Свои причины

      «Я хочу стать Эмили Агрест! Женись на мне!»       Едва ощутимые прикосновения, слегка сбивчивое дыхание двух молодых людей, чувство нескончаемой любви и трепетности момента окутывало комнату яркими красками в воображении художника. Особый восторг вызывало осознание, что ниспадающая бретель с ее хрупкого плеча была частью его платья, он его придумал, создал. Дома никого нет, они вдвоем и никто не зайдет, они без ума друг от друга, и сегодня, возможно, они станут еще ближе. Еще утром, проснувшись он чувствовал, что сегодня должно произойти что-то важное, и получение злосчастного документа совсем ни при чем. Эмили такая нежная… его Эмили, она… Что? Что она только что сказала?       Габриэль одернул руку от желанного плеча как будто его ошпарило кипятком и застыл с мраморным лицом, смотря ей прямо в глаза, но будто бы сквозь нее. Как ни странно, в данный момент он не чувствовал ничего: ни страха перед важным решением, ни радости от ее внезапного порыва, ни желания сбежать, которое зачастую испытывают мужчины от такого наглого заявления. Ни-че-го. Это был момент перезагрузки. Эмили его просто сломала. В груди стало мучительно легко, а в голове пусто.       Они стояли друг напротив друга практически вплотную, руки вдоль туловища, не касаясь ни пальцем, глаза в глаза, но сейчас между ними внезапно образовалась пропасть. В момент, когда она в повелительном наклонении произнесла: «Женись на мне!», в момент, когда его рука, рассекая воздух, упала с ее плеча. В его разуме их отбросило друг от друга мощнейшим взрывом. Краски исчезли и осталась лишь темнота. Он летел в свободном падении в образовавшейся тьме, неестественно дрыгая руками и ногами. Он пытался протянуть к ней ладони, зацепиться за свою любовь, которую отбросило ударной волной от него. - Габриэль…, - тихое слово содрогнуло воздух. - Эмили. - Я такая дура, - внешний вид парня, потерянный взгляд, опустившиеся руки испугали девушку. – Прости меня, ты так говорил. Я так люблю тебя, мне захотелось стать твоей женой, но мы еще школьники. Ну почти. Не знаю, почему я решила, что имею право о таком просить. – Она говорила сбивчиво в свойственной ей манере, когда волнуется. - Габриэль, любимый, я не знаю, что мне делать. Скажи хотя бы что-нибудь, накричи на меня, оттолкни, но не молчи. Эта пропасть между нами меня убивает, я ее чувствую. Ты чувствуешь? Я все испортила. – В ее глазах выступили слезы. - Эмили, родная, что ты говоришь? – Предательская влага на любимых веках выдернула Габриэля в реальность. Эмоции полностью еще не вернулись к парню, но он мог хоть что-то соображать. - За что ты извиняешься? За то, что озвучила мои желания? Только, солнышко, сможем ли мы сейчас? Мы вчерашние школьники, здесь ты права. У нас нет ничего, а после сегодняшнего, твоя мать запрет тебя на башне с драконом. «Он великолепный! Он прочитал мои мысли», - подумала блондинка и чуть заметно улыбнулась. - Габ, скажи мне честно, я должна знать. Ты хочешь на мне жениться? Если нет, или не в ближайшее время, то я пойму, правда! – она умоляюще посмотрела ему в глаза и по-детски надула губы.       «Ничего это не правда, если он скажет, что не хочет свадьбу, то она места живого на нем не оставит» - подумал Габриэль, это было истиной, и они оба это знали.       Парень встал на одно колено, обхватил своими ладонями ее и улыбаясь произнес: «Эмили, ты готова взять фамилию Агрест? Ты станешь моей женой?» - Габриэль, я совсем не хочу тебя принуждать. Мой необдуманный порыв… он… Да к черту! Да, я очень хочу стать твоей женой! Кого я обманываю! – она перехватила его руки и призывным жестом подняла с колен. Бросившись ему на шею, она прильнула к его губам, не размыкая своих. Она улыбалась сквозь поцелуй, также, как и он. Как в романтичном кино, Габриэль прижимал хрупкую блондинку к себе, сцепив ладони на талии, она, в свою очередь, стояла на цыпочках, согнув одну ногу в колене. Эти двое лучились счастьем, а все остальное было не важно. - Ты правда хочешь этого? – Произнесла Эмили, едва заставив себя оторваться от такого увлекательного занятия. - Я мечтал о том, что ты примеришь мою фамилию с тех, пор как понял, что люблю тебя. Ты моя жизнь, мое все, мой космос, моя Вселенная. Конечно, я хочу, чтобы ты стала моей женой. – Габриэль прижал девушку настойчивее, давая понять не только словами, но и телом, что он не врет, всем своим видом обозначая, что никогда ее не отпустит. - Я тебе верю, - прошептала она ему на ухо, - я тоже тебя люблю!

