Эти глаза...

      — Какого чёрта на тебя нашло, Слепой? — раздражённо шипел Сфинкс, вышагивая по коридору в поисках вожака третьей. — Жил же ты как-то без этого все эти годы. Сейчас-то что тебя переклинило, а?       — Ты боишься? — удивился Бледный. Они заглянули в гомонящий Кофейник, проверили пустые в этот час классы и направились к лестнице вниз.       — Не хочу портить отношения с Птицей.       — Так это правда? — усмехнулся Слепой и остановился на перекрёстке, чтобы прикурить.       — Может, да, а может, нет. Кто будет проверять? — сморщился Сфинкс и сделал затяжку. — Они, наверное, в бильярдной играют, идём.       Картёжники вистовали в клубах дыма за потёртым зелёным сукном стола. Вновь прибывшие были встречены приветственными кивками и доморощенным мохито, который подал Дорогуша — бессменный крупье и бармен таких посиделок.       — В подкидного? — пригласил Стервятник, перетасовывая потрёпанную колоду с загнутыми углами.       Сфинкс, благодарный за невольную передышку в изысканиях, согласился. Они уселись со Слепым между Валетом и Лордом и, как обычно, играли в тандеме «я твои глаза, а ты мои руки». Глава клуба был рад гостям и собственной удаче, позволившей отыграть у Лорда серьги и нюхательные соли. Его Светлость пребывал в обычном состоянии постоянного раздражения с горчинкой собственного фиаско.       — Нечасто заходите, ребятки, — дыхнул мятными парами Рыжий, — что вас сегодня занесло?       Пока Сфинкс формулировал мучивший вожака вопрос, Слепой, не страдавший излишней щепетильностью, прямо и в лоб спросил:       — Какого цвета глаза у Ральфа?       — Опять? — тоскливо всхлипнул Лорд, подразумевая очередную затею из перечня «достань железного командора». — Давненько никто на горохе не стоял?       — Подожди, Лорд, — Рыжий даже сдвинул очки на кончик носа. И, пожевав зубочистку, уточнил. — Здесь нечто большее.       Сфинкс выразительно изгибал брови, возводил глаза к небу, пожимал плечами, вздыхал и страдал, всячески показывая вожаку Птиц, что он здесь ни при чём. Стервятник острозубо улыбался, пощёлкивая когтями по сукну.       Валет подтянул к себе свою подругу-гитару и, пока остальные молчали, решился помочь с ответом красивым перебором и страстным низким стоном струн, как мог, игриво грассируя голосом, пропел:       — Очи чёрные! — Рыжий, ловивший любые заходы с полоборота, подтянул. — Очи страстные…       Стервятник, влившись в дуэт ромалэ и встряхнув крылом и ключами-монистами, не отстал:       — Очи жгучие и прекрасные.       К следующей строчке, не устояв перед очарованием цыганского раздолья, присоединились и Сфинкс с Дорогушей. Только Лорд, как обычно, закисал, подозревая в любой каверзе негласный подвох.       — Как люблю я вас, — блаженно тянули хриплые ломкие голоса, — как боюсь я вас. Валет разразился звучными переборами и аккордами, певчие уже набрали воздух для финального признания и неизбежного за ним ржача, когда их прервал голос обладателя очей:       — Польщён, — Ральф стоял в тени у дверей, и только мерцающий огонёк сигареты выдавал его присутствие. Гитара захлебнулась, взвизгнув напоследок, певцы аккуратно выдыхали нерастраченный кислород.         — Звездец, — шепотом суфлировал Лорд, не обращая внимания на пинки ног под столом, — молодцы, блять, всем сейчас будет полный...       — Я готов и дальше послушать, — затянулся Р Первый, на мгновение осветив лицо, — хорошо поёте, аж за душу берёт, — то ли шутка, а может, угроза. Пойманным терять было уже нечего, поэтому Стервятник, прищелкнув пальцами и подмигнув хору, бесстрашно продолжил:       — Ох, недаром вы глубины темней! Вижу траур в вас по душе моей. Друзья своих в беде не бросали — помирать, так с музыкой — и под рыдающую гитару с прежним куражом и страстью пропели:       — Вижу пламя в вас я победное, сожжено на нём сердце бедное.       Гулкие одиночные аплодисменты подошедшего воспитателя ощутимо поубавили артистический порыв исполнителей. Присев на свободный край стола и макнув окурок в набитую жестянку, обманчиво спокойным голосом Чёрный Ральф спросил:       — Они ответили на твой вопрос, Слепой?       — Нет.