Свои причины

POV Эмили ПОКА ЕЩЕ НЕ Агрест       Сегодня будет мой первый день в новой школе. Когда отцу предложили новую работу в этом захолустье, он даже не сомневался принимать ли предложение. Он сказал, что это огромный шаг для развития его бизнеса, и мы с мамой должны принять его решение, потому что мы семья. Определенно он был прав, он всегда прав, но как же я? Как же мои друзья? В этом городе даже нечем заняться. Конечно, пара часов на пригородной электричке могли бы решить эту проблему, но все просто лишь на словах, на деле все гораздо сложнее. Перед тем как начать собираться в школу, я решила написать письмо моей подруге Анне, которая всегда может поддержать меня в трудную минуту. Она мой самый близкий человек.

«Привет, Анна!» Пишу своим корявым почерком, не свойственным для девушки. Так начинается мое письмо в прошлое.

«Сегодня будет мой первый день в новой школе. Ты знаешь, я ничего не боюсь, но сегодня почему-то не по себе. Знаешь, я никогда не думала, что два часа езды на электричке могут так сильно отличать людей, живущих на двух конечных станциях. Нет, люди здесь, в пригороде Парижа, не плохие. Они просто другие.

Вчера мы с родителями ходили в магазин. И продавец, женщина в таком смешном розовом переднике и глупом чепчике, почему-то решила с нами познакомиться. Она спросила моего отца и маму, как нас зовут, как давно мы здесь и долго ли собираемся здесь жить, а еще в какую школу я буду ходить. Минут пятнадцать расспрашивала, странная женщина. А ещё, представляешь, взяла меня за подбородок, посмотрела мне в глаза и спросила маму, не рано ли мне пользоваться тушью… Незнакомая тетка прикоснулась к моему лицу! Ужас! Еще и лезет не в свое дело. Не представляю, как долго я смогу это вынести.

Наша квартира очень милая. Именно милая, и немного старомодная. А ещё моя кровать очень скрипит, что сильно раздражает. Папа обещал смазать ее на выходных. Он сделает все, лишь бы я не сбежала из дома, как в прошлом месяце, когда узнала, что мы переезжаем. Спасибо тебе за то, что приютила меня тогда. Ты моя самая близкая подруга, хотя ты и так это знаешь.

Кстати, мадмуазель, как твои дела? Если честно, я немного переживаю, что ты найдешь себе новую подругу и забудешь меня. Ты дома, а я здесь… Я приеду к тебе на выходные. Мама обещала, что мы поедем в Париж за покупками. Здесь совершенно нечего купить из вещей. Ты даже не представляешь, какие смешные платья здесь продают. И родители даже пообещали мне разрешить остаться у тебя на ночь, как в старые добрые времена. Лишь бы я не сбежала. Как я вообще на это пошла? Почему ты меня не остановила? Ах да, это же была твоя идея. Еще раз спасибо тебе за то, что всегда была рядом, и, надеюсь, расстояние между нами никогда не разрушит нашей дружбы.