***

      Отец Габриэля, получив вечером аттестат сына вместо него самого, находился в приподнятом настроении в отличие от родителей уже полюбившейся ему блондинки. Какую речь выпалила девчонка! Он понимал, что вся эта проповедь была представлена со сцены в связи с отсутствием его чада на столь важном событии. Хотя он не слишком активно принимал участие в воспитании Габриэля и зачастую не слишком явно показывал свои чувства, его прямо-таки распирала гордость, что его младшенький нашел себе такую невероятную девушку. Не нужно было быть провидцем, чтобы понять, куда направилась будущая невестка (в этом он не сомневался). Мужчина понимал, что дети выросли, и его присутствие, если и не помешает возможному интимному развитию событий, то точно после произошедшего прервет важный разговор. Поэтому решение провести ночь в баре с друзьями, обмывая такой желанный документ, было на текущий момент единственно верным. Уголки его губ приподнялись вверх от осознания, что думает словами Эмили.       Подойдя к двери, и схватившись за ручку несмелой рукой на утро, отец Габриэля уже готов был опустить ее вниз, как его окликнул почтальон: «Постойте! Вам письмо». Его догнал запыхавшийся мужчина и передал с улыбкой до ушей конверт. - Кажется, вас можно поздравить, месье Агрест! Письмо из парижской школы искусств! – Почтальон тряс его руку, оголяя неровные зубы, - я знал, что ваш сын очень талантливый. У него все получится! - Спасибо…, - немой вопрос застыл на лице. – Если позволите, я войду. До свидания. – Не дождавшись ответа, отец Габриэля опустил ручку и прошел в дом. Это какая-то ошибка. Или нет? Он надорвал с левого края конверт с красующимся логотипом парижской Школы искусств, вынул письмо, по диагонали пробежал текст глазами: «Уважаемый, Габриэль Агрест!»       Мы рассмотрели ваше портфолио, и рады сообщить Вам, что Вы прошли первый отборочный тур для зачисления в наше учебное заведение. Ждем Вас 30 июня в 14.00 в аудитории номер 3124 главного корпуса Школы искусств для прохождения собеседования. Это необходимо для принятия окончательного решения по зачислению Вас на факультет дизайна. В случае, если по каким-либо причинам в это время Вы не сможете присутствовать, просьба написать нам ответным письмом либо явиться лично до 15 июня, и мы определим для Вас другое время. Желаем Вам удачи, и надеемся на наше дальнейшее плодотворное сотрудничество. С уважением, Кларисса Руже, Декан факультета дизайна»       Да как он мог, щенок! – мужчина перечитал письмо уже трижды, чтобы понять, что это не ошибка. Глаза налились кровью, брови сдвинулись к переносице, кулаки сжимали письмо. Хотелось порвать его прямо сейчас в клочья, но уничтожить вещественное доказательство, не дождавшись объяснений преступника, он не мог. Сейчас было не важно, в каком виде он застанет Габриэля и Эмили в его комнате. Дверь с шумом распахнулась. - Потрудись объяснить! – Без прелюдий выкрикнул отец. В следующую секунду он постарался взять себя в руки, лицезрея открывшуюся перед ним картину.       На кровати, обнявшись и сплетая ноги мирно посапывали высокий молодой человек в мятного цвета рубашке и милая девушка в шикарном вечернем платье, шлейф от которого сполз на пол, чем не побрезговал воспользоваться толстый кот, удачно на нем расположившись. Испугавшись внезапного и, надо сказать, сейчас очень громкого, вторжения своего старшего хозяина Пушок с ревом подпрыгнул вверх и пулей вылетел в дверь. Эмили присела на кровати достаточно быстро, взглянула на вошедшего, быстро произнесла: «Месье Агрест…» и потупила взор. У Габриэля с реакцией было чуть похуже в это утро. Едва разрывая веки длинными пальцами, он неспешно приподнялся на локтях и произнес: «И тебе доброе утро, папа». - Утро добрым не бывает! - плеснул с негодованием мужчина. – Дорогая, я не уверен, что этот разговор для Ваших ушей…, - отец перевел взгляд на зардевшуюся девушку, - однако, зная ваши с моим сыном взаимоотношения и осведомленность обо всех его безумствах, полагаю, наш с ним разговор впоследствии не останется для вас тайной. Кроме того, вы будете являться сдерживающим фактором, чтобы я сейчас его не убил. Поэтому считаю возможным, чтобы вы остались. Впрочем, решать вам. – Он развернул в сторону центра комнаты стул, и жестом пригласил девушку присесть. Она повиновалась. – Впрочем, одна просьба, не вмешивайтесь в разговор.       