Прекрасные в Гусу вина...

Спустя 4 дня, скитания Вэй Усяня в поисках каких-либо интересных мест закончились тем, что он окончательно запутался в маршрутах местного общественного транспорта, каждый раз заезжая во многочисленные спальные районы, подозрительно похожие на тот, в котором жил и он, отличающиеся лишь адресом, ну и реакцией местных на незадачливого русского. Цзян Чэн как раз уехал обратно в Шанхай, откуда возвращался лишь для того, чтобы поселить брата и хотя бы пару деньков послушать тишину и успокоить нервные непроизвольные подёргивания то одного, то другого глаза. Шанхай - город не для слабаков. Так что Вэй Ину ничего больше не оставалось, кроме как не рисковать и обозревать хотя бы свой район, а именно местные магазины. Впрочем, большую часть времени он провёл в комнате - в заочных экскурсиях по гастрономическим достопримечательностям Нанкина и Китая в целом. Парень пообещал себе, что как только чуть подтянет китайский (хотя бы до HSK уровня 2 ), то сразу познакомится с кем-то из местных и вытребует персональную экскурсию. За это время он немного привык и к новому имени, и к окружающей обстановке, и на всякий случай промчался пару раз маршрутом до университета (что находится в центральном районе Нанкина) и обратно, чтобы не подставлять себя в первый же день обучения и лишний раз не хвастать топографическим кретинизмом пред одногруппниками. Как ни странно, в назначенный день -Хвала всем небожителям! - он действительно приехал туда, куда нужно, да ещё и заранее, что в принципе не соответствовало нормальному его жизненному ритму. Новая обстановка меняет людей в какой-то степени. Здесь Вэй Ин хорошо это прочувствовал. *** На южной стороне озера Сюаньу, на запад от Пурпурной горы, раскинулось во всём своём величии и престиже белоснежное здание. Окружённое водными каналами, в жаркую погоду оно источало приятный речной аромат, а лёгкая дымка, обволакивающая всё вокруг, ловила лучи солнца, играя с ними, заставляя глаз всякого прохожего невольно залюбоваться этим пейзажем. Сейчас Вэй Ин и ещё кучка таких же приезжих продвигалась ближе к парадной двери, слегка пошатываясь от жары, щурясь от яркого света, отражавшегося от белых стен, но находящая невозможным отвести взгляд от безобразно интересного эффекта. Приходилось выкручиваться: кто-то догадался взять кепку, кто-то закинул на голову рюкзак, остальные же ничего лучше не придумали, кроме как просто закрыть от себя солнце ладонью (женьшень, кстати, помогает от солнечных ударов). Но вернёмся к нашим Юго-Восточным баранам. В общем виде эту картину можно было описать как стеклобетон, утопающий в зелени и лучах сентябрьского солнца. Сейчас эти самые лучи, отбившись от окна, зарядили парню прямо в глаз, так что тот сощурился и опустил взгляд на плитку у порога здания, приставив ладонь чуть выше бровей, чтобы та выполняла функции козырька. Он прогадал лишь с одним: с указательного пальца этой самой руки свисал металлический брелок, предательски словивший на себя всю мощь утреннего солнца , будто бы намереваясь прожечь радужку глаза Вэй Усяня. Коварный Цзян Чэн, можно сказать, и тут "поймал" его с поличным, ведь разрешения на то, чтобы взять брелок, его брат не спрашивал. Да Вэй Усянь и сам не припоминал, как вообще вещь оказалась при нём. Будто бы она была там всегда, и парень всю жизнь ходил, покручивая на пальце колечко, цепочкой из трёх звеньев к которому крепилась пластинка с символически изображённым на посеребренной латуни лотосом. Спустя какое-то время, внушительных размеров толпа различного роста, возраста и происхождения (в общей своей массе, конечно, азиатского) стала просачиваться в небольшой (на первый взгляд) корпус. *** -Students, nǐmen hǎo. - чистый британский акцент вытащил Вей Ина из раздумий. В аудиторию вошёл статный высокий мужчина лет пятидесяти. Его взгляд плавно проследовал из одного угла аудитории в другой. В нём читалось благородство и строгость, карие глаза выражали поразительное спокойствие и некую отстранённость. Он подпёр тремя пальцами подбородок, сверяя количество присутствующих со списком, а затем опустил руку, попоутно огладив средней длины тонкую чёрную бороду. -Нимэн хуяо... - пробубнел тихо себе под нос, так, чтобы все слышали, парень в жёлтой толстовке и откинул назад прядь выбившихся из высокого хвоста волос. Развалившись небрежно на стуле, он бы закинул ноги на парту, но тут же словил на себе строгий взгляд карих глаз и немного опешил. Как бы ему хотелось сейчас свалить отсюда! -Господин Цзынь Цзысюань, если продолжится такое отношение, я настоятельно попрошу вас выйти из аудитории. Почему не в форме? -Извините. Н...