All was well.

Chase Holfelder — Every Breath You Take. Hidden Citizens, Laney Jones — Shots Fired.

Питерборо — типичная английская глушь, но кафедральный собор, возвышающийся готичными арками действительно впечатлял. Чем-то даже напомнил о Хогвартсе, о его более поздних пристройках. Намджун идёт мимо, разглядывая подсвечиваемое светодиодными прожекторами старинное сооружение. Хрустит в ночной тишине снегом под ногами и подходит к Юнги. Тот держит сову, крупную, породную, светлые перья отливают в потёмках. На звук шагов она поворачивает голову на сто восемьдесят и смотрит на Намджуна в упор, мерцая в темноте жёлтыми глазищами. Выглядит жутковато. Юнги отпускает ее, и птица улетает, издав ухающий звук на прощание. — Теперь я знаю, кто до сих пор пользуется совиной почтой, — ужасается Намджун, с притворно обличающей интонацией. — Хотя это неудобно, негуманно и давно устарело. Что за снобизм? — Не снобизм, а консерватизм, — нравоучительно поправляет Мин. — Ну и к кому этот почтальон? — В Поместье Пак, — отвечает Юнги. — Отправил список книг из нашей библиотеки, которые могут быть полезны для помощи его хаффлу. Среди положительных качеств друга Намджун особо ценил принципиальность. Данное однажды слово никогда не нарушалось. Действительно аристократичная черта. — А открытку на Рождество не забыл ему отправить? — Спросил он с хитринкой. — Нет, а надо было? — Ну, я был рад получить поздравление от Джина. — Подначить друга — святая обязанность любого гриффиндорца. — Не улавливаю взаимосвязи, — отозвался Мин сухо. Совершенно непробиваемый. Намджун даже продолжать не стал, слишком утомительно. Изображать дятла Юнги умел виртуозно. — Ты точно уверен, что тебе лучше идти одному? — Тот перевёл тему на более актуальную. — Да, — Намджун кивнул уверено. — Риск велик, а план далеко не блестящий. — Я все ещё могу просто выкупить их, — напомнил Юнги. — Исключено, — он только головой качнул отрицательно. — Ты знаешь правила подобных торгов, ты сам мне их объяснял. Мы хотим придать находку огласке. Раскрой ты свое имя, доверие к вашей семье в кругах контрабандистов будет подорвано навсегда. И твой отец вряд ли обрадуется краху репутации. Ты, кстати, предупредил их? — Родителей не будет на аукционе, — кивнул Юнги. — Как и некоторых других уважаемых семей. — Ты можешь воспользоваться паролем, который им прислали с приглашением. Но, допустим, у тебя получится. Что дальше? Подбросить легендарные шахматы в редакцию «Придиры» с анонимкой — не самый изящный шаг, знаешь ли. — Им не впервой противостоять министерскому произволу, — хмыкнул Намджун. — Там ещё ценят непредвзятость прессы. — Когда я натравляю на их контору Аврорат, реакция будет стремительной, — нехотя признает Юнги. — Им будет несложно нас вычислить. — Задержание — это меньшее из зол, — с лёгкостью заверил Намджун. — Всегда можно притвориться типичным магловским выскочкой, пожелавшим выбиться в сливки общества. Отделаюсь административкой максимум. А тебя вообще отмажут. — Тебе и притворяться не нужно, — хмыкнув, сообщил ему Мин, — ты и есть неугомонный магловский выскочка. — И твой лучший друг. — И мой лучший друг, — согласился Юнги невозмутимо. — Но что будем делать, если попадемся не Аврорам? Намджун помрачнел. — Считаешь, что я зря это затеял? Перегнул палку? Как-то это лихо, да? — Ну, мы собираемся обворовать воров. Типичными каникулами такое не назовёшь. С другой стороны, себе мы ничего присваивать не собирались, все, так сказать, для людей, на благо общества и далее по списку. Последний пункт, правда, только тебя касается. Я бы заграбастал все себе. — Тебе совесть не позволит, — усмехнулся Намджун. — Наивный человечек. Столько лет знакомы, а ты все ещё веришь в сказку, что она у меня есть. — Я — твоя совесть! — Ты — мой крест. И совесть из тебя