Мыслительный процесс парочки можно было прочитать без навыков телепатии: сдвинутые брови, растерянный взгляд, поджатые еще слипшиеся ото сна губы, – все было ясно, как день, по их лицам. Страх, непонимание, растерянность. Агрест старший протянул своему чаду прямо в лицо смятый конверт, что тот кончиком носа почувствовал ветер, появившийся от рассекающей воздух бумаги. - Что это? – парень не повел ни одним мускулом. - Ты меня спрашиваешь? – минутное спокойствие покинуло отца. – Ты! Маленький гаденыш! Я пытался смириться с твоими выходками, потакать твоим желаниям. Я думал, что твои увлечения рисунками – это детские проказы. – В ярости он схватил сына за ворот рубашки, но вспомнив о присутствии дамы, ослабил хватку. - Да как ты мог сделать такое, не спросив меня?! Ладно спросить, ты даже не сказал мне ничего! Ты собственноручно отправляешь документы на поступление в эту школу, и даже не считаешь нужным поделиться! На что ты надеешься? Что поставишь меня перед фактом, и мне ничего не останется, как смириться? Черта с два! Ты не будешь там учиться или забудь, что у тебя есть отец.       «Нет, нет, нет! Не так я себе это представляла. Господибожечки! Нужно что-то сделать! Это я виновата» - осознание пришло к Эмили. «Это моя вина, а Габриэль… бедный мой Габриэль даже не в курсе, что происходит. Я должна была его посвятить в свои планы. Я же хотела, хотела сообщить ему после того, как отправила его портфолио для поступления в парижскую школу искусств. Дело было сделано, и ему было бы не отвертеться, но сейчас… В эту минуту ее Габ огребает за ее необдуманный поступок. Почему она не учла, что отец может раньше получить это письмо? Дура, ничего не сказать. Возьми себя в руки! Ты его невеста, «и в горе, и в радости…», все это будет. Спасай его! Будущий свекр сказал мне молчать. Пускай. Но двигаться же он мне не запретил!»       Девушка медленно начала сползать по стулу, издав приглушенный стон. Поднимая ладони к сердцу, она прикрыла глаза, вытолкнула из легких воздух так громко, как только могла, опустила голову. - Простите меня, - произнесла девушка, - мне не хорошо. Откройте, пожалуйста, окно. Габриэль соскочил с места, подхватывая подмышками любимую. В глазах отразился ужас! Да что происходит! - Открой окно, п-папа, пожалуйста. – Мозг парня работал на автопилоте, он не понимал совершенно, что происходит. На секундочку, ему показалось, что теории о переселении душ, путешествии между мирами – не сказки. Он проснулся от крика разъяренного отца, который что-то твердил о непонятном поступлении. Да блондин вообще никуда не отправлял документы, ни на дизайнера, ни на юриста, ни на свинопаса! Ни-ку-да. У него была депрессия из-за того, что «хочу» и «могу» никак не могли прийти в его жизни к консенсусу. Уже потянувшись за письмом, которое могло хоть что-нибудь прояснить, он видит, как его невеста (непривычно, но факт), стекает по стулу, бледная, теряя воздух. Да у нее здоровье, как у слона! Что здесь происходит! Тело двигалось на уровне рефлексов и только: вскочить, схватить, унести, обеспечить воздух. - Эмили, милая, что с тобой? – Габриэль уложил ее на кровать, отодвигая с глаз выбившуюся прядь.       Агрест старший медленно отворил окно. В комнату ворвался свежий весенний воздух и запах яблонь. Молодому парню на секунду показалось, что он почувствовал присутствие его мамы в комнате, но он отогнал это ощущение. Сейчас важнее было здоровье его любимой. - Это моя вина, я так виновата. – Эмили отвернула лицо к стене, продумывая план, как выйти из ситуации с наименьшими потерями. – Месье Агрест, простите за дерзость, я могу попросить вас принести мне стакан воды? Мне не очень хорошо, прихватило сердце. «ПРИХВАТИЛО СЕРДЦЕ» - слова лезвием врезались в сознание Габриэля. Отец вышел, парень стискивал мертвой хваткой ладонь блондинки.       