Мне так тебя не хватает, Анна. Уже скучаю. Целую и обнимаю».       Не слишком ли сентиментальное письмо получилось? В самый раз. – довольная собой запечатываю письмо в конверт. - По дороге в школу сброшу его в почтовый ящик. Что бы мне надеть сегодня? – думаю, разглядывая вещи в своем шкафу. - Пожалуй, белая блузка, сарафан на лямках, который так любит мама, и красные туфли вполне подойдут. Подведем глаза, губы накрашу блеском (не будем шокировать провинциалов) и, кажется, чего-то не хватает. Шляпка, похожая на берет и туфли. Не слишком высокие, а то маман не одобрит. Покажусь ей и быстро сбегу, а то задушит своей заботой. Я вышла на кухню и довольна сказала - Доброе утро, мама! - целую в щеку. - Доброе утро, моя красавица! Как спалось на новом месте? – спрашивает мама, подмигивая. В ее голосе чувствуется обеспокоенность, она знает, что я не рада этому переезду.       Мама оглядела меня озадаченным взглядом, но ничего не сказала, одобрительно улыбнувшись.Это успех! Моя мама всегда следит за тем, как выглядит. Ее белокурые волосы всегда прекрасно уложены, ее вещи всегда сидят идеально. А еще она очень любит бренд Шанель и прививает эту любовь мне. Не то, чтобы для девушки в тринадцать лет очень подходили приталенные жакеты в стиле Коко, но некоторые вещицы определенно были шиты будто на меня. Я всегда немного комплексовала от того, что у меня слишком округлые бедра, но мама говорит, что этой части своего тела я еще скажу спасибо на раз за восторженные взгляды кавалеров. Вчера я закатила родителям очередной скандал из-за переезда и сегодня было немного стыдно. Поэтому при выборе одежды я остановилась на сарафане от Шанель, чем и обеспечила свой утренний успех. Мамочка никогда не умела готовить, но ни я, ни папа ей никогда об этом не говорим, потому что она расстроится. – Я не слишком голодна! Что-то не хочется ничего утром, и я немного опаздываю. Перекушу в школе. Пока, мам. – Быстро вылетаю за дверь. Удалось сбежать, пока она не заставила меня есть этот ужасный омлет с грибами… Беее. - Пока, моя маленькая бунтарка. – произносит мама в след, но я этого уже не слышу, мчась на встречу своему непредсказуемому будущему. Глубокий вздох, бросаю конверт в почтовый ящик. Если в этом захолустье все нормально с почтовым сообщением, то завтра Анна получит мое письмо. Как же не терпится получить ответ.       В прошлом письме Анна написала, что влюбилась. Не могу представить себе этого счастливчика, который смог покорить сердце моей мадмуазель. – Внутренне улыбаюсь, не замечая открытого люка, и почти падаю в него. Отличное начало дня!       Как кстати, что новая школа совсем недалеко от дома. Подхожу ближе. Это, конечно, не Версаль. Итак, посмотрим,– составляю в голове целостное представление о том, где мне придется учиться. – Это небольшое двухэтажное здание с местами обшарпанной желтой краской. Интересное дизайнерское решение, - усмехаюсь внутри. - На входе сидит очень старый охранник в форме, кажется довоенных годов. Интересно, если я его напугаю сзади, у него сердце остановится? Того и гляди умрет ненароком.       Медленно прогуливаюсь по новой школе, как замечаю, как какой-то огромный парень идет ко мне. - Что ему нужно? Может, все-таки не ко мне. – оглядываюсь. – Может, кто-то у меня за спиной и он направляется к своему знакомому? - Привет! Откуда взялась такая? – спрашивает громила, - впервые тебя вижу. Может, заблудилась? – говорит мне парень, оголяя свою лошадиную челюсть и улыбаясь во все тридцать два. - Наверное, думает, что красавчик! Надеюсь, это самый страшный и единственный экземпляр, потому что хуже мне не вынести. А может, и правда не стоит здесь пользоваться тушью? – задаюсь этим вопросом все чаще в этом городишке. - П-привет! Я переехала к вам недавно из Парижа, буду учиться здесь. Меня зовут Эмили! – протягиваю руку, натянуто улыбаясь. Папа просил меня не ввязываться в неприятности и не ругаться ни с кем хотя бы в первый учебный день. Только почему-то так захотелось двинуть ему чем-нибудь тяжелым.       