О лекарствах и методах дозировки

Маггловским самолётом лететь было страшно и утомительно. Гарри постоянно нервничал, смотрел в окошко иллюминатора и отсчитывал минуты до посадки, стараясь не думать о том, как там Хедвиг в грузовом отделении — на него работники аэропорта поглазели, конечно, немного, явно удивлённые питомцем, но не так сильно; встречались и более экзотические, чем обыкновенная сова. Чужих языков Гарри не знал, в Америку лететь было далековато (о цене вопрос шёл только во вторую очередь), а во Франции проживала Флёр, с которой Гарри посчастливилось иметь знакомство, потому именно эта страна приглянулась ему больше. Конечно, он прежде послал ей письмо и уверился в том, что его встретят с распростёртыми объятиями. Хотя Гарри сомневался, что всё же был желанным гостем, потому набиваться в чужой дом постеснялся. Флёр встретила его обеспокоенным взглядом, словно пытаясь выяснить, что сподвигло его подорваться из Англии за пролив. — 'Арри, это было так неожиданно. Девушка озабоченно хмурилась, была предельно собрана и смотрела внимательно, не стала разоряться на поцелуи и обмен любезностями, хотя, возможно, хотела обнять его до треска костей. За это Гарри был ей благодарен. Флёр помогла ему обустроиться на время, Гарри сразу предупредил, что не задержится здесь надолго. Потому крохотная комнатка в недорогом отеле была более чем предпочтительной (хотя Флёр так и порывалась затащить его к себе домой, но настаивать не стала). — Г’гинготтс есть в каждой ст’гане, 'Арри. 'Газве что в совсем уж отсталых их не найдёшь, но, смею надеяться, это не так, — говорила Флёр, придерживая его за локоть, пока вела к гостинице. Она была старше и степеннее, не было той подростковой резкости, с которой он имел счастье познакомиться на турнире. Плавные мягкие движения, лёгкая улыбка — Делакур стала ещё краше, чем в свои семнадцать. Габриэль наверняка тоже расцвела с течением времени, только сам Гарри оставался всё таким же щуплым подростком и найти в нём что-то красивое смог бы только опоенный амортенцией. Не то чтобы его это беспокоило, но было неуютно чувствовать себя таким рядом с прекрасной Флёр. — И… деньги можно снимать в любом отделении? — недоверчиво поинтересовался Гарри. Флёр сдавленно хихикнула. — Конечно! Ты 'газве не знал? Это удобно и быст’го, нет надобности таскать с собой ог’гомный мешок! Гарри смутился. Он-то золото из сейфа почти полностью выскреб, оставив не больше двух сотен на крайний случай. В огромный мешок. Мерлин, какой он идиот, хорошо хоть, додумался до саквояжа с чарами расширения пространства и облегчения веса. Гарри хлопнул бы себя ладонью по лицу, но как-то постеснялся всё той же Флёр, с насмешкой глядящей на его пунцовое лицо. — Ох, mon cher, пойдём, здесь недалеко, — и резко свернула к банку. Флёр помогла ему во многом, обременять её ещё и своей выгулкой по магическому кварталу не хотелось в принципе, но она настояла — впервые за этот день. Точнее, просто взяла его под локоть и повела от гостиницы, до которой они не успели и дойти. — Не нужно, правда, — заверял её Гарри в попытках высвободиться и оглядывался на крыльцо заветного заведения, оставленного позади, но девушка с упорством громамонта тащила его к возвышающемуся над домами и лавками белоснежному зданию Гринготтса. Ничем принципиально этот филиал гоблинского банка не отличался от того, что был в Косом Переулке. Можно было и расслабиться, посидеть в кафетерии, попробовать изысканные сладости и шутки ради купить себе другую палочку. Когда он поделился тем, что теперь у него нет палочки, Флёр тактично не стала спрашивать о причинах. Вместо этого она вдруг загорелась идеей приобрести ему новую. — Во Ф’ганции много масте’гов, знающих своё дело, 'Арри, — с убеждением говорила она, поглаживая Поттера по локтю в успокаивающем жесте. — Некото’гые даже п’годаются в Англии. Вот увидишь, подбе’гём самую лучшую! Ему бы