Эмили приподнялась быстро на локтях, сжав руку своего парня и быстро произнесла уже не больным, а вполне бодрым голосом, воспользовавшись отсутствием в комнате будущего свекра: «Габриэль, прости меня. Это я виновата. Я все тебе объясню, обещаю. Верь мне! Ты веришь мне? Только, пожалуйста, не переживай. Я в порядке, честно. Подыграй мне, хорошо?». Она чмокнула парня в щеку и откинулась на подушки. Вопросов стало еще больше. Отец вернулся в комнату меньше чем через минуту и подал девушке стакан. - Месье Агрест, позвольте мне поговорить с вами наедине. – Голос снова болезненно задрожал. - Я понимаю, что в такой ситуации, когда вы ждете объяснений от своего сына, разговор с чужим человеком – не то, на что вы рассчитываете, но сейчас… Именно сейчас я тот человек, который сможет вам больше объяснить, нежели Габриэль. Это моя вина, и как только ко мне пришло это осознание мне стало дурно. Она повернулась к своему парню. – Ты мне позволишь? Я все тебе объясню после того, как поговорю с твоим отцом. - Мне кажется, я все понял, мадмуазель, - Агрестстарший сделал жест вроде «Фейспалм», протянул пальцы сквозь шевелюру и усмехнулся. – Я и не думал, что вы на такое способны. Вы страшная женщина, если хотите мне исповедаться именно в том грехе, о котором я думаю. Сын, выйди! Взрослые будут говорить друг с другом. - ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? – по словам нарочито медленно произнес парень. - Выйди, я сказал!       Дверь с шумом захлопнулась с обратной стороны.       Парень вошел на кухню и сел за огромный деревянный стол. Он смотрел в пустоту, пытаясь осмыслить и сопоставить факты. Эта девушка сводила его с ума. Отец что-то говорил о его поступлении и был при этом очень зол. Эмили почти упала в обморок, но это было представление. Она знала, что происходит. Он владеет меньшим количеством информации, чем кто бы то ни было в этом доме. Он никак не контролирует ситуацию. Это бесило. Темная сторона его души вырывалась наружу. «Да как она посмела? Что сделала эта девчонка? Что было в том злосчастном письме? Почему так взъелся его отец? Кто эта девушка, которой он вчера сделал предложение? Или это она вчера сделала ему предложение? Он ее совсем не знал? Или он осознанно выбрал себе съехавшую с катушек женщину?» - вопросов было меньше, чем ответов на них.       В груди образовался комок, в висках снова болезненно запульсировало, а сердце отплясывало чечетку. Ожидание сводило с ума, выкидывало из реальности снова и снова. Ему до оцепенения хотелось быть хозяином своей жизни, но все было не так.       Сквозь открытое кухонное окно влетела темная бабочка и села перед ним на стол, заставив его вздрогнуть. - Эй, малыш, давай дружить. Ты прилетел меня поддержать? Все вокруг водят меня за нос…, - усмехнулся блондин тому, что разговаривает с насекомым. Почему-то от присутствия в комнате этой бабочки на душе стало теплее, он как будто ощущал власть над судьбой этого мотылька. Всеми фибрами парень чувствовал, что эта неприметная бабочка смотрит на него, прожигая взглядом в тот момент, когда он изучает ее. Или ему это чудилось… С неподдельным интересом парень разглядывал ее страшненькие крылья, маленькое (пушистое?) тельце и очень длинный хоботок, который она вытянула к нарисованному на скатерти цветку.       «Глупая» - усмехнулся парень. Он поднялся с места, взял с тумбы вазу со срезанными вчера сестрой цветами и поставил перед бабочкой на стол. Странно, но от резких телодвижений новая подружка даже не улетела и, как только цветок занял свое «законное место», села на него, жадно поглощая соки. Блондин с каменным лицом наблюдал за этим действием. «Хоть кому-то я нужен». – Подумал он. Это насекомое принесло ему спокойствие. Возможно, происходящее за закрытой дверью свело бы его с ума, но действие перед ним заставило его отвлечься. Это было интереснее, чем заниматься самобичеванием. Чтобы хоть как-то скоротать время, тянувшееся мучительно долго, он решил открыть старый мамин справочник по зоологии. Докатился. Перейдя в раздел «Членистоногие», он медленно листал пыльные страницы, с азартом ища нужное животное. «Нашел!» - с почти детским восторгом он вздернул руки к небу и начал жадно читать. «Бражник. Крупные или средней величины бабочки, с мощным, часто конусовидно заострённым на конце телом и узкими вытянутыми крыльями. Размах крыльев 30—175 мм; у большинства видов 80—100 мм. Усики длинные, веретеновидные, обычно с заострённой и крюковидно загнутой вершиной…Чаще всего у насекомых очень длинный ротовой аппарат сосущего типа, который достигает длины в 25 см, в несколько раз превосходя длину тела».