90 градусов южной широты

Тихо матерясь, Тайлер сунул голову под кран с холодной водой, плюя на чертову экономию и все прочее дерьмо. Его до сих пор потряхивало от пережитого ужаса, и он бы с легкостью продал сейчас свою душу кому угодно, лишь бы отпечатавшаяся в мозгу картинка исчезла из его памяти навсегда. — Я больше никогда не буду спать, — пробормотал Джозеф и скривился, когда ему за шиворот затекли струйки воды. Он выпрямился, глубоко вздохнул и потер лицо, затем снова начиная ругаться. Воспоминания о сне не бледнели — они наоборот становились, казалось, все ярче и ярче, и Тайлер готов был не только продать душу, но и пойти прогуляться по легкому полярному морозцу, лишь бы они, наконец, выветрились. А еще ему, кажется, не мешало почистить карму, потому что первым человеком, с которым он столкнулся в коридоре после медитации с участием ледяной воды, оказался Джошуа Дан. И Тайлер бы прошел мимо, но эта мерзкая радостная улыбка на лице особо отмороженного, которая вспыхнула, стоило его взгляду встретиться со злобным взглядом Тайлера, мгновенно вывела подростка из себя. Мерзкая радостная улыбка на лице особо отмороженного сменилась любопытством, когда Тайлер преградил ему дорогу, яростно тыча пальцем в грудь. — Пошел ты, Джошуа, к черту! — выпалил он, сверкая глазами. — Что я сделал? — поинтересовался тот, осторожно отводя его руку. Тайлер набрал побольше воздуха в грудь, а потом резко выдохнул, когда осознал, как глупо прозвучат слова, которые он собирался произнести. — Отвали, — сказал он вместо этого и повернулся, чтобы как можно быстрее ретироваться. — Эй, Тайлер, подожди! — Джош коснулся его плеча, привлекая внимание подростка, и озадаченно приподнял брови, когда тот шарахнулся в сторону, глядя на его руку так, словно она была билетом на Южный полюс в один конец как минимум. — Что случилось? — Мне начали снится ебаные кошмары с твоим участием, вот что случилось! — рявкнул Тайлер. Дан нахмурился, выглядя теперь немного встревоженно. — И что я делал в твоем сне? — осторожно уточнил он и озадачился еще больше, когда щеки подростка неожиданно порозовели. — Хм, Тайлер? — Мы целовались, — прорычал Джозеф так злобно и с таким отвращением, что Джош сначала округлил глаза, а потом прикрыл рот ладонью, начиная смеяться. — Заткнись, Дан, это вообще не забавно! — заорал Тайлер, глядя на него с ненавистью. — Это был не смешной сон, это был сраный кошмар, и лучше бы я вообще не просыпался, чем смотреть сейчас на тебя и помнить, как… ай, блять! — он раздраженно махнул рукой, когда Джош провалился в попытке замаскировать смех под кашель. — Неужели это было настолько плохо? — выдавил отмороженный, пытаясь придать лицу серьезное выражение. Получилось не очень. — Ненавижу тебя, тупой ты идиот, и не снись мне больше в таком контексте, понял? — прошипел Тайлер, скрещивая руки на груди. — Ты мне эту претензию предъявляешь? — глубоко вздыхая, чтобы успокоиться, уточнил Джош. — Это твое подсознание выдает эротические сны с моим участием, между прочим. — Упаси боже они были бы эротическими! — с искренним ужасом воскликнул Джозеф, и паника на его лице заставила Дана закусить щеку изнутри, чтобы снова не расхохотаться. — Я бы тогда точно не проснулся, а если бы и проснулся, то в ту же самую секунду покончил бы с собой. — Ты так легко говоришь об этом крайне компрометирующем тебя сне, — улыбнувшись, заметил Джош. — Даже не смущаешься. — А с чего мне, интересно, смущаться? Мне только что приснился самый жуткий кошмар из всех, что мне когда-либо снились — а в прошлых меня и на части разрывали, и в принципе убивали всеми возможными способами — это не смущающе, это пиздецки страшно! И теперь я просто не могу избавиться от этой картинки, она словно впечаталась в мою память — вот дерьмо! — простонал Тайлер так жалобно, что Джош неожиданно действительно ощутил сочувствие. — Эй, ну если это было действительно так плохо, то я могу тебя поцеловать — в реальности. Как говорится, клин клином вышибают, и… — Пошел на хуй, — рассерженно выпалил Тайлер. — Да ты дослушай… Тайлер, подожди! Но Джозеф больше не собирался терпеть эту пытку, позорно сбегая от ставшего слишком неловким разговора и наверняка развлекая этим отмороженного Джоша еще больше. Он даже не потребовал, чтобы тот держал язык за зубами — какой от этого толк, если Дан наверняка прямо сейчас ринется обсуждать его, Тайлера, тупые сны со своей дурацкой отмороженной компашкой: Тайлер представил мерзкое хихиканье Рэя и обозвал себя идиотом. Невозможность контролировать собственные действия в состоянии аффекта ну просто никогда не доводила его до добра.