Парень что-то отвечает мне. Из его слов улавливаю только имя «… Марсель…», он говорит что-то еще. Кажется, пытается отвесить какой-то сельский комплимент, но мои мысли уже где-то совсем далеко. Я оглядываюсь по сторонам и понимаю – форма. Они все, все вокруг одеты в идиотскую школьную форму. Все кроме меня. - Марсель, кажется? Я правильно расслышала твое имя? Вы все одеты в форму. Это обязательно? – спрашиваю, растягивая слова, как будто в замедленной съемке из старого фильма. - Да, детка! – самоуверенно произносит Марсель. - У нас очень строгий директор. Боюсь у тебя могут быть неприятности из-за твоего внешнего вида. Хотя должен признать, что именно твоя дерзость меня привлекла. Тебе несказанно повезло. Я договорюсь обо всем, ты под моей защитой! – улыбнулся этот осел.       Я хотела ему двинуть в тот же момент, когда услышала мерзкое «детка» в свой адрес, но решила уточнить, что он имел ввиду под «своей защитой».       Он словно прочитал немой вопрос в моих глазах и заговорил: «Этот строгий директор – мой родной дядя. Здесь все меня боятся, – он гордо вздернул нос к потолку, а его дружки из-за спины одобрительно закивали. - Держись меня, и все у тебя будет отлично!       Этого еще не хватало…       Десятки мыслей и чувств вертелись в моей голове. С одной стороны, самый крутой парень со связями (если это громила не врет) увивается за мной и предлагает свое общество и защиту. Не зря Анна говорит, что я хорошенькая. С другой стороны, он такой раздражающий и мерзкий… А что, если он начнет ко мне приставать? Холодок пробежался по позвоночнику и неприятно передернуло. - Как найти мой класс, не подскажешь? – я решила сменить тему, отвлекая его от самолюбования. В конце концов отказываться от помощи нового знакомого было бы как минимум глупо, на болтовню было потрачено очень много времени, и до начала первого урока оставалось всего минут десять. После недолгого объяснения, куда мне нужно, осознание медленно проникает в мой разум: «Час от часу не легче! Этот идиот учится в моем классе. Это успех!»       Громила открывает дверь в класс почти с ноги и, улыбаясь своей лошадиной улыбкой, докладывает одноклассникам: «Это Эмили, она будет учиться с нами!».       Он медленно проходит к своему столу, а впереди него я вижу свободное место. Боже! Он так доволен, как будто это его заслуга, что я здесь, учусь вместе с ними, из-за него бросила Париж и вообще родилась благодаря этому ослу. Как же стыдно… Быстро понимаю, что последует дальше. Он предложит мне сесть впереди него, будет доставать меня каждый урок. Конечно, он не выгонит своего дружка, сидящего рядом. Я знаю таких экземпляров. Для них мужская дружба важнее каких-то там девчонок, но то, что я попала, определенно ясно. Мысли роем проносились у меня в голове. Мой отец учил меня играть в шахматы, и по вечерам мы иногда даже устраивали турниры, поэтому быстро нарисовать все дальнейшее развитие событий на несколько лет вперед моему воображению не составило труда. Последней картинкой в моей голове было, как я в белом безвкусном платье с огромными воланами на плечах иду к алтарю с большим беременным животом, а рядом со священником напротив меня стоит Марсель, улыбаясь во все тридцать два. А потом, о нет, говорит всем присутствующим «Это Эмили, она будет жить с нами!». Затем у меня начинаются схватки, меня везут к сельскому знахарю, и я рожаю маленького коня. Гримаса ужаса застыла на моем лице. - Здравствуйте! – пытаясь сохранить хладнокровие, выдавливаю из себя одно слово и пробегаю к единственному свободному месту на другой стороне класса. За столом сидит странный парень, очень странный. Парта кажется такой маленькой для него. Он сидит ссутулившись, ноги упираются в крышку стола коленками, на нос натянуты модные очки. Куплены определенно в Париже, - быстро делаю вывод. Здесь таких не купишь!В его руках блокнот и остро наточенный карандаш. Он прижимает их к себе, когда я приближаюсь, поднимая на меня удивленный взгляд. Этот парень выглядит так как будто он впервые видит девушку, хотя в классе их помимо меня минимум десять. - Могу присесть? – спрашиваю я осторожно. - Пожалуйста, странный человек, ответь согласием. – мысли проносятся в моей голове, как скоростная электричка, движущаяся дважды в неделю в город моей мечты, Париж. - Ты мой спасательный круг, моя надежда, я куплю тебе золотой блокнот и тысячу карандашей, только скажи «Да»! – думаю про себя и смотрю умоляющими глазами на этого судя по всему парня не от мира сего. Замечаю, что его удивление сменяется интересом, он