очень фривольная бы получилась. — Я полез, куда не следовало, да? — А что бы на это сказал бы твой профессор? — Красноречивей тона Юнги был только его взгляд. Намджун вздохнул обречённо. Реакцию Сокджина было не трудно предугадать. Он даже не стал ничего говорить, только рукой махнул. — Я такого не скажу, — заверил его Юнги, смягчившись. Намджун в который раз убедился в том, как ему повезло с друзьями. Стало полегче. — Жаль, мелкий не с ними, — вздохнул он. — Ты сам решил ему ничего не говорить. — Чонгук несовершеннолетний, — твёрдо отозвался Намджун. — Не нужно ему в такое лезть. Успеет ещё. — Уверен, он и в школе не тоскует, — заметил Юнги проницательно. Задумался ненадолго, заметно подобрался. — Думаю, пора. Давай сверим время. Он поднял палочку выше. Свет Люмоса осветил два наручных циферблата. Каждому волшебнику на совершеннолетие полагались часы. Они двое не были исключением, хоть у одного они были старинные, передававшиеся в волшебном роду из поколения в поколение, а у другого новенькие с гравировкой известного лишь в мире маглов бренда. — В полночь я вызову авроров и буду ждать тебя, где условились — деловито инструктировал Юнги и протянул Намджуну белую глянцевую маску с чёрными омутами глазниц. — Дресс-код. И ради Салазара, не попадись и не убейся бесславно, запутавшись в мантии или вроде того. Как обычно прятал за привычным острословием искреннюю тревогу. Намджун кивнул и, не прощаясь, зашагал прочь от собора. Свернул в петляющие лабиринты ближайших дворов, нашёл неприметную, а для маглов и вовсе невидимую дверь. Постучал уверено и сильно. Сдвижной механизм на уровне его глаз, щёлкнув, отъехал. Взгляд привратника был изучающий и бесстрастный. Намджун без заминки проговорил пароль, что прислали с приглашением семье Мин. Изучающий взгляд исчез, дверь открылась. Холл был больше, чем могло показаться снаружи, освещен приглушенно, чтобы гости не чувствовали дискомфорта, оказавшись тут после тёмной улицы. Короткий неширокий коридор вёл к арке и через тяжёлые портьеры пробивался яркий свет, слышно было гул разговоров и приятную музыку. Из неоткуда возник домашний эльф, очень важный и сдержанный, не похожий на своих суетливых товарищей. Очень воспитанный, выдрессированный. Намджун, внутренне содрогнувшись от раболепного внимания, отдал ему своё зимнее пальто. Домовик исчез. Он шагнул вперёд, но предупреждающий звон охранных чар заставил его замереть. Крепкий парень из охраны скучающим голосом сообщил: — Мантии, защитные и усиливающие амулеты, другие саботирующие или охранные артефакты ради безопасности гостей и мероприятия настоятельно рекомендуется оставлять здесь. Сохранность имущества будет гарантирована. Юнги предупреждал о такой ситуации. Они предвидели такой вариант. Намджун хмыкнул и полез в карман. С нарочитой ленцой внушительная сумма галлеонов передалась на руки представителю охраны. — Впереди меня ожидает масса встреч с близкими друзьями и многими другими приятными людьми, — заявил он, копируя манеру Юнги говорить надменно. — И я буду признателен, если мое имущество останется при мне. Охранник взвесил взятку в руке выверенным движением, остался доволен, кивнул, освобождая путь. Это тоже было предсказуемо. Собравшиеся в соседней комнате люди знали цену собственной безопасности и доверию в их круге. Когда с формальностями было покончено, он смог пройти в ярко освещённый зал. Ему было неудобно в непривычной маске, но она и капюшон мантии надёжно скрывали его личность. Гостей было много, некоторые уже заняли свои места. Кто-то непринуждённо общался на светские темы, кто-то обсуждал последние новости. Намджун, старательно раскланиваясь со всеми, кто попадался ему на пути, подумал о том, что эти люди, также скрытые за масками, предпочитают думать, что не делают ничего