осмотреться. Парк в этой части двора был исключительно прекрасен. Пенни щурилась от солнца, и совсем не жалела о том, что надела довольно легкое платье: солнце здорово припекало, и она даже оставила свою куртку в холле дома. Настроение у Пенни было лучше некуда.       — Это Хэппи, — Тони закатил глаза, отвечая на звонок. — Да?       — Тони, я сейчас сойду с ума, ты можешь подняться? — услышала Пенни голос Хогана, который звучал так, как будто тот находился на грани истерики.       — Милая, я скоро вернусь, — Старк ласково коснулся руки Пенни и пошел в дом. Сегодня он был свидетелем со стороны жениха, и Пенни ожидала, что его ждут некоторые обязанности, поэтому совсем не обиделась. К тому же, она прекрасно понимала Хэппи — она тоже наверняка будет не в себе в день своей свадьбы.       Интересно, кто будет ждать ее у алтаря?       Пенни прогуливалась вдоль берега, издалека рассматривая гостей, большинство из которых она не знала. Иногда попадались знакомые лица — она видела их в корпорации, видимо, у Хэппи и Пеппер было достаточно друзей среди коллег, и их пригласили на свадьбу. Вдруг она заметила, как к ней приближается широкоплечая фигура, и не сразу узнала капитана Роджерса, но обрадовалась, когда он приветственно махнул рукой:       — Эй, Куинс, как дела? — он явно был в хорошем расположении духа. На нем были только серые брюки и белая рубашка. Похоже, не одной Пенни в этот день было жарко.       — Спасибо, замечательно, — отозвалась она, прикрывая глаза ладошкой на манер козырька, чтобы лучше разглядеть приближающегося Стива. Он побрился и причесался, и выглядел несколько моложе своих лет.       — Рад тебя видеть. Идем к нашим?       Пенни не совсем поняла, к каким «нашим» звал ее Стив, но все равно кивнула и последовала за ним. С другой стороны пирса, в тени деревьев, поближе к фуршету, прятались «наши», которыми оказались остальные Мстители, с которыми Пенни еще не была знакома. Капитан Роджерс любезно избавил ее от неловкости, представив всех друг другу:       — Ребята, это мисс Пенни Паркер. Пенни, это Клинт, Сэм и Ванда, вы уже встречались. А это полковник Роудс, — он указал на всех по очереди, остановившись на темнокожем мужчине.       — Можно просто Роуди, — мужчина пожал Пенни руку. — Наслышан. Рад познакомиться.       — Взаимно.       Пенни впервые видела друга Тони. Последние полгода он усердно восстанавливался после травмы, которую получил во время стычки с капитаном, и наверное, ему было все еще неловко стоять здесь с людьми, против которых он дрался совсем недавно. Другого темнокожего — Сэма, он же Сокол, — Пенни уже видела. Как и Клинта и Ванду. Они встречались в Берлине. Насколько Пенни знала, Бартон немного отошел от дел, решив посвятить больше времени своей семье. Паркер не вникала в подробности, но слышала, что вроде бы с них сняли все обвинения не без участия ее наставника, и откровенно говоря, понятия не имела, чем занимались остальные.       — А где Наташа? — спросила она, поворачиваясь к капитану Роджерсу, поскольку ей было странно обращаться к другим Мстителям. Полковника Роудса она знала полминуты, а остальные…       — Она с Пеппер, — отозвался Клинт. — Скоро присоединится к нам. Предсвадебный мандраж, ну… понимаешь, наверное.       Он слегка смутился, утыкаясь взглядом в свой бокал. Пенни усмехнулась. Теперь Бартон явно чувствовал себя неловко, поняв, что сморозил.       — Сколько тебе лет? — вдруг спросила Алая Ведьма.       — Девятнадцать, — не стала скрывать Пенни, упрямо взглянув девушке в глаза. Та скептически изогнула бровь. По каким-то неясным причинам та вызывала у нее смешанные чувства, и не то чтобы среди них было место симпатии. Поступки Ванды казались Пенни странными. Она ее откровенно не понимала, и, честно говоря, не собиралась близко ее узнавать. Пенни не была частью их команды, и ей вполне было достаточно тех теплых отношений, которые у нее уже сложились с Наташей и Стивом.       — Хочу тебя еще кое-с-кем познакомить, — поняв, что обстановка становится все более напряженной с каждой секундой, сказал Роджерс, дружески похлопав Пенни по спине и махнув рукой в сторону. К ним приближался еще один человек, которого Пенни помнила по стычке в Берлине.       — У Солдата отпуск от отдыха в санатории Ваканды, — хихикнул Клинт.       — После того, как ты меня припечатала своей этой паутиной, — вместо приветствия обратился мужчина к Пенни, — Можешь звать меня просто Баки.       — Баки, — повторила Пенни, неловко улыбаясь. — Пенни.       У Барнса отсутствовала его железная рука, которая в прошлую их встречу вызвала такой восторг у Пенни, и один рукав его пиджака нелепо болтался. Паркер все еще чувствовала скованность, находясь в этой компании, даже несмотря на присутствие капитана Роджерса. Стоило ожидать, что Мстители появятся на свадьбе Хэппи и Пеппер — все они были близко знакомы. Пенни казалось, что она здесь лишняя.       Решив сбежать, она прихватила новый бокал шампанского, оставив на столике свой, уже опустевший, и, неловко улыбнувшись старым-новым знакомым, двинулась ближе к воде.       — Она ребенок, — услышала она недовольное ворчание Ванды. Наверное, та не понимала, что Пенни ее слышит.       — Ты сама ее на пару лет старше, — осадил ее Роуди хмуро.       — Мы видели ее в бою, — встрял Клинт. — И Наташа со Стивом отзывались о ней исключительно положительно. Она крутая, разве нет?       — Эй, — кто-то одернул Пенни, легонько тронув за плечо. Она обернулась, с удивлением обнаружив Барнса. Девушка нахмурилась. Все ее хорошее настроение после повторного знакомства с остальными Мстителями стремительно улетучилось, и теперь ей хотелось просто спрятаться от их взглядов: заинтересованных и колючих, не имело значения. Ей хотелось, чтобы церемония поскорее началась, хотелось увидеть Наташу и чтобы Тони вернулся к ней. — Прости?       Баки изменился в лице, сразу показавшись каким-то виноватым и грустным. Пенни стало стыдно за то, что все ее эмоции отразились на ее ставшей кислой и неприветливой физиономии, и она смягчилась, вздохнув.       — Не слушай Ванду, — сказал он, почесав затылок. — Она у нас… вроде проблемного подростка.       — Я заметила, — огрызнулась девушка.       — Ты учишься в МИТ? На какой программе? — теперь Баки шел за ней, шаг в шаг, и смотрел на девушку, пока она смотрела на свои туфли.       — Информационные технологии, — неохотно ответила она.       — Круто, — хмыкнул Барнс. — А я сейчас, знаешь, ну… дрова колю в основном. И книжки читаю. Я вроде как в ссылке.       — Хотел бы вернуться в строй? — неожиданно для себя спросила Пенни, поднимая на мужчину глаза. Он пожал плечами. Пустой рукав снова нелепо колыхнулся.       — Я бы лучше в институт поступил, если честно, — ответил он. — Только сначала надо бы взломать эту ерунду в моей голове, — он постучал пальцем по своему виску. — Ты же программист, может, подумаешь, что можно сделать?       Пенни рассмеялась.       — Думаю, этот суперкомпьютер мне не по зубам, — поджала она губы. Пенни узнала это чувство, которое испытывала в присутствии Барнса. Это была долбанная жалость. Если бы могла, она бы постаралась помочь ему избавиться от того, что отравляло ему жизнь. Пенни разозлилась сама на себя, мысли снова вернулись к Тони. В Барнса она тоже теперь влюбится? Она сжала челюсти.       В отличие от Стива, которые уже прилично успел пожить в новом для себя мире, Барнс казался гораздо более непосредственным, словно так и застрял в том возрасте, когда из него сделали оружие и он стал Зимним Солдатом. Наверное, поэтому Пенни было с ним легко говорить — тогда он ведь был ненамного старше ее самой.       — Ладно, я просто шучу, — взмахнул он в воздухе здоровой рукой. — Я видел видео, где ты остановила поезд. Реально круто. И фотки со дня теракта, когда вы со Стивом спасли столько людей. В общем, хотел просто выразить свое восхищение.       — Спасибо, — промямлила Пенни, останавливаясь.       — Мисс Паркер, мистер Барнс, — окликнул их знакомый голос. Они синхронно обернулись — к ним приближался агент Колсон. Остановившись рядом, он пожал им руки по очереди. — Рад видеть. Как себя чувствуете?       — Спасибо, все отлично, — благодарно улыбнулся Баки.       — Все хорошо, — кивнула Пенни.       — Пора занимать места, церемония начнется с минуты на минуту, — поторопил их Колсон. Пенни обернулась к пирсу — рядом с ним свои места занимали музыканты небольшого оркестра, а некоторые гости уже рассаживались на стулья.       Пенни кивнула мужчинам и, развернувшись, потопала к месту церемонии, чтобы тоже занять себе место. Едва она уселась на стул в третьем ряду, рядом с ней плюхнулся взявшийся из неоткуда Старк.       — Болтала с Барнсом? — спросил он несколько недовольно. Пенни повела плечами, словно пыталась сбросить с себя его раздражение. — Держись от него подальше, он у нас на голову нездоровый.       — Отлично нахожу общий язык с такими людьми, — кольнула Пенни в ответ, заставив мужчину закатить глаза. Она говорила, конечно, об Уэйде, но отчасти — только отчасти — намекала и на самого Тони, который тоже покладистым характером и дружбой с собственной головой не славился. Вместо того, чтобы продолжать препираться, он нашел ее ладонь и сжал.       С другой стороны от Пенни села Наташа, одетая в оливковое платье-футляр — цвета нарядов подруг невесты. Они с Пенни обменялись приветствиями, и больше ничего не успели друг другу сказать, так как оркестр начал играть.       Под бурные аплодисменты и музыку оркестра на пирс к арке, где брачующихся уже ждал священник, вышел взволнованный Хэппи. Он был бледным, как полотно, и Пенни даже со своего места видела, как его потряхивает. Когда по выстланной светлой тканью тропинке к арке пошла Пеппер, Хоган совсем позеленел, заставляя гостей всерьез беспокоиться о его состоянии. Мисс Поттс выглядела потрясающе в изящном платье-русалке, ее волосы были собраны в аккуратную ракушку и украшены цветами, а глаза искрились радостью.       Они произнесли свадебные клятвы, обменялись кольцами, и Хэппи заплакал. Оркестр играл, на молодоженов сыпали лепестки цветов, и Пенни почувствовала, что растрогалась — глаза защипало.       Затем всех пригласили на банкет.       Пенни оказалась за одним столом с остальными Мстителями. К счастью, по правую руку от нее сидел Тони, а по левую — Наташа, и это немного облегчало ситуацию. Правда, напротив сидела Ванда, которая сверлила Пенни взглядом на протяжении всего ужина. Паркер пыталась отвлечься, как только могла: старательно вслушивалась в поздравительные тосты и непринужденный разговор за столом, но все равно чувствовала на себе этот неприятный взгляд.       Ванда отвернулась от нее лишь раз — когда Пеппер и Хэппи танцевали свой первый танец, и Хоган в очередной раз расчувствовался.       Постепенно сгустились сумерки, окутывая дом уютной темнотой, и в парке зажглись огоньки. Многие гости пошли танцевать на площадку перед верандой, где играл оркестр. Пенни хотелось спрятаться. Из-за Ванды она никак не могла расслабиться и наслаждаться праздником, а еще ей постоянно приходилось следить за тем, чтобы Старк не напивался — им еще предстояла обратная дорога в Манхэттен, и Хэппи точно не станет жертвовать своей первой брачной ночью, чтобы подвести своего начальника.       Оркестр заиграл медленную мелодию, которую Пенни узнала — это была известная песня Сии.       Стив пригласил Наташу на танец. Она рассмеялась, но приглашение приняла. С медленными танцами капитан Роджерс справлялся явно лучше, чем с энергичными. Пенни ими невольно залюбовалась.       — Мисс Паркер, позвольте? — Тони хитро усмехнулся, вставая из-за стола и протягивая Пенни руку. Она не могла отказаться. Ванда проводила их странным взглядом.       Старк привычным движением приобнял Пенни обеими руками за талию, притягивая к себе ближе, и ей ничего не оставалось, кроме как положить ладони ему на плечи. Он снял свои очки, и ничто не мешало ей сейчас смотреть в его теплые глаза, в которых плескалась такая нежность, что сердце Пенни болело. Они затерялись среди других танцующих пар, и Паркер, которая наконец расслабилась, оказавшись в объятиях своего возлюбленного, не замечала, как внимательно на них смотрит Роуди, слегка улыбаясь. Как будто знал что-то такое, что этим двоим пока было неведомо.       