такую уверенность, какой обладала Флёр. В последние годы Гарри всё больше задумывался о том, что практически ничего о волшебном мире не знает. И если раньше его это заботило постольку поскольку, то теперь вопрос встал ребром. Он не считал себя каким-то особенным, как бы ни насаждали писаки из Пророка, потому бегал от мира и ответственности всеми правдами и неправдами, вот и в этот раз бежал. Недалеко, всего-то за пролив. Так ли это далеко, что даже совы сюда свободно летают? Флёр легко лавировала в толпе, вела его сначала в Гринготтс (где гоблины поворчали на его «снять, положить, лишняя морока с Вами, мистер Поттер»), потом к мастеру волшебных палочек. Непосредственно и живо расписывала все прелести магической Франции и их аналога Косого Переулка, нахваливала изысканные сладости. Гарри слушал в пол-уха (и понимал от силы половину, когда Флёр увлекалась и переходила на непереводимую смесь английского и французского). Он глазел на домики, наружные горшки с пышными цветами и обилие непонятной лёгкости вокруг. Изысканные заграждения, будто сотканные из шёлка акромантулов, обилие света и пышных цветов. В Англии, напротив, всё было более фундаментальным и надёжным, казалось, по крайней мере, таковым. Ну разве что немного неказистым — нагромождение домишек в Косом заставляло усомниться в надёжности, но чары оправдывали себя, создавая лишь иллюзию хрупкости и шаткости. Контраст был заметен даже его замусоленным глазам. — И очки подбе’гём, — прищурившись, пропела Флёр. Гарри смутился, а девушка только умилилась с его реакции. — Идём-идём, 'Арри. Лавочка волшебных палочек Лютье предстала небольшим зданием с высокими потолками и несоизмеримо высокими полками, сплошь забитыми аккуратными футлярами, обитыми тонкой голубой, белой и кремовой кожей. На полках не было ни пылинки, свет горел ровно и видно было даже малейшие и тончайшие вензели на коробочках. Гарри с интересом сравнивал всё, что видел в свой первый раз в Косом, с тем, что, собственно, видит сейчас. Разница была налицо. Худой высокий мужчина лет за тридцать заискивающе улыбался, пытался ненавязчиво флиртовать с Флёр, не поддавшись, собственно, вейловским чарам, и параллельно выспросить что-нибудь о необычном клиенте. Флёр споро отвечала ему по-французски, описывала всё, что им необходимо, помогая себе ладонью. Пока французы мило беседовали, Гарри прошёлся вдоль полок, рассматривая закрытые футляры. Это было даже как-то скучно. Ни тебе Олливандера, умеющего производить впечатление, ни чего-либо интересного, разве что неизвестность и ожидание будоражили кровь, да и только. Хорошо хоть, приключения его ненадолго отпустили, а не то Гарри умудрился бы разбить что-нибудь ненароком и вовек не расплатился бы — здесь всё казалось слишком дорогим, даже если стоило всего полсикля. Потому руки он держал при себе, предпочитая просто смотреть. — 'Арри! — Флёр поманила его к невысокому табурету в углу у прилавка. Гарри смущённо покосился на табурет, но Делакур потянула его за руку, вынуждая подняться. — Я правда не понимаю, зачем-, — тихо зашептал Гарри, не особо сопротивляясь. Ему было неловко, хотя бы потому, что девушка уговаривала его купить что-то для себя. Вдвойне неловко — потому что это была Флёр. — Стой сми’гно, 'Арри, — говорила она, не обращая внимание ни на его смущение, ни на протесты и возражения. Гарри не понимал, для чего эти измерения вообще нужны. Ему, что, мантию шить собираются? — Вот так, делай всё, что тебе скажут, — она удовлетворённо кивнула и отошла в сторону; смешливые искорки в её глазах заставили его нервно улыбнуться и признать, что он всё же нервничает, как в свой первый раз. Мужчина из-за прилавка принялся изъясняться, и Гарри понял, что Флёр с её акцентом и рядом не стояла с этим… джентльменом. Эдриан, как он представился, Лютье по-английски говорил будто коренной англичанин, точно и уверенно, хотя даже сам Гарри