дурного. Некоторые, возможно, свято в это верят. Купить уникальную вещицу на хорошо подготовленном аукционе, в привычной для себя обстановке светского приёма, возможно, не сильно одобряемая правительством, но достаточно безобидная авантюра. Разве что маски анонимные, но так даже интересней. Приличные люди, степенные, большинство, он был уверен, ведут размеренную жизнь, не плетут заговоров, не нарушают закон. Только здесь чуть-чуть. Но это несерьёзно, и им ничего не грозит. Аукционы созданы, чтобы максимально обезопасить покупателя. Каждому лоту еще до торгов прописали чистую историю со всеми нужными документами и печатями. Все прозрачно и куплено. Процедура давно отработана и поставлена на поток. Поэтому Намджун не испытывал угрызений совести, что они решили сдать все сборище Аврорам. Максимум, что светит здешней публике — штраф и ничего больше. Подобным ремеслом промышляли, промышляют и будут промышлять всегда. Покупатели лишь платят деньги за ценность. Но за возможность такой продажи кто-то может заплатить своим благополучием, здоровьем, как несчастный знакомый Намджуна Ронабви, а нередко и жизнью. Больше всего Намджуна коробило от самого факта такой торговли. Крупицы собственной уникальной культуры исчезают в подвалах нескольких «избранных», вписывая настоящие чудеса в банальную систему товаро-денежных отношений. С его точки зрения, это было абсолютно недопустимо. Поэтому он и вмешался. Намджун бегло осматривается, находит взглядом вход в служебный коридор. Добирается до него, оглядывается непринужденно и, убедившись, что никто на него не смотрит, делает вид, что ошибся дверью. Вытягивает из своего расширенного до необъятных размеров внутреннего кармана мантию-невидимости. Прячется под ней и осторожно крадётся осматривать служебные помещения. В одном из коридоров слышит голоса, ближайшая из дверей закрыта неплотно. Он заглядывает. Двое мужчин, один коренастый и плотный, второй — мельче и проворней, сидят перед камином. Несколько сундуков разных конфигураций расположились там же один над другим. Даже слабенький охранный перстень Намджуна нагревается, предупреждая о сильной магии. Пробраться в комнату незамеченным не выйдет, любые чары тут же развеятся, а о попытке взлома будут оповещены сразу все. До полуночи уже считанные минуты, и у Намджуна будет время забрать то, зачем он пришел, когда начнётся заварушка с Аврорами. Суета отвлечёт на себя банду, и останутся только эти двое. Он прислушивается к диалогу. — Что это у тебя на плече? — Спрашивает один. — Карликовый пушистик, — доносится в ответ. — Дочке обещал подарок на Рождество. Месяц её не видел, как тут закончим, сразу домой в Дафтаун. — Лучше б щенка ей подарил или там котёнка, а не это фуфло розовое, — фыркает товарищ снисходительно. — Настоящего друга. Сосед жалуется, что мой Мик тоскует без меня. Лежит на пороге и ждёт каждый день до вечера когда я вернусь. Собаки они же такие, преданные и добрые, не то что люди. — Что правда, то правда. Намджун слышит общих вздох. — Ты цацки приготовил? Босс уже начнёт через пару минут. — Готово уже все. Шкатулку под шашки эти нашли тяжеленную, резную всю. Выглядит куда дороже, чем они сами. Деревяшка обычная, не то что в легендах: золотые фигуры на янтарной доске. — Этим толстосумам неважно. Им историю подавай. Шахматы самого короля Артура. Чтоб своё сраное самомнение потешить. — Чтоб они подав… Шум поднялся внезапно. Сирены завыли одновременно с испуганными воплями гостей и громоподобными предупреждениями стражей магического правопорядка. Профессиональная облава Аврората — стремительная и эффективная операция. Судя по шуму в комнату, сторожившие товар подельники вскочили на ноги. Распахнулась дверь, Намджун едва успел отскочить. Тот из них, что помельче выглядывал в коридор тревожно. — Накрыли, гады. Действуй