Vivat, Veronica!

Клэр Редфилд - его женщина - совершенно не умеет танцевать; на каблуках – особенно. И ему смешно видеть эти нелепые попытки угодить ему: она путается в ногах, спотыкается и падает, но каждый раз он успевает поймать её и не дать поцеловаться с полом; стану ревновать – думает Альфред и решается научить её двигаться в такт музыке. В детстве отец его и Алексию учил не только науке, но и творчеству: сестра умела рисовать и играть на скрипке, а вот Альфред предпочитал более активные способы проявления скрытого таланта в столь юном возрасте. Танцы – не просто хобби; танцы – почти что наркотик, который со временем притупился и перестал быть необходимостью. Эшфорд вспоминает: классический вальс ему особенно был любим. В зале виниловая пластинка крутится в граммофоне; играет Фредерик Шопен; им обоим кажется, что они вернулись на много лет назад, в совершенно другую эпоху. Но Альфред не просто хочет провести время: он учит, и Клэр должна понимать. Он стоит рядом с ней, в военной форме, а на ногах – ботфорты на высоком каблуке; Редфилд ему дышит в грудь. Эшфорд ухмыляется; он не рождался женщиной, но ему нравятся их фетиши. На Клэр туфли со шпилькой ниже – так, для разогрева, потом она переобуется в другие лодочки повыше. Альфред, поймав ритм, начинает вести в танце. Клэр пока держится, хотя ей трудно даётся новая наука, но Эшфорд всё равно поддерживает её: мысленно, за талию и руку. Для мужчины он слишком хорошо двигается на высоких каблуках – Клэр нравится это. И, похоже, у неё тоже появился новый фетиш. Оба знают, что к концу дня обувь им не понадобится вообще. Как и всё, что на них надето, в принципе.