***

Тайлер и сам не знал, почему так сильно разозлился — даже по его меркам. Наверное, в большую ярость он бы пришел разве что если бы ему прямо сейчас сказали, что он остается в дурацкой Антарктиде не на одну полярную ночь, а на две. Это был всего лишь сон: Джош положил ладони на его щеки, улыбнулся своей дурацкой улыбкой и поцеловал — Тайлер мог буквально почувствовать его губы. Да, чересчур яркий и реалистичный, но это все равно был сон, а Тайлер злился так, будто все это произошло на самом деле. Наверное, больше всего его раздражала собственная роль: роль послушного спокойного Тайлера, который просто стоял и позволял отмороженному делать все это дерьмо. Тайлеру хотелось вернуться в этот сон и сказать Дану, что он бы скорее сдох, чем действительно стал бы вести себя так. Было более реальное завершение этого поцелуя, чем довольные тупые улыбки на лицах обоих — огромный синяк на лице одного придурка и торжествующая ухмылка на лице Тайлера Роберта Джозефа. Так что он чувствовал себя очень сильно обманутым — преданным даже — собственным подсознанием. Ему точно не мешало почистить карму, потому что за последнее время его предали абсолютно все, включая его самого. Конечно, он решил пропустить завтрак: идти в столовую и видеть ехидный взгляд Джоша ему хотелось меньше всего. Видеть Джоша ему вообще хотелось меньше всего — независимо от ситуации. Вот только лежать и пытаться отогнать от себя мысли об этом сне было тоже перспективой так себе. Брендон мог бы назвать его идиотом. С другой стороны, Тайлер мог бы назвать Брендона предавшим его куском дерьма и больше никогда с ним не разговаривать — из-за всех его ободряющих слов про Южный полюс. Брендон, наверное, пришел бы в восторг, если бы узнал, что Тайлеру снятся сны с целующими его отмороженными мужиками. — В любом случае, это было мерзко, — сказал Тайлер вслух, пытаясь заглушить собственные мысли. Брендон мог бы сказать «ну да, конечно» и пойти на хуй.