сомневался, что говорил лучше него. Впрочем, поводив своей светлой отполированной до блеска палочкой, измерив швейной лентой своего клиента вдоль и поперёк, предоставив несколько прозрачных хрустальных шаров с разноцветной дымкой внутри и гладких чёрных камешков с будто бы впечатанными белыми рунами на них, Эдриан отступил и поджал губы, долгим взглядом смерил и, наконец, вынес вердикт. — О-ля-ля, — расстроенно протянул он, — Вам, мсье, в лавке Лютье делать нечего, — как можно мягче сказал Эдриан, растерянно улыбаясь, будто бы извинялся. Гарри озадаченно нахмурился, бросил взгляд на оторопевшую Флёр. — Мы не оперируем необходимыми Вам материалами, увы. Обратитесь к мсье Велларе, он сможет подобрать Вам всё что нужно. Вот адрес, — Эдриан вытащил из нагрудного кармана ламинированную карточку и протянул её Поттеру, — запомните, Велларе. Флёр вдруг сделалась возмущённой, что-то резко высказала продавцу едва ли не в лицо высоким разгневанным голосом. Тот ответил по-английски, хотя девушка изъяснялись только на родном языке. — Подобными материалами оперирует только он, мадемуазель, если Вы, разумеется, хотите получить верную и надёжную палочку, — извиняюще улыбнулся продавец. Делакур поджала губы и что-то ещё испуганно прошептала на своём, Эдриан развёл руками, улыбка его стала виноватой. — Простите, мадемуазель. У нас разные начальники. Гарри не понимал ровным счётом ничего. Подобные материалы? Разные начальники? — Ходят слухи, — понизив голос, произнесла Флёр, опасливо оглядываясь; Эдриан только хмыкнул, складывая измерительную ленту вручную и будто бы не обращая на несостоявшихся клиентов внимания, — что он п’гактикует Тёмную магию. П’гемерзкий тип, 'Арри. К нему лучше не ходить. — Тем не менее, он может Вам помочь, мсье, ещё моя бабушка подбирала у него свою палочку. И могу заверить, до сих пор ей пользуется, а вейлы очень привередливы, — мужчина усмехнулся, лукаво глядя на Флёр. Та что-то возмущённо шикнула. — Разумеется, подобрать универсальную палочку можно в любой лавке, даже просто сорвать веточку с магического дерева — и хватит на люмос. Но разве это вам нужно? Разве это плохо, желать стабильности и уверенности? Девушка, раздражённая и отчасти напуганная словами мастера волшебных палочек, была обеспокоена и даже обескуражена. Тёмные материалы, неслыханно! Мсье Велларе прославился и за пределами Франции своим мерзким характером и не менее мерзким волшебством. Но в этом Эдриан Лютье прав, только у него можно купить абсолютно любую палочку и проводник вообще; даже, поговаривают, что он делает на заказ посохи для студентов Дурмстранга. — Разве вы с ним не конкуренты? — тихо спросил Гарри, сползая с табурета. Лютье ему мягко улыбнулся. — Я не торгаш, мсье. И Велларе тоже. Наше дело — подбирать юным волшебникам спутницу, которая бы помогала им на протяжении их жизни, а не просто продавать волшебные палочки. Это большая разница, мсье. Флёр, явно обиженная, прошептала Гарри достаточно громко, чтобы и Лютье услышал (может, хотела уязвить, может, просто затаила на него обиду): — Mamá хотела, чтобы я взяла палочку у Велла’ге, но отец настоял на другом масте’ге. У этого человека можно п’гиобрести не только палочки, но и амулеты и п’гочее, — девушка поморщилась, — тёмное. Уж не знаю о качестве, но хо’гоший человек зап’гещёнными това’гами то’гговать не будет. Погова’гивают, что он с обо’готнями то’ггует. Причём, на слове «оборотни» Флёр сделала такой акцент, будто само оно было противным донельзя, не говоря уже о тех, кого этим словом называли. Гарри это немного… покоробило. Ремус Люпин был оборотнем и вместе с тем самым добрым человеком, которого он только знал. Может, робко подумал Гарри, этот Велларе был не таким уж и плохим? — Удачи, мсье, — сказал им напоследок Эдриан. — Надеюсь, Вы найдёте то, что ищете. Гарри благодарно кивнул, пока Флёр тащила его на выход, что-то ворчливо пыхтя под нос.