по плану. Прячь товар. Для Намджуна это был шанс. Он невербально обездвижил первого из своих противников, чья голова выглядывала из дверного проема и перескочил через упавшее тело, оказываясь в комнате. Второй едва успел повернуться, занятый сборами, как в него угодило второе обездвиживающее заклятие. Молнией пронеслось следующее, срывающее замки с хранилищ. Намджун кинулся к ним, пытаясь отыскать нужное ему, но не отзывающееся на Акцио. Маска мешала, закрывая обзор, и он сдернул её, осматриваясь. Грузное тело парализованного противника мешалось под ногами. Наконец, он заметил то, что искал. Шкатулка оказалась действительно тяжелой, он с трудом пропихнул её в карман. Где-то за пределами комнаты хлопали двери и стучали шаги. Терять было уже нечего и он без зазрения совести просто взорвал противоположную стену. — Всегда мечтал это сделать, — хмыкнул он вслух, выбегая на мороз. Осколки стены разлетелась в темноту улицы. Он выбежал следом. Шестым чувством, которому привык доверять, ощущал панику и суету за спиной. Не давая себе возможности отдышаться, понёсся прочь, понимая, что и пары мгновений не пройдёт, как на шум среагируют стражи порядка. До перекрёстка на который они условились с Юнги оставалось меньше мили, когда позади него послышался визг тормозов, и свет фар ударил в спину. Он обернулся, прикрывая глаза. Машина поравнялась с ним, дверца резко распахнулась, едва не задев. — Скорее! — Зашипел друг, втаскивая его в салон. — Мерлин, Юнги! Напомни мне больше никогда не верить твоим заверениям, что ты сможешь достать незаметный транспорт, на котором ездят маглы! — Почему это? — Машина чудом вписывалась в повороты, Мин крутил одной рукой руль, другой держал палочку. — Одна пожилая леди точно ездит! — Боже, храни Королеву! — Простонал Намджун, переползая на заднее сидение по просторному салону. Роллс-Ройс Фантом* летел по ночным дорогам с куда более стремительной скоростью, чем позволял бы его почтенный возраст, но спящий двигатель не имел к этому никакого отношения. — Как ты и предполагал, заблокировали возможность трансгрессировать, — делился Юнги новостями. — И ещё кучу блокирующих заклятий навели. Я уж думал, ты не выберешься. — Я хорошо подкован в области мракоборческих осад, — отозвался Намджун. Это было правдой. Когда ему пришла идея пойти в Авроры ради встреч с Сокджином, он начал с одержимостью маньяка изучать всю информацию о них, какую мог достать. Известные миссии, основные принципы задержания, разборы операций. Большая часть особо ценных сведений была засекречена, и приходилось изворачиваться, изучать прессу, вылавливая оттуда крупицы истины, сутками рыться в архивах и биографиях известных мракоборцев. Зато Намджун получил исчерпывающие знания о работе элитного подразделения. Планируя свою авантюру и прекрасно осознавая всю сложность этой затеи, он попытался учесть все. Внезапно машину качнуло. По правую сторону темноту рассек серебристый росчерк перемещающегося стремительно мага. Дверца машины отлетела и со скрежетом загромыхала по асфальту. Рука невидимого ещё аврора потянула Намджуна за плечо. Он отчаянно сопротивлялся. — Вытолкни его из машины, пока он не появился полностью! — орал паникующий Юнги, пытаясь прицелиться и рулить одновременно. Намджун извернулся и что есть силы пнул ногой в центр теснившего их святящегося вихря. Схлынув, противник угодил в кусты на обочине. — Твою ж мать! — сокрушительно повинился Намджун, пытаясь отдышаться. — Я едва не угробил мракоборца! — Пришли ему открытку! — Рявкнул Юнги, выравнивая многострадальный Роллс. Они миновали черту города и бросили машину в лесополосе. Потом вернулись, пешком добрались до вокзала и купили билеты на первый поезд до Лондона. В столь ранний час попутчиков было не так уж и много, но все же Намджун не терял