* - Да уж. Язык у тебя, что надо! – Вслух с усмешкой произнес Габриэль. «Бражник мертвая голова ворует мед у пчел в ульях и, что самое странное, часто уходит оттуда живым и сытым». - Идеальный… Бражник - прошептал Агрест. Он уже забыл о том, что происходит за закрытой дверью, в тот момент, когда эта самая дверь отворилась. Прошел почти час. Парень перевел взгляд в дверной проем, где стояли старший Агрест и Эмили, потом на цветок, но на нем уже никого не было. Доля расстройства отразилась на лице, но быстро сменилась удивлением, когда он увидел, как его отец приобнимает за плечи его любимую и улыбается. - Итак, парень. Первое, я разрешаю тебе учиться в твоей школе искусств, и даже не против, чтобы ты пошел на факультет дизайна. Не верю, что я это говорю. – Мужчина улыбался так широко, как позволял его рот.       Габриэль недоверчиво посмотрел поочередно то на свою девушку, то на отца недоуменным взглядом. Он не ослышался? - Второе, я помогу тебе обосноваться в Париже, чтобы тебе было комфортно учиться.       Челюсть Габриэля готова была проломить пол. - Третье, если ты не женишься после всего этого на этой девушке, - взволнованный отец прижал ее сильнее к своему плечу левой рукой, - тоя женюсь на ней сам и называй ее «мамой».       Цвет лица блондинки с каждым отсчетом становился все краснее, а на цифре три стал прямо-таки бордовым, и, кажется, сейчас она действительно могла схватиться за сердце и упасть без чувств. - Сейчас вам с Эмили нужно поговорить. Не унывай, отпрыск, - мужчина излучал счастье, посылая всему живому лучи добра.       Уже выходя из комнаты он бросил опешившему сыну фразу, которую тот никак не ожидал услышать: «И ты это, извини меня за все. Поговорим еще чуть позже».       Парень остался стоять истуканом, не в состоянии выдать ответ, ни на первое, ни на второе, ни на третье заявление отца. Кинув беглый взгляд на закрывшуюся дверь, он перевел его на Эмили. «ЧТО. ЗДЕСЬ. ПРОИСХОДИТ»       Ощущение пропасти, образовавшееся вчера между молодыми людьми, возникло вновь. Сначала девушка пыталась успокоить своего возлюбленного. Они присели за стол друг напротив друга. Она попыталась взять его за руку, он одернул ее. Никаких прикосновений, пока девушка не объяснит ему все, что он хотел знать. И она говорила. Говорила быстро, зажмуривая глаза в ожидании бурной реакции, она плакала и смеялась. Она пересказывала, как отправила его эскизы в школу искусств, собрав их в профессиональное портфолио, как сомневалась и звонила Анне, советуясь, не слишком ли это все. Она объясняла взахлеб снова, как любит его, и что не могла смотреть, как он мучается, посещая занятия по правоведению. Она извинялась за то, что заставила волноваться за ее здоровье час назадс целью вклиниться в тираду отца, так как не смогла придумать ничего умнее. Закрыв глаза руками, Эмили выпалила в красках, как за закрытой дверью высказала родителю все, что копилось все эти годы. Будь, что будет. Как была честна с ним, что тот не уделяет сыну достаточного внимания и он должен уступить и дать возможность чаду посвятить себя любимому делу. Она поведала также то, что обещала всю жизнь быть рядом и поддерживать его сына. Здесь она замолчала. Габриэль сам взял ее руку в свою ладонь, мягко улыбнувшись. Она успокоено выдохнула. Ее парень/жених не злится и все еще любит ее. Она протянула молча ему конверт, желая сохранить главную интригу, совсем забыв, что отец ранее сдал в потрохами положительный ответ. Блондин вытащил потрёпанную бумажку. «Желаем Вам удачи, и надеемся на наше дальнейшее плодотворное сотрудничество… » - Спасибо! – он сгреб любимую в охапку.