***

Лавка Велларе, казалось, была маяком посреди океана людей — тёмная, мрачная, с запылёнными стёклами и выцветшей вывеской. Казалось, вокруг неё сам воздух был темнее и гуще. А ещё люди обходили порог, по крайней мере, за пару ярдов. Гарри зябко поёжился и поглядел перед собой. Флёр повела плечом, но её лицо застыло настороженной маской. Девушка была взволнована, это мрачное место нагоняло на неё что-то… странное, какое-то необъяснимое чувство тревоги. Потому она остановилась, вынуждая и Гарри остановиться рядом. Он поглядел на её испуганное лицо. — Мне здесь не н’гавится, 'Арри, — тихо шепнула Флёр, взволнованно сжимая пальцами локоть своего спутника. Поттер ободряюще ей улыбнулся и накрыл её ладонь своей. Флёр, сглотнув, бросила взгляд в сторону, тут же поднимая голову на звук колокольчика над дверью. Из нужной им лавки с затёртой вывеской, на которой позолота с букв почти полностью слезла (осталась только какая-то хищная птица, расправившая золотистые крылья над названием), вышел светловолосый мужчина (оттенком ну точь-в-точь Малфой!) в наглухо закрытой мантии чёрного цвета. Он окинул их коротким взглядом светлых зелёных глаз, дёрнул уголками губ вниз и прошёл мимо, не удостоив боле своим вниманием. Гарри дёрнул плечом, кого-то этот мужчина ему очень сильно напоминал. — Мы всего лишь купим палочку и уйдём, — заверил спутницу Гарри и первым же открыл дверь, полагая, что в данном случае галантное «дамы вперёд» будет лишним. — Можешь… подождать меня снаружи. Может, у тебя есть какие-то незаконченные дела? — прекрасно понимая, что Флёр здесь некомфортно, он предложил ей подождать его где-нибудь в другом месте. Не маленький мальчик, как-нибудь справится. Флёр, будто нехотя, кивнула и входить не стала, но мешкала с уходом. Лавка была старой, будто её хозяин совершенно забыл о специальных чарах, поддерживающих дерево и стекло в первозданном виде. Потёртые полки и тумбочки, всё было низеньким и вполне просматривалось из каждого уголка, куда ни стань. Гарри, осторожно оглядываясь, свернул налево и прошёл между полок, надеясь отыскать владельца. Вдруг в лицо ударил клуб пыли. Гарри чихнул, тут же заслышав тихий девичий писк: — Désolé! Je suis tellement-, — девушка приподняла голову, раскраснелась и затараторила пуще прежнего, что с трудом можно было бы различить её слова. — П-простите, я. Gomen'nasai! Я… я-я не думала, что здесь кто-то-! Je suis tellement désolé, monsieur! — невысокая темноволосая девочка (его, Гарри, ровесница) глубоко поклонилась, стискивая в пальцах искривлённую палочку и подол короткой спереди юбки, не прекращая выговаривать извинения на разных языках. Поттер оторопел. Он глупо хлопнул глазами, наблюдая за тем, как перепуганная едва ли не до полусмерти девушка украдкой глядит на него, не разгибая спины. Невысокая и будто бы хрупкая, такая тоненькая, как стебелёк. Не Гермиона и даже не Луна, будто ребёнок, которого хочется обнять и пожалеть. Возможно, таким же был он сам в свои одиннадцать или даже двенадцать. У незнакомки на правом глазу была чёрная кожаная повязка с белым черепком, её округлое, детское ещё лицо делало её более юной. Бледная кожа, иссиня-фиолетовые волосы, забранные таким образом, что на голове появлялся хохолок, и заинтересованный взгляд единственного фиолетового оттенка глаза. Редкий цвет, подметил Гарри. — Ничего, я п-просто… — Я- Никого не должно было быть, мы закрыты. Я… позову мастера, — вдруг обронила она, прерывая саму себя, и шмыгнула в проём между стеллажей; Гарри и сказать ничего не