***

— Можно я помою посуду или сделаю еще какое-нибудь полезное дерьмо? — спросил Тайлер, стоило ему переступить порог кухни и увидеть безмятежное лицо что-то мелко нарезающего на огромной разделочной доске Патрика. Патрик отложил нож и внимательно посмотрел на Джозефа, а потом кивнул сам себе и пробормотал: «Я позову Майки». — Эй! — громко возмутился Тайлер. — Ты снова заболел, да? — кажется, на полном серьезе спросил у него повар, и Тайлер разве что не зарычал от злости. — Очень смешно, — кивнул он, поджав губы. — Серьезно, что такого случилось? — Патрик снова вернулся к своему занятию, поглядывая на него краем глаза. — Я не слышал, чтобы тебе назначали работы на кухне в качестве нового наказания. — Мне приснился кошмар, и я хочу отвлечься, — отрезал Тайлер, недовольный его расспросами. — Если ты, конечно, не против. — Я-то конечно не против, — улыбнулся краем рта Патрик. — Вот только Алисия снова работает, и, боюсь, мне нечем будет тебя занять. — Да? — скептически уточнил Тайлер, оглядывая кухню. — И где же она, в таком случае? Патрик издал тихий смешок и махнул рукой куда-то в глубь помещения. Тайлер проследил за его взглядом, нахмурился, а потом фыркнул, ударяя себя ладонью по лицу. — Серьезно? Кто из вас решил, что это смешно? — Это долгая история, и касается она Майки, — усмехнулся повар. — Пожалуйста, не спрашивай. — То есть, — придирчиво уточнил Тайлер. — Вы дали своей посудомоечной машине женское имя и воспринимаете ее как полноправного члена вашего отмороженного коллектива, и все это еще каким-то тайным образом связано с вашим чокнутым врачом? — Вроде того. — Мне страшно быть запертым с вами в одном помещении, — честно сказал Тайлер. На несколько мгновений воцарилась нарушаемая лишь ритмичными ударами ножа о доску тишина, потом Патрик неожиданно спросил, снова поглядывая в сторону Джозефа: — О чем был твой кошмар? — Не имеет значения, — огрызнулся Тайлер. — Зато следующий будет наверняка про Майки и посудомоечную машину, что только убеждает меня в правильности решения больше никогда не спать. Патрик снова улыбнулся и ничего на это не ответил, заметив: — Ты ведь не был на завтраке сегодня, верно? — И что? — мгновенно подобрался Тайлер, пытаясь оценить вероятность того, что Дан поделился его дурацким сном еще и с Патриком. — Хочешь что-нибудь съесть? — О боже, — простонал Тайлер, качая головой. — Почему половина отмороженных пытается быть чересчур милыми, а половина — редкостными мудаками? Что с вами, ребята, не так? — Возможно, в поведении второй половины есть и твоя вина, — предположил Патрик. Тайлер сверкнул на него глазами. — Кстати о поведении, — вспомнил он. — Ты случайно не знаешь, где прохлаждается мой дорогой, бросивший меня среди отмороженных на произвол судьбы, родитель? — Твой родитель? — задумчиво повторил мужчина. — Да, Патрик, — Тайлер повысил голос, потому что этот тон ему не понравился. — Что, хочешь сказать, что и он — моя галлюцинация? Давай, поспорь со мной о том, что мой отец — всего лишь плод моей собственной фантазии. — Я просто пытался вспомнить, где видел его в последний раз, — покачал головой Патрик. — Не обязательно так остро реагировать. — Вспомнил? — придирчиво уточнил Тайлер. — Дай угадаю: никакого Криса Джозефа на станции никогда не было? — Тайлер, успокойся, — мягко усмехнулся мужчина. — Тебе действительно пора перестать искать везде заговоры — так и с ума сойти недолго. Тайлер подавил истерический смешок и очень выразительно на него посмотрел. — Я, кстати, слышал, как ты кричал утром на Джоша, — заметил Патрик. — Случайно проходил мимо. Может быть, ты сможешь удовлетворить мое любопытство: что такого ужасного мог тебе он сделать? Эй, Тайлер! — повысил голос повар, оборачиваясь и не обнаруживая подростка рядом. — Почему ты уходишь — тебе же вроде как нужно было занятие?