бдительности. Не зря. Почувствовав неладное, он натянул на уши Юнги свои старые наушники, сунул в руки плеер, и неважно, что вверх ногами. А сам завёл светскую беседу с пожилой соседкой по купе о новых цифровых привокзальных табло. Когда мимо прошла пара сосредоточенных мужчин, а в том, что это был патруль, Намджун не сомневался, он постарался не выдать своего волнения и закивал собеседнице активнее. Почувствовал невесомую невидимую щекотку в волосах на затылке, но поймав взгляд друга, успокоился. Чужой разум не был для Юнги загадкой, а в свой он не пускал никого, так что без труда мог позаботиться о них обоих. Патрульных они не заинтересовали, Намджун выдохнул, а Юнги в модной толстовке и объёмных наушниках, быстро разобрался с айподом и похоже действительно погрузился в музыку. По-крайней мере, когда Намджун попытался забрать у него плеер, протестующе треснул его по рукам. Зимний Лондон на рассвете был прекрасен. Они устремились подальше от центра, на юго-восток в Вулвич. — Я нашел тут неплохое место для перевалочной квартиры. В семнадцатом веке тут были павильоны королевской лаборатории, часть из них принадлежит волшебникам и — полностью изолирована от маглов. — Редкое соседство, — оценил Юнги, осматриваясь. — Переведем тут дух, — планировал Намджун, а через пару часов отправимся в «Придиру». На крыльце остановились. Затянулись синхронно. Обсуждать произошедшее не тянуло. Расслабляться было ещё рано. Юнги прислонился бедром к деревянным перилам, выдохнул дым, рассматривая их пристально, провёл ладонью, пробормотал вполголоса: — Тис. Намджун посмотрел на него вопросительно. — Дерево, — постучал по планке, — из такого же твоя палочка, кстати. — Я помню, — кивнул он с улыбкой. — Говорят, обладатели тисовых палочек больше других склонны к Тёмным искусствам**. Не очень характеристика, не находишь? — Либо наоборот, всю жизнь защищают других, — дополняет Юнги. — Также известно, что если волшебник был похоронен со своей тисовой палочкой, на его могиле может вырасти дерево, сберегая последнее пристанище своего хозяина. — Жуть какая. Это именно та информация, что необходима мне в данный момент. Юнги жмёт острыми плечами. — Меня всегда тянуло к трудам мэтра Олливандера о палочках. Намджун кивает, подтверждая, что, да, за другом водилось такое увлечение. — Не думал заняться этим всерьёз? Тебе подходит. Начнёшь новую династию мастеров? — Спросил он. — Как знать. Намджун подул на озябшие руки. Совсем скоро они закончат Хогвартс и самое время определяться с выбором будущего пути. Но не то чтобы в восемнадцать лет это так просто. Тем более, когда в тебе кипит идея изменить мир к лучшему. Хотя бы попытаться. Он касается ладонью груди, где в заколдованном кармашке прячется его маленькая первая попытка. Верится в происходящее с трудом. Все-таки, он — везунчик. Юнги открывает дверь и проходит в павильон. — Наверное, стоит подбросить шахматы в редакцию до того, как начнут приходить сотрудники, — говорит он на ходу, пересекая небольшой узкий коридор. — Ты уже придумал текст сопроводительной столь ценную историческую вещь записки, иначе… — Юнги замолкает. Намджун почти врезался в него и тоже застыл. Их явно ждали. Двое мужчин, один крупнее и шире, другой — мельче и проворнее. Намджун их узнал, а они — его. Как их выследили было уже неважно. — Я же говорил, что хорошо его рассмотрел, — сказал один другому, зло ухмыляясь. — Ох, детки, зря вы перешли нам дорогу, — с насмешливой угрозой пожурил их второй, скользнув рукой к поясу. Дальше Намджун действовал на рефлексах. Щит отразил первое заклятие, противники бросились к ним, а он схватил Юнги за ворот и потащил к железной лестнице на второй этаж. Отбиваясь от летящих вслед проклятий, они влетели в первую же дверь и бахнули на неё максимальные защитные чары. — Аппарировать нельзя! — Напряжённый Юнги просчитывал варианты. — Подготовились, гады.   