успел, как её уже не было, только и мелькнул чёрный длинный шлейф её юбки. Гарри вздохнул и с досады потёр лоб, к неудовольствию натыкаясь на шрам. Он с внезапной вспышкой злости растрепал чёлку, надвигая её на лоб как можно сильнее, несмотря на то, что волосы начали лезть в глаза. — Хм. Гарри подскочил и обернулся, испуганно оступившись и едва не налетев на стеллаж с футлярами. На него смотрел очень худой подросток, больше напоминающий жердь. И такой же безжизненный, бесчувственный. Гарри ощутил растерянность. Это мастер? Если они закрыты, то… для мастера он был очень молод. Парень не выглядел потрёпанным временем и не казался глуповатым, но производил схожее с Олливандером впечатление — не от мира сего, если парой слов. Расфокусированный взгляд каких-то мутных зелёных глаз, как бутылочное стекло; подёрнутые пеленой, они смотрели пронизывающе, будто насквозь. В их уголках были чёрные пятнышки-треугольники, словно застывшие тёмные слёзы. На голове был объёмный тёмный тюрбан, а из-под него торчали выкрашенные в ядовито-зелёный цвет волосы. Мастер выглядел молодо, не дашь больше двадцати. Долговязый и худой, он не носил мантий, но кожаный маггловский плащ сидел на нём как влитой. На рукавах кожа плаща выцвела от капель зелий и реагентов, была потёрта и изношена в той степени, чтобы понять, насколько увлечён своим делом этот человек. Мастер смотрел долго и молчал, та девочка (помощница?) не вернулась, а Флёр, видимо, всё же осталась снаружи. Гарри бросил взгляд через плечо и увидел её силуэт в будто закопченном окне. Они остались наедине, неловкость сковала тело. Казалось, сделай Гарри хоть шаг — запнётся о собственную пятку и снесёт пару стеллажей. Вдруг мастер сморгнул, пелена из его взгляда не исчезла, но теперь он смотрел на Гарри более осмысленно. И заговорил безразличным тоном, голос его был каким-то… пустым. — Палочки, кольца, посохи? Сухо, констатация факта даже, а не вопрос. Гарри озадаченно нахмурился, разглядывая мастера. Тот терпеливо подождал с минуту, а потом, устало закатив глаза, повторил, выдерживая паузы: — Палочки? Кольца? Посохи? Что-то особенное? Поттер отмер, до него внезапно дошло, что имел в виду этот парень. — О! Хм. Простите, — зачастил он, чувствуя неловкость. — Я просто… — Не поняли с первого раза, — без тени улыбки в голосе произнёс мастер, не двигаясь с места, оставаясь безмятежной статуей самому себе, придерживая руки за спиной. — Не редкость. Гарри показалось, или этот парень хочет его… поддеть? Он нахмурился, поджал губы, но смолчал на выпад. Вместо этого, призвав всё своё спокойствие, поинтересовался: — Здесь можно найти мистера Велларе? — Мсье, — автоматически поправил его мастер, более живо, чем до этого. — Палочка, — вдруг произнёс он, выдержав паузу, кивнул своим мыслям и круто развернулся на каблуках высоких кожаных сапог. — Простите? — растерянно пробормотал Гарри, дёрнувшись следом. Мастер шёл впереди не больше пяти ярдов, прежде чем на его пути возникла дверь с яркой начищенной до блеска медной ручкой. Гарри остановился, неуверенно забормотал снова: — Вы сказали «палочка». Откуда Вы узнали, что мне нужна именно она? Мастер смерил его коротким незаинтересованным взглядом. — Англия. Палочки, — рублено произнёс он, чуть растянув последнее слово и повёл в воздухе ладонью. Гарри осторожно кивнул. Это было логично, волшебники в Британии пользовались палочками. Иногда не пользовались ими вообще, но то было редкостью такой, что считалось исключением. — А… Как Вас зовут? Мастер, было открывший