разглядывает меня всего пару-тройку секунд, но мне это кажется бесконечностью. - Посмотрел? Твой вердикт? Я достойна сидеть рядом с тобой, художник? – в своей манере с натянутой улыбкой спрашиваю нового одноклассника. - Садись… Как будто без интересаответил Габриэль. Конец POV Эмили POV Габриэль Агрест       С тех пор, как я съездил в Париж с отцом все поменялось. Самое главное изменение состояло в том, что я увидел другой мир, отличный от моего привычного: мир намного шире и интереснее, он не ограничивается нашим городом. Раньше мне казалось, что существует какая-то черта, за которой все заканчивается. Что-то наподобие края света. Казалось, подойди к нему, посмотри сквозь дымку, а за ней ничего, пустота. Может быть космос или просто свет. Когда умерла мама, я понял, что за краем не свет, там непроглядная тьма, и, как ни странно, она пахла яблоней, цветущей яблоней.       Я почти не помнил маму, она умерла много лет назад. С этих пор я замкнулся в себе, я так и не смог найти себе родственную душу, хотя бы отдаленно напоминающую ее. Все люди, которые были вокруг, не понимали меня и даже не пытались понять. Конечно, у меня была большая семья: трое братьев и сестра, пусть угрюмый, но все-таки мой родной отец, но они казались настолько отдаленными и чужими. Этот город душил меня, загонял меня в угол каждый день, угнетал своим ярким солнцем и запахами свежей зелени. Раздражали люди. Раздражали тем, что каждый знал каждого, все улыбались друг другу и желали хорошего дня. Боже мой, французы! Да вам абсолютно все равно, как здоровье у тетушки Софи. Зачем это лицемерие?       Почему я увлекся модой? У меня была своя причина. Потому что это то, чего не было в нашем городе, это то, чем не интересовался никто, то, от чего меня еще не тошнило. Наш город как будто застыл во времени на столетие. Здесь не было слышно разговоров о новых коллекциях, дамочки не знали новомодных дизайнеров, да и старых тоже не обсуждали. На весь наш маленький город был один магазин с парфюмом, да и то, складывалось впечатление, что произведенным в гараже у месье Жюля и переклеенной этикеткой.       Мода стала для меня глотком свежего воздуха, хотя кого я обманываю? Не свежего, а пропитанного запахом нового популярного парфюма. Ничто: ни красивая одежда, ни ароматы духов, ни грим не могли замаскировать изуродованную гниющую рану моей души, возникшую после смерти мамы. И эта рана со временем не заживала, ее бередило непонимание со стороны окружающих, а самое главное моей семьи.       Я не мог найти место в этом родном, но чужом мире. Я всегда хорошо рисовал, но мне это не нравилось. Да и не мальчишеское это дело – рисовать. Однажды тот самый месье Жюль предложил мне «изобразить», как он выразился, его портрет вместе с женой и детьми, я согласился, и он заплатил мне немалые деньги. Тогда я понял, что хочу связать свою жизнь с рисованием, но пока не понимал, как. Не быть же мне бродячим художником? Вернувшись из Парижа, я понял, что хочу хорошо выглядеть, хочу, чтобы люди вокруг меня были также хороши. Я понял, что меня тянет к идеалу. Все должно быть идеальным, просто обязано быть идеальным всё вокруг. Я совершил ошибку, рассказав о своем новом увлечении своим братьям и сестре. Они как всегда не поняли меня. Я начал рисовать сначала в своей голове фасоны новых рубашек, брюк и шляп, а потом переносил их в блокнот. Я уже не мог остановиться. Все стало остальное бессмысленным.       У меня в школе был единственный друг, но и он от меня отвернулся, заметив мои изменения. Я попросил отца перевести меня на домашнее обучение, так как сверстники не понимали меня, друзей у меня не было, и вообще школа была самым бесполезным местом на земле. Отец отказал мне. Я снова врезался в стену непонимания.       Тогда я четко определил для себя: если когда-нибудь у меня будет ребенок, то он не будет ходить в школу! Я не стану повторять ошибки своего отца! Я отгорожу свое дитя от всего опасного и злого, что есть в этом мире! Он не познает боль утраты друзей и их предательства, если у него их не будет. А еще я покажу сыну или дочери с колыбели, как прекрасна мода. И мой ребенок добьется на этом поприще недостижимых высот!       