Ванда, слава богу, перестала на них пялиться, поскольку ее пригласил потанцевать Сэм.       — Ты — мой дом, мой дом в любое время года, — тихо мурлыкал Тони Пенни почти на самое ухо, напевая слова знакомой всем песни. — Я буду любить тебя вечно.       Пенни немного отстранилась, снова заглянув ему в глаза. Тони улыбался. Почему-то — виновато.       Могла ли она считать это признанием?       Пенни не хотелось обманываться, но в груди уже разливалось тепло. Песня закончилась, сменившись другой спокойной композицией Эминема, которая в такой аранжировке звучала безумно очаровательно. Пенни ждала, что мужчина отпустит ее, и они вернутся за стол, но он продолжал крепко сжимать ее талию, слегка комкая платье. Она обернулась по сторонам, заметив, что Наташа со Стивом шепчутся о чем-то, кружась на месте. Скрипка плакала от любви, и никакие слова были не нужны.       Тони отпустил девушку, но только для того, чтобы взять ее за руку и повести куда-то вглубь парка. Пенни послушно последовала за ним, думая, что он хочет о чем-то поговорить.       Они остановились в отдалении, где их не могли видеть другие гости. Пенни облокотилась о дерево, переводя дух после танцев.       — Замерзла? — он снял свой пиджак, накидывая на ее голые плечи. Пенни не чувствовала холода, но было до ужаса приятно ощутить нагретую его телом ткань на своей коже. — Как ты? — спросил Старк вполголоса, подходя ближе.       — Все хорошо, — пожала плечами Пенни. — Свадьба просто прекрасная. Хэппи и мисс Поттс выглядят… счастливыми.       — А ты? Ты счастлива?       Девушка подняла на него глаза, встречаясь с очень серьезным взглядом. Он хмурился слегка, ища в ее лице что-то.       — Мне все время кажется, что я все делаю не так, — он отвернулся, выглядя донельзя виноватым. — Если бы я мог повернуть время вспять, я бы все сделал иначе. Не вел бы себя, как козел, не заставлял бы делать то, чего ты не хотела. Постарался бы быть более внимательным, не знаю, — он резко замолчал, снова глядя на свою протеже. На девушку, из-за которой в его сердце расцветал целый сад. Если бы она только знала, что он не чувствовал ничего подобного, кажется, вообще никогда. Чувства к Пеппер были совсем другими. И после их расставания Тони был уверен, что больше ни к кому не привяжется.       И что же в итоге?       — А я бы все сделала так же, — сказала Пенни тихо, подаваясь вперед, сжигая расстояние между ними, которое было таким невыносимым. Ей хотелось бы прилипнуть к нему навсегда, и ни за что — ни за что — не отпускать и не позволять себя больше ни в чем винить. Их губы столкнулись в очередной раз. Внутри у Пенни что-то лопнуло, и разлилось горячей карамелью. Она пыталась вложить в этот медленный, нежный поцелуй все, что чувствовала. И ей показалось — хотя может быть, так и было, — что Старк немного дрожал, пытаясь тоже что-то сказать ей без слов.       — Тони? Какого черта?       Они вздрогнули, сразу же отстраняясь друг от друга. Пенни по-прежнему держалась за жилетку Старка, крепко вцепившись в ткань, и тяжело дышала от избытка чувств. Неподалеку от них стояла мисс — теперь уже миссис — Поттс. Ее брови были в ярости сведены к переносице, а руки упирались в бока. Она явно была в гневе, и переводила взгляд с Пенни на Тони и обратно. Ситуация более чем однозначная, вряд ли она могла понять это как-то не так.       — Пеппер, — как можно спокойнее начал Тони, неохотно отпуская Пенни и делая шаг от нее, чтобы оказаться на безопасном расстоянии. — Для начала успокойся.       — Как я могу успокоиться, Тони? — повысила голос рыжая. Ее разъяренный взгляд остановился на Паркер, и она рявкнула: — Быстро в дом. Попроси Стива тебя отвезти, скажи ему, что Тони напился.       Пенни ничего не оставалось, кроме как позорно сбежать. Она мелко дрожала, но не от вечерней прохлады, а от паники. Они не говорили о том, стоит ли держать их отношения в тайне, но так или иначе, это был худший способ, которым кто-либо мог о них узнать. Девушка остановилась чуть поодаль, навострив слух. Следовало как можно скорее сделать то, что сказала Пеппер, но любопытство и беспокойство не позволяли ей не дослушать разговор.       — Что между вами? — наседала Пеппер.       — Мы встречаемся, — Старк звучал весьма уверенно.       — Она ребенок!       — Она не ребенок, — возразил мужчина, повысив голос.       — Тони, так нельзя. У тебя кризис среднего возраста? — продолжала Пеппер. В ее голосе смешались злость и тревога. — Ты наиграешься и забудешь, а у девочки будет разбито сердце! Знаешь, я обрадовалась, когда ты взял ее под свое крыло. Это действительно было замечательно, что ты решил помочь ей в ее становлении, всем нужна поддержка. Но зажимать ее по углам — это не поддержка. Ты сам разве не понимаешь, что у вас никакого будущего нет?! Зачем ты только это начал? Думаешь только о себе!       — Да плевать мне, — Тони прервал ее, перейдя на крик. — Это не кризис среднего возраста, — передразнил он миссис Поттс раздраженно. — И не игры. И ты не права, Пепс, ты не можешь знать, есть у нас какое-то будущее или нет. Я люблю ее, чтоб ты знала, и буду делать все, чтобы ей было хорошо. Со мной или без меня.       Пеппер молчала. Последние слова Старка повисли в сумерках где-то между деревьями. Пенни развернулась на каблуках и торопливо пошла к дому, не оглядываясь и больше не прислушиваясь.       В ушах шумело, в голове набатом звучало на повторе «я люблю ее, я люблю ее, я люблю ее».       Она сделала, как велела Пеппер. Нашла капитана Роджерса, скорчила виноватую физиономию, пожаловавшись, что очень устала, что мистер Старк напился. Стив неохотно попрощался с друзьями, они обняли на прощание Хэппи, еще раз поздравив с женитьбой, и первыми покинули свадьбу. Роджерс приехал на своей старенькой машине, но Пенни было абсолютно все равно. Она села вперед, и Стив покосился на нее, заметив пиджак Старка, который она не успела ему вернуть. Пенни проигнорировала его взгляд, укутавшись в пиджак и вдыхая запах Тони.       — Все в порядке? — не выдержал капитан, снова косясь на нее.       — Просто устала, — соврала она, не глядя на мужчину.       Тишина в машине давила, и Пенни была несказанно счастлива, когда автомобиль наконец остановился возле ее дома в Куинсе.       — Эй, Пенни, — окликнул ее Стив, когда она уже вылезала из машины. Девушка остановилась, так и не закрыв за собой дверь, и наклонилась, чтобы посмотреть на капитана. — Знаю, мы с тобой не особо близки, но если что-то тебя беспокоит, если кто-то тебя обидит или типа того… можешь рассказать мне. Я постараюсь помочь.       — Спасибо, — Пенни поджала губы. — Я правда в порядке.       — Тогда доброй ночи.       — Доброй.       Роджерс дождался, пока она зайдет в подъезд, и только потом уехал. Пенни бесшумно прокралась в квартиру, чтобы не разбудить Мэй и не стать жертвой ее расспросов о том, почему она вернулась так рано. Девушка вошла в свою комнату, достала из дорожной сумки костюм, торопливо переоделась и выбралась через окно.       Ночной воздух и полет между небоскребов немного отрезвил ее, хотя мысли в голове все еще метались, а сердце по-прежнему бешено стучало.       — Новое сообщение от мистера Старка, — оповестила ее Карен.       — Что там, Карен?       — «Миссис Поттс в ярости, но я немного успокоил ее. Прости, что испортил тебе вечер. Ты добралась? Стив наверное увез тебя к тете. Приезжай завтра в башню, я пришлю утром водителя».       Пенни улыбнулась.       Что бы не произошло сегодня, между ними все по-прежнему. Она не могла забыть слова, которые услышала, наверное, никогда не забудет. А если это правда, то он не откажется от нее только потому, что их отношения кто-то раскрыл таким образом.       Утром Манхэттенский мост украшала огромная надпись из паутины. На ней поблескивала роса в лучах восходящего солнца, и люди, спешащие на работу и по делам, останавливались, чтобы восхищенно охнуть. Фото моста мгновенно разлетелись по новостным сайтам и соцсетям, и с самого утра Нью-Йорк оживленно обсуждал, кому предназначалось признание молодой героини. Три простых слова в сердце города, которые было хорошо видно из многих точек, в том числе — из окон башни Старка:       «Я люблю тебя».