Дверь и стена целиком сотрясались под ударами. Вряд ли защита прослужит долго. Намджун стремительно вытащил мантию-невидимку и замотал в неё товарища. Сунул резную шкатулку ему в руки. — Скройся и уходи. Сделай что было задумано, а я их отвлеку. — Спятил? - Юнги попытался содрать мантию, — они тебя убьют! Совершенно точно! — Не спорь, хотя бы сейчас! — Намджун успел натянуть капюшон на сопротивляющегося друга как раз в тот момент, когда дверь разлетелась щепками. — Где второй? — Тут же сообразил один из контрабандистов. Намджун прыгнул за книжный стеллаж, спасаясь сразу от нескольких красных лучей. Отвлечь на себя внимание и не дать им применить Развеивающие чары, чтобы Юнги смог уйти — вот, что было главным. Уж что-что, а драться Намджун привык, хотя настолько серьёзных противников у него ещё не бывало. В висках стучал пульс. Адреналин вмешивал ярость в кровь. Отбиваться сразу от двоих нелегкая задача. И ему даже удалось дезориентировать одного из них. Но потом, в один неожиданный момент его палочка улизнула из рук, и тот из мужчин, что был больше, в буквальном смысле схватил его за горло, вдавливая в стену. Боль от сжимающейся хватки и недостаток кислорода мгновенно лишили способности здраво мыслить. Он видел перекошенное злобой лицо противника, задыхался и тщетно пытался отбиться. Тот свободной рукой умудрился сунуть палочку в карман и вытащить из-за пазухи кинжал с тонких лезвием. Внезапно из ниоткуда появившийся Юнги, который, чтоб его соплохвост подрал, естественно никуда не сбежал, напрыгнул на громилу сзади. Тот вскинул руки, пытаясь удержать равновесие. Намджун, жадно хватая воздух, осел на пол. А контрабандист, продолжающий пятиться с Юнги на закорках, запнулся и они вместе с грохотом покатились с лестницы. Джун в панике подхватил свою палочку, чудом успел попасть Оглушающим проклятьем во второго из преследователей. Того отбросило спиной на полки. Стеллаж покосился от удара и книги обрушились вниз, но Намджун уже мчался вниз на помощь другу. Биться за кого-то всегда придавало ему сил. Едва пришедший в себя после падения противник глухо и тяжело ударился о противоположную стену, а он рухнул рядом со слабо шевелящимся Юнги. Лицо друга сильно исказилось и было бледнее обычного, он держался за левый бок, и темное влажное пятно под его пальцами стремительно росло. Намджун остро ощутил тошнотворный привкус страха. Скорее даже ужаса. И этого краткого момента замешательства вполне хватило, чтобы упавший бандит прокашлялся хрипло, восстанавливая дыхание, отбросил окровавленный стилет, достал палочку и обезоружил его. Юнги выругался, болезненно сморщился и стал заваливаться набок. Джун удержал его, руки мгновенно вляпались в кровь и она окрасила их красно-бордовыми разводами. — Кончай уже с ними, — сверху приказал товарищу второй, очухавшись. — Проблемные щенки. Тот растер ушибленное плечо и хищно оскалился. Собрался воспользоваться советом. Намджун, удерживая почти потерявшего сознания Юнги, прислонился к стене. Она была из кирпича, а каркас из дерева, того же, что и его палочка. В другой ситуации, он, пожалуй, даже оценил бы юмор Вселенной. Но в данный момент лишь смотрел в лицо своего будущего убийцы, как тот выпрямляется и неторопливо наводит на них палочку и понимал, что это только его вина. Он ввязался в аферу, втянул друга, не смог его уберечь и теперь они оба умрут из-за его самоуверенности и глупости. Он не хотел умирать. Он хотел вернуться в школу. Он хотел ещё хотя бы раз увидеть Сокджина. В памяти возник один из последних разговоров. Тот, на мосту, про Битву за Хогвартс, про волю волшебника. Образ любимого человека в памяти, страстное желание увидеть его вновь и яростное намерение спасти Юнги, что-то