Это был такой же день, как и сотни остальных. Вчера я украл у учительницы модный журнал, сегодня я планировал его вернуть. Поэтому я пришел пораньше, до прихода своих одноклассников, чтобы незаметно подкинуть журнал в полку стола. Пусть думает, что случайно его туда положила и забыла.       Сегодня, как и всегда в это время года, невероятно раздражающе светило солнце. Я шел в школу и думал над дизайном платья для моей сестры на выпускной. Она купила его в местном магазине, оно было отвратительно, и мне так хотелось его исправить, чтобы сестра не выглядела как пигалица в свой последний школьный день. Я почувствовал, как земля уходит из-под ног – я провалился. Какой-то идиот не закрыл колодец! Я порвал брюки… - Вот черт! – подумал я, отряхивая ржавчину со штанины. - Отличное начало дня! Возвращаться домой было бессмысленно, иначе я не успел бы вернуть журнал. Я дошел до школы и заметил, что несколько учеников, которые жили подальше, пришли уже до меня, но они не были моими одноклассниками и не могли поймать меня на заметании следов преступления.       Тихо, как мне показалось, войдя в класс, открыл скрипучий ящик стола и положил журнал, но мне не повезло, как и всегда. В класс зашел Марсель, мой новый злейший враг, мой старый заклятый друг, который предал меня, узнав о моем новом увлечении. Он так дорожил своей репутацией крепкого парня, что для него было невыносимо дружить с новоиспеченным художником, создателем дизайнерских нарядов.       Кроме того, Марсель любил выслужиться и, поэтому, естественно не упустил возможности сделать колкое замечание с мой адрес: «Что это ты делаешь, идиот, в учительском столе?» - я услышал мерзкий голос из-за спины. – Воруешь что-то? А ну ка, покажи руки. Я молчал. - Что у тебя со штанами, дыра на заднице? Ты совсем конченный… - продолжал свои унижения Марсель.       Я уже хотел ответить ему кулаком, но двое дружков, таких же громил, как и сам мой бывший друг через полминуты вошли в класс. Один из отмороженных одноклассников схватил меня за рукав, а Марсель начал рыться в ящике стола и увидел там журнал. Вчера учитель нервно кричала после уроков, что кто-то украл ее чтиво, и она уши этому человеку надерет, так как он дорого стоил, и она его не дочитала, а сегодня Габриэль подкладывает его в ящик стола на глазах у своего заклятого врага. Занавес! Ответить Марселю в свое оправдание было нечего, я был пойман с поличным, а придумать какую-нибудь правдоподобную ложь быстро не получалось, и я молчал. Молчал, спуская насмешки и упреки своему обидчику. - Я буду великодушен, Агрест. В память о нашей былой дружбе, когда ты был нормальным парнем. Но ты будешь мне должен, и не смей вставать у меня на пути. Никогда!       Я не понял, что имел ввиду громила, но особо логикой и сообразительностью он никогда не отличался, поэтому я выдохнул и сел за свою парту.       Одноклассники вышли, так как до урока оставалось еще минут тридцать, издавая мерзкий хохот. Казалось, Марсель несколько раз хрюкнул, когда смеялся. Злобный оскал, появился на моем лице. Он еще пожалеет!       Я открыл блокнот и начал рисовать. Судорожно рисовать похоронный модный костюм для Марселя, своего бывшего друга! Ох, как же я его ненавидел в тот день! Класс наполнялся учениками, и через какое-то время я услышал грохот открывающейся с силой. - Это Эмили! Она будет учиться с нами! – гордо прокричал Марсель, практически заталкивая в класс какую-то новую девочку. Бедная! В первый же день связалась с этим недоумком! Хотя, может, она его подружка? Стоит отметить, что она очень милая, только странная. У нее будут проблемы – она одета не по форме. – Подумал я в тот момент.       Я хотел уже уткнуться опять в свой блокнот, как услышал звук приближающихся шагов к своей парте. Пока она шла, я понял, что кроме того, что она одета не по форме, на ней сарафан от Шанель! Где она его взяла? Почему она носит такие вещи в ее-то возрасте? А еще этот сарафан был из новой коллекции, - я вчера видел его в журнале. Это непостижимо! – я не заметил, что вот уже несколько секунд откровенно пялюсь на нее, а вот она видела происходящее прекрасно. - Посмотрел? Твой вердикт? Я достойна сидеть рядом с тобой, художник? – не дав мне опомниться выпалила блондинка. Она назвала меня художником       Сердце пропустило удар. Не знаю почему. Я попытался изобразить на лице безразличие - Садись.