Vivat, Veronica!

Ему особенно нравится брать её сзади; входить без подготовки и жёстко трахать: может полчаса, может час – его всегда хватает надолго. Клэр уже давно привыкла к их маленькой игре: она принимает правила, вслушиваясь в шлепки об её ягодицы. Она молчит – он тоже. И меняет позу, подстраивая её под себя: валит на бок, носом водит по шее, кусается; Редфилд поддаётся, но не отвечает на ласки. Просто ждёт, когда он кончит, чтобы потом в очередной раз повторить всё снова и снова. Они уже слишком давно привыкли к этому: в этих играх они видят необходимость, чувствует нечто большее, чем просто секс. Она знает, что его самый главный страх – вновь остаться одному, что его снова закроют в тюрьме одиночества и больше никогда не позволят выйти на свободу; и поэтому он тянется к ней всем: словами, прикосновением, непохожей не на что любовью. И целует так, что мурашками всё тело покрывается, а из горла хочет выйти стон. Но Альфред просит: молчи, пожалуйста, молчи. Согласованность. И Клэр подчиняется; сдерживаться трудно, практически нереально, но она готова сделать всё правильно. Для неё их игры – шанс почувствовать себя живой, забыться, уйти из собственных кошмаров, где она одна в окружении многочисленных смертей: почти всех близких унесла с собой старушка-смерть. Кроме её брата и Альфреда. И кое-кого ещё… Меняется поза: теперь он наваливается сверху, не в силах удержаться от своего любимого фетиша: припадает губами к груди, кусает сосок, катает его во рту, и Клэр не выдерживает; кажется, что её стон слышал весь особняк. Альфреду нравится, - непослушная - и он бьёт по второй груди, снова заставляя её кричать; Редфилд выгибается под его ласками, пальцами собирает простыни, но хочет – впиться в его волосы, лучше – в горло; но находится более манящая альтернатива - рисовать красные узоры ногтями на спине - вверх наслаждения. Каждый оставляет свои особые метки. Альфред затыкает её поцелуем; ещё несколько движений, и он спускает – впрочем, такой финал их всегда устраивает. Он скатывается с неё, пытаясь привести дыхание в норму; Клэр сама хватает ртом воздух, а потом поворачивается, смотрит и не может понять: в какой момент своей жизни она повернула не туда? Альфред улыбается ей, беря за руку; она опять проиграла. Кажется, они оба свернули с правильного пути, чтобы в итоге встретиться на перекрёстке.