пробудили внутри. Странное чувство, что обжигало и рвалось наружу. Одной рукой он держал лучшего друга, другую со всей силы вдавливал в деревянную колонну, сам того не замечая. В стенах вокруг нарастал гул, а потом их тряхнуло. Намджун крепко зажмурился. Сокджин под сомкнутыми веками ему улыбался. — Убей их! — Раздался панический вопль сверху. Чужая палочка взметнулась, но смертоносное проклятие оборвалось на полуслове. Старый павильон вздрогнул, застонал как от сильной ударной волны. Потолочные балки рухнули, обрушился сам потолок и второй этаж над ними. Уцелела лишь одна стена. И они. *** Небытие по ощущениям было приятнее. Юнги, уже почти умиротворенного, выдернул из отключки оглушающий грохот. Открывая глаза, он стиснул зубы. Даже такое простое действие было болезненным. Голова сильно кружилась, металический привкус во рту вызывал тошноту. А ещё его ощутимо потряхивало от озноба, хотя всю левую половину туловища жгло. Видимо, он продолжал терять много крови. Ублюдок умудрился пырнуть его, словно поганный сквиб, промышляющий разбоем. Несколько мгновений ушли на то, чтобы понять, что вообще происходит. В его состоянии это было чертовски сложно. Впрочем, способность удивляться тоже притупилась. Юнги какое-то время рассматривал голубое кристально-морозное небо. Решившее для разнообразия появиться солнце, лениво начало свой путь к зениту. А вокруг были руины. Натуральные руины, словно здание разнесло крупным взрывом. Именно этот грохот привёл его в чувство. Он очнулся у единственной оставшейся стоять стены. Повернуть голову стоило неимоверных усилий. Во рту уже было сухо как в пустыне, пересохли губы и даже, кажется, сами лёгкие. Жгло адски уже не только бок, но и грудь. Может, он умирает? Юнги умудрился разглядеть, что он полулежит, привалившись к боку Намджуна. Тот на вид был цел, только сидел, оцепенев, и, кажется, был слегка не в себе. — Намджун.., — получалось лишь хрипеть, да и то, едва слышно. Тот не пошевелился. Наверное, даже не услышал. Что, черт побери, произошло? Но мысли упорно ускользали. Он прижал руку к ранению сильнее, чтобы через боль усилить старание и попытаться достучаться до друга ещё раз. — Намджун, пожалуйста, — если проклятый гриффер даст ему сейчас подохнуть, Юнги найдёт способ вернуться и отомстит ему сполна! Но тот кажется услышал, дёрнулся, приходя в себя. Развернулся к нему всем корпусом, с белым, как полотно, лицом. Затем Юнги, наверное, снова отключился, потому что перед глазами поплыло. Зато потом он разом ощутил себя в реальности куда явственней. Они были там же. Рана на боку жгуче болела, но способность ясно мыслить к нему вернулась. — Я дал тебе обезболивающее и крововосполняющее зелья, — сообщил Намджун и голос у него… Юнги никогда такого у друга не слышал. Нетвёрдо поднялся на ноги. Намджун остался сидеть, словно пребывая в шоковом состоянии. То есть в состоянии реального шока, заторможенный и онемевший, это по-настоящему пугало. Юнги рассматривал творящийся вокруг пиздец. Было жутко, находиться тут было опасно, от старого здания практически остались щепки, камни да осколки. А потом он вспоминает про другую опасность. Про их противников, засаду, в которую они угодили. Именно в эти сотые секунды осознания, сделав несколько осторожных шагов среди руин, он замечает причину состояния Намджуна. Юнги смотрит в лицо недавнему сопернику, которого и увидел-то впервые в жизни меньше часа назад, а труп смотрит на него в ответ. Вернее, не на него, полуоткрытые глаза, блеклые и пустые. Ему здорово досталось. Юнги чувствует острую тошноту и отворачивается. Рассудок отчего-то берет курс на прагматизм, и он начинает вглядываться в развалины пристальнее. Внимательно ищет. И находит. Второго почти не видно. Юнги вообще не понимает, откуда в нем это холоднокровие