дверь, замер с положенной на ручку ладонью. Он поглядел на Гарри так пронизывающе, что и без слов Гарри почувствовал его раздражение. — Мастер зовёт меня «Фран». Мастер? — Фран? От Франсуа? — с любопытством спросил Поттер, оживившись. Так значит, это не мастер Велларе? Помощник, наверное, или ученик, может быть. Фран вздохнул, отворил дверь и, не отвечая на поставленный вопрос, сухо бросил: — Идём. Вёл он себя скованно и даже грубо, но вместе с этим не вызывал раздражения. Гарри просто ему удивлялся и послушно следовал вверх по узенькой винтовой лестнице. Если спросить Гарри, чем отличался подбор палочки в лавке Велларе от подбора палочки у Олливандера или Лютье, то он мог бы сказать — многим. Сначала, не приставая к своему клиенту с измерительной лентой, Фран завёл его в небольшую комнатку, забитую различными коробками, баночками и корзинками, а также пустыми котлами и всякой всячиной (склад, наверное), а потом сунул ему в руки кусок плоского чёрного камня (что более вероятно), небольшой, два пальца толщиной и длиной с шириной приблизительно в четыре фаланги, он уместился на ладони, заняв всё пястье [1]. Камень был очень гладким и немного тёплым, имел неострые грани, будто этот кусок откололи от куска побольше и хорошенько отшлифовали, несмотря на то, что часть открошилась в процессе. — Зачем это-? — Пропусти магию, — пояснил мастер, кивая на неведомую штуку. Перебивая в который раз на полуслове. — Пропустить? Фран поглядел на него молча в течение минуты, пока Гарри не начал чувствовать себя более глупо. — Используй как палочку. Взмахни, произнеси заклинание. Казалось, чувствовать себя более глупо было просто невозможно. Гарри сглотнул и, переступив с ноги на ногу, взмахнул ладонью с зажатым в ней камнем. — Люмос. Естественно, ничего не произошло. Фран комментировать не стал, вместо этого увлекшись завалами макулатуры на одном из столов. Гарри попробовал снова. — Люмос! Казалось, и на этот раз у него ничего не вышло, но потом, когда Гарри собрался открыть рот и поинтересоваться, почему он должен делать что-то настолько глупое, камень покрылся яркими оранжево-жёлтыми знаками и буквально раскалился. Гарри зашипел и выронил его, но камень не разбился — вместо этого он завис в нескольких дюймах от пола, а потом медленно поплыл по воздуху к Франу. На его лице Гарри впервые увидел эмоцию — озадаченность, удивление. Гарри и сам удивился, а потом едва не подпрыгнул — сзади раздался тонкий девичий голосок: — Позвольте. Девушка, та самая, из помещения со стеллажами, протянула свои худые узкие ладошки к его рукам. Гарри запоздало кивнул, позволив той осмотреть ожог. Девушка нахмурилась, бросила взгляд на озадаченного Франа и снова начала разглядывать его ожог. Потом, уверенно взяв клиента за здоровую руку, повела его к кучке пергаментов. Повинуясь её магии, свитки и отдельные листы, нагромождения бумаги и деревянной стружки, поднялись в воздух и на лету рассортировались, направляясь на положенные места: пергаменты свернулись в свитки и вместе с остальными упорхнули на самые высокие полки под потолок, листы с чертежами и записями выровнялись в аккуратные стопки и улетели в коробку в дальнем углу, смятые комки бумаги воспламенились на лету и, превратившись в пепел, осели в мусорную корзину, а опилки и стружка — в отдельные баночки с такими же опилками и стружкой. Девушка усадила Гарри на появившееся из-под всего этого кресло и буквально из воздуха вытащила маленький флакон толстого стекла. Она присела перед пострадавшим клиентом и, аккуратно