не.... знал.... - так же, но уже с надеждой быть услышанным как можно меньшим количеством человек, промямлил студент и опустил голову. -Трёхсот таэлей здесь нет! Если не будет формы завтра - я буду вынужден не допустить вас к занятиям. Какой вздор, первый день учёбы и такое неуважение к правилам Юго-Восточного университета! Они, между прочим, вывешены для всех на видном месте. После занятий подойдите и выучите, если же не хотите переписывать их несколько раз. - Когда мужчина находился в раздражённом состоянии, можно было услышать, как сквозь английскую речь пробиваются родные ему китайские мяукающие звуки. Недовольно хмыкнув, парень нахмурился, скрестил руки на груди и плюхнулся на стул. Уставившись в одну точку на парте, он стал водить по ней пальцем, делая вид, что ничего как бы и не произошло. -Вот же... Козёл старый... Вэй Усянь бросил беглый недоумевающий взгляд на виновника торжества, с которым ему как раз посчастливилось разделить место за партой, и снова перевёл его на будущего учителя. -Сегодня ваш первый день полугодового курса китайского языка. - Начал своё вступительное слово преподаватель. - Вести его буду, естественно, я и принимать зачёты, соответственно, тоже я. Ещё раз приветствую вас, студенты, моё имя Лань Цижень. Вэй Усянь ещё раз окинул взглядом аудиторию, пока учитель объяснял основные пункты программы обучения. Впрочем, он уже со всем ознакомился заранее и мог даже подсказать мужчине, если тот что-то забудет. Но Лань Цижень всегда крайне ответственно и педантично (иногда даже чересчур) относился к своей работе, поэтому ни одна мельчайшая деталь не могла быть забыта и пропущена. Он продекларировал ещё раз абсолютно все правила университета, обратив особое внимание на необходимость наличия формы, и достаточно тщательно облизал ряд пунктов, повествующих о прилежном поведении достойного ученика Юго-Восточного университета, при этом время от времени косясь на Цзынь Цзысюаня, как на прокажённого. Из того, что успел подметить Вэй Ин во время вступительной лекции: Вокруг него достаточно обширная комната, светлая, такая, что могла уместить в себе около сорока человек. Однако сейчас в этом не было необходимости, так как всего, помимо парня, как он посчитал на глаз, здесь находилось около двадцати прилежных начинающих китаистов, ну и Цзынь Цзысюань, который тем временем задумчиво уставился на плинтус и сосредоточенно массировал средним пальцем левой руки родинку, удачно разместившуюся прямо над переносицей, и тяжко вздыхал. Если не обращать внимание на него, то в основной своей массе все выглядели одинаково подобающе установленной системе, лаская своим видом педагогический взор Лань Циженя. Сейчас осень только вступала в свои права, так что погода позволяла носить "холодную" форму, которая требовала лишь тёмного низа и соответствующей местному дресс-коду чёрной безразмерной рубашки поло с красным воротником. Вэй Ину всегда шли оба цвета, так что чувствовал себя в новом одеянии просто прекрасно. Нашивка, изображающая эмблему Юго-Восточного университета, придавала особой значимости униформе и самодовольства Вэй Ину. Отлично, второй сувенир из Нанкина он себе добыл. К слову, за день до начала учёбы он, как и было обещано самому себе, нашёл место, где можно заказать серебрянную именную пластинку и, ни минуты не раздумывая, потратив первые собственные юани на неё, упаковал своё сокровище в файлик, который бережно свернул вчетверо и положил в кошелёк, прямо к старой сим-карте. Интересно, что же ещё можно приобрести в качестве памятной вещи? Вступительная лекция сменилась первым уроком.