берётся, но левитирует пару обломков прочь, только чтобы добраться до безжизненной руки и дотронуться до неё, содрогаясь, подтверждая очевидную истину. Их преследователи были мертвы. Он выпрямляется, щурясь от солнца, отразившегося от битого стекла и прыгнувшего в лицо. Он почти на границе участка, а за ней — мир маглов. Удивительно думать об этом в такую минуту, но Юнги все равно в который раз убеждается в очевидном: их миры параллельны и кто бы что не говорил, вряд ли когда-либо пересекутся. Солнечное утро в жилом квартале. Дети, окрылённые каникулами, повываливались из тесных домов на уличную свободу. Матери гуляют с малышами, кто-то спешит по делам. А в нескольких метрах от них клубится душным облаком строительная пыль рухнувшего многовекового здания. Юнги, пошатываясь, стоит на обломках, смотрит на ничего не подозревающих маглов, тротуар рядом совсем, он может рассмотреть кличку на ошейнике мелкой собачонки, которую ведет на поводке молодая девушка, ощутить запах духов этой девушки, когда она проходит мимо, услышать мерный стук ее каблуков. Но она не видит его, мертвеца у его ног, в куче камней и досок. Тонкая неосязаемая грань несовместимых реальностей. Дальше мыслит он уже в рамках только своего мира. Добирается обратно до Намджуна. — Что ты сделал? — На дипломатию времени уже нет, если потребуется, он будет лупить его по щекам, чтобы привести в чувство. — Какое заклятие применил? Где твоя палочка? От палочки нужно избавиться в первую очередь. Мин отрубает собственные панические эмоции, обрубает человечность и соображает быстро и холоднокровно. Семья Намджуна из другого мира и помочь ему не сможет, а вот семейство Мин именно та опора, которая ему необходима. Он начинает соображать, что лучше: связаться с семейными юристами, может, есть шанс добиться оправдательного приговора или сразу обратиться к тем спецам, что смогут скрыть все следы. — Там, — Намджун неопределённо махнул рукой. — Я не знаю. Юнги недоверчиво уточняет: — Ты колдовал или нет? Намджун замыкается и не отвечает. Мин повышает голос: — Отвечай, твою мать! Или я залезу тебе в голову и сделаю из мозгов смузи! — Нет, — слушается Джун, он сломленный и совершенно на себя не похожий. — Я вообще забыл, что умею колдовать. Просто думал. — О чем? — вытягивал Юнги. Это было чертовски важно. — О тебе… И Джине, — последнее имя друг едва выдыхает. — Хотел увидеть его опять. Юнги обескуражен, но не сбит с толку. И ему немного жутко. Сколько ж в Намджуне магии, если ее стихийное проявление смело с лица земли целый дом. Вот тебе и маглорожденные. Это многое меняло. — Я должен сдаться. — Решает Намджун. — Нарла лысого, — безапелляционно возражает Юнги. Тот впервые глядит на него осмысленно. — Посмотри вокруг, что я сотворил, — и начинает заламывать руки. — Смотрю, — говорит Юнги. — И могу смотреть, потому что ты спас мне жизнь. После этих слов он взмахнул палочкой. — Экспекто Патронум. Полупрозрачная среброкрылая птица появилась перед ним. — Приведи помощь, — велит он. Долго ждать не приходиться. Только это не совсем то, на что он рассчитывал. Кроме Диаваля, за которым он и посылал своего ворона, к ним трансгрессирует ещё и Ким Сокджин. Юнги некогда удивляться талантам профессора появляться там, где не надо. Он даже не успевает ничего объяснить. Сокджин осматривается профессионально бегло, спотыкается взглядом на Намджуне в раздрае, а потом смотрит прямо на Юнги. В него. Ощущение мерзкое, но он не сопротивляется, снимая щиты, раскрывая разум учителю и позволяя увидеть все, что необходимо. Длится это недолго. — На что ты пойдёшь, чтобы защитить его? — Спрашивает у него Сокджин. — На все, — отвечает Юнги, не раздумывая. Тот кивает, словно и не ждал другого ответа и поднимает волшебную палочку высоко над головой, отправляя оповещение в Аврорат.