Охранная система Банши. Повороты судьбы

      Банши сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, выуживая из глубин памяти нужные слова и мотив. Как же давно она не пела! Не пела то, что ей хотелось, не думая о том, для чего это делает, без мыслей о том, что от этого зависит чья-то жизнь. Не сказать, что в родном теле у нее был красивый голос, скорее уж обычный, ничем не примечательный, да и пела она, лишь оставаясь одна, но временами ей нравилось это делать. Подпевать любимым исполнителям, представляя, что ее голос способен на магию и покорит сердца. До чего же глупо! Вот сейчас ее голос действительно на это способен, но Соне хотелось петь, как человеку, а не как банши. Получится ли? Она знала, чем займется! Непременно нужно раздобыть книгу с пустыми страницами и записать в них все тексты, что она помнит. Тогда она точно не забудет их, сохранит то, что дорого ее сердечку.       Банши ухмыльнулась — с оригиналом она, конечно, и рядом не валялась, но споет от души. Вряд ли песня подходит моменту, но сейчас это мало волновало Соню. Голос банши зазвучал в темном подвале, стремительно распространяясь всюду, заполняя собой каждую щель и трещину. Она пела, не думая ни о чем, наслаждаясь знакомыми словами, вспоминая то, как песня звучала в оригинале.       — В провинциальном городке Был праздник, музыка звучала, Но вот в ликующей толпе Возник зловещий лик бродяги… Он шел, как будто бы один, Толпа его не замечала. И как-то странно на него Смотрели местные собаки…       Соне нравилось, как звучала песня. Она забывала обо всем на свете, и казалось, освобождалась от тяжкого бремени, к которому давно привыкла. До чего же хорошо! Крупные слезы катились по щекам, ведь слова бередили раны на ее душе. Соня вновь вспоминала о том, что было, осознавала, что не жалеет ни о чем. Она пела для своего друга, для самой себя, не сомневаясь, что это именно то, что нужно. Людям свойственно петь, когда того требует душа, ну, а для банши это и вовсе естественно. Не кричать, а именно петь! Даже если это не так, Соня готова была изменить представление о себе, стать единственной и неповторимой!       Голос стих и стало так спокойно, что на губах расцвела умиротворенная улыбка. Неплохо получилось!       — Ух, ты, — послышался голос Зубастика. — Это было странно.       — Не понравилось? — расстроилась банши. Ее родные тоже не понимали, а потому она никогда не говорила с ними о любимой музыке, не слушала в их присутствии то, что нравится, и вообще всячески избегала этой темы. Обидно, что и здесь она не обрела единомышленников.       — Понравилось, но ты уверена, что это песня? Больше похоже на то, что называют сказками. Да и с мелодией проблемы...       — Ха-ха-ха! Да, уверена. Это песня, — Соня начала замечать, что симбионт стал более нормальным. Неужели, это она повлияла на это или все дело в притворстве? Пока что доверять хитрецу точно не стоит!       — Раньше ты пела иначе. Видимо, все зависит не только от того, как ты поешь, но и что. В твоем родном мире все песни такие? — вслух рассуждал Зубастик.       — Нет не все, есть и другие.       — Споешь?       — Давай, в следующий раз, — банши вздохнула. Петь часами напролет она не могла, даже напившись, а на трезвую голову и подавно. Подвигнуть ее на подобное могла лишь смертельная угроза, как это уже случилось с жутью. Сейчас явно не тот случай. — Я буду приходить к тебе и петь. Договорились?       — Хорошо, — симбионт уселся на пол. Он чувствовал себя заметно лучше, темнота, отсутствие пищи и воды, присутствие подруги хорошо влияли на него, помогали бороться с собственной природой. Цветение — это прекрасно, но похоже, только для симбионтов. Это расстраивало, ведь Зубастик хотел подарить своей банши и обитателям замка немного радости и ощущения счастья. Он не все продумал. Сейчас это понимание становилось все более отчетливым. — Ты только не забывай, не бросай меня.       — Разве это возможно? В этом мире, ты мой первый друг. Мы через столько прошли вместе, что мне уже неважно, насколько странно ты себя ведешь. Но лучше бы тебе стать прежним.       — Цветение не вечно, — заверил симбионт. Это забавно, но сейчас его сознание прояснилось. Конечно, еще не до конца, но изменения есть. Вот только это точно не магия банши. На симбионтов подобное не действует, к тому же они поглощают магию. И все же, факт оставался фактом, сейчас он мыслил более здраво. Что ж, ему будет, о чем поразмыслить, пока он сидит в одиночестве и темноте.       — Ладно, я пойду…       — Что-то не так? Ну, помимо меня? — Зубастик умел чувствовать состояние других, и сейчас он с уверенностью мог сказать, что настроение подруги изменилось. А ведь пару мгновений назад все было в порядке.       — Не знаю. Просто стало как-то не по себе, после того, как закончила петь. Мне понравилось, я даже испытала некое облегчение, но потом что-то защекотало, закололо внутри. Знаешь… Думаю, нам стоит готовиться к приходу гостей.       — Кокон никого не пропустит.       — Его нельзя удерживать долго. Ты же знаешь, расплата за магию слишком сурова. Что же такое происходит? Ее пение точно ни на что не могло повлиять, все было совсем не так, как раньше. Но если все так, почему вдруг стало так неуютно, словно кто-то действительно к ним идет, кто-то зловещий, желающий лишь зла…