***

Тайлер не планировал — это получилось случайно. Кто-то не закрыл дверь в комнату с музыкальными инструментами, и силуэт небольшого цифрового пианино сразу бросился ему в глаза. Быстро и как-то воровато оглядевшись по сторонам, Тайлер прошмыгнул в помещение и тут же захлопнул за собой дверь — попадаться кому-нибудь на глаза в такой компрометирующий момент его жизни не хотелось. «Интересно, — подумал подросток ехидно. — Именно здесь отмороженные музицируют». Тайлер готов был до хрипоты доказывать кому угодно, что абсолютно ничто на этой станции не способно вызвать у него положительные эмоции, но при виде всех этих музыкальных инструментов он ощутил какое-то приятное, теплое чувство внутри. Остановившись рядом с пианино, он осторожно провел пальцем по клавишам, негодующе фыркнув, когда обнаружил на подушечках толстый слой пыли. «Или не музицируют», — заключил он. Гнетущее чувство, преследовавшее его все время, что он провел на станции, немного ослабло, когда он извлек из инструмента первый звук. На секунду прикрыв глаза и слабо улыбнувшись, Тайлер потянулся уже к клавишам снова, чтобы сыграть что-нибудь полноценное, но неожиданно зазвучавшие в коридоре шаги сбили весь настрой. Тайлер дернулся и настороженно прислушался, молясь, чтобы отмороженные, кем бы они ни были, просто прошли мимо. Быть застуканным в комнате для музицирования сейчас казалось ему самой дерьмовой вещью из всех возможных. Джозеф начал действительно паниковать, когда понял, что шаги приближаются. Он попятился, испуганно глядя на дверь, а потом попытался спрятаться за стоящую в дальнем конце помещения барабанную установку — словно это могло как-то помочь. «Джозеф», — ясно различил Тайлер и дернулся, решив, что его все-таки застукали, и уже начиная придумывать оправдательную речь поязвительнее. Но потом он понял, что дверь, ведущая в коридор, по-прежнему закрыта — прикрыта даже, если быть точнее, но сквозь узкую щелку разглядеть, находится ли кто-то внутри, точно невозможно. Так что отмороженные, кем бы они там ни были, говорили не с ним — они говорили о нем. А значит, Тайлер не мог отказать себе в удовольствии подслушать — потому что подслушивать разговоры, в которых речь идет о тебе, было не просто не безнравственной вещью — это было вещью практически обязательной — так Тайлер считал. Поэтому он выбрался из-за барабанной установки (серьезно, кому вообще могла понадобиться барабанная установка здесь?) и неслышно приблизился к двери, напрягая слух. «Джозефы», — еще более ясно различил Тайлер, и его подозрительность возросла в геометрической прогрессии. Голос говорившего был знакомым, но упрямо ускользал от узнавания — сколько Тайлер ни пытался на нем сосредоточиться. «Через несколько дней», — различил Тайлер, и ему это не понравилось.

***

— Что случилось? — осторожно поинтересовался Джош, явно понятия не имея, какой реакции ему стоит ждать от Тайлера на этот раз. — Я снова тебе приснился? — Я так и знал, что вы плетете ебаные заговоры! — прошипел Тайлер, гневно щуря глаза. Отмороженный тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу, устало качая головой. — Тайлер. — На этот раз я точно слышал, — заявил Джозеф. — Они говорили про меня и про отца, а еще про нечто, что должно произойти через несколько дней — и нет, это не плод моей фантазии. — И кем были эти загадочные они? — предельно терпеливо уточнил Дан. — Я не понял, — воинственно отозвался подросток. — Точнее, голос был знакомым, и я точно знаю этого человека, но мой мозг словно разучился команде узнавания, понимаешь? Джош посмотрел на него очень скептически, и Тайлер зарычал от бессилия. — Я не чокнутый, Дан! — Твой мозг разучился команде узнавания, — кивнул отмороженный. — В таком случае тебе нужно научиться формулировать свои мысли немного иначе, если хочешь, чтобы к ним прислушивались, понимаешь? Тайлер открыл рот и снова закрыл, ощутив жгучую смесь из обиды и злости. Пойти искать помощи у отмороженного было плохой, самой ужасной идеей из всех возможных. Почему он вообще решил, что может доверять Джошу? Из-за того, что тот вел себя чуть менее дерьмово с ним, чем все остальные? «Ты знал, почему он это делает», — злобно напомнил сам себе Тайлер и почувствовал себя еще хуже. — Пошел ты, — выпалил Джозеф, пятясь назад. Джош терпеливо вздохнул, рассеянно ероша свои зеленые волосы. — Хочешь зайти? — предложил он, сдвигаясь в сторону и открывая вид на спальню чуть большую, чем та, которой располагал Тайлер, но в целом похожую — за исключением того, что все ее стены были увешены яркими и совершенно бессмысленными на первый взгляд картинами. — Я заварю чай, мы сядем, успокоимся и поговорим как взрослые люди. Злоба Тайлера начала стремительно трансформироваться в бешенство после этого снисходительного «как взрослые люди». Ему пришлось сжать руки в кулаки так сильно, что это причинило боль, чтобы не сорваться и не врезать по самодовольно усмехающимся губам. — Хочу, чтобы ты пошел к черту, — бросил он и повернулся к Дану спиной, поклявшись больше никогда с ним не заговаривать.