смазав кончики пальцев, провела ими вокруг ожога, зашептала беззвучно что-то на незнакомом языке, едва размыкая губы. Жжение сняло тут же, но покраснение ещё оставалось на чуть вспухшей коже. Тем временем Фран снова отрешился, задумчиво перекатывая в пальцах горячий угольно-чёрный камень, разглядывая каждый светящийся знак отдельно. Нахмурился, пожевал губами, погружённый в свои мысли. Создавалось впечатление, что его этот камень совершенно не обжигает. Девушка, бросив на Франа ещё один короткий взгляд, вернулась к обработке ожога и между делом спросила: — Мне сообщить Мастеру? Фран, не отойдя от задумчивости, медленно кивнул. — Хорошо, — спокойно оповестила девушка, пряча флакон под шлейф юбки (Гарри проследил за этим движением и вдруг покраснел, когда заметил, насколько на самом деле коротка её нижняя юбка и что она держит там что-то вроде подсумка) и поднимаясь на ноги. — Я уведомлю его и попрошу прибыть в кратчайшие сроки. Гарри настороженно замер, растирая горячие щёки здоровой ладонью. Речь о мастере Велларе? И дело в том, что камень его обжёг? Почему он вообще так прореагировал? Или так и должно быть, а он, Гарри, просто сложный и «интересный» клиент, как выражался Олливандер, поэтому потребовалось личное присутствие мсье Велларе? — Передай своему хозяину, что мне понадобится что-нибудь убойное, какой-нибудь природный яд посильнее. Ну, или слюна Гокудеры, это равносильно, — так же сухо бросил Фран, рассматривая камень в своей руке. И непонятно было, шутил он насчёт слюны или нет. Он подбросил камень в воздух, стал разглядывать уже так, магией вращая в разные стороны, будто так было намного лучше видно. Девушка поджала губы, но сдержала порыв спросить о причине такого заказа. — И присутствие Та́сса, — вдруг добавил Фран. — Закуро? — удивлённо переспросила помощница. — Всё настолько-? Фран молча кивнул, девушка вторила ему и со всей серьёзностью двинулась к выходящему во двор окну, распахнутому настежь. Под шокированным взглядом, она обратилась вороном (или вороной?) и выпорхнула на улицу. Гарри просто-напросто открыл рот. Фран, с насмешкой, явственно отразившийся на его лице, поглядел на клиента и позволил себе громко фыркнуть. — У меня не так много полномочий в данных вопросах, — с безразличием обронил он, раскручивая на указательном пальце левой руки кольцо из белого золота. Гарри понял, что его исключительность имеет неожиданно неприятные стороны. Например, палочку подбирать ему приходится слезами и потом, хорошо хоть, не кровью. — А пока, — Фран прервался, протянул Поттеру пробирку (откуда он её взял?), — будь любезен, венозную кровь. Половину пробирки. Если желаешь — полную, — и неприятно улыбнулся. Так, что сразу стало понятно, отчего в эту лавку лишний раз никто соваться не желает, хотя народу на улице тьма, да и сезон перед школой — первогодок, нуждающихся в палочках, пруд пруди. — Я не совсем- — Тега́ми [2] обнаружил в твоей системе лишние компоненты, и мне нужно узнать — какие. Можем составить контракт на неразглашение и неиспользование во вред, стандартная процедура, — Фран поманил пальцем, и с верхних полок спикировали небольшой пергамент с уже составленным договором и чернильница с пером. Гарри удручённо вздохнул, смиренно принимая пробирку и хватаясь за перо. — Прочитал бы, — несколько удивлённо бросил Фран, когда клиент тут же принялся черкать свою подпись пострадавшей ладонью. Гарри поджал губы, стараясь не краснеть сильнее, чем уже покраснел, со стыдом пробегая глазами по договору. Бойтесь желаний своих, да?