Следующая станция...

      Чонгук оборачивается и устремляет вопросительный взгляд на Юнги, но все его вопросы отпадают ровно в тот момент, когда чужие тонкие пальцы щёлкают замком на входной двери. Парень облизывает свои губы, от чего те становятся будто бы ярче и ещё желаннее, и уверенным, лишённым вдруг былой скромности взглядом, смотрит прямо в глаза Чонгуку, от чего у того пересыхает в горле. В карих омутах он отчётливо видит подступающую тьму. ᅠᅠ– Тогда, – голос Чона отдаёт лёгкой хрипотцой. – Чего ты хочешь? ᅠᅠЮнги переминается с ноги на ногу и, закусив нижнюю губу, шагает вперёд. Его неестественно мягкая поступь оседает в голове Чонгука четкими ударами молота о наковальню. А очертания тонкого, неестественно изящного силуэта, что так удачно просвечивает через влажную ткань некогда белой рубашки и вовсе тормозит все мыслительные процессы. ᅠᅠ– Думаю, – язык вновь проходится по чувственным губам, а Мин, подошедший вплотную к Чонгуку, тихо хрипит в его ухо. – Того же, что хочешь и ты. ᅠᅠЧонгуку, кажется, рвёт все тормоза. Он подхватывает под зад оказавшееся лёгким, словно пух, тело, поднимая в воздух одним рывком. Чужие стройные ноги тут же податливо обвивают его бёдра, скрещиваясь за спиной в лодыжках. А во взгляде, тёмном, тягучем, уже черти разожгли костры. ᅠᅠЮнги цепляется за сильные плечи, перекатывающиеся под тканью атласной рубашки точёными, явно не один год тренированными мышцами, и уже только лишь от ощущения этой подавляющей силы, Мин готов скулить побитой собакой, что он и делает в чужие губы. Его надрывный стон срывается с губ предательски и слишком внезапно, и тонет в сплетении их языков. ᅠᅠЧонгук меняется в мгновение: в глубоких глазах сквозит не прикрытая опасность. Юнги от неё жарко становится. Дыхание перехватывает и, кажется, голова кругом от ощущения чужих сильных рук на собственной заднице. Чон сжимает худощавые, но от того ни капли не потерявшие свою привлекательность, ягодицы через слой грубой влажной ткани и, обогнув линию барной стойки, усаживает Мина на рабочую зону, что заставлена всевозможными стаканами, чашками, бутылками с разноцветными сиропами и рабочими инструментами. ᅠᅠ– Ты же не собираешься?.. – Мин с долей осознания и вопроса заглядывает в чужие глаза. ᅠᅠ– Не собираюсь ли я что? – Чон вжимается между разведённых стройных ног и, склонившись над тонкой фигурой, мягко целует вытянутую шею. – Трахнуть тебя прямо на своей барной стойке? Собираюсь. И, поверь, это лучше, чем быть оттраханным в вагоне метро. ᅠᅠМин издаёт задушенный стон, когда чужие зубы оставляют отчётливый саднящий след на бледном плече, а пуговицы, теперь уже в край испорченной рубашки, летят во все стороны от резкого рывка. ᅠᅠ– Хотя... – выдыхает Чон. – Будь уверен, я опреходую твой потрясающий зад и там тоже. ᅠᅠЩёки и верх груди Юнги заливает краской моментально. Мин закрывает рукой глаза и, откинувшись назад, стопой упирается в чужую грудь (он и сам не понял, когда успел избавиться от кроссовок) и тихо шипит на манер рассерженного дикого кота. ᅠᅠЧонгук обхватывает пальцами чужую тонкую лодыжку и резко дёргает её вниз так, что Мин от неожиданности сползает на самый край деревянной столешницы. Он тихо вскрикивает и пытается сохранить мнимое равновесие, опираясь на локти. ᅠᅠ– Ты какого творишь? – шипит он. ᅠᅠ– Не играй со мной, котёнок, – на губах Чонгука играет усмешка, а взгляд буквально облизывает обнажённые участки тела. – Это не в твоих интересах. ᅠᅠИ тут, кажется, Юнги накрывает первой волной эйфории. Совершенно безнаказанной и яркой. Он усмехается, почти ядовито, щуря бесконечно пленительные глаза, взгляд которых привораживает Чонгука всё сильнее. ᅠᅠ– А что в моих интересах, мальчик? ᅠᅠЧонгук ловит руку Юнги в свою, продолжая нахально скалиться. С ухмылкой, которую даже и не постарался спрятать, касается тыльной стороны губами, отчего Юнги, фыркнув, демонстративно закатывает глаза. А затем Чон, растянув губы в ещё более пьянящей улыбке, прижал чужую раскрытую ладонь к своему паху. ᅠᅠ– Этот «мальчик» и его член, – хрипит Чон и эта откровенная хрипотца пускает по загривку Юнги стаю крупных мурашек. ᅠᅠЮнги скуляще стонет, прикусив указательный палец в порыве заглушить себя, а затем тихо шепчет: ᅠᅠ– Тогда не стесняйся, мальчик... Я чист. ᅠᅠЧонгук натурально рычит, ловко расстёгивает пуговицу и молнию чужих джинс и резким, даже, блять, слишком, движением, сдёргивает их вместе с нижним бельём до тонких щиколоток. Он, не церемонясь, подхватывает чужое тело и, стащив его со столешницы, разворачивает к себе спиной. Оставив на задней стороне шеи, что едва ли была теперь прикрыта, висящей на честном слове и локтях, рубашкой, неровную дорожку из поцелуев, опускает Юнги грудью на деревянную поверхность. Тот тихо скулит и пытается выпутаться из обвивших его ноги джинс, но Чонгук, что бесцеремонно задрал откровенно мешающуюся ткань рубашки, скользит ладонями и губами по оголённой пояснице, чем выбивает все мысли о неудобстве из головы Юнги окончательно. ᅠᅠ– Господи, – тихо рычит Чонгук и оставляет на бледной ягодице небольшой укус. – Я, блять, мечтал об этом с самой нашей первой встречи... ᅠᅠПарень оставляет ещё один укус на тонкой алебастровой коже и, раздвинув столь (уже) обожаемые ягодицы, размашисто мажет между ними языком, чем срывает с губ Юнги отчаянный, полный немой мольбы стон.